Текст книги "Выжигаю имена в сердце своем"

Автор книги: Надежда Светлая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Серая рутина скромного бытия.

Дойдя окна, над которым обеспокоено топтался Ян, мужчина взглянул на далёкие звёзды, что в сотнях тысячах километрах доживали свои последние искры. Они лучились завораживающим светом, привлекая своим тёплым свечением торопливых мотыльков, что видят их отражения в уличных фонарях, а также могучих белых медведей, что холодными ночами глядят в глубокое тёмное блюдце моря, усыплённое стаями уплывающих в иные края рыб.

Звезды рождались одна за одной, бороздили по солнечным системам, исследуя пространство и время, и умирали, оставляя за собой едва различимый шлейф для угасающей жизни. Угасающей, но не бесцельной.

– Не для того ты был рожден, чтобы проживать нашу жизнь. Не для того, чтобы вывозить на себе вся тяготы, когда нам пришлось затянуть ремень потуже, воспитывая тебя с сестрой, – развернувшись к сыну лицом к лицу, все заученные слова, что Назар обдумывал последние пару дней, выпорхнули из жужжащей мыслями головы. – Мы бесконечно тебе благодарны, но сейчас, когда действительно есть шанс изменить что-то в себе, разве ты так легко его упустишь? До конца хочешь видеть мир сквозь страницы вызубренных от корешка до корешка учебников, когда буквально перед тобой расстилаются миллионы не запечатлённых растений и нужно лишь убрать учебник в край и протянуть руку вперед?

Сделав последний, заключительный шаг, Назар твёрдо положит огрубевшую руку на юношеское плечо, успокаивающе похлопывая по нему. Зеленые глаза одарили одолженным, когда-то у того же ребёнка, что сейчас и вздоха лишено сделать не смел, смелостью и спокойствием. Верой, что все непременно будет хорошо. Пришлой ремня возвращать долги.

– Рано тебе ещё превращаться в морального старика, чтобы сложить парадные одежды на полочку в затхлый шкаф и ждать, когда они пригодятся.

Глава 3

– Великий Ванабавл, не могу поверить, что манипуляции моих родителей достигли таких высот.

Небольшая стопка необходимых вещей была перестирана и идеально выглажена. Стальной кинжал с овальной рукояткой из бука мирно ждал своего часа в кожаных ножнах. Редкие виды зелий были до краев наполнены в разные формы склянок, искажая их реальные цвета. Инструкция применения, выведенная аккуратным женским почерком, была скреплена тонкими прозрачными резинками. Провизия, с лихвой хватило бы на две недели, была разложена по маленьким пакетикам, стараясь уменьшить смешение запахов.

– Пожалуйся мне тут еще, я пытаюсь устроить твою жизнь. Поблагодаришь потом еще.

– Ага, если доберусь живым, конечно, – за что получил лёгкий подзатылок от матери. Следуя золотому правил Башазаг, Ян как ни в чем не бывало продолжил. – Даже если попаду на тот свет, я навещу вас. Отправлю вещее напоминание о себе, так сказать. Надеюсь вы не слишком будете шокированы видом сына, покрытого лишь костями да мышцами.

– Откуда столько дерзости, молодой человек? И какие ещё мышцы, о чем Вы? Небось бредите со вчерашнего вечера.

– Учусь у лучших, матушка, – игнорируя последние слова, Ян перепроверял список взятых в поход предметов. Последние приготовления были закончены, оставалось совсем немного времени до начала путешествия в неизвестность.

– Я смотрю, ты наконец-то дал второе дыхание своей шевелюре. Смотрится весьма, – стоило Назару поближе разглядеть коротко постриженные пряди, от которых только и осталась славная память о густой львиной гриве, как он выдержал небольшую пауза и скрылся за неловким объятием отца и сына, – удобно.

– Это попытка сделать неудачный комплимент или довольно отчетливый намек больше не менять свой стиль? – покосился на него Ян.

– Одно другое не исключает.

Ян не был доволен ответом.

– Тебе идет, но давай лучше не травмировать психику местных людей. Пока я на страже Нарима, ни один житель не пострадает от набегов короткостриженых парней.

