Текст книги "Правила поведения"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Мюррей Лейнстер
Правила поведения

Источником чудовищной какофонии в темноте был всего лишь Росный Бог, но Файнес наконец-то открыл глаза, и приподнялся в постели. Свет над койкой Боулеса был затенён, а сам он нервно собирал снаряжение для поездки в торговый центр на Лэмфианских Холмах. Продукты, консервы, другие товары для торговли, всё это останется на варварском рынке в обмен на новую партию ллоского волокна, фунт которого на Земле можно поменять на фунт платины.

Файнес успокаивающе хмыкнул, когда Боулес резко обернулся на его движение.

Боулес фыркнул и ехидно произнёс: «Это – один из их богов, они поднимают шум каждый раз на рассвете».

Файнес лениво ухмыльнулся, как бы в полудрёме. Он знал о Росном Боге. Мозгов у него побольше, чем у Боулеса, и знает он больше обо всём, что действительно имеет значение на Ориксе, хотя находится он на этой маленькой планете только пять месяцев. Благодаря этому знанию он уже несколько часов не спал, лихорадочно убеждая себя, не будет ли благоразумнее убить Боулеса этим утром. Причины для этого были, но лучше, наверное, позволить Боулесу вернуться с Лэмфианских Холмов, чтобы он нашёл факторию сожжённой, вместо деревни Ревунов – чёрный шрам на зелёной поверхности Орикса, и убедился, что снабженческий корабль уже побывал здесь и улетел.

Забавно было бы, представить Боулеса, пробующего выжить на Ориксе без поставок с Земли до прибытия другого корабля для продолжения торговли. Файнес склонялся к мысли не совершать убийства этим утром, чтобы Боулес мог понять, каким дураком он был. А пока что Боулес относится к нему с превосходством.

– Я знаю, – ответил Файнес. Теперь он зевнул. – Но грохот этим утром, кажется, громче, чем обычно. Интересно почему…

– Инструкции требуют не вмешиваться в местные обычаи и религию, – жёстко сказал Боулес. – Вам платят не за то, чтобы задавать вопросы. Оставьте это.

Боулес сверил своё оснащение со списком. Затем он взглянул на приборную панель и трудолюбиво начал заносить данные предутренних наблюдений в журнал. Температура. Влажность – всегда от 97 до 100 процентов днём, но иногда падает до обычных 90 ночью. Константа ионизации воздуха. Файнес наблюдал с ироническим интересом. Что толку от этих наблюдений!

Он сказал нетерпеливо:

– Боулес, я могу заполнить журнал. Я собираюсь сделать это, когда вы уйдёте.

– Пока я здесь, – твёрдо ответил Боулес, – правила требуют, чтобы я занимался этим. Когда я ухожу, по инструкции эту работу выполняете вы. Придерживаетесь инструкций, Файнес, и всё будет в порядке.

* * *

Ужасный грохот, производимый Росным Богом где-то в джунглях, казалось, становился всё громче. Ни один человек, говорилось в Правилах поведения на Ориксе, никогда не видел Росного Бога. Но местное божество имело чрезвычайное значение для Ревунов, и протокол торговых отношений требовал, чтобы их веры никто не касался.

– Вздор! – ругнулся Файнес, в глубине души с иронией, но с показным раздражением. – Хотел бы я, чтобы инструкции позволяли человеку как-то избавляться от такого шума. Это ж мучение – каждое утро просыпаться от воплей какого-то бога Ревунов, у которого голос как у дюжины паровых свистков сразу, да ещё в разных тональностях.

Боулес втискивался в свой водонепроницаемый костюм. На Ориксе, никогда не бывает дождя, поэтому, естественно, всем приходится носить водонепроницаемую одежду.

– Послушай! – с нажимом произнёс Боулес. – Смирись с этим! Прежде, чем основать эту факторию, Компания высадила на Орикс исследовательскую партию, которая проторчала тут почти год. Ты читал отчёт. Они изучили местность, аборигенов и составили Правила для этой странной планеты. Хорошие правила. Следуйте им, и проблем не будет. Ревуны точно так и поступают.

