Текст книги "Стоптанные босоножки"

Они ехали уже вторые сутки, и это было очень утомительно. Не из-за узких неудобных кресел – Геннадьпалыч шутил, что гимнастки могут удобно устроиться даже в коробке из-под конфет. Скорее пейзаж за окном навевал тоску: бесконечное зеленое полотно деревьев, иногда прерываемое деревеньками.

Рядом, через проход, лежала Илона: ноги на спинке кресла, голова свисает вниз. Увидев, что ее соседка проснулась, она негромко сказала:

– Я так устала, что просто хочу домой. Ну его, этот замок.

– Через три часа ты забудешь об этих словах, – усмехнулась Адриана.

– Через три часа вся кровь прильет к моей голове, и я либо умру, либо превращусь в летучую мышь. Я бы, наверное, предпочла стать мышью. Вы с девчонками будете спать в замке, а я прилечу и начну биться крыльями в окно. Представляешь, сколько будет визгу? А я зловеще рассмеюсь. Интересно, летучие мыши могут смеяться?

– Вряд ли.

Тут стали раздавать чай, и Илона мгновенно перевернулась, забыв о своих планах по перевоплощению. Чай был дешевый, в жалких мятых пакетиках, но все очень оживились, потому что это вносило хоть какое-то разнообразие.

Затем их девичья компания решила примерно в сто тридцать пятый раз сыграть в мафию, потом в дурака. Получалось вяло и заторможено: козыри все время путались, а коварные «мафиози» то и дело забывали проснуться, чтобы нагнать страх на «город». Дашенька, веснушчатая блондинка, любительница романтических историй, показала пасьянс «Узник». Якобы, он был придуман тюремным узником, который раскладывал такой пасьянс десять лет, но тот так ни разу и не сошелся. Но так как у юных гимнасток «Узник» сложился как миленький уже на второй раз, интерес к нему немедленно был утрачен. В салоне автобуса зазвучала Эдит Пиаф, и Адриана вновь почувствовала, как тяжелеют ее веки...

– Адришка, проснись, сонная белка! – раздался вопль прямо у ее уха.

Перепуганная девушка вскочила с такой прытью, что, казалось, едва не проломила головой крышу автобуса.

–Илька, ты с ума сошла, чего орешь?!

– Да ну тебя, – отмахнулась Илона. – В окошко посмотри.

Адриана повернула голову и увидела Ангальд.

Она навсегда запомнила свою первую встречу с ним.

Потому что неведомо откуда возникло чувство, что она – маленькая девочка, которая заблудилась в лесу и вдруг встретила великана. Доброго или злого? Скорее, доброго. А великан, подбоченившись, без особого интереса, но все же любезно сказал: «Ну вот, ты у меня в гостях. Заходи, раз пришла».

Замку Ангальд было почти семьсот лет. Но ему никак не давали уйти на пенсию. Вначале им владели короли, потом – высокие политики, теперь же его превратили в музей, а в западной башне открыли гостиницу. И он был красив. Но красотой не дворцового щеголя, а сурового отставного генерала. Светло-серые стены взмывали ввысь (да, настоящая военная выправка!), башни оканчивались темно-синими конусами (было видно, что крыша обновлялась не так давно), а в окнах, тех, что побольше, виднелись старые неяркие витражи.

– С ума сойти! – прошептала сидевшая сзади Катерина, лучшая гимнастка в их группе. – Не могу поверить, что он настоящий.

Автобус обогнул старый королевский сад и остановился перед мостиком, ведущим через высохший ров к замку.

– Приехали! – возвестил тренер Геннадьпалыч (в миру Геннадий Павлович Скакун), таким тоном, будто без него об этом никто и не догадывался. – Выгружайте сумки из багажного отдела, и никто – слышите! – никто никуда не идет, пока мы не заселимся!

Кутерьма с вещами заняла минут десять, и вот, наконец, все они гуськом направились во внутренний двор.

«Я здесь», – подумала Адриана. Да, она здесь: Ангальд вырастал с каждым шагом.

