Текст книги "Банковская тайна: игры в людей"

Автор книги: Нахим Угодин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

точно денег на содержание или… что она учуяла соперницу и го-

товится к скандалу. Шансов против более опытной дивы у Иры

было немного… Она прекрасно знала и понимала свое положение:

те, кто отбивает парней у геев – способны на грехи. Все равно, что

в конце вечеринки забрать последний бокал «Мартини» у Обма-

ниловой перед носом… Она приготовилась, достойно принять то,

что ее ожидает – это была сенсация.

Елена Васильевна вернулась на место:

– Вы вся зажатая, расслабьтесь, – так вы не получите удоволь-

ствия… – она закопошилась.

Ира не спускала с нее глаз, чего можно ждать от этой инфан-

тильной истерички? А если волосы начнет рвать? Тут никакая ло-

шадиная сила не поможет! И в доме, как назло, никого нет… Вот

166

Банковская тайна: игра в людей

так вляпалась в бульварную историю. Изменял со многими, а сла-

ва вся мне! Сейчас из нас будут делать знаменитость…

– Я имею ввиду: от напитка, и от жизни! – дико захохотала

она. – Нельзя напрягаться! Так все-таки вы откуда? Его подле-

жащая? – ой! – подчиненная? коллега? Ненавижу эти сложные

слова, я всегда путаюсь в них.

– Когда как, сложно объяснить…

– Признаюсь, я так сразу и подумала! Просто раньше не заме-

чала вас среди его коллег по бане, по клубам… и секретарша у него

другая… Наверно, вы из его компании?.. – продолжала она гадать

и загадочно улыбаться.

– Вы не против того, что он пропадает по саунам, и клубам? Вы

что, позволяете ему приводить их сюда?! – очумелые глазки Иры

поползли на лоб. Но как?!

– А что тут такого? – удивилась жена Обманилова. – Я не

против его общения с коллегами. У каждого своя работа… Милая,

мне даже спокойнее, если он занимается этим здесь. Я их всех

знаю, с некоторыми из них даже подружилась, – самодовольно

произнесла она, – у нас столько общего! Мы теперь вместе ходим

шопится и секретами делимся.

Это просто, пи…! Она вообще рехнулась!

– Вы, наверное, очень любите его?

– Да, я очень люблю его… ДЕНЬГИ! – выпалила она и зали-

лась смехом. – Хо-хо-хо! У него тяжелая работа, частые ночные, но он же мужик! Он должен зарабатывать деньги, и нести их в

дом. Мне безразлично как, главное, что я произвожу естествен-

ный отбор!

«Что эта курица себе позволяет?! Да она просто шутит надо

мной! Решила издеваться безнаказанно! Я ей что, девочка по вы-

зову? С чем она меня смешивает… дрянь такая! Не буду терпеть!

Еще одно слово – и я скажу все, что думаю. Пошли они все!.. Моз-

ги бумажные!»

– Вы знаете? – Елена Васильевна подсела ближе и осторожно

посмотрела по сторонам, показывая жестом, чтобы Ира подсела

поближе. Ира посмотрела, где нож, подсела, и на всякий случай

склонила голову подальше от безумной.

167

Нахим Угоден

– Да?

– Представляете, вчера, он часиков в десять пошел к зубному…

в костюме! Вы полагаете, я совсем дурочка? Да? – нет! Я давно

его раскусила, ВСЕ ЗНАЮ! – произнесла она с довольной улыб-

кой и одержимо уставилась на Иру. При этих словах Ире, сдела-

лось плохо, придавленная страхом она ждала свою участь. – Он…

секретный агент! Да– да, теперь я точно знаю!

– … ?! – напряжение вымучило Иру, силы покинули ее, она

слабым голосом произнесла: – Сериалы…

– Что-что? Какие сериалы? Причем сериалы? Я тоже сериа-

лы люблю.

Здравому смыслу было нехорошо, он тихо отходил. Иру вер-

нул в реальность голос Василия Васильевича:

– А– а, вот вы где, мои дорогие!

Елена Васильевна в мгновенье ока поднесла палец к губам, призывая визави все сохранить в тайне.

– Давайте, Ира, перейдем ко мне в кабинет – там будет удоб-

нее. Лена, переоденься, наконец! Утро – заканчивается днем, если

ты не знаешь. Не броди по дому в пижаме, хотя бы при гостях. И

хватит пить уже, ты похожа на пугало! Потрудись накрасить его!