– Они поняли каким-то образом, что нужно делать, чтобы выжить. Они не применяли научных методов, как и люди в древности. То, что они усвоили, не называется у них правилами поведения. Для них это вера. Но это работает. Это хорошие правила для Ревунов. Вдолби себе мысль, что религия Ревунов – это правила поведения для них. И не надо их переделывать. Тогда нам не будут грозить неприятности.

– Уверяю тебя, – со смешком отозвался Файнес, – я не буду пытаться сделать Ревунов атеистами.

– Вот-вот, – сказал Боулес, – и не надо.

Боулес закрыл костюм на молнию. Он начал облачаться в различные ремни, на которых будут держаться предметы его оснащения. Файнес наблюдал со скрытым весельем. В религию Ревунов нельзя вмешиваться?!

Окна фактории задрожали от внезапного, особенно громкого вопля бога. Он, Файнес, кое-что знал о религии Ревунов, о чём Боулес не имел понятия, и чего, очевидно, не узнала исследовательская партия. Боги, ревевшие в темноте, могли пробудить любопытство даже у такого человека, как Файнес, который презирал глупые требования соблюдать правила и необходимость уважения к чужим богам. Файнес чувствовал удовольствие, нарушая инструкции об отношении к Ревунам под самым носом у Боулеса. Он настроил камеру с фотовспышкой и спусковым тросиком там, где Росный Бог ревел даже теперь, и он, Файнес, получил фотографию Росного Бога.

Ослепительный свет фотовспышки заставил бога сорваться с места. На лету в джунглях он врезался в ствол. И на месте несчастного случая – теперь кристалл находится у Файнеса в кармане пижамы – он нашел предмет поклонения религии Ревунов. Он оторвался от головного убора Росного Бога. Его фотография показала, насколько больше таких предметов Росный Бог носил на голове. Таким образом, Файнес планировал убийство этим утром и все ещё находился в раздумьях о его необходимости. Открывающихся перспектив хватало, чтобы вызвать головокружение.

Но легкомысленным он не был. Его план был тщательно продуман. Настолько блестяще, что он на самом деле сожалел, что никто никогда не узнает, насколько план великолепен. Но имелось два слабых звена: одно – это сообщение косморадио, и другое – решение Боулеса отправиться в путь. Файнес мог бы оставить Боулеса живым, чтобы тот мог оценить своё положение. Когда Боулес через шесть дней возвратится, он поймет. Возможно, не всё, но сувенир – самый мелкий, оставленный там, где его легко заметить, позволит ему шаг за шагом восстановить события, пока он будет безнадежно стараться выжить до прибытия другого судна, которое восстановит торговлю землян на Ориксе.

Боулес обвешался всем положенным по правилам снаряжением, необходимым при любой поездке на Ориксе. Снаружи было ещё темным-темно. Росный Бог всё ещё ревел, хотя теперь заметно слабее.

– Ну, ладно, – коротко сказал Боулес. – Я пошёл. Смотри, придерживайся инструкций, пока меня нет!

– И какое же правило, вы думаете, я планирую нарушить? – усмехаясь, спросил Файнес. – То, что велит не трогать местных женщин?

Боулес без улыбки покачал головой. Женщины Орикса, с зеленоватой, полухитиновой кожей явно не были привлекательными для землян.

– Нет, – веско произнёс Боулес. – Но у вас неправильное отношение. Правила имеют скрытый смысл – даже у Ревунов, которые превратили правила в религию. Наверное, мне лучше… – он заколебался, и Файнес холодно прикинул, что жизнь Боулеса висит на волоске. – Ну ладно, – наконец произнёс Боулес и таким образом отменил необходимость убийства. – Полагаю, Вы разберетесь. Пока.

* * *

Он вышел и закрыл дверь за собой. В момент затишья между криками Росного Бога Файнес услышал всплеск воды. На Ориксе ни разу не было дождя. Никогда. К рассвету деревья в джунглях покрываются росой, состоящей из огромных капель. Боулес, пробирающийся сквозь податливую поросль, стойко шагал под сплошным водопадом с потревоженных его продвижением деревьев.

После его ухода Файнес про себя усмехнулся. Он вынул руку из-под гигроскопического одеяла (людям на Ориксе приходится спать под ними, если они не хотят проснуться в луже воды). В руке он сжимал энергопистолет. Все то время, пока Боулес говорил, энергопистолет был готов для убийства. Вероятно – только вероятно – ошибкой было позволить ему остаться в живых. Но, во всяком случае, он ушел без оружия. На Ориксе не было никакой необходимости в оружии. Ревуны не убивали. Их религия это запрещала. И, кроме того, у людей была красная кровь, как и у Ревунов, а их вера запрещала им смотреть на что-либо красное.

Файнес встал и настроил косморадио. Оно молчало в течение четырёх дней – с тех пор, как он первым услышал уведомление от корабля-поставщика припасов, что тот опережает расписание на десять дней и прибудет раньше, чем ожидает Боулес. Он так и остаётся в заблуждении, потому что Файнес не сказал ему об этом. Теперь он ушёл, а корабль прибудет и улетит, и многое ещё случится до его возвращения. Файнес откорректировал настройки на приём и спокойно оделся, улыбаясь про себя.

Рёв Росного Бога в джунглях стихал. Файнес посмотрел в окно фактории. На востоке, где поднималось местное солнце, темнота сменялась серостью. Никаких красок. Только свет. Пока он смотрел, появился диск солнца. На Ориксе никогда не было дождей, а причина этой аномалии лишала небо красок на рассвете и закате.

* * *

Орикс был планетой, насыщенной магнием. Магний имелся на его поверхности повсюду, как натрий находится повсюду на Земле. Хлорид магния был самым распространённым составом. И так же, как на Земле везде есть соль в той или иной концентрации, на Ориксе хлорид магния находится в телах Ревунов, и в насекомых – животных, о которых стоило говорить, здесь не было – и в живице деревьев, им пропитана каждая частица почвы. Результат был поразительным. Ведь растворимым называется и то вещество, которое впитывает влагу из воздуха до тех пор, пока уже не сможет растворяться в поглощённой воде, и хлорид магния обладал этим свойством в наивысшей степени.

Поэтому всё на Ориксе притягивало влагу и удерживало её. Все на планете было, по крайней мере, влажным. Если бы пыль каким-то чудом образовалась, она не смогла бы остаться пылью. Она превратилась бы в грязь из-за сырости.

Таким образом, никакой пыли на Ориксе не существовало, а раз не было пыли, не могло быть красочных закатов или восходов солнца, никакой конденсации влажности на частицах пыли, чтобы сформировались облака, и, следовательно, никакого дождя. А без дождей не сохранялись ручьи, пруды, водоемы, или озера. Джунгли покрывали всё пространство, орошенное росой, которая могла сконденсироваться только на твердых веществах, потому что ничего другого для этого и не было.

Для людей такая окружающая среда не была приятной, а Ревуны жили в довольстве с их утварью и домами из мыльного камня, со своей сложной религией с множеством церемоний и табу. Культура их была примитивной. Они не знали огня, потому что не возникало молний и вызываемых ими пожаров, которые могли рассказать им про существование такого явления, как огонь. У них не было металлов, потому что металлы нельзя расплавить без огня. Они вели жизнь со сложными ритуалами.

Даже местоположение их деревень определялось религиозным отрицанием красного цвета. Обработка земли с подпочвенным слоем красной глины была поэтому невозможной. Но местная деревня могла не опасаться случайного нарушения табу. Поля, где ревел Росный Бог, были сланцево-синего цвета, с вязкой почвой, которая, знал Файнес по опыту, была невероятно клейкой, пока солнце не высушит её.

* * *

Он с комфортом позавтракал. Пока что он не совершил ни единого явного проступка, кроме отключения косморадио, а это невозможно доказать. Он не убил Боулеса. Он мог бросить свою затею, отправить официальный доклад в Компанию о том, что обнаружил, и, несомненно, мог заработать продвижение по службе и на несколько сотен кредитов в год больше. Он сильно удивлялся глупости, на которую способны некоторые люди, когда не используют свой шанс, сам он собирался провести оставшуюся часть жизни в роскоши и удовольствиях, которые даёт только неограниченное богатство. Файнес, конечно, был весьма умен. Он очень уважал себя.

