Текст книги "Иван-да-Марья (СИ)"
Автор книги: Надежда Волгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Прием еще не начался, а перед дверью кабинета для домашних питомцев уже толпился народ. Кто с кем пришел – кто с кошкой, кто с хомячком… Многих Маша знала и здоровалась, проходя мимо. У двери с табличкой «Стрельцова Мария Юрьевна – старший веткуратор молочного комбината» она остановилась, а потом зашла в свой кабинет. Санитар Петр Иванович – сухонький дядечка пенсионного возраста в очках с толстыми стеклами, был уже на месте.
– Доброе утро, Мария Юрьевна, – поприветствовал он. Как всегда стало неудобно, что он обращается к ней по имени отчеству, но бороться с этим бесполезно – Петр Иванович гнул свою линию и настаивал, что в их деле субординация решает все.
– Доброе, – ограничилась Маша и прошла к своему столу, половину которого занимали ящики с картотекой. – Как прошел вчерашний день? Есть новости?
Чтобы поехать в город она отпросилась на целый день. Официальная причина была закупка вакцины. Про визит к врачу Маша промолчала, смысл напрягать кого-то своими проблемами. Может, поэтому визит и оказался столь неудачным? Маша скривилась, вспомнив довольно симпатичного мужчину с каким-то безумным взглядом и глупыми наставлениями. Бывают же такие…
– Да какие там новости? Съездил за молозивом у отелившихся вчера коров.
– И как? Много собрали? – поинтересовалась Маша, открыв журнал искусственного осеменения, чтобы проверить, сколько подопечных нуждаются в этой процедуре.
– Не то, что бы… Но должно хватить.
– Так… – Маша перелистывала журнал в поисках нужной страницы. – Таких у нас на сегодня три красавицы. Хватит?
– Даже с запасом, – кивнул санитар.
– Вот и займетесь этим сегодня. – Маша закрыла журнал. – Не забудьте добавить пенициллин и сделать отметку об инъекции в журнале, чтобы не забыть о повторной инъекции. А я займусь прививками…
– Сами будете делать? – лицо Петра Ивановича вытянулось от удивления и обиды. – А я что же уже не гожусь?
– Эту вакцину хочу вводить сама. Нужно посмотреть, как они ее воспримут?
– Ну-ну, – пробурчал санитар. – Куда уж мне после сорока лет работы в этой области…
Маша промолчала. Она и сама толком не знала, почему хочет поработать с новой вакциной, не доверяет никому? Наверное, устала от бумажной рутины, которой вынуждена была заниматься в последние дни, и соскучилась по хвостатым питомицам.
Вакцину уже погрузили в машину, и Маша отправилась на комбинат на местном джипе – внедорожнике, а, проще говоря, козлике с брезентовым верхом.
Молочное хозяйство в поселке было богатое и состояло из комплекса двух коровников по 558 голов каждый. Именно этим и славился поселок, снабжая молоком всю область. Коровам жилось хорошо в просторных боксах, оборудованных современными поилками и кормушками. Даже усовершенствованная система крепления не сковывала их свободы.
Комплекс занимал огромную территорию. Кроме коровников тут еще были просторный манеж, собственная котельная и помещение для слива молока. Даже ветлечебницу изначально построили специально для комбината. Уже потом в ней создали службы для домашних питомцев. Жалко, что с людьми дело обстояло гораздо хуже, чем с коровами. Приличной больницы в поселке не было. Даже терапевт, и тот ушел на пенсию. Об узких специалистах не приходилось и мечтать. Из всех медиков только и остались педиатр предпенсионного возраста и фельдшер, который временно исполнял обязанности врача. Вот и приходилось с любыми проблемами обращаться в город за двести километров от поселка.
Такое положение вещей угнетало многих и Машу в том числе. Но она понимала, что вряд ли получится заманить сюда квалифицированного медика. Такие предпочитали жить в городе, делать карьеру и зарабатывать деньги. Далеко ходить не нужно, достаточно вспомнить рассуждения Тамары на эту тему и ее неспособность понять, как Маша может находить прелести в подобной жизни и работе. А она находила. Именно о такой работе она и мечтала, когда годами вынуждена была работать в компьютерной фирме. Тут она приносила пользу и видела ее результаты, а раньше была одной из многих.
