Текст книги "Лети, ведьма, лети!"

Автор книги: Надежда Первухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

14

Я тоже хотела было побездельничать, но тетя, сделав страшные глаза, засадила меня в ведьмовской библиотеке готовить доклад для симпозиума. Темой доклада была этика современного ведьмов– ства. Я обложилась специальными журналами и принялась за работу. Тетя сидела тут же неподалеку, возле стеллажа с манускриптами шестнадцатого века, и выполняла двойную работу: следила за тем, чтобы я не отлынивала от доклада, а также и за тем, чтобы меня никто не похитил.

Сначала доклад давался мне туго. А потом я начала размышлять о том, насколько важно ведьмовство в современном мире и, соответственно, важно то, как это ведьмовство делается. Ведь не секрет, что сейчас чуть ли не в каждом городе любого государства есть свои ведьмы, а также те, кто ведь– мовству сочувствует. Разве не важно выработать для них этический кодекс профессионального мастерства?

«На нравственное сознание ведьмы,– писала я,– на моделирование ее этической позиции существенно влияет ценность самого Ремесла. Что привлекает женщину в Ремесле? Это мир оккультных знаний, возможность самореализоваться и служить людям своей Силой, помогать делу воспитания, образования и паранормального просвещения. Ремесло ведьмы давно стало уважаемым в обществе, люди ассоциируют со словом «ведьма» нечто позитивное и актуальное. Однако в ведьмовской среде бытуют и негативные ценности, отрицательно влияющие на уровень Ремесла, а также на нравственный микроклимат всякой ведьмы. Как известно, многие годы труд ведьмы являлся синонимом чего-то безнравственного, мрачного, противозаконного, противоречащего цивилизации. Ведьм (зачастую справедливо) обвиняли в использовании черной магии, негативной волшбы. Кроме того, негативное отношение к ведьмам возникало еще и потому, что ведьмы очень высоко оценивали свои услуги, при этом не гарантируя, что волшебство сработает. Особенно болезненно этот факт воспринимается в современных условиях, когда в обществе осуществляется коммерциализация всех видов услуг. Потенциальный клиент оказывается перед выбором: идти ли ему в клинику к врачу либо на дом к известной знахарке...»

Тут я немножко запуталась, не зная, что писать дальше. Отложила ручку, встала, прошлась по библиотеке. Тетя внимательно следила за мной.

– Тетя,– сказала я ей, – что вы так волнуетесь? Я никуда не убегу и не исчезну.

– Мало ли что может случиться,– неопределенно сказала тетя.– Хотя нить твоей жизни и завязана на Александрита, все-таки будет лучше, если кто-нибудь: я, Брайан или даже Тарталья станет приглядывать за тобой.

– Сговорились,– мрачно улыбнулась я.

– Не сердись,– улыбнулась в ответ тетя. Ее улыбка была лучезарной, а не мрачной.– Мы все заботимся о твоем благе. Как продвигается доклад?

– Помаленьку.– Я потянулась.– Скучное это занятие.

– Именно из таких занятий и состоит настоящая жизнь Госпожи Ведьм,– нравоучительно подняла указательный палец тетя.

– Я уже поняла. Сейчас продолжу. Но нельзя ли перед этим выпить чаю? Хотя бы чаю, про вино я молчу.

– И правильно делаешь, что молчишь, – усмехнулась тетя. Она взяла маленький медный колокольчик, что стоял рядом с нею на столе, и позвонила. Примерно минуту спустя двери библиотеки отворились и на пороге возникла очаровательная фея по имени Май. Помните такую? Мы с тетей спасли ей жизнь, как, впрочем, и многим другим феям, за которыми охотился убийца. Май подружилась с нами, и мы взяли ее с собой, когда из Оро переехали в Толедо, во Дворец Ремесла. Май сама изъявила желание влиться в штат здешней прислуги, и единственное, чего мы сумели для нее добиться, это статус экономки. Как экономка Май была просто незаменима во дворце.

