Текст книги "Амбулаторный роман"
Автор книги: Надежда Никольская
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– О, Наталья, привет! А я уж думал, ты со мной вообще больше не разговариваешь. – Это был Сергей Владимирович.
– Дядя Сережа, это я, Катя, я дочь Натальи Павловны.
– Знаю, что дочь. А почему ты звонишь?
– Просто мама заболела, лежит, я температуру померила, тридцать девять, а что делать, она не говорит. Вот я и… – всхлипнула Катя.
– Слушай, не реви только! – Сергей Владимирович верно оценил ситуацию. – Ты правильно позвонила, я еще из поликлиники не ушел, через пятнадцать минут буду у вас. Чай-то у вас есть?
– Да.
– Отлично, тогда завари его пока, а я уже выхожу.
Наталья разговора не слышала, поэтому очень удивилась, почувствовав через некоторое время прохладную незнакомую ладонь, которая трогала ее лоб. Она открыла глаза. Перед ней на стуле сидел встревоженный Сергей Владимирович. Первой мыслью заболевшей докторицы было, что у нее на почве повышенной температуры начались глюки. Наташка несколько раз моргнула.
– Нет, не надейся, это не галлюцинации.
– Что ты здесь делаешь?
– Да вот, зашел чаю попить, а тут ты лежишь.
– Понятно.
– Давай-ка, мать, я тебя послушаю и горло посмотрю.
– Еще не хватало! – попыталась вяло сопротивляться Наташка. – Со мной все в порядке.
– Ну да, ну да, – с поразительной легкостью согласился Сергей. – Ты ведь завтра на работу не сможешь идти, врача вызовешь, вот я тебе тогда стажера и пришлю. Пусть он смотрит. Больничный-то тебе все равно понадобится.
– Ты мне его сейчас выпишешь. – У Натальи не было сил препираться.
– Нет, без осмотра не выпишу, не надейся.
Разговор этот не имел никакого смысла, потому что Сергей уже достал фонендоскоп и шпатель, посмотрел горло, приготовился слушать легкие. Хорошо хоть, детей выставил. Посмотрев и послушав, немного подумал, позвал Катю, вместе с ней изучил скудную Наташкину аптечку, не преминув поворчать о легкомыслии людей, которые только делают вид, что они доктора, а у самих простого анальгина дома не найдешь. Однако какое-то простое жаропонижающее он все-таки отыскал, заставил Наташку проглотить его, отправил Катю с Кириллом в аптеку.
Вскоре Наталья почувствовала облегчение, предметы вокруг нее обрели четкие контуры, температурная одурь отступила. Сергей сидел в кресле посреди комнаты и посматривал в ее сторону. Уловив осмысленный взгляд, спросил:
– Ну что, тебе лучше?
– Да, спасибо.
– А признавайся-ка, дорогая моя, когда по такой погоде ты успела съесть мороженое? С института помню, что ты заболеваешь, если это самое мороженое тебе попадется не вовремя. Ела?
– Ну ела.
– Когда?
– Вчера, когда домой шла.
– Нет, ну вообще правильно. И погода была подходящая. Дождь, плюс пять, чего же лучше! А мороженое, конечно, было шоколадное?
– Ты сам все знаешь, чего спрашиваешь? – Наташка была благодарна Сергею за то, что он пришел, но простить ему навязанного Марка Дмитриевича у нее не получалось.
– Наташ, а вот интересно, почему ты меня бросила? – Сергей попытался настроить ее на лирический лад.
– Потому что тебе хотелось встречаться со всеми девушками института, города и страны одновременно.
Этот диалог у них был хорошо отработан, каждая реплика отрепетирована. Однако сегодня Сергей вдруг решил отступить от текста:
– Знаешь, зато мы с тобой вместе уже больше двадцати лет и даже лучше чем женаты. Я у тебя есть, ты у меня… А так…
Наташка, переставшая считать Сережкиных жен после седьмой, спорить не стала.
– Вот поэтому ты и подкинул мне Марка. И липовую должность.
– Ты сама понимаешь, что Марк у нас долго не пробудет. А должность у тебя останется. Вместе с прибавкой к зарплате. Может, даже Екатерина Георгиевна оценит твое продвижение и перестанет тебя пилить.
– А, ну теперь понятно, ты просто решил сделать приятно Екатерине Георгиевне.
