Текст книги "Калейдоскопы бытия (СИ)"

Автор книги: Надежда Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Башня. Турма. Этот странный начальник их маленького отряда уверяет, что она – очередная Избранная, призванная из своего мира, чтобы помочь сокрушить строение и восстановить справедливость, лишив башню ее ежегодных жертв... Разрушать Турму она не хотела, чувствуя к строению непонятную симпатию, как будто к дальнему, уже давно забытому и вдруг неожиданно нашедшемуся родственнику.

Девушки, о чем-то шептавшиеся неподалеку, вдруг испуганно ойкнули и замолчали. Такое необычное поведение заставило женщину вынырнуть из своих невеселых мыслей. Она обернулась, пытаясь понять, в чем же дело, и сама подавилась криком: посередине повозки лениво раскачивался на паутине ярко-желтый паук размером с ее кулак.

Откуда и когда он тут появился? Лера могла поклясться чем угодно: еще несколько минут назад этого чудовища здесь не было, иначе она просто не села бы внутрь, пошла бы пешком, да просто осталась бы на месте, что угодно, только не ехать рядом с таким своеобразным восьмилапым попутчиком.

Повозка между тем начала медленно останавливаться. Привал? Или что-то еще приключилось? Снаружи показалась голова Арта.

– Госпожа, – начал было он, но увидел паука и напрягся.

– Пригнитесь и закройте глаза. Все трое. – Последовал затем отрывистый приказ. Женщина повиновалась: крепко зажмурившись, она буквально сжалась в комок. Через секунду послышался непонятный звук, потом вновь стало тихо. И голос командира их отряда сообщил:

– Теперь все в порядке.

Лера открыла глаза и обернулась: из задней стенке повозки, покрытой брезентом, торчала короткая стрела. Паука нигде не было видно.

– Мы подъехали к лайтару. Здесь можно немного отдохнуть, купить то, что необходимо, да и вообще, размять ноги. Не желаете пройти со мной госпожа?

Лайтар? Это что? Местный магазин? Да, конечно, она пойдет... Лера вылезла из повозки и пошла рядом с мужчиной. Как оказалось, лайтар был аналогом небольшого поселка, в котором жили исключительно ремесленники, владевшие разнообразными умениями и выставлявшие излишки своего товара на продажу.

Их сопровождал кучер, несший в руке большую глубокую корзину. Солдаты и девушки остались возле повозки. Втроем спутники подошли к проему в стене из плетеного лозняка, окружавшего поселок, и прошли внутрь. Селение казалось вымершим: в нем не раздавались человеческие голоса, не слышно было криков животных, даже пения птиц, заливавшихся возле их повозки, и того не было. Такое беззвучие напрягало женщину, но ее спутники, не подавая признаков волнения, так же молча шли рядом. И Лера постаралась выбросить из головы странное местное гостеприимство, с интересом разглядывая дома: они все были одноэтажными круглыми строениями и остроконечными крышами. И все сплетены из того же лозняка, включая широкие и длинные навесы, выдающиеся вперед возле каждого дома. Интересно, продукты и одежду здесь тоже делают из лозы? Оказалось, что нет.

Командир их отряда подошел к одному такому навесу, чуть наклонился, чтобы его голова оказалась вровень с проемом домика, призванным выполнять роль двери, и засвистел. Лера с любопытством наблюдала, как буквально сразу же из проема показалось нечто маленькое и круглое, ответившее таким же свистом. Потом оно исчезло, а на свет появились съедобные на вид вяленые и мороженые продукты и какая-то ткань. Расплатившись за все серебряной монетой, Арт кивнул Ди, и кучер, подойдя, сгреб в охапку, уложил в корзину, повернулся и направился к повозке.

– Что это было? – нарушила тишину Лера, когда они все трое вышли из селения?

– Обычные лайры, госпожа, – последовал ответ. – Живут под землей, торгуют всем подряд, тем и зарабатывают на жизнь.

– Если бы только торговали, – проворчал чем-то недовольный кучер.

И Арт по непонятной причине нахмурился:

– Каждый выживает, как может, Ди. Скажи своим внучкам, пусть приготовят на обед мяса. Надоело одной цараей питаться.