Итак, она вошла в комнату...

– Добрый день, благословенны будьте,– сказала она нам с тетей, улыбаясь при этом самой светлой улыбкой.

– И ты благословенна будь, Май,– сказала тетя, а я обнялась с феей совершенно по-дружески.

– Май,– воскликнула я,– ты выглядишь просто восхитительно! Тебя еще не утомила твоя работа в качестве экономки?

– Нет, что вы, госпожа. Май очень довольна. Май сердечно благодарит вас за то, что вы предоставили ей такую работу.

– Май, внутри ты не изменилась. Пойми, ты уже не та забитая фея, за которой охотился маньяк. Ты – личность.

Май коротко рассмеялась, а потом прикусила пухлую губку:

– Я стараюсь помнить о том, что я личность. Но это не всегда получается. Впрочем, дело не в этом. Вы вызвали меня. Что вам угодно?

– Май, милая, приготовь нам чаю, если не трудно,– сказала тетя.– А то у племянницы от напряженной умственной работы пересохли мозговые извилины.

– И ничего подобного! – воскликнула я.– Просто хочется чаю.

– Я немедленно все сделаю,– сказала Май.–

Анна Николаевна, какой чай вы предпочтете: с лепестками сафлоры или с лаймом?

– С лаймом, пожалуйста. И земляничное печенье.

– А мне обычный черный чай покрепче,– заказала я, когда Май обратила на меня свой ясный взор.– И парочку эклеров.

– Вы не меняетесь, Юля,– улыбнулась Май.

– Ха! Еще как меняюсь,– воскликнула я.

– Во всяком случае, ваши кулинарные пристрастия неизменны, – развела руками Май.– Я немедленно все приготовлю и подам. Подождите немного.

И она исчезла в дверях.

– Май такая славная,– сказала я тете.– Жалко, что феи практически не выходят замуж. Я бы пожелала Май самого хорошего мужа и подарила бы на свадьбе лучший подарок.

– Книгу, что ли? – усмехнулась тетя.

–     А хотя бы и книгу! Например, книгу высшего колдовства!

...Май, как всегда, оказалась очень оперативна. Не прошло и десяти минут, как она вернулась, катя впереди себя сервировочный столик. На столике позвякивала посуда и распространяли вокруг себя аромат два небольших заварочных чайника. На тарелках лежали сладости.

– Позвольте мне поухаживать за вами.– Май изящно подкатила к нам столик, а потом принялась разливать чай в чашки.– Пожалуйста, прошу вас, угощайтесь!

– Май, извини нас,– сказала досадливо тетя.– Мы заказали тебе чай, а сами даже не подумали о том, чтобы ты тоже присоединилась к нам.

– О, не думайте об этом,– отмахнулась Май.– К тому же я на диете.

– Тебе-то зачем диета? – хором воскликнули мы с тетей.– Ну просто помешались все на диетах! Да что это такое!

– Я не влезаю в свое старое платье,– вздохнула Май.– А оно мне так нравится.

– Май, не занимайся ерундой. Пожалуйста, сходи в буфетную и возьми себе чашку. Попьешь чайку с нами.

– Незачем ходить,– улыбнулась Май.– Минуточку...

Она закрыла глаза и щелкнула пальцами. Между пальцев феи проскочила искра. Май открыла глаза, а в руке у нее оказалась обычная чайная чашка.

– Май, ты научилась колдовать! – радостно воскликнула я.– Садись, расскажи, каковы твои успехи.

Май села за столик. Я собственноручно налила ей чаю и протянула эклер. Май поблагодарила и сказала:

– Я еще мало и неудачно колдую. Это сегодня мне повезло, что в руках оказалась именно чашка, а не ящерица, к примеру.

– Ты ходишь на занятия?

– Да, на курсы практической волшбы. Их ведет госпожа Ребекка Морье.

– Хороший преподаватель,– кивнула тетя, прихлебывая чай.– У нее и теория и практика прочно связаны. Ты станешь неплохой ведьмой, Май.

