355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мишель Мартин » Украденные мгновения » Текст книги (страница 7)
Украденные мгновения
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 11:19

Текст книги "Украденные мгновения"


Автор книги: Мишель Мартин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Пожалуй, его положение даже хуже, чем он думает. Ведь он пообещал и отцу и Бойду привезти Харли в «Ритц» уже сегодня в полночь. Выходит, что он не сдержал слова. Это было самое отвратительное, что только могло случиться. Раньше Дункан всегда выполнял свои обещания. Уже из-за этого можно возненавидеть Харли, виновницу его бед. Ту, которая сыграла на его чувствах и, воспользовавшись слабостью, задурила ему голову и разрушила все планы. Да, ловко она обставила это дело, ничего не скажешь!

Тяжело вздохнув, Дункан взял в руки запечатанный пакет с документами по коллекции бриллиантов Жискара, который Эмма ему переслала домой, и уселся за круглый, викторианский стол из темного дерева. Может быть, на этот раз ему повезет? Это дело могло бы помочь ему вернуть расположение отца, надо только доказать, что он профессионал, а не дилетант. Если бы удалось придумать действительно что-нибудь стоящее, может, у него появился бы еще один шанс.

Через час после изучения документов у Дункана в общих чертах созрел план перевозки бриллиантов. К этому заданию требовался серьезный подход. Коллекция украшений Екатерины II известна во всем мире, а нынешние владельцы бриллиантов весьма опасные люди, связанные с французской мафией, поэтому тут нельзя пренебрегать никакими мелочами. Но Дункан был уверен, что его план только выиграет, если он проявит определенную долю изобретательности и не будет слепо копировать существующие схемы по охране грузов такого рода. Обычно драгоценности перевозятся в бронированных машинах, в них полно охраны, часто их сопровождает полицейский эскорт. От такого примитивного и грубого плана Дункан сразу отказался. Он придумал кое-что получше. По его схеме перевозка бриллиантов из аэропорта в музей Барлетта должна пройти тихо и незаметно, не привлекая лишнего внимания. Ведь его брат сам говорил, что если есть правила, то найдутся и исключения из них.

К трем часам утра Дункан распечатал последнюю страницу. Затем он надиктовал на автоответчик Эммы длинный список поручений на предстоящий день. После чего оставил сообщение для отца, в котором, придав своему голосу деловой тон, объяснил, что из-за возникших непредвиденных обстоятельств он доставит Джейн Миллер Бойду Монро завтра вечером. На этот раз накладок не будет – он ручается головой.

Покончив с делами, он забрался в постель и тут же уснул.

Через три часа он проснулся от трезвона будильника. Недовольно ворча и зевая, он заставил себя встать. Натянув спортивный костюм, Дункан вышел на улицу и начал свою традиционную утреннюю пробежку сначала через Челси, а затем его маршрут лежал через Гринвич-Виллидж. Его родителям не понравилось, что он нашел себе квартиру в центре города, но они пришли просто в ужас, когда узнали, что он собирается жить в Челси.

Дункану, напротив, его район очень нравился. Там вообще не было небоскребов и интенсивного дорожного движения. Ему нравились тихие улицы, застроенные кирпичными зданиями с чугунными оградами, яркие и нарядные цветочные клумбы. В соседнем доме находилась химчистка, а напротив – зоомагазин. Достаточно было пройти полквартала, чтобы попасть в шикарный гастроном. Он жил в трехэтажном доме, и его соседями были совершенно разные люди: на втором этаже обитала парочка лесбиянок из Майами, а на первом жил седой, вечно недовольный старик, ветеран второй мировой войны, вместе с женой. Сам Дункан занимал третий этаж.

В семь тридцать утра Дункан приехал в агентство с готовым планом в руках. Он огорчился, увидев, что старший брат пришел на работу еще раньше. Ему стало обидно: он почти всю ночь корпел над этим дурацким планом, встал ни свет ни заря, а Брэндон и тут его опередил. Всегда братец оказывается первым и все делает лучше.

