Текст книги "Любовь через запятую (СИ)"
Автор книги: Настасья Карпинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Глава 8
– Лаврова, надо было в доме подождать, зачем мы вышли? – пролепетала повисшая на моем плече Улька, пока я вызывала такси через приложение в телефоне.
– Затем, чтобы ты соображать хоть немного стала. Чего тебя так развезло, немного же выпила? – пили мы с ней наравне, а унесло Кравцову. Если бы остались за столом, то она бы еще добавила, а ей уже по всем показателям было достаточно.
– Подвести? – калитка хлопнула, и возле нас возник Франц. Как ожидаемо.
– Нет, спасибо, – бросила, снова переведя взгляд на экран телефона.
– Ой, Рома, да отвези нас, я уже устала ждать, – так некстати оживилась Ульяна, наконец, перестав оттягивать мое плечо, поплыла к машине. Франц распахнул перед ней заднюю дверь и помог устроиться в салоне. Смотри-ка сама галантность. И, отступив, шаг, открыл переднюю дверь для меня. Я лишь отрицательно повела головой.
– Подожду такси.
– Не упрямься, нам все равно по пути. Ты же в своей старой квартире остановилась?
– Франц, пожалуйста, исчезни, растворись, не попадайся мне на глаза…, – запнулась, ибо его взгляд превращал мои мысли в гору хлама. Тяжелый, давящий, пробирающий, который пробуждал во мне ненужные сейчас воспоминания, обрывая дыхание и заставляя ускориться пульс. Не надо мне этого. Не сейчас и никогда либо. Наелась уже в свое время, хватило.
– Сдохни, – продолжил он, захлопнув дверь и сделав шаг ко мне. Захотелось инстинктивно отступить, но подавив порыв, заставила себя остаться на месте.
– Любой из вариантов меня устроит, – вскинула подбородок, смело встречая его взгляд. Еще один шаг, предельно сокращая дистанцию между нами и я все-таки отступаю, попадая каблуком на неровность, и едва не падаю. Он подхватывает меня, удерживая одной рукой. Близость, которой быть не должно и словно сотня мелких разрядов тока рассыпалась по моему телу . Но мои руки уже ложатся на его грудь, чувствуя через футболку тепло его тела.
– Не стоит падать на колени, я и так прощу,– одна фраза стирает все, разъ*бав всех розовых бабочек, что по собственной глупости запорхали в моих кишках. В момент вскидываю руку, влепляя хлесткую пощечину. Запястье тут же пронзает острая боль, заставляя скривиться.
– Не поскупилась.
– Все для тебя «милый» – ладонь горит и пульсирует. Франц же поведя головой, усмехается и в глазах его уже не просто тяжесть, там тьма, готовая поглотить все вокруг. Я помню это, после всегда следовал секс, бурный, наполненный взрывной, неконтролируемой страстью, и от одной этой мысли горячая тяжесть медленно оседала в венах, извращая мое восприятие.
– Садись в машину, иначе я тебя в багажник запихну, – в голосе звенел металл, но мне было плевать, внутренний хаос был готов разнести все в щепки. Кровь в жилах уже неслась с бешеной скоростью, то ли от его близости, то ли от злости, а может, от всего сразу.
– Да пошел ты.
– Твой выбор. Вспомним прошлое, – и, подхватив меня, забросил на переднее сиденье машины, хлопнув дверью и тут же щелкнул кнопку на иммобилайзере. От злости влепила ладонью по стеклу, готовая ногтями вцепиться в его лицо. Но эта скотина, словно чувствовал кожей, что сядь он сейчас в машину, я разнесу и его, и эту тачку в хлам, присев на капот, подкурил сигарету, давая время мне остыть. Тяжело, когда мужик знает все твои реакции, вот Ковалев никогда не мог просчитать и всегда выхватывал раздачу до тех пор, пока я сама не выдохнусь.