Четыре дня в средневековом замке – такова была награда их группе по художественной гимнастике за успешное выступление на международных соревнованиях. Адриана мечтала сюда попасть, и до чемпионата сказала себе, что будет лучшей. Правда, лучшей она не стала, допустив на выступлении несколько досадных ошибок. Но их команда все равно победила. После награждения ее вызвал Геннадьпалыч и сказал: «Адриша, ты выиграла не потому, что была сильной, а потому что другие были слабее». Помнится, она тогда расплакалась прямо в его кабинете и подумала: «Какое унижение! К черту замок – никуда я не поеду, раз не заслужила». Но сейчас, девушка, разумеется, так не думала.

Потому что поняла, что не променяла бы поездку в Ангальд ни на одну вещь на свете.

– Что вздыхаешь? – спросила ее Илона. Она бодро вышагивала рядом с огромным рюкзаком на плече.

– Не вздыхаю, а вдыхаю. Я и не знала, что у замков есть свой собственный запах.

Подруга повела носом.

– Я не чувствую ничего такого. Что за запах?

– Ну, если ты не чувствуешь, как я могу объяснить? Запах замка. Знаешь, говорят, что у маленьких детей есть свой собственный запах. Теперь, оказывается, у замков тоже.

Немного помолчав, она добавила:

– Запах нагретого солнцем камня, старого камня. Нотка сырой земли, не раздражающая, в самую меру. Плющ, металл от решетки на окнах. И еще что-то сладкое. Вот так.

– Ну ты даешь, – усмехнулась Илона. – Прямо парфюмер, описывающий формулу дорогих духов. «Ночь в старом замке»!.. А что, я бы разжилась один флакончиком.

У западной башни их встретила администратор, пани Наталья, и повела в комнаты по узким путаным коридорам.

Наверное, пани Наталья в молодости была очень хорошенькой. Не красивой, а именно хорошенькой: ее глаза даже в паутинке ранних морщин казались созданными для юного, свежего лица. Но все портил рот. После каждой сказанной фразы – даже такой, как «Доброе утро!» или «Чудесная сегодня погода» – он недовольно поджимался. Как будто его хозяйка когда-то пережила сильное разочарование и уже не верила в то, что утро может быть добрым, а погода – чудесной.

– Словно принц на белом коне в свое время не допрыгнул до ее окошка, – сказала Дашенька на послеобеденной прогулке.

– Умерь фантазию, – посоветовала ей Илона.

– Ну, про принца я образно. Хотя так подходяще: замок – и принц... Я хотела сказать, что у пани Натальи в юности не сложилась больша-а-ая любовь.

– Даша, достала ты всех со своей неуемной романтикой! Может быть, ей бабушка наследства не оставила. Или карьера не задалась: мечтала она стать министром, а сейчас всего лишь – администратор гостиницы.

– Зато какой гостиницы! – вздохнула Адриана, ласково погладив взглядом стены Ангальда. – Я не прочь занять ее место и пожить здесь годик-другой.

– Это ты сейчас так говоришь, потому что для тебя здесь все новое. А потом, когда будешь знать каждую трещину в ступеньке, каждую черепицу, каждое гнездо в выемке – выть начнешь от тоски. Лучше путешествовать. Давайте посмотрим, что там, за речкой?

Нагулявшись по окрестностям, девушки вернулись в свою башню. Осмотреть остальные части замка сегодня не получилось: в музее был выходной. Но завтра... завтра день обещал быть интересным. Ну а вечером, за ужином, пани Наталья принесла в большой кастрюле горячий напиток из ягод и трав.

– Рецепт моей бабушки, – заявила она, привычно поджав губы. – Хороший способ не простудиться в этих стенах. Ночью здесь довольно сыро... пейте, а иначе за ваше здоровье я не ручаюсь.

Все охотно пили: напиток был вкусен и напоминал глинтвейн, а Геннадьпалыч распознал там нотку бургундского вина.

– Сюда бы еще жареного кабана! – вздохнула Илона. – Нет, я не голодная. Ради антуража!

