Текст книги "Поднимаясь ко мне"

Автор книги: Мишель Лейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

13
ОЛИВИЯ

Странного вида здоровенные мужики один за другим исчезают за дверями кабинета Кэша. Поэтому, когда бар закрывается, я немного нервничаю и сомневаюсь, идти ли туда. Но я иду. Вариантов у меня немного. И вообще я слегка не в себе.

Наклоняюсь, чтобы достать сумочку из-под стойки, и слышу, как открывается дверь кабинета. На пол льется серебристый свет, и я слышу голоса. Низкие, глухие голоса. В животе завязывается узел.

Дверь открывается шире, Кэш заслоняет мощным торсом большую часть света. Он сразу находит меня глазами.

– Ты закончила?

Я киваю.

Кэш отворачивается, говорит что-то человеку у себя за спиной, а потом выходит из кабинета, чтобы запереть входную дверь. Я слежу за ним, боясь пошевелиться. Без работы и посетителей в баре напряжение сгущается.

Как меня угораздило вляпаться в это?

Не успеваю сформулировать ответ. Ко мне подходит Кэш. Лицо серьезное, напряженное.

– Пойдем в кабинет. Мне нужно тебе кое-что объяснить.

Пульс учащается, по венам ледяной волной прокатывается страх. Кэш поджидает меня у выхода из-за стойки. Когда я оказываюсь перед ним, кладет ладонь мне на спину, пониже талии, и провожает в кабинет. Сквозь рубашку чувствую тепло его руки, и это меня успокаивает.

Протискиваюсь в дверь и вижу за столом стулья Гевина и Кэша, а напротив них, спиной ко мне сидит высокий незнакомец с волосами, завязанными в хвост. Гевин поднимает на меня взгляд и улыбается.

– Вот и она.

Я улыбаюсь в ответ, хотя уверена: улыбка получилась натянутая. Такое ощущение, что лицо может лопнуть от напряжения. Всего через несколько часов Кэш отправится вызволять Мариссу. Кто знает, что может случиться?

Кислота плещется в желудке, и рот наполняется слюной. Закрываю глаза и делаю медленный глубокий вдох.

Когда я открываю глаза, вижу, что незнакомец встал. Вот он оборачивается ко мне, присаживается на стол и складывает руки на широкой груди. Очки он снял. И все изменилось.

Сердце подпрыгивает, когда я заглядываю в знакомую черноту глаз Кэша. Только это не глаза Кэша. Не совсем.

Кэш выступает из-за моей спины и становится рядом с незнакомцем. Перевожу взгляд с одного на другого. Нет нужды спрашивать, кто это, но кто-нибудь должен мне объяснить, откуда он тут взялся и почему стоит передо мной, хотя предполагалось, что он умер.

Силы ада! Это еще хуже, чем я думала!

– Нэш, – произношу я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя какое там спокойствие.

Он улыбается, но движение рта не меняет выражения глаз.

– Очень хорошо. – Он смотрит на Кэша. – По крайней мере, у этой есть мозги.

Не знаю, что это должно означать, но прямо сейчас разбираться некогда. Я просто хочу понять, что происходит, чего ждут от меня и как мы все выберемся из этой двойной игры, нелепой и неожиданно опасной. Остальное подождет.

– Ты выглядишь неплохо для мертвеца.

– Мой брат проделал огромную работу, чтобы сохранить меня в живых. Ты не согласна?

В его тоне безошибочно читается горечь.

– Думаю, да. Но ты, кажется, не очень этому рад.

– А почему меня должно радовать, когда кто-то изображает из себя меня?

В глазах Нэша вспыхивает ярость. Это дает мне передышку, но недолгую. Кэш рядом, и поэтому я совсем не боюсь. В другой обстановке все могло быть иначе, но сейчас я чувствую в душе отвагу.

– А почему бы тебе не радоваться? Ты легко отделался. Получил диплом правоведа, не учившись; работу, на которой тебе не приходилось работать, и жизнь, за которую не приходилось выслуживаться. Кажется, Кэш сделал за тебя самую трудную часть.

Бросаю взгляд на Кэша. Тот следит за мной. И улыбается широкой довольной улыбкой. Почти самодовольной. Кэш подмигивает мне искрящимся глазом, и я чувствую, как к лицу приливает жар. Он, должно быть, счастлив, что я вступилась за него.

Нэш выпрямляется и делает шаг вперед. Мое первое побуждение – отступить, хотя он не так уж близко. Но я не пячусь. Я удерживаю территорию за собой.

– Это, может быть, и верно, если ты не имеешь понятия о том, во что превратилась моя жизнь. Например, ты не знаешь, что я должен был забыть, кто я такой, и работать на судне контрабандистов с преступниками. Или не в курсе, что я бывал на берегу раз в несколько месяцев, что мне приходилось тайком, замаскировавшись, пробираться в город, чтобы посмотреть, какую шикарную жизнь ведет мой брат. Мою жизнь. Да, я понимаю, почему ты считаешь, что я должен испытывать благодарность.

Мне становится стыдно. Я не знаю, что сказать. Смотрю на Кэша, который следит за Нэшем, – на его лице залегли глубокие морщины. Кошусь на Гевина – тому явно наскучил весь этот разговор. Потом возвращаю взгляд к Нэшу, у которого сквозь каменную маску вдруг отчетливо проступает душевная опустошенность.

– Мне так жаль… – признаюсь искренне. – Я… Я не знала. Я просто решила…

Смешок Нэша отрывист, как выстрел.

– Да, знала бы ты, что они говорят по поводу всяких умозаключений.

Нэш отступает к столу и принимает прежнюю позу. Я не обижаюсь на его слова. Он имеет полное право говорить так. Оба они – Кэш и Нэш – были обмануты, и мне безумно жалко их обоих, потому что они столько выстрадали и столько потеряли. Им пришлось пройти через тяжелые испытания из-за человека, который принимал неверные решения.

– Может быть, теперь тебе больше не придется прятаться, – мягко говорю я.

Нэш смотрит мне в глаза. Я вижу, ему хочется верить, что это правда, и у меня сердце сжимается.

– Может быть. Может быть, однажды я обрету свободу. У меня будет работа, жизнь. Девушка.

Не знаю, имел ли он в виду меня, но смотрел так пристально, что я покраснела.

«Ну дела! Он так похож на брата!»

Кэш встает рядом со мной. Он начинает говорить. Голос звучит напряженно.

– Если мы все сделаем правильно, то, может быть, оба вернем себе свои жизни. И ты найдешь себе работу и собственную жизнь. И девушку.

Кэш обнимает меня за талию. От этого собственнического жеста мне хочется улыбнуться. Ох уж эти мужчины с их глупым позерством!

Надо придать разговору иное направление. А то эти переживания меня доконают!

– Так вы уже придумали, что делать завтра?

Слышу вздох Кэша.

«Ох-хо-хо…»

– Думаю, да.

Он отходит от меня и, склонив в раздумье голову, шагает к двери и обратно.

– Ну?

– У Нэша есть… информация, которую мы можем использовать в своих целях, после того как отдадим книги и вызволим Мариссу.

– Какая информация?

Наступает тишина. Кажется, все находящиеся в комнате решают для себя вопрос, разумно ли отвечать мне. Я обрываю их размышления прямо и открыто:

– Если вы собираетесь держать меня в неведении, когда я одна из тех, кто у них на мушке, вам надо еще раз хорошенько подумать. Вам нужно, чтобы я не создавала проблем, верно? То есть я могу пойти к копам, и это все изменит, так?

Ненавижу угрозы. Думаю, Кэш понимает, что я блефую, но другие-то нет. Откуда им знать.

Первым прерывает молчание Гевин:

– Скажи ей, приятель. Ты утверждал, что ей можно доверять.

Не буду притворяться – меня очень радует, что Кэш так отозвался обо мне. А еще мне стыдно за те опасения, которые я испытывала в последнее время.

– Вечером накануне того дня, когда случилось несчастье, Нэш возвращался из магазина с продуктами для путешествия. Он остановился на причале, чтобы снять на видео двух девушек, которые загорали на крыше яхты топлес. Случайно в кадр попал подрывник.

