Текст книги "Хомячок в наследство (СИ)"
Автор книги: Надежда Цыбанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 3.
До Главной Заставы мы добрались практически с комфортом. Омнибус не был набит людьми, так что мы расположились у окна и наслаждались проплывающими видами. Хорошо, наслаждалась одна я, Зяма изволил спать.
На Заставе полагалось сделать пересадку, только она задерживалась. А виноват в этом несвежий пирожок с капустой, который отведал возничий. Ожидание на жесткой лавочке можно смело скрасить разговором и, убедившись, что рядом лишних ушей нет, начала издалека:
– Зяма, а ты с тетушкой Брунгильдой долго был?
– Больше века, – меланхолично отозвался фамильяр, больше интересующийся токующими голубями.
– Ого, – совершенно по-мальчишески присвистнула я. – Она была сильной ведьмой?
– А то. Сам градоначальник Збруевки к нам на поклон ходил каждый день. Эх, – ностальгически вздохнул Зяма. – Сколько раз ей место в Ковене предлагали, но Брунгильда столицу на дух не переносила. Да и Милена там эта…
– А что с ней не так? – я уцепилась за тему. Сейчас как заболтаю его, как вытяну, где сбережения тетушка спрятала и… И вот дальше «и» я пока не заходила.
Хомяк повернул мордочку в мою сторону и насмешливо сверкнул глазами– бусинками:
– А что хорошего в зависти? Брунгильда хоть и была сильнее ее, но происходила из бедной семьи. За ее спиной не стоял папенька с тугим кошельком. Но зато всего добилась она самостоятельно и уважения заслужила в разы больше Милены.
– Так тетушка не всегда была богата?
– Нет, конечно. Думаешь упорство как свойство характера просто так появляется? Человек, у которого все есть будет лежать на спинке и лениво шевелить лапками, а стремящийся к чему-то – активно грести, возможно даже против течения.
Э-э. Вон оно как бывает. Хомяк философ.
Я уже приготовилась между делом задать вопрос о деньгах, как наши скучные посиделки разбавила драка. Два кота сошли не на жизнь, а на смерть. Причем один был лощеный (правда, до трепки), а второй типично дворовый с откушенным одним ухом. Вокруг орущей свары прыгала молодая девушка явно из обеспеченных пассажиров. А какая еще ненормальная поедет в омнибусе в парчовом платье?
– Мусечка, – причитала она, заламывая руки, – брось каку.
«Кака» бросаться не соглашалась, активно урча, вцепившись в загривок элитного питомца.
Я рефлекторно вскинула руки, призывая свои скудные запасы сил.
– Ну и зачем? – разочарованно протянул Зяма, когда коты застыли как фигурки в лавке чучельника. Хозяйка с удивлением потыкала пальцем в Мусечку. – Хоть какое-то развлечение. Сделали бы ставки.
Отец с другом устраивали незаконные петушиные бои. Когда удача приносила им звонкие монеты, он напивался, а проигрывал – срывал злость на домочадцах.
– Никаких ставок, – внутренне содрогнулась я. И уже громче обратилась к девушке: – Забирайте вашего кота, сейчас стазис спадет.
Та радостно пискнула и прижала к груди тушку животного. А вот это зря – запал боя никуда не делся.
Неожиданно с боку раздалось:
– А здесь, отроки, мы видим порождение Самой Темной Ночи, когда людские умы слабнут, а сердца подвержены искушению.
Я сдавленно кашлянула, почувствовав себя польщенной. Повернувшись, я вежливо поклонилась храмовому радетелю. Тот охотно осенил меня знамением и тут же смутился, спрятав руку за спину.
– Отроки, – он попытался исправить свой конфуз, переведя внимание на детей, – что следует сделать при встрече с ней?
– Плюнут через левое плечо и пройти боком, – звонко поведал о суевериях парнишка с забавными вихрями.
Да-да, жители Бздыжников поначалу радовали меня парадом идиотов. Зачастую совершенно не беспокоясь, есть ли человек за ними. Число оплеванных росло с огромной скоростью. Да и сейчас бывает кто-нибудь забудется и давай плеваться.
– Скосить глаза к носу, – добавила миловидная девочка.
Я вот тоже переживала, что придется массово лечить косоглазие.
– Похлопать себя правой рукой по левому локтю, – детские голоса разбил начавшийся формироваться басок. – А после показать ей «козу».
В общем, веселый у меня месяцок был в Бздыжниках.
Храмовник тяжело вздохнул и покачал головой. Его длинная борода заколыхалась.
