Текст книги "Тайна дяди Чарли (СИ)"
Автор книги: Наиля Баннаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Дорогой, посмотри-ка на меня...
– Ну что, что? – пробормотал он, глядя в сторону.
– Просто вспомни, сколько бумаги тебе приходилось исписывать для документации. Или сколько ее расходует твой племянник, хотя его отчетность по объему намного меньше, чем твоя. Вспомни-ка шкаф, набитый бумагами, в твоем кабинете!
– Ты это к чему? – смущенно пробормотал Чарльз Уизли, опустив голову.
– К тому, что не пытайся меня обмануть! Никто не примет в заповедник бесхозного, беспаспортного дракона! Если они и возьмут меня, то ненадолго – до первой проверки...
– Ну ладно... – с трудом выговорил он. – Я не хотел тебе говорить – вдруг ты из суеверия не захочешь...
– Не захочу что?
– Понимаешь... Там у них как раз недавно скончался норвежский гребнеспин. Правда, это был самец, но нужную графу в документах перепишут. В общем... вот... такое дело... Словом, тебя возьмут по его документам. Его смерть не будут оформлять официально, понимаешь? Ты просто займешь его место. Так тебя устроит? – и Чарльз Уизли поднял голову, с тревогой ожидая ответа.
Его спутница некоторое время молчала, а потом внезапно расхохоталась.
– И каким будет мое новое имя? – весело спросила она.
– Не знаю... Я как-то не сообразил спросить, – растерялся ее собеседник. – Но для меня ты навсегда останешься Норбертой.
Женщина обняла его, вновь блеснув чешуйками блесток из-под мантии. Потом потянула его вперед по тропинке и тихо сказала:
– А сейчас пойдем в вольер, потренируемся. Я хочу точно отрегулировать зазор между верхними и нижними зубами, чтобы не причинить тебе завтра ни малейшей боли.
– Хорошо, – дрогнувшим голосом ответил Чарльз Уизли. – Да и с цепью повозиться придется, а это тоже время...
– Не переживай, мы успеем... Вся ночь впереди! Жаль, конечно, что оборачиваться драконом я сейчас могу лишь в этом вольере – он ведь так неудачно расположен, у всех на виду... Как же мешает этот магический барьер! А подпилить цепь точно получится? – спросила она с надеждой.
– Да. Моей новой палочке это под силу. Подпилить магией цепь гораздо легче, чем пробить барьер. Но цепь тут все-таки не главное, ты же знаешь... Главное – этот проклятый барьер...
– Завтра они сами его снимут...
– Кхм, да, конечно. Снимут... Но знала бы ты, как мне не хочется вести тебя туда! Ненавижу барьерные чары – еще никогда я не ощущал себя таким беспомощным... Только палочку в тот раз сломал попусту. И сегодня – то есть, уже вчера – опять ничего не получилось.
– А в тот раз еще и инсульт... Из-за меня. Прости, родной...
– Ты тут не при чем! Я просто не рассчитал свои силы. Как жаль, что мощности даже трех палочек одновременно не хватит, чтобы снять барьер! А то бы я попросил Луи и Рокси – уверен, они не отказались бы мне помочь... Но снять барьер может только комиссия в полном составе – шесть человек.
– Да ладно тебе... Не надо впутывать в это дело племянников. Все и так складывается неплохо, – ласково сказала Норберта. – Я, конечно, не специально нарывалась этими побегами на смертную казнь – мне просто хотелось в последний раз увидеть Хагрида или хотя бы побывать на его могиле. Но раз уж вышло так, как вышло, то считаю, нам повезло. Клянусь, знала бы заранее про местный ритуал казни – давно бы, еще весной, попыталась заработать себе такую меру наказания...
– Согласен, это наш шанс... – тяжело вздохнул ее спутник. – Внезапный шанс. Хоть и жутко о таком думать.