Потом девушки стали медленно расходиться по комнатам. Адриану, Илону и Катерину разместили почти под самой крышей. Было забавно наблюдать, как сначала вся группа поднималась по крутым ступенькам, потом с каждым этажом людей становилось все меньше, меньше, словно отставшие исчезали в таинственном подземелье. И, наконец, они остались втроем.

В комнате обстановка была такая же, как и сотни лет назад, если не считать, конечно, мебели, стилизованной под старину. Стены здесь не белили, выступающие камни не скалывали, окна из пластин слюды не заменяли на обычные. И даже паутина высоко в углу смотрелась так естественно, что Адриана не могла понять: то ли проглядела горничная, то ли это задуманная часть интерьера.

Кровать оказалась мягкой и удивительно удобной, будто в противовес суровой обстановке. И как только Адриана опустила на подушку преисполненную впечатлениями голову, как тут же уснула.

Привидения с грохочущими цепями так и не появились. Ночью Ангальд тоже предпочитал спать.

Часть вторая

Первое, что почувствовала Адриана утром, даже не успев толком проснуться, – запах замка. С ноткой арбуза. Откуда здесь арбуз? Но потом до нее донес шум стекающей воды, и она поняла, что одна из соседок выливает на себя в душе полбутылки геля.

Девушка открыла глаза. Серый полукруглый свод. Старая люстра со свечами. Значит, это правда. Она живет в замке!

Катерина еще спала, значит, виновницей несвойственного старой башне арбузного аромата была Илона. Адриана встала, огляделась и непроизвольно улыбнулась. Как же смешно смотрятся в этой средневековой комнате их яркие маечки и шортики, разбросанные то туг, то там! Словно здесь поиграли в пейнтбол, оставив на грубых стенах цветные пятна. Да уж, все они были «гостьями из будущего». Они не принадлежали Ангальду.

«Чужеродные тела, – подумала Адриана. – Как занозы, которые скоро достанут, и все будет по-прежнему».

Но почему-то ее со вчерашнего дня преследовала мысль, что Ангальд сыграет какую-то важную роль в ее жизни. Что не случайно она ждала встречи с ним. Но кому об этом рассказать? Илона поднимет на смех, Дашенька выдумает очередную историю о прошлых жизнях, а Катерина... она ничего не скажет, она не привыкла говорить о ком-то, кроме себя.

– Уже полдвенадцатого! – раздался приглушенный голос Илоны из хорошо замаскированной ванной.

– Как?! – всполошилась Адриана, не привыкшая вставать позже девяти.

– Ничего, еще вся башня спит. – Подружка изящно вплыла в комнату с пушистым розовым полотенцем на голове. – Посмотри: окна узкие, стекла мутные, солнцу в комнату не пробиться. Тут сложно не проспать. Никакого ощущения утра!

– Катю надо разбудить.

Но Катерина не желала просыпаться. Она слегка посапывала и чему-то блаженно улыбалась во сне. Илона потрясла ее за плечо, но та лишь натянула одеяло на самые уши и повернулась на другой бок.

– Ну ее, – пожала плечами Илонка. – Один раз пропустит разминку – корону не потеряет. Иди скорее в душ, а то горячая вода пропадет: здесь бойлер.

Адриана села на кровати и пошарила ногами в поисках тапочек (пол был холодный, и босиком особо не набегаешься). И тут ее взгляд упал на обувь Катерины.

Модные босоножки с шелковой лентой вокруг щиколотки, которые Катя купила в бутике три дня назад, выглядели так, словно она взбиралась в них на Эверест. Подошвы были стерты практически до дыр.

– Мэйд ин Чайна, – весело прокомментировала Илона.

– А ведь продавались как итальянские, – с сомнением покачала головой Адриана. – Неужели никому в мире нельзя верить?

– Верь Геннадьпалычу. Раз он сказал, что без утренней разминки попа у тебя станет, как у Дженнифер Лопес, так и будет. Марш в душ, и пошли!

И через четверть часа девушки уже бежали вниз по старым сколотым ступенькам. Ведь если певицам еще дозволялось иметь дженниферлопскую пятую точку, то для гимнастки это означало верную гибель.

Катерина проспала до обеда. Ее особо не хватились – в благословенную пору каникул она могла себе это позволить.

