Текст книги "Город моей судьбы"
Автор книги: Наби Хазри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
И новый край твой
Братом он назвал,
Слились в одну
Две наших светлых дали,
И обнялись,
Как Волга и Хазар.
Не омрачить их никакою тенью,
Они мечтою Ленина ясны,
Открытые грядущим поколеньям,
Сияют,
Простираясь до луны!
...Ты землю видел
Не в оконной раме,
Ты дали необъятные воспел,
Но я сейчас
Пишу тебе о крае,
В котором побывать ты
Не успел.
Я расскажу тебе про Сумгаит,
Ты новые увидишь магистрали,
И я, как верный спутник твой и гид,
Пойду с тобой
В сегодняшние дали...
О Сумгаита трудовая даль!
Она сродни
Уралу и Сибири,
В ней слиты вместе
Небеса и сталь,
Работой и любовью
Их скрепили.
Соединили жизнью и судьбой
Прекрасней и прочнее
Сплава нету.
Любовь и труд...
О встрече здесь одной
Я рассказать хочу
Тебе, поэту.
Я в заводской их встретил
Проходной,
И вместе шел
Проспектом Сумгаита.
Они светились
Радостью одной.
Улыбка их
Из счастия отлита!
Его глаза
По-южному черны,
Черны, как нефть
В далеких звездных блестках,
Глаза ее
Прозрачнее волны,
И вся она,
Как белая березка.
– Откуда ты?
Спросил я у нее.
Шумел проспект
В своем асфальтном блеске...
Ответила не сразу...
– Из краев
Она взглянула на меня
Смоленских.
Я родилась в Загорье...
Лес и луг
Там тишиной наполнены
И сказкой...
Я с ней по-русски говорил,
И вдруг
Она сказала на азербайджанском:
"Мы побыли с Мурадом
Там весной..."
И поглядела ласково на парня.
"Твой милый край
Теперь всегда со мной"
Ответил он...
Так шли
Myрад и Марья...
Есть тайна,
Человеческой судьбы,
Сердца ли управляют ей,
Звезда ли.
Но знаю я:
Свои есть у любви
Волшебные
Таинственные дали,
И где они
Сливаются в одну
Святую даль земного счастья,
Право,
Не знаем мы...
Налево я иду,
Моим друзьям
Сворачивать направо.
Мы попрощались.
"Приходите к нам
Она сказала
Будьте нашим гостем".
И помолчав,
Добавила она:
"Люблю стихи.
Мы землями с Твардовским..."
Сказал я на прощанье:
– Саг олун*
______________ * Саг олун – спасибо вам.
Расстались мы,
Чтоб снова повстречаться.
И тысячи
В душе запели струн
Во славу дружбы
И любви
И счастья...
И, как зеленый,
Вспыхнула, огонь,
Передо мной
Береза в чистом поле.
И я услышал
Русскую гармонь,
И вздох ее,
И радости раздолье...
В моей душе,
Как музыка звучит,
Зеленым, лугом
Вспыхивает ярко
Твой край, поэт,
Откуда в Сумгаит,
Пришла она,
Красавица-смолянка,
И для своей
Ромашковой души
Нашла любовь
В моем Азербайджане...
Как разбежались,
Как раздались вширь
Людских судеб
Улыбчивые дали!
* * *
Азербайджан мой!
Милые края!
Любовью к вам
Я до небес возвышен...
Слышна на свете
Родина моя,
И мир большой
В Азербайджане слышен.
Звучны твои хрустальные ключи,
И омывать мне сердце
Не устали,
И далью дышат
Вешние лучи,
Овеяны весной
Бескрайней дали.
Сердце долины обходит и горы,
Степи обходит мечта, как цветок,
Я одолею любые невзгоды,
Дай только, Родина,
Ветра глоток,
Чтобы в крови моей
Вспыхнул пожар,
Солнечный лик мой, Азербайджан!
Дай опереться на снежную гору,
Ветви чинары руками обвить.
Слить свою душу с сияньем Гек-геля,
Взор мой
Его глубиной напоить...
Ты, как надежда,
Как счастье мне дан,
Жизнь и душа моя, Азербайджан!
Ветру отчизны, его вдохновенью
Каждой струною послушен мой тар,
И за меня, если я онемею,
Пусть говорит неумолчный Хазар.
В песне Хазара – души моей жар.
Ты – мое слово, Азербайджан!
Солнце мое! Я – твой лучик, частица,
Частью земли твоей стану в свой срок,
Я – это сам ты, любви океан.
Ты – это сам я, мой Азербайджан!
Имя мое
Имя моего народа,
Шаг за шагом
Землю обойдем мою,
Постоим под синей
Сенью небосвода,
Побываем в светлом
Вечности краю.
Горы здесь – опора звездам
И летучим
Стаям голубых
Высоких облаков,
Горы говорят здесь
Языком певучим,
Чистыми устами
Звонких родников...
Здесь звезды слышат слово Низами,
И след его
Хранится здесь травою,
Здесь прах его, в груди родной земли,
В горах – звучанье голоса живое.
Послушаем высокий разговор
Листвы чинар... Поговори с любовью
Гянджинские чинары до сих пор
Живут его мечтою и любовью.
...За далями скала стоит одна.
О, как горда она
И как печальна!
Должно быть, помнит до сих пор она,
Как Насими взглянул на мир прощально
Смотрел, смотрел он, гордый, как скала,
Как солнце предзакатное лучилось
Хоть боль его
Невыносимо жгла,
И кровь из тела медленно сочилась.
Святоша усмехался: – Бледен ты!
А он: – Бледнеет солнце пред закатом...
Не потому ль
Так гордо с высоты
На мир глядишь, далекая скала, ты?!
...Поэт, в родные дали смотришь ты!
Ты слышишь голос
Дальнего привета...
А небеса бездонны и чисты,
Как строки гениального поэта.
О, сколько, сколько небеса одни
Воспоминаний в глубине вмещают!
Прислушаешься – кажется, они
Нам шепчут что-то, что-то сообщают:
"Мы небеса, друзья цветов и рек,
Мы обнимаем горы и ложбины,
И нас уносит в сердце человек
В края изгнанья, горя и чужбины.
Четырежды столетья протекли,
Но никакими не затмить веками
Тех лет, где наш великий Физули
В далекой дали оставался с нами.
Он в тесных кельях
Много пролил слез
Под тяжким небосводом халифата,
Но сквозь невзгоды долгие
Пронес
Сиянье наше бережно и свято.
Он обнимал нас
Всей своей душой,
Он бредил нами – родиной и кровом.
Забывшись вечным сном,
В дали чужой
За далью даль
Он покоряет словом...
* * *
Словно светлая страница,
Даль столетий ожила
Шемахинская царица
В сказку Пушкина пришла.
Горный край в осенней неге
Всеми красками горит.
Не орел кружится в небе
Гений Пушкина парит!..
Он слагал стихи Кавказу,
Он читал ему стихи.
Вспомнив Пушкина,
Я сразу
Вспоминаю Сабухи...
Дали кровью истекали,
Враждовали в вечной мгле.
В мрачный век
Друзьями стали
Два поэта на земле.
Но один погиб до срока...
Я другой над павшим встал,
И от имени Востока
Боль и гнев вложил в дастан...
И Лермонтова приютил Кавказ,
В его изгнанье
И печали странствий...
Он с Сабухи беседовал не раз,
Он изучал язык азербайджанский,
Он знал, что для Востока наш язык
Был то же, что французский для Европы.
Он всей душой к земле моей приник.
И родники любил ее, и тропы.
Он не погиб на склоне Машука,
Он светит нам,
Как Эльбрус белоснежный.
Безбрежна и бездонно глубока
Живая даль
Души его мятежной!
* * *
Поэт, с тобою далью дальней
Мы шли... В душе моей – любовь.
Но есть, но есть, поэт, одна в ней
Незаживающая боль!
Смотри, подобная герою,
Мугань под солнечным лучом,
И опоясана Курою
Она – сверкающим мечом.
Смотри, – раздолья перед нами
Цветут, как рукотворный рай...
Какими б я не шел краями,
Всегда я вижу этот край!
Я эту даль – ее ль забудешь?!
В любую даль с собой беру.
Как Волгу-матушку ты любишь,
Так я люблю мою Куру...
И здесь не только дышат цветом.
Весны, прекрасной, как везде,
И здесь бывает так, что летом
Земля тоскует о дожде.
И высыхает все от зноя,
И реки замедляют бег.
И здесь бывает, что зимою
Не укрывает землю снег.
Не зря бытует поговорка
В старинной этой стороне:
"Зимою не поплачешь горько
Не посмеешься по весне".
* * *
Что нам делать, поэт мой,
Что нам делать, поэт,
Если за далью светлой
Дали, поэт мой, нет?!
– Разве кончаются дали?
Слышу я голос твой...
Чье это там рыданье,
Чей неутешный вой?
Эта – граница дали,
Это встречает нас
Возгласами печали,
Волнами слез Аракс...
Аракс обезумевший,
Мудрый Аракс,
Светлы для меня
Твои мутные воды,
Волнуйся и плач,
Продолжай свой рассказ.
Свой сказ, уводящий в далекие годы...
Мне горло сжимает
Злая печаль,
И сердце готово мое разорваться,
Мне кажется:
Здесь вот кончается даль,
И далью не сможет даль отозваться.
Нет, не кончается эта земля!
Нет, продолжаются звезды и солнце!
Араке изгибается, дали деля,
Но в нем нераздельное небо несется.
Шахдаг к Савалану взывает,
Он тих.
Душа моя даль окликает
Напрасно.
О, сколько сестер
И братьев моих
На том
Берегу
Аракса!
И снова Тавриз одевается мглой,
Когда же, когда его утро наступит?!
Я вижу, как там
Паренек молодой
Под дулом винтовки идет, как преступник.
Его преступление только лишь в том,
Что он неразлучен с мечтой о свободе,
Поэтому взят он
Жандармом тайком,
И должен расстрелян он быть
На восходе...
Пусть человек встает,
А не падает,
если заря занимается.
Пусть ожидание дня
Его радует,
если заря занимается.
Пусть просыпаются
Нивы зеленые,
если заря занимается.
Пусть ожидание дня
Его радует,
если заря занимается.
Пусть просыпаются
Нивы зеленые,
если заря занимается.
Пусть улыбаются
Друг другу влюбленные,
если заря занимается.
Пусть растворится ночь в синеве,
Люди внимают птичьей молве,
Если заря занимается.
Пусть не алеет кровь на траве,
Если заря занимается.
Здесь – радости берег, там – берег печали,
И их не река разделяет – века.
Но верю – еще побратаются дали
И к брату протянется брата рука...
* * *
Сияет небо над Муганью,
Пускай Мугань ему дарит
Цветов букеты, красок гамму,
А мы вернемся в Сумгаит.
Вот говорят, что я пытаюсь
С тобой соперничать порой,
Я лишь к подножью приближаюсь,
Давно сияешь ты горой!
Но дело, в общем-то не в этом...
Но, как бывало в адрес твой,
И мне любители сюжетов
Твердят: "А где же твой герой?"
А вот
Герой мой – город новый,
Огни рабочие его.
Мне и в поэме многословной
Не рассказать о нем всего!
Я гражданин его – по воле
Души, сроднившейся с мечтой,
По новой дали, общей доле,
А не по книге домовой!
В него впадают реки судеб,
Как Волга-матушка, Кура.
Стоит у моря он. По сути,
И сам он – море... Но пора
Расстаться нам, поэт. Мы долго
Листали дали, как миры...
В Куре
твоя синеет Волга,
И в Волге
блеск моей Куры.
ЭПИЛОГ
Как волна,
Расплескав свою ярость,
Возвратится на круги своя,
Так ко мне
Возвращает свой парус
Моего вдохновенья ладья.
.Мой корабль,
Загруженный мечтою
Лучезарное утро над ним...
Он уже
Управляем, не мною
Время стало
Его рулевым.
Долго ль плавать ему,
Я не знаю,
До каких доплывет берегов?
Я и сам удивляюсь
Названью,
Что горит на обшивке его.
Как моряк,
Получивший отсрочку,
Я не нужен ему
На борту...
Тот, кто ставит
Последнюю точку,
Словно якорь
Бросает в порту.
И опять
Ожидание зова,
И опять ветры спор завели...
И я знаю,
Что снова и снова
Ринусь в море
Труда штормового,
И останется берег вдали...