Кучер кивнул и ускорил шаг. Командир их отряда, вместо того чтобы последовать за ним, повернул в сторону и жестом предложил женщине следовать за ним. Они отошли на несколько шагов от стены необычного поселения, и воздух снова замерцал яркими оранжево-синими искрами.

– Ты странная, Лера. И мир относится к тебе тоже странно: вроде и пытается избавиться от нежелательного пришельца, и в то же время каждый раз дает тебе шанс на спасение. Ты уверена, что никогда не бывала здесь раньше? Может, видела это место во сне?

– Нет. Я увидела на рынке картину с видом на вашу необычную башню и буквально влюбилась в этот сюжет. Дома я часто рассматривала изображение. Но бывать здесь. Нет, никогда. Даже во сне. Ты хмуришься... Я что-то неправильно сказала?

– Не в твоих словах дело. Я не могу понять мотивов и действий мира по отношению к тебе. Тот паук позади тебя. Это был посланник местной богини смерти, Ариды. Она редко кого предупреждает таким образом. Тебе оказана великая честь. Богиня как бы дает понять, чтобы ты была осторожней, и в то же время она заинтересована в тебе...

Паук. Богиня смерти. Душу женщины охватило холодом. В этом мире, похоже, возможно если не все, то многое... И с каждым прожитым здесь часом Лера чувствовала, как реальность все глубже затягивает ее в свои сети, не дает вернуться домой. Впрочем, а нужно ли возвращаться?...

– Лера...

– Прости. Для меня все сказанное тобой очень уж жутко. Зачем я могла понадобиться вашей богине?

– Хотел бы я это знать. Но раз она прислала вестника, значит, в любой смертельной ситуации у тебя может быть шанс спастись.

Обнадеживающе. Вот только умирать все равно не хочется, пусть даже и с ее пустой никчемной жизнью.

– Арт, эти девушки, что едут со мной в повозке. Они боятся меня. Может, есть возможность нас как-то разделить, чтобы уменьшить их страх?

Собеседник улыбнулся и покачал головой:

– Ли и Ло, внучки Ди? Не думаю, что их страх исчезнет. Они выросли в глубоком селенье и никогда до сих пор не были знакомы даже с трехбуквенными, так что ты для них вроде богини. Постарайся не замечать их отношение к себе. У нас не принято позволить путешествовать женщине верхом, так что при всем желании я не смогу что-то изменить в этой ситуации. И будь внимательней: твоя жизнь в этом мире висит на волоске, опасность может появиться откуда угодно. Если вдруг тебе что-то понадобится, обратись ко мне или к Ди.

Глава 2

Любить она умела, как любят сейчас на Земле, – спокойно и без оглядки.

Аркадий и Борис Стругацкие, "Трудно быть богом"

В лагере их уже ждал поздний завтрак: все та же царая и жареное мясо непонятного животного, на вкус напоминающее курицу. После рассказанного Артом есть не хотелось, но Лера заставила себя проглотить несколько ложек каши и пожевать немного мяса.

И снова дорога, поездка непонятно куда и зачем. Быть подальше от столицы, чтобы не попасть под влияние Турмы? Женщина считала это слабой отговоркой для их странного путешествия. Скорее всего, их командир преследует в этом путешествии какую-то свою цель, потому что едут они по строго заданному маршруту, четко на северо-запад. Но мыслями своими Арт делиться с ней не спешил, так что Лере оставалось лишь гадать, для чего именно она служит прикрытием.

День выдался жарким, повозка защищала только от прямых солнечных лучей, но никак не от зноя. Женщине все сильней хотелось искупаться, погрузиться в прогретую солнечными лучами воду, смыть с себя грязь и пот, почувствовать, как волны омывают ее измученное дневными переходами тело, а может быть, даже очищают душу. Тяга к проточной воде была уже непреодолимой.

Когда с внезапно почерневшего неба полил частый крупный дождь, Лера ничуть не удивилась. Казалось, все так и должно быть. Лошади встали, оглушенные громом и ослепленные всполохами молний, и женщина, подчиняясь своим желаниям, вылезла наружу и вскинула руки вверх, позволяя холодным струям просачиваться в каждую клеточку усталого тела. Так хорошо ей давно не было. Она будто растворялась в водной стихии, наслаждалась ее мощью и силой, впитывала в себя каждую каплю, летевшую с небес.