* * *

После завтрака и разминки большая часть группы отправилась на речку плавать и играть в волейбол, а Адриана решила осмотреть замок. Ей хотелось сделать это одной.

У входа в музейную часть ее встретила улыбчивая смотрительница – невысокая, пухлая женщина средних лет, чьи пепельные волосы отливали едва заметной голубизной. Она повела девушку внутрь, попутно рассказывая историю Ангальда.

А внутри... внутри было царство камня и полукруглых форм. И в первое мгновение это царство показалось безжизненным и пустым: там не было ничего, кроме современных картин на средневековую тему. Но потом Адриана поняла: здесь все жило и дышало. Вот маленькое глубокое окошко: здесь стояла свеча. А в этом углу спал привратник. А вон о тот гвоздь давным-давно одна дама порвала подол своего красивого платья и очень разозлилась. Удивительно, что его, гвоздь, так и не выдернули за многие десятилетия.

«О Боже, – улыбнулась сама себе Адриана. – Что за странные мысли у меня в голове. Я ведь никогда не могла похвастаться хорошим воображением».

Смотрительница, обнаружив, что девушке ничего не говорят имена королей и герцогов, живших здесь когда-то, вздохнула (ох уж эта молодежь!) и назидательно сказала:

– Его также посещал Якоб Гримм.

– Гримм? – переспросила Адриана, оторвавшись от своих мыслей. – Вы сказали – Гримм?

– Да, старший из знаменитых братьев. Собирал здесь фольклор. Есть даже версия – не доказанная, но многие исследователи утверждают, что это так – действие одной сказки происходило именно в Ангальде.

– Какой сказки?

– Про короля, у которого было двенадцать дочерей. Он никак не мог понять, куда каждую ночь ходят принцессы, если башня замка надежно заперта. Оказалось, что они спускались в подземелье к заколдованным принцам и танцевали там всю ночь, а обнаружил это один солдат.

– Да, я что-то помню...

– Ну, эта сказка не так популярна, как Белоснежка или Бременские музыканты, но в нашем городке ее любят. Кстати, сам город довольно древний, первые упоминания относятся еще к двенадцатому веку...

Смотрительница музейной части замка говорила увлеченно, хорошо поставленным голосом. Ей нравилась ее работа. Но Адриана вдруг поняла, что даже эта женщина, аккуратная, ухоженная, чем-то напоминающая вдовствующую герцогиню, тоже была здесь чужой. Казалось, что она должна быть пропитана духом Ангальда – но нет. Она точно так же, как заезжие девочки-гимнастки и их ворчливый тренер, ему не принадлежала.

А кто принадлежал?

Ответ пришел мгновенно: пани Наталья.

Да, пани Наталья, неприятная, сухопарая, с вечно поджатым ртом – она была частью этого замка. Непонятно, что ее с ним связывало: была ли пани истинной смотрительницей или хранила какую-то тайну... Кто знает. Вот еще одна сказка наших дней.

– А как называлась легенда о короле и его дочерях?

– Та самая? Можете купить сборник на выходе, она там есть. «Стоптанные туфельки».

Адриана очнулась лишь на выходе. Солнце спряталось за густые облака, и сразу же стало зябко.

Стоптанные туфельки!

Вот уж совпадение. Босоножки Катерины этим утром вполне подходили под слово «стоптанные». Но не спускалась же она ночью в подземелье к заколдованным принцам!

– Не занимайся ерундой! – строго сказала себе девушка. – В конце концов, всегда можно просто спросить...

Но Катерина за ужином была неразговорчива. Она мечтательно ковыряла вилкой в салате и чему-то улыбалась.

– Босоножки? Да, они, кажется, пришли в негодность, – сказала она с беспечностью, совсем ей не свойственной. Еще неделю назад Катя достала всю группу нытьем по поводу бракованной вещи за пять долларов. За обувь же она отдала девяносто.

– Ты, надеюсь, ночью не лазила по крыше? – в шутку спросила Адриана. – И не спускалась в подземелье к гоблинам?