– Вы бы ее еще сжечь предложили. Мы же живем в цивилизованном обществе. Поздороваться с ней надо!
Когда над станцией омнибусов грянул хор детских голосов, разлетелись даже голуби.
– Здравствуйте, тетенька ведьма!
Но один постреленок все же не удержался и тишком показал мне на пальцах «козу».
– Люблю я провинцию, – мрачно изрек Зяма.
– Я тебя сейчас должно быть расстрою, но провинция еще не началась, – несколько рассеяно бросила я, наблюдая за галопирующим в нашу сторону мужиком. Аллюр был резвый, а морда красная. – Видимо что-то случилось.
– Помогите, рожаю! – прохрипел он, плюхаясь на колени.
– Эм, как бы заявленное невозможно, – тактично намекнула ему на физиологию.
– To есть рожает! – спешно исправился он. – Жена моя! Там! – его палец плясал, выписывая дуги. От этого направление сильно смазывалось.
Застава, почему-то прозванная Главной, хотя и находится не границе, представляла собой большой военный гарнизон и перевалочный пункт. Знахарь здесь был, но вот рожать воинам не полагалась, поскольку все та же физиология. В довершении всего он оказался молоденьким пацаном, только закончившим Знахарскую Академию. Он, мужественно сжав кулаки, возвышался над кричавшей женщиной и пытался не подвывать ей в такт.
– Первый раз? – я бросила взгляд на его пульсирующую венку на виске. – Можешь не отвечать. На вот, подержи, – впихнула ему в руки клетку. Знахарь диковато уставился на Зяму. Хомяк в ответ широко зевнул.
Парень определенно был не безнадежен – все, что надо подготовил, только боялся начать. Первые роды они самые запоминающиеся. Причем не для женщины. Она уже через годик другой забудет все как страшный сон и начнет активно хотеть следующего.
А вот повитухи хорошо помнят свой первый раз.
У меня он вообще закончился обмороком. Сначала главы семейства, когда тот увидел двойню, затем мамаша вырубилась после напряженных родов, а после я. Хорошо еще женщины деревенские у меня на подхвате были. Ничто так не приводит сознание в норму, как здоровая оплеуха, отвешенная женой кузнеца.
Когда недовольно орущий сверток был отдан матери, отец от облегчения бросился меня обнимать. А еще наградил слюнявым поцелуем в щеку.
– Смотрю, рука у тебя набита, – с некоторым неудовольствием заметил Зяма.
– Что поделаешь, – со вздохом призналась я. – Из Бздыжников до ближайшего знахаря треть дня пути. Говорят, был старик в Правой Ушке, но лет пять он решил, что мирское все тлен и грязь, поэтому подался в храмовники.
Вся скорбь мира отобразилась на маленькой рыжей мордочки. И это он еще о Дорне не знает. Проживает у нас один такой занимательный тип в Средних Бздыжниках. Мнительный он до жути. Каждый прыщик бежит мне показывать, думая, что это смертельная опухоль наружу лезет. И не дай Мать-Природа он чихнет. Все, мне сразу можно брать вещи и уходить в лес с ночевкой недели на две.
Зато гарнизонный знахарь в благодарность за помощь быстро реанимировал нашего возничего. А то я уже представила, как буду по ночному лесу добираться до Бздыжников. Волки тоже кушать хотят, и они документов об образовании не спрашивают.
До Веселых Волнушек шел омнибус попроще. Лавки в нем были жестче и компания более разношерстная. Моей соседкой оказалась дремлющая бабка с козой и петухом в корзине. Рогатую скотину мне представили как Маньку и убедили, что она не бодается.
Я сделал вид, будто поверила, но корзину с подарочками для деревенских поставила между нами. Коза действительно агрессии не проявляла, только с довольной мордой облегчилась, делая нашу поездку веселее и ароматнее.
– Ко-ко? – петух вопросительно наклонил голову в бок.
– Извини, – я прижала клетку с Зямой к себе покрепче, – но на серьезные отношения в данный момент я не согласна.
До Волнушек мы не доехали какие-то жалких верст пять.
Сначала снаружи послышали крики явно недружелюбного характера, и пассажиры жадно прильнули к окнам, чтобы так же синхронно отшатнуться от них. Естественно, ведь после болта в лоб ни один знахарь не поможет. Ну и разбойники нынче пошли, совершенно неориентированные на сохранение жизни клиентуры.
Омнибус резко вильнул влево, вправо и остановился. Все-таки надежды петуха сбылись, и мы с ним тесно познакомились. Точнее, я на него села.
