Текст книги "Новый Вавилон"

Автор книги: Мишель Бюсси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

23

Курорт «Хайбер», Гималаи, Кашмир

Клео сидела на кожаном диване, с которого могла видеть только горы. И снег – повсюду, насколько хватало глаз. Первый слой, покрывавший землю, достигал в высоту нескольких метров, если судить по плотной белой стене за стеклом. Второй слой покрывал верхушки гималайских сосен, леса которых простирались до подножия склонов. А третий сверкал на вершинах шеститысячников, закрывавших пейзаж неприступной стеной.

Лилио сидел рядом, безмятежно развлекаясь – раз за разом забрасывал пачку сигарет в тяжелую стеклянную пепельницу с гравировкой «Курорт Хайбер». Вся обстановка в гостиной большого отеля, затерянного где-то в Гималаях, выглядела неумеренно роскошной.

– Было минус один, – сообщил только что вошедший мужчина.

Он был без рубашки, в простых шароварах, с гирляндой из цветов на шее – что мало соответствовало окружающему их снежному пейзажу – и коктейлем «Голубая лагуна» в руке.

– Тане Прао, – представился мужчина, протягивая руку Клео и Лилио. – Мы не успели познакомиться в Рио – слегка поторопились, если можно так сказать. Будьте как дома. Хотите курить? Есть? Выпьете что-нибудь?

Прао подошел к окну и обвел взглядом длинные заснеженные склоны, как будто подбирал лучшее освещение для своей безупречной мускулатуры, потом обернулся к Клео:

– Не могу отказать себе в удовольствии показать вам, чем я прославился, моя очаровательная нежданная гостья.

Клео никак не могла выйти из оцепенения – перед глазами стояли лица мертвецов из фавелы Мангейра. Этот тип с белозубой улыбкой отнял там жизни у двадцати трех мужчин и женщин. Что она здесь делает? Как этот человек связан с Лилио? Она решила игнорировать Прао и обратилась к журналисту:

– Вы знакомы?

– Ну… – Лилио оказался не готов к этому вопросу.

Его замешательство развеселило Тане Прао. Он прикатил из смежной комнаты тележку с шампанским, свежими фруктами и каким-то блюдом под серебряной крышкой-колоколом.

– Где мы? – спросила Клео.

– Гималайский курорт «Хайбер», – с гордостью произнес Прао. – Единственная лыжная станция в Гималаях. Прекрасный отель, заброшенный много лет назад. Землянам, чтобы кататься на лыжах, давно не нужны ни подвесные канатные дороги, ни подъемники. Они телепортируются прямо наверх, к началу любой трассы, – конечно, кроме тех, где старые опоры освещения уродуют пейзаж. Я совершенно спокоен, потому что сюда никто не сумеет попасть.

Клео посмотрела на кабинки подъемника, которые слегка раскачивал ветер. До них было не больше ста метров.

– Надеюсь, дворец вам нравится. Из всех зданий, которые мне принадлежат, это самое тайное место.

Лилио молчал и выглядел напряженным. Тане Прао ни разу не посмотрел на него.

– Кто вы такой? – резко спросила Клео.

– Коммерсант, – ответил Прао. – Обычный коммерсант. Скажи я вам, на чем сделал состояние, вы были бы разочарованы.

Он снял крышку с одного из блюд.

– Я уверен, Клеофея, вы считаете меня торговцем человеческими жизнями, кем-то вроде неуловимого жестокого пирата. Взгляните.

Клео нехотя подошла.

– Вот фундамент моей империи!

Клео ничего не понимала. Перед ней стояла большая глубокая тарелка с мексиканским салатом из кукурузы, оливок, тунца, зелени и помидоров, но этот живописный натюрморт не мог изгнать из памяти страшную картину – мертвые тела в бразильской фавеле, рядом с которыми их ждал Тане Прао. Ее замутило.

– Вы издеваетесь?!

– Ничуть. Спросите у всеведущего Лилио де Кастро. Только его газета пишет правду, разве нет?

Лилио только плечами пожал.

Тане Прао хохотнул, цапнул оливку, три кукурузных зерна и бросил в рот.

