Текст книги "Поезд в Аркенор"

Автор книги: Морвейн Ветер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Морвейн Ветер
Поезд в Аркенор

ПРОЛОГ

Дверь гостиничного номера захлопнулась у меня за спиной.

Из груди вырвался рваный вздох.

Кровать, окна, письменный стол – всё здесь было не таким, как я привыкла. Ножки, подлокотники, спинки… Казалось, как мебель может удивить? До этой ночи я думала, что никак. А теперь смотрела на изгибы дерева, украшенные таинственными символами, и по-настоящему понимала, насколько разным может быть всё, что наполняет нашу жизнь.

Горячая грудь прижалась к моей спине.

– Всё в порядке?

Голос мягкий и глубокий, обволакивает, заставляя сердце останавливать бег.

– Всё очень хорошо.

Почти что правда. Потому что разве может быть плохо то, что я оказалась здесь? В комнате, размером с бальную залу небольшого дворца, где стены слабо мерцают серебром, а кровать колышется, как будто под ней гуляет морская волна.

Грудь прижимается сильней.

– Элирена, если тебе нужно время, то я могу оставить тебя одну…

– Надолго? – машинальный вопрос.

– Скажем, на полчаса.

О да. Полчаса – самое то, чтобы уложить в голове всё, что произошло со мной за последние сутки. Поверить в существование других миров. Перестать задаваться вопросом: сон это или не сон.

– Нет, – разворачиваюсь, чтобы заглянуть тебе в глаза. – Нет, не надо уходить. Лучше скажи… Что это за место? Куда мы пришли?

Со вздохом отходишь к окну и замираешь. Вижу, как ветер треплет растрёпанные пряди твоих волос. На твоём лице – печать грусти. И я не знаю почему. Наверное, мы знакомы слишком недолго, чтобы я могла узнать.

– Это место называют Перепутьем. Перепутьем Ветров.

Ты замолкаешь, и я чувствую, что ты отмериваешь – что нужно говорить, а что нет.

Это недоверие болезненным уколом отзывается в груди. Впрочем, с какой бы стати ты мне доверял? Самой становится смешно.

На ходу расстёгивая стягивая свитер, подхожу к кровати и опускаюсь на неё. Сначала сажусь. Потом падаю на спину, оставляя ноги на полу.

И по-прежнему смотрю на тебя, не в силах поверить, что ты действительно здесь.

– Мы не задержимся тут больше чем на ночь. Я взял билеты на рассветный экспресс, – продолжаешь тем временем ты. – Но если всё пройдёт хорошо, ты сможешь вернуться сюда… Если захочешь. Он не будет ограничивать тебя.

«Он».

За то время, что я провела в дороге рядом с тобой, я так и не поняла, кто этот «Он». Кто этот «Он» и зачем ему я – хотя по сути, это всё, о чём ты со мной говорил.

– Почему именно я?

Наверное, за последние часы тебе надоело слушать этот вопрос.

Но ты лишь поворачиваешь голову и с насмешкой смотришь на меня.

– Потому что в тебе течёт кровь последней княгини Восточных Равнин.

Делаешь шаг ко мне.

– Потому что он ждёт именно тебя.

Ещё один шаг.

– И потому что… Ты самая красивая из людей когда-либо живших на земле.

Не уверена, что ты сам понял, что сказал.

Кажется, ты тоже удивлён.

Отворачиваешься и делаешь шаг к двери.

– Я всё-таки оставлю тебя одну. Если станет скучно – спускайся вниз. На первом этаже обеденный зал.

И, не дожидаясь ответа, шагаешь в коридор.

Испускаю ещё один разочарованный вздох.

С минуту лежу неподвижно. Разглядываю лепнину на потолке.

Не знаю, в какой мир ты меня ведёшь. Но сомневаюсь, что это место – самый обычный ваш отель.

Поднимаюсь и подхожу к окну.

За окном очередной поезд замедляет ход.

Тот, на котором мы прибыли, уже ушёл.

Растаял в небытие, не оставив за собой даже следов.

Только обрывки рельс, тонущие в пустоте.

