Текст книги "Пленница свободы"

Автор книги: Налини Сингх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Большая теплая ладонь опустилась ей на бедро.

– Отец Томас не хотел беспокоить тебя, но пожелал спокойной ночи.

Амира взглянула на своего мужа, сонная и счастливая.

– Он замечательный человек.

Марк поцеловал ее в лоб. В его поцелуе не было привычной страсти, только нежность, и это удивило ее.

– Я сам сяду за руль, – сказал Марк. – Я отвез твою машину на стоянку. Позже мы заберем ее.

Она вяло кивнула, и Марк вывел ее на улицу.

По дороге домой она снова заснула. Проснувшись, Амира обнаружила, что Марк несет ее по лестнице к себе в спальню. Когда она, прищурившись, посмотрела на него, его серые глаза светились весельем.

– Я спала?

– Ты заснула у меня на плече, – улыбнулся он.

Амира зевнула и, мечтательно закрыв глаза, снова заснула. Она почти не помнила, как Марк раздевал ее и укладывал в кровать. Хотя она лежала рядом с ним обнаженная, он лишь крепко обнял ее.

– Спи, принцесса. – Он поцеловал пульсирующую жилку у нее на шее.

Амира заснула с блаженной улыбкой на устах…

* * *

Проснувшись на следующее утро, Амира отправилась на поиски Марка. Она хотела попросить его о чем-то важном. Если ей не приснилась его вчерашняя нежность, то Марк изменил свое мнение о ней. Ее сердце наполнилось радостью. Вероятно, увидев свою жену с детьми, он перестал считать ее избалованной принцессой.

Он снова колол дрова на заднем дворе, но на этот раз ей не пришлось прибегать к ухищрениям, чтобы привлечь его внимание. Было достаточно обольстительной улыбки.

– Доброе утро. – Его взгляд скользнул по скромному зеленому топу и юбке. В нем читалось мужское одобрение.

– Доброе утро. – Амира внезапно покраснела. – Зачем ты колешь дрова, если тебе не нужно разводить костер?

– Я предпочитаю это занятиям в тренажерном зале, а дрова раздаю нуждающимся. – Он указал кивком в сторону ближайшей деревни.

– Понятно. – У ее мужа было доброе сердце. – Я хочу кое о чем тебя попросить.

Воткнув топор в пень, Марк посмотрел на нее. На мгновение ее внимание приковали рельефные мышцы его живота. Она знала, какими они были на ощупь. Амира опустила глаза.

– Я хочу учиться.

– Записаться на курсы по художественной керамике или что-то в этом роде? Если тебе больше нечем занять свое время, я не против.

Амира сказала самой себе, что ей лишь послышался этот покровительственный тон. Неужели он по-прежнему видит в ней всего лишь красивую куклу?

– Я хочу изучать экономику и теорию управления. Курсы лекций по этим предметам читаются в Луизианском университете в Лафайете. И, поскольку теперь я живу здесь, я хочу изучать американскую культуру.

Марк рассмеялся.

– Конечно, принцесса.

– Почему ты смеешься? – Амира не выносила, когда над ней подтрунивали. Его улыбка поблекла.

– А ты ожидала, что я отнесусь к твоей просьбе серьезно? – Марк провел рукой по волосам. – Дорогая, я знаю, что ты умная. И говорил, что не буду запрещать тебе учиться, но, по правде говоря, не думаю, что тебе под силу такая нагрузка. Тебя воспитывали, чтобы ты стала хорошей женой, а не академиком.

Ей следовало радоваться тому, что он не будет стоять на пути к ее мечте, но, помимо его разрешения, она нуждалась в его поддержке.

– Я не просто умна. Я полна решимости, – настаивала Амира. – Учеба дается мне легко. Я много раз помогала своему старшему брату, когда у него что-то не получалось, но мы не рассказывали об этом отцу. Он наказал бы Фариза за то, что тот просил у меня помощи.

– Я же сказал, что не против. Все счета направляй ко мне.

Он не верит в нее. Гнев ослеплял Амиру, мешал дышать. Годы, проведенные под неусыпным надзором отца, снова напомнили о себе.

