Текст книги "Битва чудовищ. Приключения в микромире. Том I (Сборник)"

Автор книги: Морган Робертсон

Соавторы: Алексей Ачкасов,Джеймс Барр,Рэймонд Кинг Каммингс,Альбер Бленар,В. Ланцев,М. Фоменко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

М. Фоменко Составитель
Битва чудовищ. Приключения в микромире. Том I

М. Составитель Фоменко

Альбер Бленар. Лилипуты [1]1
  Впервые: La Science Illustré (1893, № 288–311), под назв. «Toujours plus petits» («Всегда меньше»). Данные отрывки были напечатаны в журнале Вокруг света (Л., 1930, № 21–22). Публикуется по этому изданию с исправлением ряда опечаток, а также устаревших особенностей орфографии и пунктуации. В публикации сохранено редакционное предисловие и оригинальные иллюстрации Г. Фитингофа. Рис. на стр. 14 и 18 взяты из первого издания романа.
  А. Бленар (1852–1905) – французский ученый, популяризатор науки, писатель-фантаст. Доктор наук, преподавал в Муниципальном институте Анже и был его директором (1885–1905). Был профессором физики в местном колледже и вице-президентом Научного общества Анже. Автор многочисленных научных работ, книг по истории науки и шести фантастических романов, опубликованных в 1888–1903 гг. Наиболее известный из них, «Электрический Вавилон» (1888), повествует о попытке возродить древний Вавилон с помощью электричества. Роман «Лилипуты», наряду с «Путешествием внутри тела, или Чудесными приключениями Люка и Белинды» Л. Куртене (А. Т. Шофилда, 1887) и «Доктором Мухоловкиным» Э. Маевского (1890) – один из первых современных научно-фантастических романов, где в целях «познавательной» НФ была разработана тема миниатюризации человеческих существ.


[Закрыть]

Илл. Г. Фитингофа

I

Развитие естествознания, стремление человека изучить все процессы окружающего нас мира было причиной появления и расцвета научной фантастики. Она ставила себе две задачи: в живой, образной форме рассказать читателю о том, что нас окружает, и дать представление о силах природы и о том, как эти силы могут быть использованы наукой и техникой. Произведения Ж. Верна как раз выполняли вторую задачу, а печатаемые ниже отрывки из романа французского писателя А. Бленара «Лилипуты» являются блестящим по своему остроумию примером выполнения первой задачи – показа окружающей нас природы.

Видоизменив классический сюжет романа Д. Свифта «Путешествие Гулливера», А. Бленар в виде рассказа о необычайных приключениях миниатюрных людей сообщает читателю немало поучительных сведений из области естествознания. В своем романе А. Бленар заставляет читателя с новой и неожиданной точки зрения смотреть на окружающий мир: жизнь и поведение муравьев, необычайные органические процессы, совершающиеся в растении и т. д. В этом – основное значение романа – красочной главы из беллетристического природоведения.

«Лилипуты» были написаны 40 лет назад. С того времени наука далеко ушла вперед, обогатилась новыми открытиями и во многом исправила прежние ошибочные воззрения на окружающую нас природу. О поведении муравьев, о физиологии растений можно было бы рассказать больше, чем было известно А. Бленару, но, несмотря на это, его роман нужно признать ценным и не потерявшим своего значения первым опытом живого рассказа о жизни под микроскопом.

Председатель ученого «сверх-психического общества» в провинциальном французском городке Перпиньяне доктор Параду получил от флорентийского ученого Аль-Гаррика краткое сообщение, поразившее его своей необычайностью:

«С удовольствием спешу сообщить вам, что мною открыта возможность по желанию уменьшать размеры человеческого тела. Благоволите поделиться моим открытием с вашими товарищами по ученому обществу. Быть может, они согласятся посетить меня, чтобы непосредственно ознакомиться с открытием».

Приглашение было принято с воодушевлением и трое членов общества были командированы во Флоренцию для практического изучения замечательного открытия. Это были: председатель доктор Параду, вице-председатель Солейя, по профессии оптик, и секретарь общества дантист Камарэ. Они были радушно встречены Аль-Гарриком и его молодой женой Тильдой, которые в первом же разговоре сообщили им интересные подробности об открытии.