Кравцова что-то бубнила на заднем сиденье, по всей вероятности, уже засыпая. Дернул же меня черт вытащить ее на улицу, могла бы забить и сидеть до тех пор, пока такси не приедет. Нет же, подруге хотела сделать как лучше. Сделала блин. Нажав на кнопку, открыла окно и, достав пачку сигарет, закурила лицезрея широкую обтянутую темной футболкой спину Франца. Злость все еще кипела в моих жилах, но уже больше на себя. Не стоило возвращаться в этот город. Не стоило вообще приезжать. Идиотка. Я же на самом деле считала, что все забылось, что остыло, по крайней мере, у него. Что он живет себе счастливой семейной жизнью в окружении жены и детей и забыл уже обо всем и о том, кто вообще такая Софья Лаврова. Ромка, докурив, щелкнул иммобилайзером и сел за руль.
– Тайм-аут взял? Что испугался, что я тебе тачку разгромлю? – докурила, затушив сигарету, прикрыла окно.
– Громи. Все равно не моя. Шатохина. Так что мне не жалко, – завел машину и повернувшись улыбнулся. Улыбнулся так, что сердце предательски екнуло. Отвернулась, стараясь усмирить свои реакции, наблюдая, как за окном сменяется пейзаж.
– Почему ты тогда уехала? – вопрос полоснул как лезвием по коже, причиняя почти физический дискомфорт.
– Не начинай.
– Мне нужны ответы, Сонь. Мне кажется, я достаточно долго их ждал.
– Между нами все закончилось, и я уехала. Мне был необходим перерыв…
– Перерыв длиной в пять лет.
– Прости, неточно выразилась, – едва не скрипнув от злости зубами, повернулась к нему. – Я не хотела находиться в городе, где мне приходилось бы ежедневно иметь вероятность наблюдать за твоей счастливой семейной жизнью. Это слишком.
– Не было никакой семейной жизни.
– Да мне срать, что там у тебя было. Ленка была от тебя беременна и она родила тебе дочь. А ваши отношения это только ваши отношения и я слушать про них ничего не хочу. Как минимум ты ее трахал в то время когда мы уже встречались.
– Да все не так было. Я тогда тебе пытался это объяснить, но ты и слушать не стала.
– И сейчас не хочу ничего слушать.
– Да, бл*ть, Соф, – зарычал Франц, затормозив возле дома Ульянки, отчего та недовольно заворчала, открыв глаза. – Просыпайся Кравцова.
– Уже приехали? – зевнула Улька, захлопав наращёнными ресницами.
– Тебя проводить или сама дойдешь? – произнес Франц, подкуривая очередную сигарету.
– Сама, сама. Спасибо, что подвез Ром. Сонь, я позвоню.
– Иди уже, – улыбнулась, смотря на растрепанную подругу.
Кравцова скрылась за дверью подъезда, а Франц, выпустив сигаретный дым в приоткрытое окно, вырулил на дорогу.
– Тебе придется выслушать.
– Мне это не интересно Роман Станиславович, поэтому не расходуйте свое время и свои силы.
– Почему ты всегда от всего бежишь? Проблемы надо решать, а не бежать от них.
– А я и решаю. Свои проблемы. А ты не моя проблема Франц и решать нечего, все давно решено. – Машина остановилась возле моего дома. – Кстати, – повернулась к нему, смотря прямо в глаза. – У тебя прекрасная дочь. Береги ее, – сказано без фальши, совершено искренне. Просто ставя точку в этом дурацком разговоре.
– Познакомилась? – в его глазах тут же мелькнуло что-то незнакомое мне, и я не сразу поняла, что это готовность моментально встать на защиту своего ребенка. Но осознав это, улыбнулась. Он мог быть последней бл*дью, но отцом он был явно не плохим.
– Пришлось – и, открыв дверь машины, вышла, не оборачиваясь, зашла в подъезд. Он больше не останавливал. Поднялась на свой этаж, вошла в квартиру и только тогда позволила себе заплакать. Без всхлипов, без воя, просто слезы текли по моим щекам, обжигая солеными каплями нежную кожу и я сама не до конца понимала из-за чего. Видимо, старые раны все еще болели, не от плакала, не отболело, не заросло. Просто-напросто закрыла это для себя, и от себя закрылась браком, работой, увлечениями. Запрещая об этом думать и вспоминать. А Франц сейчас одним своим присутствием отковыривал, вспарывал этот старый нарыв…
Телефон издал звук, извещая меня о входящем сообщении.
