Текст книги "Рождественские сумерки (СИ)"

Автор книги: Мия Дарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Мия Дарк
Рождественские сумерки

1. Глава

Шилли

– Шилли, милая. Мы так опоздаем.

– Я уже иду, Тобиан!

– Что тебя так задерживает? – спросил он из совсем чуть-чуть приоткрытой двери.

– Заходи, я почти собралась. Просто эта дурацкая шпилька!

– Проблемы черного зельевара нас не будут ждать. Давай я помогу.

Вместо того чтобы помочь доделать мою прическу, любимый брат достал все шпильки и распушил локоны.

– Тобиан! Я столько трудилась!

– Ты мне нравишься такой, милая. – Он все крутил мой локон у себя на пальце и о чем-то своем задумался.

– А если мне сегодня драться?

– Во-первых, у тебя есть старший брат. Во-вторых, у нас сегодня только допросы. Пойдем завтракать, я приготовил твои любимые листья.

– Это называется салат.

Я задержалась, глядя в зеркало на уходящего брата. И почему он не женат?

Высокий, широкоплечий, умный, и есть чувство юмора. Может, из-за шрама на одной стороне лица, что, как стрела, пронзает? А, по-моему, он с ним даже милый... А я почему не замужем? Почему... почему... работа!

– Шилли!

Мы жили с братом вдвоем. Так уж получилось, что наши родители покинули рано этот мир. Хвала богам, меня не отдали в детский дом. Над нами оформил опекунство дядя. Хотя, по сути, не опекал.

Когда наша жизнь кардинально изменилась, мне было тринадцать, а брату семнадцать. Каких-то три года, и опекунство сняли. Мы остались жить в собственном небольшом, но богатом доме. Учиться там, где и учились, в Академии темной магии. Затем успешная сдача диплома, брат уже в это время практиковал в главном участке порядка города, куда, собственно, пошла и я. Мы всегда хотели работать вместе.

И вот ему тридцать, мне двадцать пять, и мы защищаем город от злодеев и их еще не содеянных деяниях.

Нам нравилось жить вместе, у нас никогда не было мысли разъехаться. Мы делали по дому всё вместе или по очереди. Магам, по сути, помощь не нужна. Чаще всего завтрак был на брате, и мне это нравилось. У меня больше времени на себя, и я не готовлю омлет. Ну не могу я, и всё! Горит, как полено в сковородке.

– Как спалось? – Хитро прищурил глаза и так красиво вложил вилку с омлетом в свой рот...

Я невольно зависла и дернула рукой от тех мыслей, что секундой пролетели в моей голове. Салат немного просыпался на стол. Я уставилась в тарелку на зеленую листву и творожный сыр, прогоняя свои самые ужасные мысли.

– Ты чего, мышка?

– Нормально спала, а ты?

– И я...

– Спасибо, как всегда вкусно. – Похвалила брата.

После завтрака Тобиан помог мне надеть меховую накидку, и мы вышли на крыльцо. Он посмотрел в сумеречное небо, чему-то улыбнулся, уложил мою руку на свой локоть. Мы зашагали по снегу к ожидающей нас карете.

Генерал и его советник передвигаются только так к главному участку порядка. Глядя в круглосуточно сумеречное небо через окошко, я думала о деле.

Сегодня ночью старый зельевар нашел молоденькую девушку в переулке. Труп бедной отвезли на обследование, мы осмотрели место, где её нашли, а вот со свидетелем возникла проблема. Ему было настолько страшно, что он не связал ни слова, и его отвезли к лекарям.

– Шилли, милая, мы приехали. – Окликнул меня брат.

– Да, идем сначала в морг.

Я не любила морг, это место пахло смертью и горем. Ещё тут пованивало дешевым бурбоном, который употреблял патологоанатом.

– Седрик, ну что там с телом девушки? Брат любит сразу к делу.

– Сер, мисс, – поздоровался уже захмелевший работник. – На теле всего две маленькие ранки, а точнее, на внутренней стороне бедра. А умерла она при странных обстоятельствах, от сильного страха. Просто остановилось сердце. Токсинов в теле нет.

– Она была больна?