– Ладно, давайте я устрою вам экскурсию, я всегда провожу ее для партнеров и самых важных клиентов. Сейчас подсоединю ваши телепортеры к моему.

Только сейчас Клео заметила у себя на запястье телепортер – чужой.

Несколько секунд Тане Прао любовался своим отражением в блестящей крышке, поправил цветочную гирлянду, взъерошил волосы и взлохматил шерсть на груди.

– Соберитесь, ребята, будет тряско, – сказал он, готовясь нажать на кнопку. – Любите американские горки?

Все произошло очень быстро – путешествие продлилось не больше двух минут, – но Лилио и Клео преодолели несколько тысяч километров. На минуту они остановились на поле в Мексике, где Тане сорвал три початка, потом перепрыгнули в Прованс, где в оливковой роще старая женщина дала им оливок, у берегов Балтийского моря встретились с рыбаками из Выборга, посетили перечную плантацию в Алжире, а конечным пунктом стала теплица в Аргентине неподалеку от Розарио, там они взяли здоровенный пучок салата и всяких трав. Все это Тане складывал в корзину. После чего они отправились в Кесон-Сити, город на филиппинском острове Лусон, на завод, где рабочие расфасовывали салатные ингредиенты по герметичным пластиковым коробкам.

– Моя империя! – с гордостью пояснил Тане Прао. – Я заработал репутацию благодаря знаменитому мексиканскому салату, приготовленному из лучших, свежайших продуктов, которые сто работников добывают за четверть часа в восемнадцати разных местах, а стоит вся эта роскошь меньше пяти песо-мундо. Я должен угостить вас моими фруктовыми салатами и коктейлями. – Он снял с ленты конвейера одну из коробок. – Только подумайте, сколько времени, энергии и денег нужно было потратить до изобретения телепортации, чтобы собрать все продукты для какого-то несчастного салата! Впрочем, из-за маниакального желания землян селиться в самых изолированных местах сохранять плодородные земли становится все труднее.

Он активировал телепортер, и секунду спустя все трое снова оказались в салоне отеля «Курорт Хайбер», Лилио – на диване, Клео – перед миской под серебряной крышкой.

Тане Прао явно лгал – может, он и правда сделал миллиарды на салатах, но это всего лишь прикрытие! Каждый мертвец из фавелы Мангейра на его совести! Клео не могла забыть, как Прао, спокойно стоя среди трупов, выдал им чужие телепортеры.

Все, хватит притворяться.

Клео бросила злой взгляд на застывшего Лилио и встала. Бояться нечего, она явно нравится этому красавчику с голым торсом, наносящему визит своим работникам с идиотским венком на шее.

– У меня есть во… – начала Клео.

Тане Прао не дал ей договорить, толкнув одну из дверей.

– Я велел подготовить покои, надеюсь, они придутся вам по вкусу, сеньорита Клеофея. Любое ваше желание закон. Не пытайтесь покинуть дом или телепортироваться. Я отключил ваш новый прибор. На всякий случай. А теперь оставьте нас, будьте так любезны, нам с сеньором де Кастро нужно поработать.

Клео в бессильной ярости сжала кулаки. Ничего не понимая, она оглянулась на Лилио в надежде на объяснение. Тот наконец-то встал, осторожно взял ее за руку:

– Наш гостеприимный хозяин прав. Подождите меня в комнате, час, не больше. Никаких секретов – я должен взять интервью у Тане Прао для «Индепендьенте Планет».

Интервью?

У торговца салатом? Для самой смелой еженедельной газеты планеты? Он что, за дуру ее держит?

Клео оттолкнула Лилио и, не удостоив журналиста даже словом, ушла, хлопнув дверью.

Тане Прао не соврал – комната оказалась в ее вкусе.

– Где вы?

Лилио. Час прошел.

Клео усмехнулась. В огромном помещении легко было потеряться: из бесконечного вестибюля можно было попасть как минимум в шесть комнат. На полу спальни лежал бледно-зеленый ковер, потолок был небесно-голубым, кровать – из редких пород дерева и шкуры яков. Все это создавало иллюзию ночлега под звездами на горном лугу. Повсюду пышные букеты свежих цветов, срезанных в разных уголках планеты, орхидеи и анютины глазки, райские птицы, фарфоровые розы и страстоцвет.