Ян все ещё не был доволен ответом.

– Как я вижу, дело осталось совсем за малым, – кашлянув в кулак, папочка семейства сложил руки в замок. – Может есть вопросы от мужчины к мужчине? Могу научить парочке обольстительных фраз. Может хочешь вскружить девушке голову по пути? Ну или не совсем девушке. Наш дом открыт для людей разных полов и возрастов.

Тем временем руки то и дело сжимались в кулак.

– Можешь идти обратно в дом, я передумал. Мне не нужна твоя помощь, – потуже затягиваясь узлы на вещ пакете, Яр развернулся к отцу. – В нашем семействе точно остались люди вежливые, что соблюдают хоть какие-нибудь рамки приличия, помимо меня?

– По определению того, что ты сам вырос в такой же среде, – задумался Назар, – шанс того, что ты вежливый, крайне маловероятен. И в этом нам поможет убедиться вчерашний случай, когда узналось, что третий том лесных растений Пансо уже был записан на неизвестного школьника.

Ян с ещё большим рвением начал проверять наличие всех необходимых предметов.

– Не уж то у тебя действительно не осталось выхода, кроме как выследить этого несчастного мальчика, прокрасться к нему в дом и забрать этот томик, оставив после себя маленькую записку "Прости, скоро верну"? Ты даже не уверен, скоро ли вернешься, не говоря о самом возвращении книги.

– Каждый человек совершает ошибки, – философски отметил Ян.

– Если осознал это, верни несчастному его книгу.

– Она не его, – раздосадовано шикнул Ян, вызвав у Назара сочувствующее выражение лица. Лечится ли это, он не знал. – И вообще, спишем это на непреодолимую тягу к знаниям.

Назар хотел возразить, как был остановлен поднятой рукой.

– Возвращать не собираюсь.

Мужчина лишь в глубоком сожалении покачал головой.

– Ребятки, готовы? – живая улыбка не сходила с лица Ярославы со вчерашнего вечера.

Последний месяц, что сказался на каждом члене семьи, но в большей степени матери и жены, в итоге закончился началом новой главы семейства. Все недопонимания, что успели прорасти, были вырваны с корнем и засеяны ростками исцеления, что давали ранние плоды в виде воодушевленной больше сына женщины.

Напевая про себя молитвенные песни, Ярослава гнала тянущиеся за юношей неизвестные кошмары. Единственная помощь, скрытая за густыми лесами и одинокими горами, находилась в сотнях километрах. Долгий и изнурительный путь был обещан, как и неминуемый печальный исход в обратном случае. Поедь она с сыном, путешествие бы затянулось на долгие месяца, которых не было в запасе. Отринув прилипчивые мысли, женщина старалась облегчить путь сына насколько это было в её силах. Подержать его, даже если уверенности для себя не хватало. Такова природа родителей. Поэтому нацепив маску безграничной решительности, Ярослава протянула маленький холщовый мешочек.

– Держи, это от нас. Посмотришь содержимое, когда доберешься до Древногора. Там ничего особенного, так что особо не обольщайся.

Аккуратно взяв протянутую вещь, Ян с нетипичным ему трепетом повесил ее за пояс. Вот и прощальные подарки были отданы. Ничего не осталось, что могло бы задержать его хоть на секунду дольше.

– Садись уже, – рассмеялся Назар, – или страх перед лошадьми до сих пор остался? Не позволяй случаю в детстве взять над тобой верх. На этот раз лошадь не бешеная. Я убедился, хоть свой нрав и присутствует. Пока она добрая, я предварительно покормил ее лучшими яблоками Нарима, лучше трогаться. Она довезет тебя в целости и сохранности.

– Пограничные перевалы отмечены на карте зелёными кружками, – вмешалась Ярослава.

Из-за маминой спины резко вынырнула Мира, крепко хватаясь за её одежды, лишь бы не накинуться на брата и не разрыдаться на месте.

– Как доедешь – обязательно отправь письмо, хорошо?

Ян нежно улыбнулся.

