Текст книги "Журнал Наш Современник №3 (2001)"
Автор книги: Наш Современник Журнал
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
А вот еще одна “заповедь”: “Человек не венец творения и не образ Божий. Он такая же живая тварь, отделяемая от прочих лишь наличием разума”. Не правда ли, мы это уже где-то слышали? В детстве все учили (и до сих пор учат!) в школе, что человек произошел от обезьяны. Многим это было противно. Душа восставала против такого родства, хотя мы не ведали, что “обезьяной Бога” называют дьявола. Не хотелось быть пускай разумной, но частью животного мира. Что-то претило, что-то мешало. А вот РАПСовцам ничто не мешает сравнивать человека не только с обезьяной, но и с морскими свинками, рыбами, червями и даже клопами. Такой ряд в одной из РАПСовских школьных программ служит для доказательства нормальности гомосексуализма. Дескать, у клопов это нормально, значит, и у нас, несколько более крупных животных, тоже.
“Мама, – пожаловался, вернувшись из школы, один московский пятиклассник, – у нас сегодня на биологии был урок здоровья. И знаешь, там так некрасиво про людей рассказывали... ну, совсем как про животных”.
Мальчик удивительно точно почувствовал сущность подхода. Хотя наверняка ничего не знал ни про РАПС, ни про одного из главных теоретиков сексуального просвещения детей американца Кинси – тяжелого извращенца, насильника и педофила, проводившего развратные эксперименты с грудными младенцами. Сначала д-р Кинси долго изучал сексуальное поведение насекомых (тоже специфический интерес), а потом перенес свои выводы на людей. Так что клопы-гомосексуалисты в наши российские программы тоже не с потолка посыпались.
А эта заповедь сатанинского “Тридекалога” как будто бы не связана с “планированием семьи”. Но лишь на первый взгляд. “Будь добр лишь к достойным доброты, – призывают сатанисты. – Люби лишь достойных любви... Благословен тот, кто разбрасывает врагов своих, и трижды проклят слабый”. Но, если разобраться, то что такое установка на рождение только здоровых и желанных детей? Значит, нездоровые и нежеланные недостойны доброты и сострадания? Значит, они трижды прокляты и обречены на смерть? Пропаганда абортов во всех странах, где есть службы “планирования семьи”, красноречиво подтверждает эти предположения. Кстати, здесь мы сталкиваемся с ярчайшим примером сатанизации общественного сознания. Даже очень добрые и хорошие люди могут в наше время уговаривать женщину сделать аборт, когда есть вероятность рождения больного ребенка. Особенно, если речь идет о дочери, сестре или другой близкой родственнице. Мол, зачем увеличивать страдания, плодить несчастных? Ребенок будет страдать, родители будут страдать. Лучше уж убить, чтоб не мучился. Скажешь им, что это сатанинская логика, – обидятся. Они-то уверены, что проявляют истинно христианское милосердие. А между тем все вывернуто наизнанку. Христианское милосердие проявляется прежде всего по отношению к слабому и больному. Поистине дьявол – обезьяна Бога...
И уж вовсе не воспринимаются как сатанинские настойчивые призывы к ненасилию, почему-то раздающиеся, в основном, с той же стороны, что и призывы планировать семью, а также цивилизованно просвещать детей в области секса. Конференции по борьбе с насилием, на которые съезжаются феминистки и с пеной у рта требуют оградить детей от сексуальных посягательств, но при этом не дискриминировать гомосексуалистов и лесбиянок, желающих преподавать в школах... Центры по борьбе с насилием, где детям в целях диагностики предлагают поиграть с тряпичными гениталиями... Секс-просветовская программа “Умей сказать “нет”, которая якобы учит защищаться от насилия...
Вы скажете, что в насилии действительно нет ничего хорошего. И будете правы. Но почему же одна из первых “заповедей” сатаны велит “не признавать принуждения ни над собой, ни над другими”? И почему на сатанинских шабашах, как утверждают ученые-сектоведы, можно делать все, но только добровольно, без насилия?