– Я здесь… – снизошла до ответа Клео.

Журналист почти заблудился в обитых панелями коридорах, толкнулся в одну лакированную дверь, в другую, в третью, но все-таки попал в ванную комнату с гигантским, размером с бассейн, джакузи.

Клео лежала в пушистой пене, на бортике стоял фруктовый коктейль. Услышав шаги, она вынырнула, открыв взгляду мужчины шею, плечи и часть груди.

Лилио замер.

– Для одинокой робкой учительницы вы быстро привыкли к роскоши.

– А что еще остается? – ответила Клео. – Без телепортера я пленница.

– Бывают тюрьмы похуже.

Клео проигнорировала колкость.

– Ну и как вам мексиканский салат? Вкусно?

– Пожалуй. Тане Прао интересный тип, интервью получилось по высшему классу. Через час будет на первой полосе газеты.

Клео прикрыла вынырнувший из воды сосок пеной.

– Рассказывайте!

– Я совсем выдохся. Вот отмокну рядом с вами в этом королевском джакузи, и тогда…

Клео такая перспектива не понравилась.

– Глупая шутка. Мы не будем принимать ванну вместе только потому, что один раз прогулялись под дождем в Рио.

Лилио промолчал.

– Говорите, чем вас так заинтересовал Тане Прао и почему встреча с ним была в той мрачной фавеле?

Молчание.

– Это ваш очередной расследовательский проект?

Лилио сел на бортик ванны. Клео не запротестовала, только подгребла на живот и грудь еще пены.

– Ладно, сеньорита, я все расскажу. Салатный магнат на самом деле подпольный торговец телепортерами и проводник. Я искал его много месяцев, пытался договориться о встрече, потом уговаривал разрешить публикацию. Его имя, само собой, не будет обнародовано.

– Почему Тане Прао согласился? Он ведь преступник и должен быть очень подозрительным.

– Ему тоже нужна реклама. Большинству людей ничего не известно о его деятельности. Кроме того, как многие, кто занимается нелегальным бизнесом, он страдает манией величия, верит в свою миссию, бросает вызов властям, «Пангайе», Конгрессу, Экклесии. У каждого есть слабое место…

– И ваша газета напечатает интервью?

– Конечно. Наша задача – информировать, а не судить. Торговля неучтенными телепортерами – часть реальности.

– Как и трупы в фавеле, Лилио. Вы не станете отрицать, что Тане Прао – бандит, негодяй, человек без чести?

– Мое дело – информация. Тане Прао – торговец, он час твердил это на все лады. Покупает телепортеры у тех, кто хочет их продать за ненадобностью после смерти, и продает другим людям, желающим ускользнуть от «Пангайи». Причин для этого тысячи, и не все преступные. Любовники ищут уединения, подростки сбегают из дома, интроверты хотят, чтобы их оставили в покое…

«Именно этого я хочу от матери…» – подумала Клео.

Значит, Тане Прао – просто подпольный торговец? Человек, бросающий вызов всемогущей «Пангайе», как пираты былых времен? И поэтому его следует считать скорее симпатичным, чем злобным?

Она начала подниматься, глаза Лилио сверкнули.

– Отвернитесь и передайте мне халат, он за вашей спиной.

Де Кастро изобразил горькое разочарование, но подчинился. Клео убедилась, что ее отражение не появится ни в одном из зеркал, вылезла из ванны и с наслаждением закуталась в мягчайшую шелковистую ткань.

– Можете повернуться. – И направилась к зеркалу, оставляя влажные следы на мраморных плитах. – Когда выйдет интервью с этим милягой, торгующим телепортерами мертвецов, рейтинг газеты наверняка взлетит. Если, конечно, полиция не наложит запрет на публикацию.

– Думаю, интервью уже опубликовано. Без купюр, как и хотел Тане.

– Ну надо же, сразу после интервью с президентом Немродом. Вы явно метите высоко, хотите стать звездой журналистики.

– И самым разыскиваемым репортером.

– Ладно, ухожу, ванная в вашем распоряжении. Наслаждайтесь.

Клео подошла к широким дверям балкона, взгляду открывался вид на заснеженные вершины, и ей вдруг вспомнилась давняя детская мечта. Она уже хотела было повернуть ручку, но тут увидела в стекле отражение обнаженного Лилио.

«Надеешься, что я обернусь? Напрасно. Да, я оценила курчавые заросли на твоей загорелой груди, твой накачанный пресс и то, что ниже, но…»

Клео распахнула дверь, в помещение ворвался холод, и у нее тут же замерзло лицо, точно она сунула его в холодильник. Ветер был резкий, ледяной. Четыре тысячи метров над уровнем моря. Она, видимо, совсем сошла с ума.

В детстве Клео мечтала принять горячую ванну, искупаться в теплом море или вулканическом озере, а потом телепортироваться на фьорд, ледник или заснеженную гору. Насладиться контрастом. Многие ее соученики по лицею практиковали такой экстрим, но Клео все не хватало духу. Что же, момент настал.

Клео знала, что Лилио не сводит с нее глаз. Еще один шаг. Холод вгрызся в ноги, ступившие в снег. Да она и минуты не продержится. Клео потянула за пояс и медленным движением стряхнула с себя халат.

Как бы там репортер не утонул в джакузи.

Клео вышла из тени стены и подставила лицо бледному солнцу. Потом опустилась на колени, зачерпнула две горсти снега, растерла его по плечам, груди, животу, приложила к затылку, прикусила губу, чтобы не закричать, и кожа, расслабленная горячей ванной, отозвалась невыразимым наслаждением.

Но в следующий миг все вылетело у Клео из головы – и холод, и наслаждение, и собственная нагота, и желание.

Из снега торчала рука. Детская. И сразу она увидела вторую руку и все тело.

Вне себя от ужаса, Клео лихорадочно расшвыривала снег. На нее смотрели ничего не видящие глаза ребенка лет десяти, ровесника Кевина, Доротеи, Дилана. Ее учеников.

Детская ледяная ладонь лежала в руке женщины, которая находилась глубже в снегу. Семья?

Клео вспомнила трупы взрослых в фавеле Мангейра. Они умерли своей смертью… Ее крик мог вызвать сход лавины с гималайской вершины.

Этот ребенок умер вовсе не своей смертью. Ему перерезали горло.

24

Киджондон, Корея

– Что мы забыли в этой призрачной деревне?

Бабу оглядывался, не веря своим глазам. Мало что могло удивить его в нынешнюю эпоху телепортации, но ничего подобного он еще не видел. Он пытался понять, что это за странное место и почему тут все дома фальшивые. Фасады зияли темными дырами вместо окон, стены и крыши прикрывали пустоту. Какие-то обиталища призраков. Киношная декорация, но настолько нелепая, что не верится, что тут могли снимать фильм.

– Вот тут я и живу, – сказала Ми-Ча, спуская с рук кота. – А теперь и ты, Шпион.

Майор Акинис что-то читал в планшете, не обращая внимания на подчиненных.

– Что тут стряслось? – поинтересовался Бабу. – Они не успели закончить строительство?

Ми-Ча повела Шпиона в большое здание с монументальным фасадом, за которым скрывалась одна-единственная комната. На полу лежал ковер, из всей мебели – два стула и шкаф. Кот выглядел безмерно одиноким в этом пустом помещении.

– Я родилась в Киджондоне, это двумя километрами ниже, в той стороне. – Ми-Ча махнула рукой на проем в стене. – В долине, где пролегала граница между двумя Кореями, бывшая некогда одной из самых неприступных границ. Она исчезла задолго до моего рождения. В Северной Корее это место называли «Деревня Мира», а в Южной – «Деревня Пропаганды», потому что ее построили с одной-единственной целью – доказать, что люди живут тут и не пытаются сбежать. Каждый вечер являлись солдаты и зажигали повсюду свет.

Кот обследовал новую территорию. Потерся о ноги Артема, по-прежнему занятого чтением. Бабу выглянул в проем, обвел взглядом долину и остатки демилитаризованной зоны – нейтральную полосу, где все еще стояли сторожевые вышки, антенны, батареи с выведенными из строя пушками. Наверное, и минные поля на месте.

