Текст книги "Аццкий Сотона (СИ)"

Автор книги: Мобснабсбыт Ухорезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 6. У каждого свой путь

Человек известный в игре как Беркут, фигура довольно неоднозначная. Он обожал нестандартные решения. Этот подход давал замечательные результаты. Хотя бы в том плане, что просчитать его действия конкуренты чаще всего не могли. А соответственно и предпринять контрмеры.

А в большом бизнесе, это один из самых главных плюсов. Умение достичь той цели, которую наметил, когда все другие думают, что стремишься ты вообще в противоположную сторону.

Вообще, Тимур Петрович Беркутов – гений. И он это знает. Гениальность его проявлялась еще с раннего детства. В те времена, когда большинство его сверстников учились проситься на горшок, маленький Тимурчик уже перемножал в уме шестизначные числа и писал стихи.

К шести годам, он экстерном сдал ЕГЭ за 18-й класс, а в девять – защитил кандидатскую диссертацию, по какой-то зубодробительной, совершенно непонятной большинству смертных теме на стыке нескольких наук. В одиннадцать – еще две. А в пятнадцать заработал свой первый миллиард.

Причем начинал, практически с нуля. В качестве первоначального капитала использовал невеликие средства, полученные за победы в многочисленных олимпиадах и конкурсах.

В семнадцать загремел на полгода в тюрьму, по обвинению в краже гуся. Гуся он действительно тогда украл, но это отдельная история.

В двадцать, стал самым богатым человеком Евразии. В двадцать два – губернатором Чукотки. За свои собственные деньги, выкупил у обедневших США Аляску, и присоединил к России просто так, в качестве дара.

В двадцать пять, был всенародно, и почти единогласно избран Президентом РФ. Когда ему было тридцать шесть – объединил территории бывшего Советского Союза в новое мега-государство. Все пятнадцать республик с радостью пошли под руку удачливого и гениального руководителя. И к ним присоединились еще несколько сопредельных государств, из тех что помельче. Европейский Союз на полном серьезе рассматривал вариант коллективного присоединения, но под давлением Китая отступил.

Да, произошло несколько войн и локальных конфликтов, куда без них. Но в общем это все были мелочи, так, хулиганы буянят.

В сорок пять Беркутов внезапно ушел из политики, и занялся благотворительностью. Его авторитет, тем не менее был незыблем, и позиция учитывалась при принятии любых важнейших политических и экономических решений.

Юбилей он отметил, будучи девятым богатейшим человеком в мире. Его личные активы оценивались примерно в пятьсот триллионов. Не говоря уже об участии во множестве проектов, в том числе и в проекте «Грязь», разумеется. Вполне возможно, был бы и первым, но вот не воровал он после отсидки.

Принципы не позволяли. И такое тоже случается, ага.

Семьей Тимур Петрович так и не обзавелся. Семьей, в стандартном понимании этого слова. Хотя родственников у него было много. Ведь клонов можно считать родственниками?

Да, он клонировал себя. И это была лишь верхушка айсберга, один из его многочисленных, тщательно оберегаемых секретов. И объяснение тому факту, что он всегда везде успевал. Чаще всего приходя заранее. И потом мягко корил контрагентов за опоздание, с самого начала захватывая инициативу.

Клон Беркутова, играющий в Грязи роль Тру Маппет Беркута, срочно созвал на онлайн совещание все прочие семьдесят девять свои копии, ну и родительскую особь, само собой. Изложил суть проблемы. Коллективный мозговой штурм, как всегда дал замечательный результат. Решение проблемы было найдено, и Беркутовы распределив роли, приступили к выполнению.

Тимур Петрович еще с начала своей политической карьеры был влюблен в Чукотку и очень уважал лоутверанов.

Лоутвераны – переводится как «настоящие люди», так как в мифологии крайнего Севера чукчи – «высшая раса», избранная богами. Лоутвераны. Именно так они говорят о себе сами, а «чукча», в переводе всего лишь «оленевод».