Чтобы понять это кажущееся противоречие, нужно представить себе контекст, в который вписаны столь модные сейчас призывы к ненасилию. Идет потакание всему самому низменному: отменяется уголовное наказание за педерастию, выводится из разряда тяжких преступлений производство и распространение порнографии, в том числе с участием детей, плодятся притоны, ночные клубы для извращенцев, пропагандируются курсы фото– и топ-моделей для малышей от 4 лет, которые затем нередко становятся жертвами педофилов, спонсирующих эти курсы. Т. е. носителям зла создан режим наибольшего благоприятствования, и бороться с этим никто не думает. А если вдруг кто-то предпринимает робкую попытку сопротивления, его дружно спешат уверить, что трепыхаться бессмысленно. Это с одной стороны. А с другой, детей ловко встраивают в новый контекст – контекст ненаказуемого порока, обрастающего все большими правами и респектабельностью. Что внушает подросткам программа “Умей сказать “нет”? Разве она учит их блюсти целомудрие, хранить девственность, с брезгливостью относиться к разврату? Ничуть не бывало! Про девственность в лучшем случае будет сказано, что это понятие чисто физиологическое. Слов “целомудрие” и “разврат” вы вообще не встретите. Внушается школьникам совсем иное: христианское понятие греха – дикость, граничащая со слабоумием. На самом деле секс – это главный источник наслаждения. Но если ты к какой-то его разновидности пока еще не готов, умей сказать “нет”. Важен принцип добровольности, ненасилия. Захочешь – пожалуйста, тебе никто не смеет помешать. Даже родители. Ведь это ТВОЙ выбор. Поистине сатанинская логика.
Может возникнуть недоумение. Как же так? При чем тут ненасилие, если в среде сатанистов практикуются ритуальные убийства? Но противоречия здесь нет. Насилие не совершается над своими. С остальными же можно делать все, что угодно. В статье “Теория личности сатаниста” американский политик и философ Линдон Ларуш приводит весьма характерный диалог двух сатанистов, который удалось записать на пленку агентам ФБР. “Маленькое животное” (дословный перевод с английского), о котором идет речь, это десятилетняя девочка-мексиканка.
“А.: А что я могу делать с этим маленьким животным?
Б.: Все, что угодно.
А.: На цепь ее посадить можно?
Б.: Разумеется.
А.: А хлыстом постегать?
Б.: Можно.
А.: А заставить ее есть дерьмо я смогу?
Б.: Ну... не знаю...
А.: А помочиться ей в рот?
Б.: Наверное, да.
А.: А вбивать ей в грудь гвозди?
Б.: Да, можно.
А.: А если я сильно пораню или искалечу маленькое животное?
Б.: Тогда дайте нам знать, и тело исчезнет.
А.: Сколько это будет мне стоить?
Б.: Пять тысяч долларов”*.
Вот так. Помните отзыв мальчика об уроке биологии? “Нам сегодня говорили про людей совсем как про животных”.
А теперь перейдем от “заповедей” к основным целям, глубинным смыслам сатанизма. И задумаемся, что стоит за стремлением как можно раньше “сексуально просветить” детей? Ведь по христианским понятиям, душа ребенка чиста, дети – ангелы во плоти, недаром в Православной Церкви малышей до 7 лет допускают к причастию без исповеди. И если Христос пришел в мир для спасения грешников, то задача его “обезьяны” – погубить как можно больше праведников. Ну, а дети для этого подходят лучше всего. Они праведны, но неопытны, доверчивы, их легко ввергнуть в соблазн. А растленная душа маленького ангела становится вместилищем бесов. Происходит как бы резкая смена полюсов (сатана ведь тоже падший ангел). Раннее развращение не только травмирует ребенка, не только калечит психику, но и непоправимо повреждает его нравственный инстинкт. Крупнейший детский психиатр проф. Г. В. Козловская рассказывала на одной конференции про пациентку пяти лет, сексуальная распущенность которой носила характер тяжелого психоза. Маленькая девочка пыталась соблазнить всех без разбору: мужчин, женщин, мальчиков и девочек. Позы и ухватки у нее были как у взрослой, многоопытной панельной женщины. Ее пыталась привести в чувство целая бригада специалистов, но в результате врачи добились лишь одного: пятилетняя Мессалина поняла, что при взрослых надо вести себя смирно. Однако стоило им выйти за порог, она немедленно бралась за свое. Описывая этот случай, проф. Козловская особо подчеркивала, что изначально девочка была психически здоровой. Но раннее сексуальное просвещение, осуществлявшееся “продвинутыми” родителями, привело к тяжелейшей сексопатологии. На религиозном языке это можно назвать бесоодержимостью. Девочка была не просто заражена, а как бы заряжена злом. И сеяла его вокруг, с неистовой энергией вовлекая в разврат других детей. “Предположим, пока ее можно как-то изолировать. А что потом? Ведь ей в школу идти скоро, – сокрушалась проф. Козловская. – Во что превратится класс, в котором будет учиться такой ребенок? Даже представить страшно...”
Страшно, но, увы, уже возможно. Пару лет назад журналист-международник Мэлор Стуруа обрисовал обстановку в престижном американском колледже. Каждое утро медсестра ставит там на подоконник две коробки с презервативами: для “нормального секса” и для “орального”. Вторая коробка, в отличие от первой, мгновенно пустеет. Причем дети не только не видят в этом ничего запредельно постыдного, но, напротив, считают такое поведение эталонным, “ответственным”, ибо оно гарантирует им надежную защиту от беременности и СПИДа. Это ли не есть полная смена координат? Более яркую картину сатанизации общества трудно вообразить.
Маленькие демоны вместо ангелов – вот он, “прекрасный новый мир”, утверждению которого так способствуют адепты “планирования семьи”. Какой образ женщины преподносят в качестве идеала все без исключения секс-просветовские программы? Бесстыжая (“преодолевшая ложный стыд”), похотливая (“умеющая наслаждаться собственной сексуальностью”), она воспринимает деторождение как зло, от которого необходимо предохраняться (“исповедует принцип ответственного родительства”). Ни в грош не ставит авторитет родителей (“независимая”, “свободная”). Религиозные нормы жизни считает устаревшими предрассудками (“современная”, “познавшая истинные ценности”). Слова “грех”, “покаяние” и т. п. вызывают у нее корчи. Но зато она полностью доверяет своим новым наставникам, жрецам “безопасного секса”, которые учат ее безошибочно выбирать прокладки, контрацептивы, партнеров.
Мы не знаем, насколько глубоко посвящены наши отечественные “планировщики” в мрачные тайны завсегдатаев сатанинских шабашей. Понимают ли они, например, что во многом именно благодаря их усилиям мир превращен в гигантский жертвенник, на который ежесекундно приносятся жизни сотен невинных младенцев? Или что использование гормональных контрацептивов, вызывающих у женщин частые и затяжные кровотечения, помимо всего прочего, отлучает их от благодати, которую дают Причастие и возможность приложиться к церковным святыням, ибо нельзя прикасаться к святыням в нечистоте?
Может, конечно, охранники репродуктивного здоровья напрочь лишены обоняния и не ощущают запаха серы, настолько удушливого, что его уловили даже не обладающие особо тонким мистическим нюхом эксперты МВД. В приложении к справочнику “Новые религиозные организации России деструктивного, оккультного и неоязыческого характера”, изданном в 2000 году, Российская Ассоциация “Планирование семьи” квалифицирована как “оккультный центр”*. В связи с этим возникает вопрос: по какому праву эти оккультисты получили в нашей стране всемерную государственную помощь и поддержку? Ведь 17 января 1992 г. А. Шохин, бывший тогда заместителем главы правительства РФ, подписал распоряжение N92-р, в котором говорилось буквально следующее: “Положительно отнестись к созданию Российской Ассоциации “Планирование семьи”... Министерствам и ведомствам Российской Федерации, Советам Министров республик в составе Российской Федерации, органам исполнительной власти краев, областей, автономных областей, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга, а также предприятиям и организациям, расположенным на территории Российской Федерации, оказывать Российской Ассоциации “Планирование семьи” необходимое содействие в ее деятельности”.