«Доброй ночи, Сонь! Увидимся послезавтра?». Уваров. Все еще не теряющий надежды Уваров.
«Доброй! Конечно. Обсудим завтра. Я уже сплю». Набрала, откладывая трубку на тумбочку и утерев ладонью слезы, отправилась в душ. Надо смыть с себя этот поганый день.
Глава 9
– Давно гоняет? – остановился возле Михи, наблюдая, как Лаврова берет очередной трамплин. Ее даже в кроссовой экипировке можно было узнать с первого взгляда.
– Часа два уже, – ответил Шатохин, сплюнув на землю и подкурив очередную сигарету. – Приехала, попросилась на трассу и как с цепи сорвалась.
– Эндуро* наш? Ты выдавал?
– Да. Она на байке прикатила, а я на трассу пускаю только то, что сам проверил.
– Стантрайдеры* наши готовы к выступлению? Программы у всех обкатаны?
– Да. Ребята-молодцы, даже молодняк в этом году без соплей и косяков отрабатывает.
– Ну, все Мишань тебя надо на «преподаватель года» номинировать, – Шатохин в ответ улыбнулся, пнув комок грязи носком ботинка. Он уже и не скрывал как раньше, что ему нравится возиться с учениками, да и просто готовить команды к конкурсам и заездам. Я же не сводил глаз с Софьи, выхватывая ее взглядом, то на одном участке трассы, то на другом. Бешенная скорость, за гранью, крутые повороты на которых она почти укладывала мотоцикл, столбы пыли, рев движка и еще круг. У меня сердце пропускало удар, когда она проходила по краю допустимого, казалось, еще миллиметр и она слетит прямо на трассу или заденет ограждение, но Лаврова уверенно неслась дальше.
– Маякни когда закончит, – бросил Михе и пошел в здание администрации, уже не в силах на это смотреть, еще пара минут и я сам бы сорвался, догнал и всыпал бы ей по первое число за то, что так рискует.
***
Утро началось неважно, настроение после вчерашнего разговора с Францем не было. Всю ночь перед глазами мелькали картины из прошлого, воспоминания, надежды, планы которым не суждено было сбыться. Мало того что не выспалась, так еще и Ковалев сука на мои звонки не отвечал, до сих пор с черного списка не вытащил мудло тупое. Сварив кофе, написала Гришиной.
«Доброе утро! Кать, можешь набрать тупоумку Ковалеву. Доступен номер или абонент – не абонент? А то он меня в ЧС кинул».
Гришина ответила через пару минут, что дозвониться до этого ушлепка не смогла, номер недоступен.
«Спасиб» отправила, отхлебывая кофе и ища другой вариант, как до этого утырка донести, что если он бабло мне за кредит свой не вернет, то я ему его причиндалы на завтрак приготовлю сваренными вкрутую. Оставался вариант озадачить Уварова или брата. Уварову придется все рассказывать и объяснять причину и следствие, да еще не известно есть ли у него такие связи, а брату уже донесена лайт версия и связи у него точно есть. Недолго думая набрала номер.
– Егор? – произнесла в трубку, не расслышав, что он там проговорил, это хрип? Стон? Или он телефон из кармана не вытащил.
– Доброе систр! – прокашлявшись пробурчал Егор, – Ты чего в такую рань? Я думал, ты отсыпаешься после вчерашнего.
– Чего мне отсыпаться, я с Кравцовой рано свалила.
– Да, я даже не заметил, – еще бы он заметил, весь вечер деваху какую-то окучивал, взгляда с нее не сводил. Казанова блин.
– У меня дело есть к тебе. Можешь мне Ковалева отыскать, эта тварь то ли номер сменил, то ли в тайгу сбежал. Недоступен гаденыш.
– Найдем. Ты мне его координаты все выдай, что знаешь, начиная от ФИО заканчивая соцсетями и предыдущим номером телефона, я ребят знакомых озадачу.