– Вот еще. А что это за напиток? По вкусу похож на глинтвейн, ммм…

«Я просто сумасшедшая, – подумала Адриана, откидываясь на спинку стула. – Выдумала невесть что».

Мелькнула мысль рассказать все Дашеньке – та не была особо сообразительной, но иногда случались проблески гениальности. Но Дашеньки за ужином не было: она пошла наблюдать за вечерними птицами с группой местных орнитологов.

Что ж, завтра посмотрим. Утро вечера мудренее – ведь так говорилось в сказках? Ох уж эти сказки...

Этой ночью Адриана вновь спала так крепко, что едва не пропустила завтрак. А проснувшись, первым делом глянула на обувь Катерины.

Стоптанных босоножек уже не было. У кровати стояли туфли-лодочки, которые выглядели абсолютно нормально, без всяких дыр и потертостей.

«Что убедительно доказывает, какая ты дура, – сказала себе девушка. – Фантазерка, еще похлеще Дашки».

Тут раздался стук в дверь, и почти сразу же показалось веснушчатое лицо легкой на помине Дашеньки.

– Адри-ишка, – захныкала она, – а у тебя нет случайно лишней пары кед? Я знаю, у нас один размер.

– Есть старые, а что такое?

– Да мои совсем разлезлись, а я запасные не взяла.

Глянув на Дашины ноги, Адриана обомлела: крепкие спортивные кеды совсем истерлись, а подошвы и вовсе держались «на соплях». Почти на автомате достав из шкафа коробку с кедами, она вдруг строго спросила:

– Где ты была ночью?

– Ночью? – на мгновение растерялась подруга. – Ночью я спала… Это я вечером в национальный парк ходила, там очень крутые склоны.

– Ясно, – вздохнула Адриана, – Держи,

Врать у Дашеньки получалось плохо. Вот в выдумке она была мастером, но выдумывать и врать – не одно и то же.

За завтраком все оказалось еще интереснее. Катерина была угрюма и раздражительна, а Дашенька, напротив, витала в облаках. Казалось, первой не досталось того, что получила вторая. Адриана налила себе уже третью чашку кофе. Она никак не могла понять взаимосвязь.

– Ты с ума сошла, – сидевшая рядом Илона отобрала у нее чашку, – Так ты всю ночь не заснешь и другим не дашь!

– Тут, похоже, ни у кого проблем со сном нет, – откликнулась Адриана. – Все спят даже слишком крепко... Илька, что общего может быть между Катей и Дашкой?

– Ничего, разве что у них обеих по два глаза и одному носу.

– Да нет, я имела в виду – что случилось с ними похожего за эти два дня. С тех пор, как мы в замке.

– Странная ты. Сегодня мы отправляемся в город. Поторопись, а то стартуем слишком поздно и не успеем к вечернему глинтвейну пани Натальи.

Адриана от неожиданности уронила булочку.

– Илька, ты гений! Конечно же, глинтвейн!

Мысль показалась безумной, но почему нет? Вчера Дашеньки не было за ужином, а Катерина в первый вечер приняла таблетки, от головной боли и потому пила только воду. Как бы то ни было, сегодня Адриана не станет принимать это лекарство по бабушкиному рецепту. Если у нее и вправду больное воображение, то все, чем она рискует – это проснуться с насморком.

Как говорил один великий сыщик – проверим нашу теорию, господа.

Часть третья

Среди ночи тонко-тонко зазвонил колокольчик. Звук эхом раскатился по явным и тайным лазейкам замка – будто кто-то спустил с бесконечной лестницы серебряный шарик.

Это разбудило Адриану. И она сразу же поняла: что-то не так. Раньше ее не беспокоили ни гул ветра, ни скрип флюгера, ни Илона, которая утром напоминала слона в посудной лавке. А тут – едва уловимый звон, и она проснулась.

Нужно было спуститься вниз. Не важно, зачем. Просто нужно. Адриана надела летнее платье, босоножки и вышла на лестницу.

Позже она пыталась вспомнить, почему не чувствовала страха. Но это сложно было объяснить. Человек в теплом пальто не ощущает холода – так вот, она тоже была укутана в одеяло надежности, безопасности и уверенности. Никакого страха, только любопытство и странная тяга. Девушка знала, что внизу нечто важное.

