Текст книги "Город-призрак"

Автор книги: Нагару Танигава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Черт возьми! – сказал черный уже спокойнее. – Я был уверен, что один из вас – Берт Квайл.

Вот оно что! В пылу побега эти ребята спасли не того, кого хотели. Ну а теперь-то в стан нонки соваться – дело гиблое. Если они, конечно, на данную минуту покинули стан нонки…

– Мне очень жаль… – развел руками Алик.

Ему и правда было очень жаль. Старались же ребята.

– Что вы делали в камере Квайла?

– Сидели, – развел руками Алик, – часа два.

Черный не ответил.

Капитан еще раз взглянул на Богдана, вытер ладони о брюки и выпрямился. Ветер ударил ему в лицо, взлохматил волосы, стал трепать остатки подранной футболки. Богдан безжизненно лежал рядом, перевязанный, но без сознания. Не повезло парню, крови много потерял…

Вдруг кар резко затормозил. Горилла и Черный враз соскочили: первый ловко схватил Богдана, без видимых усилий взвалил его на плечо и легко потрусил в левый коридор; второй сумрачно смерил взглядом Алика с Капитаном, и, вздохнув, (куда уж вас деть!) призывно взмахнул рукой.

Короткий коридор привел в небольшой круглый зал, посреди которого застыл малютка-вертолет. Единственная пыльная лампочка под самым потолком с трудом разгоняла темень.

Черный скользнул в кабину; Горилла бережно опустил Богдана за сидения и едва заметно шевельнул головой: «Полегче, мол!»

Алик с Андреем не заставили себя ждать. Вертолет заурчал, завибрировал, медленно зашевелил винтами. Черный оживленно щелкал переключателями на пульте, не отпуская кривую ручку управления, похожую на длинный джойстик.

Горилла тем временем рванул рубильник на торце пузатого металлического шкафа у стены и бегом вернулся к вертолету.

Потолок зала разделился на три изогнутых сегмента, которые уползли в стороны; на одном продолжала сиротливо гореть лампочка. Хлынувший сверху поток яркого дневного свете затмил эту жалкую искорку подземелья. Вертолет, словно большая неторопливая стрекоза, взмыл и на секунду завис над круглой дырой, очень странно выглядевшей посреди покалеченной клумбы.

Улица провалилась вниз; под прозрачным брюхом вертолета зачернели плоские крыши зданий, утыканные антеннами и вентиляционными трубами. Совсем рядом, на уровне глаз, трепыхался на четырехгранном шпиле флаг нонки. Из окон по вертолету стреляли.

«Что он делает?» – подумал Алик с холодом в груди.

Черный, вместо того чтобы уносить ноги, (точнее – винты), развернул «стрекозу» и несся прямо на шпиль, постепенно снижаясь. Прямо под пулеметы.

Но Черный отнюдь не стремился в камикадзе. Вертолет едва заметно тряхнуло и к зданию потянулись два дымных следа.

«Ракеты!» – понял наконец Алик смысл маневра. – «Вот это да!»

Теперь Малыш вспомнил, что вертолет был окрашен в серо-стальной цвет. Военный стало быть…

После залпа Черный враз отвернул. Алик успел заметить как брызнули стекла, когда ракеты взорвались в толще здания, как кусок стены провалился внутрь и как просели три верхних этажа. Плотность огня со стороны нонки заметно упала.

Вертолет накренился, разворачиваясь. Город раскинулся внизу и чуть сбоку – серый, угловатый. Близко, казалось, протяни руку и коснешься ближайших крыш.

Позади разрастался, подпирая небо, столб рыхлого черного дыма, слабый ветер откусывал от него неровные куски, величаво плыли в стороны косматые жирные клочья. Ракеты достигли цели.

– Кто вы такие? – отрывисто спросил Черный. – И где Берт Квайл?

Капитан степенно объяснил. Поверил Черный или нет – поди разберись? Богдана он, похоже, знал, но тот все еще не приходил в сознание. Негромко стрекотал мотор, свистели винты, да еще вплелся в этот размеренный шум сверлящий зуммер рации. Вызов!