– Ну, привет, моя хорошая, – поприветствовала Маша первую пациентку, когда ее закрепили в расколе. Ей нравились эти гигантские и неуклюжие животины с влажными носами, мохнатыми ушами и огромными добрыми глазами. – Надеюсь, тебе не будет больно.
Корова протяжно замычала, когда Маша медленно вводила вакцину, но даже не пыталась брыкаться. И дело не в креплениях. Казалось, эти животные тоже хорошо относились к своему доктору, словно чувствовали в ней родственную душу.
– Потерпи, миленькая, – уговаривала Маша, поглаживая корову по спине свободной рукой. – Вот и все, – сказала она, доставая иглу. – Теперь ты сможешь покушать и попить.
Коровы сменяли друг друга, и Маша уже изрядно подустала. Она прервалась только на коротенький обед, а потом опять продолжила вакцинацию. Важно ввести вакцину хотя бы половине питомиц, чтобы завтра закончить.
Ближе к вечеру приехал Глеб, чтобы забрать Машу с комбината.
– Хватит уже, Стрельцова, поехали. Так и надорваться недолго, – пробасил он в своей обычной добродушной манере.
– Я еще не закончила, – начала было она.
– Я сказал на сегодня все. Или ты решила их всех сегодня через себя пропустить? Все домой, домой, – прервал он ее возражения.
Маша почувствовала, что и правда очень устала, и позволила себя увести.
– Поехали ко мне, поужинаешь? – предложил Глеб.
– Нет, хочу домой. – Маша тряхнула головой по старой привычке, когда волосы еще были длинными. Обстригла она их совсем недавно, чтобы хоть что-то изменить в своей однообразной жизни.
– Не надоело тебе вот так вот жить? – спросил Глеб, глядя на дорогу без единого фонаря, освещаемую только фарами.
– Как так?
Не ожидала Маша такого вопроса от Глеба. Она, конечно, могла говорить с ним часами и о многом, но не о сугубо личном. В душу никого не пускала, даже Тамару.
– Ты же живешь только на работе. А дома? Чем ты занимаешься в свободное от работы время?
– Не надо, Глеб, – тихо, но с угрозой в голосе проговорила Маша. – Этой темы не следует касаться.
– Тебе тридцать лет, а ты совершенно перестала обращать внимание на мужчин, – продолжал Глеб, не чувствуя, как меняется настроение собеседницы. – Половина мужской половины поселка пытаются обратить на себя твое внимание. А ты?.. Ты хоть замечаешь это?
– Глеб, – уже громче повторила Маша, но он опять проигнорировал ее возглас.
– Ты же красавица! Мечта любого нормального мужчины, а ведешь себя, как старушка – затворница или ударница колхоза, зарабатывающая трудодни. Я больше не могу наблюдать, как ты замыкаешься в себе, и молчать, – все больше распалялся Глеб, возомнив себя настоящим оратором, к чему явно имел склонность. Маше даже начало казаться, что он забыл о ее присутствии, выбрав проблему для обсуждения, которую посчитал злободневной. Она его не узнавала, впервые наблюдая в роли спасителя собственной души. – Заведи себе любовника, ходи на свидания, трахайся регулярно…
– Глеб! – заорала она так, что он с перепугу на мгновение выпустил руль, отчего машина резко вильнула в сторону. Маша испугалась, что сейчас они съедут в кювет, но Глеб вовремя опомнился и вцепился в руль, искоса поглядывая на нее. – Опомнись! – сказала она немного тише, но все равно достаточно громко. – Хватит, слышишь? Ты перешел границы допустимого. Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Я запрещаю, слышишь, запрещаю тебе обсуждать мою личную жизнь. Ни тебе, ни кому-либо еще. Кроме меня, она никого больше не касается. И если я хочу страдать, никто не в силах мне помешать, – почти нормальным голосом закончила она, – даже ты.
Маша отвернулась к окну и уставилась в темноту. Впрочем, впереди уже проглядывались огни поселка, и она разглядела свой дом, который стоял практически на окраине.
