Текст книги "Цацики идет в школу"

Автор книги: Мони Нильсон-Брэнстрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Мортен Вонючая Крыса

Цацики все нравилось в школе – кроме мальчика по имени Мортен из пятого «Б». Мортен был второгодник, здоровенный и очень злобный. Он все время приставал к младшим, особенно к Вилле из четвертого «В». Вилле был совсем маленького роста, примерно как Цацики, но носил огромные ботинки и все время спотыкался, а еще – замотанные скотчем очки, которые всегда ломались, когда он падал. Ничего не стоило обидеть Вилле и довести его до слез. А из-за Мортена Вилле плакал на каждой перемене.

Для Мортена самым большим развлечением было заставлять Вилле говорить слова со звуком «р», вроде «морковь», но только гораздо более неблагозвучные и обидные.

– Скажи: я – грязная крыса!

– Я гъязная къиса, – повторял Вилле, слезы катились по его щекам, а Мортен с приятелями хохотали до колик в животе.

– Скажи: драная крыса.

– Дьяная къиса.

Если Вилле отказывался подчиняться, они били его в живот или дергали за волосы.

Все дети в школе старались держаться подальше от Мортена. Даже учителя, похоже, побаивались его – в противном случае он бы не посмел так себя вести.

За школу детям ходить не разрешали. Но ученики из пятых и шестых классов частенько там целовались. Например, Карин, старшая сестра Пера Хаммара. А самые отчаянные даже украдкой курили.

Однажды, когда Цацики и Пер Хаммар решили подсмотреть, как целуются старшеклассники, они увидели Мортена и его шайку.

Они отняли у Вилле очки и теперь перебрасывали их друг другу.

– Отдайте очки, – плакал Вилле.

– Скажи, что ты рожа, грязная картавая рожа, – приставал к нему Мортен.

– Я ёжа…

– Ежа! Ха-ха-ха, – ржал Мортен и бил Вилле по животу.

Цацики и Перу Хаммару было не до смеха. Большего придурка они в жизни не видывали.

– Прекрати! – возмутился Цацики. – Разве ты не видишь, он плачет?

– Хватит! – поддержал его Пер Хаммар. – Или мы позовем учительницу.

– Стучать на меня! Только попробуйте! – заорал Мортен.

Но Цацики и Пер Хаммар даже не обернулись – они мчались прямиком к дежурному учителю.

– Опять он за свое, – вздохнул учитель. – Бедный Мортен. Жалко его.

Цацики вовсе не думал, что Мортен бедный. Ему было жаль Вилле. Правда, тут прозвенел звонок, и Цацики уже не увидел, удалось ли учителю вразумить Мортена. Он еще не знал, чего можно ждать от этого негодяя.

Когда Цацики вернулся с продленки, Мамаше не терпелось расспросить его о школе, но Цацики не был расположен откровенничать. Ему хотелось побыть одному, спокойно поиграть в свои игрушки. Мамаша обиделась и упрекнула его, что он никогда ничего ей не рассказывает.

– Мы становимся так далеки друг от друга, – мрачно пробормотала она, а потом спросила, не хочет ли Цацики посидеть денек дома. Прогулять школу! Цацики категорически отказался.

По вечерам Цацики часто оставался с няней. Цацики это даже нравилось. Ему разрешали долго смотреть телевизор, читали много сказок, угощали конфетами, хотя до субботы, когда сладостей можно есть сколько хочешь, было еще далеко.

Вчера с продленки его забирал дедушка. Они ходили в кафе и в кино, и Цацики забыл все те ужасы, которые видел днем. Но теперь, за завтраком, он снова все вспомнил.

– Мамаша, отчего человек становится сильным?

– От любви, – ответила Мамаша и намазала на хлеб толстый слой арахисового масла, а сверху украсила бутерброд вареньем. У нее был оригинальный вкус.

– Да ладно, – не поверил Цацики.

– Правда-правда. От любви.

– Тогда я очень сильный, – сказал Цацики. – Если учесть, как сильно ты меня любишь… да еще бабушка, дедушка, и Пер Хаммар, и… Как ты думаешь, а учительница меня любит?

– Думаю, да.

– И поэтому я могу тащить домой такие тяжелые пакеты с продуктами?

– Ну конечно, – сказала Мамаша и посмотрела на часы. – Черт! Опять опаздываем! Как я ненавижу будни!