– Нет, её сердечко ещё могло биться долго. По девушке всё, тело родителям перепадет завтра.

– Отчёт мне на стол. И прекрати так заливаться, Седрик, не то уволю! – рявкнул Тобиан.

– Слушаюсь, сер.

Я закатила глаза и отправилась на выход. Тобиан держит лучшего специалиста в штате, он его не уволит, и тот этим пользуется.

Во всём «Порядке» кипела работа, сегодня приёмный день. Я направлялась в свой кабинет. Генерал шагал за мной, попутно рыча и раздавая команды.

– Советник Шилли! Темнейшего утра! Отчет за ночь готов. Досье на девушку и зельевара у вас на столе. – Выскочил из-за угла коридора мой новый помощник.

– Я, конечно, ценю твои старания, но перестань выскакивать из-за угла. У меня рефлексы, знаешь ли.

Наняла я этого парня месяц назад. Он прошел хорошую практику в столице и вернулся в родные края. Ни разу не опаздывал. Утром меня ждал кофе и все отчёты, что и обязаны лежать на столе. Высокий блондин, зелёный, правда, но старательный. Я удивилась, когда он в первый же рабочий день припёрся ночью на вызов вместе со всеми и записывал каждое моё слово. Хотя мог спокойно спать.

Пробежавшись по отчётам глазами и допив кофе, я похвалила его в очередной раз за хорошую работу и отправила узнать, как там зельевар. Сама ушла напротив в кабинет генерала.

В его приёмной не было бесячей блондинистой секретарши, и меня это напрягало. Я вошла, открыв дверь с ноги. Брат сидел в своём кресле. Секретарь что-то ему лепетала и передавала документы по одной папке в руки. Как будто их сложно одной стопкой положить на стол.

Я села в дубовое кресло, направив свой взор на потрескивающие дрова в камине. Краем глаза замечала, как девушка ненароком смахивает кудри с пышной груди. Её алые пухлые губы облизывал розовый язычок. Она мило хлопала глазами и вообще не понимала, что несет.

Ручка кресла не выдержала под напряжением моей ладони и немного треснула. Повисла тишина, девушка меня до жути бесила. Она в открытую его соблазняла. Иногда я представляла, как сжимаю её горло, и глупые глаза девушки заворачиваются в агонии. Почему такая реакция? Это называется ревность? Но он же мой брат... Мне должно быть плевать, с кем он спит...

– Ты свободна.

– Да, сер... – Томным голосом прошелестела и, вертя задом, закрыла за собой дверь.

Кинуть бы ей в догонку кочергу! Я чувствовала взгляд Тобиана, гаденыш улыбался.

– Что?

– Почему ты злая?

– Почему ты её нанял? Она же тупая!

– Секретарь и не должна быть умной. Она должна варить кофе и не впускать в мой кабинет никого! А ещё она здорово отвлекает бдительность судьи, когда он приходит ко мне раз в месяц.

– Так пусть и она приходит раз в месяц.

– А кто мне будет варить кофе?

– Мой помощник!

– Почему ты ревнуешь?

– Я не ревную! Что за глупость! Всё, хватит! Давай о работе!

В дверь без стука вошла секретарь. Робко и краснея, похлопала ресницами.

– Мис советник, там ваш помощник ждёт.

– Где ждёт? Не помню, чтобы говорила Сержу меня где-то ждать!

– Так он тут за дверью. – Томно протянула она. Аж бесит!

– Так впусти! – Крикнула в ответ.

Девушка, испугавшись, скрылась за дверью. А мой любимый братец тихо смеялся.

– Весело тебе?

– Ревнуешь. – В этот раз без смеха и серьезно повторил он.

Меня резко бросило в жар, о чем он сейчас подумал? В каком это смысле? Дверь вновь открылась, и на этот раз вошел мой помощник.

– Генерал, советник. В отдел привезли зельевара. Вполне вменяемый и готов к допросу. Ждём вас.

– Уже идем, спасибо, Серж. – Улыбнулась по-доброму своему сотруднику.

Как только тот откланялся, я встала положить папки на стол и только повернулась, как моё запястье перехватила крепкая ладонь.