– Айрина! Айрина!

Что? Что они все кричат? Что им от нее надо? Кто такая эта Айрина? Не нужно ее отвлекать. Ей так хорошо сейчас. Наконец-то в душе спокойствие и умиротворение. И легкость. Во всем теле.

Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Женщина, будто очнувшись от дурмана, вздрогнула и огляделась. На нее с ужасом в глазах смотрели все члены их небольшого отряда. В том числе и Арт. Последнее ее почему-то расстроило. Чтобы скрыть это непонятное ей чувство, она громко спросила:

– Что случилось?

Отвернулись солдаты, испуганно сжались и уставились в землю девушки, смущенно кашлянул кучер. Только начальник их отряда не отвел взгляд. Теперь, кроме страха, в его глазах появилось нечто вроде уважения. К ней, к Лере.

– Вы простынете, госпожа. Ло, достань сменную одежду. Привал несколько минут.

Девушка, вздрогнув, подчинилась, и вскоре Лера, уже переодетая в сухое длинное платье, явно ей большое, опять сидела в повозке. На ее вопрос ей никто не ответил, после произошедшего ее спутники, и до этого не стремившиеся к общению, стали и вовсе ее избегать. Женщина чувствовала себя изгоем. Горькое знакомое чувство. Как дома.

Вечером, объявив очередной привал, начальник их отряда почтительно приблизился к ней:

– Госпожа не желает уделить мне несколько минут?

Желает. Очень. Это тяжелое вязкое молчание Леру невероятно утомляло.

Снова защитная магическая стена от прослушивания, и они, отойдя на несколько шагов от лагеря, могут говорить свободно.

– Ты не перестаешь меня удивлять, Лера. Скажи, как ты смогла днем вызвать дождь?

– Вызвать дождь? Арт, ты о чем? Началась гроза, я воспользовалась случаем смыть с себя пыль, вот и все.

Пристальный взгляд и удивленное:

– Ты, похоже, действительно не поняла, что произошло. Не бывает в этом сезоне дождей. Вообще. Даже тоненьких струек. Только жгучая засуха. Всё.

– Ты сейчас шутишь, да? Нет, подожди. Арт, ты серьезно? Дождь пошел из-за меня?

– Не совсем верно. Ты его вызвала. Гроза разразилась благодарю твоему сильному желанию.

Ошеломленная, она смотрела в его загадочные зеленые глаза. Он, похоже, не шутит. Но... Она не могла... Или...

– Арт, что они тогда кричали? Имя какое-то.

– Это богиня стихий. Они посчитали, что ты умеешь общаться с богами, в частности – с ней, с Айриной.

– Я даже не знаю, что на это сказать... Я просто захотела искупаться, смыть с себя пот и грязь. Ни с какими богами я не общалась...

Очередной пристальный взгляд, на этот раз – напряженный.

– Тогда еще хуже. Тебя не слушают боги, ты сама обладаешь их силой. Не говори об этом никому, Лера. Наш отряд будет молчать, и ты постарайся забыть все, что сегодня случилось. Так будет безопасней. Для тебя.

Спалось ночью плохо. Женщина лежала на спине, смотрела на яркие звезды, видневшиеся с ее спального места в палатке, и снова и снова прокручивала в голове разговор с Артом. Она вызвала дождь. Своим желанием. У нее может быть сила богов. Абсурд. Где она и где боги. Сказка об удачливых попаданцах, о глупой дурочке, по воле случая ставшей невероятно могущественной и влиятельной в чужом мире. Лера первая посмеялась бы над подобным сюжетом, если бы в роли дурочки не выступала сейчас она сама.

Утром ожидаемо на нее косились все, в том числе и начальник их отряда. Ночевали они в степи, пустой и голой, и Лере пришлось зайти за повозку, чтобы привести себя в порядок после сна. Чувствовала она себя при этом отвратительно: было неимоверно стыдно, а еще душила горькая досада на своих спутников, на всех, включая Арта. Для них лона была опасной говорящей зверушкой, с ней старались не иметь дела. И такая ситуация обижала и расстраивала. Когда она вернулась, девушки уже приготовили завтрак – цараю с вяленым мясом. Подойдя к костру, она застала там только кучера и начальника отряда, активно расправлявшихся со своими небольшими порциями. Остальные ели в отдалении, опасливо поглядывая на женщину.