В мифологии чукчей-лоутверанов объясняется, что боги создали эвенков, якутов, коряков и эскимосов исключительно как рабов русских, чтобы они помогали чукчам торговать с русскими.

Отношение к смерти у чукчей простое – они ее не боятся. Если один чукча просит другого его убить, то просьба выполняется легко, без сомнений и угрызений совести. Чукчи верят, что у каждого из них по пять-шесть душ, и существует целая «вселенная предков». Но для того, чтобы попасть туда, нужно либо достойно погибнуть в бою, либо умереть от руки родственника или друга. Мало кто знает, что чукчи, будем называть их так, отмороженные на всю голову берсерки. Но помимо этого, замечательные тактики и стратеги.

Своя смерть или смерть от старости – роскошь для чукчи. Они отличные воины, не боятся смерти, свирепые, у них чуткое обоняние, молниеносная реакция, острый глаз. Если в нашей культуре за военные заслуги награждают медалью, то чукчи на тыльной стороне правой ладони ставят татуировку-точку. Чем больше точек, тем более опытный и бесстрашный воин.

Чукотские женщины соответствуют суровым чукотским мужчинам. Они носят с собой нож, чтобы в случае серьезной опасности зарезать детей, родителей, а потом себя.

Отряд из пятидесяти Боевых Чукчей, в свое время, помог Беркутову навести безупречный порядок на бунтующей Аляске. За два года непрерывных, почти ежедневных боев, они потеряли погибшими троих. А вырезали ровным счетом пятнадцать тысяч бунтовщиков.

Еще чукчи очень веселые, они обожают посмеяться. В том числе и над собой. Но особенно над бестолковыми, не понимающими элементарных вещей не-лоутверанами.

Считая всех прочих людей ненастоящими, чукчи не считают грехом убийство. Единственный смертный грех – предательство другого лоутверана, или отказ в его просьбе о помощи. Пусть даже ценой этой помощи будет смерть лоутверана и всей его семьи.

Любите поприкалываться над недалекими, провинциальными, неловкими оленеводами? Вот они настоящие. И поверьте, во многом гораздо настоящее нас с вами.

Беркут в них поверил. И отдал одного из своих клонов на воспитание в чукотскую семью. Слегка модернизировав его организм с учетом местных особенностей. Тем самым породнившись со всеми чукчами разом.

Монах Шаолинь, или еще какой ниндзя намотавший на пузо кучу черных поясов, и в подметки не годится обычному чукотскому охотнику. Сталкивались уже, ага. Бывалые ниндзи даже понять ничего не успевали, когда над их в смешной позе упавшим трупом уже хихикал веселый чукотский подросток.

Короче, для проведения силовой акции отряд Боевых Чукчей подходил как нельзя лучше.

Банков-Хранилищ с подключенными мозгами бестелесных пользователей на всей Земле существовало всего восемь. Конечно, местонахождения их строго засекречены, но для таких людей как Беркутовы, подобные тайны – секрет Полишинеля.

В каждом из Хранилищ нашлись свои люди.

Свои люди, выдали просто невероятно-до-какой-степени-засекреченную информацию о статистике подключений, резервных емкостях, активности пользователей и всем прочем. Массивы данных, были обработаны, и выяснены два возможных месторасположения мозга, с томящимся внутри Риммоном. Канберра и Сочи. Беркут не был бы истинным гением, если бы не смог выделить из этих двух наиболее вероятное. Хотя тут бы и мы с вами справились, вряд ли Риммона стали перевозить в Австралию, так что осталось лишь Сочинское Отделение Всемирного Банка Мозга.

Буквально через шесть часов после окончания онлайн совещания Беркутовых, в Сочинское Хранилище проникли четыре чукчи-спецназовца. Одновременно с этим, все восемь Хранилищ подверглось массированной ДДОС атаке. В целях отвлечения внимания, были привлечены подконтрольные группировки Антиглобалистов, Воинствующих исламистов, и Радикальных пофигистов. СМИ бомбили население страшилками о бесчеловечных опытах над людьми и их разумами, происходящими в мрачных застенках Хранилищ. Одновременное нападение со всех сторон, ненадолго выбило руководство корпорации из колеи.