Видимо, в ту пору было очень модно поддерживать секты. О. Лобов, как известно, поддержал “Аум Синрике”, А. Собчак – “Свидетелей Иеговы”, “Белое братство” и “Церковь сатаны”, С. Кириенко – тот просто сам стал сайентологом... Но, в отличие от патентованных сектантов, “планировщики” успешно внедрились в самые разные государственные структуры. РАПС, по официальному статусу всего-навсего общественная организация, выступает в роли методического, внедренческого и координационного центра, который через органы здравоохранения и образования насаждает по всей стране идеологию “планирования семьи”. Исполнительный директор РАПСа И. Гребешева в 1999 г. была включена в состав Государственной межведомственной комиссии по социально-демографическим вопросам и официально привлекалась Госдумой к подготовке “Закона о репродуктивных правах”, призванного еще больше утвердить в нашем обществе сатанинскую идеологию детоубийства и растления. Адепты этой идеологии окопались почти во всех медицинских учреждениях, втягивают в свою орбиту школьников и студентов, совместно с российскими министерствами и ведомствами разрабатывают программы улучшения нашей демографической ситуации. Как вы знаете, сатану называют врагом рода человеческого. Поэтому вектор подобного “улучшения” легко угадать.
Ну, а для тех, у кого остаются сомнения, расскажем напоследок про одного Президента Всемирного банка – организации, теснейшим образом связанной и с Международной Федерацией Планирования Семьи, филиалом которой является РАПС, и с реформированием нашего отечественного образования и здравоохранения. (Например, в пилотном проекте реформы здравоохранения, ныне осуществляющемся на деньги Всемирного банка в двух российских регионах, особое внимание уделено повсеместной организации служб “планирования семьи”.)
Так вот, Роберт Макнамара, занимавший в период вьетнамской войны пост министра обороны США, а затем перекочевавший в кресло президента Всемирного банка, был членом “Треста Люцифера”, созданного в 20-е годы ведьмой Элис Бейли, ученицей Елены Блаватской (снова розенкрейцеровские корни!). Позднее “Трест Люцифера” слегка замаскировался (подобно зангеровской Лиге контроля над рождаемостью) и теперь называется “Трестом Люция” (The Lucis Trust). Макнамара практиковал сатанинские ритуалы и, естественно, яро защищал секс-просвет детей и “планирование семьи”. Именно он подключил Всемирный банк к геноцидным программам сокращения рождаемости в разных странах. Этот сатанист был прямо-таки одержим идеей уничтожения человечества. В 1977 г. на одном международном форуме во время ланча Макнамара начал доказывать окружающим, что людей на Земле “слишком много” и их надо “сокращать”. При этом он так увлекся, что исписал белоснежную скатерть цифрами, якобы подтверждающими его правоту. Присутствующие были в шоке, а поклонник смерти никак не мог остановиться и продолжал испещрять скатерть символами, так что она стала похожа на какой-то загадочный манускрипт, будто оставленный на Земле существом из иного – потустороннего? – мира...
А.Убогий • О метафизике американского образа жизни (Наш современник N3 2001)
АНДРЕЙ УБОГИЙ
О МЕТАФИЗИКЕ АМЕРИКАНСКОГО ОБРАЗА ЖИЗНИ
Все благородное, бескорыстное, все
возвышающее душу человеческую –
подавленное неумолимым эгоизмом и
страстию к довольству (comfort)...
Пушкин. “Джон Теннер”.
Американский образ жизни давно уж растиражирован всюду, прельстил миллионы людей – он сделался, можно сказать, планетарным кумиром. И когда мы заводим о нем разговор, мы имеем в виду современного человека как такового – а не только лишь подданных США. Выбор в пользу “американского” совершается в душах; ныне, чтобы открыть Америку, вовсе не нужно совершать колумбово странствие: достаточно осмотреться окрест – и всмотреться в себя.
Попробуем же осмыслить то особое отношение к бытию, что сложилось в Америке, тот тип жизни, который американцы предлагают всем в качестве непревзойденного и единственного, в качестве идеала.
Из множества впечатлений, формирующих мой образ Америки, отмечу лишь два – весьма субъективных, случайных, но именно этим и ценных. Бывает, невольная проговорка важнее, чем долгая речь; бывает, что беглый и издали брошенный взгляд открывает такое, чего никогда не увидеть при долгом и пристальном наблюдении.
Дочь наших соседей, пятнадцатилетняя девочка, уехала на год в США. Она жила в американской семье, ходила в школу со сверстниками – то есть познавала жизнь цивилизованнейшей и богатейшей христианской страны. Внезапно случилась беда: здесь, в России, умерла ее мать. Представляете, что было с девочкой, когда ей позвонили и сообщили об этом? Даже поделиться горем ей было не с кем – кроме хозяйки приютившей ее семьи. И вот эта женщина, благополучная и добропорядочная американка, едва разобрав, что случилось с ошеломленным ребенком, тут же сказала: “Девочка, это твои проблемы. Ни меня, ни моих детей это не касается”. От нее, от хозяйки, не требовалось ни жертвы, ни помощи – лишь живой человеческий взгляд да еще, может быть, пара ласковых слов. Но вот этим-то – сердцем! – Америка и не смогла поделиться.
Вы скажете: мало ль на свете бездушных людей! Да, конечно. Но те, кто в Америке жил, подтвердили: этот случай типичен, в нем отражается суть американского отношения к миру и людям. Фраза “это твои проблемы” стала девизом американского образа жизни. Принципиальное нежелание обременять свою жизнь сочувствием, соучастием в жизни других, сведенье общения к набору формальных улыбок, слов, жестов – вот общение “по-американски”.
Другое меня поразившее впечатление связано с трансляцией по телевизору американских религиозных программ. Проповедник – красавец, похожий более на героя-любовника, чем на пастыря, – рассказывал залу о сорокадневном посте Иисуса на горе Искушения. И вот этот “ловец человеков”, живописуя страданья Христа в иудейской пустыне – голод, жажду, жару и усталость – и желая нагляднее, ярче, доходчивей объяснить это пастве, дрожащим от волнения голосом проговорил: “Представьте... представьте себе, что жарким днем в вашем автомобиле – вдруг отказал кондиционер!” Я, признаться, ждал хохота зала и сам засмеялся – но камера, шаря по лицам, отразила всеобщий сочувственный ужас и слезы, бегущие по щекам пожилых негритянок...
Так что же такое Америка? Что за люди американцы – люди, общенье которых с другими сводится к фразе “это твои проблемы”, и представленье которых о тяготах жизни не простирается дальше сломавшихся кондиционеров?
Попробую, более не отвлекаясь на частности, выразить суть американского образа жизни, как я ее понимаю. Разумеется, при этом будет упрощена и огрублена живая картина реальности – но это издержки, неизбежные при попытке выявить суть, сердцевину проблемы.
Американский мир – плоский и “отшлифованный” мир, мир поверхностей и подобий. Американец стремится существовать среди идеальных и гладких поверхностей – чтоб ни взгляд, ни душа не запнулись бы, не зацепились о какой-нибудь дискомфорт, заусенец, зазубрину мира. Удобство, приятность, необременительность жизни становится главною целью; терпеть и бороться с чем-либо американец готов лишь затем, чтоб достичь ничем не омрачаемого комфорта.
Здесь уместно напомнить о трансформации слова “комфорт”. В средневековых переводах Библии на английский язык это слово обозначало, ни много ни мало, нисхожденье Святого Духа. Позднее “комфорт” стал синонимом “утешения”: смысл слова снизился, но остался весомым. Теперь же “комфорт” означает всего лишь удобство.
Но достойно ли человека стремление жить в абсолютно комфортном, необременительном мире? Что стоит за всеобщим отходом от сущностей – к видимостям, от живой глубины бытия – к примитивному, плоскому миру подобий? Что означает отказ от высот и глубин, от онтологических “вертикалей” – что станется с человеком, когда он откажется нести бремя неизбывно трагического человеческого бытия?
Философ Мераб Мамардашвили говорил: “Человек есть непрерывное усилие стать человеком”. Жизнь, лишенная груза и боли бытийности – человеческой жизнью уже не является. Абсолютный комфорт (в современном его понимании) есть даже не смерть – ибо смерть как-то все же относится к бытию, – но нечто иное и более страшное: небытие.
Облегчение бремени человеческого существования – не то облегчение внешних условий жизни, что способствует проявлению и раскрытию человеческой сути и, тем самым, ведет к укрепленью бытийности человека, – а облегчение, снимающее груз души, бремя совести и обязательства долга – есть страшный соблазн, есть угроза тому человеческому, что и делает нас людьми. Недаром народная русская речь иной раз ставит знак равенства между словом “облегчить” и словом “убить”: “облегчили, мол, старичка, взяли грех на душу...”
Люди, подпавшие под соблазн “облегчения”, стремятся уйти в виртуальный мир, мир торжествующей плоскости, где на экране мелькают подобия, тени людей, которые произносят подобия слов и изображают в своем шутовском мельтешенье подобие жизни. Ничего, что их, тех существ виртуального мира, на самом-то деле не существует, что их призрачный мир – в полном смысле слова мир потусторонний; зато в этом призрачном мире нет бремени бытия, нет трагичной реальности жизни.
Не случайно и роковые недуги, одолевшие человечество на исходе XХ века, есть, в сущности, проявленья единой болезни: отказа от бремени жизни. Вот, к примеру, наркотики. Суть опиатного опьянения в том, что человек, находящийся между реальностью и иллюзорным миром галлюцинаций, – выбирает последний. Он отворачивается от жизни, намеренно отсекает бытийные связи и наслаждается безопорным падением, которое сам наркоман принимает за свободный полет. Человек, возжелавший абсолютно необременительной жизни, расплачивается за это собственным бытием и, в конце концов, растворяется в пустоте.
(К слову скажем, что пьянство – национальная болезнь русских – окрашено совершенно иными тонами. В отличие от наркомана, пьющий человек вовсе не ищет ухода от мира – но жаждет преображенья реальности, ее просветленья, возгонки в иное и лучшее качество. Хмель в первой фазе своего действия как бы повышает степень бытийности человека, приоткрывает нам, захмелевшим, высоты и бездны – но тут я отсылаю читателя к бессмертной поэме В. Ерофеева “Москва—Петушки”.)
Другая беда человечества – СПИД. Но это ведь тоже, по сути, отсутствие воли к бытийности, нежеланье бороться за жизнь и нести ее тяготы – только выражается это на бессознательном, клеточном уровне. Иммунодефицит есть согласие человека погибнуть, его нежелание и неспособность бороться с “чужим” – за свое суверенное бытие.
С чего началось это всеобщее и роковое движение человечества к небытию – где истоки того, что мы теперь называем “американским образом жизни”?
Думаю, этот тип отношения к бытию начал формироваться пятьсот лет назад. Тысячи переселенцев, покинувших земли отцов и переплывших Атлантику в поисках Нового Света – искали, конечно, не света, а золота. Колумбово плаванье 1492 года положило начало всемирному эксперименту, великой селекции – то есть отбору поклонников золотого тельца.
Но когда человек покидает отчизну не ради спасения жизни, не ради свободы своей и свободы детей – а ведь в эпоху великого переселения рабства в Европе уже не осталось: зато в вожделенной Америке оно еще как процветало! – когда человек оставляет отеческие гробы (эти “животворящие святыни”, по пушкинскому выражению) просто ради того, чтобы где-то, вдали от родины, разбогатеть – он совершает особый метафизический выбор.
Рождение наше и наша, еще предстоящая, смерть, и та жизнь, что лежит между ними – событья великого смысла, И место, и время рождения нашего есть не просто случайность, но – я верю в это – есть результат предбытийного выбора нашей души. Еще до того, как родимся, как явимся “быть”, мы уже выбираем: где, в какой точке мира, в какую эпоху, в каком языке и народе и в каком человеческом облике нам предстоит воплотиться? Где мы взрастим то зерно бытия, что вручено нам от Бога? И где мы умрем – чтоб затем возродиться для новой, уже беспечальной и радостной жизни в Божественной Истине?
К тому же, акт выбора родины не есть событие одномоментное, утонувшее в дебрях былого и потерявшее там, за давностью лет, актуальность – но это есть непрерывное, страстное, личное волевое усилие, непреходящий и творческий акт длиной в целую жизнь. Как я есть человек, лишь поскольку стремлюсь стать человеком – так и родина мне дана лишь постольку, поскольку душа моя к ней стремится и жаждет ее обрести.
Кто же я буду, когда откажусь от задачи взрастить свое личное бытие в той точке мира и в тот промежуток истории, что был избран моей до-бытийною и до-временной сутью? Ведь я нарушу, ни много ни мало, предвечный порядок вещей, откажусь от обета, совершу акт предательства – и в первую очередь предательства по отношенью к себе самому. Рожденье на родине и в народе отцов есть не просто случайность – но есть порученье, которое нам надлежит исполнять.
Поэтому долгий процесс становления, укрепленья и процветанья Америки есть, в своей онтологической сути, – история величайшей и з м е н ы.
Предвижу серьезное возражение: как быть с американскою литературой? Как мог народ, совершивший метафизическую измену, произвести культурный феномен такой мощи?
Но обратите внимание: большинство из великих писателей-американцев были, по взглядам своим и по творческим устремлениям, – антиамериканцами. Они жили, творили и думали – как бы против Америки, против потока американского массового сознания, против “великой американской мечты”. Нет ни одной из великих культур, творцы которой находились бы в столь напряженном, принципиальном противоречии с тем народом, из недр которого они вышли. Может быть, именно это противостоянье художника с национальной средой, с ее устремленьями и идеалами – и вызвало творческий всплеск такой силы. Так, именно ветер, задувающий против теченья реки, поднимает наиболее высокую и крутую волну.
О чем горевал Генри Торо – в своей страстной проповеди, прозвучавшей на весь мир с берегов Уолденского пруда? О том, что его соплеменники и современники живут искаженной, неправильной жизнью – и поэтому призывал всех вернуться к природе, почувствовать снова гармонию Божьего мира.
Почему самый любимый в России американец, Эрнест Хемингуэй, так рвался вон из своей страны, так мало в ней жил – и лучшие, вдохновеннейшие страницы посвятил не Америке, а Парижу, Испании, Кубе?
Почему знаменитый роман Фицжеральда “Великий Гетсби” был поначалу принят в штыки американской критикой и читателями? Не потому ли, что этот роман – о крушении американской мечты, о соблазненности человека обманчиво-привлекательной пустотой?
О чем антиутопия Рея Бредбери “451о по Фаренгейту”? О том, что случится – нет, что уже происходит – с опустошенной душою Америки...
Или вспомните, как скрывается в синей пучине символ Америки, китобоец “Пекод”, протараненный Божьим бичом Моби Диком – и как грот-стеньга китобойца с плещущим американским флагом навсегда тонет в бездне. Что разумел пророк Герман Мелвилл – что он хотел показать сей трагической аллегорией?
А откройте роман Томаса Вулфа “Домой возврата нет” – самый его финал, главу “Символ веры”. Цитирую: “Я думаю, враг наш один: себялюбие и неизбежная его спутница – алчность.(...) Думаю, это он украл у нас нашу землю, поработил наш народ,.. осквернил чистые истоки нашей жизни... Оглянитесь вокруг и посмотрите, что он натворил”. Томас Вулф писал эти строки, полный надежды и боли, заклиная Америку не доверяться и не сдаваться Врагу – но надежды писателя, кажется, не оправдались.
Но авторитетней, весомее всех высказывался – от лица американцев и одновременно против них – великий Уильям Фолкнер. Весь его путь – путь коренного южанина, фермера, человека души, сердца и памяти – был протестом против соскальзывания Америки в бездны бездушного предпринимательства, пустоты и комфорта. (Фолкнер, кстати, принципиально не пользовался кондиционерами, говоря, что он презирает тех, кто “боится погоды”.) И творчество Фолкнера, и сама жизнь отшельника из городка Оксфорд были антиамериканскими, отвергавшими многое из того, чем гордилась, чему поклонялась Америка. Одиночество вместо “паблисити”; углубленный анализ души – вместо всеобщей бездумной погони за миражами успеха; укорененность и тяга к земле – посреди общей прельщенности благами цивилизации.
Марк Твен писал: “Есть лишь один эксперт, обладающий квалификацией, достаточной для постижения души и жизни народа и адекватного ее воспроизведения – национальный романист”. И вот крупнейший из американских романистов, Уильям Фолкнер, произносит в статье “О частной жизни” (статье с выразительным подзаголовком “Американская мечта: что с ней произошло?”) такие слова об Америке:
“...корни самой болезни простираются далеко вглубь. Они тянутся к тому моменту нашей истории, когда мы решили, что старые моральные истины... устарели и должны быть отброшены. /.../ Мы не упразднили истину: даже мы не способны были сделать этого. Просто она отказалась от нас, повернулась к нам спиной... Американское небо, бывшее некогда бездонным царством свободы, американский воздух, напоенный некогда живым дыханием независимости, превратились теперь в гигантскую замкнутую атмосферу, подавляющую и то и другое; лишающую человека человеческой индивидуальности, лишающую (следующий шаг) его последнего прибежища – частной жизни, без которой человек не может существовать как личность”.
Вспоминается один из героев Фолкнера: Флем Сноупс, американец до мозга костей, тот, который подмял под себя весь округ Джефферсон и был, в конце концов, убит своим братом Минком – тот Флем Сноупс, который проводил дни в “жевании пустоты”.
В саге о Сноупсах есть курсивом выделенный эпизод, где Флем встречается с самим Князем Тьмы. Когда герой, явившийся перед престолом дьявола, просит показать ему его душу – ту, которую он заложил, – все силы Ада, брошенные на срочные поиски, не могут найти ничего, кроме следа от высохшего плевка в ящике письменного стола. Сам Князь Тьмы оказался обманут – рыча и царапая плиты когтями, он корчится на полу, в ногах Флема, – а наш герой, невозмутимо продолжая жевать, занимает его, дьявола, тронное место...
Вот, стало быть, какие блестящие перспективы имеет стремление к пустоте! Надо ясно себе уяснить: глубинная, онтологическая сущность американского образа жизни состоит в опустошении человека, отказе от метафизических “вертикалей”, в снятии бремени жизни – и, таким образом, в расширении небытия. Люди, подпавшие – вольно или невольно, сознательно или бессознательно – под соблазн “облегчения”, совершают комфортное самоубийство. Этот процесс может быть долгим, растянутым на годы и десятилетия, но его сущность от этого не меняется. “Облегчить” значит убить; снять с человека тот крест, ту бытийную ношу, для пронесенья которой он был рожден в мир – значит лишить человека его человечности, порвать его связь с бытием.