– Как можно хотеть страдать? – задал Глеб вопрос скорее риторический, чем требующий ответа. Собственно отвечать на него никто не собирался. – Прости, Машунь. – Он протянул руку и пожал руку Маши. – Сам не знаю, что на меня нашло. Просто устал, наверное, вот и захотелось кого-нибудь повоспитывать. Проехали?
– Угу, – кивнула Маша, по-прежнему не глядя на него, но руку свою не отняла, так и оставила в его сильной и теплой.
Что-то мокрое и сопящее ткнулось в щеку. Потом еще и еще раз. Шершаво проскакало по виску, неумело потыкалось в спину, рождая стаю мурашек. Одеяло поехало вниз.
– Лорд, прекрати, сейчас встаю, – сонно пробормотал Иван, пытаясь натянуть на себя одеяло, которое кто-то упорно не отдавал и стягивал, сопровождая возню глухими постукиваниями и поскуливанием. – Ло-о-орд, ну имей совесть, выходной же, – взмолился Иван.
Спать хотелось жутко. И сон он видел какой-то удивительный, правда, забыл, о чем от столь бесцеремонного вторжения. Возня с одеялом не прекращалась, и Иван был вынужден открыть глаза, чтобы встретиться с умными темно-коричневыми, с упреком смотрящими на него.
– Встаю, встаю… – Он потрепал золотистого сеттера за висящим ухом, за что тут же получил «поцелуй» в нос. – Ну харе, а? Хватит уже мокроты на сегодня. – Иван вытер нос одеялом и громко чихнул. – И чего тебе не спиться? Знаю, знаю, можешь не отвечать.
Иван встал с постели и шумно потянулся. Лорд крутился рядом, колотя его мохнатым хвостом. Поход на кухню сопровождался препятствиями, так как Лорд периодически нырял между ног Ивана.
– Да перестань уже! – прикрикнул тот, когда едва не упал от очередного такого нырка. – Уже одеваюсь.
Выпив половину стакана воды и ополоснув лицо, Иван вернулся в спальню, натянул спортивные штаны с футболкой и скомандовал:
– Рванули, сатрап!
Через секунду Лорд уже скреб лапами дверь, пока Иван обувался.
Улица встретила освежающей прохладой и слепящим солнцем. В такую рань во дворе, кроме делающего незамысловатую зарядку Ивана и носящегося по кругу Лорда, никого больше не было.
Сеттер подбежал к хозяину, закинул передние лапы ему на грудь и просящее заглянул в глаза.
– Ты думаешь? – спросил его Иван, на что пес коротко проскулил, а потом громко гавкнул. – Хочешь прокатиться? Ладно. Только чур сначала я позавтракаю.
Через полчаса пес с хозяином дружно загружались в джип, припаркованный тут же во дворе, чтобы предпринять загородную поездку, как они делали частенько по выходным.
– Пристегнись, ехать долго, – велел псу Иван, но тот его даже не собирался слушать, высунул голову в окно, свесил розовый язык и вдыхал воздух, поводя носом.
Имелось у них излюбленное место, небольшой редковатый лесок, с множеством полян, заросших цветами. Ивану это место казалось очень светлым, радужным. Даже зимой они с Лордом частенько сюда приезжали. А летом и с ранней осени – практически каждые выходные. Иван обычно просто гулял, отдаваясь мыслям, а Лорд дорывался до свободы и носился, что-то вынюхивал, рыл лапами землю, стараясь не терять из виду хозяина.
Временами Иван терял из виду пса, тогда негромко свистел, и огненный вихрь вырывался откуда-нибудь из-за дерева и несся на него.
Сеттер был его семьей и другом, поверенным во всех тайнах. Нет, конечно, у него еще были родители, брат с сестрой, но жили они в другом городе, и виделся с ними Иван не так часто, раз или два в год, когда собирался к ним в гости.
