355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Монтегю Родс Джеймс » Трактат Миддуфа » Текст книги (страница 1)
Трактат Миддуфа
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 05:09

Текст книги "Трактат Миддуфа"


Автор книги: Монтегю Родс Джеймс


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

М. Р. Джеймс
Трактат Миддуфа

Осенний день подходил к концу, когда пожилой джентльмен с тонкими чертами лица и седыми бакенбардами в стиле Пикадилли, толкнул вращающуюся дверь вестибюля одной известной библиотеки; он обратился к смотрителю, утверждая, что имеет право пользоваться книгами, и поинтересовался, нельзя ли унести с собой потребовавшийся том. Да, если его имя есть в списке пользующихся этой привилегией, – был ответ. Он предъявил читательский билет на имя мистера Джона Элдреда, и после обращения к журналу был получен благоприятный ответ.

– Есть еще одна деталь, – сказал джентльмен. – Я давно у вас не был и не помню, как расположены помещения; скоро время закрытия, и мне не хотелось бы бегать взад-вперед по этажам. У меня есть заглавие книги, которая мне нужна; может, есть кто-нибудь, кто сейчас не занят и поищет ее?

Смотритель на мгновение задумался, а затем кивнул проходившему мимо молодому человеку.

– Мистер Гаррет, – окликнул он, – у вас не найдется минутки помочь джентльмену?

– С удовольствием, – ответил мистер Гаррет.

Ему был вручен листок бумаги с заглавием.

– Кажется, я знаю, где эта книга; кажется, переписью именно этого отдела я занимался в прошлом квартале, но на всякий случай надо заглянуть в каталог. Полагаю, сэр, вам потребовалось какое-то необычное издание?

– Да, можно так сказать, – ответил мистер Элдред. – Буду вам премного обязан.

– Что вы, не стоит, сэр, – отозвался мистер Гаррет и заспешил прочь.

«Так и есть, – подумал он, когда, проведя пальцем по страницам каталога, остановился на нужной записи. – Талмуд. Трактат Миддуфа с комментариями Нахманидеса, Амстердам, 1707, № 3.34. Разумеется, раздел иудаизма. Чего проще».

Усевшись в вестибюле на стул, Мистер Элдред с волнением ждал, когда вернется его посыльный, и не мог скрыть разочарования, когда увидел, что мистер Гаррет спускается по лестнице с пустыми руками.

– Боюсь вас огорчить, сэр, – объявил молодой человек, – но книги нет на месте.

– Господи! – воскликнул мистер Элдред. – Не может быть. Вы уверены, что здесь нет никакой ошибки?

– Едва ли, сэр, но если вы подождете еще немного, то, возможно, встретите того самого джентльмена, который ее взял. Он должен скоро выйти, и я, кажется, видел, как он берет с полки именно эту книгу.

– Вот как! И наверняка вы его не узнали? Это может быть профессор или студент?

– Не думаю; уж точно не профессор. Я мог бы его узнать; но ближе к вечеру освещение в этой части библиотеки весьма скудное, так что его лица я не видел. Я бы сказал, что это невысокий пожилой господин в мантии, возможно священнослужитель. Если вы подождете, я смогу узнать, очень ли ему нужна эта книга.

– Нет-нет, – возразил мистер Элдред, – не нужно, я не могу ждать, нет. Мне пора идти. Но, если удастся, завтра я снова загляну – вдруг вы сможете выяснить, к кому попал том.

– Конечно, сэр, я даже отложу для вас эту книгу, если мы…

Но мистер Элдред уже вышел; надо сказать, что пожилым людям не рекомендуется ходить так стремительно.

Гаррет постоял немного, а потом подумал: «Вернусь-ка я в отдел, вдруг удастся найти того старика. Скорее всего, он сможет взять книгу на несколько дней позже. Что-то подсказывает, что второй посетитель не собирается держать ее долго». Итак, проследуем за ним в отдел иудаизма. Придя туда, он никого не нашел, а том с шифром 11.3.34 стоял на полке на своем месте. Самолюбие Гаррета было уязвлено тем, что он не помог читателю из-за какой-то ерунды; он даже хотел сразу вынести книгу в вестибюль, чтобы она была готова к приходу мистера Элдреда, но это противоречило правилам библиотеки. Тем не менее на следующее утро Гаррет уже поджидал вчерашнего гостя; он упросил смотрителя послать за ним, как только тот появится. Вышло так, что Гаррет сам оказался в вестибюле, когда пришел мистер Элдред; это было вскоре после открытия, когда в здании едва ли мог находиться кто-нибудь, кроме служащих.

– Простите великодушно, сэр – сказал он, – я редко так глупо ошибаюсь, но мне показалось, что вчерашний джентльмен взял книгу, но не стал ее открывать; знаете, обычно, когда хотят забрать издание домой, в него даже не заглядывают. Сейчас я сбегаю наверх и немедленно принесу то, о чем вы просили.

Мистер Элдред стал ждать. Он походил перед входом, поглядывая на часы, прочел все объявления, сел и стал не отрываясь смотреть в сторону лестницы, всем своим видом демонстрируя нетерпение; так прошло двадцать минут. Наконец он обратился к смотрителю с вопросом, далеко ли расположена та часть библиотеки, куда направился мистер Гаррет.

– Да я и сам подумал, что это как-то странно, сэр; обычно он расторопный; скорее всего, библиотекарь дал ему какое-нибудь поручение, но в любом случае, думаю, он предупредил, что вы его ждете. Сейчас я поищу его по трубе.

И смотритель заговорил в отверстие переговорной трубы. Слушая ответ, он изменился в лице, задал еще пару вопросов, на которые было отвечено коротко. После этого он вернулся к своей стойке и тихо сообщил:

– Очень печально , сэр, но мне сказали, что произошла небольшая неприятность. Кажется, мистеру Гаррету сделалось плохо, и библиотекарь отправил его в кэбе домой. Удар, если я верно расслышал.

– Что вы говорите? То есть на него кто-то напал?

– Нет, сэр, никто на него не нападал, но если я правильно понял, у него случился удар; ну… в смысле, приступ болезни. Мистер Гаррет крепостью не отличается. А что до вашей книги, сэр, то может, вы поищите ее сами? Жаль, если вам снова придется уйти ни с чем.

– Хм… Мне очень жаль, что мистер Гаррет занемог как раз тогда, когда занимался моим поручением. Пусть книга остается на месте, а я лучше зайду справиться о его здоровье. Полагаю, вы дадите мне адрес?

Адрес он тут же получил; оказалось, что мистер Гаррет живет в квартире недалеко от вокзала.

– И еще один вопрос. Вы случайно не заметили, не выходил ли вчера следом за мной из библиотеки пожилой господин, возможно священнослужитель, одетый… ну да, в черную мантию. Мне кажется, он был здесь… точнее, мог здесь быть… не исключено, что это мой знакомый.

– Черных мантий не было, сэр, нет. После вас вышли два джентльмена, но оба совсем молодые люди. Еще мистер Картер унес ноты, а один профессор прихватил пару романов. Вот и все, сэр; потом я отправился пить чай – люблю это дело. Спасибо вам, сэр, премного благодарен.

По-прежнему взволнованный мистер Элдред отправился в кэбе к мистеру Гаррету по указанному адресу, но молодой человек был не в состоянии принимать посетителей. Он чувствовал себя лучше, но хозяйка решила, что приступ у него случился нешуточный. Из сказанного доктором она сделала вывод, что он сможет встретиться с мистером Элдред ом завтра. Мистер Элдред вернулся в свое имение в сумерки и провел, как я подозреваю, не самый приятный вечер.

На следующий день ему удалось повидать мистера Гаррета. Когда мистер Гаррет был здоров, он казался энергичным и приятным юношей. Теперь это был бледный, охваченный лихорадкой человек, он сидел у огня, откинувшись в кресле, руки у него дрожали, и он не сводил глаз с двери. Впрочем, если не все гости были для него желанны, то мистер Элдред в их число не входил.

– Я должен принести вам свои извинения, но уже потерял надежду это сделать, потому что не знаю вашего адреса. Очень рад, что вы зашли. Мне неприятно и досадно, что я доставил вам беспокойство, но я не мог это предвидеть – я имею в виду приступ, который со мной случился.

– Конечно, не могли; на самом деле я имею отношение к медицине. Уверен, что вам уже дали хороший совет, но все же позвольте один вопрос. Вы упали?

– Нет. То есть я упал на пол, но упал не с высоты. Это был удар, да, удар.

– Значит, вас что-то испугало. Вам это не показалось? Вы это видели?

– Боюсь, что не показалось. Я действительно кое-что видел. Помните, как вы зашли в библиотеку в первый раз?

– Ну, конечно. Впрочем, прошу вас, только не пытайтесь все это описать; уверен, воспоминания не пойдут вам на пользу.

– Что вы, для меня было бы облегчением поделиться с человеком вроде вас: возможно, вы сумеете объяснить, в чем тут дело. Это произошло, когда я направлялся отдел, где находилась ваша книга…

– И все же я настаиваю, мистер Гаррет, да и потом часы показывают, что у меня осталось совсем мало времени, чтобы взять вещи и успеть на поезд. Нет, больше ни слова, это может оказаться опаснее, чем вы думаете. Добавлю только одно. Поскольку я косвенно виноват в вашей болезни, то обязан возместить убытки, которые она принесла, верно?

Его предложение было решительно отвергнуто. Мистер Элдред не стал настаивать и почти тотчас же удалился; впрочем, нет, мистер Гаррет успел всучить ему карточку с шифром трактата Миддуфа, который, по его словам, мистер Элдред спокойно может взять сам. Но мистер Элдред в библиотеке больше не появился.

У Вильяма Гаррета в тот день побывал еще один посетитель в лице Джорджа Ирла, его сверстника и коллеги по библиотеке. Ирл вместе с другими служащими обнаружил Гаррета лежащим без чувств на полу в зале (или отделе), где хранились книги по иудаизму, – оттуда можно было попасть в центральный коридор просторной галереи; естественно, состояние друга встревожило Ирла. И как только библиотека закрылась, он появился на пороге.

– Что ж, – произнес он после того, как они успели обсудить происшедшее, – уж не знаю, что тебя подкосило, но, по-моему, в самом библиотечном климате что-то не так. Понимаешь, как раз перед тем, как тебя нашли, мы с Дэвисом шли по галерее, и я спросил его: «Чувствуешь, какой здесь затхлый воздух? Наверняка им вредно дышать». Согласись, что если долго находиться среди таких ароматов (честное слово, запах показался мне еще более отвратительным, чем обычно), то они проникают в организм, и тогда не мудрено упасть в обморок.

Гаррет кивнул.

– Ты верно говоришь, но только этот запах чувствовался там не всегда; кажется, я заметил его день или два назад – эдакий неестественно сильный запах пыли. Впрочем, нет, причина не в нем. Это было нечто зримое.Сейчас расскажу. Я зашел в отдел иудаизма взять книгу для джентльмена, который заказал ее и ждал внизу. Это была та самая книга, из-за которой накануне я допустил оплошность. Тогда я пошел, чтобы ее принести, и представляешь, увидел, как ее берет с полки пожилой священник. Я сказал посетителю, что книгу взяли; он ушел, сказав, что заглянет на следующий день. Я вернулся, чтобы выяснить, не сможет ли священник вернуть издание, но его и в помине не было, а книга стояла на полке. Ну вот, а вчера, как я уже сказал, я снова пошел за ней. В этот час – если ты помнишь, было десять утра, – отдел, как обычно, был залит светом, и представь себе, я снова увидел того священника; он стоял, повернувшись ко мне спиной, и рассматривал книги на полке, к которой я направлялся. Его шляпа лежала на столе, голова у него была лысая. Я помедлил пару секунд, чтобы разглядеть его повнимательнее. Знаешь, у него была отвратительная лысая голова, обтянутая сухой, словно покрытой пылью кожей, а редкие волосы скорее напоминали паутину. Я намеренно предупредил о своем присутствии – кашлянул и шаркнул ногой. Он обернулся, и я увидел его лицо – раньше этот человек мне не встречался. Я точно уверен, что не ошибся. Впрочем, уж не знаю почему, я не обратил внимание на нижнюю часть лица и заметил только верхнюю; лоб у него был совершенно иссохший, глаза глубоко посажены, а над ними от бровей к скулам тянулись толстые нити паутины. Потом я, как говорится, лишился чувств и больше ничего сказать не могу.

Какое объяснение Ирл дал этому происшествию, нас особенно не интересует; во всяком случае, оно не убедило Гаррета в том, что увиденное было лишь миражом.

Старший библиотекарь потребовал, чтобы Вильям Гаррет неделю отдохнул и сменил обстановку, прежде чем вернется к работе. Поэтому через несколько дней он оказался на вокзале с дорожной сумкой и стал выискивать купе для курящих, в котором собирался совершить путешествие в Бамстоу, где раньше никогда не бывал. Только одно купе показалось ему подходящим. Но едва он приблизился к двери, как увидел фигуру, всколыхнувшую в нем отчетливые и неприятные воспоминания; на него нахлынул приступ дурноты, так что он, с трудом осознавая, что делает, распахнул дверь соседнего купе и ворвался в него так стремительно, словно за ним по пятам гналась смерть. Поезд тронулся; должно быть, Гаррет упал в обморок, поскольку следующее, что он запомнил, это флакон с нюхательной солью, который поднесли к его носу. Привести его в чувство пыталась приятная пожилая дама; они с дочерью были единственными пассажирками в вагоне.

Вряд ли он признался своим спутницам в причине происшедшего. Но все равно неизбежно последовали выражения благодарности, расспросы и общие разговоры; до наступления вечера Гаррет обнаружил, что у него есть не только лекарь, но также и квартирная хозяйка: миссис Симпсон сдавала в Бамстоу вполне устроившую его квартиру. В это время года в городке не было ни души, так что Гаррет большую часть времени проводил в обществе матери и дочери. Против их компании он нисколько не возражал. На третий вечер беседа приняла такой тон, словно он был постоянным гостем их частной гостиной.

За разговорами стало ясно, что Гаррет трудится в библиотеке.

– Библиотека – неплохое место, – заметила миссис Симпсон, со вздохом откладывая свое рукоделье. – Но при этом книги сослужили мне плохую службу, точнее сказать, одна книга.

– Книги дают мне средства к существованию, миссис Симпсон, и было бы нехорошо с моей стороны их ругать; мне обидно слышать, что у вас были из-за них неприятности.

– Может, мистер Гаррет поможет разгадать нашу загадку, матушка? – спросила мисс Симпсон.

– Я не хочу привлекать мистера Гаррета к поискам, которые отнимут у него много времени, а также докучать ему с нашими частными делами, милая.

– Если я все же могу быть хоть немного полезен, то умоляю вас, скажите, в чем эта загадка, миссис Симпсон. Если нужно что-нибудь разузнать о книге, то можете на меня рассчитывать.

– Да, именно это и нужно сделать, но хуже всего, что мы не знаем ее названия.

– О чем она, тоже не знаете?

– Heт, ничего не знаем.

– Кроме того, что вряд ли она на английском, матушка, но и это мало что дает.

– Что ж, мистер Гаррет, – произнесла миссис Симпсон, которая задумчиво смотрела на огонь, так и не вернувшись к своему рукоделью, – я расскажу вам эту историю. Только, пожалуйста, храните ее в тайне, хорошо? Благодарю вас. Итак, слушайте. Был у меня старый дядюшка, доктор Рэнт. Возможно, вы о нем наслышаны. Это был необычный человек, если судить хотя бы по тому, каким странным образом он велел себя похоронить.

– Кажется, я встречал это имя в каком-то путеводителе.

– Вполне вероятно, – подтвердила мисс Симпсон. – Он распорядился – до чего ужасный старик! – чтобы его похоронили в обычной одежде, сидящим за столом в выложенной кирпичом комнате, которую он устроил в подземелье на лугу рядом с домом. Неудивительно, что деревенские жители поговаривают, будто видели его неподалеку в своей старой черной мантии.

– Лично я ничего подобного не слышала, милая, – вмешалась миссис Симпсон, – но как бы то ни было, он умер больше двадцати лет назад. Он был священником, хотя я с трудом представляю его в этой роли: за последнюю часть своей жизни он не сделал ни одного доброго дела; у него было собственное хозяйство – весьма славное имение неподалеку отсюда. Ни женой, ни детьми он не обзавелся; у него была только племянница, то есть я, и племянник, но ни с кем из нас он не был особенно близок – да и с другими людьми не общался. Если уж на то пошло, то моего кузена он любил больше, чем меня, – Джон больше походил на него характером, и боюсь, сходство касалось самых гнусных черт. Все было бы иначе, если бы я не вышла замуж; но у меня появилась семья, и дядя по этому поводу крайне негодовал. Как бы то ни было, он владел имением и солидным состоянием, которым мог свободно распоряжаться; было понятно, что мы с кузеном поровну разделим все это после его смерти. В одну прекрасную зиму, около двадцати лет назад, как я уже сказала, он заболел, и меня вызвали за ним ухаживать. Мой муж был тогда еще жив, но старик и слышать не желал о том, чтобы он приехал. Подъезжая к дому, я увидела кузена Джона, который направлялся в противоположную сторону в открытом экипаже и, как я заметила, был в самом благоприятном расположении духа. Я стала ухаживать за дядей, как могла, но вскоре убедилась, что эта болезнь окажется для него последней; он тоже в этом не сомневался. Накануне своей смерти он заставил меня просидеть рядом с ним весь день, и было видно, что он собирается о чем-то мне сообщить, причем новость была неприятная, но покуда в нем оставались силы, он оттягивал момент разговора – боюсь, что специально, чтобы держать меня в напряжении. Но наконец все стало понятно. «Мэри, – сказал он, – Мэри, я написал завещание в пользу Джона: он получит все». Разумеется, для меня это явилось сильным ударом, ведь мы с супругом были небогаты, и если бы жизнь моего мужа могла быть легче, чем та, которую ему приходилось вести, то думаю, он и прожил бы больше. Но я ничего не сказала дяде, или почти ничего, кроме того, что он имеет право поступать, как ему заблагорассудится, – отчасти потому, что не знала, что ответить, а отчасти потому, что не сомневалась, что это еще не все; так и вышло. «Видишь ли, Мэри, – продолжил он. – я не в восторге от Джона и составил еще одно завещание в твою пользу. Ты тоже можешь получить все. Но дело в том, что тебе надо будет отыскать это завещание, а я не скажу, где оно находится». Он тихонько хихикнул, а я ждала, так как снова была уверена, что и здесь последует продолжение. «Ты славная девочка, – произнес он после небольшого молчания, – ты умеешь ждать, поэтому я скажу тебе столько же, сколько сказал Джону. Только позволь напомнить, что ты не сможешь обратиться в суд, ссылаясь на мои слова, поскольку ты не можешь предъявить никаких сопутствующих доказательств, кроме собственных слов, а Джон такой человек, что, если понадобится, способен дать показания не в твою пользу. Что ж, оно и понятно. Итак, я решил не писать это завещание обычным образом; я внес его в книгу, Мэри, в печатное издание. В этом доме несколько тысяч книг. Но их можешь даже не трогать, поскольку ни об одном из этих изданий речь не идет. Эта книга надежно спрятана в другом месте; Джон может отправиться за ней в любой момент, как только выяснит, где она, а ты этого не можешь. Настоящее завещание там: подписанное и засвидетельствованное по всем правилам, но свидетелей тебе вряд ли удастся скоро найти». Я по-прежнему молчала; если бы я шевельнулась, то схватила бы старого негодяя и стала бы его трясти. Он лежал, ухмыляясь про себя, и наконец произнес: «Итак, ты все спокойно выслушала; я хочу, чтобы вы с Джоном начинали поиски в равных условиях, но у него есть преимущество, ведь он может попасть туда, где находится книга; поэтому я скажу тебе еще две вещи, которые утаил от него. Завещание написано на английском, но взглянув на него, ты этого сразу не поймешь. Это первое, а второе – когда меня не станет, ты найдешь на моем столе адресованный тебе конверт; в нем будет то, что поможет тебе в поисках, если только тебе хватит сообразительности, чтобы этим воспользоваться»… Через несколько часов он умер, и хотя я сообщила об этом Джону Элдреду…

– Джону Элдреду? Простите, миссис Симпсон, кажется, я знаком с мистером Джоном Элдредом. Какой он из себя?

– Я его лет десять не видела; наверное, сейчас это худой пожилой джентльмен, а еще, хоть он и бреется, у него отрастают бакенбарды, которые в обиходе принято называть Дандрери, Пикадилли или как-то еще.

– Бакенбарды? Да, это тот самый господин.

– Где вы с ним встречались, мистер Гаррет?

– Не знаю, смогу ли вам объяснить, – слукавил Гаррет, – в одном официальном заведении. Но вы не закончили…

– На самом деле мне нечего добавить, кроме того, что Джон Элдред, конечно же, не обратил ни малейшего внимания на мои письма и с тех пор наслаждается жизнью в имении, а нам с дочерью приходится сдавать меблированные комнаты; впрочем, должна сказать, что это оказалось не таким уж неприятным занятием, как я опасалась вначале.

– А конверт?

– Ну, конечно! В этом-то вся загадка. Дай мистеру Гаррету бумаги с моего стола.

У Гаррета в руках оказалась небольшая карточка, на которой было только пять цифр, написанных подряд и не разделенных никакими знаками: 11334.

Мистер Гаррет задумался, но вдруг в его глазах что-то блеснуло. Он тут же сделал «серьезное лицо» и спросил:

– Вы допускаете, что у мистера Элдреда может быть больше ключей к разгадке названия этой книги, чем у вас?

– Иногда я об этом думала, – ответила миссис Симпсон, – и вот почему: дело в том, что мой дядя наверняка составил завещание незадолго до смерти (кажется, он сам об этом сказал) и тотчас же избавился от этой книги. Но все его книги были старательно внесены в каталог, который находился в распоряжении Джона, а Джон следил за тем, чтобы ни одна книга из дома не была продана. Мне говорили, что он постоянно захаживал в книжные лавки и библиотеки; я догадываюсь, что он попросту выяснил, каких книг из каталога библиотеки моего дяди не хватает, и стал за ними охотиться.

– Именно, именно, – произнес мистер Гаррет и снова погрузился в раздумья.

Не далее чем на следующий день Гаррет получил письмо, которое, к великому сожалению, как он сказал миссис Симпсон, вынуждало его прервать короткое пребывание в Бамстоу.

Ему было жаль покидать милых дам (им было не менее жалко с ним расставаться), и он почувствовал, что вот-вот начнет скучать по миссис (а может, следует добавить, и мисс?) Симпсон.

В поезде Гаррет казался обеспокоенным и возбужденным. Он изо всех сил пытался вспомнить, совпадает ли шифр книги, о которой просил мистер Элдред, с цифрами на листке миссис Симпсон. Но к собственному смущению он обнаружил, что потрясение прошлой недели настолько вывело его из равновесия, что он не мог вспомнить даже фрагмент названия или характер книги, не говоря о том, в каком разделе он пытался ее искать. Однако все остальные детали работы библиотеки и ее топографии всплыли в его мозгу как никогда отчетливо.

И еще – при мысли об этом он в раздражении притопнул ногой – он сначала не решился, а потом забыл спросить миссис Симпсон, как называется место, где живет Элдред. Однако, это можно было выяснить в письме.

Наконец, он смог воспроизвести на бумаге цифровой шифр. Если цифры соответствовали шифру в его библиотеке, то возможно оставалось ограниченное количество вариантов. Выбирать надо было между 1.13.34, 11.33.4 и 11.3.34. Шифры можно было проверить всего за несколько минут, и если бы какого-нибудь тома не оказалось, Гаррет без труда сумел бы вычислить его след. Он поспешил на работу, однако ему пришлось потратить несколько минут, чтобы объяснить свое раннее возвращение хозяйке и коллегам. Том 1.13.34. был на месте, и никаких посторонних записей в нем не было. Когда он подошел к залу № 11 той же галереи, у него словно мороз пробежал по коже от зловещих ассоциаций. Но он не должен был останавливаться. Бегло осмотрев том 11.33.4 (который попался ему первым и был совершенно новым), он провел взглядом по стоявшим в ряд изданиям с шифром 11.3. Его опасения подтвердились: на месте тома 34 зияла дыра. Он потратил еще немного времени, чтобы убедиться, что книгу не переставили по ошибке, и после этого вышел в вестибюль.

– Том 11.3.34 кто-то взял? Вы помните, как регистрировали этот номер?

– Помню ли я, как регистрировал номер? За кого вы меня принимаете, мистер Гаррет? Вот, держите, сами смотрите формуляры, если вам сегодня делать нечего.

– Не заходил ли снова мистер Элдред – пожилой джентльмен, который наведывался, когда я заболел. Ну же! Его-то вы помните.

– А вы как думали? Еще бы не помнить: нет, с тех пор, как вы отправились отдыхать, он больше не появлялся. Впрочем, думаю… ну да. Робертс точно знает. Робертс, ты помнишь имя Хелдред?

– Смутно, – ответил Робертс. – Ты о человеке, который заплатил за посылку на шиллинг больше положенного? Вот бы все так делали.

– То есть что вы посылали мистеру Элдреду книги? Ну же, говори. Посылали?

– Слушайте, мистер Гаррет, если джентльмен присылает правильно заполненный формуляр, а секретарь говорит, что книгу можно отправить, и в посылочном конверте лежит купюра, причем ее суммы достаточно, чтобы оплатить почтовую доставку, то позвольте задать вопрос, как бы вы поступили в этом случае? Ответили бы вы на эту просьбу или нет? Может, вы сунули бы это послание в ящик стола, и всё?

– Вы совершенно правы, конечно, Ходгсон, совершенно правы; только не откажите в любезности, покажите мне формуляр, который прислал мистер Элдред, и подскажите его адрес.

– Разумеется, мистер Гаррет; если меня не будут за это ругать и не укажут на то, что я плохо выполняю свои обязанности, я готов сделать все, что в моих силах. Вот карточка в формуляре. Дж. Элдред, 11.3.34. Заглавие: Т-а-л-м-… в общем, это может быть что угодно – но рискну предположить, что это не роман. А вот заявка мистера Хелдреда на книгу; насколько я вижу, он приводит название.

– Спасибо, спасибо; а где адрес? На формуляре его нет.

– И в самом деле; так… погодите, мистер Гаррет, он должен у меня быть. Ну да, заявка пришла в пакете, который предупредительно был нам прислан во избежание лишних хлопот – чтобы его можно было отправить обратно вместе с книгой; и если уж я действительно допустил в этом деле оплошность, то она заключается в том, что я не удосужился внести адрес в блокнот, который у меня здесь хранится. Правда, осмелюсь заметить, что у меня были веские причины не записать его: но сейчас ни у меня, ни у вас, как я полагаю, нет времени в них вдаваться. А наизусть… нет, мистер Гаррет, я не держу адреса в памяти; потому и пользуюсь таким вот простым блокнотом, видите? Обычно я заношу туда все полезные имена и адреса.

– Безупречный порядок, это точно; в общем… ладно, спасибо вам. Когда отправили пакет?

– Сегодня утром в десять-тридцать.

– Хорошо; сейчас уже час.

Гаррет поднялся наверх в глубоких раздумьях. Как ему раздобыть адрес? Послать телеграмму миссис Симпсон? В ожидании ответа он может пропустить поезд. Да, есть другой способ. Она сказала, что Элдред живет в имении дяди. В таком случае упоминание об этом можно найти в книге регистрации дарственных поступлений. Можно бегло пробежать по ней, поскольку теперь он знал заглавие книги. Журнал вскоре оказался у него в руках, и зная, что тот человек умер более двадцати лет назад, Гаррет пропустил порядочную часть и добрался до 1870 года. Он выбрал только одно поступление. «1875 г., 14-е августа, Talmud : Tractatus Middoth cum comm . R . Nachmanidae . Amsterdam. 1707. [1]1
  Талмуд. Трактат Миддуфа с комм. Р. Нахманидеса. (лат.).


[Закрыть]
Даровано Дж. Рантом, доктором богословия, имение Бретфилд».

Географический атлас говорил о том, что Бретфилд находится в трех милях от небольшой станции, расположенной на основной ветке. Осталось спросить смотрителя, не запомнил ли он, походило ли название места на пакете на Бретфилд.

– Нет, ничего общего. Раз уж вы напомнили, то мне теперь кажется, что это был не то Бредфилд, не то Бритфилд, но совсем не то, что вы назвали, мистер Гаррет.

Неплохое начало. Поезд через двадцать минут – ехать два часа. Это единственный шанс, и пропустить его нельзя; Гаррет сел в поезд.

Если в начале дня он был возбужден, то к концу и вовсе находился на грани потери рассудка. Если он разыщет Элдреда, что он ему скажет? Мол, выяснилось, что книга является раритетом и должна быть возвращена? Явная ложь. Или что нашлись сведения, будто в книге должны находиться важные рукописные заметки? Разумеется, Элдред покажет ему книгу, из которой уже будет изъят заветный лист. Возможно, он обнаружит следы изъятия – надорванный край, например, – но Элдред наверняка скажет, что он тоже заметил порчу и огорчился по этому поводу; и кто сможет опровергнуть его слова? В общем, преследование казалось безнадежным. Оставался один шанс: книга покинула библиотеку в 10:30; не исключено, что ее не успели доставить к первому из возможных поездов в 11:20. Если так, то, вероятно, ему повезет, он прибудет одновременно с посылкой и сочинит какую-нибудь историю, которая заставит Элдреда уступить.

День переходил в вечер, когда он вышел на перрон станции, где, как на большинстве загородных станций, стояла неестественная тишина. Он подождал, пока пара пассажиров, которые сошли вместе с ним, удалятся, и поинтересовался у начальника станции, не проживает ли по соседству мистер Элдред.

– Да, совсем недалеко. Он ждет посылку и, наверное, приедет за ней. Один раз он сегодня уже приезжал, да, Боб? – сказал он, обращаясь к носильщику.

– Да, сэр, точно; причем можно было подумать, это я виноват в том, что она не пришла двухчасовым поездом. Ну, да все равно, я ее уже забрал.

И носильщик помахал прямоугольным свертком; Гаррету достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что внутри находилось то, что представляло для него сейчас особую важность.

– Бретфилд, сэр? Да, отсюда около трех миль. Через те три луга можно срезать путь на полмили. А вот и мистер Элдред приехал.

Подкатила запряженная собаками тележка, а в ней – двое людей; Гаррет без труда узнал одного из них, когда тот проходил по двору маленькой станции. Тот факт, что Элдред приехал сам, давал Гаррету небольшое преимущество – скорее всего, он не вскроет пакет в присутствии слуги. С другой стороны, он поспешит вернуться домой, так что если бы Гаррет не оказался здесь вместе с посылкой, все было бы кончено. Надо было торопиться; и он не стал ждать. Выбрав короткий путь, он пошел по одной из сторон воображаемого треугольника, тогда как тележке предстояло преодолеть две стороны; к тому же, она немного задержалась на станции, так что Гаррет находился на последнем из трех лугов, когда услышал неподалеку шум колес. Он старался идти как можно быстрее, но тележка приближалась с такой скоростью, что он уже отчаялся. При такой резвости она неминуемо окажется у дома на десять минут раньше, чем он, а десяти минут более чем достаточно для осуществления плана мистера Элдреда.

Но как раз тут Гаррету улыбнулась удача. Вечер стоял тихий, все звуки были отчетливо слышны. Редко какой-либо звук может принести большее облегчение, чем тот, который долетел до него сейчас: тележка остановилась. Произошел короткий обмен репликами, и она вновь поехала. Когда тележка проезжала мимо лестницы, возле которой стоял прихрамывающий и охваченный тревогой Гаррет, стало видно, что в ней сидит только слуга, Элдреда не было; затем показался и сам Элдред, он пешком шел следом. Спрятавшись за высокой изгородью, из-за которой можно было выбраться на дорогу по специальным ступеням, он следил за тем, как худощавый, жилистый человечек быстро прошагал мимо, сжимая подмышкой пакет и шаря в карманах. В тот момент, когда Элдред оказался возле лестницы, что-то выпало из кармана в траву, но настолько тихо, что он этого не заметил. Еще через мгновение Гаррет смог незаметно перебраться по ступеням на дорогу и поднял… коробок спичек. Элдред ушел вперед, на ходу активно размахивая руками; интерпретировать эти жесты в тени нависших над дорогой деревьев было трудно. Но когда Гаррет осторожно проследовал за стариком, он догадался об их значении по отдельным знакам – ему попался обрывок бечевки, а затем бумага, в которую был завернут пакет – ее хотели швырнуть за изгородь, но не добросили.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю