Текст книги "В полночь на сказочных лугах"

Автор книги: Монтегю Родс Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

М. Р. Джеймс
В полночь на сказочных лугах

Время было позднее, а ночь ясная. Я присел отдохнуть возле Овечьего моста и думал о том, как прекрасна тишина, которая нарушалась лишь шумом, доносившимся со стороны плотины, но вдруг громкий прерывистый крик совы прямо над головой заставил меня вскочить. Когда вас что-то пугает, это всегда неприятно, хотя к совам я отношусь хорошо. Птица явно была где-то близко; я попробовал ее разглядеть. И в самом деле, круглоголовое создание сидело на ветке футах в двенадцати надо мной. Я поднял палку и, направив ее на птицу, спросил:

– Это вы кричали?

– Убери ее, – отозвалась сова. – Я понимаю, что это просто палка, но смотреть на нее удовольствия мне не доставляет. Конечно, кричала я. Кто же еще?

Не будем описывать мое изумление. Я опустил палку.

– Ну и что? – продолжала сова. – Пришел сюда в день летнего солнцестояния, да к тому же под вечер, а теперь удивляется.

– Простите, – сказал я. – Совсем забыл. Позвольте заметить, я счастлив, что познакомился с вами именно сегодня. Надеюсь, у вас найдется время немного поболтать?

Вообще-то, – нелюбезно буркнула сова, не уверена, что время подходящее. Впрочем, я ужинала, так что давай, не тяни… У-y-ух!

Ее слова неожиданно оборвались громким уханьем, она яростно захлопала крыльями, наклонила голову вперед и с воплями вцепилась когтями в ветку. Несомненно, сзади ее кто-то подталкивал. Внезапно сова сорвалась и буквально сверзилась вниз, затем быстро подскочила, взъерошилась и клюнула пустоту, желая достать невидимое мне существо.

– Ах, прошу меня простить, – послышался извиняющийся тоненький голосок. – Я проверял, не занято ли. Надеюсь, вам не больно?

Не больно? – язвительно переспросила сова. Конечно, больно, и ты это прекрасно знаешь, недоносок! Как-никак, без пера осталась. Погоди, я до тебя доберусь! Чего ради, спрашивается, ты меня столкнул? Неужели нельзя оставить других в покое хоть на пару минут? Обязательно надо подкрасться и… Ладно, будем считать, что на этот раз у тебя получилось. Но теперь я пойду к властям… – (Тут она обнаружила, что говорит в пустоту). – Эй, куда ты запропастился? Как мне это надоело!

– Уважаемая, – сказал я, похоже, вам досаждают уже не в первый раз. Могу я поинтересоваться, что происходит?

– Можешь, – ответила сова, продолжая что-то высматривать, – но мне пришлось бы растолковывать что к чему до конца следующей недели. Повадился тут один выдергивать перья! Больно, между прочим. Хотела бы я знать, зачем он это делает. Скажите на милость! Какой в этом резон?

В ответ я пробормотал первое, что пришло на ум:

– От ужаса сова кричит над ухом, увидев ночью духов.

Я сомневался, что моя реплика будет услышана, но сова тут же сухо переспросила:

– Что – что? Впрочем, можешь не повторять. Я все поняла. И скажу, что это значит, а ты слушай и запоминай.

Она наклонилась ко мне и зашептала, часто кивая шарообразной головой:

– Гордыня! Высокомерие! Вот что это такое! Не приближайтесь к королеве фей. – (Это было произнесено с горечью и презрением). – «Ах, что ты, милая! Мы недостойны им подобных. Об этом еще в незапамятные времена говорили лучшие поэты наших Лугов; разве сейчас что-нибудь изменилось?»

– Знаете, – произнес я с сомнением в голосе, – лично мне весьма нравится вас слушать. Но некоторые отдают предпочтение дроздам, соловьям и прочим пичугам; полагаю, вы в курсе? Просто, может быть… я, конечно, не знаю… возможно, ваша певческая манера не вполне соответствует танцам людей.

– Не очень-то и хотелось, – сказала сова, гордо задрав голову. – Наша родня в танцах не участвовала и участвовать не собирается. Что это вам взбрело в голову!

Она начинала сердиться.

– Чихать я хотела на этих…

Она замолчала, внимательно огляделась по сторонам, посмотрела вверх, вниз и продолжила громче:

– На этих дамочек с кавалерами. Если я им не подхожу, то они мне и подавно. И вообще (она опять рассердилась), если они надеются, что я больше не издам ни звука только потому, что они, видите ли, танцуют и занимаются всякой там чепухой, то они глубоко ошибаются, пусть так и знают.

