Текст книги "Вдаль, к звездам (2030)"

Автор книги: Мишель Демют

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

В проницательных глазах политика мелькнул огонек иронии:

– Вы так уверены? Или… вы не боитесь?

Гарно пожал плечами. Он покосился на Арнхейма, надеясь, что тот окликнет его и избавит от неприятного разговора. Но Сиретти продолжал свои разъяснения, и капитан не обернулся.

– Да, я боюсь, как и все, – выдавил он. – Но я тоже голосовал за остановку двигателей.

– А я голосовал против, – тихо проговорил Шнейдер. – Это – мой политический долг, если хотите. Экспедиция потребовала невообразимых затрат, не говоря о потерянном времени и чьих-то амбициях…

– Я знаю все это, – перебил Гарно. – Но что бы вы выбрали как человек?

– Я слишком боюсь смерти, чтобы бросаться ей навстречу. Возможно, со временем я нашел бы вкус в бесконечном ожидании и кончил бы тем, что полюбил само ожидание, а не цель. Пока события подтверждают, что я прав…

– Не знаю, шутите вы или нет. Но мне не хотелось бы подвергать вас тестам.

В этот момент Арнхейм выпрямился, повернул к нему голову и едва заметно кивнул. Гарно почувствовал смутное беспокойство.

– Нам не везет, Поль. Кустов делает все, что в его силах, но не исключает, что в ближайшие часы взорвется и второй генератор… А значит возникнут трудности с регенерацией воздуха. Надо разместить спасательные бригады в разных точках корабля и рассредоточить население колонии для экономии воздуха и энергии. Вы можете заняться этим, Поль?

– Что вы мне разрешаете делать?

– Уложите лишних в гипнориум, если понадобится. Можете, в конце концов, использовать наших полицейских. На корабле должен быть порядок.

Гарно ощутил противную тяжесть в желудке.

– Что говорит Кустов?

– Я не спрашиваю его ни о чем. Он с самого начала работает как проклятый, а двигательный отсек сейчас больше напоминает ад в миниатюре.

Сиретти и Вебер перешли к навигационному компьютеру, на панели которого бешено вспыхивали и гасли огоньки.

– У нас есть шансы, если взорвется второй генератор? – спросил Гарно.

Хотя заранее знал ответ. Взгляд Арнхейма подтвердил худшие из его предположений.

Он закрыл за собой дверь рубки и побрел домой.

Элизабет сидела на кровати и плакала. Гарно остановился, не зная что сказать. Потом легко коснулся ее волос.

– Перестань. Малыш может испугаться…

Она покачала головой и показала на дверь гипнориума.

– Ты права, – сказал он. – Я сам хотел попросить тебя об этом…

Он поднял с пола игрушку, и шары тут же закружились в танце.

– А ты? Может, и ты…

– Я достаточно взрослая, чтобы быть рядом с тобой. Ну, а поплакать… думаю, мы выберемся. А как по-твоему? Ты ведь тоже так думаешь, Поль?

Существо росло и развивалось, а потому познало страх. Этот страх заставлял его удлинять и разветвлять сеть щупалец в космосе. Отростки рвались к голубому солнцу, а до него было далеко. Плотные пучки щупалец поднялись с родной планеты. Богатой Среды, и устремились к соседним. Другие щупальца, хотя их было мало, ринулись к звездам.

Одно из щупалец обнаружило источник энергии, который передвигался в пустом пространстве на относительно близком расстоянии. Мозг щупальца проанализировал ситуацию, сделал выводы и предупредил главный мозг.

Обнаруженный источник был не слишком богат энергией, но из-за близости становился желанной и необходимой добычей. Существо выделило добавочную порцию энергии щупальцу, чтобы ускорить его рост в направлении подвижного источника.

И стало ждать.

– Когда меня поставили в известность об аварии, – в темноте голос Гарно звучал глухо, – я испугался за самого себя. Я испугался, что впервые придется стать самим собой. Я отчаянно испугался всплеска психических расстройств, поскольку все эти мужчины и женщины бросились бы за утешением ко мне… А успокаивать людей, одержимых тем же страхом, что и ты сам, было бы невыносимо…

– Ты вовсе не трус, – сказала Элизабет. – В таком страхе нет ничего позорного. Столь опасные ситуации возникают редко, и никто не вправе требовать от людей быть суперменами…

– Женщины никогда к этому не стремились, – хохотнул Гарно.