Она толкнула Марка кулаком в грудь. Он ожидал, что она будет на него дуться, потому что он не воспринял всерьез ее желание. Если бы она так хотела учиться, то попробовала бы поступить в университет Зульхейла, куда брали женщин. В случае отказа отца оплачивать ее обучение, она могла бы претендовать на одну из стипендий. Амира побледнела от ярости.

– Ты… ужасный человек! Ты обидел меня и даже не соизволил попросить прощения! – Ее глаза горели от гнева. – Ты даже не пытаешься узнать, что я за человек. Я для тебя всего лишь красивая игрушка, и тебе нет дела до моих чувств. Нажми эту кнопку – и прекрасная принцесса будет дрожать от удовольствия в твоих объятиях, затем другую – и она снова превратится в безмозглую куклу!

Марк замер. Куда подевалась холодная сдержанная принцесса, которую он привык видеть? Эта женщина смотрела на него так, словно ее сердце было разбито, и ему стало не по себе.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Амира повернулась на каблуках, собираясь уйти, но споткнулась. Вытянув руки, Марк подхватил жену и ощутил, как все ее тело сотрясает дрожь.

– Отпусти меня… – мягко сказала она. – Отпусти… – Она запнулась, почувствовав, что больше не может сдерживать слезы.

Марк совсем растерялся.

– Не плачь, Амира. Пожалуйста, не плачь. – Он прижал ее к своей груди и уткнулся лицом в ее волосы. – Прости меня, cher.

Она фыркнула, по-прежнему стоя к нему спиной.

– Как ты меня всегда называешь? Это бранное слово?

Марк улыбнулся.

– Нет, это проявление нежности.

Он понял, что все чаще повторяет это слово, хотя не относился к тем мужчинам, которые завлекают женщин комплиментами и ласковыми словами. Амира снова фыркнула, и это задело его.

– Разве я не ласков с тобой?

– Нет, – отрезала она. – Ты обращаешься со мной, как… Как вчера Дамиан назвал Ларри? – Амира подняла руки, чтобы вытереть глаза. – Да, ты обращаешься со мной, как с ничтожеством. – Она с горечью продолжала: – Ты отправляешь меня за покупками, чтобы я не мешала тебе заниматься более важными делами. Ты просишь свою секретаршу записать меня на прием в салон красоты, где я со скуки разгадываю кроссворды в глупых женских журналах.

Марк поморщился. Амира права. Он действительно часто просил секретаршу организовать досуг жены, чтобы он мог спокойно работать. Странно, но недавно Марк обнаружил, что скучает по Амире, когда ее нет рядом. Это заставило его серьезно задуматься над своим поведением. Почему он отсылает ее? Чтобы делать вид, что она ему безразлична?

– Если тебе показалось, что я обращаюсь с тобой как с ничтожеством, приношу свои глубочайшие извинения. – Он повернул жену к себе лицом. Хотя она подчинилась, ее глаза смотрели на него с вызовом. – Я вовсе не считаю тебя ничтожеством.

Амира прищурилась.

– Возможно.

Нет, эта женщина не из тех, кто быстро прощает. Но Марк не возражал. Ему не нужна была жена, которая, подобно матери Амиры, безропотно сдерживает свои эмоции.

– Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?

Если она не простит его, то продолжит жить собственной жизнью, жизнью, в которой ему не будет места. Он не хотел этого. Ему было нужно все: ее душа, тело, мысли, чувства.

– Ничего. – Амира расправила плечи. – Мне ничего от тебя не надо, муж.

Марк почувствовал гнев. Жена оттолкнула его, как будто он был ее недостоин. Как будто он должен умолять ее, чтобы она уделила ему внимание. Она обращалась с ним точно так же, как другая красивая женщина много лет назад. С него достаточно.

– Кроме моих денег, разумеется, – усмехнул ся он. – Если бы я не содержал тебя, ты бы оказалась на улице.

На этот раз Амира побледнела и прошептала:

– И ты еще говоришь, что ласков со мной? Я совершенно одна в чужой стране. Ты это знаешь – и говоришь такие вещи.

У него внутри все упало. Гнев сменился отвращением к самому себе.

– Амира…

– Может, ты и хороший человек, но ты такой же, как мой отец.

Марк разозлился.

– У меня нет ничего общего с этим тираном!