– Присаживайтесь, госпожа, – и в руках у Леры оказалась деревянная грубо вырезанная неглубокая тарелка с ее порцией. Взяв ложку, женщина начала через силу есть. Завтракать она никогда не любила, дома обходилась без этого, здесь же приходилось издеваться над своим организмом и буквально насильно впихивать в него еду, помня о том, что в следующий раз поесть удастся только через несколько часов.

– Арт, можно вопрос?

– Конечно, госпожа.

– Как получилось развести костер? Здесь же нет ни кустов, ни деревьев?

Оба мужчины посмотрели на нее снисходительно.

– Магия, госпожа. Я стараюсь не прибегать к ней без надобности.

Действительно. Как она могла забыть. Это ведь магический мир.

– Ясно...

– Госпожа?

– Да, Ди?

Начальник отряда нахмурился и непонятно почему закашлялся.

– Ну так скажи сам, – огрызнулся недовольный кучер.

Женщина недоуменно перевела взгляд с одного на другого. В чем дело? Что сказать?

Арт вздохнул...

– Госпожа, мы с Ди пораскинули мозгами по поводу вчерашнего. Вы когда-нибудь слышали легенду о трех желаниях?

– Нет.

– Немудрено, она ж местная...

– Ди...

– Угу. Сам давай.

– В общем, это не столько легенда, сколько поверье. Считается, что боги, когда им становится очень скучно, выполняют у некоторых людей по три их заветных желания. Самых сильных. Ваши два, похоже, уже выполнены. Так что вы бы были поосторожней с третьим...

Лера удивленно посмотрела на мужчину:

– Ничего не понимаю Какие желания? Ты сейчас о вчерашнем дожде, да? А первое тогда какое?

– Ваше появление в этом мире.

– То есть... Ты хочешь сказать... Если я загадаю что-то еще, кроме возврата домой, то могу навсегда остаться здесь, в этом мире?

– Это один из возможных вариантов, госпожа.

Она хотела спросить что-то еще, уточнить... Но все мысли мгновенно вылетели из головы, и она заворожено уставилась на уже угасавший огонь, в котором танцевала маленькая женщина. Огонь послушно ластился к ней, лизал ее полуголое тело, играл с волосами, поставлял свои струи, позволяя взбираться по ним, как по лестнице. Откуда здесь это чудо? И почему она пляшет на углях, да еще и в костре? Какой красивый, необычный, притягивающий к себе танец.

– Госпожа никогда не видела саламандру?

Женщина вздрогнула и повернулась к Арту.

– Нет. В моем мире саламандры не водятся.

– Это предвестница скорой встречи, неожиданной и не всегда приятной. Так что, думаю, нам лучше подготовиться.

– Поздно, братец. – Насмешливый голос за спиной заставил ее вздрогнуть. Начальник их отряда недовольно скривился:

– Джад. Я должен был догадаться, что это твоя вестница. Что тебе надо?

– Не что. Кого. Говорят, тебе удалось найти ее, ту, что притянута Турмой. Отдай мне ее.

Голос был властный и жестокий. Поворачиваться лицом к его владельцу женщине не хотелось. Почему-то была твердая уверенность, что ничего хорошего встреча с неизвестным Джадом ей не сулит.

– Нет. Она моя по праву Вальта.

– Ты хочешь сказать, что она настолько хороша, что ради нее ты согласен преступить свою клятву?

– Не твое дело, – напрягся Арт.

– Естественно, – послышался глумливый ответ. – Я вернусь завтра. Проверю.

И тишина. Гнетущая, тяжелая.

– Арт...

– Помолчи, Ди. Отправляйся к лошадям. Поднимай остальных.

Тяжело вздохнув, кучер поднялся и отправился к повозке. Начальник их отряда снова повернул кольцо и, стараясь не встречаться с вопросительным взглядом женщины, глухо произнес:

– Я не ожидал, что они узнают. По крайней мере, не так быстро. Не спрашивай пока ни о чем. Я все объясню позже. Сегодня днем привала не будет. Нам нужно к вечеру добраться до ближайшего леса. Поэтому ехать будем быстро.