Джип остановился у кромки леса, и Лорд, наконец-то, получил свободу. Он, не оглядываясь, помчался в лес, предоставив хозяина самому себе. Солнце уже светило высоко, и Иван поспешил спрятаться от его жара в тени деревьев. Гомон птиц оглушал сначала, а потом становился необходимым фоном плавнотекущих мыслей. Воздух пах летом и чистотой, которой не было в городе. Еще и поэтому Иван выбрал столь отдаленное место для прогулок. Он чувствовал, как кислород оздоравливает его, наполняет силой каждую клетку. И можно было думать, думать… обо всем сразу и ни о чем конкретно, как сегодня, когда думать совершенно не хотелось, он просто брел, куда глаза глядят.
Внезапно раздался вой. Иван даже не сразу сообразил, что воет его Лорд. Вой перешел в визг, и он бросился в его направлении. Лорд прижался брюхом к земле и что-то пытался содрать с передней лапы зубами, не переставая пронзительно визжать.
Иван подбежал ближе и увидел, что лапа собаки зажата капканом, словно железными челюстями чудовища. С нее капала кровь, а Лорд не переставал теребить капкан зубами, пребывая в диком отупении.
– Подожди, дружок. – Иван удерживал его голову, чтобы тот не сделал еще хуже лапе, и лихорадочно соображал, что же предпринять дальше? Он попытался разжать капкан руками, но «челюсти» сомкнулись так прочно, что даже не двигались. – Давай-ка я отнесу тебя в машину, – осенило Ивана. Он вспомнил, что в багажнике есть ломик, которым можно попытаться разомкнуть капкан.
Они еще не успели уйти слишком далеко, и через несколько минут Иван опустил Лорда возле машины на землю, достал ломик и освободил лапу друга, пытаясь не навредить еще сильнее. Потом осмотрел ее на степень повреждения и понял, что без помощи специалиста им не обойтись, мясо в нескольких местах было содрано до кости, и лапа сильно кровоточила.
До города ехать слишком далеко, пес потеряет много крови. Иван вспомнил, что поблизости есть населенный пункт. Оставалось только надеяться, что там он сможет отыскать хоть какого-нибудь специалиста в ветеринарии. Будучи сам врачом, он понимал, что рану нужно обработать местными антибиотиками и сделать обеззараживающий укол, и как можно быстрее.
– Есть ли у вас тут ветклиника? – спросил Иван первую встреченную старушку, которую напугал тем, что резко затормозил возле нее.
– Вот, сейчас, свернете налево, – указала она дрожащей рукой, – а потом первый поворот направо. Там увидите кирпичное такое здание. Это и есть наша лечебница.
Поблагодарив старушку, Иван помчал в указанном направлении, машинально отметив, что поселение окультуренное, даже дороги заасфальтированы.
Больше всего он опасался, что в небольшом населенном пункте ветклиника может просто напросто не работать в выходной, и придется ехать к ветврачу на дом, а для этого сначала нужно разузнать, где он живет. Как же он обрадовался, когда обнаружил дверь незапертой. Аккуратно подхватив непрерывно поскуливающего Лорда, он вошел в небольшое здание. Коридор пустовал. Одна из дверей в самом конце его была распахнута настежь. К ней Иван и направился.
– Вы?! – замер он на пороге, когда увидел ту самую пациентку, что не шла у него из головы уже несколько дней.
– Что с ним? – Она уже спешила к ним, увидев Лорда. Заметив пораненную лапу, начала ее осматривать, не тратя времени.
– Попал в капкан.
– Какой кошмар! Следуйте за мной, – скомандовала она, направляясь к соседней двери и отпирая ее ключом. – Кладите его на стол.
Не желая мешать, Иван отошел в сторону и присел на кушетку. Теперь он не сомневался, что его другу окажут качественную и своевременную помощь. Видимо Лорд тоже проникся доверием к врачу, потому что безропотно дал осмотреть лапу, обработать и забинтовать ее, и даже не пикнул, когда ему делали укол.
– Кости целы, – повернулась к нему женщина, не переставая поглаживать Лорда по голове. От ее ласки, а может от укола, пес начал задремывать. – Хороший песик, – улыбнулась она ему, а потом снова повернула строгое лицо к Ивану. – Меняйте повязку два раза в день, пока рана не затянется, и пять дней поколите антибиотик.