Брэндон разговаривал по телефону, но, увидев Дункана, помахал ему рукой, приглашая зайти в кабинет. Левым плечом он прижимал телефонную трубку к уху, а правой рукой играл с монетой в пятьдесят центов, ловко переворачивая ее пальцами. Брэндон говорил по-французски, поэтому Дункан предположил, что на другом конце провода находится месье Жискар.

Он уселся на мягкий стул для посетителей, стоявший возле стола, за которым расположился Брэндон, и принялся терпеливо ждать. Монетка, которой играл его брат, прямо на глазах у Дункана сначала куда-то исчезла, а затем вновь появилась у того в руке. Брэндон ему хитро подмигнул и вновь что-то бойко затараторил по-французски.

Брэндон с детства увлекался фокусами. Когда они подросли, Брэндон стал тратить на детские наборы фокусника все свои карманные деньги. Дункан вспомнил, что брат любил устраивать сеансы магии, выступая перед одноклассниками. А затем, когда они уже стали ходить на свидания, Брэндон с помощью своих фокусов успешно охмурял девчонок. Дункан, завидуя брату, тоже попытался им научиться, но у него ничего не получалось, поскольку Брэндон был более ловким. В десять лет Дункан, окончательно убедившись, что иллюзиониста из него не выйдет, плюнул на фокусы. Но Брэндон продолжал оттачивать свое мастерство.

Дункан был уверен, что брат талантлив, как Дэвид Копперфильд. Он даже внешне чем-то походил на известного мага. Брэндон и сам был не прочь стать профессиональным иллюзионистом, но отец ему запретил и думать об этом, сказав, что его ждет работа в «Колангко». Удивлению Дункана не было предела, когда Брэндон покорно согласился. Однако с тех пор он ни разу не видел, чтобы брат так легко и просто отказывался от задуманного.

Наблюдая за тем, как Брэндон легко и непринужденно разговаривает с важным клиентом из Франции, Дункан подумал, что брат, должно быть, вполне доволен своей жизнью и работой, ведь он никогда не жаловался на то, что ему пришлось распроститься с мечтой детства. По крайней мере, Дункан за ним этого не замечал. Брэндон нашел успешное применение своим силам в агентстве, а Дункана и на этом поприще ждало одно лишь разочарование, и он все больше раскаивался в том, что в свое время сдался и пришел на поклон к отцу.

Сейчас он злился на Харли за то, что она нарушила его жизненные планы, но разве она в этом виновата? Она просто боролась за свою свободу, за свою мечту, и преподнесла ему хороший урок – за счастье надо бороться.

Распрощавшись с Жискаром, Брэндон повесил трубку и улыбнулся.

– Не ждал тебя так рано.

– Я принес тебе вот это, – Дункан небрежно кинул на стол большой желтый конверт. – Мне показалось, что для меня будет лучше прийти в офис пораньше, оставить тебе документы и смыться отсюда до появления отца.

– Очень предусмотрительно, – с иронией заметил Брэндон. – Мягко говоря, отец вне себя от ярости. Скажи мне, как тебе удалось упустить Джейн Миллер?

– Я ее не упустил, – Дункан поднялся со стула и направился к двери. – Просто я ей дал еще один день погулять на свободе. Мир от этого не перевернется, как мне кажется.

– Не валяй дурака, Дункан. Тебе мало предупреждений и нареканий от отца? Хочешь получить еще одно для полного счастья? Привези сейчас же эту Миллер в «Ритц» и передай с рук на руки Бойду Монро. Ты меня понял?

– Дорогой брат, это мое расследование, и я его вести буду так, как сочту нужным.

– Послушай, Дункан. Бойд Монро из тех парней, которые любят поскандалить. Он с большим удовольствием устроит нам какую-нибудь пакость, если в ближайшее время не получит свою певичку.

– Я привезу ее ровно в полночь, не раньше.

Брэндон раскрыл рот, словно хотел спорить дальше, но затем передумал и заметил:

– Как знаешь, расплачиваться придется тебе.

– Ох, не сносить мне головы! – жалобно произнес Дункан, а затем уже серьезно добавил: – Все будет хорошо. Оставь мне свои замечания по плану, который я подготовил. Он принципиально отличается от общепринятой схемы охраны драгоценностей при их транспортировке. Сегодня меня в офисе не будет, но если захочешь внести изменения в мой план, то сообщи Эмме. Она меня найдет.