– Слушай, люди нормальные, когда болеют, становятся слабыми и добрыми, а ты постоянно ворчишь. Я вот сейчас как расскажу Катерине, почему ее мать заболела!
– Ты еще и шантажист.
– А за это я прямо сейчас Екатерине Георгиевне позвоню.
Екатериной Георгиевной звали Наташину маму и соответственно Катину бабушку. Она всю жизнь проработала косметологом, потом открыла небольшой салон красоты. Ее предприятие твердо держалось на плаву, переживая все возможные и невозможные кризисы. Екатерина Георгиевна не раз предлагала неудачливой, как она считала, дочери сменить специализацию или просто окончить какие-нибудь близкие к красоте курсы и заняться семейным предприятием. Однако Наташка постоянно отказывалась: она совершенно не представляла, как будет общаться с капризными клиентками. При этом капризные больные ее почему-то абсолютно не пугали. В последние годы Екатерина Георгиевна пришла к выводу, что дочь не только неудачлива, но и неумна: у нее даже кандидатская была не написана, а районная поликлиника оказалась «потолком» профессионального роста.
Сергей, конечно, обо всем этом знал.
– Сереж, про мороженое Екатерина Георгиевна мне ничего не скажет, – храбро заявила Наташка. – А должность заведующей отделением в нашей поликлинике тоже не покажется ей завидной. Особенно с приложением Марка.
– Ладно, тебе лишь бы спорить со мной.
Сергей обрадовался, что они помирились. Все эти дни он клял себя за слабохарактерность, пытался поговорить с Антониной Алексеевной, уговорить ее перевести Марка на другой участок, однако та была непреклонна. Своих решений она не меняла. А если ее решения подчиненным не нравятся, то никто не мешает им поискать другого начальника.
В это время из прихожей послышались голоса Кати и Кирилла. Они вернулись из аптеки.
– Слушай, Наташ, а что это за парень?
– Да Катькин друг новый.
– Мутный он какой-то.
Наталья вздохнула:
– Много мы с тобой в ее возрасте родителей слушали?
– Ты слушала, я же твоей маме никогда не нравился!
– Ой, все, перестань. Что ты вечер воспоминаний устраиваешь!
– Я не устраиваю. Вот всегда ты так.
Он пошел проверять, что Катька принесла из аптеки. Вернулся с антибиотиками, чаем с лимоном и бутербродом с сыром. Проследил, чтобы Наташка все это выпила и съела, и заторопился домой.
– Кать, – после его ухода Наташка посмотрела на часы, было около девяти, – а Кириллу не пора домой?
– Ну мам, ну он большой, ему необязательно домой так рано.
– Катя, а тебе уроки делать тоже необязательно? У тебя завтра физика, Евгения Анатольевна!
– Мам, ну сколько ты еще будешь бояться эту старую грымзу!
– Катя!
– Хорошо-хорошо. Вот Кирилл и поможет мне подготовиться к уроку.
– Катя! – Наташка испытала настоящий ужас. – Она же меня вызвала в пятницу. А сегодня уже среда. Я же не выздоровлю!
– Мам, я скажу ей, что ты заболела. Что она, зверь?
Наташка в самый последний момент остановила себя от непедагогичной попытки объяснить дочери, что Евгения Анатольевна именно зверь.
– Ладно, пусть он тебе поможет по физике, но в десять отправляй его домой. И не целуйтесь там!
– Мама! – возмутилась Катя. – Ну как ты можешь!
– Главное, ты не моги. Все, Катюш, дай мне пульт, телефоны и иди.
Наташка расслабленно откинулась на подушку, включила телевизор и устроилась поудобнее. Нет, конечно, горло и голова продолжали болеть, температура через час, скорее всего, снова поднимется, но зато завтра можно целый день лежать, не нужно бегать под дождем, лечить больных и думать, что делать с Марком Дмитриевичем..
Утром Наталья проснулась около восьми часов, чтобы отправить в школу дочь. Когда Катя ушла, вернулась в кровать и проснулась только через два часа. Чувствовала она себя значительно лучше, сварила кофе и устроилась в кровати, включив телевизор.
Зазвонил телефон. Сергей интересовался, не забыла ли она принять таблетки. Наташка, естественно, не призналась, что забыла. Положив трубку, двинулась в кухню и честно приняла предписанный антибиотик. Когда она уже возвращалась в комнату, в дверь позвонили. Наташка открыла. На пороге стояла Екатерина Георгиевна.