– Не бери в голову. Какая разница, каким способом мы убежим? Это никому не причинит зла. И главное, все по закону... – она тихо, невесело рассмеялась. – Вот спрашивается, почему бы не казнить дракона на месте, прямо в вольере? И пусть потом людишки убирают то, что от него останется, своими чистенькими ручками... Но раз уж ваши инструкции говорят, что для казни нужно сперва снять барьер, затем обездвижить дракона транспортировочными чарами, после чего расковать его цепь и, наконец, отбуксировать его за пределы заповедника, где и умертвить, – что ж, да здравствует бюрократия!
– Параграфы инструкций не учитывают редчайшие исключения. Например, существование драконов-оборотней, умеющих принимать человеческий облик, – рассмеялся Чарльз Уизли.
– Или существование драконологов, умеющих говорить с драконами на их языке... – счастливым голосом произнесла Норберта.
Выйдя из-под покрова лесной тьмы, они под руку пошли по освещенному луной открытому пространству к спецвольеру ?12.
Глава 6. Кресло
Луи, погруженный в искусственный сон мощным заклинанием, метался и стонал, лежа на диване в своем кабинете. Роксана с состраданием глядела ему в лицо, сидя на стуле у дивана. Ее профессиональные приемы могли избавить кузена только от реальности – над его снами и кошмарами она была не властна.
Шмыгнув носом и утерев слезы, колдомедик встала, походила по кабинету. Глянула на стол, где лежал раскрытый рабочий журнал. И как только у Луи хватило сил душевных сделать сегодняшнюю запись! Да, конечно, работа есть работа. Но сразу после того как кузен поставил точку в последнем предложении сегодняшнего дневного отчета, она погрузила его в сон. Ему сейчас хватает и физических мучений, связанных с ожогами. Пусть хотя бы немного отдохнет душой от того, что навалилось на них сегодня...
Присев в кресло хозяина кабинета, Роксана машинально забегала глазами по строчкам в журнале, которые и так уже прочла сегодня, наверное, раза три. Но возвращалась к ним снова и снова, словно пытаясь понять, как же оно так случилось...
"19 июля
Сегодня утром, в 9.00, специальная комиссия Министерства магии в составе пяти сотрудников Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, возглавляемая представителем Комиссии по обезвреживанию опасных существ, огласила перед старшими сотрудниками заповедника свое решение по поводу Норберты, самки норвежского гребнеспина (паспорт ?NR03241992), содержащейся в спецвольере ?12.
Согласно этому решению вышеуказанный экземпляр, неоднократно совершавший попытки побега, а также нанесший ущерб здоровью членов вышеуказанной специальной комиссии и работников заповедника, подлежал умерщвлению во избежание возможных дальнейших проблем как внутри самого заповедника, так и за его пределами. Исполнение приговора было назначено на полдень сегодняшнего дня и возложено на главу вышеуказанной специальной комиссии Роберта Селвина, представителя Комиссии по обезвреживанию опасных существ и драконоборца по специальности.
В 12.00 специальная комиссия Министерства магии в полном составе в сопровождении сотрудников заповедника прибыла в спецвольер ?12 с целью проведения мероприятий, предваряющих исполнение приговора. Мероприятия эти проводятся, согласно Инструкции ?2/771, в следующем порядке: а) снятие магического барьера данного вольера; б) наведение на дракона транспортировочных чар, ограничивающих возможность его самостоятельного передвижения; с) снятие с дракона цепи; д) отбуксировка скованного транспортировочными чарами дракона за пределы заповедника, к месту исполнения приговора.
Однако в ходе выполнения указанной процедуры возник непредвиденный сбой. Сразу после снятия членами специальной комиссии магического барьера, окружающего спецвольер ?12, Норберта, самка норвежского гребнеспина (паспорт ?NR03241992), набросилась на заместителя директора заповедника Чарльза Уизли, присутствующего в данном спецвольере. Зажав его зубами поперек тела, она взмыла в воздух вместе с ним, разорвав при этом удерживающую ее цепь, и скрылась в неизвестном направлении. Организованная в течение получаса погоня не принесла никаких результатов.
В 15.00 специальная комиссия Министерства магии, по итогам двухчасового заседания, вынесла следующее решение по дальнейшим мероприятиям в связи с инцидентом:
1) организовать поиски дракона, совершившего побег, и в случае обнаружения – немедленно уничтожить;
2) разослать по всем заповедникам драконов полные приметы экземпляра ?NR03241992 с указанием о том, что по обнаружении он подлежит немедленному уничтожению;
3) организовать поиски тела Чарльза Уизли, в случае обнаружения – захоронить его на территории заповедника либо выдать родным (по требованию);
4) сообщить родным Чарльза Уизли о его гибели и передать им его личные вещи;
5) вынести соответствующие наказания (в виде понижения в должности либо увольнения) всем сотрудникам заповедника, находившимся в спецвольере ?12 во время инцидента с экземпляром ?NR03241992.
Исполнение данного решения по вышеуказанным пунктам, согласно указаниям специальной комиссии Министерства магии, распределено между следующими организациями:
– пункт 1 – Комиссия по обезвреживанию опасных существ;
– пункт 2 – Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними;
– пункты 3-5 – Всемирный драконоведческий заповедник".
Дочитав до конца, Роксана поникла головой, сидя на самом на краешке кресла. Затем встала и задумчиво уставилась на пустое кресло. Кажется, очень скоро ее кузену придется освободить это место – как в прямом, так и в переносном смысле слова. Но понижение в должности, даже такое громкое, связанное с трагическим инцидентом, все-таки не смертельно. А вот дядю Чарли уже не вернешь...
Глава 7. Письмо
Последнюю ночь перед отъездом Луи провел в комнате кузины – она постелила ему на диване. Диван был узкий и жесткий, больше подходящий для кабинета, чем для комнаты молодой женщины, но выбирать не приходилось. В конце концов, это всего на одну ночь. Его последнюю ночь в этом заповеднике, на старом месте работы...
Собственное жилое помещение Луи, пониженный в должности до рядового загонщика и затем уволившийся по собственному желанию, вынужден был сразу же по увольнении уступить своему преемнику Куперу. Тот, смущаясь, предложил ему переночевать напоследок на привычном месте, а сам он, мол, подождет денек въезжать в новые апартаменты. Но Луи отказался, объяснив, что в эту ночь, возможно, вообще не ляжет: перед долгой разлукой с кузиной им есть о чем переговорить. Купер понимающе закивал и не стал настаивать.
В комнате Роксаны Луи первым делом поставил в угол небольшой чемодан, а на стол положил маленькую картонную коробку с крышкой, перетянутую шнуром. Это были дядины вещи – одежда и личные документы. Луи считал их своим наследством, и они были дороги его сердцу как память. Но пока что он не собирался брать с собой эти вещи на новое место работы. Кто знает, как долго ему доведется там задержаться?
Луи отчетливо понимал, что в нынешнем положении ему лучше не рассчитывать на такую удачу, как долгое сотрудничество – ведь его послужной список омрачен инцидентом, ставящим под сомнение его служебное соответствие. Он ни разу в жизни не бывал в том заповеднике и не знал тамошних условий, в том числе и климатических, но был готов работать в любых условиях. И показать себя с самой выгодной стороны, чтобы не лишиться работы. Но этого, учитывая события последних месяцев, могло оказаться мало...
– Ну что ты так переживаешь? Раз они тебе сами написали, значит, ты им нужен! – успокаивала его Роксана, наливая ему чай. – Значит, чем-то их привлекла твоя кандидатура!
– Догадываюсь, чем... – задумчиво отвечал Луи, глядя в чашку и следя глазами за плавающей на поверхности крохотной чаинкой. – Они наверняка уже в курсе всего. Возможно, им просто нужны сильные руки, причем за меньшую плату, чем обычно. Тот, у кого за плечами такая история, как у меня, не будет требовать себе хорошее жалованье...
– Ха! Ты не знаешь людей, кузен! Еще как будет! И вообще, тебя позвали на должность драконолога, а не загонщика – значит, им нужны не просто сильные руки, а светлые головы...
– Ну, значит, еще больше срежут с жалованья... Оно ведь у драконологов гораздо выше, чем у простых загонщиков.
– Ну какой же ты пессимист, Луи! – сердито фыркнула Роксана. – Пошевели наконец мозгами: письмо пришло на следующий день после... после того, как все это произошло. Когда бы они успели узнать о том, что тут случилось?
– Комиссия велела Отделу регулирования разослать циркуляры по всем заповедникам...
– И ты считаешь, что это было исполнено прямо в тот же вечер? Ты что, не знаешь среднюю скорость бюрократической работы? А письмо с предложением пришло тебе уже следующим утром... Поверь мне: там, в Швеции, еще ничего не знают!
– Ну, будем надеяться... – вздохнул Луи. – Но все же я не хочу слишком обольщаться. Нам всем вынесли наказание вечером того же дня, когда пришло письмо. То есть, прямо на следующий день после... инцидента. Значит, когда нужны жесткие меры, откуда-то у них и скорость появляется...
– Сравнил! – хмыкнула Роксана. – Вас всех наказала наша, местная администрация. Там, если говорить о бумажной работе, особо и делать-то было нечего. Пара формулировок и от силы дюжина фамилий, которые надо перетасовать. Всего-то. А охватить циркулярами все заповедники – это совсем другой масштаб! Те подробные циркуляры, между прочим, еще составить надо... А потом сто раз перепроверить, чтобы ничего не упустить.
– Наверное, ты права, – сказал Луи уже гораздо более уверенным голосом. – Но в любом случае, мне выбирать не из чего. Поеду – и будь что будет! Мне нужна новая работа. Это единственный факт, в котором я сейчас уверен. Здесь я больше оставаться не могу.
– Слушай... – нерешительно сказала Роксана. – Ты... уже посмотрел?
– Н-нет... Так и не смог, – тихо ответил Луи, сразу поняв, о чем это она. О дядиных вещах, конечно.
Вчера ему, хотя он уже подал заявление об увольнении, разрешили войти в дядин кабинет и жилые комнаты, чтобы забрать личные вещи покойного замдиректора – разумеется, под присмотром других сотрудников, которые сортировали рабочие бумаги Чарльза Уизли, хранившиеся в столе и в шкафах. Личного у дяди в кабинете оказалось очень немного: стопка пожелтевших писем от покойных родителей, другая стопка, поновее и потоньше – от братьев и сестер, и еще несколько писем россыпью. Луи торопливо выгреб все это из верхнего ящика стола и сунул в пустую коробку, которую нашел в книжном шкафу. Ему не хотелось ни одной лишней минуты задерживаться в этом кабинете, который уже не принадлежал дяде Чарли...
Идя к себе в комнату, Луи планировал тут же, не откладывая, внимательнее разобрать и рассмотреть все, что нашел у дяди. Но не смог. Сначала он оправдался перед самим собой тем, что надо проститься с ребятами: кто знает, придется ли еще когда-нибудь увидеться с ними. После вечерних посиделок с уже бывшими коллегами он пришел домой в полночь изрядно навеселе и сразу же рухнул на кровать. Утро сегодняшнего дня выдалось хлопотливым: мучаясь от похмелья, бывший старший смотритель спецвольера ?12 подписывал различные документы, связанные с увольнением. Днем он сдавал дела, а также личное помещение своему преемнику. И только вечером у него выдалась пара свободных часов, которые он еще мог провести в своей комнате – Купер вошел в его положение и не висел над душой. Но эти часы Луи потратил на то, чтобы тщательно уложить свой немногочисленный скарб и пройтись в последний раз по знакомой до последнего кустика территории. А до дядиных вещей все никак не мог добраться. Просто рука не поднималась ворошить все это.
Но сейчас он был не прочь потратить на это занятие свою последнюю ночь здесь – в заповеднике, которому дядя отдал десятки лет своей жизни. Да и Роксана явно была настроена на то, чтобы отдать дань памяти дяде Чарли. Они подсели к столу и в свете настольной лампы стали разбирать содержимое коробки. Роксана первым делом взяла письмо, лежащее сверху. На большом желтом конверте красовался герб Хогвартса. Луи и Роксана одновременно издали возгласы удивления, а потом ошарашенно уставились друг на друга.