– Я уверен, что изменений не будет, – не моргнув глазом, заверил его Брэндон.

– Ты его еще не видел.

– Я верю, что ты прекрасно поработал, и премного тебе благодарен. Теперь в газетах название нашего агентства будет появляться каждый раз, как только в них зайдет речь о бриллиантах Екатерины Великой. Репутация «Колангко» должна остаться на высоте. Если что-нибудь случится, то я лично буду нести за это ответственность.

– Брэндон, прекрати на себя наговаривать. Когда за дело берешься ты, то никаких досадных «если» не бывает, уж это мы знаем.

– Цыплят по осени считают, – отрезал Брэндон. – Ты видел систему сигнализации в музее?

Дункан усмехнулся.

– Я читал о ней в материалах, которые ты прислал. Довольно старая, давно пора было сменить. Работы у тебя, брат, будет непочатый край.

– Вот-вот. Еще раз спасибо за помощь.

– Не за что. – Дункан вышел из кабинета и направился к лифту.

Колби Ланг всегда приходил в офис ровно в восемь. Дункан поспешил удрать из здания до того, как придет отец. Ему совсем не улыбалась перспектива столкнуться с ним нос к носу в дверях. Случись такое, отец устроил бы ему страшный разнос.

Выйдя из Сентинел-Билдинг, Дункан решил позавтракать. Он прошел несколько кварталов и, убедившись, что теперь отцу его не отыскать, вошел в кафе. Подкрепившись тостами, сладким сливочным сыром и чашкой кофе, он достал из кармана сотовый телефон и позвонил Бойду Монро в «Ритц».

Как и следовало ожидать, тот сразу же начал ругаться, не желая слушать никаких объяснений. Своей кровожадностью он напомнил Дункану отца. Первые девять минут говорил один только Бойд, а Дункан просто слушал истеричные вопли и нелепые обвинения в свой адрес. В конце концов Дункану все-таки удалось его перебить, и он подробно рассказал о ходе дела, о том, какие действия он предпринял, чтобы разыскать Харли. Конечно, Дункан мог обойтись без перечисления всех подробностей розыска пропавшей, но ему хотелось убедить Бойда, что он не сидел сложа руки, что Джейн Миллер в самое ближайшее время окажется в его в сетях и что сегодня же он ее привезет мистеру Монро.

Наверное, его слова все же успокоили Бойда, потому что тот, перестав наконец визжать, выкрикнул несколько угроз и треснул трубкой о рычаг так, что у Дункана потом долго звенело в ухе. В душе Дункан был рад, что ему удалось вывести Бойда из себя, потому что тот, выпустив пар, наверняка какое-то время ничего предпринимать не будет.

Выпив для успокоения стакан молока и почувствовав себя значительно лучше, Дункан вновь достал сотовый телефон. Как это ни странно, но именно в то время, когда он вел развеселую жизнь, у него появились полезные знакомые, которые уже не раз его выручали. Сначала он позвонил своему старому приятелю в Монако, а затем набрал номер Кармина Беллини, который был букмекером и имел обширные связи по всему миру. Дункан попросил его навести справки о Бойде, подозревая, что у мистера Монро есть долговые обязательства. Вполне вероятно, что менеджер Джейн Миллер составляет до абсурда плотные графики работы и передвижения по странам, чтобы успевать скрываться, не заплатив налогов. Наверняка он замешан в темных делишках!

В начале десятого он позвонил Эмме.

– Слышишь эти крики? – шепотом спросила у него Эмма вместо приветствия. – Так вот, это разбушевался твой отец. Он требует, чтобы ему немедленно принесли твою голову на серебряном подносе. Он назначил Брэндона на дело Джейн Миллер. Ты отстранен.

– Отлично. Теперь тебе не надо придумывать и объяснять, почему сегодня меня нет в офисе, – невозмутимо заметил Дункан. – Кроме того, я надеюсь, что сегодня и завтра у Брэндона будет полно забот с бриллиантами Жискара и не хватит ни сил, ни времени на дело Джейн Миллер. Ты должна сделать так, чтобы он ничего не заподозрил. Дай ему минимум информации, но никаких подробностей, деталей… Ни в коем случае не упоминай про то, что ты наводила справки о банковском счете Бойда, не говоря уже о том, что нас заинтересовали страны, в которых они побывали во время последнего турне.

