Текст книги "Дежурное происшествие"

Автор книги: Надежда Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Марина Валерьевна

Марина Валерьевна торопилась не зря. За воротами, подальше от глаз охранников, ее уже ждал Вячеслав Николаевич. Выходить из машины и открывать девушке дверь он, естественно, не стал. Наоборот, когда Марина села в машину, резко газанул с места.

– Побыстрее не могла? – спросил ворчливо.

– Я старалась. – Марине хотелось ответить резко, но приходилось щебетать.

– А милицию зачем в отделение вызвала? – Вячеслав Николаевич не скрывал раздражения. – Вечно мне тебя отмазывать приходится.

– Вот я и подумала, нужно мне действительно на косметолога переучиваться, – радостно напомнила Марина. – Пойду в частную клинику или салон какой-нибудь. Не буду тебе больше на нервы действовать.

Вячеслав Николаевич искоса глянул на девушку. Врач она, конечно, так себе. В свое отделение он бы ее в жизни не взял: хирургия – дело серьезное. А в терапии она по идее и мешать никому не должна. В частной-то клинике ведь тоже работать придется!

Последнее предложение он произнес вслух.

– Конечно! – согласилась Марина. – Я и буду работать! Но ведь это же совсем другое! Все такое красивое вокруг, радостное. Никаких тебе болячек.

– Марина, но там будут капризные дамочки, которым все не так. Вот сейчас, если ты больному не нравишься, ты что делаешь?

– Ничего. А что я должна делать? Это не моя проблема.

– Правильно. Потому что в больнице у тебя есть палаты, ставка, и твоя заведующая обязательно тебя пациентами обеспечит. Хочешь ты этого или нет. А в частной клинике, если ты не нравишься, к тебе просто перестают обращаться. И соответственно, тебе перестают платить.

– А почему я обязательно не понравлюсь?

– Хорошо, понравишься, но ведь косметологов много, и…

– Скажи честно, что ты просто не хочешь мне помогать, – прервала его Марина.

– Я просто не знаю, каким образом это сделать.

– Направить меня на учебу!

– Ну ты сама подумай! У нас в больнице нет не только косметологического, но и дерматологического отделения. Как тебя на учебу отправлять? По какой производственной необходимости?

– Не знаю. – Марина обиделась. – Только мне в этой терапии дурацкой надоело! И заведующая зануда жуткая. А вот если бы я была косметологом…

И дальше Вячеслав Николаевич должен был терпеливо слушать, как прекрасно и замечательно складывалась бы жизнь Марины.

Откровенно говоря, Вячеслав Николаевич несколько сочувствовал «жуткой зануде» заведующей – для него глупость Марины вполне искупалась длинными ногами и другими привлекательными частями тела. Однако Маринина начальница никак не могла оценить все эти прелести. Просто по причине нормальной ориентации. Вячеслав Николаевич хмыкнул.

– А что я, собственно, не так говорю?

– Все так, дорогая моя, все так… – Они уже подъезжали к Марининому дому. – Зайдем в супермаркет? Хочешь мартини?

– Мартини? Наверное, хочу… – Марина, возможно, не блистала профессионализмом, зато прекрасно понимала, что добиваться своего нужно постепенно. Не была она и глупой. Просто действительно откровенно скучала в терапии. Изо дня в день одни и те же жалобы, рассказы о прошлой жизни и те как под копирку. Кому это может быть интересно… Другое дело косметология. За один раз вряд ли получится уговорить ненаглядного, ну так лиха беда начало. Сейчас она остановится. Отступит. Временно. А заведующая все равно зануда. Но полезную идею подала.

Вера Васильевна

Зануда заведующая посмотрела на часы. Шесть вечера. Понедельник. Домой рано, взрослый ребенок раньше одиннадцати вряд ли явится. Муж в командировке. В общем, торопиться некуда. Опять же весна. Вера Васильевна поехала в единственное место, где не чувствовала никакой лишней ответственности и, главное, где ее никто не называл по имени-отчеству.

– Верка, ты опять сидишь, как кошка на заборе! – уже через час кричала на нее Ритка, тренер по верховой езде. – Выпрямись!

Вера сделала неопределенное движение.

– Отлично! Теперь как собака на заборе.