– Матери всегда приходилось просить у него денег. – Ее миндалевидные глаза укоризненно смотрели на него. – Да, он постоянно дарил ей дорогие наряды и драгоценности. Ведь ему нужно было поддерживать имидж богатого торговца.

Амира говорила очень спокойно. Сейчас она совсем не походила на ту пылкую женщину, которую он недавно узнал. Марк молча слушал, хотя его жгло каждое ее слово. До женитьбы он даже не подозревал, что у него такой неуравновешенный характер. До сих пор его никто еще так не выводил из себя.

– Ей приходилось выпрашивать у него каждый цент, если она хотела купить что-нибудь своим детям или пойти пообедать с подругой. Из-за уникальности своих драгоценностей она не могла их продать, не подмочив репутацию семьи, поэтому полностью зависела от отца. – Глаза Амиры наполнились слезами, когда она вспоминала об унижениях, сквозь которые каждый день проходила ее мать. – Он, словно паша, сидел в своем кресле, а она стояла перед ним, как бесправная служанка. Он заставлял ее выпрашивать у него деньги, как если бы она не имела на них права. Как если бы она не была его женой и не родила ему троих детей, хотя была очень хрупкой и врачи запретили ей рожать больше одного ребенка. – (От этих наполненных печалью слов его сердце разрывалось на части.) – Однако он заставлял ее просить. Даже простая служанка получала каждую неделю свое жалованье. – Грудь Амиры вздымалась, и это было единственным признаком гнева, который она так хорошо сдерживала.

– Хорошо, – кивнул Марк. Он, в отличие от многих людей, умел признавать свои ошибки.

– Я не понимаю. – Ее взгляд по-прежнему был настороженным. Она напоминала загнанного зверя, который ожидал, что ему вот-вот причинят боль.

Чувство вины пронзило Марка подобно острому ножу.

– Признаю, я вел себя как последний негодяй. Мне нет прощения за все, что я тебе наговорил.

Эти слова застали Амиру врасплох.

– Почему ты так говоришь?

Марк глубоко вздохнул.

– Как это ни прискорбно, у меня невыносимый характер. К тому же я не люблю тратить деньги, но, уверяю тебя, тебе не придется ни о чем меня просить. – Мысль о том, что ее гордый дух может быть сломлен, была невыносимой.

В следующий свой визит в Зульхейл он откроет для тещи отдельный счет с достаточным количеством средств, чтобы ей не нужно было унижаться. Он знал, что Хира не возьмет у него деньги, но она примет их в подарок от дочери. Конечно, это ухудшит его отношения с Керимом Дазирой, но ему было все равно.

Марк не знал, какие слова нужно сказать женщине, чтобы она простила мужчину. Он уперся руками в бедра, чтобы удержаться от соблазна и не обнять жену. Если он сейчас дотронется до Амиры, то лишь все усложнит.

– Когда мы поженились, я открыл на твое имя счет, на который каждый месяц автоматически перечисляются деньги.

– Для чего эти деньги? – тихо спросила Амира. Марк понял, она все еще сердится на него. И, черт побери, он не мог отрицать, что сильно ранил ее. Ему так хотелось стереть с ее лица это испуганное выражение. Конечно, он не был святым, но страдания других не доставляли ему удовольствие.

– Они твои, так что можешь распоряжаться ими на свое усмотрение. Вложи их, потрать на образование, на покупки.

Марк видел, что Амира не знает, как отреагировать на его слова.

– Почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Я забыл. – В действительности ему доставляло удовольствие оплачивать покупки жены, знать, что он хоть для чего-то ей нужен. – Банковские документы находятся у меня в кабинете.

С этими словами он направился в дом. Амира молча проследовала за ним. Достав из ящика своего стола кредитные карточки и банковские уведомления, он протянул их ей.

При виде суммы, которая уже лежала у нее на счету, Амира раскрыла рот.

– Марк! Здесь слишком много денег!

Он пожал плечами.

– Я богат.

Положив документы на стол, Амира пристально посмотрела на него.

– Я не могу взять их.

– Почему? Я думал, ты ценишь независимость, – нахмурился он.

– Я ничего не сделала, чтобы заслужить это.