Василий Васильевич сел за стол. Разложил бумаги.

– Ира, вы сейчас найдете Матвея и уговорите его работать с

нами, вам понятно?

– Нет, не понятно! И не смейте говорить со мной в таком тоне,

тут не одна из ваших… Вы хотели, что бы я передавала информа-

цию о нем – я передавала, но я не собираюсь участвовать в ваших

грязных интригах. Вам надо – вот и уговаривайте!

– Ох, ох, как эмоционально! Ты здесь из себя праведницу не

строй, помни, с кем говоришь! Бери свой миленький зад и мчись

к Матову! Обещай ему что угодно, – он должен согласиться! Или

думаешь… ему нужно знать, что ты у меня в помощницах ходишь?

– Он не поверит!

– А мне нет необходимости убеждать, просто в нужный мо-

мент скажу и все… Все остальное сделает пылкое воображение

молодого человека. Я останавливать его не буду, – он злорадно

заулыбался. – Так как?

168

Банковская тайна: игра в людей

– Никак! Идите вы вон со своими предложениями!

“Неужто мораль взыграла? Передавить не получилось…”

– Ира, извините меня, я для вас стараюсь. Вижу, что соверша-

ете ошибку, хочу предостеречь, уберечь Вас; и меня просто про-

бирает злость от того, что вы такая упрямая! Не о том думаете, ведете себя крайне неосторожно – слишком доверчиво. Матвей?

– ну, Матвей, – хороший парень, и что? Он если не на дне, то

уже стремительно к нему приближается. Что же делаете вы? Вы

сознательно вешаете себе на шею камень с названием «любовь»,

и прыгаете… Куда вас понесло? Девушка вы слишком молодая и

красивая для таких жертв…

– Я не знаю… думаю, так правильно.

– Как вы относитесь к гречке?

– Да никак – не люблю ее.

– А я, судя по вашему настроению, вижу, что вы собираетесь

ее «жрать», вот так – из года в год. Будете сидеть и считать гроши.

Ваша молодость растает в надеждах: оглянетесь, а жизни и нет. А

когда появится, – будете настолько злы, что завоете… но таких

никто не понимает! Так как попутно вы будете давиться гречкой

– из привычки… Меня не хотите услышать? Отлично! Идите, спа-

сайте его! Может, для вас и вправду один поступок более важен,

чем вся жизнь. Только прошу, больше к нам не приходить… Пой-

мите: я не против благородства, – сам этим иногда занимаюсь…

Просто у нас гречку к обеду не подают. Невозможно одновремен-

но быть на дне и наверху, понимаете? Ира, нужно определяться,

уже сейчас делать выбор! Продвинувшись вперед: где любят и

ждут… где все привычно и знакомо – вы совершаете неосмотри-

тельный шаг… Этот шаг не назад – хуже – он вниз! Бросаете себя

– истинную – к его ногам! Зачем жертвы? Грубо, по мне… брось-

те то, что тянет вас на дно… и все.

Ира долго сидела, задумавшись, в ней шла внутренняя борьба.

Обманилов не отвлекал.

«Ну, не так – так эдак, – ухмылялся про себя Василий Васи-

льевич. – Недотрога… ей просто нужно больше прелюдий. Со-

мнение уже запущено в нее: оно перетекает, бежит и стирает чело-

веческие образы из мыслей; пробирается к сердцу – в последней

169

Нахим Угоден

волне гаснут чувства. Есть только я! А дальше все просто: когда

чувства не мешают, легче принимается решение – по выгоде».

– Это же предательство… Я не могу, кроме того, у меня ощуще-

ние, что здесь что-то не так!

“Ух, крепкая! Люблю таких: строптивые из нравственности.

Неиспорченная душа! Понял: нужно немножко совесть успоко-

ить. Мы сейчас…”

– А кто вам сказал, что Матвею плохо будет? Все зависит от

него – дайте шанс! Ниже дна ведь не упадешь, правда? Предла-

гаю вместе с нами протянуть ему руку помощи… Никто не говорит

его бросить... Вы что? Напротив, я в нем участвую, болею за его

судьбу. Просто и вы… – любите его на расстоянии… ничего более

не прошу.

– Я попробую с ним поговорить…

“Раскрывается, можно переходить к процессу”.

– Ира, я не хотел на вас давить… человек должен самостоя-

тельно принимать ключевые для него решения; теперь вправе

сказать вот еще что: в нашем проекте, вы будете иметь 25%, – это

большие деньги. С ними придут неплохие возможности.