Как часто бывает, случай навел ученого на его открытие. В течение 2–3 лет он желает, однако, сохранить его в тайне, чтобы иметь возможность пополнить и усовершенствовать. Доктор и его друзья должны были обязаться честным словом не делать никаких попыток проникнуть в секрет открытия, и тогда Аль-Гаррик сообщил им, что может уменьшать размеры не только людей, но и всех предметов, находящихся при них. Он советует им запастись всевозможными инструментами: лупой, очками, термометром, фотографическим аппаратом.

– Наконец, – добавил ученый, – необходимо захватить с собою оружие.

– Оружие! – изумился Солейя.

– Ну, разумеется: когда вы превратитесь в лилипутов, вам придется защищаться против множества таких врагов, на которых вы сейчас и внимания не обращаете.

Гости поднялись с хозяином в лабораторию взглянуть на аппарат, обещающий столь изумительные возможности. Та часть его, которая доступна была обозрению Параду и его спутников, представляла собою огромный стеклянный колокол, под которым могло поместиться 4–5 человек. Он стоял посреди комнаты на толстой подставке из полированного стекла. Колокол имел приспособление для поднятия и опускания. Два спирально закрученных медных провода вели от вершины колокола в соседнюю комнату.

– Электричество? – спросил Параду.

– Секрет! – ответил Аль-Гаррик. – Доступ в соседнюю комнату вам безусловно воспрещен, не забудьте! Вы не вправе переступать ее порога.

II

Первый опыт был назначен на другой же день. Трое французов взобрались под колокол аппарата в сопровождении Тильды, хранившей все время глубокое молчание. Вскоре французы почувствовали, что стеклянный пол скользит у них под ногами.

– Камарэ! – воскликнул Параду. – Старайтесь сохранить равновесие! Если вы упадете, то разобьете ваши фотографические приборы! Поставьте их на землю и делайте, как я: раз, два, раз, два… поднимайте ноги и ступайте ими тверже!

Камарэ наклонился, чтобы поставить свой треножник и камеру на стеклянную площадку. В эту минуту сильный толчок бросил его на пол и заставил перекувырнуться.

– Черт бы побрал вашего ученого с его адской выдумкой! – закричал он.

Аль-Гаррик должен был, конечно, предупредить их и научить сохранять равновесие. Что же Тильда? Молодая женщина удалялась, бесстрастная и неподвижная, как статуя, словно ничего не видя и ничем не интересуясь. Очевидно, старый ученый хотел дать гостям возможность вдосталь подивиться всему происходящему.

Колебания почвы были все же довольно медленны, и падение не могло быть опасным. Несколько привыкнув, не трудно было сохранить равновесие.

Камарэ, треножник и шляпа его, очутившиеся на полу, колеблются теперь на стеклянной площадке, как на волнах моря. И еще странная вещь: они отдаляются друг от друга. Заинтригованный доктор Параду хотел дать себе отчет в этих странных явлениях, но был опрокинут на землю.

Оправившись, доктор бросился к шляпе фотографа.

Тут новое необычайное явление приковало к себе его внимание. Шероховатости стеклянной площадки, все увеличивавшиеся, приняли теперь необыкновенные размеры. Поверхность площадки казалась холмистой равниной.

Солейя сделал не менее важное открытие: доктор опрокинулся потому, что наткнулся на огромный булыжник. Но ведь этого булыжника не было в колоколе, когда они вошли в него! Кто же положил его?

– Наблюдайте за шляпой, – сказал доктор своим друзьям.

Головной убор дантиста представлял вместилище явлений, достойных высокого внимания ученых людей. Казалось, шляпа лежала на прозрачной жидкости, которая разливалась далеко вокруг и увлекала за собой трех друзей. Как ни пытались они подойти к магической шляпе, все оставались на прежнем расстоянии от нее.

– Взгляните, – сказал Камарэ, – можно думать, что из-под моей шляпы вытекает расплавленное стекло.