– Мама! – Наталья обрадовалась. Болеть с мамой гораздо веселее, чем одной, так она считала с детства.
– Ну здравствуй! Что с тобой опять? – мать одновременно раздевалась, подталкивала Наташку к кровати, относила в кухню какие-то пакеты.
– Да так, мелочи. Ангина небольшая.
– Это все твоя идиотская работа! Ну сколько ты можешь бегать, как собака, по району?
– Мам, не начинай, – обреченно попросила Наташка, – я так рада, что ты приехала! Зато если бы я не заболела, когда бы ты еще пришла!
Наташкина мама, несмотря на свои не юные годы, вела очень активный образ жизни. Кроме салона, она постоянно участвовала в каких-то семинарах по йоге, любила путешествовать, в общем, ничем не напоминала типичную бабушку. Еще она так же активно занималась своими отношениями с противоположным полом. Дочь и внучку любила, но махнула на них рукой: ни одна, ни другая не хотели участвовать в бизнесе. А путешествовать по миру Екатерина Георгиевна обычно предпочитала в сопровождении кавалеров.
– Наташа, тебе все-таки пора подумать о будущем. Ты уже не девочка. У Кати нет никого, кроме тебя. Я тоже постоянно о тебе беспокоюсь. Ты лечишь всяких алкоголиков, общаешься невесть с кем. Я хочу открыть еще один салон, если ты согласишься, то будешь работать директором в нем.
– Мам, мы только ссориться станем постоянно. Ты же знаешь, я свободу люблю.
– Да, знаю. Только сомневаюсь, что свобода имеет хоть какое-то отношение к жизни, которую ты ведешь. Ладно, все равно ты меня никогда не слушаешься, – опечалилась Екатерина Георгиевна. – Тортик-то хоть будешь? Твой любимый, «Киевский».
– Конечно. Давай чай поставим. Мам, не расстраивайся! Ну поработаю еще немного и пойду к тебе парикмахером.
– О нет, вот парикмахером не надо. Руки у тебя, Наталья, растут не из того места. Ты мне всех клиентов разгонишь!
– Мам, а у Катьки новый мальчик!
– Понятное дело, возраст у нее такой.
– Можно подумать, только у нее. – Наталья намекала на активность матери.
– Да, и у тебя тоже. Но ты у нас выше этого…
Так, препираясь, болтая обо всяких пустяках, они вскипятили чай, поели торт, и Екатерина Георгиевна заторопилась:
– Ладно, Наташенька, выздоравливай, а я завтра вечером, пожалуй, заеду, посмотрю, как ты тут болеешь, заодно на Катькину новую любовь погляжу.
– Мам, может, ты еще побудешь?
– Наташ, ты не маленькая, а у меня много дел.
– Ну да, всегда ты так, – заныла Наташка.
– Все, солнышко, целую, побежала!
Проводив мать, Наташка подошла к окну. Екатерина Георгиевна действительно в прямом смысле слова выбежала из подъезда. Не успела Наташка лечь, как в дверь снова позвонили. Она открыла, по привычке не спросив кто, как маленькая девочка, надеясь на возвращение матери. Однако за дверью оказался Марк Дмитриевич.
– Здрасте. Я это… Войти можно?
– Здравствуй, входи, раз пришел. – Наталья подумала, что как только парень уйдет, она позвонит Сергею и устроит ему такое… – Чаю хочешь? А чего ты пришел?
– Чаю хочу. Я вас навестить пришел. Тут вот апельсины.
– Навестить? – удивилась она.
– Да. Меня на какие-то вызовы послали, я ваш адрес в журнале увидел, вроде как вы из-за меня заболели. Я вызовы-то прогулял.
– Подожди, а сейчас-то ты их сделал?
– Да сделал, сделал. Там всего три старушки с гипертонией. Чего там с ними делать, давление померил и пошел.
– Понятно. Только я не из-за тебя заболела, а из-за погоды. Ну проходи, чайник еще не остыл.
Марк как-то боком, явно стесняясь, двинулся в сторону кухни. Наташка, радуясь своей привычке болеть в спортивном костюме, налила ему чай и положила кусок торта.