– Мой капитал…

– Именно! Ваш собственный капитал, – то, что у вас забра-

ли… так несправедливо… Что было с вами прежде: испытывали

низость, пренебрежение – вспомните? Довольно ли только про-

исхождения и внутренней гордости?

В глазах Иры, засветилась злость и решительность, свет поки-

нул ее душу, оставив потемки… За ними вскоре пришли.

“Теперь я буду получать наслаждение”.

– Идите! Чего вы? Вижу ваше волнение и упорство мне не

сломить. Я действительно был не прав, требуя от вас немножечко

практичности. Чувства сильнее… – закатил он глаза.

– Достаточно, я все сделаю!

– Надеюсь, я не давил на вас. Не хочу…

– Нет. Вы говорите правильные вещи. Слишком долго мне

приходилось терпеть унижение, достаточно долго.

– Ну, тогда не смею вас задерживать, можете и завтра…

– Нет. Нет, я пойду к нему прямо сейчас!

170

Банковская тайна: игра в людей

“После нужны ласки, чтобы не дать удовольствию уйти, я дол-

жен остаться в ней”.

– Как хотите, дело ваше… Поражаюсь вам Ирина: он бросил

вас ради другой, предал… А вы так отчаянно спасаете его – не

себя! Уму непостижимо! У вас большое сердце.

– Что вы сказали?

– Как? Вы не знаете? Я полагал, что между вами нет тайн…

прямо неловко вышло. Все уже знают, что Матвей с этой… как

ее имя? – такое нехорошее, не наше…? Ах, вот! Вспомнил!.. —

стукнул он себя по лбу. – Агнешкой! Да-а, нехорошо получилось.

Простите, если сделал вам больно, но я искренне считал, что он с

вами до конца откровенен и…

Лицо ее стало бледным, губы сомкнулись в одну полоску. Пре-

дательство – самое подлое и низкое состояние души, его так лег-

ко совершить самому… Когда тебя... Боль, острая и жгучая… Ведь

ты доверял… Легко найти оправдание только себе, и одно тотчас

ложится на все остальное…

«Теперь она моя, – надо покурить. Я еще тот ходок, я еще хо-

рош!» – тешил он себя.

171

ГЛАВА 16

– Привет!

– Привет…

– У тебя что-то случилось?

– Нет, – Ира сидела, задумавшись, и отвечала, не глядя на

меня. Кругом была полная тишина, отчего наши голоса гулко раз-

носились по всем уголкам квартиры. Ее сгорбленный силуэт пе-

чально блекнул в сером блеске остатков яркого дня.

– Ты совсем грустная, – я вошел в кухню. Она уже была не

такой. Еще несколько дней назад эта комната жила ощущениями

двух людей, которые, находясь здесь, любили, творили,.. представ-

ляя собой неидеальное целое. Теперь кругом бродят одиночки.

Несмотря на наше присутствие, она выглядела пустой и унылой.

Мы стали разными, появилась неловкость быть наедине, – отку-

да она берется, с близким человеком? Когда случилась измена в

отношениях – пришло расставание, с ним поменялось и воспри-

ятие. Остаются: реальность, обыденность и необходимость… не-

обходимость сказать и сделать больно… ей! Сложно понять себя…

Я смотрел, и нежность в отчаянии душила горло: только нечто

большее может так быстро заменить прошлое.

– Ира, я хотел тебе сказать…

– А давай мы выпьем чаю, как раньше? – перебила она, глядя

со слезами на меня.

172

Банковская тайна: игра в людей

– Давай… – Это было невыносимо. Принялся поспешно его

готовить. Нельзя тянуть, – так еще больнее. Поставив кружки на

стол, начал разливать чай, руки мои предательски задрожали, в

горле пересохло. – Ира! – Она не отвечала. – Многое произо-

шло, но я был честен с тобою. Не хочу и сейчас… юлить. Я встре-

тил другую девушку – люблю ее. Ты же знала, мы же знали: толь-

ко когда не наступало. Дополняя друг друга, мы никогда не были

целым. Так вот: теперь все закончилось… мне жаль… – От нее не

было ответа. – Ира?! – я обернулся позвать.

– А? – она вышла из оцепенения.

– Ты слышала, о чем я? Что с тобой? Ты – само отчаяние, об-

нявшись с безнадегой…

– Нет, извини, задумалась о своем. Продолжай.