– Не думал, что вы тоже врач, – сказал Иван, не торопясь покидать кабинет. Важно было что-то сделать, что-то сказать, хоть чуть-чуть продлить момент общения с этой удивительной женщиной.
– А вы думали я кто? – слегка агрессивно поинтересовалась она.
Он чуть не ответил «корова», вовремя спохватившись. Стойкие ассоциации с этим животным сохранялись, и он начал догадываться, почему, вспомнив вывеску на дверях лечебницы.
– Вы все еще сердитесь, что я вас тогда так встретил? – решил ответить он вопросом на вопрос.
– Я и думать забыла об этом, – тряхнула она головой. Иван вспомнил этот жест и опять представил ее с длинными волосами.
– Меня Иваном зовут, а вас?
– Я знаю, как вас звать, прочитала на двери вашего кабинета, – строго ответила она, убирая использованные инструменты. – Меня Марией, если это имеет какое-то значение. И… простите, но мне некогда, очень много работы.
Иван понял, что его вежливо выставляют за дверь. Следовало уйти, несмотря на явное желание остаться и познакомиться с ней поближе.
– Мария, а можно я приеду еще, показать вам Лорда? – предпринял он очередную попытку к сближению.
– Не думаю, что в городе недостаток в ветеринарах. Так что не стоит. Кроме того, вы же врач и по состоянию лапы, – она снова погладила Лорда по голове, – сможете определить, как идет заживление.
– А вы строгая, коллега, – грустно улыбнулся он.
– Но не такая, как вы, – парировала она. Иван снова задумался, как же вел тогда себя, и какое у нее сложилось впечатление о нем, раз сейчас она прерывала малейшие попытки познакомиться ближе.
Всю обратную дорогу в город Лорд дремал на заднем сидении, временами недовольно ворча и ворочаясь. Иван думал о Марье, как стал называть ее про себя. Впервые в жизни он находил настолько необычной женщину. Она казалась инопланетянкой, не вписывалась в его мнение о представительницах слабого пола. Все в ней было необычно, даже излишняя осторожность или нарочитая ершистость.
Теперь Иван знал, кто она и откуда, но это не приближало к ней ни на шаг. И дело было не в нем или ее обиде на него. Иван интуитивно чувствовал, что тут что-то другое, она намеренно не впускает никого в свою жизнь. Он прочитал это в ее глазах, в обманчиво плавных движениях. Всем своим видом она предупреждала не приближаться, оставаться на безопасном расстоянии.
Иван не испытывал недостатка в женском внимании. Иногда даже страдал от его навязчивости. У него была масса знакомых, среди которых половина женщин, а из них не меньше трети, которые испытывали к нему нежные чувства. Возможно, благодаря такому изобилию он до сих пор не выбрал себе спутницу жизни, глаза разбегались от множества кандидаток. Но никогда прежде его женщина не заинтересовывала до такой степени, чтобы он захотел заполучить ее любой ценой. С самой первой встречи, когда он увидел в ней удивительно красивую корову, образ ее вполз в душу, чтобы время от времени всплывать перед мысленным взором. Захотелось понять ее, погрузиться в глубину ее необычности.
Уже подъезжая к дому, Иван решил, что добьется Марьи любым способом, что сделает все возможное и невозможное, чтобы она тоже обратила на него внимание.
Лорд поправлялся быстро. За второй выходной он практически перестал припадать на больную лапу и почти как прежде носился по квартире. Уходя на работу, Иван был спокоен за состояние своего питомца.
В коридоре клиники его перехватил бегемот.
– Зайди-ка ко мне на минутку, – поманил он Ивана, выглянув из своего кабинета.
– Приветствую, Федфедырыч! Что-то срочное?
Не хотелось тратить время на бессмысленные разговоры, какими иногда увлекался начальник. Просматривая на прошлой неделе журнал записи на прием, Иван запомнил, что понедельник следующей недели планируется напряженным, записавшихся очень много.
– Помнишь, я говорил тебе о командировке? – спросил Федор Федорович, с трудом втискивая свое тучное тело между стулом и столом.