Но Вера спортивных рекордов ставить не собиралась, посадка ее после давней травмы идеальной уже вряд ли будет. Она получала удовольствие, причем радовала ее даже вечно ругавшаяся Ритка. Просто потому, что Ритка ругалась на нее последние лет 15. И как только она начинала ругаться, Вера переставала чувствовать себя врачом, ответственным за больных, заведующей, ответственной за отделение. Она вновь становилась девчонкой-неумехой. Поскольку Ритке угодить было невозможно, ощущение это не покидало Веру, и уходила она с занятий отдохнувшей. А главное, понедельник был пережит. Самый тяжелый и нудный день недели закончился.

Алексей Максимович

Алексей Максимович шел на работу и ворчал про себя. Последний рабочий день перед 8 Марта. Ему нужно обязательно поздравлять коллег женского пола. Потому что так принято. И ничего, что он единственный мужчина в отделении, а зарплата у него – слезы. Придется покупать идиотские, никому не нужные сувениры. Заведующей, Марине Валерьевне. И тем, кто сегодня дежурит: сестрам, ворчливой бабушке-санитарке, да еще не забыть про старшую сестру. Короче, разорение одно. Но плохое настроение доктора объяснялось не только предчувствием ненужных трат. Утром он обнаружил в кармане джинсов коробочку с сережками, которые так и не подарил Ленке. Вынул, положил на стол, снова сунул в карман.

Завтра ему некого и поздравить будет. То есть маме он, конечно, букет припасет. Ну родственницам позвонит пожилым. Только все это совсем не то. Ленка не ждет его поздравлений – ей это не нужно. Ухажер на 8 Марта наверняка ей что-нибудь такое подарит…

Алексей Максимович постарался подумать о чем-нибудь другом. В подземном переходе он купил несколько веточек мимозы – так, чтобы досталось каждой сослуживице, забежал в магазин, нашел для Веры Васильевны кофе в красивой упаковке, для Оксаны Петровны выбрал чай. Немного подумал и приобрел для Марины Валерьевны шоколадную открытку.

Больные в отделении тянулись из палат в ординаторскую с цветами и коробками конфет. Алексей Максимович подумал, что шоколадная открытка на фоне этого кондитерского изобилия не самый разумный презент, но отступать было некуда.

– Доброе утро, Марина Валерьевна! – Коллега уже сидела на месте с обычным надменным видом. – С наступающим! – Он протянул ей веточку мимозы вместе с шоколадкой, предвкушая недовольную или презрительную гримасу.

– Ой, это мне? – Марина Валерьевна неожиданно обрадовалась. – Спасибо большое. Я сейчас вазочку найду. Ой, шоколадная открытка! Не поверите, никогда мне такого не дарили! Здорово как! Спасибо! А давайте чаю попьем?

Как ни странно, чай вместе они вообще ни разу не пили.

– С удовольствием, – согласился удивленный ее реакцией Алексей Максимович. – Тогда я за водой.

Выходя, он прихватил еще пару веточек мимозы. Для тех дам, которых встретит. Первой оказалась самая молоденькая и тихая медсестра. Алексей Максимович не помнил даже, как ее зовут, но помог бейджик.

– С наступающим вас, Зоенька, – протянул он цветок и почувствовал, что поздравлять женщин с праздником ему даже нравится.

– Это мне? – Девушка покраснела.

– Конечно же, вам!

– Спасибо.

Алексею Максимовичу показалось, что бедняжка сейчас грохнется в обморок от смущения. К счастью, ситуацию спасла активная, даже разбитная медсестра постарше.

– А мне? – шутливо нахмурилась она.

– Ну а как же! – галантно протянул и ей мимозу Алексей Максимович. – Разве я могу о вас забыть, Галина Марковна!

Галина Марковна изобразила целый спектакль, прижав цветок к сердцу. Тихая Зоенька робко улыбнулась.

– Еще раз с наступающим, дамы! – Алексей Максимович вдруг понял, что серая тоска куда-то делась.

Зоенька мечтательно посмотрела ему вслед:

– Какой он…

– Какой? Ты в ту сторону даже не смотри. И не вздумай. Он поиграется и бросит! Мало тебе других проблем.

– Он не такой! – содержательно возразила Зоенька.

– Такой, не такой. Все они… – вздохнула Галина Марковна.

А Алексей Максимович, напевая что-то себе под нос, уже прошел обратно, подмигнув им. Зоенька в ответ улыбнулась.

– Глупая ты девчонка! Иди лучше таблетки раскладывать.

– Хорошо. Таблетки так таблетки.

Марина Валерьевна не ожидала от скучного коллеги никаких поздравлений. У нее перед 8 Марта настроение было не лучшее – обычное дело, ее возлюбленный, конечно же, проведет праздник в семье. То есть сегодня он ее поздравит, подарит подарок, отведет в ресторан или еще куда. Но завтрашний день ей куковать одной. Ну «одной» – это, безусловно, преувеличение: есть подружки, более того, имеется и молодой человек, который непременно захочет устроить ей праздник. Только какой смысл в отношениях, если… Эту сложную мысль Марина додумывать не стала. Тем более что вернулся Алексей Максимович с чайником.

Не успели доктора разлить чай, распатронить коробку конфет, зашла Вера Васильевна.

– Доброе утро, коллеги! У нас сегодня короткий день. Не забудьте про назначения на выходные.

– Вера Васильевна, с праздником вас! – Алексей Максимович протянул заготовленный подарок.

– Спасибо. Кстати, Марина Валерьевна, у меня для вас тоже кое-что есть.

Заведующая достала из кармана пакетик с лаком для ногтей. Марина Валерьевна отдарилась тушью. Алексей Максимович поставил недостающую чашку. В общем, через несколько минут в ординаторской воцарилась по-настоящему праздничная атмосфера.

– Все-таки приятное ощущение перед праздниками, – поделилась Вера Васильевна.

– Точно. И в пятницу тоже. А что вы в выходные делаете? – вдруг спросила Марина.

– Да ничего особенного. Завтра сплю полдня, потом домашние дела всякие. Может, в гости к подружке съезжу. Может, на конюшню, – не удивилась вопросу заведующая.

– А муж вас разве не поздравит? – не могла остановиться Марина.

– Думаю, поздравит. – Вера Васильевна чуть нахмурилась. – По телефону. Он уехал в командировку. А может, и не поздравит. Сын, вероятно, поздравит. Главное, чтобы без кулинарных экспериментов, а то потом в кухню не войдешь.

Марина согласно закивала, впрочем, особо не вслушиваясь. Вопрос она задала, чтобы выяснить, как проводят выходные дни замужние женщины. Ответ ее вполне утешил. А что, Вячеслав Николаевич ей тоже наверняка позвонит. И поздравит.

– А вы, Алексей Максимович, чем займетесь? – поинтересовалась Вера Васильевна у единственного мужчины в отделении. – Поздравляете кого-нибудь?

– Маму, – усмехнулся Алексей Максимович. И вдруг заметил, что про Ленку даже не вспомнил.

Они еще немного посидели, поговорили о всяких пустяках.

– Что ж, доктора… Теперь побыстрее все сделать и отправляться домой. Главное – назначения, – еще раз напомнила заведующая. – Я еще побуду какое-то время после вас.

Торопиться Вере Васильевне было некуда. Муж мог позвонить и на мобильный. А мог и не позвонить. Сын, опьяненный поступлением в институт, наверняка гулял в какой-нибудь компании. Вере Васильевне оставалось только тренировать собственную выдержку. Правда, еще была кошка. Но она вполне могла некоторое время обойтись без хозяйки. Так что заведующая с полным пониманием отпускала молодых докторов. Им-то наверняка есть куда идти в предпраздничный вечер.

А молодые доктора тоже не торопились: Марине Валерьевне нужно было убить еще часа полтора – Вячеслав Николаевич раньше не освободится; Алексей Максимович удивлялся своему хорошему настроению, но домой уходить боялся, поскольку вечер с телевизором вполне мог вернуть ему прежнюю депрессию.

Но вот у Марины мобильный пропищал эсэмэску. Она теплее, чем обычно, попрощалась с коллегой и убежала.

Алексей Максимович немного подумал и решил отнести истории болезни на пост медицинской сестры. Заодно посмотреть, вернулся ли к Зоеньке обычный цвет лица. На посту никого не было. Алексей прошел мимо процедурной – там хозяйничала Галина Марковна. Озадаченный, он заглянул в сестринскую – Зоенька сидела в потертом больничном кресле и тихо рыдала.

– Что случилось? – спросил Алексей Максимович.

– Ой, извините… – Зоя шмыгнула носом, по-детски размазала слезы по щекам. – Все в порядке.

– Я вижу. А случилось-то что? Плачешь почему? Обидел кто-нибудь? Сейчас всех выпишем! – пошутил он.

– Нет, никто не обидел. – Зоя дисциплинированно встала.

– Да сядь ты! Случилось-то что?

– Я… Я сережку потеряла. И найти не могу.

– Вот тоже горе нашла! Я уж думал, что случилось.

– Они знаете какие красивые были! Золотые. Вот… – Зоя разжала кулак и снова заплакала. – А теперь только одна осталась.

Алексей вдруг понял, что нужно сделать. Он достал коробочку, которую утром так и не смог оставить дома.

– Возьми. Да бери скорее!

Зоя открыла коробочку:

– Что вы! Это же очень дорогой подарок. Зачем?

– Бери! Для меня это всего лишь неприятное воспоминание. Я их купил и теперь не знаю, куда девать.

– Но это же…

– Не спорь, пожалуйста. Просто надень.

– Я не могу.

– Еще как можешь! Давай надевай скорее. Это тебе дежурить, а я домой хочу!

Неожиданный аргумент подействовал. Зоя аккуратно вдела сережки.

– Вот! Тебе очень идет. Завтра будешь самая красивая.

– Спасибо.

– А ты как празднуешь? – уже от двери спросил доктор.

– Никак. Приду с дежурства, и все.

– А молодой человек? – не поверил Алексей Максимович.

Зоенька отрицательно покачала головой: красивые сережки, очень красивые, но их даже и показать некому. То есть можно Галине Марковне. Но что она придумает по этому поводу, страшно даже представить.

– Ясно. Ты плакать прекращай, на дежурстве как-никак!

– Хорошо. – Зоя послушно вытерла слезы. – Я на пост пойду.

– Это правильно.

Перед уходом Алексей Максимович заглянул к Вере Васильевне. Она беседовала с пациентом, но пригласила врача войти.

– Алексей Федорович, от вас алкоголем пахнет, – сообщила она больному.

– Не без этого, – согласился пациент.

– Но вы ведь на госпитализацию пришли. Да еще в предпраздничный день…

– Пришел.

– А выпили зачем?

– Так ведь у внука день рождения. Три года. Надо ж было отметить! Внук ведь!

– Вы знали, что вам в больницу ложиться?

– А как же! Конечно, знал!

– А в больницу только трезвых кладут.

– Так и я почти трезвый.

Вера Васильевна, на взгляд Алексея Максимовича, проявляла нереальное терпение.

– Вы выпили. Хотя знали, что вам предстоит госпитализация.

– Ну извините. Я больше не буду. – Кажется, до мужика дошло, что он сделал что-то не так.

– Хорошо. Придете в понедельник. – Вера Васильевна явно обрадовалась возникшему взаимопониманию.

– Нет, мне сегодня лечь надо.

– Сегодня не получится.

– Почему? Я же извинился!

– Потому что вы выпили.

– Я же объясняю, у внука день рождения. Праздник.

– То есть внук говорил: давай, дед, выпьем, а то я подумаю, что ты меня не уважаешь? – Вера Васильевна начала сердиться.

– Нет, он так не говорил.

– Внука нужно было в парк сводить, в кино или еще куда-нибудь. А то, что вы бутылку водки выпили, – для него не праздник.

– Наверное, – задумался дед.

– Вот и хорошо. Придете после праздников. Совершенно трезвый. И мы вас положим.

– А сегодня никак?

– Сегодня никак, – твердо ответила Вера Васильевна.

– Эх доктор… А я думал…

– Не нужно ничего думать. Приходите в понедельник.

– Ну и ладно. – Обиженный пациент вышел, хлопнув дверью.

– Долго вы с ним беседовали… – посочувствовал Алексей Максимович.

– Минут пятнадцать точно. А почему вы до сих пор домой не ушли?

– Да так. Истории всякие, с пациентами поговорить. Не уходится.

– Понятно. Может, тогда кофе попьем?

– С удовольствием.

Они неспешно пили кофе, обсуждали какие-то рабочие мелочи. Наконец в кабинет заглянула Галина Марковна:

– Доктора, вы сегодня домой-то собираетесь? Говорили, короткий день!

– А что, мешаем?

– Нет. Но вам отдыхать пора.

– Галя, на смене никакого алкоголя! – сурово напомнила Вера Васильевна.

– Да какой уж тут алкоголь! С Зойкой дежурю. А в одиночку я не пью.

– Это хорошо, – порадовалась заведующая. – Действительно пора, Алексей Максимович.

По дороге домой Алексей купил цветы и подарок маме. Электронную книжку. Не поленился, подождал, пока закачают тексты.

Придя, цветы спрятал – ведь приятнее утром получать сюрпризы.

Вера Васильевна по дороге с работы зашла в магазин. Купила баночку икры, бутылку шампанского, пирожные. Все-таки праздник. А за подарком себе она может и завтра съездить.

В выходные и праздники

Алексей Максимович и Зоя

Утром 8 Марта Алексей Максимович проснулся в семь часов без всякого будильника. Заглянул в комнату матери, она еще спала, поставил возле кровати вазу с цветами, положил подарок. И начал быстро собираться. Кофе пить не стал.

Город был совершенно пуст. Все спали. Бодрствовали только продавцы цветов, уже успевшие повысить цены на свой товар. До больницы Алексей Максимович добрался в рекордно короткий срок, но всю дорогу волновался, вдруг Зоя уйдет раньше. Кто их знает, во сколько они смену в выходные сдают. Алексей ведь даже номера мобильного девушки не знает.

Сначала вышла Галина Марковна, ее встречал хмурый сонный мужчина на иномарке.

Через несколько минут появилась Зоя. Алексей Максимович подождал, когда она отойдет подальше от больницы, прошел за ней немного, потом окликнул:

– Зоя!

– Ой, а почему вы здесь?

– Вот решил тебя с 8 Марта поздравить. С праздником! – Алексей протянул девушке сказочно красивый букет роз. – Ты торопишься?

– Нет.

– Тогда, может, позавтракаем вместе? В смысле пойдем в кафе куда-нибудь.

– Да, конечно!

– Вот и отлично. Только называй меня на ты и по имени, пожалуйста! А то я себя неуютно чувствую, когда ты выкаешь. Мы же не на работе.

– А по имени как?

– Не знаю. Может, Леша?

– Я никогда врачей по имени не называла.

– Но сейчас… Ну просто представь, как будто мы только что познакомились!

– Хорошо, я попробую. – Зоя улыбнулась.

В пустом кафе они выбрали столик у окна. Без халата Зоя выглядела совсем школьницей.

– Тебе точно есть восемнадцать? – не удержался Алексей.

– Есть. Мне уже двадцать есть. Вот!

– Значит, все в порядке.

Зоя пила кофе, смотрела на Алексея и не могла поверить, что все это происходит с ней. Она настроилась на полное одиночество после дежурства, собралась поспать, сходить в кино. Подружек у нее было мало, да и все подружки в праздничный день устраивали романтические встречи со своими молодыми людьми. А у Зоеньки молодого человека не было. В медицинском училище, которое она окончила, мальчиков практически не имелось. Правда, они в избытке присутствовали в авиационном, находившемся довольно близко, но Зоеньку пугали их вечные банки с пивом и грубость. Знакомства по Интернету девушка вообще не рассматривала как что-то серьезное. В Алексея Максимовича она влюбилась практически с первого взгляда, но считала, что никогда и ничем его не заинтересует. Подаренные накануне сережки решила обязательно вернуть, но снять их духу не хватило. Зоенька утешила себя тем, что сережки – это ведь не одежда, они не испортятся от того, что их немножко поносят.

Алексей заметил, что Зоя притихла:

– Не выспалась, зря я тебя выдернул?

– Нет, что вы, то есть ты!.. – Зоя посмотрела на него так, что Алексей даже не понял, а почувствовал, как много он мог бы дать этой девушке.

– А тебе не нужно позвонить, предупредить, что ты задерживаешься? – дипломатично попытался он выяснить про нее хоть что-нибудь.

– Я одна живу. – Большие Зоины глаза смотрели на него так, что он просто не знал, куда деваться.

– Одна?

– Ну да. Родители сто лет назад развелись. Папа… У него, в общем, другая семья. А мама четыре года назад уехала в Испанию. Замуж вышла за испанца. То есть она сначала просто в отпуск поехала, а потом.

– Но четыре года назад тебе всего шестнадцать было!

– Да, мы с мамой потому и решили, что я в училище поступлю и потом в институт. Просто в школе родители должны появляться, а в училище это не очень важно. Мама приезжает часто, на Новый год я к ней ездила. Деньги мне присылает.

– А ты к ней почему не переезжаешь?

– Я языка не знаю, потом, у нее же муж там. В гости – это одно, насовсем – другое.

– То есть ты совсем никуда не торопишься сегодня?

– Нет. Я думала, погуляю немного.

– А спать?

– Так у меня же три выходных. Я еще успею. А потом, если днем высыпаешься, то ночью бродишь.

– И ты не стала поступать в институт? – спросил Алексей невпопад, осуждая незнакомую Зоину маму.

– Почему, я учусь. На клинического психолога.

– В медицинский не захотела?

– Не то чтобы не захотела. Просто мне психология больше нравится. И я, кстати, в медицинском и учусь. Мне Оксана Петровна всегда с графиком помогает. Я уже третий курс заканчиваю.

– Я не знал.

– Но врачи вообще редко сестрами интересуются, – улыбнулась Зоя.

– Если ты никуда не торопишься, может, в кино сходим?

– Давай. – Зоя обрадовалась. Ей совсем не хотелось в пустую квартиру.

– А ты действительно живешь совсем одна?

– Нет, у меня еще кот есть. Но он привык, что я дежурю, а потом в институт. Еще иногда подружки из группы ночуют, которые далеко живут. Но про праздники я почти всегда говорю, что дежурю. Я не очень люблю, когда большие компании собираются. Потом уборки столько!

– Тогда в кино. Только мы на метро. – Алексей, уже понимая, что Зою мало интересует его финансовое положение, все же дал понять, что машины у него нет.

– А кинотеатр далеко разве? Он же на соседней улице. Можно пешком дойти.

– Я не знал, что тут рядом.

– Вы, то есть ты, далеко живете?

– Нет. А ты?

– Не очень, мне поэтому тут удобно работать. Вот учиться я на другой конец города езжу.

В зале кинотеатра, кроме них, оказалась только семья с двумя маленькими детьми. Конечно, в праздничный день в 10 утра все нормальные люди спят. Алексей боялся, что детишки весь фильм будут шуметь, но его опасения, к счастью, не оправдались. Только вот слишком быстро сеанс закончился. Еще и двенадцати не было, а уже зажгли свет. В вестибюле Алексей и Зоя не сговариваясь отправились разглядывать афишу. Зое домой не хотелось, Алексею не хотелось ее отпускать, но он не знал, что еще предложить. Положение спас телефонный звонок.

– Леша, ты где? – Голос у мамы был встревоженный.

– Я в кино с девушкой.

– Вот как… И как ее зовут? – Мама боялась услышать имя.

– Зоя.

– А вы кино уже посмотрели? Или только собираетесь?

– Да, посмотрели.

– И какие у вас планы?

– Мы еще ничего не решили.

– Тогда приходите обедать.

Алексей посмотрел на Зою, которая тактично отошла, чтобы не мешать разговору.

– Мама, я не знаю, но, по-моему, это не очень удобно.

– Совершенно удобно. В конце концов, предложи девушке, не захочет – выберете другой вариант.

Еще немного поспорив, Алексей подошел к Зое:

– Извини.

– Ничего страшного. – Зое было очень интересно, с кем он разговаривал, но она не спрашивала.

– Это мама, она приглашает пообедать. Пойдем?

Зоя покраснела. С одной стороны, она очень стеснялась, с другой – очень не хотелось расставаться с Алексеем. Зоя точно знала, что после совместного утра ей будет тоскливо одной.

– Не знаю… Это не очень удобно.

– Мама считает, что удобно. Только хлеба купим. У нас дома почему-то всегда нет хлеба.

– Ладно.

Еще на лестнице они почувствовали запах печеного.

– Кажется, пирожки, – предположил Алексей, открывая дверь. – Мы пришли.

– Прекрасно, раздевайтесь, проходите.

По дороге Зоя на минутку отошла и вернулась с тюльпанами.

– Это твоей маме, праздник же.

– Я ей утром цветы в вазе оставил. – Парень догадался, что Зоя чувствует неловкость из-за букета роз, подаренного ей.

– Здорово.

Но Лешина мама в прихожую не вышла.

– Леша, – позвала она из кухни, – подойди, пожалуйста, только быстрее, а то я, кажется, сейчас все уроню.

Алексей оставил Зою раздеваться, а сам прямо в куртке поспешил в кухню, где обнаружил маму стоящей на табуретке.

– Что ты делаешь?

– Я хотела супницу достать. Помнишь, у нас тут супница есть?

– Помню. Только зачем она тебе сдалась?

– На стол поставить, красиво. Подержи тарелки, а то я уронить боюсь.

– Здравствуйте. – В кухню нерешительно вошла Зоя.

– Здравствуй, – ответила мама из-под потолка. – Извини, я сейчас слезу.

Но слезть быстро не получилось. Наконец супница была извлечена, тарелки возвращены на место.

– Мама, это Зоя. – Алексей решил все же познакомить маму и девушку.

– Очень приятно. – Мама пристально разглядывала Зою.

– Зоя, это моя мама Мария Сергеевна.

– Очень приятно. Давайте я вам помогу.

– Даже не знаю, пожалуй, тарелки отнеси на стол. Ничего, что я сразу на «ты»?

– Ничего, конечно, только где тарелки?

– О, я их убрала обратно в шкаф. Леша!

– Мама, нет. За этим сервизом никто больше не полезет. Хватит. Давай возьмем обычные.

Мама строго глянула на сына, но он стойко выдержал ее взгляд.

– Хорошо, тогда берите тарелки из сушки.

– Вот и прекрасно.

Через несколько минут они уже сидели за столом. Супница не понадобилась. Алексей наотрез отказался переливать в нее солянку из кастрюли.

– А чем вы занимаетесь, Зоенька? – начала Мария Сергеевна светскую беседу-выяснение.

– Я медсестрой работаю в больнице и в институте учусь.

– Вот как? Вы с Алексеем в одном отделении?

– Да. – Зоя покраснела.

– Прекрасно! Значит, вы уже давно знакомы. А где учитесь?

– В медицинском, на факультете психологии.

– Значит, будущий психолог. А на работу как же успеваете? В смысле как успеваете работать и учиться?

– Я живу недалеко от больницы, в институт, правда, подальше ездить приходится, но мне старшая сестра всегда помогает с графиком удобным.

– А ваши родители тоже врачи?

– Нет. Папа у меня физикой занимается, а мама филолог, но она сейчас за границей. В Испании.

– Мама, а ты решила сменить профессию? На следователя? – попытался Алексей сократить количество вопросов.

– А что такого? Мы же должны познакомиться! – Мария Сергеевна прикинулась, что не понимает сына. – Правда ведь, Зоенька, ничего страшного?

– Конечно. – Зоя улыбнулась.

– Вот мама у нас, до того как начала задавать вопросы, работала художником.

– Я думала, вы врач.

– Нет, врач у нас папа Леши. Только он сейчас на конференции. Через несколько дней приедет. Так вы, Зоенька, с папой живете?

– Нет, я одна живу. Папа живет отдельно.

– А кто же вас кормит? Кто вам готовит?

– Я сама умею. – По рассказам подруг Зоя знала, что мамы молодых людей обязательно задают их девушкам очень много вопросов, иногда даже устраивают тесты, чтобы проверить, умеет ли избранница сына готовить, например, или гладить. – Я все делаю сама.

– Да, Леше надо брать с вас пример. Он у нас ничего не умеет.

– Мама! – возмутился Алексей.

– Я правду говорю. – Марии Сергеевне девушка понравилась, поэтому она нелогично решила подразнить сына.

– Алексей Максимович очень хороший доктор! – горячо вступилась Зоя. – Его больные очень любят. У нас сейчас одна бабушка лежит пожилая, так вот она вообще говорит, что никогда такого врача замечательного не встречала.

– Не знаю. Вот когда я болела гриппом… – начала Мария Сергеевна.

– Мама! – застонал Алексей. – Ты болела гриппом, когда я учился на первом курсе.