Он прикончил завтрак и снова выглянул в окно. Солнце поднялось только на два диаметра, а верхушки джунглей озарились сверкающим сиянием. Все листья были усыпаны огромными росинками. Каждая отражала лучи солнца. Пейзаж казался заваленным алмазами, кроме тропы, где прошёл Боулес. Деревья, которых он мимоходом коснулся, больше не были усыпаны драгоценными камнями. Встряска заставила капли росы слиться и стечь вниз. Его след был чётко виден. Он шёл к Лэмфианским холмам.

Восстановленное косморадио коротко пробормотало:

«ВНИМАНИЮ ФАКТОРИИ ОРИКСА. КУРС И СКОРОСТЬ ВЫДЕРЖАНЫ. САДИМСЯ ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ ДВА ЧАСА ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ ЗЕМНОГО ВРЕМЕНИ».

Это было повторное уведомление снабженцев на пути в факторию.

В их прибытии Файнес и должен был напоследок убедиться. Он защёлкнул пряжку портупеи с пистолетом. Затем прошёл в складское помещение и раскрыл запаянный ящик, в котором со времени открытия фактории хранилось огнестрельное оружие. Он тщательно вычистил ружьё. Зарядил боеприпасами, упакованными тут же. Он вышел из дверей склада и прицелился в сторону джунглей. Он нажал на спусковой крючок.

Образовался десятиметровый круг полного опустошения. Заклубился дым. Затем его движение прекратилось. Частицы дыма не остаются дымом в воздухе, перенасыщенном влагой. На них конденсируется вода. Они становятся капельками тумана. Туман выпадает дождём. Плотные струи водопадом пролились на тлеющее пятно в джунглях. Тлеющие угольки потухли.

Файнес усмехнулся. Он не ожидал такого, но это было забавно. Все сегодня казалось забавным. Солнце поднялось выше, и блестящая роса стала испаряться. Туман не формировался, но воздух становился слишком густым для свободного дыхания. Файнес вспомнил назидательную лекцию Боулеса. Каждая росинка, говорил Боулес, на всё время своего существования становится крошечным увеличительным стеклом. Пока росинка не высохнет, утренний свет солнца фокусируется на листе под нею, сжигая её собственное ложе. Поэтому то Росный Бог ревел каждое утро настолько громко, что листья дрожали, встряхивали росинки, они объединялись в струящуюся жидкость, которая и стекала с листьев. Зерновые культуры Ревунов, таким образом, не сгорали. А без Росного Бога Белесым пришлось бы голодать.

* * *

Файнес вскинул ружьё на плечо, убедился, что энергопистолет готов к действию, и пошёл к деревне Ревунов. В этом поселении Ревунов в хижинах из мыльного камня насчитывалось около пятисот жителей. Кожа у них была соответствующего зеленоватого цвета, но не пластинчатая, как у насекомых, она была толстой и жёсткой, гибкой только в суставах. Лица у них были торжественными и тихими, и жизнь они проживали в истовом служении своей религии, как Боулес жил, свято веря в необходимость соблюдения правил. Боулес говорил, что вера у них это свод правил поведения и что в этом есть смысл. Файнес не придерживался никакой религии и не принимал в расчёт правил кроме тех, что установил сам для себя.

Джунгли вокруг, пока он шёл, просыхали. Больше не было ощущения ходьбы под преследующим тебя душем. Прогулка была бы приятной, если бы не влажная густота воздуха. В течение получаса он добрался до поля с синей почвой; на нём Ревуны выращивали урожай зерновых культур. Файнес нервно усмехнулся и начал пересекать поле по направлению к деревне. Но он замедлил шаг и стал внимательно рассматривать почву.

Он понял и мысленно хохотнул. Ему не нужно искать их культовые побрякушки здесь в земле! Ревуны сделали ему одолжение! Он продолжал усмехаться всё время, пока шёл. Теперь он вышел на открытую местность, растения рядом были ему до плеч, а скученные деревенские хатки из мыльного камня ясно виднелись впереди. А на полях он видел Ревунов. Они обрабатывали зерновые культуры. Они пользовались мотыгами нелепой формы и деловито копошились вокруг растений – своего основного продукта питания.

Уголком глаза Файнес видел, что они поглядывали на него, но ни разу не мог уловить пристального внимания к своей персоне. Он ожидал протестов, и ружьё было наготове, но всякий раз, когда он резко поворачивал голову, Ревун, которого он пытался застичь, был поглощен своей крестьянской работой.