– Подрывник?

– Да, парень, который заложил бомбу.

Я ахаю.

– Дерьмово!

– Вот именно. Они убили бы нас всех, если бы узнали, что запись у Нэша. Думаю, отец поступил правильно, что ушел в тень на какое-то время. Такие вещи очень опасны.

– Итак, вы собираетесь передать книги, а дальше что? Используете видео, чтобы…

– Мы все остались в живых.

– Но как? Все может получиться точно так же, как с книгами, только теперь они будут знать точно, за кем охотиться.

Меня замутило. Могу вообразить, какие пытки они способны применить к тем, кого я люблю, чтобы наложить лапы на такие улики, как эта чертова видеозапись.

– Не совсем так. В этой игре замешан еще кое-кто. Отец велел мне отправить два сообщения. На одно отозвался Нэш. А от второго адресата пока нет вестей. Нэш думает, что видеозаписи и того, что есть у этого второго игрока, должно хватить, чтобы избавить нас от проблем навсегда.

– Навсегда? Как именно?

– Устранив угрозу.

– На что вы намекаете? Звучит так, будто вы хотите кого-то убить.

– Нет. Не мы.

Смотрю на стоящих передо мной троих парней. Лица у всех очень серьезные.

– Вы, конечно, шутите.

Ни один из них и бровью не повел.

– Вы не можете намекать на такое.

Опять ничего.

У меня кружится голова. Это прямо как в кино. Но насколько же хуже в реальной жизни! Несколько секунд это кажется абсолютно невероятным. Я не могу свыкнуться с мыслью, что меня вовлекают в нечто подобное. То есть это… это…

Кэш подходит ко мне, наклоняется, пока его лицо не оказывается в каком-то дюйме от моего.

– Оливия, это плохие люди. Я не о том, что они обокрали винный магазин. Это убийцы. Жестокие убийцы. И они не остановятся, если заподозрят хоть на секунду, что один из нас представляет для них угрозу. Или может дать им то, чего они хотят. Это реальность. И это очень серьезно.

Ищу его глаза. Судя по содержанию разговора, ожидаю, что встречусь взглядом с монстром. Но никакого монстра нет. Я вижу только парня, в которого влюблялась день ото дня сильнее, и думаю: «Неужели отступать уже поздно?»

– Чего ты хочешь от меня?

Не отрывая от меня взгляда, Кэш выпрямляется.

– Оставьте нас на минутку, ребята, – говорит он Гевину и Нэшу.

Те тихо выходят из комнаты. Кэш берет меня за руку и ведет через дверь в глубине кабинета в квартиру на кухню. Когда он выпускает мою ладонь, я приваливаюсь к буфету, чтобы не упасть. Сердце стучит так громко, что я удивляюсь: неужели Кэш не слышит стука?

Кэш стоит ко мне спиной. Вижу, как он проводит пальцами по волосам, слышу его вздох.

– Я прошу тебя, Оливия, – он поворачивается ко мне лицом, – поверь мне – тому, что знаешь обо мне. Если ты перестанешь прислушиваться к своим страхам, то поймешь, кто я. До самой глубины. Ты знаешь меня, Оливия. Знаешь.

Он говорит искренне, настойчиво. Я закрываю глаза и приближаю лицо к его лицу. Оно преследует меня наяву и во сне. Чувствую на щеках теплые ладони и распахиваю веки. Кэш на расстоянии вздоха, его глаза – океаны полночного света, затягивают меня в свои глубины.

– Это я, – тихо говорит он. – Не слушай никого. Вспомни, что ты чувствуешь, когда я тебя целую и прикасаюсь к тебе. Не думай головой. Ты меня знаешь. Когда я накрываю твои губы своими, ты веришь мне. – И как будто для того, чтобы подчеркнуть свою мысль, Кэш склоняет голову и водит губами по моим губам. Между нами проскакивают искры. Как обычно. – Ты доверяешь мне, когда мои руки прикасаются к твоей коже. – Он оглаживает ладонями мои руки, потом переходит на талию и забирается под рубашку. По спине бегут мурашки. – Ты не сомневаешься во мне, когда отключаешь разум и отдаешься чувствам.