– Все равно. Он сказал, что у меня… Впрочем, не важно.

– Видишь? – пожаловался Алексей Зое. – Надо мной здесь только издеваются. А это еще отца нет…

– Тебя здесь еще и кормят, – напомнила Мария Сергеевна. – Кстати, Зоенька, а вы не курите?

– Уже нет…

– Как это уже?

– Это длинная история.

– Расскажите. – Мария Сергеевна всерьез заинтересовалась.

– Хорошо. Я пришла в отделение, еще когда в училище училась, санитаркой сначала работала. И у нас было очень много больных по уходу…

В отделение общей терапии часто поступали тяжелые больные, которые действительно нуждались в помощи и уходе. Зоя на собственном опыте начала понимать, чем санитарка палатная отличается от простой уборщицы. Неожиданно оказалось, что всякие странные правила, которым их в изобилии грузили в медицинском училище, – например, как нужно менять простыню лежачему больному, – имеют очень большой смысл. Потому что пациента не всегда получается поднять, а зная, как правильно свернуть и уложить простыню, как помочь человеку перевернуться на другой бок, можно значительно облегчить его страдания и сберечь собственные силы. Современных средств для ухода вроде одноразовых подгузников или одноразовых пеленок никогда не хватало. Нет, возможно, где-нибудь они и были в изобилии, но только не в простых московских больницах. И неопытная Зоя сделала новое открытие: всякие смешные инструкции о том, как следить за гигиеной лежачих больных, вовсе не бесполезные, а очень даже нужные, просто необходимые.

Первой поступила Вера Павловна. Зоя вошла в палату и увидела очень худую женщину, которая пыталась соорудить какую-то особенную прическу из коротких волос, с трудом опираясь на высокие подушки.

– Здравствуйте! – Зоя знала, что у пациентки тяжелое заболевание, из-за которого ниже пояса она ничего не чувствует. Постовая медсестра объяснила, что болезнь быстро прогрессирует и больную положили по уходу. То есть лечением ей уже не поможешь.

– Здравствуй! Меня зовут Вера Павловна. А тебя?

– Зоя! У вас имя, прямо как у Чернышевского. – Нельзя сказать, что Зоя уж так любила литературу, да и Чернышевский в программу давно не входил. Но их преподавательница, дама очень старомодная, пользовалась учебниками, выпущенными до 90-х годов, и никаких отметок не ставила, пока не убеждалась, что несчастные студенты по-настоящему прочитали книги, которые она считала необходимыми. В том числе и Чернышевского.

– Да, меня в школе вечно этим дразнили. Снами Веры Павловны. Странно, что ты про них слышала.

Вера Павловна улыбнулась Зое. Зоя сочувственно кивнула Вере Павловне.

– Впрочем, сейчас я не против была бы оказаться в школе. Пусть дразнят.

Зоя не очень представляла, как вести себя в такой ситуации. Поэтому честно призналась:

– Только, знаете, Чернышевский все же немного скучный.

– Точно, – согласилась Вера Павловна.

Зоя сделала все необходимые процедуры, традиционно вымыла пол в палате и ушла. Незадолго до конца рабочего дня ее нашла странного вида тетенька. Странного, потому что в будний день была увешана золотыми украшениями, как елка. Причем в ушах были сережки с большими красными камнями, на пальцах – два или три перстня с чем-то очень похожим на бриллианты. Довершал картину огромный кулон с фиолетовым камнем на груди, туго обтянутой блестящей водолазкой. И еще тетенька была очень ярко накрашена.

– Ты Зоя? – спросила она.

– Я.

– Значит, за Верой Павловной ты ухаживаешь? – Вопрос был задан недоверчиво.

– Я.

– Видишь ли, я подруга Веры Павловны. Она раньше работала… в общем, она занимала пост в торговле. Только это было очень давно, в советские годы. Потом у нее магазинчик небольшой был… Хотя, наверное, это не важно.

– И что? – Зоя не могла понять, что нужно от нее.

– Она привыкла к нормальным условиям. Ты присмотри за ней получше. Родных у нее нет, а я не обижу. – Тетка достала из кармана 500 рублей.

– Это лишнее, – с досадой сказала Зоя. – Я и так присматриваю.

– Так, значит, так. Что ж, договорились. Только ты уж…