– Я ухожу от тебя Ира…

– Все нормально, – никаких обязательств или обид! У нас так:

встретились, полежали, переспали и все, – невесело пошутила

она. – О высоком – ты с Ангелами.

– О чем жалеть? Мне было хорошо, но мне часто бывает хоро-

шо, и с тобой это никак не связано,.. поэтому и не закончится. Так

ты не сердишься?

– Как можно? Ты же у нас такой правильный, местами даже

тошнит! Было – прошло. Меня более не интересуют вещи, кото-

рые нельзя съесть. Ты во мне открыл материалистку, твою мать!

Весело! Какие еще новости?

– Был у Василия Васильевича,.. – сказал я и взял сахар с пол-

ки, ложка застыла над чашкой.

– Думаю, тебе стоит согласиться на его предложение. Мы ведь

не чужие люди, и даже после твоего монолога с изменой – я к тебе

неравнодушна. Обманилов – человек деловой, ты – на дне. Я за

тебя больше бегать не собираюсь, так что давай!

– Я подумаю. – Сахар брошен и растворился – с ним и все

сомнения по поводу Иры.

– Твоя проблема: ты слишком много думаешь! Нужно брать от

жизни все, если есть шанс. Делаешь вид, что тебе не нужно? Вра-

нье, все вранье! Цену просто себе набиваешь, не позволяя руку по-

мощи протянуть, мнишь о себе, эгоистично увлекая тех, кто тебя

173

Нахим Угоден

любит, с собою в низ. И бросаешь ты меня не потому, что та – луч-

ше, а потому, что я – выше. Переросла тебя с твоими «гребаными»

комплексами. Ты же на самом деле их боишься! Да– да, может, ты

и умный, и смелый, но это где– то там, а здесь – не можешь стоять

с ними наравне… Поэтому от меня и отказался… Влюбился он! В

кого? – простолюдинку эту? Не смеши! Бежишь? Так хоть сейчас

остановись, стань человеком. Пойди туда – куда просят, где денег

дадут, – нормальных денег! Иначе вскоре и от нее сбежишь…

– Возможно, ты права…

– Послать сумел? – так признай же и это! Угомонись, кому

это нужно? – не бывает по-другому. И с тобой тоже будет так. И

ты сам прекрасно знаешь это, но тебе охота в конце сказать: вот

видите – мне было плохо, а я не просил… Для кого представление, смысл в чем? Ты мне противен, я пошла.

Лежал и смотрел в потолок. Шел дождь, он был еще летний, но

нес в себе осеннюю тоску… Под его музыку я уснул.

Меня разбудил, пронзительный стук в дверь. Посмотрел – на

часах двенадцать ночи, в такое время только по душу приходят.

Кого еще принесло? Я открыл дверь, готовый получить по носу,

обстановка соответствовала. Мне в объятья упала Ира. Она была

вся мокрая, тяжело всхлипывая, хваталась за мои руки, целовала

лицо и рыдала горячими слезами.

– Не соглашайся, не соглашайся! Он… – само зло! – кричала

она. – Это все он меня подговорил! – Задыхаясь во внутренних

конвульсиях, Ира бешено хватала воздух.

– Ира что с тобой? Успокойся, все нормально. У тебя горячка,

– я подхватил ее на руки и понес в комнату. Дал одеяло и чай. Она

дрожала, маленькое обессиленное создание, стремилось меня за-

щитить, уберечь, несмотря на боль и обиду… Я сел возле нее, Ира

молча мотала головой. Мы просто сидели обнявшись… Вскоре она

понемногу начала засыпать, шепча, заклиная: «не соглашайся, не

соглашайся…» Всю ночь в ней была борьба, она часто вскрикивала

и плакала. Поутру утихло все…

Восходило солнце – с ним возрождался павший человек. Орга-

низм, в котором умерло духовное основание. Физическая оболоч-

ка просила пищи, ей хотелось жить, жить хорошо. Она испугалась

за себя… Подняв на меня глаза, Ира тихо прошептала:

174

Банковская тайна: игра в людей

– Матвей, я вчера такого нагородила… извини. Была не в себе

от новостей. Тебе и в правду это нужно.

– Значит – нужно, – я посмотрел в окно и улыбнулся рассвету.

* * *

Мы нежились с ней в объятиях на небольшой кровати. Шел-

ковая простыня скрывала наши полуголые тела; местами, тихо

потрескивали затухающие свечи, уютная комнатка таяла в их по-

лумраке, в голове раздавалось мерное тиканье настенных часов…

Оно напоминало нам, что все на свете имеет определенный вре-

менной характер. Живем по перемене нравов.