Руки Кэша скользят вверх по телу, пальцы пробегают по ребрам и захватывают груди. Он гладит большими пальцами мои соски, сжимает их сквозь тонкую ткань бюстгальтера. Я задерживаю дыхание.

– Видишь? Ты не думаешь, а только чувствуешь. Чувствуешь меня. И сейчас ты мне доверяешь. Ты знаешь, что я готов ради тебя на все, что я никогда тебя не обижу. Знаешь, что ты не такая, как другие. Я знаю, что ты это знаешь. И что ты хочешь меня так же, как я хочу тебя.

Он прав. Прав во всем. И я хочу его. Всегда. С одной стороны, это безумие – я хочу его даже сейчас, в преддверии того, что может произойти всего через несколько часов. Но с другой – в этом заключен совершенный смысл. Если дела пойдут плохо, может оказаться, что я вижу Кэша, нахожусь с ним наедине в последний раз.

Эта мысль приводит меня в панику, вызывает желание выйти из игры. Я проглатываю слова, готовые сорваться с языка, но которым сейчас не место, – о любви и преданности. Об этом стоит говорить, когда на тебя не давят со всех сторон обстоятельства. Сейчас совсем не тот момент.

Но у нас все-таки остается сегодняшний вечер. Так что я ему покажу. Я дам ему все, что у меня есть.

– Скажи, что хочешь меня, – мягко приказывает Кэш низким, рычащим голосом.

Без колебаний протягиваю руку и провожу кончиком пальца по его нижней губе.

– Я хочу тебя.

– Скажи, что веришь мне.

– Я тебе верю.

Он выдыхает, обдавая мое лицо теплом.

– Теперь скажи, что хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся.

Его руки застыли над моей грудью. Но я не хочу, чтобы они оставались без движения. Совсем не хочу. Пусть они начнут действовать.

– Прикоснись ко мне.

Его глаза горят огнем, прожигая меня. Снимая чашечки бюстгальтера с моих грудей, он наблюдает за мной. Ладони кажутся жесткими, когда он проводит ими по соскам, отчего те набухают. Кэш зажимает их между пальцами, и лава заливает меня изнутри. Я закусываю губу и сдерживаю стон.

– Скажи, что хочешь, чтобы я лизал и сосал твои соски.

Его голос как темный бархат. Он, почти осязаемый, скользит по моей коже.

– Хочу, чтобы ты лизал мои соски.

Я едва дышу, когда он стаскивает с меня топ. Заведя руки мне за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер, он снова находит взглядом мои глаза.

– Заканчивай, – требует Кэш, отказываясь дать мне то, что я хочу, пока я не произнесу это вслух.

– Хочу, чтобы ты сосал их.

Наклонив голову, Кэш обводит один сосок языком, а потом втягивает в свой горячий рот. Я ерошу пальцами его волосы и прижимаю к себе его голову.

Кэш посасывает сосок, легонько прикусывает его, а потом переходит к другому и делает то же самое. Вот он поднимает голову; в глазах – огонь.

– Скажи, чтобы я расстегнул тебе брюки.

Хотя я едва могу говорить, но отвечаю без промедления:

– Расстегни мне брюки.

Одним быстрым движением он расстегивает пуговицу и молнию.

– Скажи, что хочешь, чтобы мои пальцы оказались в тебе.

Голос у Кэша хриплый, а его рука остановилась совсем рядом с тем местом, где мне хочется ощутить касание больше всего. Предвкушение этого почти невыносимо.

– Хочу, чтобы ты забрался в меня пальцами.

Повернув ладонь к моему телу, он запускает руку ко мне в трусы и засовывает в меня два длинных пальца. У меня подгибаются колени, и я протягиваю руку назад, чтобы ухватиться за столешницу.

Кэш закрывает глаза и тихо стонет.

– О боже мой, ты такая влажная. Ты знаешь, что это со мной делает?

Я киваю:

– Да.

Знаю, потому что чувствую то же самое.

– Скажи, что хочешь, чтобы я попробовал тебя на вкус.

– Попробуй меня.

Вынув из меня руку, он поднимает вверх блестящий палец и засовывает его в рот. Я как под гипнозом.

– Это самый лучший вкус в мире, – говорит он. – Скажи, что тоже хочешь попробовать. Мне хочется посмотреть, как ты облизываешь мой палец.

Между ног у меня становится еще горячее.

– Я тоже хочу попробовать, – послушно выдыхаю я.

Кэш нагибается и рывком спускает мои брюки к лодыжкам. Поднимаясь, он останавливается и прижимается губами к низу моего живота, целует меня. Я хочу просить его, чтобы он остался там, но не успеваю – дух захватывает, когда он начинает действовать своими мокрыми пальцами.

Отодвинув трусы в сторону, Кэш проникает так глубоко, что я привстаю на цыпочки. Он сгибает пальцы, массируя большим клитор, и снова ловит мой взгляд.

Медленно выпрямляется и подносит к моим губам один палец. Я открываю рот, и его глаза останавливаются на нем. Он проводит кончиком мокрого пальца по моей нижней губе, а потом снова смотрит мне в глаза.

– Лижи.

Я облизываю нижнюю губу, ощущая солоноватую сладость.

– Так вкусно, – шепчет он и засовывает палец мне в рот, вытирая его о мой язык.

Я смыкаю вокруг него губы и сосу, пока не раздается шипящий звук – это Кэш выпускает воздух сквозь сжатые зубы.

– Скажи, что хочешь ощутить меня в себе.

– Хочу тебя. В себе. Прямо сейчас, – тяжело дышу я.

Не могу оторвать от него глаз. Даже когда слышу звук расстегивающейся молнии, мой взгляд прикован к нему. Опускаю руки и стаскиваю трусы, а Кэш подхватывает меня под мышки и сажает на стойку. Ягодицами ощущаю холод гранита и от этого жажду тепла тела Кэша.

Глядя на меня, всегда глядя на меня, Кэш снимает ботинок с одной моей ноги и потом освобождает ее от штанины и трусов.

– Раздвинь ноги для меня.

Я делаю то, что он просит.

Его взгляд на моей влажной, чувствительной плоти возбуждает меня еще сильнее. Кэш обхватывает пальцами член и проводит по нему от основания до кончика, у меня каждый мускул напрягается от предвкушения его внутри меня.

– Теперь скажи мне, чего ты хочешь.

– Хочу, чтобы ты был во мне.

– И что я там должен делать?

– Хочу, чтобы ты вошел в меня и кончил вместе со мной.

Слышу его стон, и тут он спускает свою страсть с поводка. Кажется, не прошло и мига, как он был рядом, и вот он уже касается меня, всей целиком и сразу.

Его руки у меня в волосах, у меня на груди, на спине. Его губы – на моих губах, на ушах, на шее. Язык дразнит мой язык, дразнит мои соски, мой пупок.

А потом он запускает ладони мне под бедра, и… мир слегка покачнулся, когда он приподнял меня. Я ногами обхватываю его за пояс, и в тот же миг он входит в меня, надевает на себя, всаживает член так глубоко, что у меня перехватывает дыхание.

Я откидываю голову, и раздается крик. Не могу сдержаться. Ничего больше не существует для меня, кроме Кэша. Я едва слышу свой голос. Это слабое эхо того, что происходит между нами, – торнадо чувств и тяжелых вздохов, ураган губ и языков, зубов и пальцев.

Слышу, как Кэш дышит мне в ухо. Чувствую его внутри себя. Воздух обдувает кожу – это Нэш несет меня в постель.

Потом жесткий матрас и теплое тело поверх моего. Кэш двигается во мне, каждый нырок глубже и энергичней предыдущего.

Напряжение нарастает, наслаждение невыносимо. Кажется, мое тело трещит по швам. Перед тем как сомкнуть веки, замечаю, что Кэш встает на колени. Я полностью отдаюсь ощущениям, когда он широко раздвигает мои ноги и потирает мои самые чувствительные места большим пальцем, не переставая при этом двигаться взад-вперед, входя в меня и выходя.

Я свешиваюсь с края кровати. От первой волны оргазма кружится голова. Слышу, как Кэш повторяет мое имя снова и снова. Открываю глаза и вижу, как он выгибает спину и врезается в меня почти отстраненно, отчего внутри у меня будто искрами рассыпается фейерверк.

Стены впитывают в себя стонущий рев Кэша, движения его замедляются и становятся более вялыми. Я все еще чувствую, как его член пульсирует внутри меня. Но вот финальный рывок, и Кэш безжизненно распластывается на мне.

Мы лежим, медленно возвращаясь с небес на землю. Он тяжело дышит мне в ухо. Когда дыхание немного успокаивается, я чувствую легкое прикосновение его губ к шее. Это первый из тысячи легчайших поцелуев, которыми он осыпает мое лицо и горло. Вот он поднимает голову и встречается со мной взглядом. Не могу точно определить, о чем он говорит, но думаю, сердцу все ясно.

14
КЭШ

Оливия пристроилась сбоку от меня, и мне совсем не хочется шевелиться. Но придется. Реальность – и опасность – поджидает нас за углом. Как только рассветет – а до этого момента осталось каких-то несколько часов.

Оливия водит пальчиком по татуировке на левой стороне моей груди. Она часто так делает, когда мы лежим вместе раздетыми. Не знаю, успокаивает ли это ее, но меня точно.

Пальцы начинают двигаться все медленнее, пока не замирают вовсе. Ее дыхание становится более глубоким и ровным. Она лежит так тихо, что я понимаю – моя малышка спит. Наверняка устала до изнеможения. Но я пока ничего не могу с этим поделать.

Я выбираюсь из-под Оливии так тихо, как только могу, но она все равно просыпается.

– Отдыхай, детка. Я сейчас вернусь.

Вижу, что глаза Оливии открыты и сосредоточены на мне, а значит, она меня слышала, хотя и не отвечает, а только улыбается.

Поправив одежду, направляюсь через кабинет в клуб. Нэш и Гевин сидят у бара и наливают себе виски.

– Чувствуйте себя как дома, – иронично говорю я, подходя к ним.

– О, не беспокойся. Мы в полном порядке, – отвечает Гевин с довольной улыбкой.

Я подставляю себе стул и опрокидываю рюмку одним быстрым глотком. Радуюсь жжению в горле. Оно напоминает, что скоро меня ждут боль и утраты, если я не сумею сделать все правильно. С первого раза. Нет сомнений, что второго шанса мне не представится.

– Я вот что подумал: похоже, единственное место, где Оливия будет в безопасности, – это у своей матери.

– Значит, вот чем вы там занимались? Размышляли о матушке этой курицы? – спрашивает Нэш и презрительно кривит губы. – Если она намекнет, что ей нужен настоящий мужчина, пошли ее ко мне.

– Уверен, ты найдешь кого порекомендовать. Ты ведь провел столько времени в тесной мужской компании на корабле.

Гевин сплевывает виски на пол.

Нэш вскакивает так резко, что стул падает.

– На что это ты намекаешь?

Я тоже встаю.

– На то, что, если ты хотя бы подумаешь прикоснуться к ней, заговорить с ней, хотя бы посмотреть на нее, у тебя будут большие, очень большие проблемы, братишка.

Мы с Нэшем не успеваем схлестнуться, потому что между нами встает Гевин. Опять.

– Похоже, вас вообще нельзя оставлять с глазу на глаз.

Он несильно толкает каждого, но это Гевин, так что толчки вынуждают нас отступить на шаг. Почти, но не совсем.

Гевин снова наполняет три рюмки, одна скользит по стойке в мою сторону, вторая – к Нэшу. Свою Гевин берет и поднимает между нами.

– За успех и безопасность. Салют!

Мы с Нэшем продолжаем сверлить друг друга взглядами, но чокаемся с Гевином. Тост неплохой – если на миг задержаться и осознать смысл сказанного.

После короткой паузы я откашливаюсь и говорю значительно:

– Как я уже сказал, считаю, что единственное место, где Оливия будет в безопасности, – это у матери. Ее родители в разводе, так что с матерью она не слишком близка. Они редко общаются, и едва ли Оливию будет легко там отыскать. На самом деле даже не знаю, где она живет. Кажется, Оливия упоминала Саванну, но не уверен. Как бы там ни было, я уточню.

– Значит, ты повезешь ее туда и надеешься, что никто не потянется следом? И ты успеешь вернуться вовремя? – ехидно спрашивает Нэш.

Скрежещу зубами и стараюсь не придавать значения его тону.

– Нет, я отправлю ее с Гевином. А мы с тобой завтра займемся делом.

Нэш ухмыляется:

– Боишься оставить ее со мной наедине, да?

– Да. Ей нужна защита. Профессиональная защита. Вот почему я посылаю Гевина. Я уверен: он способен обеспечить безопасность Оливии.

Нэш выкатывает глаза, но ничего не говорит. По крайней мере, начинает учиться придерживать язык.

Поворачиваюсь к Гевину:

– Приятель, я в тебя верю.

Гевин смотрит мне в глаза, и я стараюсь взглядом передать ему глубинный смысл последней фразы. Я ему доверяю, он меня уважает и не станет приставать к Оливии. Я верю, что он сохранит мои секреты, убережет Оливию, сделает все, что будет нужно, чтобы защитить ее. Это не просто просьба, Гевин знает. Он отвечает не сразу, обдумывает мое поручение. И мне от этого становится легче: значит, друг относится к делу серьезно.

– Ты знаешь, приятель, я тебя не брошу. И ее. Мы же братья. – Гевин поднимает и протягивает мне руку. Я пожимаю ее, и мы подтверждаем, что будем верны друг другу, чего бы это ни стоило. Мы не шутим – и оба понимаем это.

– Братья, – повторяю я.

– Надеюсь, для тебя он лучший брат, чем был для меня, – бурчит Нэш, стоя за Гевином, пока тот наливает себе еще порцию.

Не обращаю внимания.

– Я уточню, где живет ее мать – куда надо будет отвезти Оливию. Дай мне несколько минут, а потом встретимся в отеле. Годится?

Гевин кивает:

– Звучит неплохо. И совсем не опасно. Только проверь, что за тобой нет слежки. – Я смотрю на друга, он улыбается и вскидывает руки: – Извини. Привычка. Я знаю, ты будешь осторожен.

– Особенно когда это так важно.

Гевин снова кивает:

– А эта девушка, безусловно, очень важна.

Я не отвечаю. Не знаю, что сказать. Конечно, это правда. Я просто не формулировал это подобным образом и не задавался вопросом, до какой степени.

Но важна очень. Тут нет сомнений.

– Просто придерживайся плана и делай, что я прошу. Тогда, думаю, мы с этим разберемся. – Смотрю мимо Гевина на Нэша. Тот притворяется, что игнорирует меня. – Могу я рассчитывать, что и ты сделаешь то, что надо?

Нэш медленно поднимает на меня холодные глаза.

– Да, но, когда все закончится и ты со своей подружкой окажешься в безопасности, настанет мой черед. Моя очередь получить то, что я хочу.

В его глазах – жажда мщения. Мне это знакомо, сам много лет боролся с этим чувством. И по большей части безуспешно. Просто нашел менее… жестокие способы удовлетворить его. Или хотя бы попытаться. Вот сейчас отдам книги – и окажусь отброшенным на несколько лет назад. Но оно того стоит, если речь идет о безопасности Оливии. Я могу начать сначала, может быть, договорюсь с Нэшем и он позволит мне воспользоваться теми средствами, которые есть у него. Не знаю, но сейчас не могу об этом думать. Главное сегодня – это обеспечить безопасность Оливии. Завтра настанет слишком скоро.

– Ясно. Но сейчас моя очередь.

Нэш долго смотрит на меня тяжелым взглядом, а потом кивает.