– Спасибо! – Май просияла, а потом вдруг погрустнела. Точнее, не погрустнела, а как-то напряглась, что ли. Словно захотела поговорить о чем-то тайном и запретном.

Так оно и вышло.

– Анна Николаевна,– обратилась Май к тете,– это правда, что из дворца пропало нечто драгоценное?

– Правда. Откуда ты знаешь?

– Слуги болтают всякое... А вы не скажете мне, что именно пропало? Я никому не разболтаю, будьте уверены!

– Да что делать... Скоро Международный симпозиум ведьм, а значит, все и так станет ясно. Украли мощи святой Вальпурги, Май. Покровительницы Ремесла. Перед началом симпозиума, как полагается, должно быть моление перед мощами. Тогда-то все ведьмы и узнают, что мощей нет. Это будет такой скандал, что просто ужас.

– Но вы что-то делаете, чтобы найти эти мощи?

– Конечно. Уже вызван частный детектив, а еще один детектив прибудет сегодня в полночь. Это знаменитые Александрит и Тамариск. Не слышала о таких, Май?

– Как же не слышать, слышала. Говорят, у них не бывает нераскрытых преступлений.

– Совершенно верно. Еще чаю?

– Нет, благодарю. Мне некогда, извините. Кстати, где поселили господина Александрита? Я должна отнести туда постельное белье и полотенца.

– Кажется, он остановился в покоях, которые называются Бирюзовая Лагуна. Там еще фонтанчик в гостиной.

– Отличный выбор. Это прекрасные комнаты. Простите, что покидаю вас, но мне надо приниматься за дела.– Май встала.

– Жаль,– искренне сказала я.– Так хотелось еще поболтать.

– Прошу меня извинить.– Май держалась твердо. Видимо, ей очень импонировали ее обязанности экономки.

Когда Май ушла, тетя допила чай и сказала мне:

– Бери пример с трудолюбивой феи. Доедай эклер и принимайся за доклад.

– Уже,– сказала я с набитым ртом.– Принимаюсь.

В срочном порядке дожевав эклер и запив его чаем, я возвратилась за рабочий стол, где меня ждал доклад.

Видимо, сахар и танины, содержащиеся в чае, положительно повлияли на мое мышление, потому что я вдруг сообразила, о чем хочу говорить в докладе. И застрочила:

«Этические нормы ведьмовства по своей природе и назначению являются чем-то вроде обычных пожеланий и рекомендаций, они не представляют четких, регламентированных требований к определенной ведьме; в них отражаются лишь общественные ожидания, высказываются оценочные суждения, апеллирующие к моральному сознанию ведьмы. Вот некоторые рекомендации по профессиональному поведению ведьмы:

– во время совершения определенного колдовства ведьма старается соблюсти интересы того, кто заказал колдовство, и старается продемонстрировать это заказчику;

– настоящая ведьма должна стремиться к тому, чтобы сразу произвести на заказчика благоприятное впечатление;

– работать следует спокойно, с максимальным усилием;

– если заказчик несимпатичен ведьме, ни в коем случае не следует этого показывать и уж тем более не следует превращать такого заказчика в жабу или какую-либо рептилию. Со всеми заказчиками следует быть ровной в общении, вежливой и доброжелательной. Спорить с заказчиком – значит уронить свой статус ведьмы. Неприятный заказчик – это проверка всех колдовских навыков ведьмы;

– не бывает глупых заказов. Если заказчик просит совета у ведьмы и ведьма понимает, насколько туп ее заказчик, следует осторожно и ненавязчиво направить мысли заказчика в нужное ведьме русло и лишь потом осуществлять колдовство. Еще раз повторюсь: недопустимо раздражение со стороны ведьмы и желание превратить заказчика в ящерицу или крысу. Подобные стремления – вчерашний день ведьмовства;

– настоящая ведьма не станет перенаправлять заказчика к другой ведьме лишь потому, что ленится помочь ему. Для настоящей ведьмы не существует усталости».