Они замолчали, каждым своим нервом ощущая тревожную тьму корабельной ночи, пытаясь уловить басовитый гул фотонных двигателей и перестук инструментов в руках техников, готовых вскрыть и обезвредить «бомбу».

Когда Гарно встал, Элизабет шагнула следом – она поняла, куда сейчас направится муж. Приоткрыв дверь гипнориума, они с порога смотрели на спящего сына.

Анабиозная камера походила на кокон из хрома и стекла, увитый разноцветными трубками.

– Я знаю, он видит сны.

Гарно отступил на шаг.

– Не думаю, что смог бы заснуть…

– Хочешь пойти туда?

Он понял, что она хотела спросить.

– Ты не в состоянии просто сидеть и ждать, – усмехнулась Элизабет, закрывая дверь гипнориума. – Твое мученичество психолога не состоялось, и ты подыскиваешь себе другую роль. Я ведь права. Что ж ты молчишь? Жалеешь, что твое искусство не понадобилось? Ты ведь не можешь об этом не думать.

Он устало улыбнулся.

– Я потерял смысл… и боюсь стать бесполезным, как Шнейдер. Сколько веков пройдет, пока люди разберутся, какие именно таланты нужны для покорения звезд…

По бесчисленным галереям он направился в кормовую часть корабля, где упрямые фотонные двигатели отбрасывали назад безумный поток света.

Гарно назвал свое имя перед небольшим контрольным экраном и, когда дверь распахнулась, вошел в круглый тамбур, где на стенах висели защитные скафандры.

– Приветствую тебя, в ад сошедший, – послышался голос Кустова. – Натягивай эту штуковину и давай к нам. Пришел спасать наши души?

– Вам этого не требуется, – покачал головой Гарно, снимая со стены белый скафандр. – Просто хочу немного побыть в первых рядах.

Вторая дверь скользнула вбок. Два красных огонька сменились белыми, и он очутился посреди сверкающего металла и огня, где люди казались лишними. Хромом блестели машины, огонь полыхал в сердце двигателя. От генератора и батарей змеями тянулись кабели. Гарно каждой клеткой тела воспринимал чудовищный напор энергии, рождавший свирепый поток света.

Гарно приветственно махнул Кустову, углядев его массивную фигуру; за маской шлема едва угадывалась напряженная улыбка. Кустов подхватил его под руку и увлек влево, к мостику. Они поднялись на несколько ступенек и оказались перед трехметровым квадратным экраном тусклого серо-свинцового стекла.

– Смотри, – сказал Кустов.

Он нажал клавишу в нижнем правом углу, и Гарно зажмурился от нестерпимого золотистого пламени, ударившего в глаза. Черно-фиолетовое пространство по обе стороны светового луча казалось совсем непроглядным. Растянувшийся на миллиарды километров след терялся среди множества звезд и изумрудных газовых туманностей. Он постепенно таял и исчезал в такой невообразимой дали, что мозг отказывался воспринимать ее в мерках обычного пространства и времени.

– Вдаль, к звездам… – обронил Кустов. – Это про нас.

В его голосе звучали ирония и печаль, и Гарно вдруг окончательно осознал весь трагизм их положения. Оно было куда серьезней, чем считали Арнхейм и навигаторы. Гарно испытующе посмотрел на инженера.

– У вас может не получиться?

– Дело случая. Компьютер папаши Арнхейма взвесил и выдал нам наши шансы. Но, боюсь, у нас ничего не выйдет… – Кустов бросил взгляд на массивный хронометр – он получил его в подарок от любимой женщины двадцать лет назад. – Часа через два, если только нас не осенит какая-нибудь гениальная идея, взорвется второй генератор.

– Арнхейм упоминал только об одном генераторе. Он даже попросил меня составить план эвакуации, чтобы…

– Боюсь, я неверно его информировал, – спокойно заметил Кустов. – Видишь ли, мне кажется, колонистам вовсе не обязательно знать о скорой гибели. А мнение Арнхейма тебе известно…

– А мое мнение ты знаешь?

– Весьма смутно, – глаза Кустова вдруг налились усталостью. – Но я не стану рисковать, даже если ошибся.

– То есть?..

Наступила тишина. Кустов погасил экран и отвернулся.

– Сожалею, Гарно, но тебе придется остаться с нами…

Инженер шагнул вниз по лестнице. Гарно бросился вслед и схватил его за плечо.

