Текст книги "Сквозь туман меня не видно (СИ)"

Автор книги: Надя Сова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 7
Медвежья шуба

Вопрос озадачил Агату. Но уточнить, как правильно, она не успела. Мангуст развернулся и быстро ушел в сторону «Горки».

Агата потопталась, решая, куда идти, и гадая, зачем ее вообще сюда приволокли. Убрали подальше, чтобы не мешала?

От мыслей отвлек шум со стороны бассейна. Кричала женщина или девушка. Ей отвечали резко. Агате показалось, что сквозь истеричные нотки она узнает этот голос.

– Дарина!

Девушка подбежала к двери и толкнула ее. Та не поддалась, словно кто-то специально ее заблокировал.

– Черт! – выругалась Агата и кинулась обратно в «Горку» за подмогой.

Мангуст и Буров в кабинете о чем-то спорили.

– Там Дарина! – влетела Агата посреди разговора. – Ей угрожают!

Медведь ожидаемо устало посмотрел на Агату, а Мангуст напрягся.

– Вы долго будете сидеть? – возмутилась она. – Они сейчас убьют ее!

– Думаю, не сейчас, – проговорил Буров.

– Да что с тобой не так?! – Агата не помнила, перешли они на «ты» или нет, да это было и неважно. – Сейчас есть возможность ее вернуть, а ты сидишь и размышляешь, когда ее убьют.

Мангуст не вмешивался, смотрел то на Медведя, то на Агату.

– Она в «Белом небе»! – почти взвизгнула Агата.

– Угомонись. – Голос Бурова был больше похож на рык медведя, чем на человеческий. – Ее из гостиницы никак не достать. Это все равно что крепость штурмовать.

– Он прав, – подал голос Мангуст. – Знание, что она сейчас там, значительно облегчает нам поиски. Но если мы сейчас туда пойдем, то потеряем твою подругу окончательно.

– Да как так? – не могла понять Агата. – Она всего лишь за дверью.

– Думаю, уже нет. – Мангуст достал телефон и посмотрел в него. – У меня есть предположение, куда ее могли отвезти. Но надо кое к кому сходить, уточнить.

– Уточни заодно у нее, когда это все закончится, – хмуро проговорил Медведь.

– Вам бы с ней дружить, – ответил Мангуст.

– Зачем мне дружить с той, из-за кого все проблемы?

– Это она помогла тебе выбраться из шкуры, – мрачно заметил Мангуст.

Буров посмотрел на Агату. Та хлопала глазами и не понимала, о чем вообще идет речь.

– А с кем надо поговорить? – осторожно уточнила девушка.

– С торговкой на вокзале, – саркастично ответил Ярослав. – Которая всяким мусором торгует возле самой станции.

– Это у которой игрушки плюшевые? – Агата хорошо помнила торговку с дредами и татуировкой. – Там симпатично. Мы у нее зверушек купили.

Агата вздрогнула от внезапного грохота. Медведь смахнул со стола поднос с чашками, спрятанный где-то под бумагами.

– Что купили? – сипло спросил Мангуст.

– Ну, я – медведя, а Дарина – лису. – Агата увидела, как краснеет и покрывается шерстью лицо Медведя. – Это же всего лишь плюшевые игрушки.

– Да, всего лишь игрушки, – передразнил Медведь, потом всем корпусом повернулся к Мангусту. – Что-то еще хочешь добавить?

Тот сидел мрачный, вертя в руках телефон. Агата молча ждала, когда кто-нибудь из них заговорит. Тишина затягивалась. Медведь собрал осколки в совок, с грохотом вывернул все содержимое в корзину под столом, так же нарочито громко поставил совок куда-то за занавеску.

– Бери свои игрушки, пойдем оформлять возврат, – сказал Ярослав Агате.

Мангуст вздрогнул.

Агата что-то хотела спросить, но Медведь нетерпеливо махнул рукой на дверь и быстро потерял к девушке интерес. Мангуст тяжело вздохнул. Он ждал, когда Агата уйдет, чтобы что-то сказать Бурову.

Пришлось пойти в номер. Уже на лестнице Агата услышала крики из кабинета.

– Она говорила, что больше не будет этим заниматься! – орал Буров, да так громко, что дребезжала люстра в коридоре.