Лоутвераны быстро нашли Главный Сейф с Проблемным Материалом. Проблемного материала, набралось девять единиц, что стало неожиданностью. Предполагалось, что мозг тут будет один. Не заморачиваясь решением не своих проблем, чукчи забрали все. И не замеченные никем, даже камерами внутреннего наблюдения, потихоньку удалились.

Банки-Резервуары находясь в автономном режиме, могли поддерживать жизнедеятельность мозга в течении восьми часов. Требовалось поспешить.

…

– Все, объект у нас, – Тварюшка аж подпрыгнул от радости, получив краткое сообщение от Беркута. – Осталось подключить. Но это вообще не проблема, практически любой терминал подойдет.

– Ура!!! Ура! Изочка, я тебя люблю! Молодец! Хорошо придумала!!! Беркут, считай меня своим другом! Навсегда! Ты – просто… просто… Невероятный!!!

– Спасибо, я лишь делал то, что должен. Вообще, если бы все делали, то что должны, жизнь стала бы гораздо лучше. Но дружбу с тобой, я и сам сочту за честь, предложение принято.

– Шуршуль, не прыгай, на нас тут уже косится начинают. Давай, заканчивай жевать, пошли Риммона встречать.

– Я все, я готов!

– Так, думаю нужно группу поддержки взять. Всех высокоуровневых миньонов. Мало ли… Нам с тобой, приближаться к этим хитропейсовым, пожалуй, не стоит.

– Ага…

– Дорогие друзья и гости!!! Пир продолжается, и скоро, очень скоро подойдет замечательный и великолепный хозяин этих хором! К сожалению, мне и всем членам Высшей нации необходимо ненадолго отлучиться… Ну, кроме жрецов, жрецы останутся и продолжат отвечать на интересующие вас вопросы. Но вы, не обращайте внимания, ешьте, пейте, общайтесь! Вы не успеете даже соскучится, как мы вернемся!

Дальше Иззабибель продолжала на секретном язык высших.

– Всем по полной вооружиться и экипироваться. Ожидается небольшая войнушка. Встречаемся через пять минут в Малой Розовой Гостиной. Выполняйте.

– Электрум, ты не против если я с вами? Хочу тоже встретить Риммона. – Голос все еще не отключившегося Беркута прорвался сквозь громкий топот ног миньонов и гомон веселящихся игроков.

– Давай. Эй, розовый, ты как, с нами?

– Если можно я лучше тут побуду. Терпеть не могу активных боевых действий.

– Там они вряд ли случаться, городская черта ведь.

– Лучше я тут побуду.

– Как знаешь. Ну что, Шуршик, го?

– Го!!!

…

Процесс транклюкации вызвал у Менгеле вполне однозначные впечатления и стойкое отвращение к полутараканьему существованию. Он готов был пройти обрезание и регулярно посещать синагогу, лишь бы больше никогда не транклюкировать. Попытался собрать себя воедино, и это ему, вроде как, удалось. Но тут его, вроде как, притянула к себе его второе Я, находящееся на уровне алгоритмов Грязи и выполняющее роль ретранслятора.

Миг, и два сознания Бепе слились. Менгеле остался в одиночестве и попытался куда-нибудь спрятаться, отсидеться, отдохнуть…

Вот, открывается новая система координат, оттуда вылезает что-то огромное и страшное, координаты теперь незаняты. Скорее туда, может там Тевтус найдет его не сразу. Или наоборот, оттуда… Огромный массив данных пугает…

Страшное нечто хватает Йозефа и рвет на кусочки, поглощает алгоритмы, ломает формулы. Множит на ноль. Делит на бесконечность.

Йозеф кричит, призывая на помощь хозяина…

Подключившийся Тевтус принимает на себя управление. Пытается восстановить повреждения используя резервные копии, но алгоритмы не приживаются. Утилиты скатываются как с гуся вода.

Гигант срывает покров битых кодов бракованного Плаща Стихий, с налипшим функционалом Йозефа и Тевтуса.