– Хорошо, сейчас скину все, что знаю. И еще мой байк у тебя?
– Да в гараже стоит. Берег, любил и охранял как зеницу ока.
– Заеду, сегодня заберу.
– Без проблем. Ключи есть?
– Замок менял?
– Нет.
–Значит, есть.
Скинув вызов, отправила данные Егору и пошла в душ. Надо сегодня ехать в банк внести свои кровные за этот долбанный кредит, будь он неладен, пока арест на карты не прилетел. Собравшись, спустилась на подземную стоянку к своей ауди. Видок, конечно, у меня сейчас странный в мотоэкипировке за рулем автомобиля, ну и к черту, мне надо сегодня выплеснуть все, что накопилось за эти дни, иначе я кукухой двинусь, а для этого я знаю лишь один способ, скорость и адреналин.
***
– Самойлов в больницу загремел у нас теперь брешь в команде, недовольно произнес Шатохин, вваливаясь в кабинет. Час от часу не легче. Хоть один день пройдет без сюрпризов?
– К соревнованиям не оклемается? Что у него?
– Дебилизм у него! Бухой на байк сел, решил перед бабой какой-то понтануться. Ну и п*зданулся.
– Сильно?
– Сотряс, ушибы, ободран весь.
– Без защиты был, что ли?
– В джинсах, бл*ть! Благо без переломов обошлось. Сомневаюсь, что за три недели очухается. Там это… Лаврова участвовать хочет.
– Нет, – отрезал сразу же не раздумывая. Мне хватает проблем и переживаний.
– Она уже документы заполняет. Я хотел ее вместо Самойлова поставить.
– Нет.
– С чем связана твоя категоричность? Она же не новичок, давно катает.
– Ты видел, как она это делала сегодня? Там техники ноль. Дурости много, мозгов мало.
– Романыч, ты может, забыл, но у нее медалей и призовых мест поболее, чем у Самойлова будет.
– В юношеском.
– И что?
– Ты от меня чего хочешь? Я свое слово сказал. Нет.
– Хочу, чтобы ты режим курицы-наседки выключил и мозгами шевелить начал. Она взрослая девочка, хочет, пусть выступает.
– Я сказал, нет.
– А я сказала «Да» – в кабинет тихой походкой кошки вошла Софья с заполненными документами в руках.
– Через мой труп.
– Тебе венок с белыми или красными розами? – совершено равнодушно произнесла, смотря на меня и протягивая бумаги Шатохину.
– У тебя техника хромает, как и благоразумность. Я на себя ответственность брать не буду. Это командный заезд там не только о себе думать надо.
– Я выступала в командных, и ты об этом знаешь. Так в чем проблема? – зеленые глаза смотрели на меня ровно, твердо и непоколебимо.
– Хер с вами, – забирая бумаги у Михи и ставя свою подпись. – Но пойдешь в запас и катаешь все три недели под присмотром Шатохина, отрабатываешь технику. На трассу выйдешь, только если Самойлов откажется участвовать.
– Прям злой и страшный Серый Волк. Ты не с той ноги встал или бабушки невкусные попались?
– Красные шапочки с *банцой, – кивнул на ее черно-красный шлем в руках, – а у меня от них несварение. – Свободы. Оба. – Кивнув в сторону двери, снова переключая свое внимание на документы. Стоило этой женщине появиться в городе, в моей жизни тут же все перевернулось вверх дном.
***
– Ему на ногу кто-то наступил? Чего он рычит на всех? – обратилась к Михе, как только мы вышли из кабинета.
– Не бери в голову, он просто за тебя переживает, – улыбнулся Шатохин. Переживает, блин. Всю жизнь как на эндуро, а потом и на байк села, он мне со своим переживанием мозг выносил. До сих пор успокоиться не может. Каждое мое участие в соревновании сопровождалось дерганьем Франца. Егор с родителями относились спокойней, чем он.
– А обострение синдрома «папочка», это у него с отцовством развилось?
– Так, всегда было. Что касается тебя, он всегда встает в стойку. Завтра в два часа тренировка не забудь.
