Текст книги "Остров Свиней"

Автор книги: Мо Хайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

9

Последние несколько дней небеса низко нависали над Лондоном, но ничем больше себя не проявляли. Но этим утром, как раз перед обедом, облака наконец стряхнули с себя апатию и обрушили шквал градин на маленькие стандартные домики северного Лондона. Град словно картечь барабанил по крышам, бешено отплясывал на мостовых.

Тем утром мы разговаривали мало, но я был уверен, что Анджелина думает о том же, о чем и я: какой Малачи сообразительный, наверняка он может проскользнуть сюда по вентиляционным каналам, по дымоходам или даже пролезть через дыру в половице. Она включила свет во всех комнатах, заглянула под все кровати и проверила все шкафы. После этого направилась в гостиную и попыталась читать свою газету, но никак не могла сосредоточиться. Время от времени она вставала и подходила к застекленной двери, отдергивала занавеску и выглядывала в мокрый сад.

– Там кто-то прячется за деревом, – сказала она в полдень, прижимая нос к стеклу. Я подошел посмотреть. Это был полицейский в ботинках и синем свитере. Увидев нас, он помахал рукой. Мы помахали ему в ответ, после чего Анджелина перестала выглядывать в сад и отдергивать занавески.

Замки на окнах меня не удовлетворяли – я забил гвозди в полозья, чтобы блокировать подъемные окна, а прорезь почтового ящика заклеил липкой лентой. С фонарем в руках я залез на чердак, разорвал джинсы, пока ползал там, проверяя каждую черепицу, каждый кирпич, каждую балку, каждый подгнивший рулон изоляции; град барабанил по крыше в сантиметрах от моей головы – это было все равно, что слушать, как с небес разверзается ад.

– Подвал! – покончив с этим, сказал я. Анджелина сидела на кушетке, кусая ногти и беспокойно поглядывая на часы. – Я собираюсь проверить подвал.

– А это обязательно? – Вскочив, она вслед за мной заковыляла к двери в подвал. – Ты не можешь остаться здесь? Они приедут с минуты на минуту.

– Я недолго.

Освещая путь фонарем, я спустился по расшатанным ступенькам. Анджелина стояла наверху, глядя, как я постепенно растворяюсь во мраке. Дверь в сад я закрыл и привалил к ней газонокосилку, но сейчас вбил в нее еще четыре гвоздя, чтобы удостовериться, что она не сдвинется с места. Закончив, я присел на старый шезлонг и выключил фонарь, давая темноте немного отдохнуть. Пахло мохом и бензином, а также чем-то более старым, более знакомым. Анджелина спустилась по лестнице и направилась на кухню, половицы скрипели под ее ногами.

Включив фонарик, я направил его на расположенные под кухней растяжки, где с потолка срывались маленькие струйки пыли. Своими комментариями насчет ППИ Анджелина поставила меня в глупое положение. Она не могла этого понимать, но она здорово меня подставила. Придется переговорить с Финном, чтобы изъять эту часть рукописи. Я направил луч света на четырехугольные ниши под передней лужайкой. Все было как прежде – рухлядь свалена в кучи, смутно поблескивает старый холодильник. Странно, что в подвале ничего не изменилось, тогда как наверху все стало совсем другим.

Зазвонил дверной звонок. Я поднялся по лестнице, выключил фонарик и задвинул засов на двери подвала, толчком вернув его на место.

– Они здесь. – Я подошел к передней двери, включил фонарь и прижался лицом к стеклу.

– Да? – сказал я. – Что вы хотите?

– Это мы, – сухо ответил Стразерс, заглушая стук града. – Прямо из солнечного Обана.

Отодвинув цепочки и засовы, я открыл дверь. Полицейские стояли на крыльце, неприветливые и угрюмые, плечи их были покрыты градинами. На темной улице появилась еще одна полицейская машина, огни проблескового маячка лениво вращались, водитель смотрел на нас, опершись локтем о руль.

– Привез нас из Хитроу, – сказал Дансо, заметив, что я смотрю туда. – Должен признать, после всех этих историй я не ожидал такой готовности к сотрудничеству со стороны лондонской полиции. – Повернувшись, он осмотрел передний газон – сначала через одно плечо, потом через другое. – Джо! – наконец сказал он, глядя мимо меня в теплую прихожую. – Не хотел бы беспокоить вас, сынок, но здесь немного холодновато.