И в самом деле, напротив двери, ведущей во внутренний двор замка, обнаружился коридор, которого раньше не было. Он каким-то образом возник на месте пустой стены – впрочем, Адриану сейчас не интересовали такие мелочи. Она пошла по коридору, распахнула деревянную калитку и вышла прямо в аллею, залитую солнцем.

Деревья с серебристыми листьями шелестели под ветром. Их ветви сплетались над дорогой, ведущей к озеру. Там уже ждала лодка.

Адриана сразу поняла, что лодка именно «ждала». Ведь разве не ей нужно сесть в нее и отправиться на другой берег? Девушка налегла на весла, словно всю жизнь работала перевозчиком по воде, но долго плыть ей не пришлось. Земля возникла так быстро, словно она была на моторном катере.

Кто-то ловко схватил лодку за нос и вытащил на берег.

Это был молодой человек весьма приятной наружности в высоких сапогах и длинном плаще. Его шею обматывал шарф в мелкую клетку. Он деловито привязал лодку к дереву, а потом подал Адриане руку.

– Драгомир, – представился он. – Можно просто Драгу.

– Ты совсем не похож на заколдованного принца, – выпалила девушка. – То есть, я хотела сказать, меня зовут Адриана.

– Наверное, раньше был похож, – улыбнулся Драгу, убрав с лица длинные пряди волос. – Но принцы хотят стать королями, а короли стремятся править. А править тут некем. Даже собой сложно. Какой смысл походить на принца? Пойдем, Адриана, время танцевать.

– Я не умею.

– Тут не надо уметь, достаточно просто слушать. Я испытываю боль, когда не танцую – такое уж бремя у меня и моих братьев.

– А сколько у тебя братьев?

– Четверо.

– О. Я думала, одиннадцать.

– Это старик Гримм тебе сказал? Он всегда был склонен к преувеличениям. Слава Богу, ему мало кто верит. Как он сейчас?

Адриана запнулась, прежде чем ответить:

– Он давно умер. Очень давно.

Драгу помрачнел:

– Я все забываю, что у нас время идет по-разному. Какая жалость... – Он остановился на зеленой поляне. – Ну что же, здесь можно танцевать. Ты спросишь, где же мой замок? А он над нами. Самая красивая его часть, с башнями и витражами. А тут, можно сказать, подвал. Да, я уже много-много лет не выходил из подвала. А ты говоришь – принц…

И девушка обнаружила, что они уже какое-то время танцуют. Так просто и естественно. Лилась мягкая музыка, но вокруг никого не было.

– Где же музыканты? – спросила она.

– Они очень скромны и поэтому невидимы.

– Так удивительно! Танец не мешает разговорам, а разговоры – танцу.

– Я вообще не понимаю, как можно вести беседу и не танцевать, – отозвался Драгу.

Они танцевали павану и гальярду, а потом пассо-меццо, королевскую вольту... Адриане и в голову не могло прийти, что ее тело так быстро освоит эти движения. Драгу рассказывал ей забавные истории о дворцовой жизни, и девушка весело смеялась. Она не была уже той Адрианой, гимнасткой, которая любила выступления с лентой больше, чем с мячом. Она была такой же заколдованной принцессой, но все-таки ненадолго.

– Тебе пора, – вдруг сказал Драгу.

– Я хочу остаться.

– Нельзя! Ты не понимаешь – здесь не все так просто. К тому же, твое место там. Не зли свой мир, Адриана. Я уже однажды разозлил свой.

– Но ты хотя бы проводишь меня?

– Конечно, и усажу в лодку. И оттолкну ее от берега. Ты придешь в следующий раз? Нет-нет, не обещай. Там, наверху, вечно кто-то решает за тебя.

Уже в лодке Адриана протянула Драгу стиснутый кулачок.

– Держи. – Она раскрыла ладонь. – Пусть у тебя будет что-то на память обо мне.

Это был кулон в виде вишни, с двумя круглыми камешками граната.