– Ты серьезно?
– Как никогда. Ромка прав, тебе над техникой не мешало бы поработать, баланс на подъемах хромает. Лишним не будет Сонь. Да и наш Серый Волк сто процентов приедет, проверит.
– Мих, я с двенадцати лет катаю.
– Я в курсе. Так что тебя ждать?
– Ждать, – бросила, выходя из здания и надев шлем, завела байк. Надо еще в сервис к мужикам заскочить, чтоб коня моего посмотрели, а то завелся сегодня только с третьего раза. Махнув на прощанье Шатохину, выехала за ворота.
В мотокросс я пришла вслед за Францем, сопливой девчонкой, которая боялась не удержаться на мотоцикле, но очень хотела быть рядом с предметом своего обожания. И вот «предмет» уже не обожаем, а страсть к скорости и увлечение осталась.
_______________________________
*Эндуро– один из классов кроссовых мотоциклов
**Стантрайдинг ( от англ. stunt – трюк, ride – ездить) трюковая езда на мотоцикле, одна из самых молодых и быстро развивающихся дисциплин мотоспорта. От большинства других видов мотоспорта его отличает отсутствие строгих рамок, зрелищность и большая доля шоу в выступлении спортсмена.
Глава 10
Папа приехал! – мой маленький ураган вылетел за ворота, едва я заглушил двигатель. Следом за ней тут же вышел Антоха.
– Привет моя сладкая! – подхватил на руки дочь, целуя ее в щеку. – Здорова студент! – пожал руку брату. – Как учеба? Как жизнь? – У Тохи в этом году началась студенческая жизнь, но от родителей этот домосед съезжать не спешил.
– Да, норм вроде. Пошли в дом, мама нас уже на ужин звала.
– Где Тимоха?
– Кто его знает. Я за ним не слежу. Выходные тут тусовался, а утром умчался в город.
– Дядя Тим сказал, что он мне кроватку для куклы купит, – произнесла Варвара.
– У тебя их и так штук десять, наверное. Твоя Аврора настоящая принцесса каждый раз на новой перине спит.
– Они все маленькие, пап и это не Авроре надо, – как только мы вошли в дом, она спрыгнула с рук и побежала в комнату, а вернулась с куклой, которую я уже знал и даже это зеленое платье с белыми рюшами было мне знакомо. В горле ощутимо пересохло от возникшего диссонанса – моя дочь держит в руках любимую куклу той, что выжжена клеймом на моем сердце. Куклу, платье которой я стирал в местном озере, когда Лаврова случайно уронила ее в грязь. Подход к берегу после дождя был плохой и, чтобы Софья не полезла к воде сама, испачкав при этом еще и свои сандалии, это пришлось делать мне.
– Откуда она у тебя? – я присел перед Варварой на корточки, перебирая пальцами кружево на платье куклы.
– Мне тетя Соня подарила, а еще целый пакет игрушек. Но мне больше всего эта кукла понравилась. Они подружились с Авророй и им теперь не скучно. – Тетя Соня значит…
– Замечательно, – поцеловал Дочь в волосы, – а теперь беги и помой руки перед ужином.
В целом ужин прошел хорошо, уютно и по-семейному. Варвара, как обычно, щебетала, рассказывая все, что случилось и все, что она увидела за эти дни. Мама наполняла тарелки вкусностями, от которых текли слюни, как отец еще не раздался в размере с таким постоянным гастрономическим ассортиментом для меня до сих пор остается загадкой. После ужина пока Варвара собирала свои вещи, мы вышли с отцом на террасу.
– Как у тебя с центром продвигается? – он облокотился на перила, подкуривая сигарету.
– Закончили ребрендинг, сейчас землю хочу взять под строительство еще одного.
– Дубль два. Я свернул сеть, а ты снова на рельсы поставить хочешь.
– Ну, так масштабироваться надо, толку сидеть на ровной жопе. Ты свернул, потому что с магазинов больше бабла имел и меньше геморроя, чем с центров.