– Ты правда живешь в этом ужасе?

– Нет. Только сплю. Телепортируюсь сюда с футоном под мышкой, ночую, а как только просыпаюсь, прыгаю в другое место. К моим услугам весь мир, чтобы поесть, помыться, повеселиться. Но сплю я здесь – дома, где спали мои родители и будут спать мои дети. А теперь и мой маленький Шпион.

Бабу скорчил рожу апокалиптичному пейзажу, свидетельству прежнего порядка вещей.

– Ладно, хватит лирики. Ты сказала, что заскочим на пять минут, оставим котяру и…

– Вот же мерзавец! – воскликнул Артем, не дав ему договорить. – Да он издевается над нами! – И сунул планшет коллегам. – «Индепендьенте Планет» только что опубликовала беседу с человеком, якобы толкающим телепортеры всем желающим скрыться от «Пангайи». Видите подпись? Лилио де Кастро!

Статью поставили в номер меньше четверти часа назад.

– Теперь мы хоть знаем, как журналист с учительницей сбежали от нас в Рио. Хоть что-то… – философски заметил сенегалец.

Артем отпихнул ногой кота, который, не найдя ничего получше, попытался вскарабкаться на него. Ми-Ча подхватила Шпиона и поднесла его к мягкой корзине с кружавчиками и розовыми ленточками, купленной три минуты назад на главной площади Брюгге:

– Тебе тут будет уютно, малыш.

– Ми-Ча! – Рык майора заполнил пустую комнату, точно голос бога-громовержца. – Хорош развлекаться! Подведем итог. Много времени это не займет – у нас ничего нет. Ни-че-го! Кроме записи с неуловимым киллером-блондином. Будем звать его Ханом, если тебе так нравится, Ми-Ча. Стадион «Маракана» эвакуировали в прямом эфире на глазах у семи миллиардов зрителей, не потрудившись выяснить, не розыгрыш ли это, не ложный ли сигнал. Президент Немрод дает интервью журналисту, более чем вероятно замешанному в терактах и контрабанде. Не стоит забывать о готовящемся праздновании столетия телепортации, столь дорогом сердцу нашего президента. Что из всего этого следует? А вот что. Ты, Ми-Ча, оставишь в покое кота, его розовую корзинку и всю эту хренотень. Ты, Бабу, постараешься избавить нас от философских сентенций и ностальгических воспоминаний. Мы и так всеобщее посмешище! Как говаривали легавые, ездившие на машинах с сиренами и проблесковыми маячками, по газам!

Ким козырнула, Бабу лишь флегматично посмотрел на босса.

– Полегче, Артем, – сказал он. – Люди привыкли торопиться, так что мои древние, как ты их назвал, методы могут оказаться очень даже действенными.

Майор открыл было рот, но сдержался.

– Приведу пример, Артем. Твой главный враг – этот репортер. Не верю я, что он замешан в теракте. Да, он оказывается не в том месте, не в то время – то рядом с Тетаману, то на «Маракане», – но причина заключается в его профессионализме. Он попросту опережает полицию. Это он раскрыл подпольную сеть торговли телепортерами. Он – не мы. Не записывай де Кастро в террористы только за то, что его интервью метят в «Пангайю» и Конгресс. Мы знаем, кто убил тех пенсионеров. Это он подложил в тумбочку книгу Оссиана, нацарапал на дереве «питчипой». Его и нужно искать.

Артем почти успокоился. Ми-Ча, заметив, что Диоп отвлек внимание шефа, немедленно уткнулась в свой планшет.

– Может, поучаствуешь в разговоре, Ми-Ча? Снизойдешь до нас?

Кореянка подняла на босса большие раскосые глаза с густо накрашенными ресницами:

– Разрешишь отлучиться на пять минут, Арти?

Акинис, потрясенный дерзостью подчиненной, буквально прожег ее взглядом.

– Ей в Пекин надо, пописать, здесь ведь сортиров нет, – попытался разрядить обстановку Бабу.

– Какой же ты болван! – огрызнулась кореянка. – Просто я только что узнала о подозрительном исчезновении человека.

Она повернула планшет, подключенный к сайту Бюро.

– Оставь это Носера и Ледюку, у нас есть дела поважнее! – отрезал Артем.

– Ну же, командир! – Ми-Ча умоляюще сложила ладони. – Его зовут Арвалан, ему пятнадцать, он продавец цветов из Шри-Ланки.

Артема все сильнее раздражал ее романтический настрой. Неужели он ошибся насчет этой девчонки? Что, если гениальная хакерша, способная проникнуть в самое сердце «Пангайи», на самом деле просто чувствительная дурочка? Он неприязненно покосился на кота, мгновенно обжившегося в корзине.

– Уже много лет, каждое утро, – продолжала Ми-Ча, проигнорировав раздражение шефа, – один мужчина покупает у Арвалана букет индийских гвоздик для могилы жены. Но сегодня утром он не пришел.

– Ты меня дос… – Акинис готов был взорваться, но Ми-Ча сунула ему под нос планшет и затараторила:

– У Арвалана был адрес старика, он забеспокоился, телепортировался – и нашел его мертвым на кладбище. Это не был сердечный приступ, тоска тоже ни при чем… – Она придвинула экран еще ближе к лицу майора. – Его зарезали. На шее тонкий и чистый разрез в форме улыбки. Точно такой же был у немецкого пенсионера из бунгало «Гибискус». Эксперты уверены, что орудие убийства – сантоку. Работа профессионала. Стиль нашего Хана.

Ми-Ча похлопала ресницами, бросила на командира зазывно-дерзкий взгляд и опустилась на колени перед Шпионом:

– Никуда не уходи, мамочка вернется очень скоро, жди, малыш.

– Где это произошло?

– В Гульмарге, штат Кашмир, Гималаи. У подножия одной из самых высотных в мире канаток.

25

Курорт «Хайбер», Гималаи, Кашмир

Клео и Лилио оделись, вышли на улицу и принялись расшвыривать снег. Возле здания была устроена настоящая братская могила в снегу – множество окоченевших мертвых тел.

– Их всех убили, – прошептала Клео. – Убили! Этот монстр не покупает телепортеры у умирающих. Он убивает мужчин, женщин и детей ради телепортеров.

Она была почти в истерике, никак не могла остановиться, лихорадочно отбрасывая снег.

– Сколько их тут? Сколько?!

– Пойдем… – Лилио силой заставил ее встать. – Надо убраться отсюда до его возвращения.

После интервью Тане Прао сказал, что должен отлучиться по делу, но они могут чувствовать себя совершенно свободно в апартаментах и во всем отеле.

– Используйте время с толком! – добавил он и многозначительно подмигнул.

– Но как? – простонала Клео. – Наши телепортеры блокированы. Как?

– Пешком!

Отель «Курорт Хайбер» казался вымершим. Все номера прилепившегося к горе здания были свободны, служащие приходили, наводили порядок и уходили. Укрытые снегами гималайские вершины были не самой располагающей для отдыха декорацией. Клео и Лилио долго блуждали по лабиринтам коридоров. Шесть этажей, кухни, бассейн, десятки номеров, лифты, превращенные в библиотеку, лестницы, залы для ужинов и завтраков, раздевалки и кладовые. Клео постепенно успокаивалась, но мысль о том, что они находятся во владениях убийцы, леденила кровь. Тане Прао разыскивает полиция, а она бродит по пустому отелю. Как ее благоразумная и спокойная жизнь учительницы младших классов превратилась в полное безумие?

Клео покорно тащилась за Лилио, не понимая, что он затеял. Бежать? Пешком?

Разве это не безумнейшая из идей? Впрочем, остаться и ждать возвращения Тане Прао тоже нельзя. Они на горе, на высоте четырех тысяч метров, ближайшее жилье далеко. Мысли Клео путались, но она понимала, что открыть дверь и выйти на мороз все-таки придется.

А Лилио между тем не торопился, внимательно осматривал каждую комнату, в которую они заходили. Вместо того чтобы пойти к выходу, они поднялись еще по одной лестнице, заглянули в очередную комнату…

– Что вы ищете? – не выдержала Клео. – Если я вас правильно поняла, бежать нужно немедленно?

– Есть! – торжествующе воскликнул журналист. Они оказались в кабинете Тане Прао.

Стены были обиты панелями из экзотических пород дерева, из широкого окна открывался потрясающий вид на пропасть в три тысячи метров, на краю которой стоял отель. На противоположной стене висели телепортеры, все были пронумерованы, с первого по триста восемнадцатый.

– Каждый… Каждый номер – это человек, которого…

Она не смогла закончить фразу.

– Думаю, Тане Прао рассказал мне не всю правду, – сказал Лилио. – Скорее всего, умирающих добровольцев было недостаточно для удовлетворения спроса, вот он и счел убийства… рентабельными. Уничтожал целые семьи, жившие изолированно, одиночек, отшельников и ухитрился скрыть от «Пангайи» их исчезновение. Это его запасы телепортеров. Прао телепортирует трупы и хоронит под снегом. Я… Мне ужасно жаль… Простите меня, Клео, я правда думал, что…

– Не извиняйтесь, он вами манипулировал. Все, уходим!

– Дайте мне несколько минут. Пожалуйста!

Клео теряла терпение. Что де Кастро забыл в этом кабинете?..

– Нужно забрать доказательства. Все, что сможем унести, иначе Тане Прао их уничтожит. Сделаем это ради погибших и их близких, остановим этот жуткий бизнес.

Журналист сновал по комнате, рылся в шкафах, ящиках комодов и все же нашел, что искал – рюкзак! Клео обуревали противоречивые чувства. Зачем он так рискует? Ради безвестных мертвецов? Хочет разоблачить жестокость Прао? Или думает об очередной сенсации?

– Помогите, Клео. Сложите в рюкзак как можно больше телепортеров. Отдадим приборы полиции, они установят личность каждой жертвы.

«Возможно, честолюбие не мешает ему быть исключительным репортером и благородным человеком…» – думала Клео, запихивая телепортеры в рюкзак, пока Лилио обследовал стол. Он вытащил какую-то книгу.

«Право крови». Оссиан.

– Черт! Мало того, что этот козел зарабатывает убийствами, он еще и террорист?

Лилио достал из других ящиков папки и разложил их на столе. Несколько листов беззвучно спланировали на пол. Клео видела, что он как в лихорадке. «Так вот что значит быть журналистом. Рисковать жизнью ради информации. Цель его – поиск истины…»

– Срань господня! – Лилио откинулся на спинку кресла.

– В чем дело? Что вы там увидели?

– Изгои! Помните сказку о землянах, одержимых подрывными идеями, о политических диссидентах, если хотите, лишенных телепортеров, которым вроде бы выделили обширное пространство, чтобы они могли жить вне общества?

– Конечно, вы же мне сами ее и рассказали.

– Они существуют! Взгляните на этот список! Существуют, слышите, Клео?! Тане Прао связан с этими людьми. Их несколько сотен, они изолированы на территории площадью в три миллиона квадратных километров, и…

– Хватит трепаться! – разозлилась Клео. – Нужно немедленно убираться. И у нас же есть телепортеры!

– Мы ими не сможем воспользоваться, все они заблокированы.

– Тогда просто хватайте ваши чертовы трофеи и бежим! – Голос Клео сорвался.

– Ладно, ладно, не злитесь.

Они надели теплые куртки, будто специально висевшие у двери. Лилио сгреб часть бумаг, сунул их в карман, взял рюкзак, открыл балконную дверь, и они вышли на битву с горой и погодой.

В лицо кинулся ледяной ветер, через три шага ноги увязли в глубоком снегу, а через десять метров Клео без сил остановилась.

– Все бессмысленно, если нельзя телепортироваться. Мы заблудимся. Замерзнем. Вы знаете, в какую сторону идти?

– Вниз. И придется успокоиться, чтобы до ночи найти убежище.

Клео не сдвинулась с места. Яркая синева неба отражалась в вечных снегах вершин, но солнце не прогревало ни воздух, ни землю.

– Куда вниз?! – в отчаянии закричала она. – Мы на высоте четыре километра! Что вы надеетесь найти? Там даже дорог нет! Мы в ловушке. Замерзнем насмерть, и неважно, поймает нас Тане Прао или нет.