Цацики тоже не любил собираться в спешке. Особенно сегодня, ведь ему нужно было обсудить с Мамашей одно важное дело – а именно, Мортена.

Если уроки начинались в восемь и Цацики вела в школу Мамаша, а не бабушка или Йоран, то они всегда мчались сломя голову. И все равно опаздывали. Не успели они и на этот раз. Цацики было стыдно, что он один во всем классе никогда не может прийти вовремя.

Учительница считала, что приходить вовремя – очень важно. Так же важно, как научиться складывать и вычитать.

– Извините, что опоздали, – запыхавшись, проговорила Мамаша, когда они открыли дверь в класс. Учительница уже начала урок и поэтому встретила Мамашу кислой улыбкой.

– Пока, Цацики! – сказала Мамаша и поцеловала его на прощание.

Цацики сел, но он не слышал, что читала учительница. Он думал только о Мортене и о том, какую месть он готовит ему и Перу Хаммару.

– Тебя родители любят? – шепотом спросил Цацики у Пера.

– Думаю, да, – ответил Пер Хаммар. – А Карин – нет, она меня ненавидит.

– Это неважно, – сказал Цацики. – У нас и так все получится.

Теперь он больше не волновался. Мортен даже не подозревал, какие они сильные.

На первой перемене Мортена нигде не было видно. Мальчики забежали за школу посмотреть, не мучает ли он Вилле, но никого там не застали.

– Может, он сегодня не пришел? – понадеялся было Пер Хаммар.

Но напрасно. Они увидели Мортена в столовой во время обеда. Проходя мимо стола, за которым сидел Вилле, Мортен сделал вид, что споткнулся, и облил Вилле молоком.

– Ой, извини, – издевательски прогнусавил Мортен.

Вилле даже не поднял глаз. Он продолжал ковырять свое картофельное пюре, хотя по щекам у него текли горькие слезы.

Тут терпение Цацики лопнуло. Он так разозлился, что, когда Мортен проходил мимо их стола, запустил свою тарелку с пюре и кетчупом прямо ему в лицо.

В столовой, где всегда было очень шумно, вдруг повисла мертвая тишина. Словно кто-то внезапно выключил звук. На секунду Цацики даже показалось, что все это ему снится. Он сам не понимал, что сейчас сделал.

– Ты че, совсем сдурел, ты, крыса вонючая?! – истерично завопил Мортен.

Учительница тоже завопила:

– Цацики, что ты себе позволяешь?

Но Цацики даже не вздрогнул.

– Это ты вонючая крыса! А я нет, – невозмутимо ответил он.

– Да я тебе сейчас так врежу! – заорал Мортен и замахнулся, чтобы ударить Цацики, но к нему уже подбежали два учителя и схватили его. Учительница же крепко держала Цацики.

– Мы с тобой еще встретимся! – не унимался Мортен.

– Я тебя не боюсь!

И вдруг Пер Хаммар начал хлопать в ладоши.

– Молодец, Цацики! – крикнул он.

Кто-то из детей тоже захлопал, и скоро аплодировала уже вся столовая. Только приятели Мортена готовы были провалиться сквозь землю.

Мортен вырвался из рук учителей и выбежал в коридор. Цацики взял себе новую порцию пюре и объяснил фрёкен, почему он так поступил. Он рассказал ей, как Мортен издевался над Вилле.

– Ты молодец, – сказала фрёкен и погладила Цацики по щеке. – Не потому, конечно, что кидался едой, а потому, что защищал Вилле. Но лучше бы ты сказал мне или кому-то еще из взрослых.

– А что толку, – возразил Пер Хаммар. – Вы же ничего не видите, да и Мортену плевать на ваши замечания.

– Все равно лучше сообщить взрослым. И в дальнейшем держитесь подальше от Мортена.

Схватка

Легко сказать – держитесь подальше от Мортена или скажите взрослым! Не успели Цацики и Пер Хаммар выйти на школьный двор, как их окружила мортеновская шайка. Цацики поискал глазами дежурного учителя, но, как назло, никого из взрослых не было. Видно, все пили кофе в учительской.

– Вот мы и встретились! – прошипел Мортен. – Сейчас я тебя так отделаю!

– Не посмеешь, – спокойно ответил Цацики.

– Почему это не посмею?

– Потому что я приведу Мамашу. Или Йорана, а он – военный.

– Мой папаша – убийца! – прошипел Мортен. – И я такой же!

Увидев глаза Мортена, Цацики похолодел от страха.

«Я сильный, я сильный!» – напомнил себе Цацики и бросился на Мортена.

– Ах ты гад! – взвыл Мортен и начал дубасить Цацики по животу, по груди, по спине и прямо по лицу. Цацики казалось, что на него с неба обрушился метеорит. В носу жгло, слезы подступали к горлу, в глазах двоилось. Еще удар, и еще… В довершение всего Мортен сел на него верхом.

Публика окружила дерущихся плотным кольцом и ревела от накала страстей.

– Трус! – вдруг закричал Пер Хаммар. Он бросился на Мортена с кулаками, но приятели Мортена быстро уложили его рядом с Цацики.

– Трусы, трусы, – всхлипывал Пер Хаммар. – Подло бить маленьких…

– Ну что, сдаешься? – пыхтел Мортен прямо в лицо Цацики. – Сдаешься, ты, греческая морда?

– Ни за что! – выговорил сквозь слезы Цацики. – Ни за что!

Из носа у него шла кровь, она текла в горло и заливала глаза.

Мортен дернул его за волосы.

– Скажи, что ты вонючая крыса.

– Ни за что!

Цацики твердо знал, что лучше умереть, чем сдаться, только вот слезы, как он ни старался их сдержать, предательски катились по его щекам.

И вдруг хватка Мортена ослабла. К нему подлетел дежурный учитель.

– Вы что, с ума сошли?! А ты, Мортен, как не стыдно бить маленького? – кричал он и тряс Мортена так, что у того клацали зубы.

– Это Цацики начал, – жалобно скулил Мортен.

– Неправда! – сказал Цацики и вытер с лица кровь и слезы. – Начал все ты!

Тут сквозь толпу любопытствующих протиснулась учительница. Ее позвали Микаэла и Мария Грюнваль.

– Господи, что случилось? – фрёкен обняла Цацики и Пера Хаммара, и на ее блузке остались пятна крови. – Вы же знаете, что драться нельзя. Людям дан язык, чтобы разговаривать. Все споры можно решить словами.

– С некоторыми людьми разговаривать невозможно, – возразил Цацики.

– Сейчас мы пойдем в кабинет директора, – сказал дежурный учитель.

Кабинет директора! Цацики ни разу там не был. Директор был в школе самым главным. И самым строгим. От него зависело все. А вдруг он решит исключить Цацики из школы или придумает какое-нибудь другое ужасное наказание? Посадить на хлеб и воду, например.

Цацики взглянул на Мортена – тот шел, опустив голову и яростно сжимая кулаки.

– Обещай, что больше не тронешь Вилле!

– Отвали, вонючая крыса, – ответил Мортен.

Мамаша у директора

– Ты меня обманула! – кричал Цацики. – Ты меня обманула! От любви не становятся сильными!

– Неужели ты так и сказала? – простонал Йоран. – Что от любви становятся сильными? Господи! – Йоран вздохнул. – Бедный Цацики, я бы на твоем месте тоже разозлился.

– Я не имела в виду физическую силу, – защищалась Мамаша. – Накачать мышцы может каждый идиот. Военные, например, физически очень сильные люди. А сильным изнутри человека делает любовь!

Потом Мамаша долго восхищалась синяком Цацики, отливающим разными оттенками лилового, и его распухшим носом. Она послала Йорана купить сырой бифштекс, чтобы приложить его к подбитому глазу. Она где-то читала, что это помогает от синяков.

– Где ты это читала? – удивился Йоран.

– Не помню, может, я и не читала это, а видела в ковбойском фильме, – ответила Мамаша и положила бифштекс на глаз Цацики.

Цацики действительно почувствовал приятную прохлад)', и боль как будто уменьшилась. Потом он рассказал, что произошло, от начала до конца.

Мамаша пришла в такую ярость, что Цацики даже испугался. Она ругалась на чем свет стоит и носилась по квартире, стуча кулаками в стены и двери. И плакала при этом так, что по щекам черными ручьями стекала тушь для ресниц.

– Но, Мамаша, – сказал Цацики, – ведь ничего страшного не случилось. Мне уже почти не больно. Бифштекс очень помог.

– Милый, – проговорила Мамаша и крепко обняла Цацики, перепачкав своими черными слезами и бифштекс, и его самого.

– Похоже, мы остались без обеда, – съязвил Йоран.

– Ничего смешного, – рыдала Мамаша. – Я плачу не из-за Цацики, а из-за бедного Вилле. Куда только смотрят учителя?

– Да они никогда ничего не видят, – сказал Цацики.

– А разве их не было на школьном дворе?

– Неужели ты не понимаешь! – возмутился Цацики. – Думаешь, такое делают при учителях?

– Учителя должны видеть все. Это их долг, черт возьми! Дети не должны ходить в школу и бояться, что их там изобьют. Где школьный справочник?

– Что ты будешь делать? – встревожился Цацики.

Вдруг она решила отчитать учительницу? Но ведь фрёкен пи в чем не виновата. Или, еще хуже, позвонить Мортену? Тогда все подумают, что Цацики – маменькин сынок, и устроят ему еще одну взбучку!

– Не беспокойся, – сказала Мамаша. – Мы все уладим.

Мамаша считала, что может уладить абсолютно все. Только Цацики и Йоран в этом очень сомневались.

– В любом случае надо попробовать, – добавила она и села к телефону со справочником в руке.

Когда Цацики был маленький, он никогда не думал о Мамашином характере, но с тех пор, как стал школьником, он немного побаивался ее выходок. Он не представлял, чтобы мама Пера Хаммара, например, вздумала обзвонить всех родителей и учителей. А Мамаша сделала уже по меньшей мере тысячу звонков. Она все еще разговаривала но телефону, когда Цацики, не дождавшись ее, пошел к себе и лег спать, прикрыв подбитый глаз холодным бифштексом.

На следующий день Цацики не надо было вставать к первому уроку. Но Мамаша все равно разбудила его пораньше.

– Я пойду с тобой в школу, – заявила она.

– Ура! – закричал Цацики. – Тогда ты должна показать, что умеешь стоять на руках и шевелить пальцами ног. А то мне никто не верит.

– Конечно, – ответила Мамаша, – но сперва мы зайдем к директору.

– Зачем? – удивился Цацики. – Ведь я уже был у него вчера.

Он спросонья взглянул на себя в зеркало и остался чрезвычайно доволен. Со своим синяком он выглядел как профессиональный боксер. За ночь синяк приобрел новые, зеленовато-желтые, оттенки. Красота, да и только!

Мамаша постучалась в кабинет директора и вошла, не дожидаясь ответа.

– Я – мамаша Цацики, – представилась она.

– Приятно познакомиться, – вздохнув, ответил директор. – Доброе утро.

– Не очень-то оно доброе, – сказала Мамаша.

– А что случилось? – нервно спросил директор, поглядывая на роскошный синяк Цацики. – Ах, ну да, вчера у нас действительно произошла маленькая неприятность. Но ведь с этим мы уже разобрались, правда, малыш?

– За Цацики не беспокойтесь, – сказала Мамаша. – Он может только гордиться своим синяком. Лучше о себе подумайте. Потому что я пришла призвать вас к ответу за издевательства над Вилле.

Директор изумленно уставился на нее поверх очков. Он даже прочистил пальцами уши, словно хотел удостовериться, что не ослышался.

– Вы призываете меня к ответу? За издевательства над Вилле? В жизни не слышал ничего глупее.

– И вправду глупость, – как будто пожалела о своих словах Мамаша. – Пожалуй, я скажу иначе: я призываю вас к ответу за все издевательства, которые имеют место в этой школе.

Директор сделал самую строгую мину – ту самую, которой обычно пугал непослушных учеников.

– Какая наглость! Как вы смеете угрожать мне в моем собственном кабинете? Я вызову полицию!

Цацики весь съежился от страха, но Мамаше было плевать на угрозы директора.

– Не беспокойтесь, в полицию я уже позвонила, – соврала она.

– И что вы им сказали? – недовольно поинтересовался директор.

– Что вы нарушаете закон и Конвенцию ООН о правах ребенка. Вам как директору школы следовало бы знать, что все дети имеют право на образование. А как Вилле может учиться, если он боится ходить в школу?

Директор схватился за сердце, глядя на Мамашу так, будто перед ним – чудовище.

– Но ведь я не могу уследить за всеми, – голос директора звучал уже куда любезнее. – Это дело родителей и учителей.

Цацики показалось, что директор испугался.

– Конечно, уследить за всеми невозможно, однако вы отвечаете за каждого ученика в этой школе, а если вы не справляетесь со своей работой, то вам следует уволиться!

– Уволиться?! – заорал директор. – Да вы сами не знаете, что говорите!

– Нет, знаю, – сказала Мамаша. – Почему, например, в вашей школе нет специального совета по борьбе с моббингом, травлей учеников? Согласно новому учебному плану такой совет должен быть в каждой школе.

– В нашей школе нет моббинга, поэтому никакой совет нам не нужен!

– А как же Вилле?

– Ну, Вилле – другое дело. На мой взгляд, он сам виноват. Чудаковатый тип, не такой, как все…

– И поэтому можно травить его? Раз он не такой, как все?

– Что значит «травить»? Не понимаю я этого слова, – сказал директор. – Дети всегда дразнят друг друга. Не стоит придавать значение мелким неприятностям.

– Мелкие неприятности? Значит, вы сами им значения не придаете? – уточнила Мамаша.

– Иначе я бы тут не сидел, милая дама, – высокомерно заявил директор.

– Ах ты, жаба надутая! – сказала Мамаша и ткнула пальцем в толстый живот директора. – Сейчас ты узнаешь, что такое мелкие неприятности!

Не успел Цацики и глазом моргнуть, как Мамаша схватила директорские очки, покрутила ими у директора под носом и немного пожонглировала ими.

– Попробуй отними!

– Что за глупости! Сейчас же отдайте! – взревел директор. Пот градом катился по его лицу.

– Скажи, что ты ничтожество, а не директор, тогда отдам. Или мне сломать их, как Мортен сломал очки Вилле?

Директор встал и попытался отнять свои очки. Но Мамаша оказалась быстрее и ловко отпрыгнула в сторону. Цацики зажмурился.

– Повторяй за мной: я ничтожество. Ну же! – Мамаша зловеще улыбнулась.

– Это просто немыслимо! В директорском кабинете!

Цацики было даже немного жаль директора. Его лицо побагровело, задыхаясь, он грузно опустился на стул.

– Да что вы говорите? Странно, что такой большой и сильный директор, как вы, не может стерпеть такие мелкие неприятности, тогда как бедняге Вилле они должны пойти на пользу. Стыдитесь!

Мамаша положила очки директора на стол и печально покачала головой.

– Пойдем отсюда, Цацики! – В дверях она обернулась. – Если с Вилле еще хоть что-нибудь случится, я лично прослежу, чтобы все родители до единого забрали своих детей из этой школы! Так и знайте!

Дверь за ними захлопнулась.

– Что, теперь меня выгонят из школы? – спросил Цацики. Его подбородок дрожал.

– С чего бы это? – удивилась Мамаша.

– Ты так себя вела…

– Ерунда, – сказала Мамаша. – Кого надо выгнать, так это директора! Это он виноват, а не мы!

– Только не говори ничего учительнице, – попросил Цацики.

– Как раз ей-то и надо все рассказать, – ответила Мамаша. – Она ждет меня в учительской. Пойдешь со мной?

– Нет уж, спасибо, – ответил Цацики. – Я буду во дворе.

Только бы там не оказалось Мортена. Или директора. Теперь у Цацики в школе целых два врага. Теперь он, как грабитель, должен будет ходить в маске и в темных очках, чтобы его никто не узнал.

Цацики выглянул в окно. Но во дворе были только малыши из подготовительного класса. Они играли на детской площадке. Цацики вышел на улицу. До звонка на урок оставалось целых полчаса.

Еще одна схватка

– У тебя действительно необычная мама, – шепнула Цацики учительница, проходя мимо его парты. – Пусть она вечно опаздывает, но зато у нее столько других достоинств!

– Это точно, – сказал Цацики. – Она умеет стоять на руках и шевелить пальцами ног. Можете сами убедиться, если выйдете на перемене во двор.

– С удовольствием, – улыбнулась фрёкен.

Во время занятий Мамаша ходила по классу и, делая вид, что помогает учительнице, исправляла ошибки в тетрадях и всем детям писала «Отлично!». Школа ей явно пришлась по душе.

На обед она съела две порции трески и холодной вареной картошки.

– Неужели тебе это нравится? – содрогнулся Цацики. Он взял малюсенький кусочек трески, а сверху навалил целую гору тертой моркови.

– Нет, но это напоминает мне детство.

Услышав это, учительница чуть не поперхнулась от смеха.

На первой перемене Мамаша развлекалась вовсю. Пожалуй, она была самой веселой мамой во всем Стокгольме. Она играла в вышибалы с пятиклассниками, в баскетбол с шестиклассниками, прыгала со скакалкой вместе с девчонками и выиграла у Андерса целых десять стеклянных шариков! Выигранные шарики она отдала Цацики и Перу Хаммару. Потом Фреддан потянул ее за рукав кожаной куртки.

– А вы правда умеете стоять на руках и шевелить пальцами ног?

– Конечно, – ответила Мамаша.

– Покажите! – попросил Маркус.

– Пожалуйста.

Мамаша встала на руки.

– Вот видите! – гордо сказал Цацики.

– Пальцев на ногах не видно, – посетовал Фреддан.

– Почему лее, отлично видно, – сказала учительница, которая тоже вышла посмотреть.

– Нет, не видно, – настаивал Фреддан.

Тогда Мамаша сняла ботинки с носками и прошлась по школьному двору на руках, элегантно помахивая пальцами ног.

– Вот видите! – торжествовал Цацики. – Видите, как она умеет!

– Да, – сказала учительница. – Потрясающе. Не хотите зайти в учительскую и выпить чашечку кофе? – предложила она Мамаше.

Но та отказалась.

– Нет, спасибо, – сказала она. – Здесь гораздо интереснее.

Вдруг из школы вышел Мортен со своей компанией и скрылся за углом. Пер Хаммар взял Мамашу за руку.

– Это Мортен Вонючая Крыса, – прошептал Цацики.

– Тогда пойдем, нам надо с ним поговорить, – сказала Мамаша и решительно двинулась вслед за Мортеном. Половина одноклассников Цацики последовали за ней.

Увидев их, Мортен отвернулся. Его приятели стали издевательски ухмыляться, когда Мамаша похлопала его по плечу.

– Так это ты Мортен?

– Отвали, карга, – сквозь зубы процедил Мортен и выкинул окурок.

Цацики похолодел. Такого Мамаше никто никогда не говорил.

– Если я карга, то ты вонючая крыса, – ответила Мамаша и зловеще улыбнулась. – Цацики говорит, что с тобой невозможно разговаривать. Это правда?

Мортен презрительно усмехнулся.

– А я бы поболтала с тобой, если ты не против.

– Против! – грубо оборвал ее Мортен.

– Тогда подеремся, – предложила Мамаша. – Я слышала, ты это любишь. Цацики, подержи мою куртку.

– Вот чокнутая, – пробормотал Мортен.

– Давай-давай. Не пожалеешь! – встав в стойку, Мамаша кружила вокруг него, как заправский боксер. Словно примеряясь к противнику, она сделала несколько ударов по воздуху.

– Или же проси прощения у Вилле и Цацики и обещай, что никогда их не тронешь. И заруби себе на носу: никто не смеет обзывать моего сына «греческой мордой». Ну?

– Да иди ты к черту! – развязно ответил Мортен и снова повернулся к Мамаше спиной.

– Ну ладно.

Мортен так и не понял, что произошло. Он ведь не знал, что Йоран научил Мамашу нескольким приемам карате. Опомнился он уже лежа на земле, сверху восседала Мамаша.

– Ну, – сказала она, – что ты надумал?

Приятели Мортена больше не улыбались.

Они не могли поверить своим глазам.

– Ура! – закричала Мария Грюнваль. – Ура!

– Скажи, что ты вонючая крыса, – потребовала Мамаша и пощекотала Мортена волосами.

– Пусти! – взвыл Мортен.

– Скажи, что ты вонючая крыса, тогда отпущу, – ответила Мамаша.

Прозвенел звонок на урок, но публика не расходилась.

– Идите в школу! – крикнула детям Мамаша. – И ты тоже, Цацики. Нам с Мортеном надо поговорить.

– Пусти меня, – ныл Мортен. – Мне тоже надо идти!

– Не пущу! – сказала Мамаша. – Мы с тобой еще не все выяснили. Не волнуйся, я напишу объяснительную твоему учителю.

– Ну что? – спросил Цацики, вернувшись домой вечером.

– Ничего, мы обо всем с ним договорились, – ответила Мамаша. – Думаю, Мортен тебя больше не тронет.