И тут товарищи по несчастью вспомнили, что среди них есть ведьма. Не дожидаясь требования сдать деньги и драгоценности, завуалированные под видом извечного вопроса, меня просто выставили из омнибуса. Мужик, с угрожающе наставленным на дверь кривым мечом, ужасно ржавым и тупым даже на вид, от неожиданности попятился.
– Мы это…, – он запнулся, – грабим.
– Я заметила, – сухо бросила в ответ, прижимая клетку с Зямой к груди.
Отряд, атаковавший нас, был небольшим, человек десять. Но та легкость, с которой они справились, объяснялась просто.
– Иви, у них маг, – недовольно проворчал хомяк. – Вон на лошади сидит, как самый привилегированный, и зубы скалит. Давай их выбьем.
Наш новый знакомый с позорищем среди мечей, удивляться долго не привык, поэтому нахмурил загоревший до черноты лоб и рявкнул, грозно тыча оружием в сторону клетки:
– Хватит языками чесать. А ну, отдавай добро!
– Я? – Зяма даже сел на попу от столь наглого грабежа.
С соображалкой у разбойника было туго. Вообще, я заметила, что среди людей, которые стезей выбирают преступный образ жизни, в большинстве своем это дефицитный товар. Не у всех, конечно. Вот и маг на лошади блеснул золотым зубом, чтобы предупредить собрата:
– Ты бы это… Кром, не связывался с ведьмой. У нее фамильяр, значит силой Мать– Природа не обделила.
– Серьезно? – усомнился разбойник, подтверждая мою теорию.
Я охотно сверкнула на него подсвеченными зеленью глазами. Но суть не в этом. Пока маг был занят, удерживанием наших лошадей на месте, я под прикрытием клетки приманила змей. Расчет прост, лошади весьма пугливые животные. Вряд ли маг, выбравший путь разбоя и грабежа проезжающих путников, будет наделен большой силой. Скорее всего, передо мной неудачник. А вот с себе подобными я прекрасно умею справляться. Ведьма я или не ведьма.
Дальше события понеслись настолько стремительно, что испугаться ни я, ни Зяма не успели.
Лошадь встала на дыбы и оглушая всех истеричным ржанием. Маг бросил поводья и прижался к ее шее, как к родной. Расположившийся рядом очередной бородатый тип до этого расхлябанно помахивал взведенным арбалетом. Мелькнувшие перед самым носом– картошкой копыта заставили его отшатнуться. Даже маленькие дети знают – опасно играть с натянутой тетивой. Неожиданно для товарища с арбалетом и себя лично другой член преступной шайки, вооруженный топором, оный потерял, когда болт вошел в его плечо. По– бабски взвизгнув, раненый отпрыгнул. По близости неосмотрительно вертелся разбойник с длинной алебардой. Наступившее на него тело, подкосило и этого бойца. И не надо размахивать оружием, когда падаешь. Хоть инструкцию пиши для лесных жителей, разбойников и грабителей под названием «Как экспроприировать чужое и не пораниться при этом». Задорный шашлычок из трех насаженных на алебарду заскакал на месте, пока не свалился в овраг, который коварно был прикрыт чахлыми кустами.
А вот разбойник с мечом, стоявший рядом со мной, в первую очередь внезапно для меня, начал думать логически:
– Ведьма?! – взревел он, размахивая пародией на благородное оружие.
– Кажется, этот вопрос мы уже выясняли, – ехидным тоном заметил Зяма. – Иви, что ты ждешь? Прокляни меч, пускай у него рука отвалится.
Я виновато отвела глаза в сторону. Да я призывом змей практически исчерпала себя. Стоп, у меня же есть змеи!
Зяма нервно кашлянул, наблюдая, как разбойник выронил оружие и двумя руками вцепился в самое дорогое и нужное. Гадюка попалась зубастая.
– Страшная ты женщина, Иви Соврен, – наигранно трагично сказал Зяма. – Без руки он бы еще прожил, а вот кто ему сейчас яд отсасывать будет? Есть опасения, что товарищи вряд ли проникнуться к его горю. – И как рявкнет страшным голосом: – Справа!
Не надо рядом с нервной ведьмой так орать. Я рефлекторно махнула рукой, будто отгоняя муху и укушенный улетел. Действительно улетел! Прямо в малинник на другом краю небольшой поляны, оставляя в кусте фигурную дыру. Я заторможено перевела взгляд на свою ладонь. Просто замечательно, что я от шока присела, потому что над моей макушкой просвистел болт, вгрызаясь в деревянную обивку омнибуса.