– Друг мой, – возразил доктор, – посмотрите себе под ноги: то же самое!

Действительно, из-под каждого предмета, казалось, вытекало море расплавленного стекла.

– Можете вы объяснить это? – спросил дантист.

– Очень просто, – отвечал Солейя. – Мы подвержены той же иллюзии, которая заставляет нас думать, что земля неподвижна, а солнце обращается вокруг нее. Здесь нам кажется, что стеклянная площадка увеличивается и движется, тогда как в действительности она остается неподвижной, а сами мы уменьшаемся.

– Но почему стекло как бы разливается из-под шляпы? – заметил Камарэ.

– Потому что шляпа беспрестанно уменьшается и мы замечаем вокруг нее новые части стекла, до сих пор скрытые от нас. Этим же объясняется и то, почему мы удаляемся друг от друга. Поверхность стекла, разделяющая нас, увеличивается сообразно уменьшению наших тел, которые нам кажутся неизмененными.

Вдруг движение прекратилось.

– Кончено, – сказал Параду, – мы приведены в тысячную долю нашей нормальной величины. – Затем, вынув часы, он добавил: – Прошло не более получаса с тех пор, как мы вошли в колокол.

– Вы говорите, что мы сделались в тысячу раз менее обыкновенного, милый доктор? Но взгляните на меня, на Солейя, на себя, на мою шляпу. Все имеет прежние размеры!

– Иллюзия! – отвечал Параду. – Все то, что уменьшилось, кажется вам обыкновенного размера, а то, что осталось неизменным, кажется увеличенным.

– Значит, все увеличилось, потому что не увеличилось! – вскричал, смеясь, дантист. – Туманная философия!

Поверхность стеклянной площадки, обыкновенно ровной и гладкой, представляла теперь шероховатости, борозды, теряющиеся вдали рытвины. Трудно было двигаться по этой неровной поверхности. Что касается краев колокола, то они отдалились на расстояние не менее километра. Позади стекла можно было заметить в бесконечной дали меблировку лаборатории. Но мебель приняла такие огромные размеры, что ее невозможно было узнать. Кроме того, все казалось погруженным в какой-то желтоватый туман. Солейя напомнил доктору о булыжнике, причинившем его падение.

– Пойдем посмотрим, – сказал Параду. – Это меня чрезвычайно интересует. Откуда он мог взяться?

Булыжник успел вырасти с того времени, когда доктор споткнулся о него. Он находился в трех километрах и походил теперь на огромную глыбу. Подошли, начали разглядывать. Глыба была прозрачна и имела углы и полированную поверхность, свойственную кристаллам.

– Но это кристалл кварца! – вскричал доктор.

– Кварца? – повторил оптик. – Кто мог его сюда принести?

Вдруг Параду ударил себя по лбу. Его широкое лицо расцвело улыбкой. Решение загадки было найдено!

– Друзья мои, – вскричал он, – ведь это песчинка, которую мы принесли на подошве сапог!

– И вы могли споткнуться о песчинку! – засмеялся Камарэ. Доктор посоветовал дантисту воспользоваться неподвижностью почвы, чтобы сфотографировать камень.

– Хорошо, – ответил Камарэ, – встаньте на него: он вам послужит пьедесталом. – Дантист поднял с полу камеру и треножник. Его спутники взобрались на скалу.

– Не двигайтесь же! – сказал им Камарэ.

В эту минуту сильный толчок поколебал глыбу и друзья едва не упали на землю.

– Внимание, господа! – сказал Солейя. – Мы принимаем прежнюю величину.

– Тысяча бомб! – проворчал дантист. – Я не успел снять фотографию!

Сложив свой прибор, он взвалил все на спину.

– Терпение! – сказал доктор. – Все успеется в другой раз.

Когда первый опыт был окончен и трое французов вернулись к своим нормальным размерам, они чувствовали себя в первые минуты словно разбуженными от глубокого сна. Вскоре, однако, они совершенно оправились от этого недомогания.

III

Вскоре они опять проделали опыт и, в уменьшенном виде – совершили путешествие по парку, окружавшему дом Аль-Гаррика. Здесь они случайно встретились с муравьем.

– Смотрите, – крикнул оптик, – муравей! Какое огромное животное! – Насекомое величиною с доброго быка казалось доисторическим чудовищем или обитателем неведомой планеты. Муравей направился прямо к путешественникам, словно не подозревая об их присутствии.

– Да он слеп! – вскричал Камарэ.

– Вовсе нет, – отвечал Солейя, – но поле его зрения очень ограничено. Подвигаясь по незнакомой дороге, муравей всегда идет нерешительно, медленно и осторожно.

Между тем насекомое подошло уже так близко, что его можно было разглядеть во всех деталях. Камарэ, с любопытством разглядывавший голову муравья, вдруг спросил:

– Не можете ли вы мне сказать, где находятся уши и нос у муравья? Я их никогда не нахожу.

– У муравья нет ни ушей, ни носа, – отвечал оптик. – Орган слуха заключается в щупальцах или, может быть, в ногах.

– Чем же муравьи обоняют, если не имеют носа?

– Неизвестно.

– Ну, я открою это, – сказал дантист. – При следующем путешествии я захвачу табаку, обсыплю им все тело муравья и тогда увижу, чем он нюхает!..

Между тем муравей медленно подвигался вперед. Параду предложил на всякий случай следовать за ним. Не прошло и 10 минут, как лес остался позади. Они вступили на широкую равнину, окаймленную со всех сторон деревьями. В средине возвышался холм конической формы, похожий на потухший вулкан. Путешественники остановились и стали держать совет, вернуться ли им в лес или отправиться за муравьем далее по равнине. Муравей, казалось, направлялся к холму. Решено было последовать за ним.

Почва имела странный вид. Она была так изрыта, словно тысячи ручьев пересекали ее во всех направлениях. Доктор был поражен этим и старался разгадать, что могло быть причиной странного вида земли. Но никакая догадка не удовлетворяла его.

Муравей подвигался вперед. Вдруг путешественники заметили другого муравья, потом третьего, наконец целый караван, подвигавшийся гуськом. Муравьи стекались со всех концов и все направились к холму.

– Я понимаю, – сказал доктор самому себе, – этот холм представляет собой вход в муравейник. Почва изрыта тоже муравьями.

– Это муравейник? – спросил Солейя.

– Да – отвечал Параду, – мы идем прямо в муравейник!

– О, друзья, нам надо спасаться, – вскричал Камарэ, – муравьи съедят нас!

– Наоборот, друг мой, надо идти вперед. Мы увидим нечто необычайное.

Четверть часа спустя путешественники добрались до подошвы холма. Это был необъятный земляной конус, похожий на вулкан, кратер которого представлял вход в муравейник. Тысячи муравьев карабкались по склонам конуса и исчезали в зияющем отверстии; толпы других выходили изнутри и спускались вниз.

– Что если войти в муравейник? – спросил доктор у своих спутников.

– Конечно, – отвечал Солейя.

– И я согласен, – сказал дантист. – Эти муравьи кажутся мне совсем ручными и кроткими.

Однако путешественникам пришлось переменить свое мнение, когда через несколько минут им довелось быть участниками муравьиного сражения. Крупные красные муравьи напали на жилище черных муравьев, храбро защищавшихся от нападения.

Наши путешественники добрались до поля битвы близ муравейника. Через его вход появлялись беспрерывно все новые батальоны муравьев, готовые защищать свое жилище от врага. Во главе армии выделялись большеголовые муравьи, которых легко было узнать по их огромным размерам. Позади них маленькие муравьи с удивительным мужеством защищались против толстых красных муравьев – неприятелей. Но что могло сделать мужество против силы? Скоро ряды большеголовых смешались, и маленькие черные муравьи убежали.

Целые полчаса путешественники созерцали это печальное зрелище с высоты холмика, находившегося у входа в муравейник. Батальоны красных муравьев беспрестанно возобновлялись, готовые к новой борьбе. Бедные маленькие муравьи, осажденные со всех сторон, исчезали и оказывали уже слабое сопротивление.

Борьба закончилась. Победоносная армия проникла внутрь муравейника.

– Что же, войдем туда? – спросил Камарэ.

– Бесполезно, – отвечал Солейя. – Победители ограничатся тем, что заберут куколок и унесут их к себе. Смотрите, – добавил он, указывая вдаль, – вот более интересное зрелище! Побежденные муравьи покидают свои жилища и бегут на равнину!..

В самом деле, направив свои зрительные трубки туда, куда указывал оптик, трое друзей заметили побежденных муравьев, которые толпами убегали через другое отверстие. Но красные муравьи уже заметили эту хитрость и ринулись навстречу беглецам. Путешественники последовали за ними, желая присутствовать при новом зрелище. Когда они достигли второго отверстия муравейника, битва снова закипела с удвоенной яростью. Но шансы борьбы были далеко неравны. Перед стремительной атакой толстых красных муравьев черные должны были отступить и покинуть свою драгоценную ношу. Через несколько минут толстые красные муравьи одержали полную победу. Повсюду на земле валялись трупы побежденных.

– Все кончено, – сказал Солейя, – мы можем вернуться теперь на нашу стеклянную площадь. Пойдемте скорее вот по этому направлению!..

Параду указал пальцем на видневшуюся вдали рощицу деревьев, и все отправились по указанному направлению. По дороге пришлось перейти через поле, где происходила битва. Всюду валялись изуродованные тела бойцов. Пройдя сотню метров, они достигли места, где бой еще продолжался. В узком пространстве между скалами два красных муравья преследовали десять черных муравьев, которые несли во рту куколок. Чувствуя свое превосходство, черные муравьи мужественно отражали врагов. Путешественники подошли ближе. В эту минуту красные муравьи бросились на черных и схватили двух из них, намереваясь перекусить им шею. Страшная ярость овладела тогда дантистом. Он вытащил револьвер и выстрелил в красных муравьев, проделав это так быстро, что ни доктор, ни оптик не успели помешать ему.

– Неосторожный! – вскричал доктор. – Скорее спасайтесь, друзья мои!

Но было уже поздно. Со всех сторон появились муравьи. Трудно было состязаться с ними в быстроте.

– Прислонимся спиной к утесам, – сказал Параду. – У нас есть оружие, которым мы отразим нападение.

Муравьи окружили товарищей, которых ранил Камарэ. В их группе было заметно чрезвычайное волнение.

– Минута решительная! – сказал доктор. – Сейчас мы узнаем, каковы намерения муравьев! – Не успел он докончить фразы, как огромные насекомые бросились на людей. По их свирепому виду, по беспорядочным движениям щупальцев и дрожанию тела нетрудно было угадать их намерение. Прислонившись к скале, держа в каждой руке по револьверу, путешественники ожидали врагов. Муравьи, не имея понятия о разрушительной силе человеческого оружия, уверенно приближались, собираясь мгновенно уничтожить неосторожных, осмелившихся напасть на них. Раздались три выстрела и трое муравьев покатились на землю. Испуганные непривычными звуками, нападавшие приостановились.

– Я вижу вдали грот! – вскричал Камарэ. – Укроемся в нем!

Это было спасением, потому что на открытом месте защита была невозможна. Грот находился в 50 шагах. Путешественники, пользуясь замешательством врагов, поспешили в это убежище. Муравьи снова бросились вперед. Но снова раздались три выстрела и трое муравьев упали на землю. Разъяренные муравьи прошли по трупам товарищей и бешено бросились на людей, но последние успели уже проникнуть в грот. Вход был очень узок и защищаться здесь было нетрудно. Войдя в грот, путешественники сейчас же заметили две огромные муравьиные головы, торчащие у отверстия, и выстрелили. Два трупа очутились у самого входа в грот и послужили препятствием для остальных муравьев. Снова две головы показались в отверстии. Две пули покончили с смельчаками, трупы которых увеличили баррикаду у входа. Больше муравьи не показывались.

Друзья вздохнули свободнее.

– Я думаю, что они оставят нас теперь в покое, – сказал оптик, заряжая револьвер. – Кажется, никого нет вблизи. Однако, милый Камарэ, вы поставили нас в критическое положение! Смотрите, – вдруг вскричал он, – муравьи расчищают наше укрепление!

В самом деле, трупы муравьев, загромождавшие вход, мало-помалу удалялись усилиями осаждающих. Солейя взобрался на выступ утеса, чтобы разглядеть, что происходит вне грота, и был охвачен ужасом: на всем пространстве, какое только мог охватить глаз, кишели миллионы муравьев.

– Мы пропали! – вскричал он.

– Мы спасены! – отвечал доктор и, вынув из кармана флакон, показал его спутникам. – Бутылка с хлороформом! Его пары смертельны для насекомых. Я вылью все содержимое бутылки на трупы муравьев у входа и ни один из врагов не осмелится нас побеспокоить.

Сказано – сделано. Эффект был неожиданный. Со своего наблюдательного поста оптик увидел, что муравьи быстро удалились.

– Мы спасены, – вскричал доктор, – все муравьи…

Он не докончил фразы; заметив, что оба его спутника без чувств упали на землю, хотел броситься к ним на помощь, но в тот же момент почувствовал слабость, приложил обе руки к горячему лбу и упал навзничь.

Когда путешественники пришли в себя, они находились уже под стеклянным колоколом в лаборатории Аль-Гаррика и почти достигли натуральной величины. У них сохранилось только смутное воспоминание о трагических событиях и опасностях, пережитых в гроте.

IV

– Сегодня вы посетите внутренность розового куста. Вы войдете туда через корень, а выйдете по листу или по цветку, – сообщил французам Аль-Гаррик на другое утро.

Друзья захватили скафандры и вошли под колокол. Уменьшение совершилось быстро и скоро глазам путешественников представилась огромная масса, похожая на цепь гор с разветвлениями.

– Вот и корень! – вскричал доктор. – Нужно проникнуть внутрь его.

– Превосходно, доктор! – сказал дантист. – А позвольте спросить, какова истинная вышина розового куста?

– Около полуметра.

– А каково наше уменьшение?

– Аль-Гаррик сказал, что довел уменьшение до десятимиллионной доли натуральной величины.

– Помножьте же 0,5 метра на 10 миллионов. Что получится?

– Ну, получится 5.000.000 метров.

– Или 5,000 километров! Так вы полагаете, доктор, что мы можем сделать такой путь в 2 часа?

– Ах, вот что! – воскликнул доктор. – Ну, милый Камарэ, идите смело! Клянусь вам, что через два часа вы будете на последнем листочке.

– Каким образом?

– Идите и увидите!

Пришлось углубиться под землю, что вовсе не было столь трудным делом, как казалось сначала. Благодаря своей чрезвычайной миниатюрности эти крошечные люди могли свободно проходить среди мельчайших частиц, из которых состояла почва сада. Каждая из этих частиц казалась им огромной глыбой; нагроможденные в беспорядке одна на другую, они образовали между собой род расселин, где можно было с удобством двигаться.

– Стойте! – вскрикнул Параду. – Мы уже у цели! Вот конец корешка; видите ли вы углубления в нем? Это разбитые и обнаженные клеточки. Живее, друзья мои, проникнем внутрь корня!

Путешественники достигли верхней перегородки, откуда нужно было пробраться внутрь одной из разбитых клеточек. Доктор в сопровождении своих двух товарищей прыгнул в глубину клеточки и вскричал:

– За дело! Надо разрушить перегородку, чтобы пробраться в соседнюю клеточку! – Он первый ударил топором по перегородке. После нескольких ударов было пробито отверстие, откуда хлынул поток жидкости.

– Эге, пора надеть скафандры! – вскричал доктор. – Ну, друзья, облачайтесь!

Через 5 минут приготовления закончились и путешественники храбро вступили в волны жидкости. Она была более плотной и вязкой, чем чистая вода, так что двигаться в ней было труднее. Друзья добрались до стены, противоположной входному отверстию. Тут доктор остановился.

– Пробьем новую брешь, – предложил он и сделал два сильных удара топором.

– Теперь слушайте внимательно! – продолжал Параду.

– Ничего не слышите?

– Ничего!

– Пойдем дальше!

Вдруг в одной из клеток Солейя услышал легкий шум. Он сейчас же позвал доктора, который поспешил приложить свою голову к указанному месту.

– Наконец-то! – вскричал он, просияв.

Сильным ударом топора он проломил стенку клетки и пошел прямо по направлению шума. Пришлось разломать несколько клеточных стенок, пока он не попал в клетку, где шум слышался так сильно, что друзья с трудом могли переговариваться.

– Теперь, – сказал доктор, – нужно свернуть каучуковые трубки, чтобы они не болтались в беспорядке; потом нужно привязать себя друг к другу веревкой. Готовы?

Параду сильно ударил топором в стенку, которая полуоткрылась. Путешественники были подхвачены каким-то потоком.

Что произошло затем – трудно описать. Все путешествие в розовом кусте походило на страшный кошмар. Прижавшись друг к другу, онемев от страха, оглушенные шумом воды путешественники, казалось, оцепенели на все время этого фантастического путешествия. Через полчаса шум ручья стал стихать.

– Сейчас, вероятно, мы остановимся, – сказал Параду.

– Кажется, мы приехали в один из листьев.

Действительно, через минуту путешественники наткнулись на стенки большой трубы, развязали веревку, развернули каучуковые трубки и таким образом вернули себе относительную свободу действий.

– Что теперь делать? – спросил Камарэ.

– Выйдем отсюда, – ответил доктор. – Наш запас воздуха начинает истощаться. Дышать становится трудно. Надо поторопиться.

– Отдохнем немного, – сказал оптик, – это дикое путешествие утомило меня.

– Хорошо, отдохнем! – согласились Параду и Камарэ.

Дантист спросил, каким чудом они так быстро прошли большое расстояние. Он ровно ничего не понимал в тех событиях, которые происходили перед его глазами.

– Это очень просто! – ответил доктор. – Мы воспользовались движением сока в растении. Когда вы поливаете засохшее растение, что вы замечаете?

– Поднятие воды из корней в листья.

– Сколько же нужно времени, чтобы вода поднялась от корня к листьям?

– Час, полчаса. Ах, теперь я понимаю, – мы вошли в одну из трубок, через которую циркулирует сок, и были увлечены течением, которое принесло нас к листьям куста.

– Верно, верно! – ответил ему доктор. – А теперь, прежде чем уйти из этой клетки, я хочу узнать, действительно ли мы находимся в листе.

– Как же вы узнаете это? – спросил Камарэ.

– Клеточки листа имеют совершенно особенное строение, – ответил ему оптик. – Доктор хочет узнать, есть ли в этой клеточке зерна хлорофилла и крахмала…

Отправились во внутренность клеточки искать зерна хлорофилла и крахмала. Зерен оказалось мало, но каждое было размером с большую тыкву.

В тот момент, когда они приготовились изучать свою находку, лампа погасла.

Путники пробили отверстие в клеточке и быстро пустились в путь. Направо и налево, повсюду были трубы, примыкавшие к той, по которой они шли. Вскоре канал сделался таким узким, что пришлось идти гуськом.

– Вот и конец! – вскричал вдруг дантист, шедший во главе колонны. – Я не могу более идти вперед!

Камарэ так внезапно остановился, что Солейя, шедший позади него, толкнул его всей своей тяжестью вперед. Доктор, в свою очередь наткнувшись на оптика, усилил толчок, так что Камарэ был отброшен на дно трубы. Его голова и руки стукнулись и пробили стенки трубки. О, удивление: три освещенных отверстия появились в глубине узкого прохода!

– Мы спасены! – вскричал Солейя, заметив свет. – Вот и край листа.

Через две секунды было сделано большое отверстие, и путешественники покинули длинный ход.