Его крик переходил в рычание, выворачивал все нутро и пугал. Что отвечал Мангуст, слышно не было. Складывалось впечатление, что он сам не в восторге от… От чего? От того, какое отношение проданные игрушки имеют к пропаже Дарины? И имеют ли?

Вопросы копились и множились, и Агата поспешила в номер. Медведя она нашла сразу, он лежал на подушке, там, где его оставили. А лисички нигде не было. Пересилив себя, Агата полезла в вещи подруги, но и там ничего не нашла. В номер никто не заходил, вроде бы Дарина с собой лисичку не брала. Куда могла пропасть игрушка? Не ушла же в лес. Перерыв весь номер, Агата села на кровать, достала из кармана телефон и только тут обнаружила, что тот разряжен.

«Черт, мама, наверное, звонила», – в ужасе подумала Агата.

Поставила телефон на зарядку и села ждать, когда тот включится. Прогрузилось все: уведомления от банка, какие-то бонусы от «Белого неба» в качестве извинений за слетевшую бронь, спам от магазина косметики. Весь информационный шум, который уже давно не воспринимался как что-то необходимое в жизни. Есть и есть. Но звонков и сообщений от мамы не было.

«Это странно», – подумала Агата.

Странно и совершенно непохоже на мать. Где обещанные каждый час звонки?

«Неужели она реально к нам едет?! – Внутри все похолодело. – Этого еще не хватало».

Звонить не хотелось, но Агата набрала номер мамы и села слушать гудки. Трубку взяли не сразу, очень удивились звонку и быстро слились с разговора.

«А это еще страннее».

В чемодане нашлась портативная зарядка, которая еще не разрядилась. Взяв с собой ее и телефон, Агата побежала вниз, потом вспомнила, что забыла медведя, пришлось вернуться.

Мангуст и Буров сидели один злее другого. От напряжения воздух буквально раскалился, дребезжали осколки в мусорном ведре.

– Лису я не нашла, – призналась Агата.

Буров грубо выругался, Мангуст поджал губы.

– Какие еще странности заметила? – ядовито-вежливо спросил Медведь.

Захотелось надеть корзину ему на голову. Агата уставилась на мужчину, взвешивая все за и против этого желания.

– Почему ты такой противный?

Вопрос получилось задать так просто и буднично, что Мангуст не выдержал и в голос засмеялся.

Ярослав в ответ уставился на Агату. Мангуст вытер слезы, посмотрел на Бурова, пару раз истерично хрюкнул и успокоился.

– Ладно, давайте к делу. – Ему еще хотелось смеяться, но он сдерживался изо всех сил. – Помимо пропавшей игрушки что-то еще странное было?

– Да. Мама не звонит.

Это не относилось к делу, но было совершенно невероятно. Чтобы мама и не названивала?

– А должна? – уточнил Ярослав.

– Она грозилась каждый час звонить, – кивнула Агата. – Мозг выносит только так. То, что она уже второй день не звонит, а когда я ей набрала, свернула разговор, это не нормально.

– Понятно, – протянул Мангуст.

– Думаешь, это связано? – уточнил Медведь.

– До последнего надеялся, что нет. – Мангуст смотрел на медведя в руках Агаты. – Но все буквально кричит о том, что история повторяется.

– Как же вы надоели! – не выдержала Агата. – Говорите загадками, делаете вещи, которые вообще не укладываются даже в законы физики. Вы под чем вообще сидите? Весь город накурили, что ли? Почему он перетекает из человека в медведя? – Агата кивнула на Бурова. – Почему в голове такая каша, что я не могу мысли вместе собрать? Почему Дарину похитили? Почему мама не звонит?

Мангуст поднялся, взял из рук Агаты игрушку, покрутил ее и сказал:

– Вот из-за этого все.

* * *

Семь лет назад

Говорили, что если влюбляешься, то в жизнь приходит все самое чистое и светлое. Любовь поддерживает, помогает. Любовь дарит силы. Любовь не осуждает, не требует.

Забыли только добавить, что надо тщательнее выбирать, в кого влюбляешься.

Он лежал на земле, ощущая щекой мягкий мох. Где-то в районе бедра мешался корень. Но неудобство от растения не шло ни в какое сравнение с тем, как болело все остальное. Сломанные ребра мешали вдохнуть, нос залепило кровью. Возможно, не хватало зубов, через разбитые губы воздух вылетал со свистом, холодя десна.

Они стояли рядом, смотрели сверху вниз, покачивали палками в руках.

– Малец. – Один присел, сказал очень тихо, пришлось слух напрягать. – Не туда ты забрался, тебя же предупреждали.

Рядом согласно загыгыкали.

Он пытался вспомнить, как вообще так получилось. Ведь только что все было хорошо. Поступил на юриста, познакомился с красивой, умной девушкой. Влюбился. Кажется, после этого жизнь полетела не туда. Пропускал пары, ругался с отцом, слушал наставления от деда. Даже дядя из Москвы звонил, просил за ум взяться. Стычки с отцом доходили до драк. Тот мать не удержал, она к другому ушла. Вон у деда все хорошо, живут с ба душа в душу.

Правы были и отец, и дед, и дядя. Влюбила, вскружила голову, а потом сдала своим, обманула, оклеветала.

Он застонал, пытаясь подвинуться, чтобы видеть. Видеть лица тех, кто снова будет бить. Его пнули, плюнули, чтобы не вертелся, не встревал. Сейчас все закончится. Они не слушали, не пытались разобраться. Достаточно было ее искусственных охов, чтобы получить клеймо.

Он не мог ответить самому себе, а любила ли она. Понял только, что хотела больше узнать о его семье, а когда не получилось, отпустила игрушку прямо в лапы тварей с человеческими лицами.

Если нечисть и существует, то людского в ней куда больше, чем в тех, кто решил, как должна закончиться жизнь другого.

– Кончай побыстрее, – нетерпеливо сказал один из них, – пока туман не явился.

Вокруг напряглись. Странно, будто легенда их на самом деле тревожила.

– В сказки верите. – Получилось хрипло, через кашель.

– Может, этого отдадим туману?

Предложение прозвучало неуверенно, с надеждой, что не придется заканчивать грязную работу, другие закончат. Другое.

– Нельзя! – резко прозвучал ответ. – В правильный день надо, да и не годится он для этой роли.

Получилось перевернуться, лечь на ствол дерева, чьи корни он ощутил всеми своими костями. Их было пятеро. Высокие, крепкие, по возрасту чуть старше его, с ветром в голове и неудержимым желанием доказывать свою правоту и власть. Тот, что стоял ближе всех, копался в телефоне, что-то читал и хмурился.

– Говорят, надо сделать так, чтобы не догадались, что случилось.

– П-ха! – Смех вырвался со стоном. – Да вся улица видела, как вы меня в свое корыто засунули и увезли. Как не увязли на выезде из города с такой подвеской.

– Осмелел? – холодно осведомился ближний. – Тебя ничему жизнь не учит?

– Давайте не будем затягивать? А то помимо тумана сюда еще и ведьма явится. – Говоривший стоял дальше всех и постоянно оглядывался. – Слышали, новая ведьма страшнее предыдущей.

– А была какая-то другая?

Товарищу рядом, видимо, тоже не хотелось стоять в лесу и смотреть, как медленно опускаются на деревья сумерки, как выглядывает из-за гор туман.

– Ну, та, что с нашим заключила договор три года назад. – Дальний зацепился за что-то взглядом и побледнел.

– Слышал, договоров было два.

– Хорош трепаться! – Ближний убрал телефон, переложил в другую руку палку и присел к дереву. – Обещаешь, что больше у нашего дома не появишься?

Вопрос прозвучал тихо и с неожиданной теплотой.

– На хрен вы мне сдались! – Отвечать было тяжело, сознание плыло.

Мужчина схватил рукой за волосы, поднял голову и заглянул в глаза. Один заплыл, на пол-лица разливался огромный синяк.

– Чтобы я тебя больше в нашем городе не видел.

– Это мой город! – Слова сорвались прежде, чем в голове появилась дельная мысль: им это знать не обязательно.

Расплатой был сильный удар головой о ствол. Сознание провалилось в черное море боли. Они ушли быстро, побросав палки там, где стояли. Сели в машину и с трудом выехали из леса на дорогу. Низкая подвеска не была рассчитана на кривые дороги.

Он пришел в себя далеко за полночь, в лицо дышали теплом и чем-то прелым. Огромный медведь обнюхивал голову, одежду, фыркал, когда натыкался на запекшуюся кровь.

«Сейчас сожрут», – мелькнула мысль.

Было больно везде. Голову хотелось открутить и бросить куда подальше. Наверное, хорошо, что сожрут, закончатся эти мучения. Но медведь не трогал. Он облизал лицо, снимая боль, помог распутать руки и ноги. Когда успели связать – невозможно вспомнить. Как и невозможно понять, как теперь возвращаться домой. Рядом покачивались поганки, они хаотично расположились вокруг дерева, шипели, когда их случайно задевал медведь. Дед с ба рассказывали легенду про туман, про то, что блуждают там души тех, кто не нашел дорогу домой. А тот, кто блуждает слишком долго, в конце концов превращается в таких вот поганок – душек.

Внутри что-то хрустнуло, и кашель стал душить с удвоенной силой. Поганки резко наклонились в его сторону и открыли глаза. На каждой шляпке сидел один белесый глаз, который смотрел на мучающегося от боли человека. Душек нельзя трогать, они могут обидеться, завести в самое сердце тумана и там оставить. Медведя это, видимо, не касалось. Он сшибал их лапами, игнорируя отчаянное шипение.

Вместе с душками из леса пришел туман. Он двигался плавно, обволакивая своими нежными руками каждый кустик, каждое дерево. Туман пах смородиной, хвоей и чем-то горелым. Запахи, которые совсем не ассоциировались с туманом. Он ожидал, что будет сырость, плесень – что угодно, связанное с травой, болотом или грибами. Запах смородины укутывал вместе с туманными руками, успокаивал.

В тумане медведь стал светиться слабым голубым светом, поганки подхватывали это свечение и уносили его дальше, словно светлячки.

С туманом пришло спокойствие. Туман лечил раны физические, лечил раны душевные. Кости срастались, синяки уходили, возвращались силы. Больше не хотелось выть от предательства, жалеть себя. Ба говорила, если много себя жалеть, то можно стать горемыкой и вечно носиться с внутренней болью. Пугала в детстве, когда он слишком долго плакал над сломанной игрушкой.

– Погорюй и отпусти, – ласково говорила ба, а дед с ней соглашался.

Туман напомнил об этих словах, помог подняться, вдохнуть полной грудью смородину. Медведь куда-то ушел, поганки заполонили все вокруг. Сложно было наступить, не повредив хоть одну шляпку.

Он осмотрел себя: под рваной одеждой было сильное, здоровое тело. Ни следа от недавних побоев. Туман предложил стать еще сильнее.

– В смысле? – Вопрос шелестом пролетел над поганками.

– Я покажу, – шелестом вернулся ответ.

Он смотрел на свои руки и видел, как обрастают они густой медвежьей шерстью. Туман дарил новый облик.

Впереди показался чей-то силуэт. Хрупкие руки с длинными ногтями взяли за медвежьи лапы, развернули и повели прочь из тумана.

– Нельзя, – серьезно прозвучал девичий голос. – Человека в себе потеряешь.

* * *

Из-за погоды туристов было мало, торговля совсем не шла. Хотелось бросить эту дурацкую палатку и уйти. Скоро это станет возможным. Обещали заплатить на этой неделе, и тогда нужная сумма будет собрана. Можно будет звонить Ставру, брать под мышку Мангуста и уезжать на фиг из этого города. Если спросят, какой ценой, ответ – ценой всего. Надо было уничтожить себя, чтобы заново выстроить, научиться жить с собой.

Ветер поднял полы палатки, скинул со стола легкие свечи и корзину с игрушками. Пришлось забраться под стол, чтобы все подобрать.

Его присутствие ощущалось задолго до того, как он сам появлялся. За столько лет Мира научилась чувствовать душу Мангуста, чувствовать его настроение. И сейчас оно было мрачное. Мангуст нес неприятный разговор, который у них возникал каждый месяц. И он шел не один.

Надо было побыстрее привести в порядок свой небольшой шатер, чтобы не видели, как ведьма ползает под столом, собирая на асфальте свои товары.

Первым появился Медведь. Обнюхал все, заглянул в глаза, фыркнул. Рядом с Медведем показалась девушка с огромными испуганными глазами. Следом пришел Мангуст.

– Весь мусор у себя собрала. – Буров даже не пытался быть вежливым.

– У меня ровно то, что люди хотят покупать.

Мира отвечала спокойно, не ведясь на провокацию. Медвежья сущность все чаще брала верх над ним, все сильнее было влияние тумана.

– Это же говно нерабочее. – Буров покрутил в руках камешки со знаками. – Такого вообще не существовало.

– Это в твоей картине мира оно не существовало.

Мира перевела взгляд на Мангуста. Тот ждал, когда Ярослав угомонится.

– Но оно же у них не работает, – прозвучало уже без наезда.

– И что? – уточнила Мира.

Буров не нашелся, что ответить на это, и переключился на плюшевых зверят.

– Скажи, а сколько ты игрушек продала? – Он копался в корзинке, перекладывая с места на место котят, енотов, жабок. – Ты же их все считаешь.

Мира нахмурилась, ей не понравился этот вопрос.

– Вообще? – Ведьма мысленно посчитала зверей, которых успела нашить.

– Да, сколько всего ты продала этих чудиков? – Медведь вынул из корзины лисичку.

– За десять лет – двадцать две игрушки, а что? – Мира внимательно смотрела на Медведя, ничем не выдавая своего замешательства.

– Да ничего. Просто у нас в полиции лежат заявления на двадцать одну пропавшую девушку.

– Не понимаю, какое отношение к этому имеют мои игрушки, – холодно проговорила Мира.

– А это мы и хотим выяснить. – Медведь посмотрел на девушку с испуганными глазами. – Агата, что случилось после того, как вы купили тут игрушки?

– Дарина пропала, – тихо сказала Агата.

– И вы решили, что это из-за моих игрушек? – скептично спросила Мира.

– Может, да, может, нет, – пожал плечами Медведь.

– У тебя мозги, смотрю, совсем поплыли.

Мира злилась. Ярослав привлекал ненужное внимание. Люди оглядывались на него, пытаясь понять, что они видят. А Медведь смотрел на ведьму, желая получить прямой ответ на свой вопрос.

– Число пропавших внушительное. – Мира поправила игрушки в корзинке. – Если бы это было из-за моих игрушек, то ко мне уже давно пришли бы с вопросами. Тебе не кажется?

– Игрушка Дарины пропала, – подала голос Агата.

– Хочешь сказать, я ее забрала?

– Нет, но я надеялась получить у вас какие-нибудь ответы на вопросы.

– Хочешь, чтобы я карты разложила? Боюсь, они не скажут, где искать твою подругу.

Агата грустно кивнула.

В самом деле, почему она так легко поверила, что все проблемы – от игрушек. Почему дала себя убедить. Эти двое еще так громко обсуждали, что и почему работает. Плюшевый медведь глушит звонки от мамы – ну бред же. Лисичка – причина пропажи Дарины. Кто в это вообще поверит?

Торговка смотрела так, что хотелось провалиться сквозь землю. Она была права: если бы игрушки имели отношение к пропажам, то за ней давно пришли бы.

– Извините, я пойду. – Агата отвернулась от прилавка и быстро зашагала прочь.

Слезы предательски катились по щекам. Дарину не найти. Единственная зацепка – бассейн в «Белом небе» – была упущена.

Зачем она вообще поверила этим двоим! Агата с силой пнула камень на дороге, тот улетел далеко в кусты.

Мозг пытался найти новое решение, пусть даже самое безумное, но натыкался на пустоту. Надо было найти Тулупа, единственного человека, который точно знал, где Дарина. Но даже в таком небольшом городе невозможно найти человека, который выдавал себя за бармена.

Агата дошла до самой крутой гостиницы города и села на лавочку недалеко от входа. Ее успокаивало наблюдение за людьми. Интересно было смотреть, что у кого в жизни происходит. Дождь давно закончился, но ветер продолжал продувать город насквозь. Быстро стало очень холодно, и Агата поспешила в сторону номера. Переодеться или просто лечь на кровать и плакать. За все время, что она тут бегала, самой приятной дорогой оказалась та, что через пляж. Белый песок, яркие пустые шезлонги. Любимая фантазия Дарины.

Бар работал в полную силу, развлекая туристов, которые не испугались резкой смены погоды и решили взять от отпуска все.

Агата подумала, что ей показалось. За барной стойкой размахивал шейкером Тулуп.

Глава 8
Чем дальше в лес

– Каждый, кто приходит к нам и хочет продолжать наш путь, должен принести клятву, закрепить ее словом и не отступаться от данного слова. Нельзя выносить в мир то, что узнается здесь, нельзя обращать знание против брата, ведомого тем же знанием!

Дверь закрылась, и Дарина уже не слышала, что еще нельзя делать. Ее привезли в какой-то маленький домик на краю леса, оставили в комнате под крышей и куда-то ушли. Она слышала, как открываются по всему домику двери. И когда они были открыты, звуки становились звонкими, четкими. Можно было услышать даже шепот в подвале. А шептали в этом доме часто. Шепотом произносили какие-то странные, ничего не значащие фразы. Шепотом просили у Великого древа мудрости. Шепотом восхищались, когда кто-нибудь находил отпечатки кошачьих лап. По всему дому стояли свечи, которые пахли смородиной, над дверями висели еловые ветки. Складывалось ощущение, что люди, живущие тут, изо всех сил пытаются приблизиться к чему-то, что им показывали только на картинках. Словно дети, которые создали для себя какие-то особые правила и никого в них не посвящают.

Помимо Тулупа и Акулова в доме жило еще несколько человек. Один говорил с претензией, второй шептал басом. О том, что существует еще кто-то третий, Дарина узнала вообще случайно. Он всегда молчал, ходил тихо, почти не участвовал в общих сборищах и оставлял ощущение человека не от мира сего. Тулуп как-то сказал, что этот парень видел что-то такое, что теперь не дает ему говорить. И это что-то скрывалось в тумане.

Именами тут старались не пользоваться. Шепчущий называл себя Кара, тот, что с претензией, был Судья, а молчаливый – Шаман. Они верили, что если узнать настоящее имя человека, то можно получить над ним власть. Верили во много всякой непонятной всячины, от которой у Дарины волосы на голове переодически шевелились. Взрослые люди не могут в такое верить на полном серьезе. Если, конечно, у них нет каких-нибудь отклонений или травм психологических.

Дарину воспитали в семье, где вместо сказок жили научные факты. Самое сказочное, что было в ее жизни, – дружба с Агатой, которая любила мистизировать все подряд. Они отлично дополняли друг друга – у одной ветер в голове, у другой – калькулятор. Дарине нравилось, что Агата привносит хаос в ее упорядоченную, выстроенную по секундам жизнь. Нравилось и бесило. Планировать в таких условиях было сложно. Никогда не знаешь, какое коленце выкинет Агата в следующий раз. Иногда коленца выкидывались из-за матери Агаты. Она донимала всех, до кого только дотягивалась.

– Интересно, сколько раз за день она названивает? – Мысли метались от одиночества и страха.

От воспоминаний о подруге они скакнули к неудачной попытке сбежать. Тело до сих пор помнило, как больно прижал Тулуп к плитке бассейна, как всадил в шею иглу, задев кость. Хотелось бороться, кричать, но силы слабели, утекали из-за очередной дряни, вколотой этим человеком. Чем она вообще думала, соглашаясь покататься на яхте? Кому хотела хуже сделать? Агате? Так той это неинтересно. В итоге, пытаясь насолить подруге, испортила жизнь себе.

Дарина потрогала шею, поморщилась. Ближе к ключице разлился огромный синяк, он мешал поворачивать голову, мешал лежать. Сна и без того не было, тревога съедала. Они собирались убить ее. Не сейчас, не сразу, подготавливали к чему-то. К чему-то, что связано с туманом и местной легендой.

В дверь постучались.

– День добрый. – В комнату заглянул Кара. – Я принес обед.

– У Тулупа выходной? – нахмурилась Дарина. – Обычно он сам приходит действовать мне на нервы.

– Задержался в городе, – пожал плечами Кара.

Он постоянно ходил в трениках и объемной футболке с мордой медведя во всю спину. Как-то Дарина услышала, как он говорил, что хочет надеть шкуру медведя. Чтобы сила текла сквозь него, а враги боялись, прятались. И чтобы лес слушался. Однажды Кара видел, как человек становился медведем; человек, который должен был умереть в тумане, но почему-то выжил.

Дарина мысленно молилась, чтобы ей не подсыпали в еду ничего такого, что дарит подобные видения. Потому что не могут взрослые мужики на полном серьезе обсуждать кикимор под порогом и какую-то птицу юстрицу.

Акулов не появлялся после того, как девушку привезли в этот дом. Он лишь дал несколько указаний, сел в машину и уехал.

– Зачем это все? – спросила Дарина, пережевывая пресный рис.

– В смысле? – Кара отвлекся от телефона.

– Ну вот это? – Она обвела глазами комнату, в которой сидела.

Кара вопрос понял по-своему:

– Помимо нашего мира есть еще один, параллельный, и мы ищем туда дорогу.

– А я вам зачем? – Дарина очень держалась, чтобы не сказать, что именно она думает об этих искателях.

– А ты как раз покажешь эту дорогу.

Рис попал не в то горло, и девушка закашлялась. Кара дернулся помочь, но в последний момент замер в нерешительности. Словно у него был приказ – трогать нельзя. Дарина прокашлялась, вытерла слезы и посмотрела на мужчину.

– Что я покажу?

– Дорогу в другой мир, – серьезно сказал Кара.

– В какой мир? – В голове лихорадочно металась мысль, что они все тут помешанные.

Кара вздохнул, будто самому себе говорил, что приходится объяснять невежде очевидные вещи.

– Есть наш мир, – он взмахнул руками, показывая земной шар, – а есть параллельный мир. – Руки взмахнули примерно в той же зоне.

– Вы начитались о теории множественности миров, – осенило Дарину. – Есть же такое исследование в науке.

– Мы не занимаемся теорией, – нахмурился Кара. – Наш мир реально существует, и тому есть прямые доказательства.

– Это какие? – уточнила Дарина.

– Туман в лесу, – победно заявил мужчина, собирая пустую посуду.

– Воздух остывает, вода испаряется, – пожала плечами Дарина. – Простая физика.

– Этот туман приходит и в снег, и в дождь, стелится по земле и стоит столбом.

– С этим может быть связана какая-нибудь аномалия или магнитное поле. – Дарина была уверена, что никакого параллельно мира не существует, просто кому-то очень хорошо промыли мозги.

– Шаман видел то, что скрывается за туманом. – Кара стал терять терпение.

– Это он сам сказал? – насмешливо уточнила Дарина.

Кара ничего не ответил, забрал посуду и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

– Кошмар, какой нежный. – Дарина растянулась на кровати и стала в очередной раз изучать потолок.

Комната была небольшая, но уютная, чем-то напоминала номер в гостинице «Горка». Деревянные стены, белые шторки на окне, деревянная кровать и тумбочка рядом.

Что лежало в тумбочке, Дарина никогда не интересовалась. Она перевернулась на живот, выдвинула ящик и чуть не вскрикнула. В тумбочке лежала та самая, купленная у торговки лисичка.

* * *

Десять лет назад

– Нельзя полагаться на одно только обещание ведьмы. – Акулов сидел в машине после очередной встречи в домике у леса. – Если этот мир существует, то туда должны быть еще пути.

– Согласен. – В этот раз с ним поехал Тулуп, парень смышленый, умеющий находить даже то, что Акулов придумать не успел. – Можно покопаться в местной библиотеке. Вдруг там есть какие архивные записи.

– Думаешь, к ним пускают просто так?

– Я могу прийти как школьник. – Именно поэтому Акулов взял Тулупа с собой. Он только окончил одиннадцатый класс, а уже стремился зарабатывать много, не боялся идти по головам, а главное, умел врать так, что все верили. – Мол, дали исследование, как новичку в этом городе.

– Позвоню твоей матери, скажу, что взял тебя на работу, – задумчиво произнес Акулов. – Мешать не будет.

– Правда? – Глаза Тулупа засветились от счастья.

– Не заставляй меня пожалеть об этом, – закатил глаза Акулов. – Эта женщина мертвого поднимет, если что-то не так.

– Обещаю, что не подведу!

Акулов кивнул. Тулуп не раз доказывал, что на него можно положиться. Сын школьной подруги взял от матери все лучшее, в том числе и дикое обаяние, которым поражал всех.

– А вы сделаете мне пропуск? – уточнил Тулуп.

– Какой пропуск?

– Как у вас, с ним меньше вопросов.

Акулов нахмурился. Это был не пропуск, а разрешение от властей, благодаря ему Акулов мог кататься по всему городу, изучать лес, горы. И это разрешение очень дорого стоило. Выбить такое для еще неоперившегося птенца, пусть и способного, было подобно магии, в которую Акулов старался не верить, но в душе очень хотел найти.

– Сначала заслужи.

Если у мальчика именно те навыки, какие Акулов наблюдал, то никакое разрешение ему не понадобится.

Тулуп кивнул, ему достаточно было и этого. Остальное придет со временем само, всегда приходило.

Машина направилась в сторону города, медленно выползла из леса на трассу и набрала скорость. Кататься к ведьме страшно надоело, но ради цели приходилось мириться со сложностями. Акулову обещали другой мир, возможности и знания. Знания, которые подарят власть и откроют все пути. Часть людей уже владела этими знаниями, осознанно или случайно. Акулов же хотел впитать в себя все секреты. Хотел понимать, в чем секрет Тулупа, хотел знать и просчитывать все шаги ведьмы.

Ему обещали этот мир как главную награду за все труды и проблемы. Бывший партнер, услышав план, покрутил у виска, поднял на смех и посоветовал обратиться к врачу. Никаких других миров не существует, а у Акулова просто поехала крыша, он слишком сильно желал увеличить свою империю.

Но Акулов точно знал, что есть силы, способные подарить власть. Не человеческую власть. Он уже видел, как эти силы работают. Видел человека, окруженного пчелами, который управлял мыслями толпы, а та этого даже не осознавала. Акулова тогда спасло только то, что его не заметили. А он все видел. Видел, запомнил и стал изучать.

– Если этот мир существует, – подал голос Тулуп, – что он даст?

Акулов сжал руль, этот вопрос он слышал чаще, чем вопросы от родственников насчет того, когда он остепенится. И объяснять каждый раз одно и то же становилось все невыносимее. В итоге все сошлось на одном – знания.

– Знания и власть.

Тулупу было мало этого, поэтому он продолжил:

– И все?

– А что еще нужно человеку? – Акулов зарулил в город, проехал мимо стройки, где росла его гордость – гостиница «Белое небо».

Тулуп проводил глазами рабочих, снующих вдоль забора.

– Не знаю. Деньги, сила, – рассуждал он вслух. – Кто-то родных спасает.

– А кому спасать некого, спасает самого себя. – Акулов посмотрел на парня. – Спасает свое будущее, которое в наше время покрыто столь густым туманом, что вообще не понятно, что по ту сторону.

– Вы хотите знать, что на той стороне?

– Я хочу этим управлять, чтобы не было никаких неожиданностей. – Кажется, он впервые смог сам для себя сформулировать, зачем вообще полез в эту эпопею с иным миром. – Я много раз терял бизнес и создавал его с нуля. Хочу знать, что будет дальше, чтобы не тратить время на бесполезные решения.

– И в этом поможет тот мир? – Тулуп думал о чем-то своем.

– В этом помогут знания, которые там хранятся, – серьезно сказал Акулов, заруливая на парковку возле дома, где снимал квартиру. – Знания дают силу.

Тулуп кивнул, этого объяснения было достаточно, чтобы погрузиться в свои мысли и думать, зачем ему искать другой мир.

– А название у мира есть? – спросил он вдруг.

– Ведьма называет его Ладным, – ответил Акулов.

– Значит, будем искать Лад, – кивнул Тулуп.

Из машины он вылез быстро; пока Акулов возился в багажнике, сбегал переоделся, взял рюкзак и снова вышел на улицу.

– Тогда я в библиотеку.