– Кхм, – Зяма сдавленно кашлянул, – это было лево, а не право. Но результат мне понравился.
Промазавший разбойник перезарядить арбалет не пытался, а просто удирал в лес.
Лошадь взбрыкнула последний раз, и маг не удержаться. Помимо жесткого единения с землей, ему достался удар задними копытами, отправляя бывшего наездника к собратьям в овраг.
Остальные, чудом не попавшие под репрессии, бросились врассыпную.
Из-под козел вылез невредимый возничий:
– Здорово вы их, уважаемая ведьма! – восхищенно присвистнул мужчина.
– Да! – поддержали его из омнибуса.
А я только чувствовала, что ног я уже не чувствовала.
– Мне бы присесть, – прохрипела я, тяжело приваливаясь спиной к стенке повозки.
– Конечно-конечно, – засуетился вокруг меня возничий, аккуратно беря под локоток и заводя внутрь.
На лавочку я рухнула как подкошенная. Народ боязливо сбился на другом конце сидения, стараясь даже не дышать в мою сторону.
– И что это было? – тихонько спросила у фамиляра, когда омнибус снова тронулся в путь.
– Поздравляю, – Зяма потер лапкой нос, – родовая магия тебя признала и просыпается. Не так уж ты и безнадежна.
Я бы на его месте на счет свой персоны иллюзий не питала.
Пересадка в Веселых Волнушках прошла мимо меня. Я как потревоженный зомби выползла из одного омнибуса, чтобы перебраться в другой. Только бабка с петухом недовольно проворчала мне в след, что разбойников надо было связать и сдать, за них денюжку получили бы.
До Правой Ушки был переезд безопасный. На каждую версту полагалось по будке со стражем. Наш монарх думает о простых людях. Только на подобные думы всегда выделяются очень ограниченные средства. В этот раз повезло данному тракту. Зато тут омнибусы безбоязненно даже по ночам ездили.
– Ты живая? – решил проявить Зяма невиданно сочувствие, когда возничий зычно объявил о прибытие.
Мужчина определенно спешил в ближайший кабак и сам ринулся помогать с выгрузкой поклажи. Надо было прикинуться бесчувственным телом и меня бы вынесли на ручках. Хотя не вариант. Могли и ногами покатить.
– Почти, – прокряхтела я словно древняя старуха, массируя одной рукой поясницу.
Лавки в этом омнибусе были без спинок, и чтобы не свалиться во сне приходилось проявлять чудеса гибкости и цепкости.
– Ты куда? – удивился фамильяр, когда я похромала в направлении обшарпанного постоялого двора.
Одну руку оттягивала корзина, другую клетка. Со стороны, я смотрелась, наверное, очень мило. Иначе с чего добрым людям охотно расступаться, освобождая мне дорогу?
– До рассвета прорва времени, – я подняла взгляд на небо. Звезд уже не было видно, но и серая хмарь еще не затянула его. – Попутную телегу рано искать.
– Погоди-ка, – простонал Зяма. – Дай я наслажусь сим изумительным словосочетанием «попутная телега». To есть до этого мы еще с комфортом путешествовали?
– Я тебе больше скажу, попутчик в Бздыжники быстрее всего не сыщется. Часть пути придется пешком идти, – сквозь широкий зевок поведала я фамильяру страшную истину. – Большинство едет в Мелкие Броды, что в верстах тридцати от нашей деревни. Там развилка по дороге. От нее лесом часа два прогулки. – Откровенно польстила я себе. Тащиться с поклажей буду гораздо дольше.
– Очаровательно, – протянул Зяма тоном, словно я бедного хомяка заставляю своими лапками перебирать.
В постоялом дворе, на мою радость, дремал за стойкой сам владелец Ритий. Вот если бы дежурил его сынишка Чам, коротать время мне бы пришлось где-нибудь на улице. В противовес обстоятельному и доброжелательному отцу, взрослый детина целых двадцати восьми годиков был не просто гулящим. Деревенские кабели скромно поджимали хвосты и прятались в будках, только при одном его имени, не смея посягнуть на это гордое звание.
Точнее он себя таким мнит. Нет, он по девкам-то гуляет, но косит под местного быка– производителя. И на рожу от Сигизмунда не шибко отличается. И вот ловелас столкнулся с жестким и несгибаемым «нет» от ведьмы. Теперь у Чама появилась новая цель, а у меня головная боль.
– О, Иви, – обрадовался мне Ритий, – уже вернулась?
Я скромно опустила момент торжественных проводов ведьмы из столицы:
– Да удалось с делами быстро разобраться.
– И как там большой город поживает? – хозяин навалился одним боком на столешницу.
Конечно, ему-то поболтать за радость.
– Ворья хватает, – обтекаемо ответила я и широко зевнула, прозрачно намекая на простое и нетривиальное желание поспать. – А так толчея, да вони много.
– Смотрю животинку прикупила, – умилился икнувшему от нового статуса Зяме мужчина. – Только ты своего… хорька не выпускай, а то у меня Муська страсть какая охотница до крыс.
– Мать-Природа, – простонал фамильяр, – хочу табличку на клетку: «Это хомяк». Ну почему? Почему мы не купили хотя бы тощую книжицею по грызунам? С картинками.
– Он говорит? – толстый указательный палец уткнулся в прутья. Зяма скривился, но бяку в рот тянуть не стал. – Чудно. Разумный… как там ты сказал… хомяк? Но все равно не выпускай. Муська кошка безграмотная.
Не знаю как Зяма, но я замечательно отдохнула на мягком и, главное, чистом матрасике, хоть и мало.
С мельником, который, насвистывая, уже закидывал пудовые мешки с мукой в телегу, договориться труда не составило. Находясь в легком подпитии, мужчина рад был компании. А я тихонько вздохнула. С одной стороны, поезда на мешках, это не крынками с молоком греметь или с визжавшим поросенком обниматься, но с другой – буду я белая, еще местные за покойника примут.
На удивление мельник нашел общий язык с Зямой, и всю дорогу я слушала их хоровое пение про груди молочный и попы сочные. При попытке призвать их к порядку, мне в ответ летели скабрезные частушки.
– И что это было? – мрачно поинтересовалась я, когда, высадив нас на развилке, мельник причмокнул и тряхнул поводьями, подгоняя лошадь.
Я попыталась стереть белые разводы с юбки, но только сильнее испачкала ткань.
– Да ладно тебе, – примирительно фыркнул фамильяр. – Давно я так не развлекался. Брунгильда же женщина строгих взглядов была. А тут душевный мужик попался.
– Мда, – я повесила корзину на сгиб локтя, – ты с жителями Бздыжников особо не общайся. Так каждый второй душевный. Я регулярные песнопения не переживу.
Уже через час пути я мечтала, чтобы Зяма сам перебирал лапками, удерживая на спине корзину, словно ездовая черепаха. А еще лучше – чтобы меня кто-нибудь взял на ручки.
– Какой отличный пенек, – прохрипела я и свернула с тропинки.
– Ага, – иронично отозвался Зяма, – и муравейник в нем тоже шикарный.
Спорить я с ним не стала, но и ближе знакомиться с муравьями не пожелала.
– А здесь же можно срезать! – посетила меня гениальная мысль. – За ельником будет болото. По его краю быстро до моей избушки доберемся.
– Знаешь, – скептически протянул хомяк, – я не очень доверяю женщинам в ориентации на местности. Поэтому задам уточняющий вопрос: ты точно уверена, что так будет короче? Не получиться ли так, что мы лишнюю версту крюком сделаем? Ты не думай, я не привередничаю. Но, наслаждаясь свежим болотным воздухом, уж очень потонуть в нем не хочется.
– Конечно, уверена, – ответила я этому сомневающемуся. – Я столько раз тут за топяной осокой ходила.
Спустя два часа Зяма не выдержал:
– А можно я повторю вопрос?
– Нет! – рявкнула, балансируя на хлипкой тропинке. Сапожки активно хлюпали жижей. Отмахнуться от мошкары я могла разве что клеткой. Да и руки уже не поднимались. – Практически пришли. Сейчас свернем возле той коряги и выйдем недалеко от поля.
Еще полчаса спустя.
– Ты все коряги точно на пересчет знаешь? – осторожно спросил фамильяр. – Где обещанное поле?
Я уже собиралась ему ответить в духе скабрезный песен, которые они распевали с мельником, как неожиданно кусты расступились и я оказалась лицом к морде с Сигизмундом
До своей избушки, стоящей особливо от деревни, я добралась в кратчайшие сроки. Зяма что-то орал о силе ведьмы и усмирении быка, болтаясь в клетке, но бежать было проще, чем колдовать.
Но впечатления от поездки на этом не закончились, потому что, переступив порог своего жилья, я заорала. А кто бы ни кричал, увидев морду медведя. Это только потом, спустя пару седых волосков, я поняла, что животное мертво и вообще оно шкура на стене. Добрые жители Бздыжников сделали подарок своей ведьме. Ну, в какой-то мере инфаркт это тоже сюрприз.