Черный щелкнул тумблером и взялся за микрофон с тангентой, странно похожий на миниатюрную электробритву. Витой двухжильный шнур усиливал сходство. Того и гляди зазвучит ровное жужжание и Черный примется деловито елозить микрофоном по сизой щеке.

– Эй, Снайпер!

Говорил кто-то из нонки.

– Ну? – ответил Черный неприветливо.

Алик приподнял брови. Так вот кто их спас!

– Мы найдем тебя, Снайпер! Слышишь? Где бы ты не укрылся!

– Бог помощь, – равнодушно ответил тот. – Могу в свою очередь пообещать, что Берта я все-таки вытащу из ваших вонючих лап.

– Черта с два! Сегодня ты остался с носом, останешься и впредь!

– Посмотрим. В следующий раз я захвачу побольше ракет.

– Будь ты проклят, коротышка! – в голосе нонки звучало плохо скрываемое бешенство.

– Ну-ну, Шелли! Меньше фанатизма. Ищите лучше свои дурацкие Отражения. А Квайлов в покое оставьте…

Снайперу никто не ответил. Видимо, нонки отключилась. В эфире только что-то мерно попискивало, наверное радиомаяк.

Горилла громко засопел, по-прежнему не вымолвив ни слова.

– Так ты – Снайпер? – спросил Алик зачем-то. Все и так было ясно.

Не отрываясь от управления и даже не глянув в сторону Малыша, Черный ответил:

– Угу. А это, – он указал на своего гориллоподобного приятеля, – это Гризли.

И такое прозвище здоровяку вполне подходило. На медведя-гризли он смахивал, пожалуй, еще больше чем на гориллу.

Откуда-то снизу чуть слышно хлопнул одиночный выстрел, ровный, гул моторов тотчас сменился надсадным воем и хриплым клекотом раненой машины.

– Падаем! Держитесь крепче! – без эмоций, очень буднично сообщил Снайпер.

Двигатели стихли; вертолет не рухнул сразу только благодаря вращающимся винтам. Мостовая рванулась навстречу с пугающей быстротой.

Бам-мм-мм!

Алик, оглушенный, тряс головой, пытаясь придти в себя. В голове гудело, словно после удара в Царь-колокол. Капитан, придерживая Богдана, кривился и тер ушибленный локоть. Зато Гризли как ни в чем не бывало ногами вышиб дверцу и мягко, словно бы нехотя, вывалился наружу.

Еще выстрел! Пуля вжикнула чуть выше, задев лениво вращающийся винт. Со стороны ажурного, основательно искореженного хвоста вертолета наползали вонючие клубы дыма.

Едва Богдана погрузили на Гризли, едва Алик с Капитаном, оба пошатываясь, отбежали под прикрытие домов и скрылись в подъезде, едва Снайпер, не целясь, навскидку, снял в окне верхнего этажа нонки с автоматом и поспешил за остальными, накренившийся вертолет вспыхнул, а еще через несколько секунд взорвался, высадив стекла во всем квартале.

– Ого! – удивился Капитан. – Что это так бабахнуло? Неужто горючка?

Снайпер снисходительно поглядел на него.

– Боезапас!

Гризли угрюмо вышиб ногой еще одну дверь, на этот раз ведущую в квартиру второго этажа. Коротко, без замаха, словно картон проломил. Опустил Богдана в комнате прямо на ковер. Снайпер, не выпуская свою винтовку с оптическим прицелом, скользнул к окну, на секунду подставив себя. Тотчас грянул выстрел, уцелевшие после взрыва остатки стекла весело звякнули, разлетаясь по всей комнате.

– Чертовы бабы! – сплюнул Гризли на пол. Это были его первые слова.

Снайпер еще разок выглянул, и снова прогремел выстрел.

– Видать, патронов у них мало, одиночными бьют, – протянул Снайпер глубокомысленно. – Ну-ка, Гризли, пошерсти малость.

Гризли кивнул, подхватил один из двух принесенных в одной охапке с Би автоматов (во силища!), и убрел на кухню. О существовании эмоций он, видимо, не догадывался с рождения. Пребывал, так сказать, в блаженном неведении. Затарахтел его автомат, потянуло из кухни едким пороховым газом, всковырнулась штукатурка на стене дома напротив…

Снайпер на короткое мгновение возник в проеме окна, нажал на спуск и вновь спрятался за стену. Он не целился, Алик готов был поклясться! Просто вскинул винтовку, шагнул в сторону и прямо от живота саданул по нонки. Все заняло едва ли полсекунды: появление, выстрел и уход.

Из окна третьего этажа нехотя вывалился автомат и гулко загремел внизу об асфальт, а за окном неловко осела темная фигура.

Так повторилось трижды – Гризли знал себе постреливал из кухни, сидя под подоконником, спиной привалившись к стене. Автомат он поднял над головой и лупил, не глядя, короткими очередями, меняя когда нужно обоймы. А Снайпер убивал нонки, мгновенно и наповал.

«Зачем ему оптический прицел? – подумал Алик с уважением. – Все равно ведь не пользуется…»

После третьей жертвы нонки прекратили стрелять и высовываться.

– Уходим! – скомандовал Снайпер.

Цепочкой выскользнули во двор. Пересекли палисадники, детскую площадку. Нырнули в кривые ходы, разделяющие приземистые кирпичные сараи. Пахло сыростью и кошками, как в подвале.

Потом были целые кварталы одноэтажных домов, сплошь утопающие в зелени; новые широкие проспекты с нескончаемыми двадцатиэтажками; районы, которые Алик привык именовать «хрущобами» – тесные панельные домишки, бестолково громоздящиеся в метре друг от друга; просторные, мощеные булыжником площади, которые они видели только мельком, при входе в целый лабиринт подземных переходов и при выходе из него.

Наконец Снайпер привел всех на станцию метро. Алик вытаращил глаза. Подземные переходы он еще принял как должное, но когда они свернули в длинный коридор, миновали стеклянные (или пластиковые, черт их разберет!) двери с тусклыми надписями «НЕТ ВХОДА», спустились по мертвому эскалатору и оказались на платформе станции, чаша переполнилась.

– Е-мое! Так тут и метро есть?!

Снайпер задержал на нем стеклянный взгляд.

– Угу. Правда, не надейтесь подъехать – кроме освещения здесь ничего не работает.

Впрочем, и освещение работало еле-еле. Едва выхватывало из плотного мрака станцию, а в тоннелях хозяйничала тьма, как в цистерне с мазутом, да на самом дне.

Снайпер деловито прыгнул на путь и побрел в тоннель. Гризли половчее ухватил Богдана и сиганул следом. Алик с Андреем переглянулись на краю платформы.

– Бог знает что! То с Квайлом, то у нонки в плену, то в бегах… Калейдоскоп!

– Пошли, – проворчал Капитан. – Небось, еще и не то переживем.

Снайпер хитрил. Тоннель метро обладал одним странным свойством: если спуститься на этой станции, в Песках, и пройти всего один перегон, попадешь к старому автовокзалу. Если же идти в том же направлении по поверхности, сначала углубишься в Старые Пески, потом на пути встанет обширная промзона со странным названием Водопой, дальше раскинется «спальный» район Пасифик Трай, а за ним – Верховья. Автовокзал же останется далеко справа.

Со стены, из-под путаницы кабелей, Снайпер извлек фонарик, один из пяти припасенных; впереди заплясал круг света, вырывая из мрака ниточки рельс и своды тоннеля. Идти было удобно, хотя желоб между рельсами пропал сразу по выходу со станции. Казалось, что навстречу из давящей темноты вот-вот с грохотом и лязгом покажется поезд, но тишина нарушалась лишь звуком шагов да негромкой крысиной возней.

– Снайпер, – не утерпел Алик, – а почему тебя так назвали?

Тот неохотно ответил, по своему обыкновению не оборачиваясь:

– Стреляю, потому что…

– А правда, что ты ни разу в жизни не промахнулся?

Снайпер замялся; вместо него неожиданно подал голос Гризли:

– Правда. Хотя однажды он не попал в цель – ствол разорвало. Промахом это не считается.

– Понятно, – вздохнул Алик. – Врожденная способность к стрельбе. Здорово.

Метров сто прошли молча.

– А почему ты с Квайлами заодно?

Снайпер даже остановился. Направил фонарик прямо в глаза Малышу, впору надеть верные солнечные очки, Алик даже потрогал их сквозь ткань кармана, другой рукой заслонившись от луча. Сколько раз Алик их ронял, очки свои безотказные, в какие передряги не попадал на трассах – они оставались целыми. Да и в Городе им уже немало досталось, однако ничего, выдюжили.

Спустя несколько секунд Снайпер резко убрал фонарь и зашагал дальше.

– Не с нонки же быть… – неприветливо буркнул он.

Алик не унимался:

– А правда, что Квайлы не хотят изменений в Городе и поэтому прячут от нонки Отражения?

Снайпер молниеносно обернулся и вскинул винтовку.

– Не слишком ли много ты болтаешь? Вилли еще спросит вас, кто сдал схемы Зеленой Базы нонки. Ну-ка, шагайте вперед, да без фокусов: чуть что

– пулю в спину, и уж будьте уверены, не промахнусь!

Капитан укоризненно глянул на Алика и прошел вперед мимо Гризли и Снайпера. Малышу тоже ничего больше не оставалось. И они зашагали вперед, по тоннелю, чувствуя спинами холодный зрачок снайперовской винтовки.

Дрожал позади слепящий свет фонаря. Миновали два полных перегона; одна из пройденных станций утопала во тьме, вторая кое-как освещалась аварийными лампами. Приглушенное эхо брело где-то рядом – не то позади, не то чуть впереди, а может, и там, и там.

– Направо! – скомандовал вдруг Снайпер посреди третьего перегона.

Вбок уходил узкий ход, завершающийся колодцем с лестницей.

– Сидеть у стены!

Сели. Гризли опустил Богдана рядом. Сам Снайпер полез вверх, погремел немного и откинул люк. Сразу стало светлее: в колодец заглянул солнечный день.

Зашуршала карманная рация. Капитан пригляделся – похоже на «Уоки-Токи». Неплохо.

Снова, как и в вертолете, громко запищал радиомаяк. Рядом он где-то, что ли?

Вскоре ответил знакомый, хотя и искаженный электроникой голос Вилли.

– Снайпер! Вы где?

– На четыреста тридцать второй, метро «Риска». Скоро будем.

– Удалось?

– Богдан жив, но без сознания, а вместо Берта в камере оказались те два типа, что пристали к тебе позавчера…

Алик чуть не задохнулся от возмущения. Они пристали! Да если бы не они да не «Жигуль» верный, сидел бы сейчас Вилли где-нибудь рядом с Бертом, если, конечно, нонки оставили бы его в живых.

– …к сожалению, мы их сначала вытащили, а потом уж рассматривали. Поверь, я был убежден, что это Берт и Хейниц! И на стук они ответили…

– Где Берт? – сухо перебил Вилли.

– Не знаю. В той камере больше никого не осталось.

– Паршиво, – протянул Вилли. – Живее сюда.

– О'кей.

– Кстати, – спросил Вилли, – что за помеха?

– Черт ее знает, – хмыкнул Снайпер, – она и раньше была, я уже слышал утром.

– Мощная, – вздохнул Вилли сокрушенно. – Где-то рядом. Находят же люди батареи… Ладно, жду. Отбой.

Снайпер выбрался из колодца, позвал остальных. Когда Гризли вытолкнул Богдана и выбрался сам, люк намертво закупорил тайный, ход. Команда Квайла знала Город!

Углубились в тесные уютные дворики, заросшие вишней. Алик все молчал, зло поскрипывая зубами. «Они передали схемы нонки!» Чушь какая! Третий день всего в городе. Хотя, как это докажешь? Неприятно. Оправдываться всегда неприятно. А если не виноват – вдвойне. Однако надежда не покидала

– умные же люди, поймут. И Квайл, и Снайпер, и Богдан, когда очнется. Как он, кстати? Гризли его так бережно несет, словно ребенка. Младенца. Сокровище.

Скоро пришли. Невесть откуда вынырнули двое с карабинами.

– Снайпер?

Гризли криво улыбнулся; Снайпер помахал свободной рукой.

– Привет, бродяги.

Одного из дозорных Алик с Капитаном уже встречали – на Зеленой Базе.

Поднялись на третий, этаж старого, сплошь в лепных украшениях, дома. Гризли осторожно опустил Богдана на низкую кушетку и с наслаждением опустился в кресло. Снайпер прошел к окну и некоторое время внимательно изучал пустынную улицу. Вскоре вошел Вилли в сопровождении крепкого негра и двух белых-автоматчиков.

– Ну? – сказал он с нажимом.

Снайпер отошел от окна.

– Что – ну? Би нашелся там, где ты и говорил. А напротив вместо Берта с Хейницем – эти двое. Я сослепу не разглядел, бежим, говорю. Побежали… И главное – они на стук ответили!

– Очки носить надо, – жестко процедил Вилли.

– Мог бы сам пойти, – огрызнулся Снайпер. – Я и без тебя неплохо жил.

Вилли охладел.

– Ладно… – он обернулся к Андрею. – Берта видели?

Капитан покачал головой:

– Нет… успели только «Завет» прочесть, тут Снайпер и явился…

– И как вам «Завет»?

Андрей пожал плечами:

– Непонятно, но здорово.

Квайл глянул на Алика и отрывисто произнес:

– Ерунда все это, и «Завет», и Отражения. Не обращайте внимания. Нонки – просто секта, только чересчур уж воинственная.

Капитан пошел вслепую, поскольку не поверил.

– Так дай им Отражения, Горожанин, и дело с концом. Глядишь, и отстанут.

– Не отстанут, – убежденно сказал Вилли. – Да и где я возьму Отражения-то? Я ведь и сам толком не знаю, что это такое.

– Но они существуют?

Квайл замялся.

– Не знаю, не встречал. Если «Завет» – дело рук нонки, то вряд ли, а если порождение Города, тогда пожалуй. Но это вовсе не значит, что Отражения имеют какой-либо смысл.

– Почему же нонки думают, что Отражения у тебя?

– Хрен их знает! Скорее всего они почему-то решили, что я знаю где их искать. Я и другие Квайлы…

Вилли не договорил. Снайпер вдруг скользнул к окну, распахнул его и пальнул по-своему, без прицеливания. Внизу, на тротуаре, рухнула фигура в черном комбинезоне.

– Проклятье! – вскинулся Квайл. – Откуда они тут?

«И чем заняты часовые внизу? – подумал Капитан, и вдруг до него дошло, что часовых, скорее всего, больше нет. Сняли. И хорошо, если не насмерть.

Тихо запищал вызов квайловой рации. Странно, объемно, глубоко. Потом Алик сообразил, что звучала еще и рация Снайпера. Вызов стерео, так сказать…

– Эй, Квайл! Привет.

– Шелли? Это ты, старая сука?

Нонки хмыкнула:

– Неужто такая старая?

Отчетливо пищал давешний радиомаяк.

«Что за чушь? Такое впечатление, что он все время находится рядом…»

– подумал Алик.

О том же, видимо, подумал и Вилли.

– Обыскать! – рявкнул он.

Малыша и Капитана мигом обшарил один из стражников. Ничего не обнаружив, повернулся к Квайлу и покачал головой.

Вилли подозрительно глянул на Гризли, невозмутимо сидящего в кресле. Здоровяк отрицательно качнул головой, совсем как перед ним охранник.

И тогда Снайпер метнулся к недвижимому Богдану. Долго искать не пришлось: в боковом кармане комбеза нашлась плоская металлическая коробочка с усиком-антенной и парой батареек «Trident», прихваченных прозрачным скотчем.

– А ч-черт! – в сердцах выругался Вилли.

– Вот именно, – насмешливо произнесла рация, то бишь Шелли. – Конец вам, Квайл. Советую не трепыхаться.

– Дудки! – сказал Квайл и выключил рацию. – Ходу!

В тот же миг дверь слетела с петель, в квартиру шумно ворвались нонки в шлемах и неизменных черных комбинезонах. Огнестрельного оружия у них не было, только пластиковые щиты и полицейские дубинки. Вилли, негра, охрану, Алика и Андрея скрутили тут же. Снайпер успел застрелить одну из нонки, в щель между наплечником и щитом, и лег под ударами дубинок. В рукопашном он был совершенно бесполезен, ибо был Снайпером. Зато Гризли старался за четверых и продержался долго. Дубинки ловил на лету и выворачивал противницам руки; пинал ногами щиты и нонки разлетались по комнате словно теннисные мячи.

Утихомирили его лишь минут через пять, да и то с помощью баллончика слезогонки. Всех сразу же выволокли в подъезд, даже недвижимого Богдана и истекающего слезами и соплями Гризли. На полу остались только осколки стекла и фарфора, да плоская коробочка с усиком и батарейками «Trident».

5

Штаб-квартира нонки была совсем не та, что пару часов назад. Верх здания отсутствовал, нельзя сказать чтобы напрочь, но осталось всего часть дальней стены, почерневшей от копоти. Пожар нонки быстро потушили. Не было и шпиля с бело-зеленым флагом. Площадь перед центральным входам напоминала горный заповедник – сплошные глыбы да обломки, разбросанные хаотично и беспорядочно. И причиной этому – всего-то две ракеты. М-да.

Всех вытолкали из грузовика у бокового, наименее пострадавшего подъезда. Снайпер не устоял и упал, перевалившись через борт, в кровь разбив лицо. Гризли заботливо поднял его на ноги. Здоровяк тоже не блистал

– красное после слезогонки лицо, воспаленные глаза, разбитые губы.

Нонки-охранницы сноровисто построили всех пленников: дюжину парней из команды Квайла, самого Вилли, Снайпера, Гризли да Алика с Капитаном – семнадцать человек. И всех, кроме экс-гонщиков, почему-то – Гризли, и еще лежавшего в стороне Богдана были связаны за спиной руки.

Встретила их нонки в коричневом комбинезоне и несколько пар близнецов в таких же, но с синими рукавами и штанинами, среди них и знакомые белокурые двойняшки.

– Добро пожаловать, Вилли! Ты – последний из Квайлов, кто разгуливал на свободе.

Вилли вздрогнул:

– Врешь, Шелли…

– Род Квайл приветствует тебя из своей камеры.

Вилли сразу сник. Нонки-предводительница вдруг обратилась к Капитану:

– Отлично, ребята, поработали на славу. Спасибо.

У Алика отвисла челюсть – она давала понять Квайлу, что они, Малыш и Капитан, заодно с нонки. Какое коварство! Алик задохнулся от гнева, готовый кинуться на бестию в коричневом.

– Вилли, она лжет. Мы ни о чем не знали, – сказал Капитан уныло, ни на что особенно не надеясь.

Алик все же ударил, хлестко, изо всех сил. Но его встретила пустота и молниеносный тычок в затылок. А потом – твердые булыжники, что секунду назад были под ногами.

Шелли на миг замерла в стойке, потом медленно опустила руки. Алика подобрали охранницы и унесли в здание.

Квайл, угрюмо наблюдавший за всем этим, тихо произнес, скривив разбитые губы:

– Брось, Шелли, они же желторотые. Скажи лучше, чем Богдана накачали. Морфием?

– Неважно, – ничуть не смутилась нонки, – скоро и он к вам присоединится. А тебе советую вспомнить все об Отражениях.

Она повернулась, бросив через плечо: «Обыскать всех и к допросу!» и вместе со свитой исчезла в подъезде. Пленников обшаривали и по одному уводили туда же.

Очнулся Алик на теплом линолеуме. Под головой лежало что-то мягкое, оказалось – остатки капитанской футболки.

– Жив? – заботливо спросил Капитан.

Алик вздрогнул – теперь напарник был одет в черный комбинезон нонки. Ничего другого не нашлось, что ли?

Под пятиугольным потолком бессмысленно белели лампы дневного света.

– Очнулся, – сказал Капитан обернувшись.

Алик приподнялся. В комнате кроме Капитана находились Квайл, Снайпер, Гризли и Богдан. Ближе к дальнему углу пятиугольной комнаты стоял стол, рядом – высокий вертящийся табурет. На столе, хищно изогнув шею, застыла металлическая лампа. Обыкновенная настольная лампа, каких в мире миллионы.

Дверь располагалась точно посредине одной из стен; Алик лежал неподалеку. На стене выделялся мастерский рисунок, непонятно чем выполненный, во всяком случае не красками. Глаза. Огромные, гипнотические. Бездонные. Хотелось утонуть в них, глядеть, не отрываясь.

Между глазами – двери. Запертые.

Капитан стоял рядом с Аликом на коленях.

– Ты как, Малыш?

Алик прислушался к себе.

– Нормально.

На самом деле голова сильно болела, особенно разбитый лоб. Но стоит ли расстраивать Капитана?

– Нормально, Кэп. Встаю.

Он и правда встал.

Почему комната пятиугольная?

Гризли привалился к стене недалеко от правого глаза. Квайл взгромоздился на стол, игнорируя табурет-вертушку. Богдан, неловко выпростав раненую ногу, лежал в центре, на бледном его лице блуждала потусторонняя улыбка. Снайпер, невнятно что-то бормоча, кружил по периметру комнаты, словно взбесившийся сателлит, то ускоряя шаг, то замедляясь.

– Где мы? – поинтересовался Алик.

– Все там же, – зло буркнул Вилли.

Капитан ободряюще похлопал Алика по плечу:

– У нонки, Малыш. Скоро будет допрос.

Ободрил, нечего сказать!

Мимо сомнамбулой прошаркал Снайпер и Алик наконец понял, что именно тот бормочет.

– Отвертку… Отвертку…

Малыш потряс гудящей головой, ничего не соображая. Что происходит? Как долго он провалялся без сознания? Все задерганные, злые, нервные…

– Зачем отвертку? – безнадежно спросил он Снайпера.

– Зачем? – остановился тот резко, будто якорь бросил. Взглянул на Малыша – бессмысленно, отсутствующе. Алик попятился. И вдруг Снайпер, схватив его за руку, увлек за собой к одной из стен, прилегающих к дальнему углу.

Посреди стены, разделяя ее надвое, тянулась резиновая полоса, тоже разделенная по вертикали пополам тоненькой черточкой. Более всего это напоминало закрытые двери поезда метро или электрички. Такие же «двери» виднелись и на другой прилегающей к дальнему углу стене.

– Что это по-твоему? – Снайпер указал пальцем на резину.

Алик еще раз добросовестно изучил стык. Голова раскалывалась.

– Раздвижная дверь?

– Именно! – воздел руки Снайпер.

«Неужели откроет с помощью одной лишь отвертки?» – усомнился Алик. Пригнано на совесть, плотно, планария не просочится.

– На, держи! Пойдет? – протянул Снайперу десантный нож-стропорез, память о службе.

Алик не знал, что был единственным, кого нонки не обыскивали, потому что унесли чуть раньше, чем остальных. А люди Квайла, когда искали маяк-предатель, нож почему-то не отобрали.

Снайпер схватил тяжелую ладную рукоятку. Толкнул язычок. Лезвие, сухо щелкнув, вырвалось на свободу.

– Хо! – Снайпер преисполнился восторга.

Сначала Алик решил, что он ковыряет стену. Однако, присмотревшись, сообразил: Снайпер пытается поддеть небольшую прямоугольную крышку, почти неразличимую на гладкой серой поверхности.

Щелчок! Крохотная, с почтовый конверт, крышка-дверца откинулась на миниатюрных петлях. Внутри контакты, провода, клеммы, рисунок с черепом и молниями…

– Осторожнее, Снайпер!

Это голос Вилли.

Ослепительная синяя искра, треск. Крик Снайпера, отброшенного в сторону. Гаснет верхний свет, зато вспыхивает лампа на столе. Светит она прямо в глаза, нарисованные на противоположной стене. Нож намертво приварился в нише, закоротив два контакта.

Легкий шум сервомоторов – двери разъехались в стороны. Сработало-таки, молодец Снайпер!

– Бог ты мой! – просипел Гризли, подавшись вперед всем телом.

Это вовсе не двери! Это нечто вроде жалюзи, закрывающих два огромных, во всю стену зеркала! Теперь дальний угол образовывали две гигантских серебристых плоскости.

Вилли вытянул палец и беспомощно прошептал:

– Отражения…

Алик обернулся – Капитан стоял между Глаз, скрестив руки на груди. Малыш бросился к нему, потряс:

– Кэп, это Отражения! «Завет» не врал!

Андрей поморщился. Малыш всегда очень спешил: со словами, с выводами, с оценками…

Отпустив Капитана, Алик вновь бросил взгляд на зеркала. Слепила яркая лампа. Где там верные очки?

Два зеркальных овала прикрыли уставшие глаза Алика. Комната погрузилась в полумрак, лишь тремя восклицательными знаками светили три огня – лампа и два ее отражения. Несколько шагов вперед, и огней стало много, целая вереница, уходящая в бесконечность, вглубь каждого из зеркал.

Вилли Квайл ошарашенно уставился на Алика, скрывшего глаза под зеркальными «сейковскими» очками.

– Отражения… – тупо повторил он, на этот раз указав пальцем на Алика. Очки немного искажали и в них отражалась не слепящая точка, а вытянутый ромб.

Алик захлебнулся неясным восторгом. Происходило что-то захватывающее. Отражения!

Он опустился на табурет.

Свет лампы ударил в стекла очков, отразился; упал на зеркала, еще раз отразился; застыл светлыми зайчиками на дальней стене, рядом с Глазами.

И тут Капитан все понял. Схема в конце «Завета»! Пятиугольник – это комната. «W» – лучи света. От лампы к стеклам очков, от стекол – к зеркальным стенам. А две линии, делящие пятиугольник на части, – это продолжение, отраженные от больших зеркал лучи. Свет отразился четырежды, от двух стекол и от двух зеркал, как и гласил «Завет». Предначертание выполнено.

В углу стонал Снайпер, его здорово дернуло током.

Свершилось! Свершилось ли?

Движимый неясной догадкой, Капитан обернулся – Глаза невозмутимо таращились на происходящее, чернота клубилась в зрачках.

Загремел ключ в замке – открывалась настоящая дверь.

И тогда Капитан прыгнул, боясь, что может не успеть. Толкнул Малыша в спину, обернулся.

Медленно, как во сне, Алик подался вперед, к лампе, изменив угол отражения. Зайчики на стене ожили, поползли к нарисованным Глазам. Ну! Ну же, Малыш!

Дверь открылась, на пороге возникла Шелли и свора нонки-охранниц. Но поздно: светлые пятна зайчиков совместились с темными провалами зрачков.

Почему-то Капитан был уверен, что сделать это должны были они, а не нонки.

СВЕРШИЛОСЬ!

Глаза подернулись туманом и мигнули. Стало очень светло.

Нонки, побросав автоматы, прямо у порога опустились на колени.

СВЕРШИЛОСЬ!

Город, невообразимо огромный блин на теле Земли, вздрогнул, пошел могучей волной и скомкался. Встал дыбом асфальт, не ломаясь, гнулись свечи высотных зданий, и тоже не ломались, словно мир состоял из пластилина. Город вздрогнул еще раз и свернулся в морщинистый клубок, словно исполинский еж.

Потом воцарилась тьма: ком Города отделился от планеты под названием Земля и нырнул в щель-складку в том, что люди именуют трехмерным пространством.

Замер. И стал стремительно распухать посреди громадного Нигде.

А потом вывалился назад через другую щель. Не было больше Города-призрака, бродяги планетного.

Рассекая межзвездную пыль, неслась в бескрайнем космосе Планета-призрак, бродяга Вселенной, ловушка для звездолетов. То-Что-Стало-После-Города начало свой путь. Что станет после? Система-призрак? Звезда-призрак? Галактика-призрак?

Подождите. Планета только начала путь на очередной ступени. Вместе с Квайлами, нонки, Аликом, Капитаном, и всеми, кто населял канувший в прошлое Город, вместе с «Заветом», выросшим на одну главу, в ожидании нового Свершения и новых Отражений. Кто знает, как они будут выглядеть? Никто.

Пока – никто.