– Слушай, а чего ты в медицинский поступил? – спросила она для поддержания беседы.
– Не знаю. Тетя Тоня все говорила: иди в медицинский, иди в медицинский, ну я и пошел.
– Ты всегда такой послушный?
– Нет, конечно. – Парень улыбнулся. – Я просто не знал, чем заняться, вот и послушался.
– А теперь знаешь?
– Теперь еще хуже стало. – Он развел руками.
– А в фармфирму?
– Да ну их! Офис, дресс-код. Идиоты. Езди и впаривай всем чего-то, как дурак.
Это рассуждение Наташке понравилось.
– В поликлинике лучше?
– Не знаю пока. Но сегодня старушки прикольные попались. Одна вареньем накормила. Говорит, я про свое давление и сама все знаю, а ты вот послушай, как я балериной работала.
– А, это ты к Галине Николаевне попал. Лучшая подружка Марии Андреевны вчерашней, между прочим.
– Вы их что, всех знаете?
– Поработаешь годик-другой-третий и тоже всех будешь знать.
– Наталья Павловна, спасибо за чай, пойду я. А то на меня все ругаются в вашей поликлинике, – пожаловался Марк. – Вы побыстрее выздоравливайте, а то Марина эта ваша… Короче, приходите скорее.
– Ну спасибо. – Наталья улыбнулась, представив Марка в кабинете наедине с разозленной Мариной. Но парень начинал ей нравиться. – Спасибо, что навестил, приходи еще.
После его ухода Наталье все-таки удалось полежать до прихода Кати. Дочери, кстати, тоже очень нравилось, что мама дома, а значит, в ее распоряжении. Она быстро рассказала Наталье все школьные сплетни, поела торт и устроилась возле мамы смотреть какой-то дурацкий подростковый сериал, под первые же кадры которого Наталья крепко заснула.
Следующие два дня прошли в давно вымечтанном лежании на диване. Екатерина Георгиевна заехала, как обещала, рассмотрела критически Кирилла, но говорить ничего не стала. Один раз зашел Сергей, убедился, что все в порядке, не доверяя подруге, пересчитал оставшиеся таблетки, пропусков в приеме лекарства не обнаружил, на бегу глянул Наташкино горло и отправился по своим делам.
Пару раз звонила Марина с подробным докладом о рабочих делах. По ее словам, Марк Дмитриевич остался на приеме один, давление мерить научился, даже дал пару толковых рекомендаций. Марина говорила о Марке с какими-то странными интонациями, Наталья Павловна сразу это заметила, но решила разобраться, когда выйдет на работу.
В выходные дни Наташка чувствовала себя еще слабой для активной домашней деятельности, поэтому в основном руководила Катей. Выходить им обеим никуда не хотелось, да и выздороветь Наталья до конца не успела, поэтому вечером в субботу они запаслись фильмом и заказали пиццу. Воскресенье прошло так же однообразно, разве что их навестил Кирилл. Он принес Катьке какую-то музыку, которую они устроились слушать вдалеке от Наташки. Вечером позвонил Сергей:
– Привет, как ты себя чувствуешь?
– Привет! Ты как кто спрашиваешь? Как начальник или друг?
– Как друг-начальник. Наташ, ты когда больничный будешь закрывать? К среде выйдешь?
– Наверное, а почему именно к среде?
– Да тебе надо всякие документы оформить.
– Что-нибудь еще случилось?
– Нет, что ты! Просто тебя на конференцию посылают от фармфирмы какой-то на следующей неделе.
– Ладно, выйду, конечно. Сереж, правда ничего не случилось?
– Нет, ничего, просто я боялся тебя спрашивать о новом назначении. Но раз ты с ходу на меня не орешь, то все в порядке. Пока. – И он повесил трубку.
У Наташки осталось ощущение какого-то подвоха, но она решила не портить себе остаток вечера всяческими предположениями.
Кроме того, ее беспокоили участившиеся визиты Кирилла и то, как им радовалась Катя. Стараясь не шуметь, она тихо приблизилась к Катиной комнате и заглянула в нее. Картина перед ней предстала совершенно мирная, приятная взору любой матери: Кирилл сидел за столом и что-то писал, а Катя устроилась на диване с открытой книгой. Все чинно и прилично. Наташка пару минут постояла, посмотрела и пошла к себе.
Глава 4
Наталья вышла на работу в среду, как и обещала. Прием у нее был с утра, она явилась чуть раньше, в совсем еще пустую поликлинику. Шаги ее раздавались по всему этажу, когда она подходила к кабинету. Странно, но дверь была уже открыта, явно чувствовалось присутствие кого-то живого. Этим кем-то оказались Марина и Марк Дмитриевич. Служебное рвение последнего, которое выразилось таким ранним приходом на работу, Наталью Павловну заставило вздохнуть, но совсем не удивило.
– Здрасте! – хором поздоровались Марина и Марк.
– Доброе утро! А что это вы так рано здесь делаете? К рабочему дню готовитесь?
– Мы это… Карты вот тут проверяем, – ответила более подготовленная к стрессовым ситуациям Марина.
– Понятно. А тетя знает?
– Нет! – выпалил Марк. – То есть о чем? Мы тут карты проверяем. – Он указал рукой на идеально пустой стол.
– Отлично вы их проверяете! Ни одной в кабинете не оставили! – Наташке было весело, она радовалась за Марину. Они проработали вместе почти десять лет, Наташка никогда не чувствовала разницы в возрасте, но Марина пришла в поликлинику сразу после училища, когда ей едва исполнилось восемнадцать.
– Марк, а сколько вам лет?
– Двадцать семь. А что?
– Ничего, любопытно просто. – Наталья Павловна быстро посчитала в уме: этот вчерашний двоечник и ее многоопытная медсестра – ровесники. Вот интересно, а такой вариант событий Антонина Алексеевна предполагала?
Наталья Павловна посмотрела на Марину. Обычно уверенная в себе, даже грозная, сейчас медсестра тихо сидела за столом, не поднимая головы, и не пыталась принять участие в разговоре.
– Ну что ж, похоже, вы нашли общий язык. Я очень рада. – Наталья постаралась улыбнуться, но на самом деле ей снова, как тогда с Толиком, вдруг захотелось заплакать.
– С приемом-то Марк Дмитриевич справился?
– Да, я ему помогаю. – Марина наконец посмотрела на Наталью Павловну. – Вы не подумайте, я…
– Все, Мариш, потом поговорим, у меня мобильник. – Звонок мобильника пришелся как нельзя кстати.
– Наташ, ты где? – раздался голос Сергея.
– На рабочем месте, радуйся.
– Зайди ко мне, я тоже у себя, кофе попьем, поболтаем.
Наталья отправилась к Сергею, она была рада сбежать из кабинета. Странно, но она чувствовала себя чужой в собственном кабинете. Едва появившись, Марк Дмитриевич ухитрился отобрать у нее почти все, что давало возможность находить смысл в своей беготне по вызовам и бесконечных приемах. Ведь раз он со всеми ее обязанностями справился, значит, все это время ее мог заменить кто угодно. Марина в него влюбилась, ей она, Наташка, тоже больше не нужна. А в кабинете теперь пахнет чужим мужским одеколоном. И Наташкин халат перевешен. Все, у нее отняли ее работу.
На этой оптимистичной мысли Наталья Павловна влетела в кабинет к Сергею Владимировичу, собрав все свои силы, чтобы не зарыдать у него на груди вместо приветствия.
Сергей знал ее хорошо и выражение лица оценил правильно.
– Привет!
Наташка лишь кивнула. Она просто боялась, что если попытается что-нибудь сказать, то сразу заплачет.
– Тебе кофе или чай? Лучше чай, а то после ангины возникают осложнения на сердце.
Наташка выразила желание выпить кофе. Глотнула из чашки, обожглась, зато, наконец, смогла заговорить.
– Спасибо, кофе вкусный. Ты зачем позвал?
– Ты скажи сначала, на тебя в коридоре напал кто-нибудь?
– Все в порядке. – Наташка не хотела ничего обсуждать. Ей было очень обидно, но ребятам-то хорошо вместе. А поликлиника, как и больница, похожа на деревню по скорости распространения слухов и сплетен. Как отреагирует Антонина Алексеевна на отношения любимого племянника с простой медсестрой, конечно, неизвестно, но, очевидно, эта новость не вызовет у нее особого восторга. – Все в порядке. Марк Дмитриевич без меня прекрасно справляется.
– А… – Сергей, похоже, думал о чем-то своем. – Наташ, тут такое дело. Мне Сашка позвонил, помнишь, с нами на курсе учился, в очках такой?
– Нет. У нас полкурса ходили в очках. Позвонил – и что?
– А он тебе привет передавал.
– Сереж, не тяни, ты меня за этим позвал?
– Нет. Они терапевта хорошего ищут в больницу. Ты как, не хочешь?
– Не знаю. – Наталья немного расслабилась. Может, она все придумала, Сергей ни о чем не беспокоится и не хочет ей сказать ничего страшного?
– А то смотри, там место хорошее. Еще предлагают в фармфирму.
– Сереж, я вообще-то никуда не собиралась. В чем дело-то?
– Наташ, ну сколько ты можешь сидеть в этой поликлинике?
Наташка вдруг задумалась: а действительно, сколько ей еще сидеть в этой поликлинике? Ее пациенты женятся, рожают, умирают, а она все так же ходит по вызовам и принимает в кабинете. По четным – утром, по нечетным – вечером. Единственное, что может измениться, это прием в кабинете с утра будет по нечетным и по четным – вечером. Вот и все. Наталья Павловна поняла, что жизнь проходит мимо. Сергей Владимирович почувствовал ее колебания:
– Не бойся изменений. Это же интересно – поработать палатным врачом, глядишь, там дорастешь до завотделением. Никакой тебе беготни. Одни конфеты и букеты от благодарных пациентов. Или фармфирма. Вместо приема – сплошные загранкомандировки. Никаких гипертоний и ОРЗ. Мечта!
– Сереж, спасибо тебе, конечно, – осторожно начала Наталья, – но я тут привыкла. Это все неожиданные какие-то предложения. А что, очень нужно, чтобы я уволилась?
– Наташка, нет в тебе полета. Я тебе новую, лучшую жизнь предлагаю, а ты еще думаешь о чем-то. Неужели не надоело тут торчать?
– Серег, а тебе?
– Что мне?
– Тебе тут торчать не надоело? Ты ведь тоже можешь и в фирму, и палатным…
Сергей покраснел:
– Мне.. Ну я другое дело, здесь я все же замглавного. Да и какой из меня теперь терапевт? Последнего больного я не вспомню, когда смотрел, одни бумажки. Вот с места на место я их действительно квалифицированно перекладываю. А у тебя все впереди еще.
Наташка обиделась:
– Чего у меня впереди? Я тут тоже сто лет работаю. И вообще, ты странный сегодня.
– Я не странный, – с горечью произнес Сергей. – Это жизнь у нас странная. Ладно, короче, я предложил, ты подумай. Нашей кикиморы не будет несколько дней, я за нее остаюсь, так что заявление подпишу сразу. Смотри, в больнице место хорошее предлагают. Решай.
– Ладно, спасибо, подумаю. Серег, у тебя точно все в порядке? Может, помочь чем?
– Все в порядке. Не надо ничего.
– Пойду я. – Наташка решительно отставила недопитый кофе. Уже выходя, оглянулась. Сергей на нее не смотрел, перекладывая какие-то бумаги.
Наталья двинулась в сторону своего кабинета. Ей очень не понравился этот разговор, но чем, понять она не могла. Задумавшись, она столкнулась с Антониной Алексеевной:
– Ой, извините, здравствуйте!
– Здравствуйте, Наталья Павловна, рада видеть вас, поправились? Пойдемте ко мне, поговорим!
«Да что ж это такое! – возмутилась Наташка. – Что за день, все хотят поговорить!» Вслух она вежливо произнесла:
– Да, конечно.
Расположившись в кресле, Антонина Алексеевна попросила секретаршу принести два кофе без сахара.
– Наталья Павловна, вы, как я понимаю, от Сергея Владимировича.
Наташка кивнула.
– Значит, он вам обо всем сказал?
– О чем?
– Вот как. – Антонина Алексеевна закурила. Делала она это с таким видом, что даже некурящим хотелось немедленно последовать ее примеру. – Что ж, тем лучше! Наталья Павловна, у меня для вас есть новости.
Наташка молчала. Она чувствовала, как к глазам подступают слезы. Конечно, мягкосердечный Сергей не смог сообщить о желании начальства расстаться с ней. В любом случае пусть этот разговор поскорее закончится.