Этого он, конечно, не ожидал. Людям было запрещено входить в деревни Ревунов. Инструкции Компании, которыми руководствовался Боулес, определенно, запрещали это при любых и всех условиях. Это было нарушением основ. Люди не должны входить в деревни Ревунов! Это запрещала их религия!

Люди в деревне Ревунов – это кощунство. Это богохульство! Преступление! Но Ревуны, по-видимому, решили не замечать святотатства. Файнес всё больше злился. Он готов был применить огнемётное ружьё, чтобы проложить путь к тому, что, он знал, там находилось. Он был готов сеять смерть. Он явно намеревался совершить то, что Правила называли преступлением. Но Ревуны симулировали рассеянность.

Их становилось всё больше по мере приближения к деревне. Мужские особи. Женские особи. Малышня – не понять какого пола – вертелись вокруг долговязых фигур взрослых. Все следили за ним украдкой и понимали, что он совершает кощунство против их богов, приближаясь к деревне. Ни один не сделал никакого жеста, ни единого знака, что они действительно осознают его присутствие. Файнес резко остановился, чуть ли не в трех метрах от Ревуна, сосредоточенно нагребающего землю вокруг корневища растения.

– Друг мой, – насмешливо произнёс Файнес, зная, что Ревун не поймёт. – Я в поражён твоим усердием. Но разве это не напрасный труд? Разве ты не должен защитить своих богов, свой домой и очаг? Разве ты не понимаешь, что я вламываюсь в твою деревню? Тебе не приходит в голову, что я собираюсь ограбить вашего самого громогласного бога? Короче, разве тебе не кажется, что ты должен что-то делать? Конечно же, если ты попытаешься, я наверняка убью тебя, но притворяться, что меня нет – глупо.

Ревун трудился без единого признака на его кожистом, невыразительном лице, что он услышал слова человека. Файнес разозлился, его взгляд стал угрожающим без особых причин.

– В чём дело? – глумливо спросил он. – Ты боишься за свою зелёную шкуру? Где же твоя набожность? Вот я собираюсь совершить кощунство против, я уверен, твоей самой главной святыни, а ты симулируешь слепоту!

Ревун продолжал мотыжить. Файнес внезапно плюнул.

– Чёрт с тобой! – яростно выкрикнул он. Им овладела ненависть к этому зеленокожему аборигену потому лишь, что ему приходится совершать преступление против целого племени. Ему требовалось сопротивление, чтобы подтвердить свой ум и храбрость. Он жаждал страха в своих жертвах. Он хотел бы вновь переживать в своём сознании сцену великолепного безумства, что ляжет в основу той щедрой роскоши, в которой он будет купаться всю оставшуюся жизнь.

– Ты такой же осёл, как и Боулес! Ты и твои боги! Он со своими правилами! К дьяволу всех вас!

Он уставился на тощую, нечеловеческую фигуру, которая перебралась к следующему растению и начала мотыжить там, не выказав никакого признака, что знает о присутствии Файнеса.

Файнес двинулся дальше, стиснув зубы от гнева. Он прошёл мимо других Ревунов. Мимо многих из них. Все притворялись, что не видят его. Ему точно не было страшно. Огнемётное ружьё могло бы уничтожить всех Ревунов на Ориксе, если бы они попытались напасть на него. Он был в ярости, потому что он не мог понять этого конфузливого игнорирования его присутствия.

Наконец он вошёл в деревню. Все дома были построены из тщательно вырезанных блоков стеатита, украшенных сложными орнаментами, которые, в данный момент не затрагивали вкуса Файнеса. Мыльный камень или иначе стеатит, говорил Боулес, Ревуны доставляли на горбу с расстояния в семьдесят пять километров или больше. Только таким образом могли строить дома там, где под почвой совсем не было красной глины, которую могла поднять неосторожная мотыга. Деревня стояла здесь в течение нескольких поколений. Возможно, на протяжении тысячи лет.

Она казалась покинутой, но Файнеса трудно обмануть. Ревуны в деревнях сидели по домам, так что им было легче не замечать его. Это оскорбление. Это глупость. Но это принижало храбрость и хитроумие Файнеса, который бросил вызов богам Ревунов и правилам Компании и шёл грабить их бога, который так ужасно ревел в последний час перед рассветом.

Файнес снял ружьё с плеча. Свой план он проработал тщательно, и никакие Ревуны не смогут его портить. Побелев от напряжения и беспричинного гнева, он приготовился заставить Ревунов играть предназначенную им роль. Трюк нужно проделать быстро, и смертоносное оружие очистит деревню от тех, кто прячется в домах, и заставит их прийти в ярость.

Затем последует поспешное ограбление храма Росного Бога, что теперь перед ним, а после этого совершенно немилосердный рейд обратно к фактории, с беспощадным применением огнемётного ружья для безопасного отступления, но не перебарщивать, чтобы озлобленные Ревуны всё же надеялись одолеть его и наказать за кощунства и убийства.

Ревуны будут осаждать факторию, когда грузовой корабль начнёт снижаться. Его рассказ о религиозном безумии, начавшемся с убийства Боулеса – который на самом деле жив-живёхонек – будет весьма убедительным. Под инструкции капитан грузового судна обязан эвакуировать факторию, унося Файнеса с укрытым награбленным к ближайшему цивилизованному поселению, где он бесследно затеряется с бесценным богатством.

Он потребует, чтобы шкипер обдал деревню горячим душем реактивного пламени при взлёте. С учётом его рассказа наверняка так и будет. Такое требование убедит их в его яростном желании отомстить, потому что обычно только в состоянии аффекта человек требует мести, а Боулес был весьма популярен среди служащих Объединенной Торговой Компании.

Он выстрелил. Сверкающее пламя окутало ближайший дом. Раздался гул от резкого перемещения воздуха и пожара. Второй взрыв ненасытного уничтожения. Третий – четвертый.

Он увидел редкое, скрытное, торопливое движение. Ревуны сбегали из деревни. Они продолжали бежать. Его план сработал, и будет работать, и Боулес рано или поздно разберётся в нём по единственному культовому кристаллу Ревунов, оставленному для него в качестве ключа для разгадки.

Файнес оказался на краю деревни. С грязной беспричинной руганью, с пересохшим горлом и бешенством в глазах, он подошёл к храму Росного Бога, чтобы завладеть богатством, которое он был уверен, находилось там. Оно должно там быть. Такой мозговитый человек, как Файнес, смог по фотографии Росного Бога, с головного убора которого упал сверкающий кристалл, по наличию голубой глины, такой же, как голубая глина Кимберли на Земле, и благодаря способности сопоставить одно с другим, только такой мозговитый человек, как Файнес, сумел расколоть орешек, подтверждающий, что в храме находится несметное богатство.

* * *

Древность деревни только увеличила оценочную стоимость сокровища. Ревуны обрабатывали поля из голубой глины вероятно в течение тысячи лет. Поклоняясь Росному Богу и находя блестящие кристаллы, похожие на застывшие росинки и так же отражавшие солнечный свет, конечно же, они совершали культовые подношения таких кристаллов Богу!

Целые пригоршни их он носил на своём головном уборе! У Файнеса в кармане один из этих кристаллов, оброненный богом, когда тот испугался фотовспышки! Даже один головной убор сделал бы Файнеса богатым, но к гадалке ходить не надо, что в течение тысячи лет каждый Ревун от всей души передавал храму все необработанные алмазы, найденные в зерновых полях. И тысяча лет такой набожности означала невероятное богатство.

Он снова метнул сгусток разрушительного пламени, затем, оскалясь, вошёл в храм, готовый разить насмерть любого, кто посмеет пойти ему наперекор.

* * *

Высокий Ревун сидел на корточках снаружи фактории и суетливо подбирал слова на языке землян. Боулес слушал с чувством негодования.

– Ваш гонец догнал меня и заставил вернуться, – сердито говорил Боулес. – По инструкциям я должен помогать вам всеми возможными способами. Но это плохо!

Ревун изо всех сил снова пытался передать смысл своей речи на земном языке. Затем перешёл на собственный язык.

– Господин, – с достоинством произнёс он. – Это кара Росного Бога. Мы не понимаем. Человек прошёл через наши поля и приблизился деревне. Это не по Закону, потому все наши люди, сделали вид, что не замечают этого, чтобы ему стало стыдно. Таки же он не постыдился нарушать закон. Он накричал на нас в полях. Он прошёл в деревню, где снова все, кто находился там, не подали виду. Тогда он взял инструмент, который мы не знаем, и поразил им дома, полностью их уничтожив.