Бепе чувствует, что даже взаимосвязи равенств нарушены. Менгеле, начинает забывать себя. Растворяться. Йозеф слишком слаб по сравнению с этим гигантом.

Тевтус, трезво оценив ситуацию, понимает, что уже практически потерял ассистента, философски пожимает логарифмами и уходит. Что поделать, одним больше, одним меньше. Таких бепе у него очередь.

Нужно бежать… бежать… И Бепе решается на транклюкацию.

Ошарашенный код-великан упускает инициативу, Бепе шмыгает в незанятую систему координат и замыкает ее саму на себя.

Все. Ура. Теперь до него никому не добраться. Правда, и самому не выбраться… До жалких остатков сознания бывших некогда Йозефом Менгеле начинает доходить весь ужас сложившегося положения.

Нет выхода. Темнота. Тишина. Одиночество. Вечность.

Менгеле заорал. И орал он еще долго. 86 лет, семь месяцев и четыре часа. Все время, пока еще жил покинутый Риммоном мозг.

А потом, мозг наконец-таки умер. Умер в результате несчастного случая в котором были задействованы два синих кита, сельдерей, и древний ртутный термометр. То, что осталось от Йозефа снова попало в Ад. Трясущегося, скулящего, исковерканного младшего демона отправили в Яму без права апелляции и реабилитации. Где он и сгинул навеки.

…

Торорох без стука вошел в покосившуюся дверь унылого обиталища Голода. Измождённый мужчина, напоминающий обтянутый кожей скелет со вздувшимся животом грустно посмотрел на предшественника-ящера.

– Вот так и знал, что сегодня еще чего-нибудь плохое случится. Чего вылез? Не сидится в Забвении, да? Скучно? Поиздеваться пришел???

– А что стряслось? – Торорох проигнорировал недружелюбный тон преемника, и не стал отвечать в том же духе. В конце концов сейчас он тут в роли просителя.

Третий всадник вскочил из-за абсолютно пустого стола, и возбужденно затряс ссохшимися кулачками перед клыкастой мордой отпрянувшего Торороха.

– Что??? Он спрашивает – что? Украли коня!!! Моего коня! Моего Вороного! А если завтра Апокалипсис? И что??? Ломаются печати, все выезжают, а я рядом трусцой бегу? Три Всадника и Один Пешеход Апокалипсиса, да???

– Как украли? – Торорох даже отступил на пару шагов от такого напора.

– Как? Не знаю! Вот прямо отсюда! Он у меня всегда у крыльца стоял, в полной готовности! Вдруг вызов? И вот… Нет его!

– Может попастись решил, отвязался…

– Уздечка обрезана!!!

– Угу… Я похоже совсем не вовремя. Знаешь… Подай жалобу. И требование на предоставление нового вороного. Ладно, грусти дальше, я пошел.

– Стой! Куда? Не бросай меня!!!

– А чем я помочь могу?

– Ну… Я подумал… Пока мне еще нового коня выпишут… Может я на тебе поезжу? Ты как раз почти полностью черный, лишь слегка зеленоватый. Может не заметит никто.

– Ага, тащи седло.

– Ура!

– Другими словами – шиш тебе. У меня своих дел по ноздри.

– Ну пожаааалуйста… Ну чегооо тебеее стооооит…

– Слушай, потомок, не ной. Я к тебе сам шел в надежде на помощь, в счет части твоего долга. А у тебя снова все наперекосяк. Кто твое резюме вообще одобрил, ума не приложу.

– А чего хотел-то?

– Мне в Грязь нужно попасть.

– Ааа… Ну, был бы Вороной – отвез бы. А так… Извини.

– Хм… То есть, в принципе – можешь?

– Могу. Но только верхом.

– Ну… А если я соглашусь тебя везти? Проложишь Путь?

– Да запросто.

– Ну ладно… Только ненадолго. До Грязи и все. Залазь.

– Погоди, сейчас сбрую принесу.

– Какую еще сбрую???