– Конечно. Кто же оставит без присмотра такую плаксу?

– В следующий раз я расплачусь только когда увижу тебя, а до тех пор обещаю быть сильной.

– Договорились, – потрепав пшеничные волосы сестры, Ян вернулся к лошади и без особых усилий запрыгнул на неё. – Мам, ты свидетель.

Последние минуты. Назар неловко вышел вперёд и решил все же озвучить свои мысли, чем после жалеть о том, что не сказал.

– Сынок, хоть я и упоминал про разного рода драки, в реальности на них лучше не попадаться. Боюсь выйти из них одними только синяками не удастся. Прости никудышного, что не растил тебя должным образом.

– Пап, – ободряющим тоном начал Ян, – не беспокойся. Если не силой, так умом я точно их превосхожу. Мам, спасибо.

Ярослава согласно кивнула, прежде чем дать последние наставления.

– Ян, помни, хоть это и ненадолго, будь предельно осторожен и не подставляйся в сомнительные ситуации. Будь на чеку, не прыгай выше головы и береги силы. Кушай регулярно и наконец, – умоляющим тоном произнесла женщина, тряся перед собой руками, – сделай что-нибудь со своим несгибающимся телом.

– И я вас всех сильно люблю, – Яну не было обидно. Ни капельки. – Ну что, я поехал. В добрый путь.

– В добрый путь, – хором ответили Башазаг.

* * *

– Тише, тише. Знаю, ты устал. Я тоже, но мы практически добрались, – гладя по загривку порядком изнуренную лошадь, Ян пытался уговорить выносливое создание потерпеть еще немного.

Глубокая ночь давно покрыла тёмным укрывалом северные территории Пансо, заставляя сильнее укутываться в свободного кроя мантию. Большая часть пути была пройдена. Вдалеке виднелся свет фонарей Древногора, поэтому желания останавливаться на очередной перевал не было.

Благодаря стараниям матери, Ян смог без особых проблем следовать дороге, временами угощая свою единственную компанию – нодскую охотничью. Хоть у лошади было свое виденье того, с какой скоростью и какое количество километров она может пройти, Клевер зарекомендовал себя как довольно хороший собеседник. В нужные моменты он довольно фыркал, а иногда грозно топал копытами по сухой земле, норовя скинуть со спины сварливого наездника.

Подходя к первым приземистым домикам, стремительно строящихся в последние года близ города подобно грибам после дождя, с птичьего полета можно было наблюдать мозаичный вариант первого рисунка покойной королевы. Дома располагались в определенном порядке, вбирая образы стараний застенчивого ребенка, повторяя линии разноцветных цветов и порхающих бабочек. Ян с восхищением рассматривал детально обозначенную карту на специально отведенных для рисунка домиках.

Большая часть строений представляла из себя чистое небо. Они были окрашены в теплые и холодные тона голубого и белого. Зеленые одноэтажные сараи играли роль недавно выбившийся изо почвы травы, вдыхающей долгожданные солнечные лучи. Более редкими, яркими оттенками были одарены дома, что носили в себе главную задумку экспозиции – неловко нарисованная композиция из случайных цветов. Горчичные, персиковые, алые крыши и стены хранили не угасающую отцовскую теплоту и материнскую нежность.

Но стоило только мельком взглянуть на ворота, защищающие стены города от непрошенных гостей, как это тёплое чувство тут же развеивалось в воздухе подобно летней дымке. Крепостные валы по периметру двенадцатиметровой мощёной стены неустанно наблюдали за каждым вошедшим человеком, удостоверяясь в его безвредности для жителей Древногора.

Потоптавшись некоторое время перед воротами, Ян все же достал из внутреннего кармана жилетки протёртую бумагу, наполовину утратившую яркость чернил – заверенный фамильной печатью документ на разрешение въезда одной персоны и её дальнейшее пребывание на территории поместья Рут. Протянув не меняющемуся в лице надсмотрщику документ, наримец предельно чётко осознал, что не хотел бы встать на пути многотысячной армии, что без доли сомнений сокрушала ненавистников столицы. Ведь только одного беглого взгляда на небольшой отряд за высокими стенами было достаточно, чтобы понять на что способны эти ребята.