– Ты чего? – первой спросила Роксана.
– Я... я видел это письмо – ну, или другое, в точно таком же конверте. В руках у дяди. Мне показалось, что это письмо его сильно разозлило. Или очень огорчило.
– Когда это было? – с интересом спросила Роксана.
– В тот же день, когда у него случился инсульт! 14 мая!
Роксана глядела на Луи во все глаза, не в силах сказать ни слова, пока он не спросил:
– Ты что, тоже видела это письмо?
– Да... Помнишь, когда я видела ту женщину плачущей? Так вот, она держала в руках точно такой конверт! Наверное, этот же самый...
Переглянувшись, кузен и кузина одновременно потянулись к желтому конверту. Роксана оказалась проворнее. Она схватила конверт и вытряхнула из него сложенный вдвое лист плотной пергаментной бумаги.
– Что там, Рокси? – нетерпеливо спросил Луи.
– Сейчас, сейчас... Так-так-так... Это письмо от директора Хогвартса.
– И что пишет старушка Помона?
– Что Хагрид умер...
– Вон оно что... – протянул Луи. – Ну да, конечно, для дяди Чарли Хагрид значил очень многое... Неудивительно, что ему об этом сообщили отдельным письмом. И что он так огорчился.
– С дядей-то все понятно, а вот какое отношение Хагрид имел к той даме? – спросила Роксана. – Вряд ли это его родственница. Да и конверт тот я видела у нее раньше, чем ты увидел точно такой же у дяди... Может, это было другое письмо?
– Понятия не имею... – вздохнул Луи.
– Ой, смотри – письма от бабушки и дедушки! – благоговейно прошептала Роксана. – Бедная бабушка Молли! Она до последнего дня своей жизни надеялась, что дядя Чарли не останется один, что он тоже создаст семью... Никто в это не верил, а она верила.
– И, как видишь, была почти права, – согласился Луи. – Дядя все-таки нашел себе даму сердца. Не его вина, что жениться он так и не успел...
Глава 8. Подсказка
Роксана запустила руку в коробку, чтобы выудить пачку писем, и воскликнула:
– Луи, ты только посмотри!
Между большим и указательным пальцами у нее было зажато что-то маленькое и плоское, тускло блеснувшее в свете настольной лампы. Большое всего это напоминало крупную пуговицу. Луи пригляделся внимательнее – и ахнул. Потом быстрым движением подвинул коробку поближе и заглянул в нее. На дне ее валялось еще около полудюжины таких же миниатюрных предметов.
Вчера, когда Луи забирал бумаги из ящика дядиного стола, то заметил там блеснувшие в лучах полуденного света несколько крупных перламутрово-зеленых пайеток, на вид – от женского вечернего платья. Он прихватил их вместе с письмами, подумав, что будет интересно показать их Рокси – ведь это наверняка блестки с наряда той самой незнакомки, о которой она говорила. Но сейчас в коробке не было никаких блесток – между старыми письмами были рассыпаны пластинки драконьей чешуи. Если быть совсем точным, то чешуи норвежского гребнеспина. Они тускло переливались зеленовато-бронзовыми оттенками в свете настольной лампы.
Луи просто онемел от удивления. Как такое могло произойти? Вчера он оставил эту коробку без присмотра от силы минут на сорок, когда в последний раз отправился пройтись по территории заповедника. Сложно представить, что за это время кто-то решил так странно разыграть его – подменить пайетки чешуйками. В этот самый миг ему показалось, что какая-то догадка прошуршала по краю его сознания. Но она была такой дикой и несуразной, что так и не была допущена в сознание.
– Чешуя дракона... – выдавил он из себя, заметив вопросительный взгляд сестры.
– Это я и без тебя вижу... – ехидно хмыкнула кузина. – Как-никак, в драконьем заповеднике работаю. Я хочу знать, почему тебя так поразили эти чешуйки!
Мысли Луи заметались, путаясь и обрываясь. Какая-то на редкость нелепая, но очень настырная мысль вновь лезла в сознание... Что же сказать Роксане? Ему вдруг нестерпимо захотелось остаться на некоторое время в одиночестве и всё хорошенько обдумать. Но это было не самое уместное желание в последние часы общения перед долгим расставанием. Пришлось на ходу выдумать какую-то чушь. Хотя и замешанную на правде.
– Видишь ли, чешуя дракона – материал подотчетный... И очень недешевый. Странно, что дядя не сдал эти чешуйки по документации, как полагается. Он ведь был таким аккуратным, обязательным. Любил во всем точность.
Роксана наморщила лоб.
– Слушай, а ты можешь определить, с какого дракона эта чешуя?
– Так, чтобы с точностью до экземпляра – вряд ли... – удивленно глянул на нее Луи.
– Да я не про экземпляр, а про породу!
– А, это само собой... Конечно, могу! Это чешуйки норвежского гребнеспина, – послушно отозвался Луи и тут же замолк. Не дающая ему покоя в последние минуты дикая мысль упорно просверливала себе путь в плотной броне подсознания.
– Тогда все ясно! – воскликнула Роксана. – Это чешуя Норберты! Дядя ведь привез ее сюда еще детенышем и вырастил самолично. Понимаешь?
– Нет... – растерянно отозвался Луи.
– Наверное, он сохранил несколько ее чешуек на память, как матери хранят первые пряди своих малышей. Теперь дошло?
– Ага, – ответил ошеломленный Луи. В голове у него стучали барабаны, возвещая близкий взрыв невероятной догадки. Он ушел в себя, чтобы прислушаться к тому странному, что мощной волной наваливалось на его сознание, но так и не смог додумать эту мысль до конца: Роксана подергала его за рукав.
– Ты что, спать хочешь? – спросила она. – Тогда давай уже ложиться... Хотя погоди минутку! Покажи письмо, а?
– Какое? – рассеянно спросил Луи.
– Ну то, с приглашением на работу! Интересно же! А то завтра уже не до этого будет...
– А-а-а... Вот. Держи, – и он вынул из кармана письмо от администрации шведского драконьего заповедника.
Роксана углубилась в чтение.
– «Имея о Вас самые лестные рекомендации...» Послушай, Луи! А откуда они взяли эти самые рекомендации?
– Совершенно не представляю... Я им ничего не посылал. Я вообще там никого не знаю. Давай уже спать, Рокси... Что-то я устал.
– Хорошо-хорошо, уже ложимся! Ой...
– Что? – Луи удивленно обернулся к ней, но кузина молчала, уставившись на лист, который держала в руке. – Ну что там, Рокси? А?
– Наверное, мне это только кажется, от переживаний... Но... ты только посмотри! – и Роксана сунула ему в руки письмо.
Луи взял лист – и не увидел там ровным счетом ничего такого, что не видел бы раньше. Герб заповедника в верхнем правом углу, обращение, текст письма, подписи директора и его заместителя... Словом, письмо как письмо. Деловое. Стандартное. Правда, непонятно, чему он обязан такой милостью судьбы, да еще так невероятно вовремя. Но текст письма вряд ли может помочь ему ответить на этот вопрос. Или... все-таки может? По крайней мере, судя по горящим глазам Роксаны, ей это письмо кое-что подсказало.
– Что там такое? – спросил Луи, чувствуя себя ужасно глупо: он держал перед глазами лист с самым обычным, не зачарованным текстом – и не мог извлечь из него ту дополнительную информацию, какую извлекла кузина.
– А ты на подпись посмотри... Не директора, а заместителя.
Луи опустил взгляд к низу листа и прочел имя замдиректора шведского заповедника – Карл Вессла. Оно ему ничего не сказало. Но потом он перевел взгляд на подпись – и его сердце сделало огромный скачок в груди. Это была подпись дяди Чарли.
Настырная догадка проникла-таки в его сознание. Он поднял глаза и уставился на Роксану, а она, в свою очередь, – на него.
– Рокси... – сказал он тихо. – Если это – то, о чем мы с тобой сейчас подумали, и если там всё пойдет хорошо, ты приедешь потом туда? К нам?
– Конечно! – ответила Роксана, и в ее глазах блеснули слезы счастья.