– Он тебе нравится? – Мышцы мужчины напряжены. Взгляд пронзительный и холодный.

Он не делал мне больно, просто держал. Жевалки заходили ходуном. Он не любил ждать ответы на свои вопросы.

– Нет, я просто по-доброму улыбаюсь. Теперь твоя реакция похожа на ревность.

Я взглянула брату в глаза и увидела в нем множество мыслей. Он словно хочет что-то сказать, но останавливается.

– Тобиан, почему мы вообще это обсуждаем? – Получилось слегка хриплым голосом от волнения.

– Пойдем работать, нас ждут, мышка.

Комнаты допросных в подвальных помещениях оформлены в разных стилях. Для совсем уродов – сырая камера. Для попроще – серые стены и стул, а для таких сложных свидетелей – обычная обстановка кабинета. Но все они одинаково магически защищали внешний мир от нас с Тобианом.

Когда мы проводили свой первый допрос в академии, многим магам на соседних этажах было очень нехорошо.

В голове крутился разговор про ревность. Я украдкой смотрела на брата, а он прямо перед собой, шагая с гордо поднятой головой. Пора выкинуть эти дурацкие мысли. Пора думать о работе и бедной девочке.

Тобиан пропустил меня вперед. Черный зельевар, уставший, закрыл голову ладонями. Мы его знали, он много чего делал запрещенного, но под контролем «Порядка». Он варил для нас те зелья, что нельзя продавать простым гражданам.

Такие вскрывают мозги преступника, если его нужно помучить. Лишают магии на несколько дней, и от этого можно стать сумасшедшим. И зелье правды, его любят патрульные стражи, чтобы допросить преступников, если их поймали и смертельно ранили. Проще говоря, он работал в целом на нас. Для граждан он варил бытовые настои.

– Шилли! Дорогая! Наконец!

– Тише, мистер Дункан, не нервничайте. Вам нечего больше бояться.

– Да если бы вы видели то, что видел я!

Сидевший на кресле Тобиан дождался, когда я присела рядом с зельеваром, и он начал задавать вопросы.

– Что вы делали так поздно в своей мастерской?

– Я доваривал партию зелья правды для «Порядка».

– В котором часу вы вышли домой?

– В первом часу ночи.

– Какая была погода?

– Снежно. Большие хлопья медленно падали.

– Почему вы запомнили эту деталь?

– Потому что я засмотрелся на небо, и мои глаза медленно опустились на переулок через дорогу.

Дункана стало трясти от страха. Я успокаивающе взяла старика за руку.

– Там сидел мужчина и что-то делал на полу. А дальше он исчез, и я нашел девушку.

– Что потом?

– Я увидел патрульных и закричал о помощи.

– Что конкретно делал мужчина над девушкой?

– Он её ел!

Ясно, что ничего не ясно. На девушке всего две маленькие ранки и никаких токсинов. У меня возникла идея. Я применяю свою силу только на преступниках, обнажая их сущность. Это для них так больно, будто оголяются все нервы на теле. Но я так просматриваю всю их жизнь и всё, что они делали. В данной ситуации мне нужен всего один час из вечера Дункана.

– Мистер Дункан, я сейчас кое-что сделаю. Это будет быстро, но немного неприятно. Я даже помогу вам забыть тот вечер, чтобы вы не чувствовали больше страха. Согласны?

Старик потер переносицу в раздумьях, ему и от меня было страшно. Он знал, что я собираюсь сделать. Но он также знал, что я добра к нему.

– Я согласен, только прошу осторожней, только этот вечер. В остальном я давно раскаялся!

– Меня не волнует ваше прошлое, дорогой. Расслабьтесь и откиньтесь на спинку кресла.

Зельевар тяжело выдохнул и сделал, как я просила. Я подошла сзади так, чтобы его голова была передо мной. Взяла пальцами за виски. Медленно, по крупицам выпуская тёмную магию и ныряя в омут с головой. Стало тяжело дышать. Глаза зельевара побелели, а мои почернели.

Его кожа код моими пальцами стала потной. Старик стонал и стискивал зубы от боли, потому что я ворвалась в воспоминания того вечера.