– Тоже верно, – он затянулся сигаретой и внимательно с прищуром на меня посмотрел. – Что с Лавровой?
– А что с ней? – еще не хватало с родителями это обсуждать. Отец никогда не спрашивал и не лез ни во что, что касалось моей личной жизни.
– Я в душу к тебе не полезу, скажу только, что прежде чем что-то делать думай в первую очередь о Варваре. Думай, и только потом делай.
– Папа я готова, – Варя выскочила на террасу с маленьким рюкзаком за плечами и двумя куклами в руках, а следом за ней вышла мама с Тохой, в руках которых был целый ворох пакетов.
– Только не говорите, что это все мне тащить домой.
– Ну, пап, там мои вещи.
– Ром, мы просто немного прошлись по магазинам, – улыбнулась мама, вручая мне пакеты и целуя меня в щеку.
– Мамуль, не балуй ее так, пожалуйста. Я тебя очень прошу, иначе мне скоро придется отдельную квартиру для ее барахла покупать, ибо в мою это уже не вмещается.
– Не преувеличивай.
– Да, это я еще преуменьшаю.
***
Утро понедельника было довольно суетливым, быстрый завтрак, отвез Варвару в детский сад. Планерка, текучка, две встречи с крупными рекламодателями. В обед позвонил Марченко.
– Завтра в три тебя будет ждать Сорокин у себя.
– У себя это где?
– У нас в администрации. Фамилию назовешь, тебя проводят к нему. Коньяк не забудь. В общих чертах я ему обрисовал ситуацию.
– Спасибо Кость.
Хоть что-то сдвинулось с мертвой точки. После разговора с Марченко вызвал Силина в кабинет, тот явился хмурый и озадаченный.
– Подготовь все по проекту нового центра, завтра к двум чтобы у меня на столе все лежало.
– Будет сделано, – кивнул, но при этом не сорвался с места, а остался сидеть, – там это… проблема с Ленкой, – в августе я хотел слетать с Варварой к морю. А для этого были необходимы документы, чтобы вывезти ребенка заграницу надо было официально оформленное разрешение матери.
В идеале давно надо было лишить ее родительских прав, не знаю, что меня останавливало, наверное, теплилась какая-то искра надежды, что она все же одумается и станет участвовать в жизни дочери. Но до сих пор этого так и не случилось.
– Что опять? – как только звучало имя «Лена» значит, случился какой-то п*здец, и эта примета еще ни разу не подводила. Всегда срабатывала на сто процентов.
– Тебе дословно передать, куда тебя послали? А заодно и наших юристов.
– Ясно. Что она хочет? – едва не скрипнул от злости зубами.
– А это одному богу известно, из ее рвоты буквами алфавита было понятно только то, что она тебя ненавидит, – определенно где-то есть клуб ненавидящих меня женщин только я об этом не в курсе.
– Адрес у нее тот же?
– Нет. Квартиру за долги забрали. Живет, то ли в коммуналке, то ли в общаге на Свердлова.
– Скинь сообщением и скажи юристам, чтобы к разрешению подготовили еще бумаги на отказ от родительских прав в добровольном порядке, и принеси все это мне.
– Ты я смотрю, настроен оптимистично, – необдуманно произнес Силин. Отложив в сторону папку с документами, положил руки на стол и посмотрел на него.
– Вы за две недели не решили эту проблему. У меня вопрос Кирилл, мне эта свора вас помощников и ватага юристов нахрена?
– Все будет готово сегодня, – ответил тут же без заминки, признавая свою осечку.
– Чтобы в пять все лежало на моем столе.
Силин вышел, а я, отхлебнув из чашки уже остывший кофе, откинувшись на спинку кресла, старался унять поднявшуюся во мне злость.
Никогда не понимал таких баб, как Лена. А с появлением Варвары и вовсе подобный тип людей переваривать перестал. Мне не было жаль ее, ни как женщину, ни как просто человека. Мне было жаль только свою дочь, которая растет без материнской ласки и любви, и сколько бы я ни старался, сколько бы ни старалась Дина, это не покрывало отсутствие матери. И в этом была моя боль.
