Текст книги "По заданию преступного синдиката"

Автор книги: Мишель Лебрэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ
ВИЛЬФРАНШ

Глава 9

Решите задачу: скоростная машина отправляется из Ниццы в 23 часа. Она движется к Парижу по автостраде № 7. Машина едет со средней скоростью 100 километров в час.

Вторая машина выезжает из Мулена на следующее утро в семь часов. Она едет к Ницце той же дорогой со средней скоростью 110 километров в час.

Зная, что расстояние между Ниццей и Муленом 660 километров, в каком месте эти две машины встретятся?

* * *

Из-за досадного прокола шины в Эксан-Провансе экипаж Франсуа – Вероники потерял почти час. Пришлось, используя сломанный домкрат, менять шину в темноте, так как электрического фонаря не нашлось.

Затем в пригороде Валенса кончилось горючее, и это было еще досаднее, потому что Франсуа, внимательно наблюдавший за дорогой, не обратил внимания на показания приборов.

Вдобавок ко всему к четырем часам утра пошел сильный дождь, дорога стала скользкой, и вести машину было трудно.

Франсуа не мог ехать очень быстро, потому что ежеминутно ему приходилось разглядывать машины, следующие в противоположном направлении.

Один раз даже, встретив черный «ситроен» и не различив сидящих в нем людей, он развернулся и поехал вслед за ними, пока через достаточно длинный отрезок времени не убедился, что на машине был номерной знак департамента Дромы.

В шесть часов утра, совершенно выбившись из сил, с воспаленными глазами, он остановил «таунус» на обочине дороги, привел спинку своего сиденья в горизонтальное положение и сказал Веронике:

– Я больше не могу. Я посплю часок. Следи за дорогой. Если увидишь их, разбуди.

– Положись на меня.

Вероника закурила сигарету, чтобы отогнать сон. Впрочем, спать ей и не очень хотелось, так как она дремала все время, пока они ехали.

Она вышла из машины, с наслаждением вдохнула свежий утренний воздух, прошлась по дороге.

Несколько тяжело груженных грузовиков приветственно просигналили ей.

В семь часов она подумала было разбудить Франсуа, но он выглядел таким усталым, что ей стало его жалко. В конце концов, они, вероятно, ничего не смогут изменить...

Она продолжала курить, внимательно глядя на дорогу, но внимание ее рассеивалось, машин было еще мало.

Время от времени поворачивая голову, она видела припаркованный в трехстах метрах от них «дофин» Интерпола. Ей стало жалко этого несчастного типа, который следил за ними всю ночь и, конечно, не осмеливался вздремнуть.

Ей захотелось подойти к нему и поговорить с ним. Но что это даст? Скорее всего, полицейский окажется таким же беспомощным, как она сама...

Ее глаза закрылись сами собой. Какое-то время она сопротивлялась, затем с полнейшей беззаботностью погрузилась в сон.

Когда она открыла глаза, уже наступил день. Было восемь часов. Возле нее спал, тихонько похрапывая, Франсуа. Ее захлестнул прилив нежности. Она легонько погладила его лицо, страстно желая, чтобы вся эта история поскорее закончилась и они смогли наконец вместе вести нормальную жизнь.

Кристина. При мысли о ней она поморщилась, вспоминая ужасную горечь, которую испытала в тот день, когда Кристина увлекла Франсуа в свою комнату. Похотливой сучкой, вот кем она была. Она использовала свою слепоту, вот и все! В конце концов, это слишком просто! Из-за того, что она калека, ей должны все прощать!

В этот момент в поле ее зрения вдалеке на дороге появилась черная точка, которая быстро увеличивалась.

Сердце подсказало Веронике, что это машина Кристины.

Машина приближалась. Черный «DS» или «ситроен». Она ехала со скоростью не более ста километров.

Когда машина проезжала мимо «таунуса», Вероника очень ясно увидела за рулем Патрика, около него Кристину в черном парике и Марию позади. Кристина курила.

Ни Патрик» ни Мария не обратили внимания на «таунус», стоящий на дороге.

Следовало разбудить Франсуа, предупредить его... Следовало поехать за «ситроеном»...

Вероника потянулась было к Франсуа, но передумала и ограничилась тем, что запомнила номерной знак «ситроена».