– В твоем понимании это, наверное, герб, – объяснила девушка. – Моя фамилия... мое родовое имя – Вишневская.

– Вишня означает невесту, – сказал Драгу. Он осторожно взял талисман и поцеловал ее раскрытую ладонь.

Оставалось время для последнего вопроса – Адриана чувствовала это. Она могла спросить, что это за мир и есть ли способ расколдовать его. Могла узнать, что таится по ту сторону жизни и насколько правдива каждая сказка. Но вместо этого она спросила:

– А где же твой нарядный камзол и шляпа?

– Ах, это, – рассмеялся Драгу. – Неужели ты думаешь, что у нас здесь такая же мода, как и семьсот лет назад?

Лодка отчалила от берега, и девушка стала впадать в сонливое забытье. А на берегу медленно таяла одинокая фигура заколдованного принца.

* * *

Адриана с трудом разлепила глаза. В комнате никого не было, только на тумбочке лежала записка от Илоны: «Не смогла добудиться, встретимся и саду или у речки».

Этот удивительный сон... подземелье... лодка... и принц без камзола. Что за наваждение? И еще...

Девушка на секунду свесилась с кровати.

Стоптанные босоножки.

Босоножки, в которых она танцевала во сне. Не могут же они износиться только под действием грез! Рука Адрианы скользнула по шее – кулона не было.

«Осталось совершить последний безумный поступок, – подумала она.

Она оделась, спустилась вниз и постучала в комнату пани Натальи.

– Что вы хотели? – спросила администратор и, как обычно, поджала губы. – А, вы та девушка, которая проспала завтрак. Я могу попросить приготовить для вас бутерброды с чаем.

– А таблетки от головы не найдется? – спросила Адриана. Она хотела попасть в комнату.

– Ну, сейчас поищу. Проходите. – Пани Наталья впустила ее и стала рыться в маленькой белой сумочке. Девушка плотно закрыла за собой дверь и подошла ближе.

– Признайтесь, что вы добавляете в вечерний напиток? Не смотрите на меня так, я не пила его вчера. И была там. В подвале.

Адриана была почти уверена, что администратор назовет ее малолетней пьяницей и выгонит, а может, еще и пожалуется Геннадьпалычу. Потому что нельзя сказать такие слова и казаться нормальной. Но пани Наталья села на краешек кровати, и вместо таблетки вытащила из сумочки сигарету.

– А ты смелая, – с оттенком одобрения сказала она, закурив. – И сообразительная. Вот так прийти ко мне и спросить. С кем ты танцевала? С Лусианом?

– Он сказал, что его зовут Драгу.

– Драгу... один из младших братьев. Присядь. Только учти, если попробуешь кому-то рассказать, я заявлю, что сама видела, как кто-то из сомнительных парней продавал тебе травку.

– Мне не хочется никому рассказывать. Те, кто был, и так все знают, а те, кто не был – никогда не поймут.

– Тоже верно. Я была там двадцать шесть лет назад. Двадцать шесть лет и три месяца. Я думала, что я особенная, но потом поняла, что так происходит со всеми девушками не старше семнадцати, кто ночует в замке Ангальд. И еще со сказочниками, ведь у них какая-то непохожая на других душа.

Ты хочешь знать, как это происходит? Я тебе не ученый, чтобы давать такие ответы. Нас ведь не удивляет существование электромагнитного излучения, нет? Так почему существование другого измерения в подвале замка кажется чем-то более необычным? Я все прекрасно помню. Я танцевала с Лусианом, иногда мы гуляли по саду и срывали цветы. Уж сколько пар обуви я тогда износила, моя мать чуть голову мне не оторвала!

Там ты становишься частью их мира: ничему не удивляешься, не боишься, не задаешь лишние вопросы. Но я так долго там бывала, что наконец спросила. Спросила, почему Лусиан здесь и может ли он вернуться в замок.

Он мне ответил, что это сложно объяснить, и, наверное, самым понятным для меня будет такой ответ: на всех них наложены чары. Так и сказал: «Тебе, наверное, проще будет называть это чарами». Когда к ним являются девушки, и парни разговаривают с ними на языке, который мы называем танцем, чары уменьшаются. Каждая такая ночь – это ступенька к свободе. Я так хотела забрать с собой Лусиана. Но опоздала.

– Почему?

– Тик-так, детка. – Пани Наталья выпустила в потолок струю дыма. – Часы, которые неумолимо тикают. Мне исполнилось восемнадцать, и калитка, ведущая в аллею, оказалась для меня закрытой. Навсегда.

– А напиток? Зачем вы это делаете?

– Рецепт этого напитка упоминается еще в сказке старого Гримма. Конечно, в расширенной версии, которую мало кто знает. По своей сути, это снотворное. Оно погружает в такой глубокий сон, и девушки не чувствуют зов подземелья. А уж зачем я это делаю... как тебе сказать...

Вначале я думала, что хочу уберечь юных девушек от разочарований. «Принцы», как назвал их Якоб Гримм, наверняка разбили не одно сердце. Я вот никак не могу забыть... Но потом мне надоело обманывать саму себя. Я ревновала. Видишь, детка, старая тетка вроде меня, угрюмая и неулыбчивая, ревнует молодых девчонок к сказочным принцам. Но я ничего не могу с собой поделать. Не хочу, чтобы с ним кто-то танцевал. Не хочу, чтобы он вдруг оказался здесь и увидел меня такой. Он-то не изменился... Но вряд ли Лусиан меня помнит. Прошло время, и сменилось столько лиц…

– Вечером я уеду, – вдруг сказала Адриана.

– Знаю, – кивнула пани Наталья и бросила окурок на каменный пол. – Что я могу сказать? Постарайся забыть, если сможешь.

Вместо эпилога

Около семи вечера автобус с группой гимнасток двинулся от замка Ангальд в сторону дома.

Каникулы закончились. Впереди маячили новые выступления и, возможно, новые замки. Но для кого-то Ангальд был один. И эти три девушки сейчас молчали, прижавшись лбами к холодному стеклу.

Адриана думала о том, что даже если она накопит денег, чтобы приехать сюда вновь, ей все равно уже будет восемнадцать. Тик-так. А еще о том, с кем же танцевали Катерина и Дашенька. С Драгу или с кем-то из его братьев? Правда, какое это сейчас имело значение...

«Вот так и становишься взрослой, – внезапно поняла она. – Не тогда, когда тебе исполняется определенное количество лет. А тогда, когда где-то внутри появляется грустинка, и ты знаешь, что теперь она будет с тобой всегда. Или до смерти, или до старческого маразма. А пока нет грустинки, ты еще ребенок...».

Илона весело трещала, пытаясь подсунуть ей свежесделанные фотографии. Но Адриане просто хотелось смотреть в окно – наблюдать, как уменьшается Ангальд.

«Прощай, добрый великан».

«Прощай. И прости, если что».

«А я не жалею. Мне нравится то, что есть. Теперь я тоже часть тебя, слышишь? Как пани Наталья. Как некоторые из нас. И я не хочу забывать».

«Тогда возвращайся. Я буду жда...».

Ангальд, превратившись в серую точку, совсем скрылся за деревьями. Впереди опять были сутки пути, а там – целая жизнь, и каждый сам разберется, что с ней делать.

На первой же стоянке к Адриане подошел водитель, маленький старичок с лукавым взглядом из-под огромных роговых очков.

– Девушка... вы ведь Вишневская? Не хотел подходить к вам на глазах у тренера, вдруг он у вас строгий. Ваш поклонник попросил кое-что вам передать.

– Поклонник? Какой еще поклонник? – удивилась Адриана.

– Ну парень такой, темноволосый, в плаще. Расспрашивал меня, куда вы едете. А потом попросил передать, что будет ждать вас в вашем городе. Если захотите. И еще вот это.

Водитель протянул девушке какой-то сверток.

– Я пойду в автобус, – дрожащим голосом сказала Адриана.

Там, свернувшись калачиком на своем сиденье, она тихонько развернула шарф в мелкую клетку. Внутри лежал серебряный кулон с двумя вишнями из темно-красного граната.