Написав все это, я гордо огляделась по сторонам. Ну не гений ли я?! Ну не мастер ли пера?! Надо немедленно поделиться с тетей образчиком моего организаторского таланта.

Я встала из-за стола...

– Тетя, у меня кое-что получилось!..

И тут я увидела, что тети в библиотеке нет. Как, впрочем, и сервировочного столика. Вероятно, тетя сама решила отбуксировать этот столик в буфетную, видя, что я честно занимаюсь актуальными вопросами ведьмовства. Эх! Вот так всегда!..

И тут пришел страх. Я снова в библиотеке – правда, в другой, но это не имеет значения. Имеет значение то, что я снова осталась один на один с книгами, безо всякой защиты. И если кто-то хочет на меня напасть, для него этот момент – лучше не придумаешь. Ну уж нет! Я должна быть готовой к такому повороту дела!

Я прошептала заклинание и окружила себя защитным экраном. Осторожно села за стол, посмотрела на свои записи. Послушала мертвую тишину, которая висела в библиотеке подобно тяжелому бархатному балдахину.

И тут мне нанесли первый удар.

Я не видела, кто его нанес. Но зато я увидела, как прямо мне в лоб летит тяжеленный том «Куртуазной магии». Том ударился о защитный экран и упал на пол. Не будь защитного экрана, эта мощная книжечка, соприкоснувшись с моим лбом, отправила бы меня в нокаут.

Но это было еще не все.

В библиотеке на стенах висели рыцарские доспехи и образцы старинного холодного оружия. Раньше я как-то не обращала внимания на все эти мечи, копья, алебарды, луки и топоры. А теперь вот...

Невидимка сорвал со стены тяжелый лук и колчан со стрелами. Невидимые руки достали стрелу и натянули тетиву. Стрела полетела в меня, а в скором времени ее сестры забарабанили по защитному экрану, как дождевые капли по зонтику.

Меня прошиб пот. Кто бы это ни был, он явно старался не просто запугать меня, но и лишить жизни. Или хотя бы тяжело ранить.

А ведь сюда в любой момент может войти тетя!

И вся ярость невидимки обрушится и на нее!

Святая Вальпурга, что же мне делать?!

Бежать.

Бежать прочь из библиотеки. В самую многолюдную часть дворца. Там невидимка не посмеет напасть.

Я бросилась к двери. Попыталась распахнуть ее, но дверь не подалась на миллиметр. Мой враг все предусмотрел. Предусмотрел он и то, что в конце концов моя защита ослабеет. Погоди же! Я еще не сдалась!

Я повернулась, чтобы увидеть, как мне в переносицу летит алебарда. Ударившись о защиту, алебарда упала и сломалась. Старая была, наверное. Точнее, старинная.

– Кто бы ты ни был,– крикнула я,– я запрещаю тебе пользоваться антикварным оружием! Сними невидимость и сразись со мной в честном поединке!

Стало тихо. Больше в меня не летели топоры и копья. И волшебные книги замерли на своих местах. Я отошла от двери.

– Сбрось невидимость! – повторила я.

– Ишь, какая умная! – донесся до меня почти призрачный шепот.– Сначала сбрось с себя защитный экран.

– Нет.

– Тогда я тоже говорю «нет».

Я услышала шаги за дверью, а потом увидела, как ручка двери вращается вокруг своей оси. Потом в дверь застучали кулаком.

– Юля, Юля, деточка, открой! – услышала я голос тети.– Что случилось, Юля?

– Тетя, на меня тут нападает невидимка! Это он запер дверь.

– Юленька, держись! Я вызываю Александрита...

– Нет необходимости,– донесся до меня шепот невидимки,– Пока живи, ведьма...

Что-то вроде прохладного шелкового платка скользнуло по моему лицу, а потом я поняла, что невидимка исчез. Его чары спали, и дверь распахнулась.

15

В распахнутую дверь влетела тетя, вооруженная шаровой молнией.