– И это все ради Харли, да? Что у тебя с ней, Шерлок?

– Только деловые отношения. Не будь такой подозрительной, Эмма. – Дункан испугался, что его ответ прозвучал слишком резко. Сделав над собой усилие, он смягчил тон:

– Просто я решил подарить Харли еще один день. Она его заслужила.

– Тут я спорить не буду. Мне прислали график ее выступлений во время мирового турне, и я хочу тебе сказать, что Бонд не давал ей перевести дух. У нее не было ни дня отдыха.

– Направь все материалы по факсу в «Хилтон» на мое имя. Я там буду через полчаса. И еще, закажи для Харли номер в «Миллениуме» на Черч-стрит. Это на тот случай, если Брэндон начнет ее поиски сегодня. Мы собьем его со следа. В отеле Харли будет расплачиваться наличными, как обычно. Закажи ей номер на имя Бейб Хичкок.

– Не волнуйся, я все сделаю. А ты, Шерлок, веди себя там прилично – побольше скромности.

– Обещаю, Ватсон.

Дункан распрощался с Эммой и позвонил Харли.

– Ты уже собрала чемоданы? – про приветствие он как-то забыл. – Сегодня тебе нужно переехать в другой отель.

– Я уже собрала чемоданы, – передразнила его Харли, – и собираюсь переехать в другой отель, в «Мэнсфилд», к примеру.

– Ну-ну, – язвительным тоном заметил Дункан. – Тебя легко вычислить, потому что ты останавливаешься в гостиницах, которые расположены в одной и той же части города. Надо поменять район. Эмма для тебя заказала номер в «Миллениуме» в центре Нью-Йорка на имя Бейб Хичкок.

Харли хмыкнула.

– Бейб? В честь поросенка?

– Угадала.

– Ты переплюнул даже моего папашу! Ладно, оставим это, – Харли усмехнулась. – А кто такая Эмма?

– Ценный работник, моя правая рука. Она работает, а мне достаются лавры. Минут через двадцать я заеду за тобой в «Хилтон». Буду тебя ждать в холле.

Через десять минут Дункан уже был в гостинице. Там он прошел к регистрационной конторке и забрал факс, который прислала Эмма. Окинув взглядом вестибюль, он решил подождать Харли в небольшом холле, откуда были хорошо видны лифты. Там он удобно устроился в мягком кожаном кресле среди мраморного и бронзового великолепия, укрывшись за растениями в кадках. Просмотрев маршрут мирового турне Джейн Миллер, он пришел к выводу, что только идиот мог составить такой абсолютно нелогичный и неудобный график перелетов из одной страны в другую. Не похоже, чтобы Бойд Монро, с его опытом работы в шоу-бизнесе, наворотил такое.

Например, зачем ему потребовалось устраивать безумную гонку в Берлине? Сразу же после концерта Харли и вся ее команда, включая ансамбль и вспомогательный персонал, который ее сопровождал на гастролях, кинулись в аэропорт и ночным рейсом улетели в Париж. Это казалось забавным потому, что во Франции ее концерты должны были начаться только спустя три дня. Времени было более чем достаточно, и можно было бы улететь из Берлина в Париж утром следующего дня и даже через двое суток после выступления в Германии. Наверное, Бойд просто из вредности не захотел им дать хорошенько выспаться. Или другой случай: в Японии гастроли Харли длились всего один день, после чего они все улетели из Токио в Сидней, хотя у них было целых пять дней до начала ее концертов в Австралии.

Он начал лихорадочно соображать. Почему Бойд закатил истерику, когда не смог попасть в Лос-Анджелес в конкретный день и час? После нескольких минут раздумий Дункан пришел к выводу, что менеджер Джейн Харли замешан в каких-то махинациях.

Поднявшись с кресла, он достал сотовый телефон и позвонил Эмме.