– Помню, – кивнул Иван, хоть у него и вылетел из головы тот разговор.
– Завтра и отправишься.
– Завтра? – Известие огорошило Ивана. Как он поедет, если Лорд еще не поправился окончательно. Нужно бы понаблюдать за ним еще несколько дней. В таком состоянии его страшно оставлять на соседку, теть Валю. – А цель командировки? И куда? И насколько?
– Сколько вопросов! – засмеялся Федор Федорович. – Не вижу особого рвения. – Он прищурил глаза. – Но выбора у тебя нет. Мой друг, директор комбината, попросил оказать ему услугу и одолжить специалистов. Они там детишек централизованно отправляют в летний лагерь и хотят все организовать так, чтобы те, не выезжая из поселка, прошли медкомиссию. Обещаются неплохо заплатить вам за два дня работы и разместить в новенькой гостинице, построенной специально для почетных гостей. Так что, Ваня, не обессудь, другу отказать не могу, да и дело это нужное. Сам знаешь, как обстоят дела с медициной в таких местах.
– А куда ехать-то, далеко? – уточнил Иван, чувствуя, как бодрое утреннее настроение катится под горку.
– Да тут совсем рядом, двести кэмэ от города. Сможешь поехать на машине, – и назвал тот самый поселок, где работала Марья, и куда он привез раненного Лорда.
Вот так поворот! Словно сама судьба ему подбрасывает вторую попытку сблизиться с Марьей. А Лорда можно взять с собой и гулять с ним по вечерам. А днем будет ждать его в гостинице.
Возле старенькой больницы толпились ребятишки. Маша с улыбкой разглядывала их возбужденные лица и про себя называла сборы всеобщей мобилизацией. Она всем сердцем одобряла идею отправить школьников и старших дошколят в лагеря отдыха и принимала активное участие в ее зарождении и воплощении. Рождаемость в поселке была на высоком уровне, да и сам он разрастался стремительно. Поездка в лагеря будет способствовать не только оздоровлению, но и организации досуга ребятни, чтобы не мотались все лето бесцельно по улицам.
Незаметно мысли Маши с ребятишек перешли на врачей. Обидно, что заманить их сюда можно только на несколько дней, обещая прилично заплатить. А в остальное время поликлиника только так называется, а больничное крыло вообще пустует. Женщины рожать едут в город, там же и наблюдаются по беременности. Удручающая ситуация, и никто не пытается как-то ее решить. Все озабочены коровами и процветанием комбината. А люди приобрели второстепенное значение. Маша не жила в том времени, вернее была маленькая, когда выпускников вузов распределяли как раз в такие вот поселки, где они должны были отработать три года, а потом уже определяться, где хотели бы работать дальше. Это способствовало решению многих проблем с кадрами. И не то, чтобы Маша была за принудиловку, но и на беспомощность системы тоже не могла спокойно смотреть.
Преисполненная грустных и философских мыслей, Маша вошла в здание ветлечебницы, где еще все было по-утреннему сонно. На столе в своем кабинете она увидела симпатичный букетик полевых цветов в незнакомой вазе.
– Ммм, как красиво, и пахнут замечательно! – Она наклонилась, понюхала цветы и с благодарностью посмотрела на копошащегося в шкафу санитара. – Спасибо, Петр Иванович! Очень приятный сюрприз.
– Ааа? – вынырнул он из шкафа с толстой кипой бумаг. – Ой, Мария Юрьевна, здравствуйте, не заметил, как вы вошли. Вы что-то сказали?
– Я сказала спасибо! – еще шире улыбнулась Маша и указала на букет.
– Ааа? За что спасибо-то? – Петр Иванович непонимающе рассматривал букет. – Это не я.
– Не вы? А кто же? – удивилась Маша. – Кто-то же принес сюда цветы.
– Я даже не заметил, как они тут очутились, – смутился санитар. – Вроде, с утра их не было.
– Странно. – Маша пожала плечами. Глеб что ли замаливает вчерашние грехи?
Он как раз проходил мимо кабинета, и Маша окликнула его.