– Как какую? Без которой хрен мы до Грязи доедем.

– Ну, ладно…

Торорох смирно стоял переминаюсь с ноги на ногу, пока Голод прилаживал не подходящую под анатомию ящера черную сбрую. Та, прямо на глазах видоизменялась, и наконец села идеально.

– Ну все, – Голод облегченно выдохнул. – Пошли.

Они вышли из хибарки, но Всадник, вместо того чтобы прыгнуть в седло, стал прикручивать уздечку к коновязи.

– Эй! Ты чего делаешь?

– Привязываю.

– Вижу! А зачем?

– Как зачем? Что бы ты не сбежал.

– Куда? Эй! Ты того! Не шути так! Мы же в Грязь собирались! Ты обеща-ал!!! – На последнем слове Торорох дал петуха, и попытался вырваться.

Сбруя обожгла раскалённым льдом, и пронзила тело Древнейшего тупыми ржавыми иглами. Тот взвизгнул и затих. Сразу стало лучше.

– Обещал. И мы поедем. Сразу после Апокалипсиса.

– Ты че? С ума сошел? Какого нафиг Апокалипсиса? Двадцать второй век на дворе!

– Ну, а вдруг?

– Ты вообще понимаешь, что тебе за это будет?

– Поощрение. Самостоятельно нашел выход из сложной ситуации… И ты не дергайся, сбруя специальная, сам не вырвешься ни в жизнь. Только с каждым разом все больнее будет.

– Сволочь ты.

– Уж какой есть.

– Знаешь, а ведь когда-нибудь я все же выберусь…

– Ну, если это когда-нибудь будет после Апокалипсиса, то ладно.

– Тебе не кажется, что ты на Апокалипсисе зациклен? Он у тебя через слово.

– Профессиональная болезнь. Что поделать, работа у меня вредная.

– Ты еще молока у начальства потребуй.

– Знаешь… Ну этого Вороного нахрен. С тобой хоть поговорить можно пока Апокалипсис не грянул…

– Вот ведь… Обеденный перерыв, когда?

– Никогда.

…

Силавиим шел в Лимб, где у него была назначена встреча со знакомым знакомого Святого Петра, весело помахивая слегка погнутым Ведром Потопа.

Все складывалось просто отлично.

На поясе у него висел штатный Огненный Меч, а на груди связка бубликов, которыми снабдил на дорожку добрый райский привратник. Ангел время от времени отрывал один, и с удовольствием кушал. Попить, правда, была лишь вода, зато много, в Ведре она не переводилась. Так что сухомяткой желудок не испорчу, довольно подумал ангел.

Вот уже закончились кущи и рощи, и на горизонте показалась унылое серое небо Лимба. Силавиим воодушевился и припустил бегом.

Лимб – огромен. И найти там кого-нибудь определенного, определенно невозможно по определению. Это место подразумевает потерю, скорбь, и недостижимость любой цели. Потому, для того, чтобы там, этого самого кого-нибудь встретить нужно его нарочно НЕ искать. И тогда точно пересечетесь.

В Лимбе много чего нет. Там нет вообще, практически ничего. Такое вот беспонтовое место, скучное, серое, навевающее чувство безысходности.

Например, там нет времени. Ну, или может оно там какое-то свое, особенное, не равномерно текущее, а двигающееся рывками и скачками, порой замирающее, порой несущееся галопом. Причем, не обязательно вперед. Частенько назад, иногда вбок, а изредка и вовнутрь. Но времени в нашем понимании этого слова там нет.

Долго ли, коротко, но наконец Силавиим вышел к старому пепелищу. Когда-то давно, здесь стоял трактир «На пол пути». Это точный географический центр Лимба, ровно середина, между Раем и Адом. Тут частенько встречались представители антагонистических начал, желающие обсудить сложные вопросы. Ну, или просто выпить, или отдохнуть.

Неподалеку, к сухой ветви мертвой осины был привязан огромный вороной конь. Поджарый, немного худой, но видно – злой и сильный.

Рядышком стоит небольшая палатка. У палатки чадит костерок, булькает котелок с невразумительным содержимым. Варево, длинной деревянной ложкой помешивает субъект, неопределенного возраста, неброской внешности, и в неприметной одежде. Весь, такой незапоминающийся. Совершенно никакой. Если от него отвернуться, через секунду, уже и не вспомнишь, как он выглядит.

Человечек обернулся и приветливо помахал ангелу.

– Добрался, наконец. Давай, сюда, скоро готово будет.

– Адамчик?

– Он самый. Не стесняйся, садись. Чувствуй себя, как дома.

– Как дома я чувствую себя только дома. В Раю.

– Ой, да ладно тебе. Тут тоже неплохо. Есть места и похуже.

– Насколько я знаю, в Лимбе нельзя вкушать пищи. А то останешься здесь навеки.

– Да чушь это. Вот, – Адамчик подул на ложку и с аппетитом отправил содержимое в рот. – Вкусно. Я сюда частенько заглядываю, тут уйма интересных личностей бродит неприкаянно.

– Я все равно воздержусь.

– Как хочешь. Ну, что имеешь предложить?

– То есть?

– Тебе нужна от Адамчика услуга. Адамчик никогда ничего не делает в долг. Услуга – оплата. Что ты можешь мне дать?

– Хм… Да нет у меня ничего.

– Что совсем? А это что?

– Ведро Потопа. Но оно на балансе, вот видишь – инвентарный номер выбит. Я за него материально ответственный.

– А меч?

– А меч вообще табельный.

– Хм… Ну а чего ты тогда вообще приперся? И я свое время трачу, пусть оно тут и не настоящее.

– Ну, Петр сказал, ты нормальный. С тобой можно договориться.

– Со мной можно договориться исключительно по предоплате. А так…

– Ну войди в положение, сроки горят!

– Хм… Ладно, подумаю. Ты все равно, садись. В ногах правды нет.

Ангел гордо выпрямился и пафосно сказал:

– Во мне в любых местах лишь истина и правда! Я не смею лгать! И всегда честно отвечаю на заданный вопрос – да, или нет!

– Мда… А вот ответь мне тогда прямо, односложно, только да или нет, на один вопрос. Ты перестал ежедневно нажираться в зюзю? Отвечай, да, или нет?

– А… ммм… На этот вопрос нет однозначного ответа! Я никогда, ни разу не нажирался в зюзю! А потому не мог перестать.

– Ты же сам сказал, что всегда отвечаешь на прямо заданный вопрос да или нет… Выходит, соврал?

Силавиим задумчиво почесал светлую шевелюру под нимбом. Вот ведь, жучара.

– Я не силен в софистике. Я знаешь ли Каратель, а не риторик. Ты поможешь мне добраться до Грязи? Если нет, то я пошел, может найду другого проводника.

– Сядь, я сказал. Тут все не так просто. Обсудим – решим.

– Ну, ладно. Но есть эту подозрительную бурду все равно не стану.

– Мне больше достанется.

– Ну… – Ангел примостился на обгоревшее бревнышко. – И о чем будем беседовать? На богословские темы?

– Последний мой богословский диспут проходил с применением подручных аргументов и нанесением выводов различной степени тяжести… Нет. Будем думать, чем ты сможешь расплатиться за доставку в Грязь.

– Вот, еще бублики есть. Могу бублики отдать.

– Бублики, это хорошо. Но мало. Хотя дай, один.

Адамчик в три укуса сжевал сдобу, и протянул Силавииму мешок.

– На, держи.

– Что это?

– Адамчик никогда никому ничего не должен. Если Адамчик получает, что-то то сразу расплачивается, чтоб потом не предъявили. Мне это не нужно, бери, в оплату за угощение.

– Я тебе бублик просто так дал, не нужно ничего.

– Бери-бери… Мне спокойней будет.

– Ну ладно, спасибо. А чего там?

– Ты же в Грязь собираешься? В ней свои законы, ты в этом хитоне – мясо, хоть и ангел. А это как раз тамошняя шмотка, Бригантина Отчаяния называется, по случаю достал. Ну и так, комплект к ней, мелочевки всякой. Там, в Грязи, мне это барахло по классу не подходит, продать не могу – позор на такое размениваться, а выбросить жалко. Так что, бери, только мешок отдай.

– Ну, спасибо еще раз… Знатная броня. А здесь можно ее одеть?

– А почему нет? Только работать вряд ли будет как нужно, но пузо прикроет.

– О, тут еще кольца какие-то… Браслеты… Обувь. А это что?

– Это серьги. А это пирсинг. В пупок.

– У меня нет пупка.

– Ну, язык проколи.

– Обязательно?

– Ну, там так ходят. Одевайся давай, я от чистого сердца…

Минут через десять Адамчик со всех сторон скептически осмотрел ангела, и пряча усмешку похлопал по бронированному плечу. Особо колоритно на сине-зелёном металле нагрудника смотрелись свисающие на веревочке бублики. Да и нимб над плюмажем шлема выглядел забавно.

– Красаффчик. Нагибатор! Терминатор-робокоп!

– Извини, кто? А можно в броне щели сзади пропилить? А то крылья жмет…

– В Грязи, если ты туда все же попадешь, эти условности не имеют значения. Я же говорил – в том мире свои законы. Вещь портить не нужно, крылья сквозь металл вылезут, не беспокойся.

– Вот это да! Интересно то как… А это что?

– О, оружие тамошнее… Молот Вихря и Щит Грома. В комплекте с бригантиной дадут бонусы на силу и выносливость. Считай, повезло тебе, прикинут ты не плохо. Не в эпики конечно, и сет не полный, но все же…

– И все это за бублик?

– Ага, вот такой я расточительный. Был бы жадным, давно бы состояние сколотил… Но что поделать, не ценю я, то что имею. Ценю, лишь то, что пока что имеют другие, а когда оно уже мое, оно мне совсем не интересно уже.

– Конь у тебя красивый… Где-то я его видел уже.

– Ага, конь… Тоже по случаю мне достался. Могу продать, кстати, а то мороки с ним… Жрет в три горла, будто с рождения еды не видел.

– Да?

– О, мысль! Сам я тебя в Грязь не поведу, выбираться оттуда долго… Да и такое начинается там сейчас… А вот коня продам. Вернее, сменяю на бублики. Конь не простой, он тебя в Грязь в два счета доставит. Ты только пообещай его по приезду покормить. Согласен?

– Конечно, согласен! Адамчик, ты настоящий кладезь сюрпризов!

– Ну, в моем деле без этого никак.

– А чем ты занимаешься?

– В основном, перераспределением неправедно нажитого. Статус-кво, так сказать восстанавливаю, на добровольных началах… Кстати, как будешь в Грязи – найди там Тварюшку, скажи ему: «Саламмир – козел», и он тебе поможет чем сможет.

– А кто такие Тварюшка и Саламмир?

– Тварюшка… Ну, раньше мы были очень близки. А Саламмир – и вправду тот еще козел.

– Ладно, понял. Сейчас сниму бублики…

– Эй-эй! Не рви веревочку, хорошая веревочка. Давай, я лучше сам.

Адамчик стянул связку через голову Силавиима, и быстро сунул ее в мешок.

– Ну, все, конь твой. А мне пора, пожалуй.

– А супчик свой есть не будешь?

– Бубликами перекушу. Все, бывай.

С этими словами неприметный человечек юркнул в свою палатку, и застегивая клапан, улыбаясь помахал ангелу рукой.

– Ты не грусти. Увидимся еще!

– До свидания!!! И спасибо за все!

Палатка стала уменьшаться, сжалась в точку и исчезла. Ангел остался у костерка в одиночестве, если не считать коня.

– Странный он какой-то… – Силавиим хотел по привычке почесать затылок, но латная рукавица лишь звякнула о металл шлема. Чего-то не хватало. Чего-то привычного…

– Нимб!!! Мой нимб!!! Адамчик!!! Вернись, гад!!! Отдай нимб, сволочь!!!