Десять лет не ездила на поездах. Иногда даже хотела…

Да ладно, я вообще никуда не ездила десять лет.

Перевожу взгляд дальше за пассажирский мост и разглядываю невзрачные двухэтажные домишки, рядами выстроившиеся по другую сторону дороги.

Вроде бы почти как у нас… И в то же время нет.

Опускаю взгляд и осматриваю свои руки, едва прикрытые рукавами футболки. Следов от уколов нет. Впрочем, ты мог использовать таблетки или газ…

Трудно поверить, что можно без наркотиков оказаться здесь.

Взмахнув крыльями, двуглавый конь бьёт копытами по крыше и пускается в полёт. Всадник придерживает шляпу и сжимает у горла плащ. Средневековый такой плащ – я их видела только в кино.

Как и крылатых тварей, наподобие той, что с ноги на ногу переминается у входа в отель. Отсюда видно только рога и одно крыло. Она тоже кутается в плащ. Наверно ей обидно от того, что её называют тварь…

Протираю глаза и отворачиваюсь от окна. В комнате нет ни люстры, ни торшеров, ни бра. Свет исходит прямо от стен. А ещё… мне кажется, светятся венчики цветов, которые стоят в вазах на комоде и на письменном столе.

Ещё раз протираю глаза.

Да. Или они светятся, или я сошла с ума.

– На-да-эр, – повторяю по слогам.

Ты сказал, что так тебя зовут. А меня должны звать – Элирена. Исходя из каких-то там генеалогических карт. Я ещё уточнила: может, древ? Но ты ответил, что нет.

Мне точно надо поспать, чтобы понять – проснусь я или нет.

Но там за окнами целый мир, который придётся покинуть через несколько часов.

И я не могу сидеть в четырёх стенах.

Я на всю жизнь насмотрелась стен.

Подхожу к зеркалу. Поправляю волосы – длинные и гладкие, светлые, в отличии от твоих. Какая там Элирена… Обычная среднестатистическая девчонка. И особой волшебной красоты я тоже за собой не замечала.

Но сейчас это не важно.

Выхожу в коридор и плотно прикрываю за спиной дверь.

Слишком много времени ушло впустую. И больше я не собираюсь его терять.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

Ещё вчера меня звали Яной. Никаких удивительных фэнтезийных имён.

У меня были нормальные родители, которые не пытались назвать меня в честь планеты или скандинавского божества. И жизнь у меня тоже была нормальная – насколько может быть нормальной человеческая жизнь.

Я закончила университет, исполненная больших надежд обошла все сайты наподобие job.ru и уже через пару месяцев поняла, что никому нафик не нужен ни мой джоп, ни мой диплом.

Дальше были попытки устроиться на то, что есть, смириться с тем, что всё идёт наперекосяк, парень, которому не подходил такой безнадёжный вариант… Скандалы, сплетни, интриги, расследования… Последнее уже на новой работе, где, как оказалось, эти самые интриги заслоняют весь производственный процесс.

В общем, всё как у всех.

Мне и хотелось бы сказать, что жизнь эта была лучше, чем у других… Ну, или хотя бы хуже, чем у них… Что меня преследовали, не любили, стремились выгнать из общества, для которого я не подходила… Но нет. Эти иллюзии окончательно издохли в моей голове, когда мне исполнилось двадцать два года.

Иллюзии издохли – а я осталась. Копошиться в однообразных буднях, начало которых постепенно тонуло в дымке вчерашнего дня, забывалось. Конца им тоже было не видать.

Работала я лаборанткой – ну очень хорошая работа для выпускницы престижного вуза.

И внешность у меня выдалась подстать – не красотка, но и не замарашка какая-нибудь. Может, излишне бледновата, но таких бледных молек девятьсот девяносто девять тысяч на миллион, так что я давно уже перестала комплексовать.

Если бы меня спросили, чем плоха моя жизнь, вряд ли я смогла бы сказать. Ответ, который на самом деле просился на язык, показался бы глупым сотням и сотням людей, у которых всё очень плохо – или наоборот, очень хорошо.

Ответ этот был – «тоской». Пустотой. Ощущением, что я застряла в бесконечном Дне сурка. Что время не движется вперёд.

Когда мне было шестнадцать, иногда, разглядывая пассажиров в метро, я думала – а что если мир, в котором мы живём, это ад? А настоящий мир, в котором люди не предают, оценивают не по лицу и презрение не становится единственным мотивом для ненависти – может, этот мир где-нибудь есть, но нас всех сослали сюда, потому что мы не годились для него?

Если бы меня спросили о подобном теперь, я бы грустно улыбнулась и сказала, что это очень неплохой сценарий. Но на самом деле он не может быть правдой. Даже не потому, что нет никаких других миров – хотя их, конечно же, нет. Просто потому, что этот мир слишком тих и бестолков, чтобы быть местом для наказания. Он… преисподняя, может быть. Или Булгаковский покой. Мир, в котором не происходит ничего.

Мир, в котором все чувства – лишь слабые отголоски эха других, настоящих чувств.

Иными словами, мне не слишком то нравилась моя нормальная, почти сложившаяся и нифига не такая, как хотелось бы, жизнь.

Однако день семнадцатого мая, когда всё это началось, стал почти особенным с самого утра.

Мне не везло.

Не могу сказать, что мне вообще когда-нибудь везло, но в этот день всё вовсе шло кувырком. Скандал с водителем автобуса, который едва не заехал дверями мне по голове, был только первым звеном в цепи неудачных событий, которая вечером чудесным образом закончилась заявлением об увольнении, опущенным декану на стол.

Тот смотрел с удивлением, пытаясь понять, что на меня нашло. А я просто чувствовала, что мне нужно разорвать эту цепь. Сделать хоть что-то, чтобы окружавшие меня люди заметили, что я есть.

Не знаю, чего я ожидала.

Что меня будут отговаривать?

Бред.

Он молча опустил взгляд на листок и поставил подпись. А я, понимая, что отступать некуда, понесла этот банальный квестовый предмет дальше, по всем необходимым инстанциям.

В восемь вечера я сидела в кафе, из тех где столики стоят прямо на улице, так что над тарелками висит запах бензина. Потягивала коктейль из высокого стакана и думала – что же на меня нашло? И что делать теперь?

Жалко не было.

Я ничего не потеряла. Но я и ничего себе не доказала.

Денег оставалось на пару месяцев. Я думала, что наверняка легко найду такую же бестолковую работу, как та, что я только что потеряла.

Ну или не найду. И тогда не знаю, что будет потом. Постепенно горло начинал сдавливать страх, а в голове всё чаще проносились мысли о том, какая же я идиотка.

Пока в какой-то момент проезжую часть не заслонила тень, и передо мной на плетёный стул не опустился абсолютно незнакомый человек.

– Здесь занято, – машинально ответила я. Ко мне никогда не подсаживались незнакомцы. Ясно, что приличным мужчинам я нафик не сдался, а охотники снять девушку на одну ночь издалека видят, что им здесь не обломится.

– Мной, – подтвердил незнакомец.

Только теперь я подняла взгляд на его лицо. Довольно правильное, с тонкими чертами. Волосы чёрные, неухоженные, собраны на затылке в хвост. И синие, как полоски на вагоне метро, глаза.

***

Никакой магии не произошло. В тот момент точно нет. Но от мужчины, так нахально нарушившего моё уютное бесконечное «нормально», исходила такая странная аура, что на некоторое время я перестала контролировать себя. Забыла, как нужно говорить и на каком языке посылать.

Незнакомец, напротив, к моей слабости оказался готов.

Он махнул рукой официантке – к слову, не замечавшей мой столик уже двадцать минут – и та бабочкой подпорхнула к нам.

– Пиво и пачку сигарет.

Я молча наблюдала за тем, как девочка принимает заказ. Потом подумала: «А тебе, собственно, что? Допивай коктейль и иди по своим делам».

Допивать второпях, правда, всё равно не хотелось, но я отвернулась, старательно делая вид, что сижу за столом одна, и поднесла стакан к губам.

– Ты потом домой точно дойдёшь? – спросил всё ещё незнакомый, но очень нахальный мужик.

– Доползу, – буркнула я, стараясь мыслями снова погрузиться в свои тоскливые рассуждения.

– Я мог бы помочь. Нам с тобой по пути.

На этом месте меня проняло. Я развернулась и посмотрела на него. Очень надеялась, что незваный попутчик прямо тут провалится в подпол, но он дымиться под моим испепеляющим взглядом не спешил.

– Я, собственно, хотел поговорить о другом, – продолжил он, раскуривая сигарету из пачки, которую официантка опустила на стол.

На вид этот человек не выглядел так, как будто у него есть деньги покупать сигареты в кафе. Однако он их покупал.

– Мне кажется, ты ищешь работу. Хорошую, высокооплачиваемую работу, которая соответствует твоим способностям.

На последних словах мою фигуру очертил такой красноречивый взгляд, что я почувствовала себя товаром на прилавке.

– А ты что-то можешь мне предложить? – поинтересовалась я. Поинтересовалась в основном потому, что не могла поверить, что он действительно собирается предложить то, что обещал этот красноречивый взгляд. Грудь у меня, конечно, на месте, но как-то привыкла я к такой среде, где подобным образом не смотрят даже на самые откровенные декольте.

– Проживание, командировочные размером шестнадцать прожиточных минимумов, питание и косметические процедуры за счёт клиента.

На фразе «косметические процедуры» я поняла, что нужно валить. Но рука незнакомца легла поверх моей руки. Я опустила взгляд, разглядывая его сухие длинные пальцы. На безымянном красовался перстень с печаткой – звезда, оплетённая змеёй. Герб этот показался мне знакомым, и я ещё удивилась, что кто-то носит подобные вещи среди бела дня. Перстень был серебряный, не золотой, но всё равно выглядел старинным и очень дорогим.

– Выслушай меня, – мягко попросил он. – То, что я предлагаю, тебе не предложит никто другой.

– Эскорт? – уточнила я. Приподняла бровь и посмотрела на него.

Губы мужчины тронула улыбка – такая, какая мелькает на губах у взрослых, когда они разговаривают с глупыми детьми, но очень не хотят показывать, насколько те наивны.

– Поездка в… далёкие края, – поправил он. – В которой ты сможешь познакомиться со множеством интересных людей.

– Точно, ты сутенёр, – сделала вывод я.

Мужчина закашлялся и прикрыл рот свободной рукой. Но правую с моей кисти не убрал.

– В твоём мире это единственное, что тебе могут предложить? – закончив кашлять спросил он.

Я нахмурилась, не улавливая намёк.

– Вообще-то, – начиная злиться, ответила я. – Я приличная образованная девушка. И моя сфера интересов весьма далека от подобных… подобных дел.

– Тогда почему ты в этом подозреваешь меня?

– Потому что у тебя на лице написано, что ты спал в какой-нибудь ночлежке. Что у тебя нет документов. А деньги ты тратишь так, как будто они у тебя сегодня есть, а завтра нет. Потому что приличные мужчины не пристают к приличным девушкам в кафе… С предложениями высокооплачиваемой работы. Если только не пытаются их снять.

Незнакомец несколько ошарашенно смотрел на меня. Так, что мне даже стало его жаль.

– Надаэр, – внезапно сказал он.

– На… что? – запнулась я.

– Надаэр, – медленно и размеренно повторил он. – Так меня зовут. Теперь мы с тобой знакомы, и этикет твоего мира позволяет тебе обсуждать со мной деловые вопросы?

Я ошеломленно молчала. Эта присказка насчёт «моего мира» чем-то неуловимо меня раздражала. В каких, интересно, далёких краях такие фрукты растут?

– Ты не знаешь, как зовут меня! – наконец достала я козырную карту.

– Яна Селезнёва.

Я поняла, что попала.

– Откопал мой старый аккаунт в Вк! – обиженно выпалила я. Давно же знала, что надо его удалить! Да руки никак не доходили.

– Не важно, – лёгкая улыбка на губах собеседника подсказала мне, что я права. – Я знаю, что в своей Академии ты больше не работаешь. К слову, этот опыт может стать приятным, но вовсе не обязательным бонусом на той должности, которую я хотел тебе предложить.

Не стала я признаваться, что весь мой опыт – это сплошные бумажки из кабинета в кабинет носить. Тем более, что этот гад явно просто заметил, как меня сегодня выкинули из профгруппы Академии ВИ.

– Терпеть не могу, когда за мной шпионят! – прошипела я, наклоняясь к нему через стол.

– Боюсь, к этому тебе придётся привыкнуть, – без тени сомнений заявил он.

Я встала. Платить не собиралась – раз прицепился ко мне и сделал вид, что мы вдвоём, то пусть и решает этот вопрос.

Надаэр тоже встал и, не дожидаясь счёта, опустил на стол две новеньких купюры ценностью по две тысячи рублей. Очень сомневаюсь, что его пиво стоило хотя бы половину этих денег.

– Это значит – нет, – пояснила я, – работа мне не нужна.

– Я тебя провожу, – сообщил он, не замечая моих слов.

Я спустилась с веранды и направилась к автобусной остановке.

Надаэр без единого слова проследовал за мной

ГЛАВА 2

– Речь не идёт ни о чём, что могло бы опорочить твою честь.

Мы стояли на остановке, и Яна Селезнёва продолжала делать вид, что не замечает меня.

Не то чтобы я ожидал, что задача будет лёгкой, но мне попался на редкость раздражающий экземпляр.

Никогда в жизни меня, князя Надаэра Волхонского, не принимали за… сутенёра. Не будь она девушкой, я бы за подобные предположения вызвал её на дуэль, но…

Во-первых, миссия предполагала полную анонимность. А какая радость бросать вызов от чужого имени?

Во-вторых, по девчонке за милю было видно, что никаким оружием она не владеет. И хотя это вообще никак не оправдывало её длинного языка, было ещё и в-третьих —

Магистр в обязательном порядке обозначил, что привести нужно именно её. Одну из семерых, подобранных для Его высочества.

Сам принц Асмодей не знал потенциальных невест даже в лицо. Потом, когда в Пандемониуме соберётся основной состав, ему покажут портреты. Когда все заинтересованные лица будут уверены, что можно начинать Отбор невест из других миров.

Почему из других миров? Довольно пикантный момент.

Дело в том, что принца в своё время вынудили принести клятву, что он никогда не вступит в брак с девушкой из королевской семьи Аркенора. Тогда ему угрожали клинком и раскалёнными щипцами, но этот момент прошёл. И теперь нам всем отчётливо ясно, что Его Высочеству пора вступить на престол. Нарушить клятву, подтверждённую на бумаге, он не может – нельзя позволить, чтобы правление началось со скандала. Поэтому было решено подобрать для него подходящую партию среди дальних родственниц из иных миров. Редко, но такое случалось в истории Аркенора. Прецеденты нашлись.

Каждый из тех, кто имеет вес при дворе, тут же поспешил выдвинуть свою кандидатку. Не отставали и мы. При всей моей любви к Его Высочеству, даже я понимаю, что за будущим королём нужен бдительный надзор.

Мой Магистр выбрал наследницу одной очень дальней, но весьма древней аристократической ветви. Шесть поколений назад мать этой Селезнёвой покинула Арканум и осела на Земле. Но это не мешает ей быть великой княгиней. А значит… быть принцессой и самой Яне.

С манерами, похоже, проблем не будет – наша кандидатка заносчива, как будто родилась во дворце. Но ей, тем не менее, ещё многое предстоит узнать. И прежде всего понять, зачем она вообще мне нужна.

– Слушай, друг, – Селезнёва развернулась и внимательно посмотрела на меня. Глаза у неё светлые, наперекор этому тусклому миру. Кажутся единственным живым пятном на холодном до неподвижности лице.

Заправила за ухо прядь волос. Тоже светлых, не особенно ярких и довольно коротких – до плеч. Конечно, в Аркеноре ей придётся пересмотреть этот факт. Коротко стригутся только простолюдинки и наёмницы.

– Слушай, друг, – повторила она. – Я не та, кто тебе нужен.

– Именно та!

– Может, ты и прав, работа мне нужна. Но я не торгую собой.

Идеальна. И она права.

– Ты права. Я зашёл не с той стороны. Этот мир… Плохо действует на меня. Тут всем нужны только деньги.

– Мне нужны деньги! – кривая улыбка появилась у неё на губах. – Но я не такая идиотка, чтобы брать их у первого встречного. Ты хоть представляешь, как твоё предложение выглядит со стороны?

Двое прохожих, стоявших поодаль на остановке, оглянулись на нас. Неужели они надумали то же, что и она? Какой позор.

Я глубоко вздохнул.

– Послушай, – медленно повторил я, стараясь внимательно смотреть ей в глаза. Я знаю на что способен мой взгляд. Обычно… Но, кажется, не сейчас. – Тебе просто нужно выслушать меня до конца. Клянусь, всё, что я хочу сказать, даже близко не похоже на то, что ты себе вообразила. Я очень уважаю тебя и никогда не позволил бы ни себе, ни кому-либо другому…

– С чего такая забота обо мне?

В глазах кандидатки промелькнул ледяной блеск, и я ещё раз убедился, что передо мной именно она. Наследница Элайи.

– Принцесса Элирена. Хранительница Семиокой Звезды.

Теперь уже точно вся остановка обернулась на нас.

Селезнёва покосилась на зевак, но ничего не сказала. Зато более внимательно посмотрела на меня.

– Не смешно, – сухо ответила она.

– Я не смеюсь!..

Подъехавший автобус не дал мне договорить.

Селезнёва, напрочь забыв о разговоре, направилась к нему.

– Да стой же ты! – я едва успел перехватить её за рукав. Она замерла уже на ступеньках. – Я тебя подвезу. Ничего тебе не сделаю. Клянусь. Мне очень нужно с тобой поговорить.

Селезнёва обернулась. К моему удивлению на её лице отразилась борьба.

– Откуда ты знаешь это имя?

Я молчал. Не здесь. Я не хотел говорить среди толпы.

– Ты очень важна для меня.

– Я задала вопрос.

– Идём и я расскажу.

Элирена оглянулась на автобус в последний раз. Водитель зачем-то дал гудок – наверное хотел, чтобы мы перестали мешать ему закрывать двери.

– Ладно, – наконец решилась моя кандидатка. – У тебя полчаса. Хочу успеть домой к выпуску новостей.

Селезнёва абсолютно не выглядела человеком, который побежит домой ради выпуска новостей. Ни в одном из миров. И я решил, что ничего не случится, если мы проговорим целый час.

***

Мы не стали возвращаться в кафе – слишком много людей.

Было бы глупо садиться на лавочке во дворе и я решил отвести её на берег реки. В этом городе их полно. Как и в нашем. И так же все они запаяны в камень и изрезаны мостами, так что я примерно представляю куда идти.

– В этом мире я в третий раз, – я специально сказал это вслух. И специально сказал именно так. – Но насколько представляю ваши обычаи – могу представить, насколько глупым тебе покажется всё, что я скажу.

– Тогда, может, лучше не говорить? – Яна приподняла бровь.

– Не могу, – спокойно ответил я. – В моём мире очень многое зависит от того, поверишь ты мне или нет. И у меня нет времени заплетать вокруг тебя многоходовую игру – вот, – я достал из внутреннего кармана куртки билет и протянул ей.

– Восемнадцатое мая, – прочитала она. – Юго-Западный вокзал. В нашем городе такого вокзала нет, – она подняла глаза на меня.

– Есть. Просто ты о нём не знала.

– Допустим. Хотя вообще-то я этот город знаю очень хорошо.

– Нам нужно добраться до Пандемониума через семь дней. Иначе всё потеряет смысл.

– Тебе нужно, – поправила она. – Не могу понять, при чём здесь я.

– При том, что я должен привести тебя в свой мир и представить ко двору.

– Ага, – задумчиво произнесла Яна и снова посмотрела на билет. Потом на меня.

– Ты думаешь, как бы позвать врачей?

– Полицию. Пусть сами решают, куда тебя определить.

– Ты узнала мои слова, так?

Яна нахмурилась.

– Семиокая звезда – герб твоей прабабки Анастасии. Но в твоём мире нет подобных гербов. Я знаю, ты их изучала.

Яна молчала. Ничего не разобрать по её холодному и в эти мгновения безупречно красивому лицу.

– Я покажу тебе портреты, потом. Ты увидишь, что она очень похожа на тебя. Я уверен, что не ошибся.

– Знаешь, даже если предположить, что ты действительно дальний родственник и плохо знаешь русский язык… поэтому несёшь эту чушь насчёт твоих-моих миров… сложно поверить в твой рассказ.

– Я не говорил, что я твой родственник, – пришлось поправить её. – Я просто… Я – слуга его высочества принца Асмодея. И по его поручению должен привести тебя к нему.

– Потому что я правнучка женщины со звездой на гербе?

– Да.

Яна молчала. На сей раз я видел, какая борьба проходит внутри неё. Она готова был сдаться. Готова поверить – а это очень много, когда речь идёт об уроженцах иных миров. Это мы привыкли к тому, что нужно лишь знать дорогу – и тебе откроется вся колода реальностей. Многим трудно представить, что они живут не на единственной Земле.

Я чувствовал, что какое бы решение она не приняла, оно будет принято вот-вот, и потому заторопился:

– Его высочество, наследник империи Аркенор должен вступить в брак. Только так он сможет занять престол. Очень важно, чтобы он выбрал правильную невесту в одном из известных нам миров – ты же историк, должна понимать.

Яна рассеянно кивнула. Впрочем, самого главного она ещё явно не понимала. Только переспросила:

– Иных миров? А поближе он найти никого не смог?

– Из иного мира, – перебил её я. – Потому что система наследования не так проста. Принц Асмодей – сын законной королевы, но на престол претендовал и его двоюродный брат. Эта проблема уже разрешилась, но, пока принц Калерон питал свои бессмысленные надежды, его люди похитили Его высочество, законного наследника принца Асмодея. Заключили в темницу и заставили подписать обещание, что он никогда не вступит в брак ни с одной женщиной, рождённой в Аркеноре. Так они собирались гарантировать, что он не сможет оставить наследников. И даже вступив на престол, в случае своей смерти – уверен, они надеялись, что смерть эта будет скорой – оставит трон своему брату. Теперь ты понимаешь?

– Нет, – коротко отрезала Яна. Однако, мне показалось, что она начинает понимать.

– Я должен привести ко двору принца Асмодея невесту, достаточно знатную, чтобы Его Высочество мог вступить с ней в брак. И подходишь только ты.

Я ошибся. Не знаю в чём, но явно ошибся. Я видел это по её глазам. Готовность поверить вмиг сменилась яростью и презрением.

– Невесту, – медленно повторила она.

– Святые основатели, – не сдержался я. – Дело не в том, что так не даёт тебе покоя! Я не… тот, кем ты меня назвала! Я – князь Надаэр Волхонский, третий перст императора! И никогда не опустился бы до…

Я понял, что Элирена меня не слышит, когда она демонстративно подняла билет и разорвала пополам. Обрывки бумаги подхватил ветер и понёс над рекой.

– Дошло? – резко спросила она. – Я никуда с тобой не еду!

Я слабо улыбнулся, хотя её упрямство и начинало меня злить.

– Это ничего, – старательно сдерживаясь произнёс я. Подошёл к ней вплотную, так что её дыхание коснулось моей щеки. И вытянул из кармана её джинсов ещё один билет – точно такой же. Отступил и поднёс к её глазам.

Яна с подозрением смотрела на меня.

– Идиотский фокус, – сообщила она.

– Ты можешь так же. Достаточно захотеть.

Яна подняла бровь. Я видел, как её рука дёрнулась, как будто она хотела забраться в карман – и замерла.

– Я не стану ничьей невестой, – мрачно озвучила она. – И больше не преследуй меня.

Развернулась и двинулась вдоль набережной прочь.

Мне не оставалось ничего иного, кроме как стоять и смотреть ей вслед.