– Как настроение? – бодро пробасил он, «закатываясь» в кабинет. Именно так со стороны выглядела его походка, словно он перекатывался, быстро перебирая кривыми и мощными ногами.
– Да вот, стремительно улучшается, – ответила Маша, снова кивнув на цветы.
– Ооо, тебе уже с утра букеты дарят? – усмехнулся Глеб. – А кто, если не секрет?
– Я думала, что ты, – совсем растерялась Маша. – Больше-то и не кому.
– Да? – Глеб запустил пальцы в волнистую шевелюру. – Даже не знаю, что и сказать?..
Ситуация становилась все более неловкой. Маше уже было неудобно за собственное поведение, и в душе росла досада на скрытного дарильщика цветов. Ну не сам же он материализовался, этот букет, на ее столе.
– Ну и неважно, кто его принес, – отмахнулась она, стараясь замаскировать досаду. – Все равно красиво.
Она подумала, что это на самом деле неважно, если кто-то захотел остаться неизвестным. Важно, что он угадал, и Маша действительно любила именно полевые цветы, предпочитая их торжественным и эталонным розам.
Весь день она периодически поглядывала на цветы, а временами вдыхала их аромат, чувствуя, как настроение на время становится почти таким, как было раньше, когда в ее жизни еще было все хорошо. Тогда она мысленно благодарила неизвестного дарителя за частичку положительных эмоций.
Рабочий день приближался к концу, все радостно суетились, собираясь домой.
– Тебя повезти? – Глеб заглянул в кабинет.
Петр Иванович уже ушел, он отпросился пораньше, сославшись на день рождения внучки.
– Шутишь? – Маша невесело усмехнулась. – Тут пешком пять минут, да и доделать нужно еще кое-что.
– Иди домой, Стрельцова, всех дел не переделать…
По лицу Глеба Маша видела, что он хотел еще что-то добавить, но передумал, так как ограничился ничего не значащим «пока» и «покатился» по коридору дальше.
Постепенно ушли все, лечебница погрузилась в тишину, нарушаемую лишь шорохом перебираемых Машей бумаг. Прав Глеб, всего не переделаешь, пора и ей отправляться домой. Только она сложила бумаги аккуратной стопочкой, как делала это всегда перед уходом, из коридора донесся какой-то звук. Маша поняла, что по коридору вышагивает животное, выдавало характерное цоканье по линолеуму и периодическое пофыркивание. Так обычно ведут себя собаки, когда их чувствительные носы улавливают не очень приятные запахи. Но как она забрела сюда? Насколько Маша знала, на ночь тут никто из питомцев не остается и уж тем более не бродят по пустым коридорам.
Животных она не боялась, им Маша доверяла больше, чем людям, поэтому с любопытством направилась к двери. Но дойти не успела, в кабинет заглянула симпатичная рыжая и уже знакомая мордочка.
– Лорд?! Ты как тут оказался? – узнала Маша своего недавнего пациента. – И даже не хромаешь уже?
– Благодаря вам он поправляется очень быстро, – услышала она голос Ивана, а потом и он сам заглянул в кабинет. – Мы решили проверить, здесь ли вы еще? И если да, то проводить вас домой.
– А сами-то вы что здесь делаете? Хотите, чтобы я его посмотрела? – Маша присела и погладила Лорда. Он не растерялся и тут же закинул ей на плечи лапы и чуть не повалил на пол, не успей Иван схватить ее за руку.
– Ну ты, любвеобильный пес! – прикрикнул Иван, не выпуская Машиной руки. – Не пробовал вести себя прилично? Видно вы ему еще тогда понравились, – улыбнулся он, поглаживая большим пальцем Машино запястье, пока она не опомнилась и не вырвала у него руку.
Так зачем он тут? Маша запаниковала, неужели он приехал специально, чтобы увидеть ее? И самое главное, она не знает, как на это реагировать. Самой себе она не могла не признаться, что вспоминала его несколько раз с момента последней встречи. Несмотря на то, что перемолвились они тогда всего несколькими словами, ее отношение изменилось, она уже не считала его придурковатым врачом, неизвестно как получившим эту специальность. И животных явно любил, чем располагал к себе еще сильнее. Только, как эта любовь сочетается с чучелом в его кабинете, Маша не понимала.