– Наталья Павловна, я включила вас в кадровый резерв. Вам нужно оформить документы на сертификационный цикл по организации здравоохранения. Учеба с понедельника, формально с отрывом от производства, но, конечно, мне бы хотелось, чтобы вы присутствовали на работе.
– В кадровый резерв?
Антонина Алексеевна усмехнулась:
– Если я соберусь уходить, вы займете мое место.
– А как же Сергей Владимирович?
– Наталья Павловна, я считаю, что в кадровый резерв имеет смысл включить вас, а не Сергея Владимировича. Цикл поможет вам разобраться с документами. А с людьми вы и так общаться умеете.
– Но…
– Наталья Павловна, думаю, мое решение окончательное. – Улыбка у Антонины Алексеевны была озорная, она явно наслаждалась Наташкиным удивлением. – Вы ведь не возражаете против учебы?
– Нет, но..
– Прекрасно, отксерьте все свои документы, дипломы там и категории, позвоните по этому номеру и узнайте расписание. Вот путевка. – Она достала из ящика стола бумажку с печатями. – В общем, удачи вам. Видите, Марк Дмитриевич все-таки оказался кстати. Да, а что вы ему такое сказали? Он изменился. В лучшую сторону.
– Ничего. Это Марина, наверное.
– Ну Марина так Марина. Все, Наталья Павловна, вводите Марка в курс дела, если есть во что вводить. Кстати, вам надо переезжать в новый кабинет. Где он, знаете? Думаю, Марина не откажет вам помочь с уборкой и переездом. Про мебель поговорите с завхозом. Со всем остальным – ко мне. И заявление мне напишите прямо сейчас на заведующую отделением, сегодняшним числом.
Антонина Алексеевна подождала, пока покорная от стресса Наташка напишет заявление.
– Вот и отлично.
Наталья вышла в коридор. У нее на душе было тяжело. Разумеется, назначение, учеба, кадровый резерв – это здорово. Но получается, что Сергей знал про кадровый резерв, поэтому уговаривал Наташку уволиться. Если бы он объяснил по-человечески, для чего ему надо от Наташки избавиться! Она вспомнила, что Сергей несколько раз упоминал, как хочет пройти этот цикл по организации, какие открываются перспективы после такой учебы. И вот Наташка никуда не собиралась, а на цикл отправили ее. Сергей теперь ее возненавидит. И она тут же наткнулась на него.
– Ты от Антонины? – Он говорил тихо, в глаза не смотрел.
– Да, от нее.
– Она тебе сообщила?
– Да.
– Понятно. Считаешь меня подлецом?
– Тебе действительно важно, кем я тебя считаю?
– Ты ничего не понимаешь! Я сгнию в этой поликлинике!
Наташка промолчала. А что она могла сказать? Она обошла Сергея и направилась в бывший свой кабинет.
Перед кабинетом собралась привычная очередь.
– Нет, не скажите! Молодой доктор, к тому же мужчина, всегда лучше! – громко вещала монументальная Мария Андреевна. – Наша Наталья бегает-бегает, ей новые лекарства изучать некогда, а новенький их только в институте учил! Современное лечение обеспечено!
Наталья приблизилась и остановилась послушать. К сожалению, оратор заметила ее и замолчала. Нестройный хор с достоинством исполнил:
– Здрасте, Наталья Павловна!
– Здравствуйте!
– А что, сегодня вы на приеме? – поинтересовалась Мария Андреевна.
Не вступая в дальнейшие разговоры, Наталья скрылась за дверью. В кабинете царила полная рабочая идиллия: Марк мерил давление пациенту, а Марина заполняла страховой талон.
Подойдя к окну, Наташка дождалась, пока уйдет больной, и попросила очередь подождать.
– Ну что ж, молодые люди, раз вы так тут хорошо справляетесь, пойду я по вызовам напоследок пройдусь. Марина, ты мне после приема поможешь вещи собрать?
– Зачем? – пролепетала медсестра. – Вы уходите?
– Нет, просто переезжаю. В двадцать первый кабинет. Ты уж по старой памяти помоги мне там устроиться.
– Наталья Павловна, вы ушли на заведование, да? – обрадовалась Марина.
– Да. Ладно, я по вызовам, а вы тут повнимательнее.
Марк Дмитриевич и Марина хором заверили ее, что обязательно будут повнимательнее.