– У меня для тебя есть хорошие новости, – порадовала его Эмма. – Брэндон только что прислал тебе сообщение по компьютерной сети. Говорит, что ему очень понравился твой план по перевозке бриллиантов Жискара, и благодарит за работу. Даже твой отец ни слова не сказал против.

Дункан страшно удивился, когда услышал, что Брэндон остался доволен. Он ожидал, что старший брат не согласится с оригинальной, не укладывающейся в привычные рамки, схемой перевозки драгоценностей.

– Я рад, – тихо пробормотал он. – Послушай, Эмма, мне нужна твоя помощь. Это опять касается графика турне. Проверь, пожалуйста, были ли какие-нибудь изменения или переносы выступлений. Особенно меня интересует, не устраивал ли Бойд какие-нибудь неожиданные пресс-конференции, интервью, выступления по радио или по телевидению, из-за которых нарушался маршрут или график выступлений. Были ли непонятные переезды из одного отеля в другой, или смена концертного зала, хорошо?

– Ты думаешь, что он в чем-то замешан?

Дункан тяжело опустился в кресло.

– Хотелось бы это выяснить. Мне кажется, что он проворачивает какие-то дела, прикрываясь именем Харли. Пока мы поработаем в этом направлении. Глядишь, потянем за ниточку, размотаем весь клубок. Позвони мне, как только найдешь что-нибудь интересное. Да, и не забудь навести справки о его банковских счетах.

– Слушаюсь, сэр.

Дункан отключил телефон и засунул его в карман удобной темно-синей куртки.

Он удивился, когда понял, что нервничает, но удивился еще больше, когда до него дошло, что волнуется он не из-за отца или какого-то там Бойда, а из-за того, что скоро встретится с Харли. Раньше такие чувства Дункан испытывал еще прыщавым подростком, когда бегал на свидания с одноклассницами.

– Привет, вот и я.

Он обернулся и в первое мгновение решил, что обознался…

Перед ним стояла Харли – ни дать ни взять девчонка-тинэйджер. На ней была зеленая майка-топ, шорты цвета хаки, а на ногах – легкие теннисные туфли, тоже зеленые. Выглядела она просто обворожительно. Запоздало и с явной неохотой Дункан вспомнил, что профессиональному детективу не пристало думать на работе о таких вещах, тем более касательно объекта слежки, но не мог ничего с собой поделать. Ее небесно-голубые огромные глаза смотрели прямо на него. Зачем нужно изобретать разрушительное оружие, когда достаточно посмотреть вот в такие голубые глаза и ты будешь ошеломлен, оглушен и сражен наповал.

– Спасибо, что сняла линзы, – наконец выдавил Дункан.

– Если честно, – её лицо с едва заметными веснушками покраснело, – то я их сняла с превеликим удовольствием. Никогда не любила носить контактные линзы: это так ужасно. Я вызвала служащего, чтобы он занялся моим багажом и помог его загрузить в такси. Ты готов?

– А как же? Конечно, да, – Дункан почувствовал невероятный прилив сил и воодушевления. – Перед тем, как умереть, я хоть от души нагуляюсь пешком.

– Ведь ты никогда не гулял по Нью-Йорку просто так, да? Могу поспорить, что тебе понравится.

– Бойд был прав: ты любишь фантазировать, – отреагировал Дункан на ее последние слова.

Уже через двадцать минут чемоданы Харли стояли на полу гостиной в номере «Миллениума», что на пересечении Черч-стрит и улицы, ведущей к Всемирному торговому центру. Интерьер, выдержанный в современном европейском стиле и приглушенных, палевых тонах, создавал ощущение комфорта. С высоты тридцать седьмого этажа из огромных, широких окон, выходивших на север, открывался прекрасный вид на город. Перед глазами не было зданий, и ничто не закрывало чудесную панораму.

– Вот это да! – воскликнула Харли, подойдя к окну.

– Я рад, что тебе нравится.

– Жаль, что я не смогу пожить здесь до следующего утра.

– Действительно, жаль, но тут уж ничего не поделаешь, – тихо произнес Дункан.

– Нечего стоять, пойдем отсюда, – скомандовала Харли, выталкивая его за дверь. – У нас сегодня полно дел; нам надо поторопиться. Начнем с Центрального парка, – сказала она, таща его за рукав к лифту.

– Господи, дай мне силы! – застонал Дункан. Харли и Дункан спустились вниз. Поймав на улице такси, они начали свой вояж. Все это время Дункан старался держаться от Харли на расстоянии не меньше полутора метров; что, впрочем, удавалось ему с трудом. Дункан покривил бы душой, если бы сказал, что полностью контролировал свои чувства, когда находился в номере у Харли.

Он чувствовал себя растерянным, а в голове было полно тревожных мыслей. Чтобы от них отделаться, он учинил себе суровый допрос: «Дункан, что, черт возьми, происходит? Что с тобой? Очнись – ведь это она во всем виновата. Она – избалованная и капризная девица, поп-звезда, которая крутит и вертит тобой как хочет. Это из-за нее ты можешь распроститься со своей карьерой. Это из-за нее у твоего отца подскочило давление, и из-за нее твой брат, у которого сейчас забот полон рот, должен все бросить и тоже взяться за ее поиски».

Дункан испугался того, что Харли ему нравится, что в его душе появляется какой-то дискомфорт, щемящее чувство беспокойства, если ее нет рядом с ним. Он понимал: нужно каким-то образом обезопасить себя от ее пленительного обаяния и чем быстрее он это сделает, тем лучше.

– Итак, мы войдем в Центральный парк через северный вход со стороны Ленокс-авеню и двинемся в южном направлении, – заявила Харли, когда такси отъехало от отеля.

– Ты это серьезно? Хочешь пройти через весь парк? – изумился Дункан. – Да на это и дня не хватит.

– Прямо-таки не хватит? – не поверила Харли.

– Я не вру. Кроме того, моих сил хватит только на полдня, да и то я в этом не уверен.

– Не забывай, что ты на работе. Я столько всего слышала о Центральном парке, что теперь хочу все увидеть своими глазами. Ну хорошо, так и быть: выделю на парк полдня, – достав из сумочки туристическую карту Нью-Йорка, Харли принялась ее изучать. – Мы войдем со стороны Восточной 85-й улицы. Оттуда мы направимся к Обелиску и Бельведерскому замку.

– Ты нарочно хочешь меня помучить, да?

– Кто бы из нас жаловался, – нахмурилась она. – Тебе не стыдно?

Оказалось, что Дункану не было стыдно. Всю дорогу до Шестой авеню он сетовал на судьбу, ныл и пытался ее разжалобить. Когда она потащила его в Бельведерский замок, он недовольно ворчал и тихо чертыхался. Он канючил, когда она поволокла его смотреть на черепах в пруду. Жалобно скулил, когда приплелся к розарию. Но самое ужасное было то, что она ему нравилась все больше, его к ней так и тянуло, а он до сих пор не придумал, как защититься от ее чар.

Раньше Дункан не подозревал, что на свете есть люди, которые могут, не переставая, говорить часами. Теперь он убедился, что ошибался. Харли, не замолкая ни на минуту, всю дорогу весело щебетала о том о сем. То она радовалась, глядя на могучие деревья и ровные газоны, зеленый плющ и яркие цветы, то восторгалась, наблюдая за шустрыми белками и черными дроздами, которые быстро перелетали с дерева на дерево, то умилялась, слушая крикливых голубых соек и заливистых малиновок.

Если она иногда замолкала, то только для того, чтобы весело побегать и резво поскакать. Да-да, Дункан бы сказал, что именно поскакать. Из этого он заключил, что она, видимо, таким образом выражала свою радость и давала выход переполнявшим ее чувствам.

Он никогда не видел более счастливого человека, который бы так искренне радовался жизни и всему тому, что его окружает. В какой-то момент это начало его раздражать, поскольку только сейчас Дункан со всей ясностью понял, насколько он во всем разуверился и очерствел душой. Ему даже стало обидно, он чувствовал себя обделенным.

Харли, которой неведома была усталость, схватила его за руку и потащила через арочный мост, а затем по дорожке в южную сторону парка. На пути им попалось озеро. Харли охнула от восторга, когда увидела белую цаплю, которая, смешно поднимая лапы, ходила вдоль берега по мелководью в поисках добычи.

– Красивая птица, но не более того, – кивнул головой Дункан и противным голосом занудил: – Мясо у нее не такое вкусное, как у другой дичи. Вот утки, к примеру…

– Ну все, с меня хватит! – взорвалась Харли. Она ухватилась за его футболку и с силой толкнула в грудь, прижав к стволу толстого вяза. Дункан от удивления вытаращил глаза. – Мне до смерти надоело твое нытье, Дункан Ланг. Мое терпение лопнуло, ты меня понял? Стоит великолепная погода, светит солнце, день просто чудесный… Надо радоваться, а ты только ноешь и жалуешься. Немедленно прекрати вести себя как последний зануда!

Комизм этой ситуации развеселил Дункана. Глядя в ее голубые, сверкающие гневом глаза, он ухмыльнулся. «Надо же, как мы разволновались! – подумал он. – Она просто прелесть».

– Ты знаешь, что твои веснушки становятся ярче, когда ты злишься?

Харли возмутилась.

– Послушай, малыш, – она еще сильнее прижала его к дереву, – это не я придумала тащить тебя за собой в парк – ты сам ко мне прицепился. Я тебе не позволю испортить мне этот день, тем более что я не знаю, когда еще у меня будет возможность погулять по Центральному парку. Или ты перестанешь хныкать и будешь вести себя нормально, или я тебя утоплю в этом пруду. Выбирай, что тебе больше нравится?

Дункан заискивающе улыбнулся.

– Ты же этого не сделаешь, верно?

– Под горячую-то руку?

Дункан засмеялся. Он был общительным парнем, и знакомых у него было бессчетное количество, но ему не приходилось встречаться с более занятным человеком, чем Харли. Она была уникальной личностью.

Безотчетно сжав ее руку, Дункан вздрогнул и недоуменно уставился на их сцепленные пальцы. Никогда раньше он не испытывал такого удовольствия от прикосновения к женской руке. Просто божественное ощущение, причем гораздо более чувственное, чем то, которое он испытал прошлым вечером.

Он внезапно перестал смеяться. По его телу разлилось томное блаженство. Было бы верхом идиотизма жаловаться в этот момент на то, что у него болят ноги и с него хватит всех этих цветочков и птичек.

– Я буду паинькой, – поклялся он, не находя сил отвести взгляд от небесно-голубых глаз.

– На этот раз я тебе поверю, – тихо произнесла Харли, опустив голову. Она робко попыталась выдернуть руку, но Дункан даже не подумал разжать пальцы.

Дункан почувствовал, как у него в груди учащенно забилось сердце; ему стало легко и радостно, словно Харли вдохнула в него новые жизненные силы и передала ему часть своего счастья. Он тут же вообразил, как целует ее, как прикасается губами к ее груди и ласкает ее тело. Эта соблазнительная картина его необычайно взволновала.

Дункан выпустил ее руку только тогда, когда они пришли в кафе «Боатхауз», стоявшее на берегу озера, и уселись за столиком друг напротив друга. Хотя для ленча было еще рановато, Харли решила перекусить. После не в меру калорийных блюд ресторана «Торре-да-Пиза» они решили ограничиться минеральной водой и салатом. Харли ежеминутно отвлекалась от еды: то она устремляла задумчивый взгляд на другой берег, то вскакивала, чтобы покормить хлебными крошками ленивых жирных карпов, и без того сытых.

– Не знаю, как тебе объяснить, что все это для меня значит, – произнесла Харли, устремив взгляд на солнечные блики, дрожащие на воде. – Девять лет я жила только в отелях, была занята выступлениями и не выходила из студий звукозаписи. Я не видела ни неба, ни зеленых, живых деревьев, ни цветов, растущих в садах или парках. А сейчас, когда я все это вижу – и где? – в парке, в самом центре Нью-Йорка, то мне…

– Замечательный парк, – с задумчивым видом поддакнул Дункан.

Харли бросила в него салфетку, угодив ему прямо в грудь.

– Черт побери, Дункан, не будь занудой! Ты сидишь с таким мрачным видом, словно устал от жизни и потерял к ней всякий интерес…

– Но это действительно так, – пожаловался Дункан, подняв с колен салфетку и положив ее на стол.

– Прежде всего, ты – человек. Или ты забыл об этом?

– Нет, помню, – слишком уж тихо произнес он, пожирая глазами сидящую напротив Харли. Она первая отвела глаза в сторону.

– Хотя после тех любовных романов, которые у тебя были и которых не счесть, можно действительно во всем разочароваться.

– Ну, положим, сосчитать их все-таки можно, – Дункану почему-то захотелось излить перед ней душу, – но беда в том, что все мои амурные приключения имели мало общего с любовью.

– А сам ты когда-нибудь влюблялся? – набросилась она на него. – А тебя любили?

– Нет, – покачал головой Дункан. – От этого только одни неприятности. Кроме того, зачем мне было брать на душу грех за неразделенную любовь, разбитые сердца. Нет, это жестоко.

– Ты необычайно великодушен, – скептически заметила Харли. – Я подозреваю, что ты никогда не задумывался о таких вещах, как любовь, семья, дети, да?

– Никогда, – хвастливо заявил Дункан. – Однажды я понял, что продолжительные связи не для меня. От мысли о крепких узах меня начинает трясти.

– Непостоянство и ветреность, – резонно заметила Харли. – Интересно только, откуда у тебя это?

– По-моему, это у меня в генах.

Харли поджала губы.

– Ты так думаешь? Хотя все может быть – с твоим-то богатым опытом ты уже, наверное, не раз в этом убедился.

– Всю жизнь я гоняюсь за какими-то химерами, – пожаловался Дункан.

– Ха-ха-ха, – произнесла Харли, меняя интонацию. – С тобой не интересно. Я тебя поддразниваю, а ты даже не реагируешь, шуток не понимаешь.

– Вот в этом ты ошибаешься, – пробормотал он.

Харли поспешила отвести взгляд в сторону. Ее вновь заинтересовали рыбы, поднявшиеся к поверхности воды за хлебными крошками.

После ленча Дункан проявил максимум осмотрительности и даже не подал Харли руку, когда она встала из-за стола. Он решил, что чем меньше будет к ней прикасаться, тем лучше. Когда они почти дошли до южных ворот, Дункан вообразил, что теперь в безопасности и может расслабиться, но просчитался.

– Карусель! – радостно завопила Харли, увидев красный навес карусели у выхода из парка напротив 64-й улицы. – Прокатимся! – она потянула его за рукав.

– Харли, я тебя умоляю…

– Дункан, пожалуйста…

Посмотрев в ее чистые, небесно-голубые глаза, Дункан понял, что просто не в силах ей отказать.

– Господи, ты хочешь свести меня в могилу, – пробормотал он себе под нос и вздрогнул, когда Харли испустила ликующий вопль.

Она подскочила и повисла у него на шее, затем стремглав бросилась к билетной кассе, оставив его стоять с открытым ртом и не заметив, что своими объятиями она вызвала у него в душе целую бурю.

Она купила себе и ему по четыре билета, чтобы покататься вволю. Дункан чувствовал себя полным идиотом, когда покорно устроился на деревянной лошади и карусель под звуки музыки начала плавное движение. Он влюбился. Он понял это, глядя на задорно смеющуюся Харли, недоуменно покачал головой. Чего-чего, а вот этого он от себя не ожидал. Если бы в этот момент его видела графиня Пишо, она бы его не узнала, впрочем, он и сам себя не узнавал.

Когда они наконец-то вышли из парка, для чего им пришлось пройти к другому выходу, поскольку Харли боялась, что Бойд Монро может запросто их увидеть из окна своего номера в «Ритце», она заявила, что теперь собирается подняться на Эмпайр-Стейт-Билдинг.

–Да это же просто смешно, – сказал Дункан. – Всем известно, что из Всемирного торгового центра вид на город гораздо лучше.

– Ну и пусть, – заупрямилась Харли. – Мне, например, нравятся старые здания, а Эмпайр-Стейт-Билдинг был известен, когда Торгового центра с его ужасными башнями еще и в помине не было. Могу поспорить, что ты никогда не поднимался на самый верх.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю