Текст книги "Любовные секреты"
Автор книги: Монетт Камингз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава десятая
Когда джентльмены удалились, Миранда почувствовала большое облегчение, так как опасалась, что недолго еще сумеет оставаться любезной с капитаном Мюрреем, потому что не забыла пока, с каким отвращением отзывался он о ее творчестве. Позже она, быть может, сумеет вежливо здороваться с ним, но не сейчас. Несмотря на то, что она сделала его героем своей книги, обладавшим его красивой внешностью, она все еще не могла успокоиться, вспоминая, как он обошелся с ней. Она понимала, что слишком чувствительно относится к этому, но до сих пор ей доводилось слышать о своих произведениях одни комплименты.
Если бы этот человек подверг критике то, что она написала, это было бы понятно, хотя и неприятно. Но она была почти уверена, что капитан не прочел ни строчки ни в одной из нее книг и не имеет ни малейшего представления, о чем они написаны. Он презирает ее только за то, что она вообще пишет романы. Такая фанатичная нетерпимость с его стороны была совершенно непереносима.
От облегчения, что он уехал, она стала необычно любезна с другими джентльменами, которые останавливались поприветствовать их во время прогулки, в результате чего целая куча поклонников умоляла ее оставить им хоть один танец завтра у Олмака. Люси, конечно же, не сумела скрыть чудесной новости о том, что княгиня Эстергази предложила Миранде приглашение, и на всех молодых джентльменов это произвело соответствующее впечатление.
Почти любая леди хорошего происхождения и с хорошими манерами могла бы получить приглашение от мягкосердечной леди Сефтон. Но, как и Люси, им было известно очень мало таких, кто завоевал благосклонность княгини, отчего особу, удостоенную этой благосклонности, следовало заметить и добиться ее внимания.
– Боюсь, вы будете очень разочарованы, – говорила Миранда каждому из претендентов, – так как у меня было мало возможности потанцевать и я, несомненно, отдавлю вам ноги.
Все бурно заверяли ее, что такого с ней ни в коем случае не произойдет. И многие из молодых джентльменов продолжали бы сопровождать экипаж, если бы не леди Смолвуд, которая, хорошо понимая, что большую часть мужского внимания привлекла не ее подопечная, а другая молодая леди, громко объявила, что им пора возвращаться домой, так как они с Люси приглашены нынче вечером на бал и должны еще перед ним отдохнуть.
– Я уверена, моя дорогая, что миссис Уэстинг будет просто счастлива, если у вас появится желание присоединиться к нам, – любезно заверила она Миранду, тая надежду, что та откажется. – Тогда вы сможете попрактиковаться в танцах с некоторыми из этих молодых джентльменов.
– Да-да, Миранда, поедем с нами, – взмолилась Люси. – Ты сможешь попрактиковаться, чтобы лучше танцевать у Олмака.
Те, кто ее услышал, тут же начали упрашивать Миранду, чтобы она дала согласие присутствовать на этом вечере, хотя многим из этих молодых джентльменов пришлось бы изменить собственные планы и ехать к миссис Уэстинг, если бы Миранда сказала, что поедет. Но стоило испытать некоторые неудобства, чтобы суметь потом похвастать, что они были среди первых, кто насладился благосклонностью той, что была удостоена особого внимания княгини Эстергази.
– Благодарю вас за предложение взять меня сегодня с собой, леди Смолвуд, хотя я и не слишком уверена, что миссис Уэстинг одобрит неожиданное увеличение числа ее гостей, тем более, без предупреждения.
– Миссис Уэстинг всегда нравится, когда ее дом ломится от гостей. На меньшее она и не рассчитывает, – сказала Люси.
– Может быть и так, но не забывай, Люси, что я с ней не знакома. На ее приемах дом обычно переполнен ее друзьями. И совсем другое дело – появление незнакомки, даже если ее привезла леди Смолвуд.
Люси начала было возражать, но леди Смолвуд одобрительно кивнула. Молодая леди выказала присутствие здравого смысла, отклонив предложение, которое она сделала ей из чистой вежливости.
– И кроме того, – продолжила Миранда, – я полагаю, леди Смолвуд, что мне лучше лечь сегодня пораньше, чтобы не подвести себя и вас, заснув завтра вечером у Олмака в промежутке между танцами. А то и посреди танца, что будет значительно хуже. – Она рассмеялась и заверила всех разочарованных джентльменов, что увидится с ними как-нибудь в другой раз.
Хватит ли ей тех нескольких часов, которые она сможет уделить работе, пока Люси будет на балу, чтобы закончить главу? Она надеялась, что да, так как не сомневалась, что Герберт Уоррингтон будет ожидать от нее вскоре нового отрывка романа. Если бы только она могла посвятить все время работе!
Леди Смолвуд улыбнулась в ответ на ее отказ и произнесла:
– Очень хорошо, моя дорогая, сегодня вечером мы вас извиним, потому что нам не хочется, чтобы произошло нечто подобное. Но вы должны научиться жить по расписанию, принятому в столице.
По правде говоря, она сделала это предложение только, чтобы доставить удовольствие Люси, к которой была весьма привязана. И была очень довольна, что Миранда отклонила приглашение, потому что у миссис Уэстинг был красивый молодой сын, и ее светлость полагала, что может представиться случай заключить союз между ним и Люси. Она сочла бы сезон пропавшим, если бы ни один из молодых джентльменов не сделал предложения ее золотоволосой подопечной.
* * *
Когда Люси удалилась на бал, а дети улеглись спать, Миранде удалось завершить главу и написать несколько страниц из новой, прежде чем ее сморил сон.
Убирая свою работу, она улыбнулась при мысли о том, что сказал бы серьезный профессор Оуэнс, если бы знал, что за его письменным столом будет когда-нибудь сочиняться готический роман. Несомненно, он был бы шокирован, так же, как и все остальные, узнай они, чем она занимается.
Письменный стол был единственным мужским предметом в этой комнате, совершенно женской во всем остальном убранстве. Полог кровати был обильно расшит узором из разноцветных птиц и сочетался с занавесями на окне; зеркало туалетного столика было украшено тонкой рамой из розочек и купидонов, а сам столик был отделан оборкой из белого тюля.
Толстый ковер представлял собой поле из розочек нежного розового цвета. Миранда была уверена, что эта комната была прежде спальней Люси, и гадала, специально ли ее освободили для гостьи или Люси в самом деле предпочла воспользоваться более просторной спальней и разделить ее с сестрой.
Несмотря на то, что она допоздна сидела за письменным столом, она все же сумела встать достаточно рано, чтобы незаметно выскользнуть из дома прежде, чем проснется кто-нибудь из ее родственников. Герберг Уоррингтон так же радостно приветствовал ее в своем кабинете, как и раньше, но был разочарован, когда узнал, что на сей раз она принесла ему всего две главы.
– Мы можем напечатать одну из них на следующей неделе, – сообщил он ей, – а значит, мне вскоре понадобится еще, если мы не хотим разочаровать читателей. Нам известно, что многие из них каждую неделю с нетерпением ждут опасных приключений Элизабет и Роджера и гадают, что произойдет в следующей части.
Миранда вздохнула.
– Замечательно, что читателям интересны мои персонажи, и я твердо собиралась принести к этому времени окончание романа. Но мне так трудно находить время для работы в доме, где полно людей. Наверное, мне все же следовало бы лучше оставаться у себя дома и посылать вам материал почтой.
– Но подумайте, сколько бы вы пропустили, если бы не приехали в Лондон.
– Это верно. Я пропустила бы несколько приятных прогулок в парке, целую кучу довольно занудных визитов и бал-другой.
– Разве они вам не понравились? – спросил мистер Уоррингтон. Он не мог поверить, что такая красивая молодая леди, как мисс Дрейк, не желает воспользоваться теми удовольствиями, какие может предложить светский сезон в Лондоне. Ей следовало бы развлекаться, флиртуя и разбивая сердца, даже если б от этого у нее оставалось меньше времени на написание романа.
– Должна сознаться, что прогулки и балы мне понравились, – согласилась Миранда. – Но утренние визиты слишком похожи друг на друга, и большинство из них мне пришлось провести с людьми, которых я мало знаю и которые говорили о других людях, не известных мне вовсе, так что не могу сказать, что мне понравилось, не погрешив против правды.
– Моя дорогая юная леди, боюсь, вы уж слишком критически относитесь к светскому обществу.
– Может быть, потому что многие из членов этого общества, по-видимому, не имеют других интересов, кроме тех, о которых я упомянула. И если бы я оставалась дома, у меня было бы время закончить свою работу, не жертвуя сном.
– Молодые люди вроде вас часто могут спать помалу, не то, что мы, старики, которым приходится идти на покой в строго определенный час.
– Это тоже, наверное, так, но даже нам надо спать время от времени, а у меня, похоже, почти нет такой возможности. И я живу в постоянном страхе, что скоро мои родственники поймут, чем я занимаюсь. Один джентльмен – друг их семьи – уже узнал мою тайну, но мне так и не удалось выяснить, каким образом.
– Только не от кого-нибудь из моей газеты, уверяю вас. Ни один из моих рабочих не знает вашего имени.
– Да, я так и думала. И вряд ли так уж важно, откуда он узнал обо мне. Не настолько, по-моему, важно, Чтобы спрашивать у него, кто же именно ему это сказал. Пока он согласился ничего не говорить моим родственникам о том, что я делаю, только пригрозил, что напишет обо мне Чарльзу, который сейчас за Пиренеями. Я не сомневаюсь, что Чарльз не будет возражать, он только согласится со мной, что выход Люси в свет ничего не должно омрачить. Но не знаю, как долго я могу рассчитывать на молчание этого человека. По какой-то причине ему не нравится, что я пишу романы, он просто впадает в ярость.
– Он, наверное, просто невежа, раз не одобряет вашей работы. – В голосе мистера Уоррингтона звучало возмущение. – Как смеет этот молодой человек оскорблять творения, которые так нравятся в свете?
– Между нами говоря, я сомневаюсь, чтоб он прочел из них хоть строчку.
– Тогда не следует их осуждать. Но неужели будет так ужасно, если и другие узнают о вас правду? – подзадорил редактор. – Ведь, в конце концов, вы же знаете, что книги Мадам В. пользуются большим спросом.
– Я рада, что они так нравятся читателям; ваш брат сказал мне, что сможет приступить к повторному изданию моей последней книги. И я уверена, что это благодаря появлению моих глав в вашей газете.
– Ну, не только благодаря этому, конечно. Они нравятся главным образом потому, что вы превосходно пишете. Но мне бы хотелось думать, что моя газета помогла этому так же, как публикация глав вашей книги помогла моей газете.
– Приятно слышать. Это значит, что мы полезны друг другу. Но самого факта, что я пишу готические романы, было бы достаточно, чтобы многие в свете отвернулись от меня и, возможно, осудили бы мою кузину просто за то, что она моя родственница.
– Не думаю, чтобы это привело к такому ужасному исходу, как вы опасаетесь.
– Я просто уверена в этом. Мне обещано приглашение к Олмаку, хотя я и не слишком жажду туда попасть. Но если правда обо мне станет известна, ни Люси, ни меня туда и близко не подпустят.
– Неужели будет столь ужасно, если вас туда не пустят? – вновь спросил мистер Уоррингтон с улыбкой, свидетельствовавшей, что он просто шутит. Он знал, как важно побывать у Олмака для всех, кто принадлежал к свету, в том числе, несомненно, и для мисс Дрейк, хотя она это и отрицала. – Вы только что сказали мне, что не слишком жаждете попасть в подобное место, значит, если вас туда не пустят, у вас просто окажется больше времени, чтобы писать.
– Что касается меня, мне действительно все равно, так как я не искала возможности туда попасть и не пошла бы, если бы от этого можно было уклониться. И я скоро уеду домой, поэтому неважно, что подумают обо мне в свете. Но если раскрытие тайны испортит сезон моей кузине, а он так много значит для нее, я никогда себе этого не прощу!
– Тогда будем надеяться, что тот, кто знает вашу тайну, не станет раскрывать ее. Хотя я думаю, что вы бы стали просто более известной, а не презираемой, если бы в свете узнали, как хорошо вы умеете их развлечь.
– Очевидно, вы не знаете, каким жестоким может быть свет, – сказала Миранда со смехом. – В любом случае, давайте не будем больше говорить об этом. А я постараюсь сделать все возможное, чтобы вовремя доставить вам следующие главы.
Хотя мистеру Уоррингтону так же, как и раньше, не хотелось отпускать ее одну, он уже знал, что спорить с ней бесполезно, поэтому нанял экипаж и усадил ее туда, не переставая махать ей вслед, пока она не скрылась из виду.
Ее следующая остановка была у couturiere [9]9
Портниха (фр.).
[Закрыть].
– Вы должны непременно сегодня же прислать мне мое новое платье, – сообщила она Эмили.
– Мадемуазель, но как же я могу это обещать? Вы же знаете, как заняты мои девушки в этом сезоне. Каждая леди хочет, чтобы именно ее работа была закончена первой. – А многие из них куда важнее вас, подумала она, но вслух этого не сказала. Не следует обижать даже самую скромную заказчицу, пока она желает принимать советы Эмили насчет своих нарядов, как и поступила вот эта леди. И потом, на этой леди ее платья будут выглядеть гораздо лучше, чем на некоторых других, известных ей. Но то были дамы, имевшие высокое положение в свете, а эта молодая леди – нет.
– Справедливо… и при обычных обстоятельствах мне было бы неприятно доставлять вам лишние хлопоты. – По мнению Миранды, требование особых услуг для себя было признаком эгоизма. Но сейчас она вынуждена была так сделать. – Я знаю, что оно почти закончено. А мне надо надеть его сегодня на бал у Олмака.
– Да, я понимаю, но ведь туда поедут очень многие…
– Мое приглашение пришло от княгини Эстергази. – Миранда уже знала, какой властью может обладать такое заявление. – И мне не хотелось бы подвести ее, появившись не в самом своем лучшем наряде.
Слова возымели предполагаемое действие.
– Если на вас изделие от Эмили, этого можно не опасаться, – торжественно проговорила портниха. – Платье пришлют сегодня днем. Непременно. А если княгиня осведомится о нем…
– Я обязательно упомяну ваше имя и скажу ей, что и помыслить не могла, что мое платье может быть сшито у кого-то другого, – пообещала Миранда, сомневаясь, что подобный вопрос вообще может возникнуть, и поспешила ретироваться, радуясь, что у нее больше нет необходимости никуда заезжать. Она возвратилась домой как раз, когда Люси вышла к завтраку, протирая глаза.
– Не говори мне, что ты выходила так рано, – воскликнула она, увидев накидку и шляпку Миранды.
– Да, я ездила к Эмили и велела ей прислать мне платье сегодня. – Миранда была счастлива, что хоть здесь может сказать правду. – И хорошо, что я так сделала, потому что увидела, как она занята, и если б я не заглянула к ней, она наверняка не прислала бы платье сегодня. Не совсем было удобно подгонять ее, но пришлось. Я даже упомянула имя княгини, чтобы ее поторопить.
– Смотри, ты учишься светской жизни. Но я не знаю, откуда у тебя столько сил, – сказала ее кузина. – Я до полудня ни на что не годна, а потом мне надо будет еще отдохнуть днем. В конце концов, сегодня у нас исключительный вечер.
– Да, я знаю, и теперь я тоже смогу отдохнуть, зная, что платье непременно будет готово. По-моему, сегодня я уже достаточно поработала. – Работа, конечно, была несколько иного рода, чем думала Люси, но какое это имело значение.
Она позавтракала вместе с Люси, а потом прошла в свою комнату и прилегла на кровать, разглядывая огромную розетку в центре присборенного полога и чувствуя, что ей бы сейчас следовало сидеть за письменным столом и добавлять страницы романа к уже написанным ею для мистера Уоррингтона. Но не могла же она подвести Люси, заснув сегодня вечером.
Она шутила, когда говорила об этом леди Смолвуд, но опасность совершить что-либо подобное была вполне реальна, если она будет слишком долго обходиться без отдыха. Она просто полежит хотя бы несколько минут, а потом будет писать, пока Люси не встанет после дневного сна.
Она все еще спала, когда Люси на цыпочках вошла в ее комнату и потрясла ее за плечо.
– Просыпайся, соня, – окликнула она, смеясь. – Я так и знала, что тебе не пойдет на пользу, если ты встанешь так рано. Прислали твое платье, и мне не терпится на тебя в нем посмотреть!
– Это ты должна быть первой красавицей на балу, Люси. Но я рада, что у меня есть это чудесное платье и я не посрамлю сегодня вечером своей столичной кузины. – Эмили она сказала, что не хочет подвести княгиню, но Люси для нее была куда важнее, чем княгиня Эстергази.
* * *
Так как Люси была настолько возбуждена в предвкушении вечера, что не могла сидеть спокойно, для ее приготовления к балу потребовались объединенные усилия Марты и Сью, а время от времени и помощь миссис Хэмпхилл; оставшаяся свободной Самми пошла в комнату Миранды, чтобы помочь ей одеться. Искусно вырезанный белый атласный лиф подчеркивал ее фигуру, а верх из голубого тюля был сделан пышнее, чем обычно, и украшен глубокими складками кружев того же цвета.
– Ты не находишь, что декольте слишком глубокое? – с беспокойством спросила Миранда, теребя верх лифа и вытягивая шею, чтобы посмотреть, не слишком ли открыта грудь. От взгляда, брошенного вниз из такого положения, ей показалось, что она оголена чуть ли не до пояса, хотя и понимала, что это не так.
– Ну, должна сказать, оно больше, чем ты обычно носишь, – признала Самми. – Но такова мода, и ты в нем хорошо выглядишь.
– Ну, если ты так думаешь… – Все еще сомневаясь, Миранда застегнула на шее тонкое ожерелье и удивилась, что такая незначительная деталь сумела дать ей ощущение, что она не так уж раздета. Она надела свои длинные белые перчатки и спустилась вниз подождать Люси. К ее изумлению, навстречу ей встал с кресла Джонатан Мюррей.
О, Боже, подумал он, эта особа просто не имеет права быть такой красивой. Сейчас, в этом платье, так чудесно демонстрировавшем ее фигуру, с локонами, уложенными в высокий узел на затылке, она была просто ошеломительна. Поклонники будут расталкивать друг друга, пытаясь обратить на себя ее внимание.
И все же именно ее красота и этот невинный, несмотря на ее поведение, вид и были главными козырями в ее занятиях.
– Меня просили сегодня сопроводить вас обеих, – сказал он, – так как оказалось, что леди Смолвуд придется немного задержаться. Но вам нет нужды беспокоиться: она заверила меня, что приедет до того, как закроют двери.
– Я… понимаю. – Его она никак не ожидала здесь увидеть и не знала, как ей быть после той их сцены. Едва ли она могла отказаться от такого эскорта, раз его прислала леди Смолвуд, но в его присутствии она чувствовала себя неловко. Может ли она в самом деле положиться на его слово не говорить о том, что она пишет книги, и на то, что он не испортит тем самым такой важный для Люси вечер?
Как мог этот человек выглядеть таким красивым, будучи столь ограниченным во взглядах? Можно было бы подумать, что мелочность его характера отразится на его лице, но этого не произошло. Пока он даже не бросает на нее злобных взглядов, но это может случиться в любой момент.
Его темно-красный фрак плотно облегал широкие плечи и узкую талию. И лучше ей даже не думать о том, как ладно обрисовываются его мускулистые бедра под атласными бриджами желтовато-коричневого цвета. Она поймала себя на том, что гадает, как бы он выглядел в форме. Большинство мужчин выглядели привлекательнее в алом мундире, но она не представляла себе, что Джонатан вообще мог бы выглядеть лучше, чем сейчас. Быстро собравшись с мыслями, она смогла сказать:
– Я надеюсь, что у ее светлости не произошло ничего серьезного. Она с таким нетерпением ждала сегодняшнего успеха Люси.
– Не думаю, что там что-то серьезное, потому что в ее послании нет никаких намеков на это; она просто прислала слугу спросить меня, смогу ли я отвезти на бал вас обеих. Должен сознаться, мисс Дрейк, что был удивлен, когда узнал, что вы и впрямь собираетесь посетить Брачный Базар, хотя и слышал, как Люси хвастала вашим важным приглашением.
– Посетить что?..
– Так его часто называют, потому что полные надежд мамаши привозят туда своих дочерей, чтобы найти им подходящую партию.
– Понятно. Молодые леди, словно породистый скот, демонстрируются перед покупателями…
– Ну, вряд ли большинство леди видят все это в таком свете.
Миранда пожала плечами.
– Возможно, вы правы. Что ж, я действительно не собиралась туда ехать, когда приехала в Лондон, но после того, как княгиня была так любезна, что предложила приглашение, мне уже ничего другого не оставалось.
– Понятно, – произнес теперь уже он. – Значит, вы не собираетесь воспользоваться случаем и найти себе партию?
– Просто я мало думала о возможности такого будущего. Но может случиться, что я повстречаю кого-то, кто мне понравится. И кому, конечно, понравлюсь я.
– Конечно. В таком случае вы, надеюсь, собираетесь прекратить свою теперешнюю… деятельность.
– Конечно, нет. Почему бы это?
– Но… – Он уставился на нее с раскрытым ртом.
Она знала, о чем он думает, и тут ее словно черт дернул сказать:
– В конце концов, в этом же нет ничего дурного, не правда ли?
– Это вам так кажется. И вы осмелитесь рассказать возможному избраннику о своем поведении?
– Конечно. И встречу ли я кого-то сегодня или когда-нибудь еще, смею вас заверить, капитан Мюррей, что не стану рассматривать вопрос о браке ни с одним джентльменом, если он не будет согласен не вмешиваться в мою работу.
Да как этот человек смеет так оскорбительно говорить о ее творчестве, словно это что-то непристойное! Ну и шут с ним, она вернется наверх и откажется принять его услуги в качестве эскорта.
Хотя едва ли она сможет так поступить, не объяснив Люси причину, по которой она решила это сделать. Для Люси сегодня особенный вечер, и она будет разочарована, если Миранда не разделит его с ней. Так что она поедет к Олмаку в обществе этого… этого тупицы. Но если он скажет еще что-нибудь подобное, то она, она… просто не знает, что сделает?
Она скрестила на груди руки и быстро постукивала ногой, чуть ли не вызывая его на разговор.