– Кустов, ты что, спятил? Ты не должен был ничего мне говорить…

– У тебя есть глаза и отличная интуиция. Десять минут здесь, несколько фраз, и ты узнал бы все.

– А Арнхейм? А остальные?

– Они сюда не попадут, как бы им этого ни хотелось. А впрочем, какая разница… – Кустов кивнул на циферблат. – У нас слишком мало времени.

Гарно потерянно молчал. В его голове проносились сотни бессвязных фраз. Он злился на Кустова и одновременно восхищался им.

Сын? Элизабет? Не задержи его Кустов здесь, он не смог бы солгать ей.

Щупальце пронзало пустоту, где не было ничего, кроме потоков излучения и силовых полей. Оно приближалось к цели. По сигналу мозга оно выпустило отростки и изменило свою энергопередающую структуру.

Щупальце измерило скорость источника излучений и сообщило головному мозгу невероятный вывод. Источник энергии был самым подвижным и быстрым в этой зоне пространства.

«Быстрее!» – Существо охватил лихорадочный страх. Оно впервые столкнулось с удивлением и растерянностью – эти ощущения передались ему от отдаленного щупальца – и выделило новую порцию энергии.

Щупальце пересекло путь источнику и установило контакт. Затем передало информацию и стало ждать новой команды. Она пришла почти тут же: анализ, интеграция…

«Ассимиляция!» – последовала команда главного мозга.

– Осталось полтора часа, – сообщил Кустов.

Четыре человека копошились под кожухом системы управления. Остальные трое пытались остановить реакцию, начавшуюся несколько часов назад.

– Черт знает что. Даже Землю предупредить нельзя. Я разобрался в причинах аварии… Дефект конструкции. Кумулятивный эффект. Такая авария может произойти еще раз десять, прежде чем…

Кустов умолк. Один из техников бежал к ним, размахивая руками.

В этот миг Гарно увидел, как гаснут контрольные лампы. «Неужели взрыв?»

– мелькнула мысль. Он сжался в комок. Ноги стали ватными, и на несколько секунд он как бы застыл на грани сна и смерти. Потом очнулся. Он по-прежнему ощущал вибрацию двигателей… Но их мощность резко упала.

Кустов бросился к панели управления, окинул ее взглядом, хлопнул по плечу техника и бегом вернулся обратно.

– Черт подери! Энергия куда-то уходит!

Гарно нахмурил брови.

– Значит, им удалось? Двигатели…

Его сердце забилось часто-часто. Поток радостных мыслей и чувств смел остатки страха. Кустов встряхнул его, словно хотел оторвать от пола.

– Да нет же! Энергия уходит и все! Проклятые двигатели отключаются, но мы здесь ни при чем.

Он за руку потащил Гарно к индикаторам – на них бешено скакали цифры, а стрелки неуклонно ползли к зеленой зоне.

– Глядите – уровень энергии падает! Никогда бы не поверил. Сумасшедшая история…

– Почему? – Гарно тряхнул головой. – Вы что, сидели сложа руки? Реакция могла, в конце концов, прерваться сама собой.

– Да нет! Впечатление такое, что само пространство выпило энергию. Одним глотком. Пойми, одним глотком!

Не веря себе, они вдруг повернулись к индикаторам, техники молча столпились вокруг, их лица были мокрыми от пота.

Гарно недоуменно наморщил лоб.

– Прислушайтесь! Что-то произошло…

Им понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить – вечное гудение двигателей стихло.

Щупальце с его сложнейшей структурой едва не распалось, поглощая громадное количество чистой энергии, но мгновенно перестроилось, ассимилировало всю энергию и передало ее в центр, оставив себе лишь небольшую порцию.

К Подвижному Источнику устремились и другие щупальца. Существо почувствовало радость от мысли, что можно расти бесконечно, добраться до других миров – неисчислимых источников пищи. Пустыня без материи и энергии была лишь трудным переходам на пути к новым кормушкам.

Щупальце приступило к исследованиям и обнаружило, что Подвижный Источник состоит из чистых металлов и их сочетании. Во время передвижения в Богатой Среде оно никогда не встречало подобных залежей. Масса Подвижного Источника была весьма небольшой, и его усвоение почти ничего не прибавило бы к уже добытой энергии.

Тогда оно выпустило тончайший отросток.

Отросток двинулся по трубопроводам, прошел через систему регенерации воздуха, попал в гидропонные ванны и обследовал растения.

Потом проник в трубку, по которой текла жидкость сложного молекулярного состава, и, двигаясь по трубке, вошел в тело ребенка, спавшего в гипнориуме.

Существо впервые столкнулось со структурой, подобной его собственной. До сих пор оно считало себя единственным живым организмом в мире.

Его отросток приступил к изучению живого создания, иными словами, другого существа.

Первый контакт с мозгом этого незнакомого создания принес новое ощущение – смесь восхищения, страха и любопытства.

– Абсолютно непонятно, – пробормотал Кустов. – Фотонные батареи разряжены, словно там вообще не было энергии. Можно начинать торможение и включать планетарные двигатели…

– И вы никак не можете объяснить это? – недоверчиво протянул Арнхейм.

Он не отрывал взгляда от серебристой капли в космосе – одинокого спутника планеты Винчи-7. Сама планета, холодный газовый шар, еще не появилась.

– Некто Ванберг когда-то писал о полях поглощения энергии, – пожал плечами Кустов. – Тогда это никого не заинтересовало…

– Приборы не зарегистрировали никаких полей – только остановку двигателей.

– У меня нет подходящих объяснений. К нашему случаю применима лишь теория Ванберга… Батареи разряжены, нам, наверное, не удастся их восстановить. Мне все это непонятно.

– Правда, мы остались в живых… – Арнхейм покачал головой. Потом его тонкие губы тронула улыбка, и он глянул на Гарно. – Теперь пришел ваш черед.

И увидев, как нахмурился психолог, добавил:

– Я говорю о верующих нашей колонии. Что взбредет им в голову, а?

– Что бы ни взбрело – я их пойму, – тихо произнес Гарно, гладя в глаза капитану. – Я в таком же недоумении, как и вы с Кустовым… Мы действительно слишком многого не знаем.

В свою крохотную каюту он вернулся с какими-то неясными страхами в душе. Элизабет смотрела на экран: Арнхейм говорил о том, что опасность миновала, и путешествие подходит к концу.

Она повернулась к мужу. Гарно, угадав готовый сорваться с ее губ вопрос, усмехнулся.

– Чудо далеких небес, – сказал он. – Кажется, так назывался другой фильм.

Потом присел рядом с ней, положил руки на плечи.

– Чем не сказка для внуков будущих цирцеян?..

– Кустов справился?

– Нет, совсем нет. Никто не знает, что случилось. Я тоже пытаюсь отыскать ответ, хотя это и не моя епархия.

Он хотел рассказать ей, что произошло, и удивился тому, что хотя ничего не пропустил, никакой гипотезы предложить не мог. Правда, о поведении Кустова умолчал.

– Вот ты и дождался главной роли, – насмешливо улыбнулась Элизабет.

– Говоришь словами Арнхейма.

– Быть может, кто-то действительно поверит в чудо, когда узнает об этом.

– Арнхейм не собирается ничего рассказывать.

– Ха-ха! Мы живем, ты, кажется, забыл об этом, в жестянке, населенной болтливыми букашками.

– А если на радостях все забудут о своем любопытстве?

– Ну, только не об этом. Вот я – образцовая жена и то ищу несуразности в вашей сказочной истории. В конце концов, несколько часов назад двигатели решительно не хотели выключаться… И вы ничего не могли с ними сделать. Почему вас волнует, что они все же остановились?

– Потому что нет никакого рационального объяснения.

– Не будем спорить, мы ведь спасены, – мягко сказала Элизабет.

Гарно улыбнулся и шагнул было к гипнориуму.

– Хочешь разбудить малыша?

– Попозже… Пусть у него будет несколько лишних минут жизни. Они ему пригодятся в новом мире.

Спящему ребенку кто-то задавал вопрос. Что? Или кто? В этом вопросе было множество новых понятий, которые спящий мозг воспринимал с трудом.