– Что было? – крикнула она мне.

Я объяснила, а потом сняла защитный экран и разревелась.

Тетя убрала шаровую молнию:

– Юля, детка, не плачь. Успокойся, милая.

– Вам хорошо говорить «успокойся»! А я чуть концы не отдала, когда увидела, как в меня летит алебарда! Хорошо, хоть защитный экран догадалась поставить. Мне надоело, что на меня вечно нападают! Это издевательство, а не жизнь!

Дверь снова распахнулась, и в библиотеку молодцевато прошагал Александрит. Но самое потрясающее было то, что в руках он держал обнаженную шпагу.

Окровавленную шпагу.

– Святая Вальпурга, Александрит, что вы сделали?!

– Я сильно ранил того, кто нападал на вас, Юлия. Он не успел далеко уйти, к тому же я хорошо его почувствовал, пока вы с ним бились. Все через нить жизни.

– Но он же невидим!

– Маловажно. Эльф может убить любого, будь он даже невидимкой. Кстати, после того, как я его ранил, он стал видимым. Его тут же схватила охрана. Вы можете посмотреть на него; похоже, его поволокли в старый винный погреб.

– Александрит, вы настоящий мастер. Я преклоняюсь перед вами,– сказала тетя. А я молча поклонилась.

– Идем.– Тетя взяла меня за руку, потому что меня до сих пор пошатывало.– Идем посмотрим на твоего потенциального убийцу.

– Я с вами,– сказал Александрит, вытерев шпагу платком и вдев ее в ножны. Платок Александрит бросил в корзину для бумаг.

Мы втроем отправились в старый винный погреб. Меня почему-то трясло. Впрочем, это вполне объяснимо. Во-первых, я потратила много силы на создание экрана, а во-вторых...

Я боялась встретиться взглядом со своим предполагаемым убийцей.

Вообще это ужасно. Ужасно жить так, что на тебя постоянно кто-то покушается. Нет ни малейшего шанса дожить до благочестивой старости и полюбоваться фотографиями беззубых младен– цев-праправнуков.

В винном погребе было чисто и даже относительно тепло и сухо. Возле дверей и снаружи, и изнутри стояли охранницы. Мы вошли. Спиной к нам, прикованный волшебной (я сразу это заметила) цепью к кольцу в стене, сидел на полу высокий рослый мужчина. Возле него суетились две феи, перевязывая рану.

– Это он,– сказал Александрит.– К его чести сказать, он дрался как лев. Но у него не было шпаги, а у меня была.

– Дон,– прошептала я, чувствуя, как почва уходит из-под ног.

Он повернулся. Его лицо было бледно и покрыто каплями пота. Но я сразу узнала его.

– Дон,– проговорила я.– Почему ты хотел убить меня?

Он молча отвернулся к стене.

– Дон? – шепотом удивилась тетя.– Тот самый твой безумный любовник? Так вот он какой! У тебя, несомненно, есть вкус, племянница. Но Брайан лучше. Добрее.

Я подошла к Дону и села с ним рядом прямо на пол. Коснулась его щеки. Он мотнул головой, словно бы отгоняя назойливую муху.

– Дон, почему бы тебе не рассказать мне...

– Почему бы тебе не оставить меня в покое? – холодно посмотрел на меня Дон.– Ты и твои охранники победили. Но это еще не означает, что я должен перед тобой унижаться.

– Никто и не говорит об унижении.– Мои щеки горели так, словно их продрало теркой.– Я просто хочу знать: зачем?

– Пожалуйста, – насмешливо сказал Дон.– Я получил заказ на твое уничтожение. Мне обещали хорошо заплатить за это.

– Дон, но ты же говорил, что никогда не убиваешь людей...

– А разве ты человек? Ты просто ведьма.

– Понятно. И ты решил за все со мной расквитаться. Что плохого я тебе сделала, Дон? И кто тебя нанял?

– Пусть все уйдут. Я хочу поговорить с тобой наедине.

Я обернулась к своим.