Интригующе. А судя по тому, что смотреть в глаза он не хочет, еще и настораживающее. Что же такое должно случиться вечером? И почему им обязательно нужно быть при этом возле леса? Вопросы... Вопросы... И никаких ответов...

Ехали действительно быстро, нет, лошадей не гнали галопом, но и медленно плестись по засыпанной щебенкой дороге тоже не позволяли. В полдень сделали небольшой, на пару минут, перерыв, позволив желающим размять ноги, и снова в путь. По приказу командира, сегодня постоянно ехавшего неподалеку от повозки, словно боявшегося упустить транспортное средство и его пассажиров из вида, внучки Ди, отвечавшие за провизию, на этом самом небольшом привале раздали каждому немного сушеного мяса, чтобы хоть как-то утолить появившийся голод. Женщина жевала небольшой кусочек и задумчиво скользила глазами по дороге: камни, камни, камни... По бокам – уже начавшая желтеть степь. И ни единого деревца или кустика. Все голо и пусто.

Первые деревья, еще разрозненные, стали попадаться ближе к вечеру. Глаз, уставший за день от однообразного пейзажа, с радостью цеплялся за них. Вот вдалеке показалась темная полоса. Обещанный лес? Да, скорее всего... Лера почувствовала то, что ее мать всегда называла словом "мандраж", а именно – нервное возбуждение. Чем ближе они подъезжали к полосе, тем четче вырисовывались деревья, тем сильнее нервничала женщина. Что должно здесь произойти? Почему Арт все чаще поглядывает в ее сторону, если считает, что она не видит? И напряжен. Как будто жрец перед жертвоприношением. Женщина сама не знала, откуда в голове появилась такая аналогия, но была уверена, что там, в лесу, должно случиться нечто важное, и мужчине, похоже, это не нравится...

Лес появился неожиданно, как будто вырос из-под земли. Ди резко остановил повозку, слез с облучка и принялся с угрюмым видом распрягать лошадей. Лера прогулялась к первым деревьям. Когда она вернулась, девушки уже готовили ужин, солдаты, настороженно посматривая на начальство, готовились к отдыху, кучер, то и дело тяжело вздыхая, стреноживал лошадей. Сам же Арт слез со своего коня и подошел к женщине:

– Госпожа, прошу, составьте мне компанию.

Как будто у нее есть выбор...

Шли недолго: лес будто услужливо расступался перед ними, позволяя пройти к самой своей сердцевине, туда, где они никем не будут замечены. Странно, но волнение, которое сопровождало женщину в течение сегодняшней поездки, сейчас отступило, на его место пришло равнодушие: будь что будет. Какая разница, что случится с ней в этом мире...

Небольшая речонка с песчаным берегом, пение птиц над головой. Начальник их отряда в очередной раз повернул кольцо, сел на берег, избегая смотреть спутнице в глаза, сообщил:

– Нас никто не увидит и не услышит без моего на то желания. Сядь. Сначала нам нужно поговорить.

Сначала? Значит, будет не только разговор? Впрочем, "многие знания – многие слезы". Все равно ведь узнает. Потом. Сейчас же она подчинилась и села рядом.

– Тот, кто приходил утром... Джад... Он и его люди хотят оставить Турму в нашем мире, сохранить всё без изменений. Их устраивает нынешнее положение дел. Ни он, ни я официально не имеем прав на тебя, но... Если опираться на древние верования и обычаи, по которым до сих пор живут в некоторых частях этого мира, то я, как первый нашедший тебя, имею право назвать тебя своей... женщиной... И Джад не сможет этого оспорить... При всем его желании... Если ты попадешь к ним в руки, они тебя убьют. Я почти уверен, что оракул донес и до них свои слова, а значит, ты, как вероятный избавитель местных существ, им не нужна. Если останешься со мной, я постараюсь сделать все, чтобы в День Жертв ты была еще жива... Выбор за тобой...

Как сумбурно. Сколько вопросов. И о чем он умалчивает? Что именно она должна сделать или решить?

– Арт... Ты ведь не договариваешь, да? Что не так? В чем загвоздка?

Кривая усмешка:

– Ты умная женщина, Лера. Да, есть и загвоздка. То самое право Вальта. Если ты останешься здесь, я смогу объявить тебя своей женщиной, только если ты станешь ею... во всех смыслах этого слова...

То есть? Секс? И все? Тогда почему он до сих пор напряжен?

– Арт, я не понимаю ваших тонкостей. Что страшного в наших возможных половых отношениях?

– Для меня – ничего. Для тебя – позор. Я – незаконнорожденный, Лера. Не знаю, как относятся к этом у в вашем мире, а здесь я не смогу создать семью, да и доступны мне лишь двухбуквенные. Если ты ляжешь со мной, тебя будут презирать...

– Боже. Всего-то. Арт, скорее всего, я в этом мире на несколько дней. Ты думаешь, мне есть дело до мнения других?

– А если ты ошибаешься, и башня оставит тебя здесь?

– Я никому не нужна в своем мире. Я привыкла к холодности и бездушию окружающих. Ты действительно думаешь, что меня может напугать презрение местных? Умирать от рук этого непонятного Джада я точно не хочу.

Он немного помолчал, потом поднялся, подошел к ней и начал расстегивать одежду – платье типа халата, скрывавшее фигуру и доходившее женщине до щиколоток. У нее заалели щеки. Он, заметив, нахмурился:

– Ты дева, Лера?

– Что?

– Ты не знала мужчин?

– Ты об этом... Нет, никогда.

Признаваться в таком было стыдно, словно она совершила нечто гадкое, постыдное. Он мягко улыбнулся, поднял руку, провел пальцами по ее щеке:

– Не бойся. Я буду нежен.

Халат упал к ногам.

Руки. Она никогда не думала, что у мужчины, тем более – воина, могут быть такие нежные и ласковые руки. Страх показаться некрасивой, сомнения по поводу правильности своих действий, неуверенность в самой себе – все это растворилось под его руками. Он гладил и ласкал ее везде, и она выгибалась ему навстречу, сходя с ума от желания. Весь мир сузился до его глаз и рук. Она забыла, как дышать, когда он наконец вошел в не. А потом... Взрыв эмоций потряс ее, она закричала, уже не думая о том, что кто-то способен их услышать, двинулась к нему навстречу, сходя с ума от полноты чувств, желая как можно дольше ощущать его внутри себя.

– Ч-ш-ш... Ну что ты, маленькая. Все хорошо, не плачь.

Она? Плачет? Да, точно, по щекам течет что-то... Слезы?

– Что... Что это было?

Голос. Это ее голос? Куда делись все силы?

И мягкая улыбка у него на губах:

– Ты стала женщиной, Лера.

Ночь медленно проходила мимо, сияя множеством звездных глаз.

– О случившемся из всего отряда будет знать только Ди. Днем ничего не изменится.

– А ночью? – Она спросила и сама смутилась от своей храбрости и "распущенности", как назвала бы это мать. Впрочем, мать была далеко. А он... Он лежал рядом и улыбался, и она таяла в его зеленых глазах.

– Ночью. Я буду с тобой, если ты того захочешь.

Она хотела. Очень. Годы воздержания и "монашества", жизни под постоянным присмотром матери в ее родном мире, как только что оказалось, не смогли заморозить чувства, убить желание любить и быть любимой, превратить ее в ледышку. О том, что у них осталось всего лишь несколько ночей, она старалась не думать. Пусть так. Пусть. Возможно, у нее заберут и его, и этот непонятный мир, но воспоминания... Их никто забрать не сможет... Она будет помнить его... Всегда...

– Не плачь. Лера...

– Да?

– Я могу спросить? Личное...

– Да.

– Ты так и не завела семью, не нашла себе мужчину. Почему?

– Мать. Она вырастила меня, она... всю жизнь ненавидит мужчин... она не позволила бы... А бросать ее... Уходить куда-то...

– Я понял. Ты хотела бы семью?

– А кто ее не хочет. Но пока мать жива, это невозможно. А потом. Потом будет слишком поздно.

– Твоя мать жива... Я думал... Прости. Ты тогда сказала, что тебя никто не ждет.

– Не ждет. Мы с ней живет в одном месте, но почти не разговариваем. Чужие друг другу. Арт, что будет завтра?

– Ты о Джаде? Ничего страшного. Он умеет видеть краски души. У тебя они после этой ночи изменились. Он посмотрит и уйдет.

– Краски души?

– Да. Изменения в наших душах.

– Ясно. Мы говорим "аура"... Арт, поцелуй меня?

Его улыбка, его глаза. Женщина почувствовала, что растворяется в них. Как же мало времени осталось...

Утро принесло навалившуюся на душу и тело усталость и горечь от понимания, что все хорошее очень скоро закончится. Наскоро вымывшись в реке, женщина оделась, и вдвоем они отправились назад. Не доходя до лагеря, Арт напрягся:

– Не нравится мне эта тишина. Побудь пока здесь. Это безопасней.

И мужчина исчез среди деревьев. Лера подавила в себе страх за него. Он воин, он умеет сражаться, он должен справиться. Иначе зачем вообще все это: и ее попадание в этот чуждый мир, и сегодняшняя ночь? Не могут боги быть настолько жестоки...

Он вернулся через несколько минут, покачал головой:

– Магия сна. Кто-то сторонний навел чары. Искали, видимо, тебя. Пойдем, теперь уже все проснулись. Позавтракаем, покажешься Джаду, и поедем.

Действительно, когда они подошли, в лагере уже царила утренняя суета: девушки разожгли костер и готовили пищу, солдаты, занимались лошадьми и оружием, кучер, недовольно косясь в сторону пришедших, разбирался с повозкой, которой кто-то, похоже, повредил колесо. Кроме Ди, в их сторону никто не смотрел. Значит, не знают. Или же им неинтересно.

Джад появился, когда с едой было покончено. Лера увидела, как недовольно скривился сидевший напротив нее Арт, а затем почувствовала мужскую руку у себя на плече:

– Встань, посмотри на меня.

Голос властный и жесткий. Этот человек привык, что ему всегда и во всем подчиняются. Женщине он не понравился сразу. А разглядев его внешность, Лера лишь уверилась в своих чувствах: холеное аристократическое лицо, презрительный и наглый взгляд. Да и его поза... Самоуверенный нахал. Очередной хозяин жизни. Сколько их повидала она в том, своем мире.

Глаза, яркие, как летние звезды, и почти такие же бесцветные, требовательно впились в нее, цепко обежали ее лицо, остановились на губах, мужчина замер на пару секунд, а затем презрительно улыбнулся:

– Решилась, значит. Глупо.

Последнее слово он выплюнул, как выплевывают застрявшую между зубами кость, потом взмахнул рукой, подернулся дымкой и исчез. За спиной послышался вздох облегчения. Ди. Следом – безжизненный голос Арта:

– Запрягая лошадей. Поедем через несколько минут.

Солнце палило нещадно. Лера, не привыкшая к такой иссушающей все живое жаре, пряталась под брезентом повозки. Мысли то текли вяло одна за другой, то перескакивали с одного предмета на другой, то надолго застревали на каком-то событии. Почему-то вспоминалась жизнь в родном мире: детские утренники, праздники в школе, веселье в институте. И везде она – в стороне, вдали от остальных, как часть обстановки, как ненужный никому старый стул. Мальчики обходили ее стороной, всегда. Сначала ее это удивляло, потом стало задевать, а после... После стало все равно... По крайней мере, внешне. Но она хотела, всю свою сознательную жизнь, хотела иметь друга, а потом, став старше, решила, что нужен не друг, нужен мужчина, любой, пусть и женатый. Неважно. Главное – знать, что под этим небом ты не одинока, что кто-то думает о тебе, пусть не всегда, пусть лишь во время обеденных перерывов. Но желания оставались лишь желаниями. А теперь оказалось, что у судьбы были на нее свои планы. И в этом, чужом мире, в жизни Леры все же появился мужчина.

Заунывный звук, похожий на чью-то горькую песнь, резанул по нервам не хуже ножа, выбросив женщину из мыслей и воспоминаний. Что случилось? Почему стоит повозка? Лера обернулась к своим спутницам: те лихорадочно рылись в вещмешках. Звук сменил тональность, и женщине показалось, что где-то рядом плачем брошенный матерью младенец. Нахмурившись, женщина вылезла из повозки и направилась туда, откуда шел звук. Кто-то заступил ей дорогу, мешая, не давая пройти, кто-то пытался удержать ее за руки, но голос звал, ребенок плакал, она старалась вырваться, что-то кричала. Как же они не понимают? Там же ребенок! Ему нужна помощь! Потом в поле зрения появилось напряженное лицо Арта. Его губы шевелились, но она не слышала ни звука, всей душой стремясь туда, где плакал младенец. На глаза ей опустилось что-то темное, и мир исчез: она потеряла сознание.

– Слава богам, вы очнулись, госпожа.

Голос. Знакомый какой. Ди. Кучер. Смотрит испуганно. Отодвинулся. На его месте Арт. Такой же испуганный, немного ошарашенный взгляд. Что случилось?

– Госпожа, вам над лежать. Вы потеряли много сил.

Снова Ди. Теперь уже рядом с Артом:

– Артаны пьют души госпожа. Не нужно было выходить из повозки.

– Артаны?

Чей это голос? Как у каркающей вороны? Неужели её?

Кивок. Снова Арт:

– Маленькие существа, похожие на детей. Зовут путников, внушая им то, что те хотят услышать. Вы поддались их магии, госпожа, и они лишили вас сил.

Теперь повозка катила медленно, чтобы не потревожить больную женщину. Возле Леры постоянно сидела одна из девушек. Внучки Ди, как объяснил прошлой ночью Арт, исполняли в их отряде роли кухарок и прачек. Они были единственными родными существами в жизни кучера. Ди боялся оставлять их в родной деревне и старался держать всегда при себе. Ли и Ло сменяли друг друга и следили за покоем женщины. Когда отряд остановился на обед, девушки принесли в повозку порцию Леры и уговорили женщину поесть: немного цараи, три небольших куска вяленого мяса, горячий отвар, восстанавливавший, по словам одной из сиделок, силы.

Лежа в повозке до вечера, Лера бездумно смотрела в потолок. Ей казалось, что она только недавно очнулась после долгой, изматывающей болезни, во время которой часто лежала в беспамятстве. Вечером заглянул в повозку начальник их отряда, внимательно посмотрел на женщину, покачал головой и ушел.

А ночью. Ночью Лера вновь оказалась в башне. Те же коридоры, пустые и темные, тот же искусственный запах. И безразличие. Полное безразличие в душе. Ноги сами подвели ее к одной из стен. Сверху вспыхнул свет, буквально на несколько секунд, но Лера успела увидеть копоть, покрывавшую стену. Свет погас, и женщина снова очутилась в практически полной темноте. И снова, развернувшись, пошла дальше по коридору. Она знала, что там, впереди, находится то, ради чего она была призвана в этот мир. Ей надо дойти. Надо. Она должна...

– Лера. Лера. Лера.

Этот голос. Он мешал ей, не давал сосредоточиться на цели, тянул куда-то назад, не позволяя углубиться в нутро коридора. Пусти! Нет, настойчивый.

– Лера. Лера. Лера.

Женщина вздрогнула и открыла глаза.

Мужчина. Знакомый? Или нет? Смотрит странно... Страх в глазах... Рядом еще один, крупнее, спокойней. Но тоже боится. Чего?

– Арт?

– Она не узнает нас, Ди.

– Турма?

– Видимо. Проследи за людьми.

– Ты...

– Да. Не мешай.

Сильные мужские руки подняли ее. Мужчина, бережно прижимая свою ношу к груди, широким шагом удалялся от лагеря и спавших в них людей. Она не боялась. Наверное, должна была. Но... Ей почему-то было уютно в его объятьях...

Они отошли всего лишь на несколько шагов. Мужчина наклонился, осторожно положил ее на землю, сел рядом, потеребил кольцо на пальце и потом повернулся к ней:

– Смотри мне в глаза.

Зачем? Она почему-то была уверена, что никто не сможет ее... Что? Не помнит...

– Лера. Смотри мне в глаза. Вот так. Вспоминай. Все вспоминай. Прямо смотри. Лера. Лера... Лера...