Городские стражи как на подбор выше Яна на голову, а то и на две, стояли двумя рядами чуть дальше ворот. Наращенные обесточенными тренировками мускулы растягивали армейское обмундирование, заставляя крепких мужчин на их фоне казаться жалкими любителями. Прямые мечи, сокрытые в потертых ножнах, готовы были в любой момент обнажиться перед захватчиками. Бесстрастные лица, что, казалось, не знали иной жизни как в любой момент дня и ночи сорваться по первому тревожному сигналу, хранили в себе скорбный отпечаток тьмы и разрушения, тщательно скрытой за идеальной военной выправкой.

Но они не жаловались. Размеренная жизнь Древнегора была для них наградой и отдушиной. Верой, что помогала им не сдаваться. Причиной, почему они брались за мечи и луки раз за разом, когда в неспокойные времена секунды разделяли их от жизни и смерти.

Поэтому, когда заходила речь о безопасности народа, такой роскоши как потерять время из-за неуверенности, неопытности или нерасторопности не наблюдалось. Незакаленное сердце в бою могло стать источником большие проблем, чем очерствевшее. И проверять это на себе эту кровью добытую мудрость Яну не хотелось.

Выйдя за ограду пропускного контроля, старший Башазаг поспешно засунул разрешение обратно в края мантии, боясь лишиться единственной надежды найти поместье Рут.

– Как же я устал, – невысокие фонари тёплым тусклым светом освещали городские улицы, составляя скромную компанию уставшим путешественникам. – Первый рубеж пройден, а потом и отдохнуть можно.

Достав из вещмешка вчетверо сложённую карту, Ян повёл их с Клевером вверх по улице, уводившей их прямо за городскую площадь. Равномерное цоканье подков нежно убаюкивало юношу, что уже был не в силах осматриваться на красоты столицы Пансо.

– Завтра, после того как выспимся и отдохнём, сможем вдоволь побродить по городу, – растирая сонные глаза, наримец в который раз заворачивал за угол, в надежде скоро увидеть нужный дом. – Всегда хотел сходить в местный Базар Чуд и Чарок. Говорят, наш ни в какое сравнение не идёт со столичным. Хочу прикупить что-нибудь для семьи. Порадую их.

Сильнее вцепившись в поводья, Ян слегка запрокинул голову назад, настолько огромным было впереди стоящее здание. Заветное поместье, что больше походило на дворец, наконец-то было перед глазами, но реальность происходящего отчаянно не хотела доходить до сознания юноши.

– А вот теперь я начинаю беспокоиться, – нервозно рассмеялся Ян, задней мыслью готовясь разворачиваться в сторону Нарима. – Кто знает, может это была заведомо плохая идея ехать к совершенно незнакомому человеку и просить у него помощи.

Облицовочный кирпич цвета златого песка с проблесками белых швов призрачной красотой нередко притягивал к своим подножиям талантливых архитекторов в поисках вдохновения. Черепичная крыша, точь-в-точь напоминающая кедровый орех, оттеняла внешний фасад, придавая дому более наземный вид. Высокие квадратные окна, рассредоточенные по всему поместью, свободно пропускали внутрь живительную прохладу вместе с колыбелью северных ветров. Густой плющ, что в своё удовольствие расползался все выше по стене и крыше, с каждым сезоном отвоевывал у дворца все больше пространства. Гладко подстриженный газон, просторные теплицы и вазы цвета слоновой кости вдоль узких дорожек приятно радовали глаз. И вызывали в Яне стойкую нервозность, что такому маленькому человеку, как ему, не следовало здесь находиться. Нет, даже вдыхать этот ночной воздух.

Разворачивая поводья, наримец направился в противоположную от поместья сторону. Сделав несколько шагов к выходу, позади выросла стена света, что отбросила высокую тень на путь юноши.

– Здравствуйте, Вы должно быть мистер Башазаг? – свободно свисающая мантия скрывала большую часть тела, показывая лишь неприкрытые лодыжки и тёмную тканевую пару обуви.

Керосиновая лампа, что казалась была больше головы Яна, своим ярким огоньком освещала покрасневшие кончики пальцев самого юноши и совсем немного отяжеляющий глубокий капюшон незнакомки. Лица человека все так же не было видно.

– Да, здравствуйте, – Ян неловко спрыгнул с лошади и поклонился. – Ян Башазаг. Из Нарима. Приехал по приглашению от Лесьяра Рут.

Неизвестная персона учтиво склонилась в приветственном поклоне.

– Приветствую Вас в поместье семьи Рут. Меня зовут Лидия и с сегодняшнего дня я Ваша личная горничная. Можете обращаться, если у Вас возникнут какие-либо вопросы.

Указывая в сторону поместья, Лидия неспешно зашагала вперёд, отрезая обратный путь для юноши. Ян торопливо последовал следом за женщиной.

– Поздний час уже на дворе. Миссис Рут поприветствует Вас должным образом завтра. Мистер Лесьяр находится в отъезде. Вернется к концу недели.

Пройдя через широкую деревянную дверь, они оказались внутри поместья. Дом поражал своей простотой и в то же время богатством. Не было кричащих семейных статуй, бюстов, и тем не менее каждый элемент интерьера был выполнен с присущей высшему обществу чопорностью и педантичностью. Ведущим цветом в убранстве был фиолетовый. Сложность извлечения данного оттенка из живой природы была известна всем без исключения, поэтому этот окрас и получил наибольший отклик в королевских семьях. Суммы за метровый кусок ткани могли начитывать неприличное количество нулей, что только сильнее подстегивало знать раскупать материю метражами. Длинные пролеты коридоров, подсобные комнаты на каждом шагу не позволяли построить в голове даже приблизительную карту дома.

Чем дальше они углублялись, тем сильнее накатывала усталость. Дорогие картины и росписи на стенах уже не вызывали безмолвного восхищения, скорее больше вводили в состояние сна. Свинцовая тяжесть тела с каждым шагом мешала хозяину тела поспевать за горничной, что отдалялась все дальше. Совсем отчаявшись, Ян хотел было обратиться к Лидии и попросить рассказать любую историю поместья, лишь бы замедлить её шаг, как так и не сорвавшийся с языка план разрешился сам собой. Женщина остановилась перед двустворчатой массивной дверью.

– Ваша комната. Вам что-нибудь принести?

– Нет, спасибо, – душу затопило облегчение. – Простите, что предоставил Вам неудобства. Вы бы могли спокойно сейчас спать.

Лидия благодарно улыбнулась.

– Что Вы, это входит в мои обязанности. Вы не первый гость, что приезжает после полуночи. Откровенно говоря, я признательна Вашему приезду, – разговор перешёл на полушёпот. – Юная мисс Рут сразу же оживилась, как узнала, что к нам направляется гость из Нарима. Будучи единственным ребёнком в семье ещё в детстве она ни разу не была за приделами города, поэтому мало что знает об окружающем мире.

Сожаление и истинное беспокойство тронули лицо Лидии, но посмотрев на Яна с столикой надежды, женщина вновь улыбнулась.

– Так что советую Вам хорошо отоспаться и морально приготовиться к завтрашнему дню. Уверена, он будет не менее плодотворным, чем сегодняшний.

– Благодарю, – запоздало ответил юноша, не зная чего ожидать от семейства Рут. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мистер Башазаг.

Закрыв за собой дверь и скинув сумку на пол, Ян тут же повалился на кровать, не снимая с себя верхней одежды. Сон за минуту сморил юношу и уволок в дальние края.

* * *

– Мам, еще пять минут, – хорошенько подумав, старший сын поменял решение. – Нет, десять.

Ощутимое присутствие стороннего человека мешало юноше провалиться в глубокий сон. И сквозь уплывающее сновидение Ян упрямо пытался урвать лишнее время на бесцельное валяние на кровати.

– Десять минут и я лично приготовлю твои любимые вареники. Добавлю побольше зернистого творога именно в твою порция и никому об этом не скажу.

– Возможно Вы желаете отведать вареников?

Неожиданный ответ.

– Тебе совершенно не идет этот тон. Подойти к лучше к папе, и он достроит тебе новый корпус под опыты. Ты вечно жаловалась, что там негде развернуться. Папа мигом исправит эту непростительную оплошность, – сонливость медленно спадала с глаз. – Просто почаще бывай милой перед ним, знаешь же, что он не может устоять перед твоим кротким личиком.

Поразмыслив с секунду, Яна настиг закономерный вопрос.

– Если так задуматься, то почему ты так отчаянно избегаешь образа ни с чем не справляющейся женщины? – из любопытства поинтересовавшись, юноша лениво приоткрыл один глаз.

Перед ним стояла невысокого роста женщина чуть старше Ярославы. Густые каштановые волосы были заплетены в тугую косу и собраны в аккуратный пучок. Поверх серого платья был одет белого кроя фартук, отличительной чертой которого являлся вышитый на нем герб семейства Рут.

– Извините, что вошла в Вашу комнату. Я услышала голос из комнаты и решила, что Вы успели проснуться. Вы были в верхней одежде и о чем-то настойчиво говорили. Подойдя ближе, оказалось, что Вы разговаривали сквозь сон. После возможности уйти не представилось, так как Вы наполовину проснулись и обратились ко мне уже осознанно, – Лидия стояла на порядочном расстоянии от кровати, положив руку на руку. – Скоро обеденное время. Повара заканчивают готовить блюда. Не хотите ли присоединится к общему застолью или лучше подать еду позже в Вашу комнату?

– Обед, – сморгнув остатки сна, Ян краем глаза посмотрел за окно. Утро давно уже наступило. – Сколько сейчас времени?

– Двенадцатый час дня. В течении часа должны будут подать еду.

– Я присоединюсь к застолью. Спасибо, что предупредили.

– Я зайду за Вами как все приготовления будут готовы.

Наспех приглаживая волосы, наримец наткнулся на несколько непокорных прядей, что упрямо стояли торчком. Другая же часть волос словно намеренно прилипла к голове, словно мать-кошка лично вылизала каждую волосинку за волосинкой.

– Ванная комната располагается за сводчатой дверью в противоположной стороне от кровати, – любезно подсказала Лидия, предвосхищая неловкую просьбу.

– Спасибо.

Собираясь выйти из покоев, горничная остановилась в паре шагов от двери и повернулась к Яну.

– Извините, забыла уточнить. Какие именно вареники Вы предпочитаете?

– Вареники? – недоуменно переспросил Ян. Вспышка пятиминутной давности предстала перед глазами, заливая его щеки в свекольный цвет. – Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз.

– Как пожелаете, мистер Башазаг, – с хитрой улыбкой горничная вышла из комнаты.

– Позор, – стыдливо прикрывая руками лицо, чуть ли не мыча проревел парень.

Собрав последние остатки воли, Ян решил не совершать более подобных ошибок, начав с приведения себя в порядок к общему обеду. Взяв чистые одежды из сумки, Ян направился в ванную комнату. Как и ожидалась, даже эти тесные квадратные метры были выполнены в лаконичном стиле. Ничего лишнего, но и не создавалось чувство пустоты. Белые кафельные плитки, вместительная ванная, позолоченное зеркальце над умывальником и огороженный укороченной стенкой туалет. Разного рода крючки и платяной шкаф со стеклянными дверцами. Сквозь них в образцовом порядке были сложены банные полотенца постельных тонов.

Забравшись в ванну с головой, предварительно влив туда небольшой бутылек “Море в банке” юноша погрузился в смуту раздумий. Первая крупная остановка была совершена. Впереди оставался сам научно-исследовательский центр и пара-тройка крупных городов по пути. С такими мыслями наримец не заметил, как очутился посередине коридора, не зная в какую сторону двинуться дальше. Хоть ему и сказали дожидаться в покоях, Ян хотел проявиться определенную самостоятельность и показать, что он вполне может справиться с таким пустяковым делом, как совершить пешую прогулка до столовой.

Нет. Ян оказался не настолько самостоятельным, чтобы найти столовую без помощи служанок или же хозяев дома. Чем дольше он бродил по бесконечным коридорам, тем больше паника, смешенная с злостью на себя, заставляла его ускорить шаг, практически переходя на медленный бег. Со стороны эта картина могла выглядеть комично, если бы не одна загвоздка. Ян больше переживал не за то, что опоздает на обед, сколько за возможность потеряться в абсолютно неизвестном особняке с малым количеством людей. За пятнадцать минут судорожного хождения, Ян не наткнулся ни на единую душу. Коридоры, казалось, смеясь над его беспомощностью, делались более длинными и однообразными, не меняя ни цвет стен, ни стиль картин, ни пейзажа за окном.

– Этот проклятый лабиринт все никак не собирается заканчиваться, – нотки надвигающейся истерики окрасили порядком разражённое лицо. – Веником всех дери, просто выйду из окна и зайду в поместье заново. Никто и не заметит.

Открыв на распашку двустворчатые ставни, что удобно подвернулись в двух шагах, Ян перекинул правую ногу. Пытаясь аккуратно пролезть через окно, не издавая лишних звуков, юноша слегка приоткрыл рот, словно этот ритуал сохранил бы его зыбкое равновесие. Пока он протискивался в оконную раму, пытаясь вытащить носик ботинка из оков ничего не замышляющего поддонника, позади раздался тихий шорох. Быстро освободив ногу, Ян повернулся к источнику звука. Вытаращенные в испуге глаза, скованная поза и неловкие прыжки на правой ноге. И не заставивший долго себя ждать грохот разбившейся вазы.

С противоположной стороны на него смотрела девушка с резкими чертами лица. Темные густые волосы лоснились по нетипичному для западного континента воздушному платью. Молочный наряд чуть ниже колена с шелковыми оборками на рукавах и подоле делали образ девушки более юным и легким, придавая неуловимое очарование особе. Ее выражение лица быстро сменилось с недоумевающего на откровенно веселящееся, не пытаясь подавить непроизвольные вырывающиеся припадки смеха. Переливчатый хохот раздался по лугу, пугая местных птиц. Стая желтоперых чижей взметнула в безоблачное небо, рассыпаясь подобно летнему дождю.

Тем временем Ян глупо озирался то на единственного очевидца преступления, то на не успевший много повидать в этой жизни горшок с ярко красными астрами. Однако девушку вовсе не смущала данная ситуация. Она ею наслаждалась.

– Не часто увидишь в нашем доме гостей, но такой неловкий экземпляр попадается впервые, – сквозь непрекращающиеся хохотки проговорила юная мисс Рут. Кое-как переборов себя, единственная наследница дома выпрямилась и протянула руку парню. – Вы особая находка, мистер Башазаг. Приятно познакомиться, Едвига Рут.

– Ян Башазаг, – ответив на рукопожатие, юноша виновато посмотрел за спину. – За вазу не беспокойтесь. Я возмещу ущерб.

– Не стоит волноваться. Она не несла в себе никакого глубоко смысла. Очередная вещь для создания атмосферы, не более. На выставках начинающих мастеров часто можно увидеть подобного рода произведения.

Резко замолчав, Едвига внимательно посмотрела на собеседника. Заманчивая идея как вспышка лампочки пришла в голову.

– Если Вы не возражаете, на следующей неделе как-раз намечается весенний фестиваль, мы можем сходить туда вместе. Насколько я осведомлена, на него съедутся десятки ремесленников из соседних краев. Сможем неплохо провести время и заодно купить замену вазе. Как Вам идея?

– Конечно, – без раздумий согласился Ян. – Не могу отказать человеку, вызволившего меня из неловкой ситуации.

– Не переживайте. Родители бы со спокойствием отнеслись к отсутствию незначительного предмета, – отмахнулась девушка. – Лучше скажите, что Вы здесь делали? Не думаю, что Вы хотели сбежать. Иначе бы прихватили с собой личные вещи. Да и это всего лишь первый день. Моя семья при желании бы не успела Вам ничего сделать.