Я отступил назад, пропуская их, и поставил фонарик на подоконник.

– Он не умер. – Они вошли, и я задвинул засовы. Навесив цепочку, я повернулся к пришедшим: – Это так? Он не умер. И вы знаете, где он.

Стразерс кивнул.

– Мы знаем, где он.

– Послушайте! – сказал Дансо. – Может, мы… – Он огляделся по сторонам. – Думаю, нам стоит присесть.

Я пристально смотрел на него. Во мне внезапно закипел гнев.

– Он здесь, да? В Лондоне? И вы знаете об этом уже несколько дней.

– Думаю, – повторил Дансо, на этот раз медленно и веско, заставив меня и Стразерса внимательно посмотреть на него, – нам стоит присесть. – Он указал рукой на гостиную. – Сюда?

Мы прошли в гостиную – раздраженный Оукс, настороженный Дансо. Стразерс последовал за нами; войдя, он демонстративно осмотрел помещение, приподнял занавеску и посмотрел на стоявшие на улице полицейские машины.

– Неплохое местечко, – заметил он и опустил занавеску, рассматривая плакаты и унылые комнатные растения. – Но и работа у вас неплохая.

– Вот ты где! – сказал Дансо, обернувшись к Анджелине. Она появилась на пороге кухни, вытирая руки о чайное полотенце. – Привет, детка! Видел тебя утром в газете. Ты теперь стала знаменитой.

– Привет! – со слабой улыбкой ответила она и посмотрела на Стразерса. – Привет!

– Привет! – пробормотал он, остановившись как вкопанный и не отрывая от нее глаз: свитер с низким вырезом, на шее что-то поблескивает, волосы прихвачены сзади, так что маленькие локоны лишь едва прикрывают уши. – Как поживаете?

– Хорошо. Да. Я… – Она сглотнула и положила на стойку чайное полотенце. Проковыляв в гостиную, остановилась перед Дансо. – Значит, это был не он? Так сказал Джо. Тот человек, которого вы мне показывали, – это не папа.

Дансо бросил на Стразерса короткий взгляд.

– Мы извиняемся, детка. – Он печально улыбнулся. – Извиняемся за то, что заставили тебя через это пройти.

– Это я извиняюсь за то, что допустила ошибку.

– Нет. – Он покачал головой. – Не извиняйся.

Мы немного постояли, смущенно поглядывая друг на друга.

– Ну, – устало пожав плечами, сказала она, – вы не хотите выпить? – Она указала на мой бар, на двадцатилетний арманьяк, который подарил мне Финн на последний день рождения. – Могу дать бренди. Или джин. В холодильнике есть тоник с ароматом лимона. Оукси пьет только «Ньюкасл браун эль», но вы его вряд ли захотите.

– Нет, спасибо, детка, мы на службе. – Дансо указал на диван. – Можно?

– Ох, простите! – сказала она. – Конечно.

Сняв пальто, Стразерс положил его на валик дивана и сел. Устроившись поудобнее со скрещенными ногами, он похлопал по дивану и одобрительно кивнул, словно находился в демонстрационном зале, опробуя мебель.

– Джо, – Дансо откинул полы пальто и с тихим оханьем уселся на диван, словно каждое движение доставляло ему боль, – нам нужно задать вам несколько вопросов.

– Задать мне несколько вопросов? А может, я задам вам несколько вопросов и вы мне дадите несколько ответов? Малачи в Лондоне?

– Если я заверю вас, что вы в безопасности, вы мне поверите?

Я не ответил.

– Я говорю серьезно, вам ничего не угрожает. Вам и Анджелине. Но нам пришлось отрабатывать новую линию расследования и вернуться назад. Не сердитесь на нас, сынок. Со стороны кажется, будто мы ходим по кругу.

– Но это не так, – сказал Стразерс, по-прежнему подпрыгивая на диване. – Мы все же кое к чему пришли.

Я уселся на стоявший напротив диван. На столе между нами остался пустой бокал – это Анджелина пила джин с тоником.

– Ну? – Я сложил на груди руки, пытаясь успокоиться. – Так что?

– Послушайте, я понимаю, что надоел вам до смерти. – Дансо уперся локтями в колени и наклонился вперед. – Но, видите ли, дело снова в этой машине. Я хочу вернуться назад и поговорить о той машине, которую вы видели возле дома в день нападения на Лекси.

– О седане?

– Потому что версия наблюдателя отличается от вашей. Тот парень говорит, что сначала вы подъехали к дому с востока. С той дороги, которая идет по краю полей.

– Это так.

– Так?

– Да. Но я не видел ту машину припаркованной. Я думал об этом, и я в этом уверен.

Дансо вздохнул.

– Джо, ну почему вы не сказали нам об этом раньше? Вы не говорили, что приехали с востока.

– Разве?

– Нет. Вы говорили, что приехали по главной дороге и припарковались напротив полицейской машины.

– Да, но я… – Я закрыл рот. Открыл его и потом снова закрыл. – Ну и что же? Значит, я забыл. Какое это имеет значение?

– Это значит, что, когда вы свернули с главной дороги, вы уже побывали в доме.

– Да. Но хочу уточнить, что я побывал не в доме. Нет. Я останавливался возле дома. Сидел в машине.

– Джо! – Стразерс подался вперед, упершись локтями в колени наподобие Дансо. – Помните, как мы ездили на Куагач?

Я смотрел то на него, то на Дансо.

– Ну да, – осторожно сказал я. – За вещдоками. – И что же?

– Помните, как я спросил вас, бывали ли вы в церкви? И вы ответили, что пробыли там всего несколько минут, чтобы сделать снимки. Может, вы вспомните что-нибудь еще?

– Что еще?

– Что-нибудь такое, из-за чего вы могли оставить там свою ДНК.

– Нет. Разве что отпечатки пальцев. Я уже говорил вам, что мог оставить там отпечатки пальцев. Может, эта ДНК от моих отпечатков пальцев?

– Я имею в виду кровь. Помните тридцать первую жертву? Волосы и кожу на полу? И кровь.

– Кровь? – Я недоуменно заморгал. Я ничего не понимал, просто ничего. – Нет. Только не кровь.

– Ничего такого не случилось, что могло бы оставить следы вашей крови, кожи и волос? Может, драка? Потому что ДНК тридцать первой жертвы совпала с вашей, Джо.

– Что?

– Совпала с вашей ДНК. Вы и есть тридцать первая жертва. А помните ту трещину в шкафу в номере для изнасилованных?

Я покачал головой и повернулся к Дансо:

– Подождите, подождите! К чему все это?

– Извините. Кажется, вы меня не услышали – попробуем еще раз. Та трещина на шкафу в номере для изнасилованных – вы помните, когда она появилась?

– Я спросил: к чему все это?

– Вы говорили моему боссу, что сломали шкаф, когда поссорились со своей женой. Когда произошла эта ссора?

– Ну вот что, – сказал я, наставив палец на Стразерса, целясь ему прямо в глаз. – Я спросил: к чему вся эта хренотень? Моя ДНК в церкви – ну и что? Мне пришлось отбиваться от Дава, и они куда-то меня унесли. Я был в полубессознательном состоянии, так что это вполне могла быть церковь, откуда, черт возьми, мне это знать, но какое это имеет отношение к гребаному шкафу?

– Не тычьте в меня пальцем. Опустите руку.

– Я сказал, какое это имеет отношение к гребаному шкафу?

– Ну хватит. – Дансо откашлялся и посмотрел на меня слезящимися глазами. – Мне не хотелось поступать таким вот образом, но, пожалуйста, – он указал на мой палец, – пожалуйста, опустите руку.

– Что происходит?

– Вашу руку, пожалуйста, Джо.

Я медленно опустил руку, настороженно глядя на него.

– Ну говорите же, старина! Что происходит?

– Мне очень жаль. – Он пошарил в кармане, достал оттуда постановление на обыск и положил его перед мной на стол. Взглянуть мне в глаза он был не в силах. – Вы и так знаете, кто я такой, но пусть все будет официально. Я, главный региональный инспектор Дансо, делаю вам предупреждение, Джо Оукс, в соответствии с разделом четырнадцатым закона Шотландии об уголовном судопроизводстве от тысяча девятьсот девяносто пятого года.

– Делаете мне предупреждение?

– Вы будете допрошены относительно серии убийств в Аргайллшире в промежутке между августом две тысячи пятого и ноябрем две тысячи третьего года, к которым, как мы полагаем, вы можете быть причастны. – Засунув постановление обратно в карман, он сказал: – Вы не обязаны отвечать, но если дадите ответы, они будут приняты к сведению и могут быть использованы как доказательства.

Я смотрел на него во все глаза и думал: «Это шутка. Кто-то решил меня разыграть… Дансо, старый приятель, когда нужно смеяться?» Я откинулся назад, сглатывая слюну и медленно качая головой.

– Нет, – пробормотал я, переводя взгляд с одного на другого. – Нет. Это шутка.

– Мы действуем в соответствии с шотландским законодательством, Джо, и нашими трансграничными полномочиями, и это означает, что мы вас задерживаем. Если строго придерживаться буквы закона, я бы сказал, что даже не обязан допускать к вам адвоката, но я так с вами не поступлю.

– Мы можем просто допрашивать вас в течение четырех часов. Вы только себе представьте – мы с вами вдвоем в течение четырех часов! – Стразерс вскинул брови. – Не знаю, как вам, но мне это было бы очень интересно.

Я слабо засмеялся.

– Ни в коем случае! Перестаньте. – Я переводил взгляд с одного на другого, все еще надеясь, что кто-то из них улыбнется и подмигнет: «Ага – вот мы тебя и сделали!» – Вы несете чепуху! Сначала это было забавно, но теперь уже не смешно. Давайте покончим с этим.

Но Дансо смотрел на меня совершенно серьезно, и взгляд его был мрачен. Стразерс самодовольно ухмылялся, сложив на груди руки так, словно прятал в них оружие. Я вдруг вспомнил о голубой полицейской мигалке, и внутри у меня все похолодело. Машина простояла там весь день. Она не должна была защищать нас – она не должна была дать мне уйти из дома. Анджелина подняла мою руку и положила себе на плечи, уткнувшись лицом мне в грудь. Не сводя глаз со Стразерса, я положил руку ей на голову и прижал ее к себе. В этот момент я ненавидел его больше, чем кого-либо в своей жизни.

– Ну? – прошипел я. – Можете задавать мне свои вопросы.

Его глаза смотрели холодно.

– Такие следы ДНК, вроде тех, которые вы оставили в церкви, остаются только после драки. – Из кармана пальто он достал блокнот и снял колпачок с ручки. – Вы ведь не слишком любили ППИ? Сегодня утром мы говорили с вашими издателями. Они рассказали, как вы…

– Я даже не был на гребаном острове, когда он убил этих людей.

– Да. Но здесь есть одна проблема. Малачи не убивал этих людей.

– Послушайте, но здесь что-то не так? Конечно же, это он их убил.

Стразерс и Дансо молча переглянулись. Дансо поправил пальто, аккуратно выровняв обе полы.

– Джо, – тихо сказал он, – он не мог этого сделать.

– Как не мог?

– Не мог. Он был уже мертв.

Я не сводил с него глаз, чувствуя, как кровь отхлынула от моего лица.

– Это точно. Он был мертв уже неделю.

– Что? – Анджелина подняла голову и попыталась вытереть глаза. – Что вы сказали?

– Когда это произошло, он был мертв, – сказал Стразерс. – Вы все это услышите в суде – один бородатый тип из Эдинбургского университета просто свихнулся на насекомых. Получилось, что ранняя зима в Аргайлле очень даже помогла судебным энтомологам.

– Ну-ну! – В голосе Дансо звучало предупреждение. – Давай не будем преподносить ему все на блюдечке.

Но Стразерс уже подался вперед, глядя на меня, как питбуль на привязи, глаза его слезились.

– Да, насекомые не могли сделать это с телом, когда стало холодно. Знаете, я этого никогда не знал. Никогда этого не знал, но выходит, что некоторые насекомые не могут отложить яйца при слишком низкой температуре. Видите ли, если бы он попал в землю после убийств в церкви, он бы не…

– Хорошо, – сказал Дансо. – Теперь давай остановимся.

– Где же он был? – Привстав, Анджелина не сводила глаз со Стразерса.

– На Куагаче, девушка. Возле вашего дома. Его нашли подрядчики, когда убирали химикаты. Теперь мы точно знаем, что это он. ДНК совпала. Да, – с раскрасневшимся лицом пробормотал он. – Его засунули в шахту вниз головой – и там везде отпечатки вашего бойфренда. Он и снимки сделал. Большой любитель сувениров, когда дело касается снимков.

– Послушайте, – примирительно сказал я, – это не сработает – его же видели после убийства. Хотя бы в Лох-Авиче.

Он покачал головой:

– ДНК из хижины не совпадает.

– Не совпадает?

– Нет. Это был какой-то бродяга. Дав к тому времени давно уже был мертв. А теперь все это обнаружилось. Самое смешное, что весь сентябрь мы выслеживали его за пределами Аргайллшира, поскольку ничто не указывало на то, что он в Аргайлле.

Я уставился на него.

– Ничто не указывало?

– Именно. – Он пожал плечами. – Странно, но это так. Мы поймали тех парней, которые увели «воксхолл» с автостоянки гостиницы «Криниан». Ребята из Глазго, как я и считал.

Анджелина издала какой-то слабый звук и попыталась встать, медленно и неуверенно. На ее лице застыло потрясенное выражение, голова слегка дрожала. Чтобы удержать равновесие, она вытянула вперед руку, словно испытывала головокружение. Стразерс тут же вскочил, подхватил ее под локти и осторожно опустил на диван.

– Все в порядке, девушка. Все в порядке.

Она немного посидела, тяжело дыша и прижав руки к вискам, и смотрела на меня с таким видом, словно для нее вдруг все встало на свои места.

– Ты никогда его не любил, – пробормотала она. – Ты никогда его не любил. Гарриков ты тоже не любил, – ты говорил, что не доверяешь им.

– Когда я такое говорил?

Она не ответила. Повернувшись, она умоляюще посмотрела на Дансо, в глазах ее стояли слезы.

– Пожалуйста, отпустите меня! Я не могу оставаться в этом… в этом месте с этим… с ним. – Она издала низкий, свирепый звук и яростно ткнула меня в голень острым носком туфли. – Зачем ты это сделал?

– Отвяжись! – сказал я, выставив руку, чтобы помешать ей пнуть меня снова. – Отвяжись.

– Эй, эй! Успокойтесь…

Она снова попыталась меня ударить, но Стразерс оттащил ее в сторону и развернул к себе. Она неудержимо рыдала, вытирая нос и покачивая головой.

– Не стоит на все это смотреть, милая девушка. Вы меня слышите?

– Я хочу уйти. Я хочу уйти. Я не останусь здесь с ним.

– Каллум! – Дансо махнул рукой Стразерсу. Он явно не хотел, чтобы она здесь оставалась. – Ты ведь прошел подготовку по программе работы с родственниками? Увези ее куда-нибудь. У тебя есть куда ехать, милая?

– Нет!

– Совсем некого навестить?

Она снова покачала головой, но тут ей в голову пришла какая-то мысль. Она вытерла ладонями глаза, глубоко дыша, чтобы успокоиться.

– Нет, есть Пол. Я могу поехать к нему.

– Пол? – эхом повторил я. – Что это еще за Пол?

Она посмотрела на меня с глубочайшим презрением.

– Ты даже не потрудился узнать, как его зовут.

– Этот драный фотограф? И сколько же времени ты с ним таскаешься?

– Хватит! – Дансо махнул рукой в сторону улицы. – Увози ее отсюда. Встретимся в Уэст-Энд-сентрал.

Когда Стразерс помог ей подняться, из выреза свитера на миг показалась ее розовая грудь. Демонстративно не глядя в мою сторону, она встряхнула головой и поправила выбившуюся прядь волос. Я сидел совершенно неподвижно, оцепенев, лишившись дара речи. В голове стучало. «В шахту, – думал я. – В шахту вниз головой».

– А на нем сверху был труп? – отрешенно спросил я Дансо, не спуская глаз с Анджелины, которую вели к двери. В прихожей они остановились, чтобы Стразерс отыскал ее одежду, спрашивая, нужны ли ей сумочка, ключи, телефон. Меня не отпускало ощущение нереальности происходящего. Я чувствовал себя так, словно из рудника вылезло что-то древнее и ядовитое и теперь молча дышит на меня. – Труп животного? Свиньи?

– Думаю, если кому-то понадобилось скрыть запах трупа, это была неплохая идея…

– Угу. Мертвая свинья. Она должна была скрыть запах. А мои отпечатки… они были… – Я замолчал. Стразерс вывел Анджелину на улицу и теперь вел по садовой дорожке, уже обнимая ее за плечи. Анджелина шла, склонившись к его груди. На миг я снова вернулся на Куагач, на холодном ветру зазвучал ее тоненький голос: «Не давайте ей за мной следить…» – Они были на бочке с химикалиями, не так ли, – мои отпечатки пальцев? Вы там их нашли?

– Я занят, Джо, вы должны это понять. Сейчас мы отвезем вас на Солсбери-роуд и там допросим.

– Но вы нашли их там. Ведь так? Мои отпечатки. На бочке с химикалиями. – Поднявшись, я словно в трансе двинулся к входной двери. – На бочке, которая была над ним.

– Вам нужно оставаться здесь, Джо. До тех пор, пока я не позову сюда людей. – Когда я не остановился, он заговорил громче: – Вы задержаны, Джо. Задержаны.

Я рывком распахнул дверь. На темной улице мигал голубой проблесковый маячок, по соседним домам прыгали тени. Стразерс стоял возле полицейской машины, закрывая дверцу за Анджелиной. Когда я двинулся по дорожке, он обошел машину и тоже сел в нее. Дансо шел следом за мной.

– Эй! – Распахнув калитку, я бросился к машине и начал трясти ручку. – Ты! Анджелина! – Я забарабанил кулаком по стеклу. – Открой! Открой эту гребаную дверцу!

Краем глаза я видел, как из других машин выпрыгивают полицейские в форме. Сзади меня слышалось дыхание Дансо.

– Джо! – сказал он. – Не надо, сынок.

– Открой эту гребаную дверцу! – зарычал я. Водитель бросил на меня нервный взгляд и включил передачу, сняв машину с ручного тормоза. Подгоняя водителя, Стразерс наклонился вперед.

– Нет! Вы мерзавцы! – Ухватившись за край дверцы, я впился в нее ногтями. – Я засунул туда эту чертову бочку по ее просьбе! – крикнул я Дансо, который стоял сзади, держа меня за плечи. На висках у меня надулись жилы. – Анджелина! Открой эту гребаную дверцу! – Изо рта у меня летели брызги слюны. – Анджелина, ты сука. Ты сука! Ты дьявольская сука!

Внезапно окно машины плавно опустилось, и рядом со мной появилось лицо Анджелины. Все замерли. Водитель вновь включил ручной тормоз, а Стразерс рывком откинулся назад.

– Что ты сказал? – Она наклонилась ко мне еще ближе, дыхание было кислым, словно из нее что-то извергалось. – Что ты сказал – вот только что?

– Я сказал – ты гребаная дьявольская сука.

– Джо! – Она протянула руку к моему лицу. – Джо, ты ведь не веришь в дьявола. Ты не веришь в одержимость и не веришь в дьявола. Ты сам это говорил.

– Заткнись! – заревел я. – Заткнись! – Из ниоткуда возникли чьи-то сильные руки и обхватили меня. Кто-то уже шарил у меня по карманам. Я отчаянно сопротивлялся, ударяя ногой по машине; в канаву полетела чья-то фуражка. – Вы гребаные мерзавцы!

– Джо, что бы ты ни сделал… – в ее глазах опять появились слезы, она с жалостью смотрела на мои попытки сопротивления, – …я тебя не виню. Запомни – я тебя не виню.

Она откинулась на сиденье, окно машины медленно поднялось, отгородив ее лицо. Перестав сопротивляться, я молча смотрел на нее. Анджелина закинула ногу на ногу, и Стразерс тут же опустил подбородок, чтобы посмотреть. Наступила небольшая заминка, затем водитель снова снял машину с ручного тормоза и плавно вывел ее на мостовую. На долю секунды мне показалось, что из машины вылетело что-то темное и извивающееся, словно дым или дух, и повисло над крышей, но тут автомобиль достиг конца улицы, остановился, включил сигнал поворота, повернул за угол и скрылся из вида, оставив меня стоящим в воротах собственного дома. Двое полицейских держали меня за руки, и мне оставалось только смотреть вслед исчезнувшей машине.