– Так что вы здесь делаете? – напрямик спросила Маша.
– Как ни странно, работаю, – улыбнулся он.
– Вы?.. – Машу осенило: – Вы в составе той группы врачей, что проверяют наших детишек?
– Именно! И пробуду здесь еще и завтра, до вечера. А вас мы пришли с Лордом уговорить скрасить наш вечерний досуг.
– Я… – Маша растерялась и ничего не могла поделать с этим чувством. – Даже не знаю…
Она на самом деле не знала, что ответить. Она не понимала, как относится к предложению провести с ними вечер. Пыталась вспомнить, когда ее последний раз приглашали на свидание, и поняла, что было это еще до замужества, и она успела забыть, как это.
– И как?.. То есть, куда?.. – Она запуталась в собственных мыслях и почувствовала, как стремительно краснеет.
– Ну, может, вы согласитесь со мной поужинать? – предложил Иван.
– А Лорд? И где?..
– Я думаю, мохнатый друг нас подождет в гостинице, а потом можно будет вывести его на прогулку в качестве компенсации.
Маша беспомощно оглянулась, и взгляд ее зацепился за букет. Какое-то время она рассматривала его, словно вспоминая, что это такое. На самом деле пыталась привести мысли в порядок и принять уже хоть какое-то решение.
– Понравились вам цветы? – услышала она.
– Что? – обернулась. – Так это вы? – не удержалась, и губы начали расползаться в улыбку. – А я сегодня настоящий допрос с пристрастием устроила.
– И что, кто-то признался? – Иван вышел за дверь кабинета, уводя с собой Лорда, который сопротивлялся всеми лапами.
Маша, наконец, поняла, что дольше топтаться в дверях и ничего не предпринимать глупо.
– Все отнекивались, как будто я обвиняла их в совершении преступления, – сказала она, взяла сумку и вышла вслед.
– Дикий народ пошел, – вторил ей Иван, смущая тем, что стоит слишком близко, пока она запирает кабинет, и дышит в затылок.
Слава Богу, что Лорд уже рванул по коридору к выходу, и Ивану ничего не оставалось, как последовать за ним, иначе Маша чувствовала, как от его близости совершенно теряет способность соображать.
– План такой – мы сейчас отводим этого непоседу в гостиницу, а потом вы показываете, где можно посидеть, поужинать и послушать музыку.
Маша подумала, что не может же она идти в кафе в джинсах и футболке, в которых провела весь день. Неизвестно откуда появилось желание выглядеть красиво сегодня вечером. Она лихорадочно прикидывала, что такое можно выбрать из гардероба.
– Нет, – тряхнула она головой. – Вы отводите Лорда, а я пока переоденусь. Во-о-он мой дом, – она указала в сторону своего коттеджа, что просматривался в конце улицы.
– Тогда через полчаса буду ждать вас возле калитки. Идет? – предложил Иван.
– Вполне, – как можно бодрее ответила Маша, хотя чувствовала, как ноги начинают дрожать от волнения, и не понимала, что это с ней происходит?
* * *
Иван смотрел на молодую женщину в легком платье-сарафане чуть выше колена, в босоножках на высоком каблуке и с кофтой, перекинутой через руку. Она шла по дорожке к калитке, и он чувствовал, как сердце начинает биться быстрее, словно это он бежит ей навстречу.
Как мог он разглядеть в ней только корову?! Сейчас она напоминала трепетную лань, пугливого зайчонка… еще и еще кого-то, он даже сам не мог разобраться. Марья не вписывалась в сложившийся стереотип его восприятия людей. Она была всеми сразу и ни кем конкретным. И еще она казалась ему до бесконечности красивой и хрупкой. В тот момент, когда она открыла калитку, он понял, что пропал окончательно и бесповоротно, что встретил ту единственную и на всю жизнь.
Он видел ее волнение, это выдавали пальцы, теребившие лямки сумки, и пугливый взгляд, который она сразу же отводила, стоило встретиться с его. У него прямо руки чесались обнять ее и прижать к себе, но вместо этого он спросил:
