Текст книги "Стать его тенью (СИ)"

Автор книги: Надежда Олешкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17  Безумие в чистом виде

Бежала со всех ног. Неслась, словно за мной мчится товарняк и не собирается останавливаться. Размеренно дышала, пытаясь еще больше ускориться. Я ей нужна. Сейчас. Нужна своей А’азе. И пусть мы с ней знакомы пару часов, пусть всего лишь обменялись кровью и помогли друг другу. Я не могу бросить сестренку в беде. Все равно, что она не родная. Не могу по-другому. Помочь – главная цель, задача, смысл жизни. Не прощу себя, если опоздаю. Буду винить и корить медлительную Киру день за днем, если киса пострадает.

Еще один удар, только на этот раз в районе груди – в самом плече и вниз, почти до сердца. От неожиданной боли упала на землю, проехалась пару метров, сбивая своим боком все кусты, и остановилась благодаря дереву, стукнувшись об него спиной.

Встала на лапы, тряхнула головой, пытаясь не обращать внимание на возможные повреждения, спазмы в боку, жжение в пояснице, и снова побежала. Она рядом, вон на той горе, на выступе. Я словно вижу через камень, осознаю это, хоть до сих пор и не обнаружила глазами черную шерстку кошечки.

Запрыгнула на один маленький выступ, второй, чуть не съехала вниз, цепляясь когтями за твердую поверхность и издавая неприятный звук скрежета металла об камень. Еще прыжок. Сестренка-гатагрия довольно высоко находится. Задняя лапа снова соскользнула от боли в боку. Что-то не так. Затруднилось дыхание, и голова начала кружиться. Встряхнула ей, приходя в себя, сделала еще один прыжок вверх, взбираясь уже на нужный выступ. Еще раз мотнула головой, меняя очертания предметов вокруг на не такие расплывчатые и фокусируя зрение.

От открывшейся картинки перехватило дыхание. Моя сестричка, обессиленная, пораненная, лежала на голой каменной поверхности. А над ней какой-то человек в черном плаще заносил кинжал. Он блеснул своим окровавленным металлом, выводя меня из оцепенения. Этим оружием нападавший несколько раз уже протыкал мою сестричку. С него сейчас медленно на руку владельца стекает ее кровь, моя кровь, наша кровь.

Громкий рык издался от внезапного озверения. Я словно выплеснула наружу с его помощью всю горечь, всю злобу, притаившуюся в груди. Одновременно с криком души оттолкнулась для длинного прыжка с занесенной вверх лапой, острыми когтями и жаждой крови. Не моей – его.

Сильный удар повалил боком человека, отбросив его оружие куда-то далеко с соответствующим звоном. Он перевернулся, пытаясь опереться руками, встать на колени и подняться на ноги. Но не тут-то было. Я остановилась после приземления, цепляясь когтями всех четырех лап за камень, чтобы случайно не упасть вниз. Мне надо делать все быстро. Развернулась, кинулась на него сверху, с силой нажимая на тело. Оскал гатагрии, огромного черного существа, способного на многое в разъяренном состоянии, окончательно закончил мое нападение. Я впилась в его шею, прокусывая тонкую кожу с тихим щелчком, напомнившим протыкание иголкой толстой ткани, долго не поддающейся напору.

Снова головокружение. Это не из-за издевательств над А’азой? Держала во рту его горло с постепенно утихающей пульсацией в венах и не могла прийти в себя. Мне плохо. Это не из-за вкуса крови на языке, не из-за сильного человеческого запаха, даже не от моего молниеносного нападения. Что-то не так.

Медленно разжала челюсть, облизываясь и отступая назад. Надо избавиться, выкинуть подальше от сестрички. Потянула за плечо и скинула с обрыва мертвое тело. И только потом посмотрела на кошечку.

