Текст книги "Королевские Маски (СИ)"

Автор книги: Морозовых Клан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

И вот теперь стоя перед нанимателем в черных брючках, заправленных в высокие ажурные до бедра кожаных сапоги, рубашке цвета топленного молока со светло-коричневой рюшей, небрежно распахнутой на груди, открывающие холмики грудей, с правого уха свисала подвеска, подчеркивая линию шеи. Кончиком языка, томно провожу по пухлой верхней губе. Мужчина, перестав барабанить, заворожено наблюдал за мной. Я мысленно воскликнула.

Ну же давай, отказывай, разве такую красоту, можно послать на тяжелое задание, способное погубить ее, ни в коем разе. Отказать, отказать, и еще раз отказать.

И когда клиент почти созрел, и готов был уже сказать свое твердое – отказываю в заказе.

Дверь стремительно распахнулась, и в меня с высокого прыжка впечаталась мужская нога. Отброшенный кинетическим щитом, неизвестный по высокой траектории врезался в стену между балконным проемом и открытой дверью. А я, взлетев на подковообразный стол, ударом ноги сбросила нанимателя с высокого кресла, загнав его под столешницу, приняв низкую стойку, замерла, готовая в любую секунду разразиться серией смертельных ударов.

Тело у стены зашевелилось, собрало себя в кучку, послышались щелчки, вставляемых суставов и с пола поднялся мужчина. Встряхнувшись как собака, он выбросил руку в перчатке.

– Огонь.

Огненная стрела понеслась в меня, мое тело сработала на инстинктах, я ласточкой нырнула ему в ноги. В полете меня тряхнуло, верхний край щита, успел поглотить фаербол, что придал мне еще большее ускорение, и я этаким живым снарядом врезалась в него, подрезая ноги. От сильного толчка, он юзом проехался по поверхности щита и со всего размаха врезался в подковообразный тяжелый стол. Раздалось смачное – бум, и наступила тишина, в которой слышалось только мое тяжелое дыхание. Не поднимаясь, перекатилась к креслу, ухватила его и сильным толчком направила в неподвижно лежащее тело. Пока импровизированный снаряд летел, я отскочила к балконному проему, хлопнула себя по ключице.

– Люся, лифт!

Выйдя из гравитационного луча, попала в сильные объятия Люси, она прошлась руками по моему телу.

– Слава Господи без повреждений!

Потом оттолкнув на расстояние вытянутой руки, всмотрелась в меня, ее нос дернулся, ноздри затрепетали.

– Что за черт, разит-то от тебя как!

И тут ко мне подскочила Олеся, обнюхав, закружилась волчком, из ее горла вырвались высокие свистяшие звуки, тело, покрывшись рябью, стало трансформироваться. Люся, не отпуская меня, махнула рукой и силовой кокон, накинутый на кракозябру, приостановил трансформацию.

Ошалевшая от странного приема, я только беззвучно разевала рот, переводя взгляд на всю троицу. В это время Хрустик подойдя ближе, внимательно стал слушать горловые звуки, которые издавала Олеся, вдруг его бровки удивленно прыгнули вверх, на секунду прикрыв глаза он повторил серию звуков, которые сложились в слово – гиатания. Кракозябра, согласно прикрыла глаза, спеленатая силовым полем, она могла только говорить. Хрустик, приподнявшись на хвостик, подплыл ко мне и тоже обнюхал меня, это было так не обычно с его стороны, что отшатнувшись, прижалась лопатками к стене.

– Люсь, чего это они?!

А мой сенсей, тем временем, развернувшись на хвостике, с необычной прытью выскользнул из шлюзового отсека. Пораженная Люся, округлив глаза, попыталась последовать за ним следом, но со всего размаха впечаталась всем телом в силовой барьер, раскинув руки, она сделала скользящее движение ладонями и обнаружила с удивлением, что весь отсек запечатан силовым полем. Зарычав не хуже Олеси, она со всей силой саданула по стене, та только мягко прогнулась, ругнувшись, повернулась ко мне. Грудь ее высоко вздымалась, лицо стало злым, уперев руки в бока, она наклонила голову

– Ну все, Таська, тебе хана, колись что натворила.

– Да боже ты мой, Люсечка, да сама не знаю что произошло, – плачущим голосом стала оправдываться. – Ну ты же знаешь, хотела мужика на понт взять, по нашему, по бабски.

– По бабски? – она подошла поближе, ее нос сморщился. – Фу, теперь поняла, от тебя же феромонами несет, ты, что его до смерти охмурить хотела!?

Удивленная ее словами, подняла руку и понюхала подмышку, от нее шел сильный сладковатый с легкой горчинкой запах. Голова резко закружилась, колени подогнулись, и я мягко осела на пол. Пришла в себя от того, что Хрустик, одевал на мою голову сканируюший обруч, поправив его на лбу, он похлопал меня по щеке

– Пришла в себя?

– Угу, – пошевелившись села, тело было легкое и невесомое, голова пустая, пустая, ни одной мысли. Люся присев, сунула мне в руки бокал, глотнув из него, поперхнулась.

– Шампунчик!? – Жадными глотками осушила его, слизнув последние капельки с губ, спросила. – Народ, а по какому поводу у нас праздник?!

– По поводу рождения мифической гиатании, – прозвенел Хрустик, и приподнявшись на хвостик, отплыл.

– Упс, я понимаю, что вы здесь все такие умные, но объясните дурынде, кто или что это такое? – перевернув бокал, стряхнула на ладонь последнюю капельку.

Хрустик, повернулся к спеленатой Олесе, которая, умиленно глядя на меня, роняла на пол хрустальные слезки, которая бойко приватизировала подруга, губы ее шевелились, подсчитывая количество бесценного продукта. Покрутила головой, мдя, сколько новостей за такой короткий срок, вот что значит, во время уйти в отключку. Поднявшись, вдавила бокал в стену.

– И так кто эта гиатания?

– А вот это мы сейчас проверим, – не отводя взгляда от хрустального дождя, ответила Люся и махнула рукой на Хрустика.

Я перевела взгляд на сенсея, вопросительно, взглянула на него. Тот махнул ладошкой.

– Сядь в медитацию, очисти свое сознание, пусти в свободное плаванье свои последние воспоминания.

Кивнув, села, поправила сканирующий обруч, совместив его мысленно с кристаллом в шишковидной железе.

– Поехали, – окунулась в воспоминания.

Увидела себя со стороны, подивилась удивительной трансформации, этакая львица на охоте, которая увидела дичь, и готова к прыжку, даже выражение лица, стала соответствующее. Крупным планом приблизилось лицо нанимателя, увидела медленно стекленеющие глаза и капелька слюны, появившееся в уголке полуоткрытого рта, глотательное движение гортани, рука бросающая кулон..... и почувствовала еле заметную легкую тягучую боль в левой руке, как и в воспоминании, раздражено дернула ею. И тут, меня резко выдернули из медитации, Хрустик, схватив мое тельце в охапку, понесся вперед, только стены, перед ним открывались, вбежав в медицинский отсек, он, содрал с левый руки рукав, обнажил инструктированный участок, наложил на него световую сеточку и напряженно глядя на него, приказал, заново повторить последний эпизод. Ошарашенная его поведение, я только смогла судорожно кивнуть головой и привычно нырнуть в воспоминание. Прокручивая последний эпизод, услышала радостный вопль.

– Вот оно, вот, какой же я умница, я же гееений! – понял, как функционирует дар гиатании.

Осторожненько приоткрыла один глаз, и от увиденного распахнула второй. Хрустик, поднявшись на хвостик, выписывал возле бортика невиданные кренделя, а Люся с удивлением на лице наблюдала за ним, Олеся, в коконе болтающаяся за ее спиной, пыталась воспроизвести странное колено приклоненное движение. Это надо было видеть, не выдержав, я расхохоталась и раздевшись улеглась в ванну с расслабляющим и успакающим раствором, мне надо было снять стресс. Пока я ловила кайф, погрузившись с головой в бассейн Хрустик тем временем стал рассказывать Люсе, что мои эмоции, включают в определенной последовательности эндокринную систему, которая усиленная камнем и фрагментами инсектоидов, создают некий наводящий магический контур, влияющий на живые объекты. Для подтверждении своей гипотезы он, схватив мою руку, развернул ее к Люсе, я тоже вытянула голову рассматривая ее. Среди хетиновых фрагментов, величественно сиял ранег. Ни фига себе, это когда же он успел перекочевать с ладони на внешнюю сторону руки?

Люся скептически хмыкнула.

Тогда Хрустик, постучав мне по макушке, попросил настроиться на самые нежные воспоминания. Отплевавшись от раствора, я прикрыла глаза и воссоздала образ моей малышки, ее чудные глаза, теплые ладошки, мягкие губки, целующие меня, молочный запах кожи, тепло ее тела. В груди потянуло легкой болью, и щемящей нежностью, изнутри моего естества, на поверхность потянулась звуковая волна, она была сродни нежной мелодии флейты, все завибрировало вокруг и моих ноздрей коснулся запах карамели и жасмина. Образ малышки, на секунду ожил, губки шевельнулись, и далекий голосок прозвенел.

– Приходи я жду.

– Приду, жди. – Я вся потянулась на этот зов, в немом крике

– Смотри, смотри Люся это удивительно!– прозвенел голосок Хрустика. Открыв глаза, с удивлением увидела плавающие в воздухе белые цветы жасмина.

Сенсей, подхватив несколько, нюхал их, потом погладил белые лепестки.

– Какое чудо, полная материализация!

– И в чем, здесь чудо? – хмыкнула моя лучшая подруга, – я тоже так могу!

– Да, – кивнул Хрустик, – ты тоже можешь, но тебе для создания, живой материи нужен постоянный приток живых слез, благодаря которым ты можешь расширяться и видоизменяться, а ей нет, – он посмотрел на меня.

– Она сама стала источником жизни, Тасенька, а ну представь самый тяжелый для себя момент.

Я провела по воде рукой, сглотнула горькую слюну.

– Сенсей, ты точно хочешь, это увидеть?

Он внимательно взглянул мне в лицо, что он прочел в моих глазах не знаю, но, не отводя взгляда, кивнул, потом произнес.

– Нам надо увидеть силу самых сильнейших эмоций, рождающих, жизнь и смерть.

Судорожно вздохнув, сильно сжала кулаки, ощущая, как ногти впиваются в ладони. Воспоминания нахлынули резко и ярко – снова почувствовала на себе тело насильника, руки еще двоих, которые держали меня, сильную разламывающую боль внизу живота, запах немытых тел и металлический вкус крови на разбитых губах, и ненависть, которая плавилась во мне, раздирая гортань в немом крике. Пришла в себя от резкого удара по щеке.

– Хватит Тайка!!!

Разлепила слипшееся от слез глаза, взгляд уперся в искореженный край бортика, который еще судорожно терзала моя рука, не поднимаясь из странно ставшим маленьким, бассейна, обвила взглядом помещение. Люся пришпиленная к стене неведомой силой, только беззвучно открывала рот, Олеся, чудом свернувшаяся в позу эмбриона висела возле нее, а Хрустик, весь покрытый сеточкой мелких трещин, стоял возле меня, темные клубы дыма судорожно метались в воздухе и зловонный запах осязаемо висел в помещении. Задохнувшись от него, закашлялась, прикрыла рот и нос рукой. Хрустик судорожно двигаясь, подплыл к стене и нарисовал на ней цепочку знаков. Вспыхнув зеленым огнем, они приобрели форму, выплыли из стены и стали вращаться, поглощая темный дым и смердящий запах. Потом он приподнялся на хвостик и похрустывая им поплыл к выходу.

Я опустошенная и безмолвная смотрела ему в спину.

– Мне надо побыть одному и подумать, – Задержавшись на пороге, не оборачиваясь, проскрипел он.

Кивнув, посмотрела на подругу, которая медленно вдавливалась в стену, Олеся, освобожденная от силовой петли, безмолвным кулем упала на пол. Поднявшись из смятого бассейна, я перешагнула через нее и пошла к себе, сев на постель, сложила ноги калачиком, и громко произнесла.

– Шампунчика и сигареты.

Из стены выдвинулся столик, с бутылкой шампанского и пачкой Мальборы. Я надиралась со вкусом, медленно пьянея, смятая пачка валялась на полу, пол был завален окурками, вскоре все подернулось знакомой дымкой. Обняв себя за плечи, и поглаживая тату волчицы, покачиваясь в неком полузабытье, полуяви увидела себя в огромной гигантской эклипсе. Стоя в ней, подняв руки, ловила большие кристаллы песка, они с легким шуршанием опадали на плечи, горкой нарастая в ногах. А я в каждой пойманной песчинки старалась, что-то рассмотреть. И вдруг в одной песчинке мелькнул зеленый огонек, подняв его к глазам, увидела внутри крохотную фигурку дочери, и только поднесла заветный кристалл к губам, как эклипса, с хрустальным звоном лопнула и каждая ее часть превратилась в осколок стекла, где замерев, стояла взрослая Олеся. Песок, поднявшись кристаллической лентой, закружил вокруг меня, его шелест слился в слова.

– Найди в отражениях свою живую дочь.

Осколки эклипсы закружили хоровод. Я отчаянно стала вглядываться в них, и вот в одном проплывавшем куске, мелькнул желтый огонек, только успела выхватить фрагмент. Всмотревшись в него, увидела, как изображение дочери ожило в нем, и тут же подернувшись рябью, превратилось в кракозябру, я с криком и отвращением отбросила ее от себя. Задыхаясь, на секунду вынырнула из странного видения, но оно тут же снова втянуло меня в себя.

И вот я опять всматриваюсь в плывущие фрагменты, и вскоре в одном из них снова мелькнул зеленый огонек, схватив кусок, всмотрелась в изображение, оно ожило, моя доченька улыбнулась мне. Не дыша, кончиками пальцев коснулась милого лица, и вдруг осколок эклипсы мелким хрусталем просыпался между пальцами.

– Нет!!! – закричала я, стараясь удержать остатки. От этого крика, я и проснулась, сердце билось в горле, всхлипнув, пошарила рукой, блин, где же эта сигарета. Стукнула по стене – Люсинда, сигарету!

Жадно затянувшись, сжала голову руками, приснится же такое, в горле было сухо и противно, в комнате пахло стойким перегаром. Облизнув губы, поднявшись, пошатываясь, поплелась в туалет, о кого-то споткнулась, буркнула.

– Разлеглись тут.

Напившись воды, оперлась о стенку, опять повело, опьянение в легкой форме вернулось снова. Держась за тяжелую голову, постанывая, поплелась к кровати, снова о кого-то споткнулась, не удержавшись на ногах, рухнула сверху, только успела удивиться, уходя в сон.

– И кого ко мне занесло?

Проснулась от запаха кофе, сев, не открывая глаз, потянула носом, ляпота, хорошо, что у меня есть Люся. Глотнув горько-сладкий комочек, прокатала его по языку, божественно, хмелек, на цыпочках стал отступать.

– Люсичка, ты прелесть, еще чашечку, – щелчком отправила блюдце в сторону стены.

Подруга, вынырнув из стены, подала новую порцию, присев на постель, погладила по простыне ладонью. Удивившись ее странному поведению, отставила чашку, та зависла в воздухе возле постели.

– Что-то случилось Люся?!

Та пригладила не существующую складочку на постели, ее поведение было странным и пугающем. Не хорошее предчувствие закралось в мое сердце, взяв ее ладонь в свои руки, тихо спросила.

– Я сильно буянила вчера?

Та покачала головой, потом пристально всмотревшись в мое лицо, спросила.

– А что ты помнишь, после того как выпила?

Я прикрыла глаза, пытаясь восстановить ход событий, но в голове было пусто и звонко.

– Ничего не помню, – покачала головой, – кроме странного пугающего сна.

Выслушав меня, подруга повела плечом, цыкнула, зубом и посмотрела на дверь. Та тихо приоткрылась, в нее нырнула гибкая невысокая фигурка, не выпуская руки подруги, я приподнялась.

– Не может быть, моя Олеся! Из сна, откуда.....

Вихрем, сорвавшись с постели, подбежала к застывшей фигурке, обхватив ее лицо, с жадность стала всматриваться в черты, и зеленые глаза с желтой радужкой. Только успела подивиться их странному цвету, как вдруг черты поплыли, и проявилось лицо кракозябры. С криком оттолкнула от себя псевдо Олесю, потом размахнувшись, ударила ее по лицу.

– Зачем, зачем, ты взяла ее внешность?

Не контролируя себя, стала наносить удары, по голове, груди, спине. Силовая удавка, скрутила меня и отшвырнула к стене.

– Охолонись, бисова девка! – Люся нависла надо мной. – Сама по пьянее создаешь, а потом и избиваешь не винное существо.

– Я ее породила, я ее и убью. – Я завизжала, как последняя портовая девка.

– Что за крик девочки? – в спальню вплыл Хрустик.

Люся развернулась к нему, уперев руки в бока, мотнула головой на кракозябрика.

– Да вон смотри, что учудила наша хозяюшка, сотворила из Олесе, себе донюшку, а теперь ее же и прибить хочет.

Хрусти, странно хрюкнув, приподнялся на хвостик, обошел замершую Олесю, зачем то понюхал ее, покачал головой.

– Добротно сделано, вбухано прорва сил.

Потом подплыл ко мне, вздохнул, погладил мое плечо.

– Ее уже нельзя будет видоизменить, через пару часов, форма закрепиться окончательно.

– Она же химера, будет превращаться в ходячий ужас. – Я всхлипнула

Сенсей, подергал себя за мочку уха, потом снова подошел к Олесе, и на ее груди написал какой-то знак, тот на секунду вспыхнул красным цветом, слабо подрожал и исчез.

– Так я и думал, – Хрустик, покачал головой.

Потом посмотрел на меня, поднял большой палец в одобрении.

– Сделано на совесть, качественно, принимай новую дочку, обращаться не сможет от старой формы останется только высокая скорость, бешеная регенерация, прыгучесть и масса приятных мелочей.

Я поникла, что называется сон в руку. Немеющими губами прошептала.

– Убери ее с глаз моих, но не фигурально, а по настоящему, видеть ее не могу.

Прикрыла глаза, боже как же больно. Еле слышный возглас заставил меня открыть глаза, пространство спальни стремительно менялось. Оплавлялись стены, открывая сквозное пространство до внешней переборки модуля. Люся, согнувшись, таяла на глазах, а Хрустик вытянувшись в струнку, повернув ко мне лицо, что-то кричал безгласно. Всмотревшись в его губы, прочитала.

– Прекрати, ты уничтожаешь нас!!!!

Поведя взглядом, увидела, что между нами поднялась радужная стена, подняв руки, кончиками пальцев дотронулась до нее, она была прохладной и упругой. Странное ощущение глубокого спокойствия опустилась на меня, отрешенность овладела мною, все стало пустым и не нужным. И тут Хрустик, всем телом с силой ударился в стену, она слегка прогнулась, а он что-то снова безгласно закричал. Приглядевшись, прочитала.

– Втяни ее в себя, иначе мы все погибнем.

Посмотрела на Люсю, по ее прозрачному лицу, текли слезы, а губы, кривились в слабой улыбке.

– А ведь она со мной прощается, – пришло понимание.

Еще долю секунды, я бездумно смотрела на нее, потом вдруг мир резко мигнул и радужная стена, свернувшись в небольшой вихрь, стала втягиваться в мои ладони и боль, жгучая боль, разломила грудь. Застонав, шагнула к развороченной постели, упав в нее, ухватила одеяло, свернувшись калачиком, натянула ее на себя. И как в детстве, скуля позвала Фиону, почувствовала под рукой ее густой мех и стала уходить с ней в спасительную, родную серую мглу, шепча

– Налейте шампанского я выпью до дна, за боль мою адскуюююю.....

И серое ласковое облако привычно приняла меня, и стало баюкать на гигантских ладонях, принося такое вожделенное успокоение и забвение. И тихая мелодия лентой обвила меня, вымывая жгучую боль из души.

И я не видела, как переборки стали восстанавливаться, и полупрозрачная Люся, впитавшись в них, ушла зализывать раны, а Хрустик, приподнявшись на хвостик, попытался подойти к постели, на которой лежала хозяйка с большой мерцающей волчицей, но некая невидимая сила не подпустила его. Удивленно хмыкнув, он покачал головой, привычно потеребил мочку уха и прошептал.

– Сильна и не предсказуема.

Я протянув руку, осторожно кончиками пальцев, дотронулась до предмета лежащего в шкатулке. От странной детской игрушки в виде рубика-кубика, по пальцам пробежала дрожь, резко заколола в висках, видение развернулось панорамой планеты. От скалы, в недрах которой находилась резиденция нанимателя, вглубь континента уходил красный жгут, на конце которого билась, чья то боль, она была жгучей и обнаженной, и била по всей моей нервной системе. Сжав до крови нижнюю губу, оттолкнула от себя шкатулку, та с легким шорохом, проехав по полированной поверхности стола, скользнула в руки нанимателя.

– Ну что сможете его найти? – тот, подхватив ее, поднял на меня глаза.

– Да, – Я сморгнула слезу, кивнула головой.

– И как можно быстрее, у нас осталось мало времени, -сказал мужчина за столом, гладя игрушку.

В дверь постучались, наниматель нажал на треугольник, которая находилась на кромке стола. Дверная панель отошла, впуская в комнату мужчину. Увидев его, я отшатнулась к балконному проему, поднимая радужный щит. Вошедший, поднял перед собой открытые ладони, показывая этим жестом, что не применяет боевую перчатку, потом склонил голову.

– Простите меня, что в прошлый раз, атаковал вас, мне показалось, что моему нанимателю наносится вред.

Не опуская щита, я со скрытым любопытством, стала рассматривать вошедшего. Передо мной стоял, невысокий человек, волосы которого были забраны в белоснежную косу, которая была оплетена серебристой цепочкой, на конце которой виднелся, остро заточенный полумесяц. Литые плечи обтягивала темно-зеленая униформа, на правой стороне которой виднелся стилизованный иероглиф. Поджарые ноги, обтягивали мягкие сапоги, на подобие индейских мокасин, за сборный пояс, собранный из элементов неизвестного металла, небрежно была засунута боевая перчатка. Мой взгляд скользил по фигуре, выхватывая отдельные детали, и вдруг на его груди одежда зашевелилась, распахнулся вырез, и я с изумлением увидела, как на поверхность как живой выскользнул медальон. Мне показалось, что некто невидимый и очень любопытный взглянул на меня. Волосы на руках, у меня поднялись дыбом, острое чувство опасности сдавило горло, зачесалась левая рука, Олеся на балконе вытянулась в струну, стараясь уравновесить меня, артефакт на пальце сильно сжался, впитывая в себя выплеск моей силы. Воздух в кабинете заискрил от разрядов. Мужчина проследил взглядом их движение, посмотрел на мою напрягшуюся фигуру, на нанимателя, который мертвой хваткой вцепился в шкатулку, на Олесю, замершую на балконе. На минуту он замер, как будто вслушиваясь в слова невидимого собеседника, потом от него потянуло волной удивления. Глаза его резко сузились, черты лица затвердели, губы сжались в плотную полоску, доли секунды он еще колебался. Напряжение, идущее от меня, стало нарастать, наниматель борзенько метнулся под стол, от греха подальше. Вошедший, мельком взглянул на него, на губах мелькнула презрительная улыбка, согнав ее с лица, он взял в руки медальон, и не снимая показал мне, успокаивающе произнося.

– Это ключ к телепортеру, я его хранитель, а так же по совместительству являюсь Главой клана, Бегущие по острию.

Опачки, вот эта новость, о бегущих по острию, мне рассказывал Насыр, с придыханием, и закатыванием глаз. Эта была некая тайная организация, наподобие нашей Якудзы, она поставляла для династических Домов, странных и загадочных яссыр. Как рассказал мне Насыр, среди охотников ходили слухи, что это были неведомо как измененные люди, которые не чувствовали боли, практически не питались, были до безобразия выносливы, и очень, очень жестокие. Их чаще всего приобретали династические семьи, в качестве телохранителей, а так же они выполняли по заказу своего клана щекотливые задания, в которые входило похищение людей и заказные убийства. Насыр поминутно оглядываясь через плечо, нашептал мне на ушко, что однажды встретил их джунглях, их было несколько человек, и везли они вглубь, большие плетеные ящики. Охотника они не увидели, так как тот, замерев на дереве, и дышать то старался через раз, чтобы не привлечь своим дыханием их внимания. Тогда меня этот рассказ позабавил, и я в душе тешилась над его страхом, но сейчас, глядя на главу клана, вспомнила нашу первую встречу, и странные щелчки, вставляемых суставов. Мысль резко перескочила на нанимателя, посмотрела на пустое кресло. Значит наш Буратино, очень богат. Я мысленно ахнула, а может он сам является носителем королевской крови. Вот это да. У меня перехватило дыхание, ни фига себе, а может даже с самим императором, разговариваю!? Как мне рассказал Насыр, на основном центральном острове размером с нашу Индию, находилась резиденция потомка Древних, ведущий свое начало от первого императора прилетевшего со звезд, его так и называли Первый династический Дом. На остальных островах, проживали две ветви малых Домов, которые неукоснительно подчинялись по праву крови, старшему. А сейчас, дай бог мне памяти, у них на троне, сидел Аргорик, который десять циклов назад сместил своего горячо любимого братца, у которого официально не было детей.

А может были? Своеобразные бастарды!?

Задумалась, вспомнила лицо нанимателя, нет, это не Аргорик, по рассказам охотника, по претории шел шепот, что император очень болен, а этот выглядит достаточно здоровехонько, значит, возможно, из малой династической семьи. Мысленно присвистнула, ни фига себе, тогда какими финансами должна обладать семья, что способна нанять такого монстра!? Покрутила головой, чудны твои дела господи, что же его тогда связывает с Главой Бегущих по острию. Думай Тайка, думай. Что может объединить таких не похожих людей? Тем более Глава клана, по своему статусу, ну ни как не может быть нанимаем, и перед глазами встал бой.

Интерес! Только интерес способен, объединить этих двоих, к третьему, которого я должна найти. Отсюда и поступило предложении, о защите нанимателя. Взглянула на напрягшееся лицо хранителя, и вспомнила его презрительную улыбку, брошенную на нанимателя. Точно в копеечку, похоже, угадала. Интерес!!!

Сделав осторожный шажок к нему, и не снимая щита, береженного бог бережет, вытянув шею, стала рассматривать, ключ, ведь я такое видела в первый раз. На ладонях хранителя лежал кулон в виде ромба, внутри которого, ритмично билась красная искра. Слаживалось такое впечатление, что она мерцала, в ритм чьего-то невидимого биения. Шевеля губами, стала подсчитывать – раз, два, четыре, пять, пауза, раз, два, пауза, один, пауза. Перерыв, в несколько секунд, и все сначала. Хм, очень похож на код. Подняла глаза и встретилась взглядом с хранителем. Взгляд его был пронзительный и оценивающий, как будто он взвешивал что-то на невидимых весах. Ох, эта оценка была явно не в мою пользу. Несколько секунд мы напряженно вглядывались друг в друга. Потом его губы сложились в полусветскую улыбку, оценивающий взгляд исчез, ладони проворно сунули медальон под одежду, он выпрямился и сложил руки на груди, показывая этим жестом, что разговор закончен. Закончен, так закончен, намек понят, не тупые, язык жестов понимаем, перевела взгляд на нанимателя. Тот бодренько выбрался из под стола, отряхнул одежду, и, усевшись в кресло, откинулся на спинку, всем своим видом излучая уверенность и респектабельность Я мысленно хихикнула, респект дяде, так откатать ситуацию, во у кого учиться надо, из любой ситуации чистенький выйдет. Учусь и еще раз учусь. Развернулась, и по английски не прощаясь удалилась.

ГЛАВА 6.

Всякий воин должен понимать свой маневр.

Суворов.

Прелюдия пятая.

В центре помещения висел большой кристалл, в нем виднелась фигура женщины, ее руки были прижаты к груди, глаза слепо смотрели в никуда.

– Рована – прошептал Мастер подходя к тихо мерцавшему сосуду – тебя ждет сюрприз после пробуждения, твоя правнучка, обладает таким же Ахангом как и ты и думаю таким же даром. Он дотронулся до грани, раздался тихий звон, по стенам комнаты побежали письмена, складываясь в текст. – Пророчество! – Тень подплыла к стене, коснулась его пальцами – кто тебя формирует, Провидение или ты сам Единый, для чего ты создал нас, последних твоих детей, в чем наш путь, в чем наше предназначение?! В ответ ему, было только молчание. Пройдясь по мерцающей поверхности стены рукой, Тень постояла, прислушиваясь к чему-то, понятному только ей, потом отплыв, сотворила в воздухе знак, который полыхнув голубым светом, раскрылся в портал. Тень вышла в зал, в центре которого стоял постамент, на котором виднелись каменные скрижали. Ровный молочный свет, испускали страницы, Тень подплыла к ним и, протянув руку, провела по поверхности, между пальцами пробежал разряд. Отвечая на энергетический толчок, свет вспенился, расплескался, открывая сиреневую Искру, которая метнулась к ладони, приветствуя ее.

– Мастер! – вынырнув из глубины страниц, знаки выстроились в слова. – Несущая жизнь и смерть пришла.

– Знаю – тихо произнес Мастер, лаская Искру – вторая часть ключа появилась, что ты о ней можешь сказать?!

– Пряхой хранимая, Живой Слезой умытая, давшая толчок новому витку развития, расе, которая даст вам уникальные тела для существования.

– Какой экземпляр мы получили – умилился Мастер – наши усилия по селекции новой генерации навигаторов не прошли даром.

Модуль завис в невидимке над местом. Проекция в 5D, медленно вращалась, в центре каюты. Мы внимательно рассматривали старый термитник, уходящий глубоко в землю. От него тянуло болью и скрытой угрозой.

– Во дрянь какая! – вздохнула и потерла место над переносицей, тянущая боль медленно ослабевала, попивая сок, стала рассматривать участок в середине термитника, где, двигались коричневые точки, а так же там же в трех узлах, виднелись скопления неподвижных зеленовато-коричневых точек.

И что это значит? Показала на странные участки. Хрустик движением пальцев, выхватил заинтересовавший меня участок, и развернул перед моим носом. Ну ииии.....ничего интересного, только точки стали больше, и стала заметна их пульсация.

Люсинда, насмешливо приподняла брови.

– Да ничего, если не считать, что это аура живых людей, в предпоследней фазе их жизни, количеством пятидесяти голов, и среди них, твой клиент!

И она ткнула в одну из точек, которая была чуть в стороне, и в ней виднелись небольшие вкрапления красного.

– Так, че ж, мы стоим! – Отбросила бокал к стене, тот беззвучно всосался в нее. Развернулась к выходу.

– Люся готовь лифт. Олеся за мной!

– Тпруууу, торопыжка! А ты сидеть, – рявкнула она, на подскочившую Олесю.

Та послушно замерла на месте. И силовой аркан, спеленал мое тело, не давая ему двинутся.

– Не так швыдко, помороковать надо, смотри сюда, озабоченная ты наша! – И она показала на ближайший периметр, изображение приобрело резкость и объемность. Чуть шевельнулся большой лист, отведенный рукой, и появилась часть лица, с внимательным глазом.

– И таких! – подруга ткнула в изображение, – двадцать один моргальник, и все расположены по окружности термитника. Включи соображалку, для чего нужна такая охрана, не для того же, что бы полутрупы охранять!?

– И что же делать? – растеряно развела руками.

– Заказ, есть заказ, подопечного надо вытаскивать!

– Надо, – она прошлась по каюте, и повернулась к Хрустику – а ты что скажешь, премудрейший?

Тот, приподнявшись на хвостик, обошел по кругу изображение, потом привычно потеребил мочку уха, что означало у него высшую степень концентрации.

– Не нравится мне все это! Уж очень странно, термитник в глубине материка, куда сам черт не попадет, к нему всего один подход, который защищен по высшему разряду и такая странная повышенная активность!? – он покачал головой, прикрыл глаза, прислушиваясь к себе.