– Ты моя жена. – Женщина, к которой он испытывал нечто большее, нежели просто страсть. Он восхищался тем, как она обращалась с мальчиками, смеялась вместе с ними, рассказывала сказки, пекла пирог…

– Но я не делаю ничего из того, что входит в обязанности жены. – Она по-прежнему смотрела ему в глаза. – Я не веду хозяйство. За меня это делают две чужие женщины, которые приходят по расписанию. Я не помогаю тебе с твоими делами. Я не родила тебе детей. – Она расправила плечи. – Моя мать – слабая женщина, но она делает много всего, чтобы заслужить свой хлеб.

Господи, подумал Марк, она слишком горда и потому слишком ранима. Ее может задеть любое замечание. Глубоко вдохнув, он принял решение, которое либо спасет их брак, либо докажет его несостоятельность.

– Ты тоже будешь мне помогать. Пока у меня в делах затишье, но это ненадолго. – Марк нахмурился. – Когда переговоры будут проходить в неформальной обстановке, например, в этом доме, ты будешь для меня дополнительной парой глаз, ушей и даже рук. Я ожидаю, что ты будешь посвящать меня в малейшие детали и как можно скорее сообщать мне необходимую информацию. Я буду очень требовательным и не потерплю ошибок. Такие переговоры стоят миллионы. Думаешь, ты справишься с этим?

Это предложение было сделано не только для того, чтобы задобрить Амиру. В этом доме действительно заключалось много важных сделок, и Марк всегда доводил их до последней стадии в одиночку. До сих пор.

– И ты доверишь мне такое важное дело? – Ее глаза засверкали от возбуждения, но она больше ничего не сказала, словно не веря в серьезность его предложения.

– Я уже все обдумал. Ты слишком горда, чтобы предать меня. И к тому же очень умна. – Он знал это почти с самого начала, тогда почему так долго не посвящал ее в свои дела?

Неужели он боялся, что, открыв для себя заманчивый университетский мир, она забудет о своем неотесанном муже? Несмотря на все его богатство, шероховатости воспитания все равно давали о себе знать, но Марк не придавал этому значения, пока не женился на Амире. Недавно он задался вопросом, являются ли его плохие манеры причиной того, что его жена так холодна с ним.

Обнаружив, что им движут ревность и страх, Марк почувствовал отвращение к самому себе. Он многого достиг, но по-прежнему остался мальчишкой, который под окнами дома Борнсуорси клялся себе в том, что однажды окажется по другую сторону этого стекла.

– О твоих способностях я буду судить по твоим успехам в учебе, – продолжил Марк, борясь с несчастным одиноким мальчишкой, живущим внутри него. – Я никогда не видел тебя за работой и не могу судить, справишься ты или нет.

Амира молча кивнула.

– Я согласна с тобой. Ты, наверное, расстроишься, если я окажусь плохой ученицей, но обещаю, что докажу тебе обратное.

Марк кивнул, запоздало обнаружив, что под этой утонченной красотой скрывается стальной характер. Возможно, ему следует рискнуть, доверив ей самое дорогое.

– Приют довольно запущен.

Амира с легкостью переключилась на заданную тему.

– Да, там мало места для мальчиков.

Марк сел на край стола.

– Через несколько месяцев приют будет расширен, и нам всем там хватит места.

Ее глаза расширились, но она не сказала ни слова.

– Я хочу, чтобы у мальчиков был дом. – Марк улыбнулся. – Но мы с тобой будем жить в отдельном крыле со звуконепроницаемыми стенами.

Амира какое-то время молчала.

– А что станет с остальными сиротами?

– Я не могу помочь всем сиротам в мире, но в моих силах спасти этих десятерых. И, разумеется, Бекки, если мы ее найдем. – Ему не терпелось узнать, что Амира думает о его планах, но он продолжил: – Старый приют будет закрыт в конце этого года. Вместо него будет построено новое здание. Я буду финансировать строительство. Бо, Дамиан, Брайан и остальные останутся со мной. Я уже почти уладил юридические формальности.

Амира подошла к нему и обняла за шею. С трудом веря в это, он наслаждался теплом ее рук. Неповторимый аромат щекотал ему ноздри и пробуждал первобытные инстинкты.

– Значит, ты не против того, чтобы стать матерью для десятерых мальчиков и одной девочки? – спросил Марк, вдыхая ее сладкий аромат. Господи, ему так нужна эта женщина! – Я найму несколько помощников…

Улыбаясь, Амира приложила палец к его губам.

– Я всегда хотела иметь много детей, но врач сказал, что я смогу выносить только одного ребенка. В лучшем случае, двоих. Спасибо тебе за такой удивительный подарок, Марк.

Ошеломленный, он вспомнил о тех обидных словах, которые сказал ей в первую брачную ночь. Он никогда не думал об Амире как о матери своих детей и понял, каким был дураком. Разве женщина, не любящая детей, завоевала бы так быстро доверие мальчиков?

Марк погладил ее по животу. Они едва начали узнавать друг друга, но он уже мог представить себе, что она ждет его ребенка. Подняв голову, Марк обнаружил, что Амира пристально смотрит на него, и решил загладить вину за свою недавнюю вспышку гнева. Он наклонился и коснулся губами ее губ.

Между ними пробежал электрический разряд. Амира судорожно вцепилась в его плечи. Застонав, он поцеловал ее еще раз и притянул ближе. Вдруг Амира толкнула его в грудь и отстранилась.

Неужели ей неприятны его прикосновения, недоумевал Марк, глядя на порозовевшее личико жены. Внутри у него все сжалось. Но Амира прикрыла щеки ладонями и бросила на него взгляд, в котором оскорбленная невинность боролась с откровенным желанием. Когда он снова потянулся к ней, она повернулась на каблуках и покинула комнату.

Испытав облегчение, Марк рассмеялся. Его жена обнаружила, что он возбуждает ее, даже когда она на него злится. Он присвистнул. Если так пойдет и дальше, он в конце концов добьется своего и Амира будет каждую ночь баюкать его в своих объятиях.

Должно быть, он все сделал правильно, потому что этой ночью все вышло именно так.

Когда Марк проснулся, за окном уже рассвело. Амира лежала на животе, используя в качестве подушки его руку. Ее ноги лежали на нем, словно она не хотела его отпускать. Марк долго наблюдал за ней, понимая, что ему еще никогда не было так хорошо.

В детстве он был лишен родительского тепла. Одиночество стало его постоянным спутником… до той ночи, когда он увидел Амиру на балконе ее дома. С того самого момента их связывала страсть, но вчера из готовности обоих бороться за свой брак родилось более глубокое чувство.

Словно почувствовав на себе его взгляд, Амира открыла глаза и зевнула. Некоторое время она просто лежала, затем протянула руку и погладила его по щеке.

– Ты выглядишь грустным, Марк. – Ее губы расплылись в нежной улыбке. – Могу я что-нибудь сделать, чтобы развеселить тебя?

От ее великодушного предложения у него защемило сердце. Никого раньше не заботили его чувства.

– Нет, малышка, со мной все в порядке.

Приподнявшись на локте, Амира снова погла дила его по щеке.

– Марк, расскажи мне о своем детстве.

– Что именно ты хочешь знать? – спросил Марк, поигрывая шелковистыми прядями ее волос.

– Говорят, о человеке можно судить по тому, каким он был в детстве. – Она поцеловала его в подбородок, и прядь ее волос проскользнула между его пальцев. Прошлой ночью эта женщина была воплощением страсти. Позже, когда он пытался заснуть, она крепко обняла его. Марк понял ее немой призыв. Его жене нужно было нечто большее, чем просто секс. Он, не знавший, что такое нежность и ласка, познал их в ее объятиях. – Я хочу узнать, почему ты такой суровый.

– Ты совсем не умеешь лгать, cher? – Положив одну руку под голову, другой он провел по ее спине до ягодиц.

– Я часто лгала своему отцу. – В ее тоне не было ни капли раскаяния.

Марк приподнял бровь.

– Например, когда он спросил меня, отдала ли наша экономка кому-нибудь старый компьютер Фариза, я солгала, что да.

– И что ты сделала с ним на самом деле?

– Спрятала у себя в комнате. Отец никогда не заходил туда. В отличие от избалованного Райаза, Фариз не был плохим братом. Он не выдал отцу мой секрет и даже давал мне свои диски.

Марк нахмурился.

– Разве в Зульхейле женщины не имеют те же права на образование, что и мужчины?

– Мне дали обязательное школьное образование, но после этого отец отказался тратить деньги на обучение женщины, которая будет всего лишь красивой вещью в доме своего мужа. – Амира небрежно пожала плечами, как если бы это не имело значения, но Марк знал, что поступок отца причил ей душевную боль.

– Почему ты не сопротивлялась?

– Это бросило бы тень на весь наш род. Семья Дазира очень уважаемая, но она является частью еще более уважаемого рода. Родовая община должна защищать каждого своего члена. Высказать открыто недовольство означало бы публично усомниться в том, что твоя община справляется возложенными на нее обязанностями.

– Но ведь она не справляется с ними, – недоумевал Марк. Защита слабых и обездоленных стала для него смыслом жизни.

– Да, но, надо признать, мы во многом преуспели. В прошлом году наша община послала несколько студентов – юношей и девушек – в Великобританию на курсы машиностроения. Если бы я опротестовала волю отца, то запятна ла бы честь нашей общины, а в Зульхейле нет ничего важнее чести. – Она невесело улыбнулась. – А теперь скажи, что ради счастья одной женщины стоило разрушить мечты многих.

Марк прекрасно понимал ее.

– Неужели тебе было не у кого попросить помощи?

Как могла такая умная и добрая девушка, как ты, страдать от одиночества?

– Повзрослев, я перестала пользоваться популярностью в школе и среди моих кузин. Они не хотели видеть меня рядом со своми приятелями. Моими единственными подругами могли быть лишь красивые девушки, которых совсем не интересовала учеба, но притворяться, что я такая же, как они, было для меня невыносимо. Поэтому я осталась одна. – Амира замолчала, словно сомневаясь, стоит ли рассказывать дальше. – Мальчики хотели со мной дружить, но даже самые умные из них хотели быть больше чем просто друзьями.

– И им это…

Амира покачала головой.

– Я перестала дружить с мальчиками с тех пор, как им стало нужно больше, нежели сорвать украдкой поцелуй. Итак, мальчикам я нравилась, а девочкам нет. – Она пыталась шутить над тем, что причиняло ей боль в годы юности.

Марк понял, что одинокой девочке пришлось надеть на себя маску ледяного безразличия, чтобы пережить непонимание и шепот завистниц у себя за спиной.

– Теперь у тебя есть я, и ты можешь все мне рассказать.

– Да, Марк, – кротко произнесла она.

Он нахмурился.

– Ты смеешься надо мной?

– Совсем немного. – Ее глаза загорелись.

Марк не выдержал и поцеловал жену.

– Итак, принцесса, ты хочешь знать о беспризорном отродье с речного залива? – внезапно спросил он, оторвавшись от сладких губ, которые сводили его с ума. Решив, что нет причин отказывать себе в удовольствии, он начал нежно покусывать ее нижнюю губу.

– Почему ты так себя называешь? – спросила Амира, затаив дыхание.

– Потому что это правда. Я родился и вырос на берегу, в хижине, которую постоянно заливало водой. Мои родители были алкоголиками. Им не было до меня никакого дела, пока им хватало денег на выпивку.

– А когда не хватало?

Он до сих пор помнил побои, боль и мрак.

– Они развлекались, избивая меня.

Амира застонала, как от боли, и Марк крепко обнял ее, чтобы утешить.

– Успокойся, я очень быстро бегал и обычно мне удавалось где-нибудь спрятаться.

Тонкие пальчики, словно крылья бабочки, нежно коснулись шрама у него на груди, и его сердце заныло, готовое поделиться своей страшной тайной.

– Не лги, я же вижу, они сильно били тебя. – Женщину, на которой он женился, было не так легко провести.

Ему понадобилась всего минута, чтобы понять, что ее слова и прикосновения были вызваны тревогой за него. Он захотел заставить Амиру признаться, насколько сильны ее чувства к нему, но сдержался, чтобы не нарушить хрупкую гармонию, установившуюся между ними.

Вместо этого он решил рассказать ей правду, которую знали лишь немногие. Амира заслуживает его безграничного доверия. Лицо Марка исказилось.

– Когда мне было семь лет, родителям позарез понадобились деньги, и они продали меня.