– Ни за что,– твердо восстала тетя.

– Пожалуйста.– Я свела молитвенно ладони.– Мне очень нужно с ним поговорить.

– Но если что вдруг... Мы тут поблизости.

Мои спутники вышли. Теперь мы с Доном остались одни.

– Говори,– потребовала я от него.– Правду.

– Какую именно правду ты хочешь услышать? – насмешливо прищурился Дон.– То, что я сбегу отсюда, как только представится возможность? Да, это так. То, что я к тебе по-прежнему неравнодушен? Да, есть такое. Может, поэтому я и хотел навсегда расправиться с тобой. Чтоб сердце, так сказать, навсегда окаменело. А насчет того, кто меня нанял... Я до сих пор работаю на Магистри– ан-магов. Они готовы хорошо заплатить зато, чтобы ведьма Улиания не мозолила им глаза.

– Да что я им сделала? – возмутилась я.– Я же занимаюсь только своими ведьмовскими делами и не лезу в дела магов! Они хоть как-то мотивировали свой заказ?

– Они получили о тебе пророчество. В чем суть пророчества, не знаю. Но они решили, что тебе лучше не жить. Кстати, теперь они решат, что лучше не жить и мне. Ведь я провалил задание.

– Только не надейся, что я тебя пожалею!

– А я и не надеюсь. Это все? Ты выяснила то, что хотела выяснить?

– Еще одно, и я оставлю тебя в покое. У тебя есть кто-нибудь?

– А вот это тебя не касается, ведьма. Наслаждайся любовью собственного мужа и не лезь в чужую жизнь. А то ведь я не посмотрю на цепи и распылю тебя на атомы.

От этих слов мне стало тошно. Я встала, отряхнула от песка колени и вызвала фей и охранниц:

– Пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы его рана поскорее зажила,– а охранниц попросила: – Следите за ним получше.

У порога обернулась, еще раз позвала:

– Дон...

Но он отвернулся к стене, едва позволяя феям касаться себя.

Ни в коем случае не сентиментальничать. Я решила, что буду крепкой и сильной, как жена Мао Цзедуна. Зря я, что ли, читала ее жизнеописание?

После стычки с Доном я решила все рассказать Брайану, опуская самые нескромные подробности. Так Брайан узнал о существовании Дона. Он сказал, что нисколько меня не ревнует...

А Дон сбежал. Он же маг! Охранницы были введены в транс, цепь расплавлена. И ничего не мешало Дону выстроить портал из винного погреба прямо в Ложу Магистриан-магов. И мне вспомнились слова старой песенки: «Ему сказала я: «Всего хорошего», а он прощения не попросил». Еще бы Дон стал просить прощение! Абсурд!

О святая Вальпурга, покровительница Ремесла, помоги мне, несчастной! Пусть на меня никто не покушается хотя бы до Международного симпозиума ведьм. Я так хочу выступить с докладом!

Теперь по дворцу я передвигалась в сопровождении охраны. Охраной были гном Бригелла и его супруга. Они решили, что нечего зря просиживать кресла во дворце, пора и за работу приниматься. Должность моих секьюрити их вполне устраивала. Брайан очень за меня волновался, но я, как могла, его успокаивала.

Ох, с этими покушениями я совсем забыла упомянуть, что во дворец прилетела Тамариск!

Тамариск – вампирша и ко всему прочему частный детектив. Они с Александритом работают парой, поэтому у них просто не бывает нераскрытых дел. Теперь им предстояло раскрыть дело о похищении мощей святой Вальпурги.

Но сначала несколько слов о Тамариск. Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Во-первых, она была замечательной красавицей: высокие скулы, совершенные линии бровей и губ, глаза потрясающе фиалкового цвета. Длинные волосы Тамариск были уложены в замысловатую прическу, и я ни разу не видела, чтобы из этой прически выбилась хотя бы прядь. Я очень надеялась подружиться с Тамариск, но она держала меня на почтительном расстоянии. Мол, ты Госпожа Ведьм, а я простая вампирша, и нам не по дороге. Я немного погрустила по этому поводу – ведь нечасто в моей жизни встречались вампиры! А с ними так интересно!

Свое расследование детективы начали, естественно, с осмотра места преступления. Хорошо, что, как только я побывала в склепе, его опечатали заклятием и никто не мог туда проникнуть. А то получились бы не место преступления, а пол в слоновнике. Во дворце, конечно, старались замалчивать историю с мощами, но слухи все равно просачивались... И всем хотелось поглядеть на опустевший склеп. И, возможно, даже спереть оттуда что-нибудь в качестве талисмана. Ведьмы бывают частенько нечисты на руку, тут уж ничего не поделаешь...

Я напросилась присутствовать при осмотре места преступления. Тамариск и Александрит, конечно, поворчали по этому поводу, но смирились.

И вот я снова в склепе. Приятного здесь мало. Я встала у дверей и принялась наблюдать, как Тамариск и Александрит осматривают смертный приют ведьмовской святой.

Детективы скользили как две тени. Они касались стен, пола, фоба, но их касания были совершенно невесомыми, легкими, словно папиросная бумага. Тамариск обследовала гроб и погребальные пелены. Потом провела по острой, загнутой внутрь кромке гроба.

– Странно,– сказала она.

– Что странно? – немедленно напряглась я. А Александрит подошел к своей напарнице и уставился на нее вопросительным взглядом.

– Вот эта пуговка.– И Тамариск продемонстрировала нам маленькую пуговицу, сверкавшую, как драгоценный камень.– На одеянии святой Ва– льпурги были пуговицы?

– Насколько я помню, нет,– ответила я.– Вы полагаете, что эта пуговица могла слететь с одежды похитителя?

– Такое возможно, но очень странно,– сказал Александрит.– У меня создалось впечатление, что пуговица эта подброшена нарочно.

– Ты уверен? – спросила Тамариск.– Позволь тебя разубедить.

– Слушаю тебя,– сказал Александрит.

И тогда Тамариск, словно фокусник, вынула из дужки пуговицы тонкую нитку.

– На этой нитке пуговица держалась,– сообщила Тамариск.– Зацепилась за край гроба – взгляни, края у гроба острые и загнутые внутрь – и слетела. Мне кажется, дело было именно так. Ни один похититель, будь он в здравом уме, не станет расшвыриваться пуговицами, да еще такими шикарными.

– Что ж, тогда нам предстоит полное и всестороннее изучение этой фурнитуры,– усмехнулся Александрит.– Ты меня убедила.

Мы втроем вышли из склепа и вновь запечатали его заклятием. А то мало ли...

Тамариск и Александрит направили свои стопы в оккультную лабораторию, стараясь при этом объяснить мне, что в предстоящих их действиях нет ничего интересного, но я не поверила и – своя рука владыка – настояла на том, чтобы исследование пуговицы велось в моем присутствии. Иначе я спать спокойно не смогу!

В оккультной лаборатории обстановка была совершенно нелабораторная. Хотя нет, колбы, микроскопы, реторты и спиртовки, расставленные в беспорядке на большом круглом столе, намекали на то, что это не простая комната. В остальном интерьере преобладали обитые полосатым шелком диваны, картины в тяжелых позолоченных рамах и портьеры из темного бархата. Да еще здесь был буфет с разными реактивами – об этом нам сказала хранительница лаборатории и предупредила, что некоторые из реактивов очень редкие – например, мышиные слезы,– и пользоваться ими надо предельно экономно и аккуратно. Александрит заверил хранительницу, что мышиные слезы нам в исследовании не понадобятся. А также и кроличий помет.

Александрит первым делом проверил пуговицу на наличие в ней магии. Магии в пуговице не было, и она ничем не отличалась от фурнитуры, которой пользуется все человечество.

– Под микроскоп! – скомандовала Тамариск, и эльф послушно положил пуговицу на приборное стекло мощного микроскопа.