– Огнемётное ружьё, – нахмурясь, произнёс Боулес. – Ему несдобровать. Он нарушил Правила.

– Он вошел в храм Росного Бога, – с достоинством продолжал взволнованный вождь Ревунов. – Там находятся сверкающие камни, похожие на росу, только они не пропадают в солнечном свете. Также они очень тверды, и мы с их помощью вырезаем себе посуду и дома. Но часто из-за их схожести с росой мы дарим их Росному Богу. Кажется, человек сильно возжелал завладеть ими. Сначала он отколупывал их со стен. Потом увидел внутреннюю часть храма, где сосредоточена святость Росного Бога. Там мы поместили самые красивые камни, и святость Росного Бога покрыла их. Но человек так сильно возжелал камней, что бросился в святость Росного Бога, и не смог вынести этого. Так он и умер.

– Что же это за святость Росного Бога, а? – скептически спросил Боулес.

– Росный Бог, – подробно объяснил вождь Ревунов, – на рассвете встряхивает росу на наших зерновых культурах, так, чтобы они не изменили цвет и не стали несъедобными, как дикие растения джунглей. Один из нас каждое утро надевает его головной убор и дует в горн на зерновых полях. Упавшая с листьев роса спешит к храму Росного Бога. Каждое утро росинки миллионами сбегаются в его храм и собираются в огромном, глубоком резервуаре, в котором и сосредоточена святость Росного Бога. Туда мы помещаем самые яркие камни, чтобы они встречали новую росу.

Боулес прищурился. Затем вскочил с места.

– Боже правый! – вскричал он. – Роса словно ливень опадает мгновенно, а у вас есть дренажная система. Конечно! У вас в храме росяной пруд! Озеро! Бассейн, наполненный упавшей росой. Так блестящие камешки были там?

– Господин, яркие камни покрыты глубоким слоем святости, – сказал вождь Ревунов извиняющимся тоном. – А человек, оказывается, желал их очень сильно. Если бы мы сразу это поняли, мы бы подарили их ему. Мы приносим камни издалека, но наша вера позволяет отдавать даром друг другу страстно желаемые вещи. Если в обычае людей есть желание иметь те блестящие камешки, мы могли бы поделиться ими.

* * *

Боулес смотрел на блестящую горстку кристаллов, которые он вынул от карманов Файнеса после того, как Ревуны вернули его тело.

– Игра не стоила свеч, – произнёс он с горечью. – Это кристаллы циркона. Они довольно красивы, но не имеют коммерческой ценности. Они достаточно тверды, чтобы использовать их в инструментах для обработки мыльного камня. Я полагаю, Файнес принял их за алмазы. Когда он увидел бассейн с дном, устланным алмазами, у него голова пошла кругом. Он нырнул за ними. А бассейн, возможно, глубже, чем кажется. Он спрыгнул, чтобы сграбастать цирконы, принятые им за алмазы, а там не оказалось никаких ступенек, какие бывают в бассейнах, и он не смог выбраться. Таким образом, он утонул – на Ориксе, где никогда не бывает дождей. Ну и дела!

– Росный Бог наказал его, потому что он нарушил закон, – с благоговением отозвался Ревун.

– Он погиб, потому что оказался дураком, который не соблюдает правил, – язвительно ответил Боулес.

Сверху послышался быстро нарастающий гул. Он всё увеличивался и превратился в чудовищный грохот. Настолько громкий, что задрожали листья в джунглях.

Корабль с припасами опускался медленно, с грохотом, который, казалось, встряхивал саму почву. Боулес вскочил и в порыве злости сжал кулаки.

– Он, должно быть, знал об этом! – яростно вскричал он. – Знал, что корабль придёт раньше срока. Его обязанностью было слушать косморадио и принимать сообщения. Он не сказал мне, и теперь без упакованных для отгрузки товаров я должен буду выслушать проклятия за простой судна! Чёрт с ним! Это его промашка. Надо было соблюдать правила.

© Copyright: Анатолий Тачков, 2012