Пушистый снег хлопьями медленно опадает на спящий город. Дункан любовался небом, не теряя времени, я посмотрела в переулок и направилась скорее туда. Мужчина стоял на коленях и согнулся над девушкой. Сама девушка лежала с задранной юбкой. Он прильнул к её ноге. Мои мысли посетили, что он насильник.

Старый зельевар его спугнул, и мужчина прытко скрылся во тьме в переулке. Девушка бездыханна с маской ужаса на лице. По её ноге катились две тонкие струйки крови. Всё… меня выдернуло из воспоминания.

Я обещала зельеваю, что увижу только то, что мне нужно, и сотру это из его памяти. Всё так же держа руки на его голове, я направила силу на стирание той нитки из множества, что мне позволили. Мужчина приходил в себя.

– Отдохните тут немного, мистер Дункан. Наши сотрудники отвезут вас домой, вы очень нам помогли.

Я поблагодарила старика и обходила его кресло. Меня немного повело в сторону, и Тобиан обеспокоенно подорвался, ловя меня подмышки. Я носом коснулась его шеи, вдыхая сладкий аромат мускуса и апельсина.

В этот момент в мыслях пролетела стрелой идея лизнуть кончиком языка нежную кожу... Боже, это не может больше продолжаться.

– Ты как?

– Нормально.

Я дошла своими ногами до кабинета, а там уже прилегла на диван, спасаясь от головокружения. Тобиян сел прямо рядом со мной на ковер.

– Не нужно так за меня переживать. Это пройдёт через пять минут. Из-за недосыпа и, скорее всего, от того, что я увидела...

– Что ты увидела?

– Это был вампир...

– Шилли их перебили двести лет назад.

– Но у меня больше нет объяснений.

Я пересказала брату то, что видела, а после задремала. Потом отругала его за то, что разрешил мне спать. Потом мы до позднего вечера работали, как добрались до дома, я просто вырубилась. А самое главное, завтра выходной, и я смогу поработать в домашней обстановке.

2. Глава

Тобиан

Моя дорогая Шилли... Она стала такой женственной и желанной. Её фигура привлекала взгляды. Тысячи мужчин мечтают её поцеловать, в том числе и я.

Её ко мне тянет. Она думает, что я не замечаю, как она закусывает губы, глядя на мой голый торс. Как вот сейчас утром в наш выходной.

Я решил встать пораньше и забрать её подарок на Рождество. Я думал, девочка будет отсыпаться, но мы столкнулись в коридоре.

Утром она особо выглядела ангельски. Всклоченные волосы, босые ноги и ещё толком не открывшиеся глазки.

– Тобиан? Ты чего так рано?

– Мне нужно на работу, но я скоро вернусь. Завтрак тебя ждёт.

– Ты даже не поешь со мной? – Спросила, провожая взглядом капельку воды от моей груди до пупка. Она снова закусывает губу.

– Я хочу быстрее решить там вопрос и отдыхать дома.

В её глазах я увидел вновь внутреннее замешательство. Она меня хотела и не прощала себя за это. Прости, моя девочка. В это Рождество я всё исправлю, и ты узнаешь правду.

Довольно быстро оделся. Взяв из сейфа нужную сумму, я накинул плащ и уже почти дошел до выхода, как она меня окликнула.

– Тобиан? А что за дело с самого утра?

Шилли не любила домашние туфли и упорно ходила босиком. При ходьбе меня завораживали изящные щиколотки. Они то показывались, то скрывались от меня под плотной тканью юбки.

– Судья попросил встречи. Тебе нет смысла идти, отдыхай.

Я заметил слегка припухлые веки и красноту глаз... И эта грусть в глазах. Не выношу её слез!

– Ты что, плакала?

Подойдя вплотную, поднял нежно за подбородок, серые, как грозовое небо, глаза блестели. В этот момент наши лица были совсем близко друг к другу. Её губы в каком-то сантиметре.

Зрачки девушки расширились, вытесняя прекрасный серый цвет радужки. Она перестала дышать.

– Тобиан. – Прошептала на выдохе.

Я медленно приблизился и поцеловал, не отстранился. Я ждал её реакции, а она замерла, не шевелясь.

Второй поцелуй, её губы отвечали мне. Ощущение, словно меня касаются лепестками бархатных роз.

Вконец осмелев, я провел языком по пухлым губкам девушки, немного заходя в её ротик.

Второе движение языком – и она делает так же. Горячие ладошки скользнули под плащ, обжигая через шелк рубашки.

Сердце заколотилось от счастья. Наши языки сплетались в танце. Она мне ответила, и сегодня я счастлив, как никогда в жизни!

– Шилли... – Я отстранился, иначе могу перейти черту. – Я совсем скоро вернусь, и ты мне расскажешь, в чем дело и почему ты плакала. Иди отдыхай, хорошо?

Шилли кивнула и провожала взглядом, как я выхожу из дома. Я не мог поверить в то, что сейчас произошло, голова кружилась. Взглянув, как обычно, в небо и улыбнувшись, я поблагодарил тех людей, что меня усыновили. Сегодня я хотел пройтись пешком. Через квартал остановился. А правильно ли вот так после поцелуя оставлять её одну? Она так была печальна… Я мигом! Моя любимая пора года…

Зимой всегда были сумерки. Ни дня, ни ночи, только сумерки. Мы жили почти в центре и по меркам этого города очень богато. Родители постарались. Они оба были архивариусами. Однажды они уехали в столицу, и там произошло нападение на столичный архив. Их не стало, и мы остались одни… Я справился с утратой быстрее, чем хрупкая Шилли. Мы много с ней думали о будущем и решили остаться в родном городе. Вилсмут и не маленький, и не большой. Все дома расположены рядом друг с другом и выстроены из тёмно-зелёного камня. Летом город утопает в зелёном цвете. Как можно уехать от такой красоты? В лавке ювелира был только один посетитель. Я решил Шилли подарить не просто ювелирное изделие, а артефакт.

– Здравствуйте, сэр Тобиан. Ваш заказ как раз был вчера уже готов, надеюсь, ваша сестра будет в восторге.

Как же это слово «сестра» резало слух...

– Показывай.

В чёрной коробочке переливался крупный серый сапфир, обрамленный в серебряную птицу на цепочке. Птица расправила крылья, и она мне напомнила всю силу и мощь, что была в Шилли.

– Мне очень нравится, а по…

– А там всё замечательно! Не сомневайтесь!

Ювелир не хотел говорить об артефакте и его свойствах при посторонних. Я отдал ему мешочек с золотом и хотел было забрать бархатную коробочку, но мужчина резко подложил под неё сложенный вчетверо лист бумаги. На мой вопросительный взгляд он ответил:

– Это список украденных украшений. Помните, вы просили составить, когда меня ограбили?

Но его никогда не грабили, значит, у него ко мне серьезное дело.

– Помню, конечно. Хорошо, что все вспомнили, спасибо и до свиданья.

Я решил зайти в цветочный и купить букет дорогущих в эту пору и таких её любимых пионов. Целую охапку нежно-розовых. У них совсем слегка раскрывшиеся бутоны. Чёрт меня дернул раскрыть послание ювелира.

Недавно вечером, когда я испытывал первый образец сапфира для вашей сестры, ко мне в ювелирную лавку зашел странный молодой человек. Он меня просил сделать артефакт, не позволяющий жертве, испытывающей страх, быстро умереть. Я отказал ему, ведь такого в природе не существует. Молодой человек внушил забыть мне о встрече, но всё дело в том, что я как раз держал в руках тот самый первый камень. Я не запомнил лица или подробностей, когда это было. Я запомнил лишь сам разговор. Его внушение не подействовало в полной мере на меня. Так что да, подарок для вашей сестры удался. А что делать с этой информацией, решайте сами…

Это сто процентов связано с нашим делом. Похоже, и правда придётся идти на работу с охапкой пионов. Да и плевать, все знают, что я именно такие всегда дарю «сестре».

Мой секретарь неожиданно скромно одета, ну правильно, сегодня мой выходной. Я поставил пионы в вазу подальше от камина. Сладкий запах наполнил мрачный кабинет.