Чуть позже проснулся Франсуа. Он сразу же взглянул на часы, резко поднялся:

– Почему ты меня не разбудила?

– Ты так крепко спал, я хотела, чтобы ты отдохнул.

– Ты не спала? Ты их не видела?

– Я постоянно следила за дорогой. Я их не видела, – сказала Вероника спокойно.

То, что могло случиться, ее не касалось.

* * *

Николь потянулась, довольно урча. Она широко развела руки, закинув их за голову, затем соединила их в хлопке. Правой рукой она погладила теплый торс Жака, вытянувшегося рядом с ней на песке.

Жак в свою очередь заурчал и спросил:

– Тебе хорошо?

– Отлично. А тебе?

– Слишком жарко. Пойду-ка я искупаюсь.

Одним прыжком он поднялся, отряхнулся, осыпав песком девушку, которая, смеясь, примялась возмущаться. Прикрыв глаза согнутой в локте рукой, она посмотрела на высокого мускулистого парня с плоским животом, одетого в ярко-красные шорты. Он наклонился к ней, со смехом протянул обе руки:

– Давай вставай, вода чудесная!

Николь хотела, чтобы ее поуговаривали, но он не стал ее ждать и побежал к спокойно поблескивающей воде. Тогда она поспешила встать и последовала за ним.

Она догнала его в первых небольших волнах, и, прежде чем пуститься вплавь в открытое море, они начали весело брызгаться.

Николь была счастлива. Она знала Жака всего неделю, но ей казалось, что этот парень занимает в ее жизни больше места, чем все остальные.

А остальных было немало. И ни один из них не мог сравниться с Жаком Стенэем. Молодым, красивым, веселым, умным, элегантным и богатым – вот каким. Если бы она знала, как за это взяться, то женила бы его на себе.

До сих пор, по ее мнению, она не допустила промаха. Доказательством служило то, что этот парень, к которому девицы так и липли, в течение недели от нее не отходил.

На какое-то время она перестала плыть, легла на воду, закрыв глаза от палящего солнца. Жак плыл в открытое морс прекрасным кролем. Она решила подождать его на месте, не шевелясь, растянувшись, как на огромном матраце, на поверхности Средиземного моря.

Жак. Были и другие Жаки, и среди них врач с черной растительностью на теле, который утверждал, что не знает устали, в любви. Однако воспоминания о нем бледнели в сравнении с достоинствами этого, Жака...

При мысли о нем она почувствовала волнение, и ее внезапно охватило желание.

Она поплыла к берегу. Когда он вышел из воды, она уже успела причесаться и подкрасить глаза, которые считала слишком маленькими и которые являлись предметом ее постоянной заботы.

Было почти пять часов. Скоро пляж опустеет. Николь подбежала к своей сумке из зеленого полотна и достала расческу.

Транзисторный приемник, который упал в воду несколько дней назад во время морской прогулки, все же работал. Она покрутила ручку настройки, пока не поймала джазовую мелодию. Николь стала смотреть на море и – увидела светлую голову Жака, который плыл к берегу.

Потом принялась мечтать: вот она выходит замуж за Жака и они проводят жизнь в развлечениях, в путешествиях вокруг света... Он ей сказал, что у него часто бывают деловые поездки...

И вдруг тень Жака накрыла ее. Он тряхнул головой, обдак ее мелкими брызгами, и рухнул на песок рядом. Взяв пестрое полотенце, она медленно вытерла ему спину, затем грудь и ноги.

Он любезно позволил ей это сделать и улыбнулся, обнажив зубы.

Затем произнес:

– Выпьем по стаканчику и пойдем домой. Хорошо?

– Хорошо, дорогой.

Она чувствовала, как вся тает, готовая исполнить его малейшее желание. Когда они оделись, Жак взял пляжную сумку, и они направились в бар.

Мимоходом Жак закинул сумку непринужденным жестом на заднее сиденье огромной белой машины с откидным верхом. Никель с нежностью посмотрела на «кадиллак». Всю жизнь она мечтала обладать такой машиной, и теперь, кажется, ее мечта исполнялась.