Спешили тревожные ласки: в поцелуях украдкой, дрожь рес-

ниц не в силах сдержать. Так хотелось поскорее открыть, узнать

того, кто перед ними. Торопливо поднимались веки – замирал

взгляд, с увиденным образом приходила радость, – радость на-

шей любви. Одаренные, уже не отпускали друг друга, каждый о

чем то мечтал…

Свет из других домов, силясь попасть к нам, слабо мерцал в

запотевшей витрине окна. Я встал и подошел к окну. Проводя по

нему рукою, рисовал странные узоры, стирая, превращал их в

капли.

– Ты грустный… я не понимаю почему? – Агнешка облокоти-

лась и обеспокоенно посмотрела на меня.

– Да… есть немного. А ты знаешь, что можно жить другой жиз-

нью? – и быть более там, чем здесь. Будучи маленьким я попал в

больницу: серое унылое здание, с длинными мрачными коридора-

ми и палатами, – где железных кроватей и холодных стен в разы

больше чем тепла от людей… Все вокруг тебя бесцветно… не серое, а именно бесцветное… Я был один. Лечение занимало немного

времени, остальное – ты должен лежать, давая покой своему телу, а мысли возникали одна за другой, куда их девать – никто не ска-

зал…

Возникало нечеловечески сильное желание покинуть все это

против и вопреки непослушному телу. Я лежал возле стены, на

ней были фотообои: поле золотое, в колосьях гулял ветер, с его

175

Нахим Угоден

приближением, трепыхаясь, перемешивалась зеленая трава.

Вдоль нивы шла пыльная тропинка, вела она к большому и кра-

сивому дубу, кругом не было ни души. Я представлял себя там…

Слышал, как шумит крона, лежа на траве, впитывал в себя всю

прелесть летнего дня. Шелест и дивный запах пшеницы – спо-

койствие природы вошло в мою душу. Гулял там, бегал, вздымая

пыль, падал в спасительную тень, нежился в ее прохладе, сердце

колотилось, звенело радостью бытия… Это был – мой мир. Не

осталось воспоминаний о больнице – я там не находился… только

пребывал.

– Ты так странно говоришь, меня это пугает.

– То же самое я чувствую в нашей комнатке. Мое счастье быть

с тобой – здесь, в тишине не потревоженной любви. Она настоль-

ко природная, нежна и ранима… Мы вынужденно прячем ее от по-

сторонних, тем самым продлевая ей жизнь в постоянстве сокро-

венности и спокойствия. Это чувство бесценно, прекрасно, в нем

тайна прелести твоей, от чего оно тревожит силы тихой злобы, в

человеческих сердцах: они не терпят откровенности, не позволя-

ют испытать то, что должно быть вожделенно. Последние надеж-

ды тают быть в любви – в стороне от внешнего. Внутри себя осоз-

наешь, как рождается опасность, но сил больше, когда ты за моей

спиной. Нет беспокойства, страха нет... Ты готов и непреклонен, встречаешь лицом к лицу неведомое. Твой взгляд непоколебим, чем оно ближе, тем больше смеешься в беспечной наглости своей.

Успеваешь принять и вступить в борьбу – за нее! Однажды при-

нял вызов, чтобы стоять до последнего мгновения, пока есть ты и

сердце бьется.

– Ты боишься за меня?

– Да, моя милая, страшно сознавать, что я могу быть причи-

ной твоих несчастий. Не совершая, но быть поводом, принимая

участие по воле жалких людей с единственным предназначением

– «отобрать»… Агнешка, может так случится, что мы не будем

говорить… Ты будешь злиться, испытывая только ненависть, но

если ты больше веришь чувствам, чем моим словам… обещай, что

вопреки всем доводам в простоте ситуации, ее понятности, ты

усомнишься и поверишь мне. Обещаешь? – я посмотрел на нее.

176

Банковская тайна: игра в людей

– Не оставляй… Даже ради меня – не оставляй!

– Ты не говоришь того, что знаешь… Зачем?

– Потому что люблю тебя… Скажи, в тебя когда-нибудь игра-

ли?

– Нет, как играли?

Я снова отвернулся к окну:

– Вот так просто, как в мячик… Тебя пинают – и ты падаешь:

то там – то там. Ты не понимаешь куда и зачем – ты же мячик,

просто мячик… Но тот кто бьет – он знает, знает наверняка, и

жалости в нем нет – только цель ясна… Я принял предложение

отца Эдика…

– Зачем ты так… Прошу тебя, измени свое решение, ты не пред-

ставляешь, что это за люди. Нет, ты знаешь и все равно идешь, на-

меренно. Матвей, ответь мне…

– Иду. Решение приняли за меня. Не мне и отказываться… – я

рисовал на стекле вопросительный знак. – Скоро мы узнаем кто…

* * *

Мы сидели в кабинете Василия Васильевича, как в прошлый

раз. Он не скрывал своего хорошего настроения, не переставая

гомонить и смеяться.

– Ну что, Матвей, вы готовы?

– А вы готовы? – улыбнулся я в ответ.

– Мне не нравится ваша улыбка…

– А она вообще мало кому нравится.

177

ЧАСТЬ II

ГЛАВА 1

Первый рабочий день – это всегда волнительно: новые люди

будут присматриваться, обнюхивать, что ты есть за человек, как к

тебе относится или стоит «пристроится». Отдаленным было и мое

понимание, чем я буду там заниматься. Меня хотели – я пришел,

теперь буду требовать объяснений.

Снизил скорость и попытался рассмотреть нужный мне адрес

и денежное место. Пропустишь – можешь добрых два часа кру-

жить, или нахально припарковаться на ногах у прохожих, но знать

правду о себе в тонкостях мне не хотелось. Я свернул с оживлен-

ного проспекта в переулок: поворот не туда? – да нет же! – все

правильно. Приехали…

Передо мной возникло здание советской постройки, в пять с

лишним этажей: то, что было «лишним», на этаж не тянуло. Все

здание было увешано разноцветной рекламой без какого либо

сочетания. Может, кто-нибудь и хотел узнать содержание, но эта

«хрень» не давала. Оно давило на тебя, призывая к немедленному

побегу. Здание было безжалостно захвачено рекламой. Засмотрев-

шись, я даже проехал немного дальше. Не мог принять случивше-

гося, у меня другие были представления об успешном предпри-

ятии. Еще раз с тоской посмотрел в бумагу: это оно, сомнений

быть не может. Теперь понимаю, почему за меня так переживали…

Да-а-а, вспомнил я себя: «Детали меня не интересуют!» – а зря…

180

Банковская тайна: игра в людей

Пошел к зданию, вход был огорожен решетчатым забором, его

обычно ставят от чего-то, этот стоял просто так. Не понимая, где

вход, я шел вдоль забора, нашел калитку, на ней кодовый замок

– отлично! Тыкая пальцами на удачу, я все-таки вошел. Дверь

указывала на наличие входа в эту обитель зла. И снова кодовый

замок, – удача не помогла. Я увидел людей на уровне первого эта-

жа, на меня не обращали внимания. Немного попрыгав, я размял-

ся, посему решил постучать: на минуту движение внутри замерло

и смотрело в окно, спустя еще одну – возобновилось.

Дверь щелкнула, из-за нее высунулось усатое лицо.

– Добрый день, подскажите, пожалуйста, мне нужен офис ком-

пании Н… Это, наверное, дальше?

Неумолим:

– Нет, это здесь. Вы к кому?

– К Обманилову.

– Тихо, кричать не надо. Вы договаривались? – Я кивнул. —

Звоните.

– Василий Васильевич, я у вас.

– Хорошо, Матвей, за вами сейчас спустятся.

Меня впустили в темный тамбур. Из-за угла холла выглянуло

низенькое коротконогое существо с высоким самомнением, выра-

женным в непроизвольной, особой подаче своей персоны. Образ

дополняли очки из толстой черной оправы и яркая вспышка на

голове.

– Вы, Матвей? – Она потрясла меня вместе с моей рукой. – Я

– Малина Мозговая, кадровик, нам предстоит с вами поработать.

Можете называть меня Малинка.

Я повернулся к охраннику: полное равнодушие…

– Малинка?! – само вырвалось.

– Да, хи-хи, мой папа был из тех еще девяностых, потом девя-

ностые прошли и у него остались только старый «Мерседес» и я.

– Малинка, ведите! Не будем заставлять вас ждать, это может

плохо кончится. – Мы прошли дальше, в холл, где были старые

лифты, да-а… лучше не становится. – Может, мы по одному пое-

дем, – предложил я, – так безопаснее...

181

Нахим Угоден

Она лукаво улыбнулась:

– Не переживайте, выдержит. – Старая дверь шахты приеха-

ла и открылась: стальная кабина лифта, напрочь утыканная сенсо-

рами. Малинка вошла, нажала кнопку. – Ну что, поехали?

– Удивили…

Мы остановились на четвертом этаже. Дверь раскрылась, и мне

предстало зрелище из перемещения людей: они носились с бума-

гами, сталкивались, решали вопросы, некоторые даже успевали

создать молодую семью на 10-15 минут для исполнения супру-

жеского долга. Перекликаясь, отовсюду звучали телефоны. Про-

странство «муравейника» разделяли стеклянные перегородки.

– Ничего себе! – я моргал и смотрел на все это, не веря своим

глазам.

– Неожиданно, да? Мы решили не менять фасад, – ретро

стиль.

– Ага… Это ж сколько здесь должно быть денег, чтобы их так

прятать!

– Идемте, нам направо – в мой кабинет. Мы, Матвей, прове-

дем с вами небольшое собеседование…

– Собеседование? – с тем, кого уговаривали? Ничего не пе-

репутали?!

– Успокойтесь. У нас все проходят через эту процедуру, – вре-

мя требует. Предупреждаю: для нас нет понятия «священных ко-

ров», более известных вам как протеже. У нас все по-честному!

– с этими словами она распахнула дверь, и мы вошли.

В комнате были ее клоны, с небольшими отличиями, но такие

же!

– Знакомьтесь, – Малинка указала рукой. Я подумал, что это

ее сестры: клубничка и ежевика. – Это Алена Максиборская и

Женя Потрошенко, – наши лучшие специалисты по человече-

ским ресурсам. Они хорошо умеют разбираться в людях.

От этих слов мне стало нехорошо.

– Присядьте, вами сейчас займутся, – предложили мне сесть

на стул с подлокотниками. – Давайте начнем! Алена и Женя бу-

182

Банковская тайна: игра в людей

дут вас спрашивать. Вы, пожалуйста, отвечайте максимально от-

кровенно. Я в свою очередь буду все фиксировать. Наши правила:

один говорит – все слушают, вопрос – рука. В самые критиче-

ские, пиковые моменты буду вмешиваться я. И предупреждаю: не

пытайтесь скрывать от нас свое подсознание. От этого напрямую

зависит ваше трудоустройство!

«Враги человечества и всего живого, творящие отбор “выеда-

тели” мозга!» – из этого я ничего не сказал. Закрыв глаза, я рас-

слабился:

– Давайте, не щадите меня!

– В глаза смотрите! Мы должны полностью исключить воз-

можность вашего сна: результаты будут неверные. Приступим. Вы

конфликтный человек?

– Нет.

– Есть те, кто может подтвердить?

– В живых? Нет.

– Серьезней. Вы били когда-нибудь сотрудников, бабушек, де-

тей?..

– Откуда такая информация?

– Да или нет?

– Нет, – Женя загадочно сделала пометку.

– С чем вы идете на завтра?

– Обычно я иду в другом направлении…

Женя и Лена дружно, переглянулись.

– Вы болеете банком?

– Нет, прививаюсь.

– Не смешно!

– Какой у вас стул?

– Решили запутать? Я не готов отвечать на этот вопрос, это

слишком личное.

– Кем вы видите себя через пять лет?

– «Человекокопателем» из ейчар. Я всегда думаю про пер-

спективу: ресурсы наше будущее. Вот, набираюсь опыта.

– Вы над нами смеетесь?

183

Нахим Угоден

– Да, я всегда беру ответственность на себя.

– Вы сознательно идете на конфликт!

Мне показалось, что Женя хочет меня укусить и засыпать в

рану перец.

– Я всегда стараюсь предугадывать пожелания руководителя

и действовать на опережение.

Все трое переглянулись. Малинка кивала:

– Продолжайте!

– Вы любите работать?

– В команде, – исключительно объединенными усилиями! Не

тяну одеяло на себя, работаю на общий результат, все, что достиг-

нуто – это не мои результаты, а результаты банка! Хочу выходить

по субботам, оставаться по вечерам и ездить в командировки.

– К какому типу сотру…

– Активный, сам иду к руководителю за задачей. Идя за од-

ной, забираю все, даже чужие. Делаю молча, тихо, в срок, не тре-

бую повышения. В наиболее трудные минуты не раскисаю – «са-

момотивирую» себя.

– Ну, знаете... Вы нагло провоцируете нас на конфликт. Вы

плохой кандидат!

– У вас нет личных эмоций, вы на работе – это обычная про-

цедура. Помогите мне раскрыться, агрессия – это не выход. Я

могу замкнуться в себе навсегда.

– Ваше любимое хобби?

– «Тимбилдинг», однозначно, – занимаюсь им регулярно.

Даже из плохо лежащего человека можно сделать командного

игрока. Надо искать подход.

– Если ваш руководитель…

– Он руководитель, ему тяжело, он принимает верные реше-

ния. Всем говорю, что он молодец, не думаю сместить, подсидеть, прыгнуть через голову. При команде идти на хрен – иду на хрен,

даже если не хочется. Субординация – главное.

– Матвей, остановитесь! Хватит! Вы… вы надругаетесь над

нами! Мы не можем нормально провести собеседование, это все

– мы должны говорить!

184

Банковская тайна: игра в людей

– Мне кажется вы переходите на личность, провоцируя кон-

фликт, потому что я вам не нравлюсь лично. Вы проецируете свои

негативные эмоции и неприязнь на меня с целью полной компро-

метации, пытаясь тем самым спровоцировать усугубление наших

разногласий. Не стараясь разобраться во мне, вы наносите непо-

правимый ущерб кандидату. Это уже ущербный кандидат. Призы-

ваю: критикуйте процесс, а не меня.

– А-а-а, кто-нибудь, остановите его!

Малинка одна осталась невозмутимой: ее можно понять – та-

кое детство...

– Вы поразительно быстро реагируете на ситуацию, предуга-

дываете вопросы… С какой целью, Матвей? Вы намеренно прова-

ливаете собеседование. Пытаетесь с нами сделать то, что…

– Что обычно вы делаете с людьми, – продолжил за нее.

– Нет, тут все серьезней… Высокая вероятность низкой само-

оценки и желание подавить ближнего. Вы самоутверждаетесь за

наш счет, кидаетесь на девочек… Ага – определенно не любите

верховенство женщин… так и запишем. Что делать с вашей ин-

дифферентностью? Она для меня не ясна… хотя в целом…

– Вам нужно срочно лечиться! Идите домой, возьмите мали…

– Лена поняла, что совершила оплошность и виновато поверну-

лась к Малинке.

– У вас ничего не получится, Матвей, я – не они, – указала

она на темную и светлую составляющую подбора персонала.

– Малина Валерьевна, что вы себе позволяете? Это грубое

нарушение трудовой дисциплины! При посторонних вы открыто

делаете замечания вашим коллегам. Своим поведением вы грубо

проникаете в наше пространство. При допросе кандидата это не

допустимо! Вопиющее нарушение!!! Вопиющее!

– Заткнись, ты, буквоедка книжная.

– Сама заткнись – «мозгоедка»! Правду, всегда нужно добы-

вать в бою.

185

Нахим Угоден

* * *

Мы сидели в кабинете Василия Васильевича, рядом со мной

сидела Малинка, теперь она блистала естественной краснотой и

царапинами. Я не смог удержатся:

– Вам так идет малиновый цвет…

Готовая взорваться она развернулась на меня. Вовремя вме-

шался Василий Васильевич:

– Матвей, что вы натворили? Малина Валерьевна всегда та-

кой уравновешенный специалист, тонкий психолог, – теперь сама

ищет моей помощи. Малина, вы провели оценку Матвея? По всем

критериям проверили на прочность?

– Какая оценка?! Он – сволочь! Я – профи: у меня два обра-

зования, грамоты и награды. Я не потерплю такого обращения со

мной и в дальнейшем не намерена участвовать в ваших проверках.

– Она встала и вышла, хлопнув дверью.

– Вы хотели меня прощупать? Посмотреть, что я за человек?

– Не прощупать, а просто присмотреться… Зачем, Матвей, вы

напугали таких хороших девчонок?

– Напугал? Позвольте, я же для них ресурс! Завели меня в

комнатку три странно-похожие незамужние женщины: хедхан-

тер, рекрутер и коучер. Изучили, потом начали доставать и уже

собирались переходить к осмотру моих профессиональных досто-

инств… А после ваших «прощупать» – понимаю: все могло быть

намного серьезнее! Мне откровенно повезло, что с ними не было

мотиватора…

Василий Васильевич от души смеялся, вытер слезы и сказал:

– Да, с вами скучно не будет, вы – тот еще выбор! Пойдемте,

я вам все покажу. – Мы шли по коридорам, он разводил руками,