Учитывая произошедшее до этого, я начал опасаться, что повернул разговор в неудачном направлении, и оказался прав. Едва сова сделала последний выразительный кивок, как четыре крошечных изящных существа соскользнули с торчавшего над ней сука, и в мгновенье ока тело злополучной птицы обвило нечто вроде силка, сплетенного из травы; громко негодующую сову отшвырнуло в сторону Молодого пруда. Раздались всплески, бульканье, смех жестокого шутника, и я заспешил прочь. Тут что-то попало мне в голову; я замер и уставился на берег пруда, покрытого частой рябью; злющая и встрепанная сова кое-как выползла из воды, подобралась к моим ногам, отряхнулась и затем несколько минут кряду хлопала крыльями и свистела, но ничего достойного внимания при этом не изрекла.

Наконец, бросив на меня свирепый взгляд, она произнесла следующее – причем в ее голосе было столько едва сдерживаемой ярости, что я поспешил отступить на пару шагов:

– Слышал? Теперь будут извиняться, что перепутали меня с уткой. Уф! Сколько можно доводить окружающих до белого каления и переворачивать все вверх дном на несколько миль вокруг!

Она была настолько возбуждена, что принялась вытягивать клювом из земли большой пучок травы, которым вот досада! – тут же и поперхнулась; сова зашлась таким кашлем, что я не на шутку испугался: казалось, ее сейчас разорвет на мелкие кусочки. Но ей удалось справиться с приступом удушья; она уселась, хлопая глазами и тяжело дыша, но при этом осталась целой и невредимой.

Я решил, что надо как-то выразить ей свое сочувствие; однако не стал с этим спешить, так как почувствовал, что при том настроении, которое было у птицы, все, что я скажу из лучших побуждений, она воспримет как неприкрытое оскорбление. Поэтому мы, не говоря ни слова, продолжали смотреть друг на друга; неловкая пауза длилась целую минуту, но затем картина изменилась. Сначала раздался негромкий звон каретных часов, затем более звучный бой часов в прямоугольном дворе замка, затем на Лаптонской башне, а после этого, судя по всему, на Сторожевой башне.

– Что это? – вдруг хрипло спросила сова.

– Кажется, полночь, – ответил я и поспешил взглянуть на часы.

– Полночь? – завопила птица; судя по всему, она изрядно перепугалась. – А я вся мокрая, даже ярда пролететь не могу! Вот что: подними меня и посади на дерево. Да не копайся, иначе полезу по твоим ногам. Быстрее, давай!

Я послушался.

– На какое дерево вас посадить?

– На какое? На мое, конечно! Вон туда!

Она кивнула в сторону Уолла.

– Ясно. Вы имеете в виду обугленное дерево? – уточнил я, пускаясь бегом в нужном направлении.

– Слушай, называй его, как хочешь. Там есть что-то вроде дверцы. Ну, живее! Они вот-вот повылезают.

– Кто? Что вообще происходит? – спросил я на бегу, держа в руках промокшее создание; я боялся споткнуться и упасть вместе с совой в высокую траву.

– Скоро сам увидишь, – ответила нахальная птица. – Сажай меня на дерево, а дальше я без тебя разберусь.

Думаю, она знала, что говорит, так как проворно вскарабкалась по стволу, расставив крылья, и даже спасибо не сказала, исчезая в дупле. Я огляделся по сторонам; не скажу, что мне было уютно. Часы на Сторожевой башне в третий и последний раз исполнили мотив песенки о Святом Дэвиде, которая завершалась коротким колокольным перезвоном; остальные колокола уже прозвонили все что могли, так что опять наступила тишина, и только звуки «неумолкающей плотины» нарушали ее – впрочем, нет: подчеркивали.

Чего боялась сова, торопясь спрятаться в свое убежище? Видимо, того, что сейчас переживал я. В любой момент мог появиться кто угодно, и я всяко не успел бы пробежать через луг; так что мне лучше было не выдавать своего присутствия и спрятаться в тени дерева. Так я и сделал.

Это случилось несколько лет назад, накануне наступления лета. Я по-прежнему выхожу иногда по ночам на Сказочные луга, но не позже полуночи. Мне не нравится полуночная публика например, те, кто участвует в феерии 4-го июня. [1]1
  4 июня день рождения царствующего короля Георга III (1738 – 1820).


[Закрыть]Помните эти занятные физиономии? (Впрочем, в отличие от меня, вы их не видели). Эти мордашки принадлежат существам, которые беспорядочно порхают туда-сюда, то и дело хватают вас за локоть, когда вы этого меньше всего ожидаете, или заглядывают прямо в глаза, словно ищут кого-то – и этот «кто-то» может радоваться, что его не нашли. Откуда они берутся? Ну, одни, наверное, выныривают из воды, другие выползают из-под земли. Об этом можно судить по их виду. Но думаю, лучше их вообще не встречать, а уж прикасаться к ним – упаси боже.

Да, дневные обитатели Сказочных лугов определенно нравятся мне больше, чем те, кто появляется там после наступления тьмы.