Наконец мозг ребенка сформулировал не очень уверенный ответ: Дитя… Бернар… Затем возникли элементарные ощущения, воспоминания об эмоциях: Голод… Сон… Боль… Игра…

Это последнее понятие было для Существа неразрешимой загадкой. Кроме того, большая часть информации требовала дальнейшего анализа. Но Существо осознавало всю важность своего открытия. Оно вступило в контакт с клеточным организмом, подобным себе, но куда меньших размеров. Мыслительная деятельность, напротив, была развитой и многообразной. Пока щупальце осторожно изучало мозг ребенка, отростки вели исследование корабля. Вскоре Существо получило подтверждение своих догадок – Подвижный Источник продолжал двигаться в пустом пространстве, направляясь к одной из Богатых Сред, существование которых оно предугадало. Поскольку щупальце пока оставалось внутри Источника, оно могло сэкономить некоторое количество энергии и задать вопросы Новому Существу.

Вопрос повторился: Что? Но на этот раз Существо сопроводило его образами: Черное – твердое – металл – голод – минерал – ночь – день – голод… Промежутки времени между вопросами Существа и ответами Нового Существа казались нескончаемыми. Мыслительные процессы последнего затрагивали разные уровни, и связи между ними улавливались с трудом. Один из глубинных уровней был особенно богат образами, ощущениями, понятиями. С другого уровня поступали яркие эмоции – воспоминания, в которых Существо должно было разобраться.

«Что?» – повторило оно.

Существо никак не могло составить ясного образа своего собеседника. Оно подозревало, что многое ему пока исследовать не удалось. Возникали тончайшие оттенки ощущений, которые Существо было не в состоянии осмыслить. К тому же Новое Существо росло слишком медленно, и это было непривычно. Оно жило в Подвижном Источнике, чьи стены отделяли его от пустынной среды, означавшей для него конец жизни. Существо никак не могло понять этой последней мысли. В конце концов, оно нашло соответствие со своим собственным понятием – конец энергии… Если Новое Существо покинет Подвижный Источник, оно не сможет ни расти, ни мыслить. Его функции усвоения энергии и анализа прекратятся. То же самое произойдет с Существом, если оно не найдет новых питательных миров, богатых металлами и плотными породами. Но уже становилось ясным, что Существо может жить почти бесконечно. А потому мысль конец жизни – рост была отнесена к разряду абстрактных понятий, которыми Существо занималось иногда по прошествии нескольких столетий после их возникновения. Оно искало новые слои породы и металлов, чтобы усвоить их и вырасти до невероятных размеров, заполнив все пустое пространство между мирами-кормильцами…

Неторопливый диалог с Новым Существом возобновился. Но теперь все препятствия исчезли. Оно было неким комплексом веществ, которые ассимилировались сталь же легко, как и обычные породы. Его можно устранить и усвоить, когда в этом появится необходимость…

– Девять миллионов километров, – буркнул Вебер, выпрямляясь. – Мы, можно сказать, на месте…

– До посадки – считанные часы, – вступил в разговор Арнхейм. – Именно поэтому я вас и собрал.

Рубка управления была переполнена, и Гарно подумал, что экипаж и ученых следовало бы собрать в главном зале. Но он догадывался, что вид мерцающего шара Цирцеи, заполнившего почти весь обзорный купол, Арнхейм приберег для встречи с колонистами. Он не прислушивался к словам капитана, а разглядывал мириады звезд, усеявших черное нечто. И невольно искал – он не знал, что именно. Чуть-чуть другую черноту, отблеск неведомого, выпившего энергию. Нечто, спасшее корабль от гибели.

Наконец Арнхейм объявил о начале операции высадки и замолк. Мир логики и расчета снова вступил в свои права. Ради этого они потратили двадцать лет жизни. Ситуация проигрывалась столь часто, что Гарно воспринимал ее как старый знакомый фильм. «Вдаль, к звездам…»

– …Мы сделали открытие, которое может вас заинтересовать.

Гарно вздрогнул и сообразил, что Кустов протягивает ему смятый листок бумаги. Гарно бросил взгляд на записи – колонки чисел и время.

– Ну и что?

– Сейчас разъясню. Полчаса назад меня вызвал техник, обнаруживший, что одна из вспомогательных цепей обесточена…

– В фотонных батареях?

– Нет. В системе управления планетарными двигателями. Но не в том дело. Главное – причина аварии. – Кустов нервно выхватил листок. – Я проверил данные наблюдений, провел небольшое расследование… И наткнулся на кое-что любопытное. Цепь была перерезана в районе обшивки, там ее покрывал какой-то студень.

Гарно кивнул.

– Вы взяли образец?

– Я вызвал лабораторию и просил срочно прислать Кицци со всем необходимым… А когда вернулся к месту разрыва, там уже ничего не было.

– Цепь снова замкнулась?

– Нет… Но следы студня исчезли. Мы отремонтировали ее и все.

– Вы подали рапорт капитану?

– Нет. Жду, что будет дальше.

Они медленно направились к выходу, оставляя позади оживленно спорившую толпу с Арнхеймом в середине.

– Слишком много тайн, – задумчиво сказал Гарно. – У вас есть какие-то соображения?

– И не одно. Но я боюсь своих фантазий. В моих жилах течет славянская кровь…

Элизабет вошла в каюту с охапкой цветов – в них Гарно с трудом узнал маргаритки.

– Боже мой, – воскликнул он. – Неужели тебе подарили Цирцею, что ты можешь позволить себе такое?

Она рассмеялась и принялась лепить вазу из пластика. Ее быстрые пальцы носились по прозрачному веществу, и под ними возникала простая и красивая вещь. Она окунула вазу в фиксатор.

– Вовсе нет. Просто встретилась с Люсиль, женой ботаника Пренже.

Он кивнул, продолжая думать о таинственном студне.

– А теперь, – заявила Элизабет, расставляя цветы в вазе, – малышу пора проснуться.

Гарно вдруг заметил, что дверь в гипнориум открыта и там горит яркий голубоватый свет.

Реанимация подходила к концу. Лицо ребенка порозовело, пунцовые губы улыбались.

Гарно склонился над сыном, коснулся гладкого лба и отвел в сторону прядь волос.

– Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо…

Но он не совсем верил в свои слова.

Тысячи тончайших отростков заполнили тело Нового Существа, и мозг щупальца составил полную схему жизненных функций организма. Он разобрался в его психических возможностях и сообщил в главный мозг, что дальнейшее пребывание внутри Нового Существа не имеет смысла. Новое Существо вело автономный образ жизни, а Подвижный Источник был сам по себе. По сути говоря, использовать можно было только последний. А затем без особых затрат энергии направиться к новому миру-кормушке и продолжить свой рост.

Существо задумалось. Эта медленная жизнь казалась совсем застывшей, а непонятные психические процессы давали только крохи полезной информации. Оно предпочло сосредоточить усилия на ближайшей Богатой Среде, к которой направлялся Подвижный Источник, на предстоящих столетиях усвоения новой энергии и развитии щупалец, которые в великом множестве отправятся в пространство…

У Существа был серьезный недостаток – отсутствие любознательности.

И этот недостаток не позволил ему сделать верные выводы.

Щупальце не смогло определить неизвестное ему состояние – сон. Гигантский организм не подозревал, что Новое Существо переходило к периоду активной жизни.

«Возвращение!» – главный мозг приказал щупальцу покинуть тело гостеприимного хозяина.

Щупальце повиновалось.

И сделало все слишком быстро.

Оно покинуло организм, и хотя было неощутимо тонким, его поспешное бегство вызвало появление ряда нервных сигналов.

Гипнотическое состояние прошло, анестезирующие вещества прекратили свое действие, и готовый открыть глаза ребенок испытал мгновенную и острую боль. Он вскрикнул, поскольку был всего-навсего ребенком, и протянул руку к склонившемуся над ним отцу. И поскольку был ребенком, со злобой и ненавистью подумал о своем обидчике. Эмоциональный импульс был исключительно мощным.

Впервые мозг щупальца воспринял столь сильный психический удар. И хотя само щупальце распалось, импульс в мгновение ока пронесся через пространство и достиг Существа, с невероятной силой ударив по его нервным центрам. Запоздалую защиту смело, словно взрывом, поразившим все жизненные органы.

Существо умерло, не успев даже удивиться.

Щупальца в пространстве и на поверхности внешней планеты системы Винчи начали распадаться.

Ребенок проснулся окончательно. Какое-то мгновение Гарно оставался неподвижным, держа руку сына – его обеспокоил неожиданный вопль.

– Что-то случилось?

Взволнованная Элизабет подбежала к ним. Гарно пожал плечами и выпустил ладонь сынишки.

– Дурной сон, – проговорил он. – Всего-навсего дурной сон.

И в это мгновение глухо загудели ядерные тормозные двигатели – корабль начал разворачиваться на орбиту посадки. Элизабет обняла сына и нарочито строгим голосом сказала:

– Вставай, цирцеянин! Хватит отлеживать бока! Пора становиться мужчиной!

Гарно улыбнулся – он думал о другом.