Наташка отправилась в регистратуру взять вызовы. Особой необходимости идти по ним у нее не было, но она чувствовала, что нужно привести в порядок мысли, по возможности ни с кем не обсуждая произошедшие изменения.
Наташка брела по сумрачной осенней улице, в голове у нее был полный сумбур. Она, конечно, хотела чего-то такого, признания, что ли, но не ценой дружеских отношений с Сергеем. Однако то, как поступил с ней Сергей… Он ничего не объяснил, просто попытался сделать так, чтобы она ушла сама. Но ведь у Наташки, по сути, только Катя и работа. Да, она не сделала особенной карьеры… Но Наталья любила эту идиотскую работу. Ей нравилось ходить по вызовам, принимать больных, главное, нравилось понимать, что происходит с людьми, и помогать им. Она никогда никому в этом не признавалась. Да и кто поверит в подобные глупости? Сергей вот, оказывается, в поликлинике гниет. И все-таки зачем он так? Почему бы просто не поговорить? Она бы даже уволилась, наверное, если бы он только сказал по-человечески. Или не уволилась? Нет, на все вопросы так просто ответов ей не найти. Занятая этими мыслями, Наталья подошла к дому, откуда поступил первый за день вызов. Мельком отметила, что по этому адресу ни разу не бывала и не помнит, кто к ней мог приходить. Поднялась на четвертый этаж и позвонила в дверь.
Открыли ей сразу. Вместо «здравствуйте» Наташка воскликнула:
– Ой!
Дверь открыла Евгения Анатольевна.
Они какое-то время смотрели друг на друга. Наконец Наташка взяла себя в руки:
– Здравствуйте, врача вызывали?
– Здравствуй, Наталья, вызывала.
– Отлично, тогда я войду? – До Наташки дошло, что сегодня они с Евгенией Анатольевной поменялись ролями, поэтому бояться ей страшную классную руководительницу, пожалуй, не стоит.
– Да, заходи.
Наталья вошла в прихожую. На вешалке сиротливо весело одно пальто. Она пристроила рядом свою куртку, подумав, что ее скромная куртка и не мечтала оказаться в таком соседстве.
– Евгения Анатольевна, где можно вымыть руки? – Наталья обратила внимание на бледность учительницы, некоторую неуверенность в походке. – Вы прилягте пока, я подойду сейчас.
Квартира у Евгении Анатольевны была типовая, для Натальи в ней не было ничего нового, она мгновенно нашла ванную комнату, быстро вымыла руки.
Евгения Анатольевна тем временем боролась с плохим самочувствием и нежеланием обнаружить свою слабость в присутствии бывшей ученицы.
– Итак, что вас беспокоит? – Достав тонометр, Наташка вовсе перестала чувствовать себя ученицей. Она – просто обычный врач на стандартном вызове.
– Да вот, голова что-то закружилась. – Евгения Анатольевна ощутила Наташкину уверенность в себе и тут же растеряла свою обычную величавость.
Наталья внимательно осмотрела ее, померила давление. Причина плохого самочувствия ясна – гипертония.
– Евгения Анатольевна, у вас есть кому сходить за лекарствами? – спросила Наталья, уже разъяснив порядок приема препаратов, диету и режим.
Евгения Анатольевна как-то подозрительно замялась. Наташка вздохнула. Пожилые пациенты чаще оказываются одинокими людьми, которым некому помочь. Но Евгения Анатольевна, конечно, совершенно особый случай.
– Я соседку попрошу. – Сказано это было независимо, с интонацией, которая в школе исключила бы все дальнейшие Наташкины вопросы. Но сейчас-то они не в школе.
– Евгения Анатольевна, а ваш сын? У вас же сын. Давайте ему позвоним!
– Видишь ли, Наталья, мы с ним какое-то время не виделись.
– Долго?
– Ну точно не скажу. Год или два. Может, три.
– Вы поссорились?
– Ну не то чтобы поссорились. – Евгения Анатольевна улыбнулась, но было видно, что она готова заплакать. – Просто я ему сказала, что он должен выбрать. Я или его жена. Он… – И она все-таки заплакала.
– Евгения Анатольевна, давайте я ему позвоню. У вас есть его телефон? Прямо сейчас и позвоним.
Учительница покачала головой без привычной высокой прически.
– Телефон потерялся, он записал мне новый, когда уходил, но я его потеряла.