Я сразу взялся за те папки, что принесла мне Шилли. Перечитывая доклад, я понял, что в ту ночь патрульных практически не было, а должны были быть как минимум трое. Всё из-за того же зельевара, он под особой охраной.

Девочка и правда была юна, чиста и из благородной семьи. Что она делала той ночью в переулке? Родители даже не знали, что её нет ночью дома. Почему именно она? Или она просто случайная жертва? Мне не хватало доклада Шилли для полной картины.

Только она могла запоминать все мелочи в этих видениях. Только она видела, как всё произошло.

Секретарь по моей просьбе принесла кофе и несколько папок, что передали из архива с похожими делами. Но я думаю, что они тут вовсе будут неуместны. Всё же проверить нужно. Девушка слишком приблизилась, демонстрируя декольте. Только я хотел сделать ей замечание, что пора быть скромней, в кабинет вошла Шилли.

– Выйди. – Дал указание секретарю и взглянул на часы. Оказалось, я засиделся до самого вечера.

3. Глава

Шилли

Этот поцелуй был похож на бурю, созданную из любви и нежности. Ноги подкашивались, а голова кружилась. Сердце трепыхалось, словно маленькая птичка. Но как только он вышел... Меня накрыла волна стыда и боли. Он же мой брат... Как я могла? Как мы могли? Хорошо, что он ушел, я рыдала...

В голове смешались мысли. Значит, и он ко мне испытывает ту же тягу, что и я к нему? Получается, мы оба мучились и не выдержали?

Мне просто необходимо было выпить. Сейчас мне нужно успокоиться и сесть за написание доклада. Потом... Потом он придёт, и мы обо всём поговорим.

В нашем кабинете стоял замечательный двухсотлетней выдержки карамельный ром. Первый бокал я уговорила сразу. Под второй мои более-менее мысли пришли в порядок, и я со всеми деталями написала отчёт. В животе заурчало, на часах восьмой час вечера... Не пришел, как обещал. Значит, сама пойду!

Осмелев от рома, но, слава богу, не захмелев, я собралась и вышла из дома. Снег хлопьями медленно опускался на землю. В памяти всплыли воспоминания зельевара, и стало зябко. Прижав папку с отчётом к груди, я пошла пешком в «Порядок».

На моём пути до места работы пролегала короткая, но безжизненная улочка. Дома там пустовали. Эти аристократы съехали в столицу, но оставили всё в собственности. Заселить их никто не мог. Я не боязливая, но со мной всегда был Тобиан.

На улице никого не было, окна в домах чернее сумеречного неба. Странно, что я не встретила ни одного патрульного. Только такую же девушку в красной шапочке, идущую по своим делам.

Через полчаса я уже была на работе. Рявкнула, чтобы прямо сейчас начальник патрульных выяснил, почему на конкретной улице не было ни одного сотрудника. И вообще принес мне с утра объяснительную.

В приёмной, как обычно, не было белобрысой, а значит, она... А может, он задержался, потому что они... Сердце заколотилось. Да ну и что! Он мне брат, а не муж! Пора с этим заканчивать! Прямо сейчас всё ему скажу! Не хочу я зайти ещё дальше! Моё тёмное сердце не вынесет!

Белокурая секретарша в своей привычной позе демонстрировала декольте. Тобиан сидел за своим столом. При виде меня глупая курица выбежала. Брат встал с места.

– Прости, я задержался, кое-какие сведения добавились к нашему делу.

– Я принесла доклад. И я хочу поговорить с тобой!

Тобиан на людях выглядит жестоким и серьезным генералом. Лишь со мной наедине его мимика настоящая, и сейчас он испугался.

– Шилли, я тоже должен тебе кое-что объяснить.

– Сначала я, и не перебивай меня! – В моем голосе слышно жесткость и уверенность. – Тобиан, то, что случилось утром, этого не должно было быть! Это ненормально, когда брат и сестра. Нас тянет друг к другу, потому что мы просто привыкли. Мы постоянно вместе, и нам... нам нужно разъехаться и завести нормальную семью.

Его глаза почернели, он злился. Воздух в кабинете погустел, и дышать стало трудно. Тобиан сдерживал свою тьму.

– Если это продолжить... Тобиан, ты встретишь кого-то и разобьешь моё сердце. Или я встречу и разобью твое, а этого я точно не вынесу. Я не хочу разрушать наши отношения.

В конце речи мой голос дрогнул, сердце ныло, а в груди всё горело. Слезы готовились вырваться наружу.

– Ты хочешь от меня уйти? Съехать? Жить не со мной? С кем-то другим?

– Так будет лучше для нас!

Больше я говорить не могла и не хотела, чтобы он увидел, как мне плохо. Я хотела уйти в свой кабинет, запереться и нарыдаться. Выпустить всю боль души. Но успела только развернуться и сделать шаг.

Тобиан силой развернул меня к себе. Его вены на висках вздулись от напряжения. Широкие ладони мужчины прожигали огнем мою поясницу. Он наклонил меня назад и навис надо мной.

За спиной Тобиана вырвались языками плазма тьмы. Он старался не пускать ко мне свою подавляющую силу.

– Я тебя не отпущу! – рыкнул брат.

– Тобиан, милый, это неправильно. Так не должно быть. – Я уперлась в его грудь. Слезы скатывались на виски.

Всё смотрела на его магию. Черные языки танцевали и завораживали. Я потянулась рукой, мне хотелось пропустить его магию сквозь пальцы.

– Стой! Ты что!

Тобиан не успел, я дотронулась. Я почувствовала её, словно нежность перышка. И всё исчезло. Глаза брата стали нормального цвета, он тяжело дышал.

– Шилли, ты хотела самоубиться? Что ты сейчас сделала?

– Ничего, мне просто хотелось потрогать.

– Это невозможно, ты бы сейчас пострадала. Ты воздействовала на меня чем-то? На тебе артефакты?

– Нет! Я просто дотронулась! Пусти меня!

– Я уже сказал, что не отпущу тебя!

– Тобиан, ты будто помешан!

– Да я помешан на тебе! И я не твой брат!

– Что?

Звенящая тишина. Он отступил от меня и, будто извиняясь, смотрел в сторону. Тихо повторил эти слова...

– Я для тебя не кровный брат. Я приемный, Шилли.

Воздух в легких сперло. Дурацкие слезы всё катились. Я не знала, что мне делать с этими новостями.

– Умоляю, не плачь. Не нужно! Шилли, я всё объясню!

– Я просто не понимаю...

Тобиан бережно обнял и пытался высушить мои щеки горячими губами.

– Как давно ты узнал?

Мужчина поднял меня на руки и понес на диван. Он крепко обнимал и гладил по волосам, успокаивая мою истерику, от которой я, кажется, начала икать.

– Когда опекунство сняли в двадцать два. Помнишь, у меня появились права открыть банковскую ячейку отца? Так вот, там среди денег, документов на дом... Там лежало свидетельство о том, что они меня усыновили. Мне было два года.

– Почему ты мне не сказал?

– Я не знал, как сказать. Я не хотел терять то, что у нас было. Скажи я тебе тогда об этом... всё было бы по-другому, Шилли.

Я предпочел сгорать от того, что ты так рядом и так недоступна.

– А сейчас что изменилось?

– Ты стала неравнодушна ко мне, и я увидел в этой тяге шанс стать твоим навеки во всех смыслах.

– Что нам теперь делать? – я уже немного успокоилась.

– Пусть всё останется как есть и дать нашим чувствам наверстать упущенное. Не гнать лошадей. А ещё поужинать, а то, кажется, кто-то пил ром на голодный желудок. Согласна?

Я кивнула в ответ.

– Я только хочу прочесть твой отчет.

Тобиан вместе со мной на руках сел за рабочий стол и начал изучать отчет. Я прикрыла опухшие веки и умостила голову на его груди, вслушиваясь в дыхание и сердцебиение мужчины. Только сейчас я поняла, что кабинет пропах пионами.

Шок от новости проходит, и, если честно, я успокаиваюсь. Мне уже не страшно от того, что я хочу собственного брата, ведь он мне вовсе не брат. Моё сердце словно освободилось от тяжести. Ах, если бы он сообщил об этом раньше...