Она была в ужасном состоянии. Множество царапин, из трех глубоких ран шла кровь непрерывной струйкой. А глаза, они как в день встречи, с потухшим взглядом смотрели на меня. Сперва я растерялась, хотела подойти, погладить, обернуться вокруг и позвать кого-нибудь на помощь, но потом вспомнила о своей волшебной способности. Как удобно, когда умеешь лечить одной своей слюной.

Быстро приблизилась, облизала сначала глубокие ножевые ранения, а потом начала обрабатывать и мелкие. Раз за разом целебно воздействовала на тело сестренки. Лизала, обнюхивала, высматривала, снова лизала. Пару раз опять начинала кружиться голова, но я не останавливалась. Повторяла манипуляции, пока А’аза не поднялась на ноги, восстановив силы. Теперь ее глаза вновь горели цветом спелой клубнички, которую я очень люблю.

Гатагрия ткнулась в мою шею носом, потом отошла и поклонилась, выражая благодарность. Я так была рада, что успела, помогла, пришла в гости. Так хорошо, что находилась возле, сразу же побежала, вовремя превратилась в кису и почувствовала боль сестренки. Так хотелось перевоплотиться в человека и обнять ее, облегченно выдохнуть, забыть тот ужас, который увидела своими глазами. Нуждалась в успокоении, ведь до сих пор ярость клокотала внутри, хоть и большая часть вырвалась наружу. Сделала шаг и остановилась, чувствуя знакомую пульсацию в груди.

Только не это. Зачем? Почему сейчас? Разве нельзя отстать от меня, позволить делать то, что хочу? Не препятствовать моим порывам. Когда же наконец освобожусь от дурацкого проклятья?

Покачала головой, отходя от А’азы и обреченно прикрывая глаза. Бежать, снова надо бежать. Туда, где оставила голубоглазика с сумкой. Быстро найти и преодолеть невидимую преграду, причиняющую боль. Калдимор, зачем ты так со мной?

Поклонилась сестренке на прощанье и побежала. Спрыгнула с высокой горы, расправив крылышки, которые помогли благополучно приземлиться. Я бы вдоволь насладилась этими мгновениями полета, если бы не ужасные смешанные чувства внутри. Головокружение, периодическое помутнение в глазах, противная нарастающая пульсация в груди давили со всех сторон.

Я побежала. С последних сил старалась не зацепиться ни за что, периодические спазмы в спине вновь давали о себе знать. Не тело, а ходячая болячка. Один раз сбилась с пути, чуть не врезалась в дерево, но вскоре добежала до малыша, который молниеносно запрыгнул на спину, держа в клюве тяжелую сумку.

Повезло, что он послушался. Было бы сложно еще следить за его действиями в те страшные секунды. Мы бежали, куда-то вперед. Не знала нужного направления, просто машинально повернула направо и двигалась, пока не почувствовала облегчение.

Сперва не заметила покинувшей меня боли. Только по прекратившемуся звону в ушах определила, что преодолела невидимую черту. Просто до сих пор оставались другие неприятные ощущения, неизвестно чем вызванные. Пробежала еще пару метров, где лес стал намного реже, а резкие обрывы больше не попадались на пути. Остановилась, глубоко дыша.

Со зрением вообще что-то произошло. Цвета стали мало различимы, по большей части только серые. Превратилась в девушку, а там намного лучше. Я могу видеть, различать предметы вокруг, и голова так не кружится.

– Голубоглазик, дай сюда сумку, – потянулась за лямкой, до сих пор находящейся во рту птенчика.

Достала оттуда одежду, натянула штаны и уже взялась за рубашку, как снова стало плохо. Меня шатало из стороны в сторону. Деревья то приближались, то отдалялись. Звуки давили со всех сторон своей тишиной и громкостью одновременно. Большие пятна расплывались перед глазами: белое, серое, краснющее, даже синее с оранжевым и голубым. Они как маленькими капельками падали в воду и расползались вширь, а потом в обратной отмотке видео пропадали.

Рубашка с трудом пролезла через голову. Она была как гигантский целлофан, который прилипал к рукам, а потом вообще уменьшилась до крошечной кукольной.

Посмотрела на пальцы, которые начали приближаться. Вместо них увидела пять маленьких змеек, торчащих из ладони и извивающихся. Они хотели укусить меня за нос и постоянно шипели. Я закричала со всей силы, но потом прикрыла уши руками, потому что это было слишком громко. Змейки задели мою щеку, двигались по ней, потом отдалились и скрылись из виду.

Вздохнула с облегчением, но вторая рука стала пропадать, рассыпаться на моих глазах. Маленькими песчинками падала на землю, сливаясь с ней. Придвинула ближе, а там только обрубленная конечность из которой хлещет кровь во все стороны.

Упала. От увиденного плюхнулась на землю и начала отползать назад, пока не наткнулась на что-то очень высокое и твердое. Оно двигается. Свисает сверху своими длинными белыми щупальцами и тянется к моим глазам, пытаясь проникнуть внутрь и завладеть мозгом. Я взлетела вверх, перевернулась и обратно вниз. Но не смогла дотянуться до земли.

Мое тело начало разрезать пополам что-то твердое. Ноги висели вниз и голова тоже. Но живот, он долго не протянет. Только позвоночник позволяет соединять две части тела и до конца не разделиться. Трясет, очень трясет. Вверх-вниз, влево-вправо. Я маятник, стрелочка на поломанных часах, которая дергается возле циферки шесть.

Зеленый цвет, он разливается подо мной одной массой. Вон там синие лягушки, а тут красные тапочки. Мне плохо.

Гул. А-а-а. Пчелы жужжат в моей голове. Их так много, уберите. Мотаю руками, но хватаю только воздух. Мошки не разлетаются. Они слева, справа, везде.

– Пожалуйста, – мой голос пропал в общем гуле.

Слишком много всего, остановите. Не надо. Больше не могу.

Спина горит. Там пылает пожар, жжет, печет, болит до застывшего крика в горле, сухих слез из глаз, последнего выдоха из груди. Огонь распространяется по телу и дальше вырывается наружу. Воды, хочу в реку.

– Пить, – одними губами проговорила.

Во рту было очень сухо. Губы слипались между собой и не хотели разжиматься, язык совершенно не шевелился.

Глаза закрыты, теперь ушли эти пятна. Лучше так.

– Это ландалум, – различила один из множества голосов в голове.

Подняла руку, чтобы ухватиться за этот голос, но снова схватилась за пустоту. Спина горит. Я больше не маятник, теперь настоящее бревно, которое надо толкнуть и катить вперед. Поясница…

– У меня есть корень, – так близко, почти возле самого уха.

Подношу туда ладонь, но опять ни на что не натыкаюсь. Со мной играю в прятки? Начала махать руками, но сразу же их сковали по бокам, залили холодной сталью.

– Кира, открой рот, – голос, он рядом.

Пальцы на подбородке, они хотят оторвать мою челюсть. Я не дам. Ворочаю головой, пытаюсь кричать, но и ее заморозили, сковали железными пластинами. В рот что-то налили, горькое. Темнота…

Меня несут на плече. Руки покачиваются от размеренной ходьбы, вися вниз. Живот словно прибили гвоздями к позвоночнику и нету возможности нормально вздохнуть или пошевелиться.

Приподняла голову, а там только лес. Такой привычный, лиственный, светло-зеленый. Подо мной виден плащ, бордовый, знакомый.

– А, очнулась, – услышала тихий приятный баритон где-то сверху.

– Да, – протянула я, пытаясь понять, кому он принадлежит.

Тело болело, но все равно смогла сделать над собой усилие и приподняться, поворачивая голову.

– Лежи смирно, – нажали на мою спину, вызвав ужасное жжение в том месте. – Скоро придем.

Мои руки опустились вниз, я сжимала кулаки, щурилась и делала глубокие выдохи, пытаясь унять боль в пояснице. Что там такое? Почему настолько неприятно, что даже от воспоминания жжения настолько сильно трясет?

Когда все утихло, я снова повернула голову, не поднимаясь. А там… У него белые волосы. Короткие. Белые. Волосы. От одного понимания происходящего стало страшно. Где Рик? Почему именно он меня несет? Ведь даже ни разу не посмотрел, не ответил на приветствие тогда у костра. Почему он? Что вообще произошло? Ох, что-то не так. Может я выдала себя? Голубоглазик. Что с ним? Я его бросила одного посреди леса. Или не бросила? Помню только, что забрала из его клюва сумку, а потом вообще сплошное месиво из звуков, чувств, картинок и полного дурдома.

– Все? Здорова? – рядом прозвучал веселый, более мягкий голос.

Повернула голову, а там Драмен улыбается. Пригнулся немного, чтобы быть со мной наравне и смотрит вопросительно своими большими глазами.

– Не знаю, – скривилась я.

– Что такое? – услышала беспокойство в его голосе.

– Извини, – выдохнула пару раз. – Можно подержусь за твое плечо? Меня тошнить начинает.

– О, – удивился он. – Люм, стой.

Покачивание прекратилось, но голова до сих пор болела. Живот ужасно онемел, словно его совершенно не существует. Меня скинули с плеча, как настоящий мешок. Вот только когда падала вниз, думая, что сейчас больно столкнусь с землей, почувствовала, как меня словили. Теперь я уже лежала на руках у Драмена, который одной поддерживал мои колени, а второй взялся за спину в районе лопаток.

– Обхвати меня за шею.

Голова в этот момент просто свисала вниз, было сложно двигаться, но я напряглась, сделала усилия над собой и выполнила просьбу. В итоге удобно устроилась на плече парня, обнимая одной рукой и уткнувшись носом в его плащ.

– Так лучше?

– Да, спасибо, – прохрипела, чувствуя ужасную сухость во рту.

Хотелось поговорить, узнать откуда такая забота. Что поменялось с прошлого раза? Но нахлынувшая усталость, теплота, исходившая от парня, и удобное положение так расслабляли, что веки сами начали закрываться, без какой-либо возможности открыть обратно.

На этот раз, пробудившись и почувствовав свое тело, меня не укачивало. Под боком чувствовалась мягкая подстилка, меня укрывало тяжелое одеяло, а рядом слышался запах чего-то вкусненького. В животе заурчало. От такого громкого звука даже мертвого можно поднять. Осторожно приоткрыла один глаз, пытаясь рассмотреть где нахожусь.

Вдалеке горел костер, мигая своим оранжевым блеском и освещая небольшое пространство вокруг себя. Он часто потрескивал, выплевывал красные и оранжевые искорки, летящие все выше и выше, постепенно теряющиеся где-то в темноте. Картина знакомая, но я находилась совершенно с другой стороны.

 Раньше сидела там, в кругу громко разговаривающих парней, которые что-то рьяно отстаивали и спорили. Они были не такими веселыми, как обычно, но гул их голосов не смолкал.

Я же находилась в компании двух беловолосых братьев, снова отвернувшихся спиной к остальным и тихо о чем-то переговаривающихся.

– Мы проснулись, – заметил мою поднятую голову один из них. – Иди сюда, для тебя кое-что есть.

Шок – никак иначе мое состояние описать нельзя. Что происходит?

Встала, медленно подошла к братьям и уселась напротив на небольшое бревнышко, явно не просто так тут появившееся. Драмен привстал, подавая мне миску с чем-то горячим, что снова заставило заурчать мой желудок. Взяла еду и принялась есть, постоянно косясь на Рика. Один раз даже словила его взгляд, но он только печально покачал головой и отвернулся.

– Эм… Извините, – не смогла унять дрожи в голосе.

Долго собиралась правильно подобрать слова, уставившись в горячую жидкость с маленькими струйками пара, поднимающимися от нее вверх. Сложно было с ними говорить. Ведь Рик предупредил, что они из Средних. Но что это значило я до конца все равно не понимала. Пару раз начинала выдавать какие-то слова, но каждый раз останавливалась, не зная, что сказать дальше.

– Не бойся, – придвинулся поближе длинноволосый брат. – Мы не кусаемся.

А я да. Кусаюсь. При том очень больно.

Подняла глаза, посмотрев на второго брата и онемела, снова забыв все, что можно было сказать. Даже подумать или представить. Я просто залюбовалась серебристым блеском волос под лунным светом. Настолько магически они выглядели. Хотелось протянуть руку и проверить – настоящие ли, или это сияние мне просто мерещится. Его волосы ежиком торчали во все стороны, спереди нависали на лоб и прикрывали один глаз. Он внимательно смотрел на меня, облокотившись локтями о свои колени.

– Ты ешь. После ландалума лучше горячее употребить. Не жди, пока остынет.

Сглотнула подступивший ком к горлу и начала кушать. Медленно, ложка за ложкой, пытаясь не производить шума при потягивании горячей жидкости.

– Что со мной было? – спросила, не поднимая головы. Так проще, когда их не видишь, когда не понимаешь, что Рик сидит вон там, а я тут. Когда не задаешься вопросом о происходящем и не пытаешься понять резкие перемены по отношению ко мне. Голова и так давала о себе знать, а если пытаться разгадать все происходящее, то можно снова слечь, забыв о спокойном вечере.

– Ты задела куст ландалума. Два маленьких шипа нашли в твоем боку. Ядовитое свой…

– Где ты наткнулась на это растение? – перебил своего брата Люмен.

– Я не знаю, – пробубнила под нос.

– Как можно не знать? Ладно. Что ты там делала?

– Шла, – продолжала смотреть вниз, ковыряясь ложкой в своей почти опустевшей миске.

– Куда? – не отставал он.

За вами. За голубоглазиком, тем самым, убегала от невидимой черты.

Я сжала челюсти, не желая отвечать на данный вопрос. Глупо такое говорить, а придумать что-либо другое не получается.

– Добавки хочешь? – прервал затянувшуюся паузу Драмен.

Подала миску, утвердительно кивая головой и пытаясь не смотреть в сторону второго беловолосого.

– Ты не собираешься отвечать на мой вопрос? – парень придвинулся ближе.

Краем глаза видела его колени и свисающие руки, но поднять голову и честно сказать я не могла. Не представляю, что движет мной, пытаясь скрыть истинные намерения, но я уверена, что их и не должен никто знать. Что-то во всей моей истории появления в Калдиморе было не правильным, каким-то выбивающимся их норм и правил этих людей. Они не должны узнать, ведь не поймут, не поверят, да даже навредят.

– Да ладно, не злись, – спокойным голосом Драмен обратился к своему брату. – Держи, – подал мне добавку.

– Спасибо, – помолчала пару секунд, вертя в руках миску. – Почему вы меня несли?

– Сначала ты ответь, – фыркнул Люмен.

– Да просто я нашел тебя, лежащей на земле, выкрикивающей странные фразы. Донес до остальных. А там уже и обнаружили эти шипы в боку.

– Спасибо. Большое спасибо, – посмотрела на него и виновато улыбнулась.

Мне было неудобно перед ним. Хотелось выразить благодарность не обычным словом, но не знала другого способа.

– Да ладно. Я всего лишь нашел и донес, – отмахнулся он.

– Все равно спасибо.

Мне он понравился. Особенно забавляла выбивающая длинная прядь, которую постоянно поправлял, но она снова и снова норовила вылезти вперед, мешая улыбчивому парню.

– Ты ведь знаешь, что у тебя рубашка неправильно надета? –  прервал нашу милую беседу второй брат.

Я испуганно посмотрела вниз и заметила, что задняя часть находится спереди, а ленточка, соединяющая боковой разрез вообще потерялась. Подскочила, отошла в темноту, поправляя свою одежу. Нашла в сумке последнюю веревочку и снова просунула в дырки, связывая две половинки ткани между собой.

Возвращаясь назад к своему месту, снова посмотрела на Рика. Так захотелось подойти, поздороваться, даже просто улыбнуться ему и услышать беспокойство в голосе.

– К ним не пойдешь, – грубо остановил Люмен своим приказным тоном.

– Почему это? – наконец посмотрела на него.

– Потому что я так сказал, – ухмыльнулся он.

Да что он себе возомнил вообще? Кто такой, чтобы мне приказывать?

– Останься с нами, – отвлек от нарастающего внутри возмущения более приветливый брат. – С тобой хоть веселее.

Села обратно, поддавшись простой просьбе, а не чьей-то указке.

– И чем это?

– Ха. Ты бы видела, как все эмоции отражаются на твоем лице. Еще ты раздражаешь моего брата, а это многого стоит, – поднял палец вверх. – И мы тебя не отправим домой.

– Но вы ведь тоже голосовали тогда.

– Так просто тебя раньше не знали.

Как-будто сейчас знаете. Странные ребята. Одно только подкупает, что не придется в этот раз снова от кого-то сбегать.

– Но мне Рик говорил, что к вам лучше не подходить.

– С чего вдруг ты слушаешь этого глупого мальца? – возмутился Люмен.

– Он не глупый, – ответила тем же тоном. – И не малец.

– А кто?

– Не глупый малец, – не нашлась что ответить на этот вопрос.

– Ну да, – он чуть откинулся назад, поглядывая на Рика.

Тот и вправду был молод, намного младше Люмена. Веселый, озорной, кучерявый парень, такой хороший, заботливый. Да как он смеет вообще о нем говорить в таком тоне?

– Почему ты так? Что он тебе сделал?

– Кира, – посмотрел на меня тот.

Очень необычно было слышать свое имя таким резким голосом. Раньше думала, что он его даже не знает.

– Ну как можно было отправлять тебя с Тэпином? Только глупый малец бы на это согласился. Не удивлюсь, если он приставал. Я прав?

Опустила голову, пытаясь не вспоминать те ужасные сутки. Меня передернуло от нахлынувшего отвращения. Надеюсь, что этого никто не заметил.

Затянулась долгая молчаливая пауза. Мне срочно надо было скрыться, спрятаться от их внимания. Все равно было неуютно находиться рядом. То мне говорят, что нельзя к ним, а тут ситуация кардинально меняется. Так хочется поговорить с Риком. Как же я привыкла к нему.

– Спина не болит? – спросил Драмен, забирая наконец опустевшую миску из моих рук.

– Нет. А что с ней?

– Вся поясница разодрана. Мы наложили заживляющую мазь, но она долго действует.

Так вот почему мне тогда так болела спина. Дотронулась до нее и сразу же пожалела, что это сделала. Когда могла так ее повредить? Может во время бега к А’азе? Или галлюцинаций? Надо превратиться в кошечку и зализать рану. Но как это сделать?

– Так что ты делала в том лесу? – Люмен вновь вернулся к своему вопросу.

– А можно мне спать пойти? – обратилась к его брату.

– Да. Пошли, покажу где, – тот протянул мне руку.

Я встала сама, но поскользнулась и упала прямо на Люмена. В месте прикосновения к его рукам меня просто огнем обожгло. От неожиданности громко вскрикнула, отталкиваясь и падая на землю. Ладно бы просто плюхнулась, так еще и на спину. Вообще неудачный день выдался сегодня.

Парень подскочил, помог встать на ноги, придерживая за плечи. Даже сейчас, через рубашку, ощущала жар его рук. В том месте кожа начала пульсировать от тепла, словно опаляющие волны одна за другой проникали в мои плечи.

– Это ты, – подняла вверх голову, смотря прямо в глаза.

– Что я?

– Нет, ничего, – помотала головой, отходя от него подальше, чтобы не чувствовать жар.

Он опустил руку, а на вторую пристально посмотрел, сжимая и разжимая, потирая пальцами ладонь. Но потом только показал мне на нужное спальное место и ушел в темноту.