Прикусив губу и покосившись в сторону поместья, лишь бы отвезти смущенный взгляд от прозорливой хозяйки, Ян медленно начал.

– Пообещайте не смеяться. Хотя, припоминая Вашу реакцию на мой неудавшийся побег, не уверен, что Вы сможете сдержать чувства при себе.

Едвига насмешливо хмыкнула.

– Обещаю, что буду хранить молчание и никак не выказывать своих эмоций.

– Хорошо. Это был вовсе не попытка бегства, сколько один из не совсем успешных способов дойти до столовой. На протяжении двадцати минут я ходил по поместью, но как видите, безуспешно. Отчаявшись, решился на единственный доступный в данной ситуации выход – выйти из поместья и зайти в него заново.

Окно приветственного поблескивало в лучах солнца. Ваза бесшумно рыдала. Было ли это по причине того, что она была неживой и звуков издавать не могла или причиной являлась ее разбитое состояние, никто не мог ответить. Как и она сама. Теперь.

– И вот, я уже почти незаметно перебрался через окно, что, по-моему скромному мнению, выполнено весьма недурно, как меня тут же рассекретили. Теперь я Ваш должник. Как в случае с вазой, так и с вызволением, – склонившись в благодарном поклоне, Ян посмотрел на покачивающей головой девушку. Потянув за края нежного платья, Едвига склонилась в ответном поклоне.

– Рада была помочь, мистер Башазаг. А сейчас, давайте мы Вас вызволим из домашнего заточения. В эту сторону, господин. Следуйте за мной, – отойдя с дороги, девушка одной рукой показала в направлении столовой и прикрыла глаза, выказывая наигранную кротость.

– Страшно представить, как мне придется расплачиваться за Вашу доброту.

Едвига зловеще улыбнулась.

– Уже слишком поздно. Вы останетесь здесь навечно, чтобы расплатиться с вазой эпохи Раскола. Она обошлась нам в целое состояние? – нахмурив носик, задумалась девушка.

– Извините? – глаза расширились в испуге. – Эпоха Раскола? Разве Вы не сказали, что она была куплена на выставке начинающих мастеров?

Судорожно соображая, как же он успел так сплоховать и что сказать родителям, Ян прикидывал что можно сделать в таких плачевных обстоятельствах. Едвига посмотрела на мученические потуги юноши и тяжко выдохнула.

– Шутка. Это была шутка. Вы такой доверчивый, мистер Башазаг. Но предложение остаться навсегда было всерьёз. Вы мне понравились, – игриво подмигнув, пружинистой походкой Едвига пошла вперед. – За мной, не отставайте. Иначе действительно потеряетесь и останетесь здесь навсегда.

– Это неделя будет невыносимо долгой, – про себя отметил Ян.

* * *

– Как добрались? Не возникло никаких проблем по пути? Слышала, близ дорог Древногора нередко ходят рейды стражников, поэтому попросила их на всякий случай просматривать приезжих людей. Если бы они наткнулись на внешне схожее описание Вашей внешности, преподнесенное моим муж, стражи непременно направили бы Вас в наш дом.

Нежное лицо, не похожее на строгие черты дочери, обрамлялось легко завитыми прядями волос, свободно свисающих из-под высокой прически. Карие глаза смотрели с чистым любопытством, отмечая любые бессознательные движения милого гостя. Грациозные движения, располагающая манера речи, искренняя заинтересованность в собеседнике. Все создавало образ радушной хозяйки дома, но внутреннее чутье подсказывало, что это не Ян добровольно пришел в дом. Это его умело загнали в красиво выстланную клетку. Как пойманная в ловушку мышка, Ян пытался спастись от цепких лап кошки, что забавлялась с невольной жертвой.

Отбросив не самые радушные мысли, юноша попытался быстрее представить отчий дом, и ради чего затеялась длительную поездку. Чем дальше он находился от родительского дома, тем больше его беспокоили смутные сомнения. Плохое предчувствие не покидало Яна, стоило ему добрался до Древногора.