* * *

Переходя дорогу, он взял ее под руку чуть повыше локтя, и она слегка вздрогнула, как всякий раз, когда он касался ее. Они устроились на высоких табуретах в баре на свежем воздухе, и Жак заказал две порции «Куба либр». В ожидании напитка он опустил монетку в автомат. Послышался сладкий голосок крошки Дина Мартина: «Каждый кого-нибудь любит порой...»

– Паша песня, дорогой! – прошептала Николь.

Они поднялись и танцевали, пока не проиграла пластинка. Николь немного рассердилась на себя за то, что ей было так хорошо. Слишком хорошо. А это, как известно, не могло продолжаться долго...

Она пришла в себя в «кадиллаке», который плавно скользил по дороге. Ветер развевал ее волосы. Правая рука Жака лежала на ее бедре

– Быстрее, дорогой.

Жак поехал быстрее. Через несколько минут машина въехала в сверкающее белизной «владение» и остановилась перед величественным зданием, возвышающимся над морем.

В лифте, который поднимался бесконечно долго, они поцеловались.

Она вырвала ключ у него из рук и открыла дверь сама. В квартире было божественно прохладно, так как жалюзи оставались опущенными весь день.

Пока Жак закрывал дверь, Николь сорвала свое легкое платье, белье. Обнаженная, она раскрыла объятия.

– Быстрее, дорогой, быстрее. Пожалуйста, дорогой.

Улыбаясь, он расстегнул ремень. Позднее, когда день заканчивался, Николь лениво спросила:

– Который час?

– Скоро семь.

– О, мне надо бежать! На этой неделе я работаю в ночную смену, и, если вдруг опоздаю на пять минут, матушка Фануччи наорет на меня!

Она вскочила с постели. Он лежал расслабившись, покуривая сигарету, которую выбил щелчком из пачки, и смотрел, как Николь подкрашивается, одевается.

– Без пяти! Черт, я опоздаю.

– Да нет, я тебя подвезу.

– Ты просто ангел.

– Я сейчас расправлю крылышки и буду готов.

Когда «кадиллак» ехал по улице Гримальди, Николь спросила у Жака:

– Ты будешь вести себя хорошо этой ночью?

– Что ты вообразила? Ты отлично знаешь, что я думаю только о тебе. К тому же, мне кажется, я тебе это доказал!

Довольная, она погладила его затылок.

– Я заканчиваю в семь утра. Оставь ключ в замке, я приду к тебе в постель.

– Прекрасная мысль. Принеси теплых рога ликов и постарайся меня не будить, возможно, я довольно поздно лягу.

– Противный! Ты собираешься пойти на танцы?

– Нет. Просто в казино. Было бы глупо жить в Монако и не заглядывать туда время от времени. Если я выиграю, я тебе сделаю краси вый подарок.

– А если проиграешь?

– Два красивых подарка. Чтобы ты меня простила.

Он остановил машину перед большой белой виллой, которую окружал хорошо ухоженный сад. На колокольне пробило семь часов.

Николь, прежде чем выйти, крепко поцеловала Жака, который вернул ей поцелуй. Потом она побежала к решетке, толкнула ее и послала последний воздушный поцелуй Жаку.

Когда она исчезла за дверью виллы, Жак вынул платок и тщательно вытер губы. Затем он выбил сигарету из пачки, прикурил ее, в двадцатый раз перечитывая название на мраморной вывеске с золотыми буквами:

Медицинский офтальмологический центр хирургии глаза

Лаборатория профессора Кавиглиони

Щелчком наемник Корпорации отбросил едва начатую сигарету. Он был очень доволен собой.

Вместо того чтобы терять время на слежку за Кристиной Мюрэ в Париже, он предпочел отправиться в Монако. Ведь девицу не могли прооперировать в другом месте, и она неизбежно приедет сюда. Он узнает об этом через дуреху лаборантку. И с готовностью выполнит свою миссию ко всеобщему удовлетворению, – Он слегка нажал на газ, – автоматическое сцепление сработало, и «кадиллак» исчез в сумерках.

Глава 10

Столкновение было неизбежно. Машина ехала с очень большой скоростью по косогору. Грузовик, от которого шел густой черный дым, тащился далеко впереди. Машина поравнялась с ним почти мгновенно.