– Посмотрите вон туда и скажите, что вы видите.

– Ничего! Там ничего нет!

– Есть, прямо по курсу, между двумя утесами.

И Клео увидела. Опору. Конечный пункт подъемника.

– И что с того? Он не функционирует с допотопных времен.

– Знаю, но канатка спускается в долину, к лыжной станции, где должны быть дома. Возможно, обитаемые. Подъемник задает направление. Будем спускаться, ориентируясь на опоры.

– Думаете, она недалеко, эта ваша станция?

– Понятия не имею.

Лилио взял Клео за руку, и они побрели вперед. Идти рядом было неудобно, и журналист двинулся первым, чтобы Клео могла ступать по его следам. Склон не был крутым, так что продвигались они быстрее, чем Клео рассчитывала.

Чтобы отвлечься, Клео считала столбы, они были пронумерованы: 431, 430, 429. Считала она и шаги от опоры до опоры. Если расстояние между опорами составляет сто шагов, или пятьдесят метров, а в самом низу находится опора № 1, преодолеть придется двадцать километров… Безумие! Хотя если не сбавлять ход, то можно успеть до темноты.

325, 324, 323.

Они миновали ельник, впереди открылся ровный белый склон. Идти стало легче, но приходилось соблюдать осторожность, чтобы не поскользнуться.

287, 286, 285.

Клео постепенно согрелась, и к ней вернулась надежда. Если не думать о трупах, закопанных в снегу у отеля, о мертвецах из фавелы Мангейра, о полиции, это же прекрасное приключение. Мышцы ног горели, легкие жадно заглатывали кислород, а вокруг расстилался прекрасный и величественный пейзаж. Как ей не хватало такой вот свободы в ее маленьком вишневом саду в Японии.

Лилио опередил Клео на несколько метров, он шагал все быстрее, и Клео вдруг испугалась, стала чаще поднимать голову и считать кабины на стальном тросе, их путеводной нити Ариадны.

– Черт!

Лилио резко остановился, Клео чуть не налетела на него.

– Дальше не пройти.

Он взял ее за руку, и они очень медленно сделали несколько шагов.

Стальной трос уходил вниз, но гора исчезла – они стояли у пропасти, над которой висели кабины канатки, на дне пропасти вилась лента реки.

Клео попыталась прикинуть расстояние – несколько сотен метров. Спуститься туда невозможно.

Все кончено.

Дальше им не пройти. Вернуться в отель, где их наверняка уже ждет Тане Прао со сворой убийц?

Клео опустилась в снег и заплакала.

Все кончено. Кончено…

Лилио, задрав голову, смотрел вверх.

– Поглядите, Клео, на столбах есть лестницы! Можно забраться, зацепиться за трос и соскользнуть на другую сторону.

Клео потерла лицо.

– Вы совсем спятили? Хотите устроить цирковой номер над тремя сотнями метров пустоты? Предлагаете перебирать металлический трос руками без перчаток?

– У нас получится! Сделаем страховочный пояс из наших ремней и будем продвигаться не торопясь, сантиметр за сантиметром.

Клео смотрела обреченно. Ее восхищало, что Лилио пытается пробудить в ней надежду, но идея была столь абсурдной, что…

– Это наш единственный шанс, – сказал журналист.

– Его тоже нет, – произнес голос откуда-то сверху.

Лилио и Клео увидели Тане Прао. Он внезапно возник в одной из кабинок и целился в них из винтовки.

– Обожаю телепортироваться в это место и качаться на самых безумных в мире качелях. У нас был договор, господин де Кастро. Я доверился вам, оказал гостеприимство, был совершенно удовлетворен вашими услугами. Это интервью в «Индепендьенте Планет» сделало меня легендой. Самый знаменитый пират Галактики. Зачем вы все испортили?

Клео с ужасом смотрела на него. Сначала он застрелит Лилио. Потом ее. В отчаянии она попыталась телепортироваться.

– Я все понимаю, господин де Кастро… Конечно, понимаю. Любопытство сильнее благоразумия. Ничего не поделаешь, таковы риски моей профессии.

Тане Прао нажал на спусковой крючок. Эхо выстрела прокатилось по гималайским ущельям.