Водитель грузовика подал знак рукой, что его можно обгонять. Сидящий за рулем машины сбавил скорость, включил мигалку и обошел грузовик, оставаясь на безопасном расстоянии от него, после чего вновь занял правую сторону шоссе, два раза просигналив в благодарность.

Водитель машины увеличил скорость, доехал до вершины косогора, перешел на третью, затем на четвертую скорость. И в этот момент выехавший справа трактор перекрыл дорогу.

Женщина закричала от ужаса. Мужчина, который вел машину, резко вывернул руль влево... Но по встречной полосе неслась скоростная машина.

Столкновение было неизбежно. Перед машины ударился о левый бок трактора. Какое-то время машина бесконтрольно скользила. Продолжая давить на тормоз, мужчина выключил зажигание, хорошо понимая, что машина не может остаться на своих четырех колесах.

Машина накренилась под тяжестью собственного веса, и два правых колеса невероятно медленно поднялись в воздух. Женщина кричала изо всех сил.

Машина трижды перевернулась и наконец застыла на левом боку, зарывшись в свсжевспаханную землю. К счастью, она избежала традиционного столкновения с телеграфным столбом.

Появились свидетели. Это был водитель легковой машины, водитель пятитонки и крестьянин-тракторист, белый как полотно, с подкашивающимися ногами, повторяющий:

– Надо же, как мне повезло!

По распоряжению жандармерии раненые были помещены в центральную больницу Мелона.

Когда Франсуа пришел в себя, его первые слова были:

– Как Вероника?

– С ней все в порядке. Перелом ребра, ни чего серьезного. Вам чертовски повезло. Вы оба могли погибнуть.

Франсуа посмотрел на свою руку в гипсе, прикрепленную к кронштейну над кроватью.

– У меня только это?

– К сожалению, не только. Раздроблено бедро, но в наше время это прекрасно лечат. Отдыхайте.

– Только не сейчас, мне необходимо позвонить. Это вопрос жизни и смерти.

– По-моему, это возможно. Я вам закажу разговор.

– С Чикаго, Гарфилд, 555-97. Быстрее, пожалуйста.

Ему принесли телефон, он взял трубку левой рукой. В Чикаго три часа утра. Заспанный голос Боба Мюрэ был так хорошо слышен, словно он находился в соседнем доме.

– Алло?

– Боб, говорит Франсуа Суплэ. Необходимо, чтобы ты вернулся первым же самолетом. Кристина в опасности. Я не могу ей помочь, мы только что попали с Вероникой в аварию.

– В опасности? Какой опасности?

На этот раз Боб уже полностью проснулся. Задыхаясь, Франсуа сказал ему:

– Шофер, парень, которого наняли тело хранителем, – лжец! Это он убийца! А Кристи на катит в этот момент с ним по дороге!

Франсуа не поверил своим ушам – Боб смеялся.

– Не беспокойся. Я знаю этого парня. Это частный детектив, Патрик Вебер, которого я нанял, чтобы охранять Кристину, несмотря на ее возражения. Я догадывался, что ей удастся обхитрить полицию, и поэтому обратился в агентство! Не беспокойся, этот парень очень хитер. Пока он будет с Кристиной, с ней ничего не случится!

Вдруг Франсуа осознал всю анекдотичность положения. На больничной постели он не удержался от нервного смеха. Выходит, они с Вероникой чуть было не погибли ни за что. Абсолютно ни за что.

– Впрочем, – продолжал Боб, – могу тебя успокоить. Вчера вечером я звонил в Вильфранш и разговаривал с Кристиной. Поездка прошла очень хорошо! Слушай, а как твои дела? Авария серьезная?

– Нет, пустяки, – промолвил Франсуа раздраженно. – Но ты все же мог нас предупредить?

– Ты с ума сошел! Это все равно что предупредить саму Кристину! Я вас знаю, и тебя и Веронику, вы никогда не смогли бы удержать язык за зубами! Ладно, лечись. И смотри ни слова Кристине!

Разговор окончен. Измученный Франсуа уронил трубку на пол. Тут же он увидел, как в комнату вошел человек и аккуратно положил трубку на рычаг. Это был инспектор Интерпола, который издалека видел столкновение автомобилей.

– Мсье Суплэ, – сказал он, – вам не кажется, что вы могли бы дать мне кое-какие объяснения?

– Мне нечего вам сказать.

Франсуа закрыл глаза.

Полицейский с сожалением покачал головой, затем вышел, унося телефон, которым он намеревался безотлагательно воспользоваться.

* * *

За сутки Кристина воссоздала свой маленький мир на вилле в Вилырранше. Она расхаживала по ней так же непринужденно, как в особняке в Париже.

Известие о том, что Вероника и Франсуа попали в аварию, еще не дошло до нее. Она не волновалась из-за их отсутствия, предполагая, что они предаются любви на Ривьере и скоро приедут, дав прекрасное, хотя и надуманное объяснение своему опозданию.

Первую ночь на вилле Кристина провела в обществе Марии, которая была ни жива ни мертва от страха, в душной комнате с закрытыми ставнями, с забаррикадированной дверью.

После чего Кристина решила для своего же удобства и безопасности перейти в наступление. Она попросила Марию украдкой сходить в город за покупками, с чем горничная прекрасно справилась.

Утром Кристина нанесла визит профессору Кавиглиони. Он использовал множество тестов, проверяя ее глаза, затем, не высказав своего мнения, задал ей массу вопросов.

Курила ли она? Очень много, но не более пятнадцати сигарет в день. Необходимо полностью прекратить курить за неделю до операции, чтобы не вызвать послеоперационных осложнений, которые могут вызвать кашель.

Были ли у нее легочные заболевания? Никогда.

Страдает ли она какой-либо аллергией? Нет.

Затем помощники профессора взяли у нее добрую пинту крови для тщательных анализов. И только тогда профессор сухо сказал:

– Завтра мы получим результаты. Если они будут удовлетворительны, я сделаю первую операцию через неделю. С этого дня избегайте любых нервных перегрузок. Главное, ни о чем не переживайте, не волнуйтесь. Впрочем, вот транквилизаторы, которые вы будете принимать два раза в день.

На пороге, когда она уходила, опираясь на руку Марии, он повторил:

– Главное, не волнуйтесь.

Это рассмешило Кристину. Ну и доктор, комедия просто! Не волнуйтесь, не беспокойтесь, когда в доме заперт убийца!

Значит, чтобы устранить причину своих волнений, она должна перейти к действию.

Время действия было назначено на девять вечера. Когда стемнеет.

* * *

Они сидели на террасе, нависающей над бассейном. Комары кружились вокруг лампы. Цикады давно молчали.

Кристина пододвинула свое плетеное кресло к креслу Патрика и взяла его за руку.

Патрик медленно наклонился к ней и прошептал:

– Почему прошлой ночью вы спали с Марией?

Кристина нервно рассмеялась. Тогда он попытался поцеловать ее в губы, но она слегка отстранилась, и он поцеловал только ее щеку.

Обиженный, он прошептал:

– Почему? Разве той ночью в гостинице вам было неприятно?

– О нет, напротив, ты был великолепен.

Он поднес ее руку к губам и покрыл ее легкими поцелуями.

– Вы боитесь Марии? Вы хотите соблюсти приличия?

– В каком-то роде – да.

Он сказал с горечью:

– Действительно, я должен был бы об этом подумать! Светская женщина не может быть любовницей слуги! Так не поступают со времен леди Чаттерлей!

– Он еще и начитан! – проворковала она, явно обрадованная.

Он нахмурился. И было от чего – она наставила на него его собственный револьвер, который только что вынула из кобуры.

Потом она встала и отступила назад, опрокинув легкое кресло.

– Не шевелитесь, мсье Вебер. При малейшем движении я выстрелю, а эти пули иного калибра, чем те, что вы стащили у меля в Мулене!

В легких сумерках он с удивлением смотрел на наведенное на него дуло. Тогда Кристина крикнула:

– Мария! Пора!

Появилась Мария, явно вне себя от страха. Она внесла продолговатый предмет, завернутый в полотенце, и встала позади кресла покорного Патрика.

– Давай! – приказала Кристина.

Мария подняла предмет, который держала в руках, и опустила его на голову Патрика. Тот вскрикнул от боли и вскочил, разъяренный.

Раздался выстрел, и он застыл на месте, разглядывая дыру в полу между своих ботинок, из которой брызнули осколки бетона.

– Следующую пулю получите в грудь. Места для этого хватит, – резко произнесла Кристина. – Сядьте,

Он подчинился, и кресло скрипнуло под его весом.

– Давай, не бойся, дуреха! Бей изо всех сил, у него крепкий череп!

Мария подняла свое оружие двумя руками, закрыла глаза и снова ударила мужчину по голове. Тот был слишком ошеломлен происходящим, чтобы подумать о своей защите.

Он застонал, попытался поднять руки к голове, но упал навзничь и больше не шевельнулся.

– Пора, – прокомментировала Кристина. – Наручники, веревки, быстро. Может быть, он притворяется.

– Я... По-моему, я убила его! – застонала Мария, у которой сердце было готово вырваться из груди.

– Это меня удивило бы. Свяжи его, как я тебе объясняла. Руки за спину.

Мария начала его связывать, работая кончиками пальцев. Она боялась дотрагиваться до своей жертвы.

– Вот. Но это не очень туго.

– Бери револьвер. И без колебаний стреляй, если он шевельнется.

Кристина присела на корточки и со знанием дела соорудила двойной крепкий узел.

Затем она связала Патрику ноги. Потом соединила две веревки третьей, которую затянула как можно крепче, подтянув ноги к спине и связав их с запястьями.

Она выпрямилась, довольно посмеиваясь.

– Дело сделано. С этого момента ситуация меняется.

– Вы забываете о двух его сообщниках, которые ждут в отеле «Ривьера».

– Они подождут. Прежде чем они начнут нервничать, этот тип нам уже расскажет, на кого он работает.

– Вы... Вы собираетесь его пытать?

– Я его заставлю говорить. И, если потребуется, приму действенные меры. Ты думаешь, он собирался сделать мне подарок? Не забывай, что он готовился меня убить, а заодно и тебя!

– Меня?

При этой мысли Мария прижала руку к сердцу и рухнула в кресло. Кристина прыснула:

– Не думаешь же ты, что он собирался оставить свидетеля? Давай, помоги мне. Сейчас мы его закроем. Сутки без еды и питья сделают его характер более мягким.

По плиткам две женщины проволокли большое неподвижное тело до входа в погреб.

Кристина, которая хорошо изучила дом, знала, что Патрик там будет безопасен, словно в подземелье тюрьмы. Если бы он вздумал кричать, никто снаружи его не услышал бы. А дверь выдержит самый яростный натиск.

– Открой дверь.

– Открыла. Подождите, я включу свет.

– Зачем? Он не собирается читать. Помоги мне.

Они столкнули Патрика вниз. Тот моментально скатился по крутой лестнице.

– Уф! – выдохнула Кристина. – Теперь я чувствую себя спокойнее.

* * *

Тем временем наемный убийца Корпорации, спрятавшийся за изгородью из боярышника и ничего не упустивший из этой сцены, беззвучно хохотал.

Действительно, вот это была сцена! По неизвестной ему причине слепая и ее служанка только что убили и спрятали своего телохранителя!

Можно подумать, они изо всех сил старались облегчить ему работу! Он не двинулся со своего наблюдательного пункта, расположенного в сотне метров от дома.

Вдруг последнее окно слева осветилось, и он узнал силуэт служанки, закрывающей ставни. Вероятно, в комнате слепой.

Первый этаж. Это облегчает дело. Можно считать, сорок тысяч долларов у него в кармане.

Он мог бы действовать немедленно, но охотничий инстинкт останавливал его, не ловушка ли это? Ведь все могло быть комедией, разыгранной для него, чтобы заставить его поверить в безопасность и совершить ошибку.

Между тем ошибок он не совершал никогда. Никогда не подвергал себя ненужному риску.

Он знал от Николь, что слепая должна на следующий день прийти в клинику за результатом анализов. Конечно, она не отправится туда одна и возьмет с собой служанку. После их ухода он проникнет в дом... Остерегаясь типа, которого они, скорее всего, убили.

Впрочем, этот тип интересовал его меньше всего. Он был уверен, что сможет незаметно ликвидировать его. Он изучит расположение комнат и, в зависимости от обстоятельств, перейдет к действию или же выждет несколько дней. Время работает на него, потому что, как сообщила эта дуреха Николь, операция, если ее будут делать, предстоит не раньше чем через неделю.

Уверенный, что никто не увидит ночью его силуэт в черном, он вышел из своего укрытия, подошел к стене и при помощи веревки с крюком, которая послужила ему для проникновения в сад, ловко взобрался на нее.

Деревня была безмолвна и пустынна. Вдалеке слышался лай собак.

Поблизости никого. Полицейские еще не начали наблюдения. Все очень легко.

Он спрыгнул на пыльную дорогу, отряхнул одежду и спокойно направился к своей машине, оставленной в городе в двух километрах от виллы.

Осторожность никогда не помешает в таком ремесле, если хочешь дожить до старости.

* * *

Патрик открыл глаза, но ничего не увидел, кроме красных вспышек. Его голова раскалывалась от боли.

Он обнаружил, что его руки и ноги связаны, и почти не чувствовал своих пальцев. Его неудобно согнутое тело было совершенно разбито.

Пытаясь разорвать веревки, он повернулся на бок, его вырвало.

Он хотел позвать на помощь, но изо рта вместо слов вырывались лишь хриплые, нечленораздельные звуки.

Он закричал изо всех сил. Затем, обессиленный» впал в полузабытье,

– Он еще спит?

При этих словах, произнесенных Кристиной он открыл глаза и тотчас же закрыл их снова, ослепленный слишком ярким светом лампы, прикрепленной к потолку. Он застонал.

– Отлично. Дай ему пить, но не слишком много.

Он почувствовал, что Мария приподнимает ему голову, и жадно выпил стакан теплой воды, которую его желудок сразу же извергнул обратно.

– Вы меня слышите, Патрик?

Он что-то пробормотал в ответ.

– Прекрасно. У вас безвыходное положение, старина. Если вы не хотите подохнуть здесь, как собака, от голода и жажды, вы должны сказать мне имя того, кто вас нанял.

Он хотел попросить попить, но язык не подчинялся ему больше. Он снова что-то пробормотал.

– Я вас слушаю. Я знаю, вас наняли, чтобы убить меня. Вас нанял человек, который убил моего отца и сделал меня слепой. Но я не знаю его имени. Если вы мне его скажете, я освобожу вас. О, мне известно, что преступная Корпорация не оценит ваш поступок. Но как только убийца моего отца попадет за решетку, Корпорация и не подумает доставлять вам неприятности. Впрочем, я вам дам достаточно денег, что бы исчезнуть. В глубине души я ничего не имею против вас, как и вы, наверное, ничего не имеете против меня. Я не побоюсь подвергнуть вас пыткам, если это потребуется. И я слишком много страдала сама, чтобы страдания других меня разжалобили. Ясно? Я вас слушаю.

Тогда он хотел сказать ей, что она совершенно все перепутала. Что он был нанят ее мужем для ее же безопасности, что он узнал ее планы, спрятав в доме радиопередатчик, благодаря которому и получил все необходимые сведения. Что он подкупил Леона и занял его место. Что люди, которые ехали за ними в «пежо-404», – его люди... Что, может быть, в этот самый момент настоящий убийца, нанятый Корпорацией, бродит по дому и ей, более, чем когда-либо, нужна защита,.

Но он смог издать лишь нечленораздельные звуки.

Прохладная рука пощупала его влажный лоб.

Мария воскликнула:

– У него жар, он не может говорить...

– Дуреха! Ты ударила его слишком сильно. Если он вдруг из-за этого умрет...

Мария разрыдалась. Кристина сухо сказала:

– Не будь ребенком. Сходи за всем необходимым в аптеку, мы ему сделаем инъекцию какого-нибудь сульфамида. О, только этого нам не хватало! Лишь бы у него не было переломов...

Он попытался открыть глаза. Когда они привыкли к свету, он увидел Кристину в белом платье, стоящую перед ним на коленях.

Ее нежные руки ощупали его лоб, затем затылок.

Он вскрикнул от боли, когда ее пальцы коснулись раны, затем потерял сознание, в отчаянии повторяя: «Слишком поздно, слишком поздно слишком поздно…»

* * *

Ламбер и Мартен, два классных шпика, нанятых агентством «Вебер и К°», частный детектив, поиски и слежка», уже три дня томились от безделья в отеле «Ривьера». В ожидании звонка они осмеливались выходить из отеля лишь по очереди, и их настроение начало портиться.

Не выдерживая более, они решили позвонить на виллу, где жила Кристина. Мартен вел беседу, тогда как Ламбер взял отводную трубку.

– Алло, это вилла мадам Мюрэ?

– Я – мадам Мюрэ.

– Извините, мадам, но не позовете ли вы вашего шофера, Патрика Вебера?

Последовала пауза, затем голос Кристины:

– А кто его спрашивает?

– Один из его друзей, Поль Мартен.

– Мсье Мартен, Патрик Вебер с позавчерашнего дня у меня больше не работает. Он уехал в Париж. Не думаю, что он будет мне звонить. Но если вдруг позвонит, ему что-ни-

– Нет, спасибо. До свидания, мадам.

Ламбер и Мартен посмотрели друг на друга.

– Если он нас бросил...

– Это легко проверить. Позвоним и агентство в Париже.

Но в агентстве никто ничего не знал о Патрике Вебере.

По общему согласию оба шпика вскочили в свой «пежо-404» и направились к вилле Кристины. Через решетку они увидели ее, спокойно растянувшуюся в шезлонге около бассейна.

Мария в раздельном купальнике плескалась в голубой воде. Картина была мирной.

Вдруг недалеко от стены, окружающей виллу, остановился «дофин». Два детектива поспешили удалиться.

Они спрятались двумястами метрами дальше, за грузовиком молочника, и рискнули выглянуть.

Шофер «дофина», выйдя из машины, закурил сигарету и начал ходить взад и вперед. Возле него остановилась машина жандармерии с рацией. Жандарм отдал честь человеку в штатском, и они перебросились парой слов. Затем машина с рацией уехала, а мужчина с сигаретой нажал кнопку звонка на решетке виллы.

Мартен посмотрел на Ламбера, тот – на Мартена.

– Похоже, за дело взялась полиция.

– Мы больше не нужны, старина.

– На всякий случай вернемся в отель...

– И подождем звонка патрона.

* * *

Сотрудник Интерпола был вынужден показать документы Марии. Его пропустили в парк, предложили сесть. Он поглядывал на голые ноги Кристины Мюрэ, но та была мало расположена к общению.

– Уважаемый мсье, я совершенно не нуждаюсь в защите полиции. Я достаточно взрос лая, чтобы себя защитить, если со мной что-нибудь случится, в чем я сомневаюсь.

Полицейский сглотнул слюну и попытался представить проблему в другом аспекте,

– Забудем, мадам, о понятии опасность. Рассмотрим лишь гипотезу, по которой убийца вашего отца мог бы попытаться убить вас, что бы помешать вам опознать его...

– Я вам уже сказала, что ничего не боюсь!

– Хорошо. Но вы не должны отказываться от помощи полиции. Я утверждаю, что, если этот тип или кто-то из его сообщников попытается вас убить, он будет взят на месте преступления... И для этого я здесь. Вы нам окажете неоценимую услугу...

Смех Кристины заставил его втянуть голову в плечи.

– У меня нет никакого желания таскать для вас каштаны из огня и тем более служить при манкой. Занимайтесь вашей работой, если это необходимо, но меня оставьте в покое.

– Понимаю. Вы категорически отказываетесь от моей помощи.

– Вы абсолютно правы. Иначе говоря, до свидания, уважаемый мсье. Я вам не препятствую расставить бдительную охрану вокруг этой виллы, если хотите, но я вас настоятельно прошу не беспокоить меня.

Получив столь холодный прием, полицейский сжал губы и попрощался. Мария с отчаяньем смотрела на него, провожая до ограды. Как только он вышел, Мария зашептала ему, схватившись за прутья решетки, словно пленница:

– Я вас умоляю, охраняйте как следует!

Он положил свои руки на ее, прижал их к прутьям.

– Если вам что-то известно, лучше об этом рассказать, пока не слишком поздно.