Текст книги "Против культуры"

Автор книги: Миша Вербицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

10. Answer Me!

Классическим руководством ненависти были 4 увесистых номера знаменитого фэнзина «Answer Me!», одного из самых влиятельных и интересных 'зинов Америки 1990-х. Answer Me! (ответь мне!) издается очаровательной супружеской парой – Джимом и Дебби Гоуд. Эти хорошие молодые люди пишут об интересных штуках – самоубийстве, массовых убийствах, изнасиловании, наркомании, педофилии. Джим и Дебби Гоуд пишут о том, о чем им приятно писать. В американской культуре есть клише – Hate Literature – нечто невообразимо, геноцидально гнусное, книги, которые изымаются, потому что должны, из библиотек и книжных магазинов. «THIS IS HATE LITERATURE» – гордо обьявляют Джим и Дебби Гоуд на обложке переиздания первых трех номеров «Answer Me!» НЕНАВИДЬ ВСЕХ, КОГО ТЫ СЕГОДНЯ УВИДИШЬ, И ТЫ ПОЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ ЛУЧШЕ. НЕНАВИСТЬ – САМЫЙ ПРОСТОЙ ВЫХОД. НЕНАВИСТЬ ЛЕЧИТ. НЕНАВИСТЬ – ЕДИНСТВЕННЫЙ ОТВЕТ. Последняя фраза (в самом низу последней страницы обложки переиздания первых трех номеров) перекликается с названием – «Answer Me!» – первой фразе на самом верху первой страницы.

Первый номер «Answer Me!», изданный в 1991 тиражом в 2700 экземпляров, открывался короткой статьей о намерениях редакции. FUCK YOU большими буквами, и обьяснение шрифтом поменьше:

…Забудь, что ты читал во всех других журналах. Единственно «прогрессивный» элемент общества – это извращенцы, мутанты. Посмотри на эволюцию – рыба, которая не извращалась, никогда не станет амфибией; лягушки, что никогда не мутировали, не стали рептилиями; змея-конформист не смогла стать млекопитающим и т. д. Нормальные люди останутся людьми, и будут порабощены двоичными монстрами следующего тысячелетия.

Сразу после этого идет большая статья о квинтессенциальном мутанте и извращенце – Руссе Мейере и другом извращенце – Тимоти Лири. Потом – большой текст об актрисе-трансвестите, игравшей главную роль в фильме Трэш Энди Уорхола. Затем – несколько статей о рэпе и негритянском расизме (разумеется, одобрительных). Потом – две человеконенавистнические статьи с обличениями против людей, несколько очерков из жизни американцев, пранк, связанный с 12-шаговой программой по излечению от наркомании, и история онанизма. Последняя страница номера заполнена занятными мелочами: коллажем из газетных заголовков на тему импотенции, еще одним пранком (на этот раз Дебби Гоуд звонила в фирмы по торговле продуктами питания, с жалобой на суицидальную депрессию после использования продукта), и аккуратной колонкой из имен людей, которых редакция Answer Me! убила бы, если бы это было разрешено. Отрывки из этой замечательной колонки приводятся ниже, с моими пояснениями курсивом.

Дэвид Линч (модный режиссер)

Дэвид Бирн (вокалист Talking Heads)

Дэвид Бауи (поп-вокалист)

Вуди Аллен (режиссер комедий)

Деми Мур (удивительно некрасивая актриса, специалист по стриптизу)

Кэтлин Тернер (еще более некрасивая актриса)

Моррисей (поп-вокалист)

The Cure (модная рок-группа)

Барт Симпсон (персонаж комиксов)

The Beach Boys (поп-группа)

Арнольд Шварценеггер (культурист)

Мел Гибсон (актер из Австралии)

Принцесса Диана (к вящей радости, погибшая)

Том Хэнкс (актер, играющий идиотов)

Стинг (поп-вокалист)

U2 (модная рок-группа)

Джон Травольта (актер)

Принс (поп-вокалист)

Джон Лайдон (ренегат, бывший вокалист Секс Пистолз)

Билли Айдол (модный поп-вокалист)

Крисси Хинди (давно забытая вокалистка поп-группы Pretenders. Изначально близкая панку. Пела у Б.Гребенщикова на Radio Silence)

Все музыканты из группы Битлз

Трудно не согласиться с уважаемой редакцией – если кто-то заслуживает высшей меры, то эти граждане заслужили ее по полной катушке. Культура, однако.

Ориентация на ненависть, трэш и экстремизм, курсивом намеченная в первом номере, была блестяще воплощена в номерах 2–4. Второй номер вышел тиражом в 8,500 копий в 1992. Обложка, с изображением простреленной головы, гордо провозглашает: "Убийства! Сатанизм! Расизм! Порнография!".

И правда, сатанизм. Выпуск 2 начинается с большой статьи об Антоне ЛаВее, основателе Церкви Сатаны, и транскрипции часового интервью с ЛаВеем. ЛаВей, бывший циркач, провозгласивший облапошивание публики целью своей Церкви – один из чистейших типажей трэша. Социальный дарвинист, провозгласивший террор своим модусом операнди, ЛаВей интересен Джиму Гоуду не своими религиозными или окультными идеями, но политической и социальной программой: мизантропией (главная проблема нашей плаенты – это население), абсолютным гедонизмом, неприятием человеческих масс и идиотизма человеческих масс. ЛаВей обличает либерализм, отождествляя либеральную протестантскую ментальность с пуританизмом, отказом от гедонизма, то есть мазохизмом самого дурного сорта. Гедонизм получается антагонистом довлеющей в обществе протестантской этики труда.

Место Русса Мейера во втором номере Answer Me! занято режиссером Рэем Деннисон Стеклером, не менее интересным и знаменитым мастером сюрреального трэша. Начиная с 1960-х и до сих пор Стеклер снимает абстрактные и невероятно смешные фильмы на нищенский бюджет, в которых он играет пучеглазых маньяков, безумцев и массовых убийц – и доволен этим. Гоуд проклинает безжизненную гладкость голливудских фильмов, и противопоставляет ей неровные, сшитые на скорую нитку ленты Стеклера. Даже названия фильмов Рэя Денниса Стеклера – к примеру, «Неописуемо Странные Создания, Которые Перестали Жить и Стали Ошибочно Зомби», «Рат Пфинк – Бу Бу», «Голливудский Душитель встречает Потрошителя Переулков» – интереснее и увлекательнее, чем содержание любой голливудской ленты целиком. Сравнивая творение Стеклера с классикой сюрреализма – фильмом Бунюеля и Дали – Гоуд пишет "до говна дичее и изобретательнее, чем «Андалузский Пес» – на удивление уместный выбор слов.

После трех человеконенавистнических интерлюдий ("Семья должна быть уничтожена", "Я ненавижу женщин", "Я ненавижу мужчин"), начинается центральный материал второго номера – энциклопедия сериальных и массовых убийц – сто биографических статей о знаменитых убийцах. Интерес и культ сериального убийства – неотъемлемая часть трэша. Интерес к убийцам-маньякам является естественной чертой человеческой природы, но культура, будучи коллективным суперэго и полицейским сознания, не позволяет упражнять интерес к убийству. Естественно, что эту нишу занимает нечувствительный к вопросам совести и чуждый полицейских соображений трэш. Интерес Answer Me! к убийствам – совершенно другой природы: Джим и Дебби Гоуд культивируют ненависть и отождествляют себя с убийцами маньяками. Здесь, как и везде, интересы трэша и контр-культуры оказываются тождественны, несмотря на радикальную несхожесть мотиваций.

Answer Me! номер 3 (1993, тираж 13,000 экз.) посвящен самоубийствам, извращениям, и правым радикалам. Он начинается с записи пранкового звонка Доктору Кеворкяну, активисту эфтаназии. Дебби Гоуд сообщает доброму доктору о своем якобы раке яичников и договаривается с ним об условиях эфтаназии. В Америке, медицинская эфтаназия до сих запрещена, и Кеворкян находится под ежедневной угрозой ареста. От Кеворкяна журнал переходит к организации NAMBLA (North American Man/Boy Love Association, североамериканская ассоциация любви мужчин и мальчиков). Эта замечательная организация (одним из ее организаторов был известный поэт битник Аллен Гинзберг) реально существует, несмотря на постоянные преследования властей. Активисты Намблы живут и держатся как советские диссиденты. Приводится большое интервью с пресс-секретарем Намблы, снабженное рисованными педофильскими иллюстрациями. После педофилов Answer Me! обращается к Бойду Райсу, известному своими убеждениями в пользу войны, убийств, СПИДа, и голода – всего, что уменьшает перенаселение. Происходит первый (но далеко не последний) случай сотрудничества коллектива редакции и знаменитого филантропа.

После привычной уже серии геноцидально-мизантропских выступлений (Nothing but the Enemies, You Turn Me Off, The Homeless Can EAT SHIT, Music Blows, I Hate Being A Jew), начинается центральный материал номера – энциклопедия самоубийц, сто статей о случаях особо идиотского или причудливого самоубийства. Несмотря на естественное одобрение выбора самоубийц, Джим и Дебби питают к ним своего рода симпатию:

"Жестокий парадокс – самые ничтожные людишки никогда не осознают своей ничтожности и поэтому совсем не склонны к самоубийству. Вот почему в наших холодных ко всем остальным сердцах теплится толика симпатии к индивидам из этого списка. Все они демонстрируют способность к ощущению крайних эмоций, и тем самым превосходят полчища по-тараканьи бессмысленных идиотов, разъезжающих повсюду на своих ублюдочных машинах, которые даже не задумываются о том, что им надо убить себя. Тупые самодовольные мудаки, выхаживающие пиво в толстом брюхе – вот кому надо бы подумать о самоубийстве, серьезно подумать. Наоборот, те, кто обдумывают, пытаются совершить или совершают самоубийство – понимают, что жизнь воняет как толстый, фиолетовый, давно немытый хуй, и они правы. Если б таких было много, мир не был бы таким поганым местом… Несуцидальные делают мир поганее, чем он есть."

В числе «звезд» энциклопедии – Есенин, русские старообрядцы, и Юкио Мишима.

Вторым по значимости материалом Answer Me! #3 была статья "Shoot First, Live Free" (стреляй первым – живи свободно) об андерграунде любителей ружей. Любители ружей составляют в Америке странную субкультуру. Надо начать с того, что ничем не ограниченное право жителеь покупать и хранить оружие есть ключевой момент американской конституции (так называемая вторая поправка). Повсеместность оружия приводит к интересным инцидентам, например регулярным перестрелкам в младшей школе, зачастую со смертельным исходом. Либералы, как всегда озабоченные сохранением человеческой жизни независимо от ценности таковой, настаивают на запрете (полном или частичном) на продажу и хранение оружия, а «реднеки» (американские гопники, они же white trash), и прочие желающие, видят в этом заговор, направленный на захват Америки и порабощение американцев силами ООН и мирового сионизма. Субкультура защитников второй поправки – очень сплоченная масса, в любой момент готовая к вооруженному выступлению и партизанщине. Тем не менее, начиная с зарождения в 1970-х и до самого конца 1980-х, радикальное крыло gun lobby (защитников ружей) было далеко от культуры фэнзина и молодежных субкультур вообще. При этом, культурные интересы защитников ружей (трэш, в основном) и панка пересекались. Проблема была, видимо, в том, что в Америке панк был заимствованным явлением, в Европе не существует аналога gun lobby, а самостоятельно осознать свое родство с милитантами американские панки не смогли. Как водится, У. С. Барроуз (активист ружей с 1950-х) и здесь оказался впереди моды, и как водится, его идеи остались непонятны или неизвестны «альтернативной» молодежи, поглощенной МТВ и импортными синглами последних «альтернативных» хитов.

Сближение правых милитантов и анархов от молодежной культуры совершенно естественно. Они близки культурно (основа культуры – трэш), политически (политика – радикальный отказ от любой коллаборации с властями) и онтологически (основа онтологии – изощренная конспирология). Это сближение, такое естественное, нарушает ряд устоявшихся табу – прежде всего, табу на сотрудничество радикально левых ("коммунистов") с радикально правой, расиалистской оппозицией. В Америке, первым стал заигрывать с расиализмом адепт трэша Бойд Райс в конце 1980х (и подвергся массированному остракизму, со стороны своих бывших коллег по индустриалу), но субкультура тотального отрицания возникла только в 1990-х, примерно тогда же, когда в пост-советской России оформилось движение национальных большевиков. Вышедший 19 июля 1993 (почти одновременно с созданием НБП) номер 3 журнала Answer Me! – первая ласточка нарождавшегося синтеза дискурза национального и транснационально-радикального.

По стилю и оформлению, статья "Shoot First, Live Free" больше всего похожа на материалы субгениев. Гоуд пишет о КОНСПИРАЦИИ, по мнению милитантов контролирующей существование – точно так же и теми же самыми большими буквами пишут о КОНСПИРАЦИИ субгении. Субгении ненавидят либералов (называемых «pinks», розовые) – этих же самых либералов ненавидят любители ружей (и называют их «antis», сокращение от "anti-gun lobby"). В дизайне статьи использованы псевдо-рекламные иллюстрации, напоминающие о «Бобе» (фигуре с трубкой, украшающей издания субгениев). Вообще, во флирте субгениев со стилистикой 1950-х имеется много подсознательного правого милитантства: Джон Уэйн, идол правых радикалов, потрясающий пистолетом актер вестерна – олицетворяет собой 1950-е. То, что субгении выражали на знаковом уровне, наконец отразилось в рефлексии Гоуда.

Дальше следуют статьи об извращенцах: Андрее Чикатило, Стивене Спилберге (статья о Спилберге написана другом редакции Адамом Парфри – это единственная статья со стороны, все остальное написали Джим и Дебби), и мексиканских комиксах про уродов. Парфри, в своей неподражаемой конспирологической манере, доказывает, что режиссер Спилберг – на самом деле педофил (и педераст). После этого идет статья об искусстве: картины художников – сериальных убийц. На задней обложке номера – Гитлер на кресте в набедренной повязке со свастикой.

Первые три номера Answer Me! были распроданы на корню, и переизданы в 1994 году огромным тиражом в виде толстой книжки, которая продается в основном в магазинах модных пластинок (и Tower Records). Супруги Гоуд отказались от денежного гонорара, и предпочли вместо этого получить 2,000 копий издания.

По-другому произошло с 4-м номером. 4-й стал коллекционной редкостью, и, по слухам, стоит у коллекционеров больше ста долларов (цена его, которая на нем написана – $3.95). 4-й номер судили. 4-й номер Answer Me! – наподобие номеров Re/Search, энциклопедичен, статьи (кроме ставших обязательными уже античеловеческих диатриб) посвящены одной теме. Эту тему криптофеминистка редактор Re/Search Андреа Джуно не тронула бы и пальцем. Самая больная тема Америки 1990х и название Answer Me! #4: ИЗНАСИЛОВАНИЕ.

11. RAPE

Следует сказать об изнасиловании. Америка 1990х – страна, терроризируемая призраком равенства. Феминизм 1960х был явлением крайне радикальным и антисистемным; феминистки взяли за правило писать Америка через три К: АмериКККа. С 1970-х начался подкуп феминизма, приведший в результате к обьединению мэйстрим-феминизма и эстаблишемта, близкого к Демократической Партии (в момент написания этой статьи, когда поговаривают об импичменте Клинтона за сосание хуя Моникой Левинской, феминистки – самые стойкие сторонники Клинтона). Разумеется, это происходило не просто так, а в обмен на концессии со стороны режима – мало-помалу мэйнстрим-феминистская догма (восходящая в основном к новым левым, франкфуртской школе и Симоне де Бовуар, людям как раз вполне приличным) превратилась в официальную идеологию. В Америке, как, пожалуй, почти во всем мире, гедонизм и сексуальная революция до сих пор остаются ценностями антисистемными, а мэйнстрим борется с порнографией и занимается повсеместным установлением цензуры. Американский пуританизм (как и пуританизм русский) – это архаика, чьи корни следует искать в ложном истолковании религии, и сексуальных неврозах подавляющего большинства населения. Под эти примитивные и архаичные мотивации (тащить, не пущать, и не позволять публике трахаться вне брака и кроме как в миссионерской позиции а лучше вообще не), американские мэйнстрим-феминистки подвели целиком современную идеологию, уходящую корнями в психоанализ, философию франкфуртской школы и экзистенциализм. Ключевая идея этого направления сформулирована замечательной писательницей Андреей Дворкин: секс это изнасилование, секс это подавление женщины мужчиной, что не лучше нацистских концентрационных лагерей, а женщина, наклонная к гетеросексуальности – коллаборатор не лучше гитлеровских полицаев. Даже лесбиянский секс не приветствуется, поскольку любой оргазм есть насилие и подавление и коллаборация с нацистом. И правда, по статистике, американские лесбиянки (а радикал-феминистки, в основном, лесбиянки) имеют (в среднем) два оргазма в год.

Конечно, Андреа Дворкин – радикал. Впрочем, она далека от андерграунда: ее книги издаются огромными тиражами и обязательны к изучению во многих колледжах. Почти все законопроекты Конгресса и локальных магистратур по борьбе с порнографией – дело рук ее и ее основной союзницы, профессора юриста Катарин Маккиннон. Власть прислушивается к Дворкин, несмотра на то, что она продолжает писать Америка через латинское K, указывая этим на пара-нацистский, геноцидальный характер американской государственности, и считает себя анархистом. Дворкин – не радикал, но и не мэйнстрим феминизма. В американских колледжах, феминизм имеет две стороны: одна (радикальная) для внутреннего употребления (Дворкин, Маккиннон), а другая (тотально мэйнстримная) – для внешнего: глянцевые журналы и уравновешенные книги активисток демократической партии. Мэйнстрим феминизма выглядит гораздо гаже, чем любое радикальное крыло его: лощеные холеные бабищи Глориа Стейнем и Эрика Джонг (Джонг замужем за миллионером), не отрицающие гетеросексуального секса, а вместо этого с пафосом антифашиста борющиеся со всякими отклонениями, порнографией и промискуитетом. Для лесбиянства делается исключение, но на бисексуализм смотрят косо (на секс до брака, тоже). Тактический союз между религиозными фундаменталистами и мэйнстримом феминизма при Рэйгане перерос во взаимопонимание и чуть ли не общность интересов.

После прихода к власти Клинтона, ситуация усугубилась. Софт-феминизм, голосующий традиционно за демократов, почувствовал себя у власти, но сам он всегда служил лишь витриной для радикалов типа Андреи Дворкин. Мэйнстрим-феминистки голосовали за Клинтона и демократов и обеспечивали им финансовую поддержку, но в ответ на это требовали соответствия с радикальной идеологией, целиком повторяющей национализм Черных Пантер (и созданной одновременно с Черными Пантерами) – с заменой негров на женщин. Разумеется, все это делалось под усиленной дымовой завесой либерал-гуманизма (а Дворкин – далеко не либерал, ее последователей весьма справедливо называют феми-наци). В дополнение к охране семейных ценностей и морали, за которую боролись при Рэйгане, были приняты усиленные меры "устранения социального неравенства", попросту протекционизма при устройстве на работу, покупке акций и т. п. Уже давно в Америке существовал набор принципов и запретов "equal opportunity employer", которых добровольно придерживаются (с целью финансовых и прочих льгот) большинство учреждений, в том числе все конторы, получающие помощь от государства. Теперь женщина, которую не взяли на работу в "equal opportunity employer", может подать в суд и легко выиграть дело по дискриминации. На университеты и научные учреждения оказывается давление по случаю недостаточного количество женщин-профессоров и научных работников. В общем, женщину по правам и привилегиям приравняли к негру. Это можно только поприветствовать (меритократия при присвоении научных званий и позиций – несомненно, зло), но установлением цензуры и привилегий для женщин феминистки не ограничились.

Широкомасштабная кампания истерии. Непрерывное промывание мозгов населению по случаю изнасилования. Повсеместные кружки женской самообороны, для защиты от изнасилования. Разработаны психоаналитические методики, позволяющие доказать, что ребенка насиловали родственники в семье; по научным данным, 40 % американских отцов насилуют своих дочерей. За «изнасилование» жены, подтверждением которого могут служить следы спермы (сопротивления жены доказывать необязательно), дают такие же сроки, как за изнасилование просто. Приставание, (в том числе и словесное), к женщине, тотально криминализовано, за него можно лишиться работы, а то и свободы. Про "sexual harrassment" пишут передовицы центральных газет, за "sexual harrassment" судят конрессменов и директоров банка. Мой знакомый профессор математики, еврей-ортодокс, получил годовой срок в тюрьме за "unwarranted sexual advances" по отношению к служанке, попросту за то, что он предложил ее трахнуть. Во всех государственных учреждениях проводятся курсы по тому, что такое есть это самое "sexual harrassment" (приставание) и как с ним бороться. Людей, замеченных в приставании, выгоняют с работы, не дожидаясь суда, поскольку суд – дело чересчур накладное Истцу по делу о харрасменте заплатят судебные издержки адвокаты благотворительных организаций феминисток, а ответчику придется платить из своего кармана десятки (если не сотню) тысяч. Другое интересное новое понятие – "date rape", изнасилование на свидании: дама, давшая свое как-бы согласие, может сказаться изнасилованной на следующий день. Если ей, например, удастся доказать, что она была пьяна до потери рассудка, суд согласится с фактом изнасилования и назначит срок. В колледжах вводятся обязательные списки вопросов, которые кавалер должен задать даме на разных этапах подготовке к сношению (снимая кофточку, трусы и т. д. – около 5-10 пунктов, в общей сложности). Получив ответ «нет» на любой из этих пунктов, кавалер обязан оставить девушку, под угрозой серьезных административных неприятностей (вплоть до исключения). При том, что в американских колледжах стоит атмосфера всеобщего и чрезвычайно интенсивного доносительства, эта угроза весьма серьезная (даже если девушка и не станет рассказывать). Американцы – нация сексуально неблагополучная, но такого безумия, как в 1990-х, Америка не знала со времен сожжения 12-летних ведьм в Салеме.

В общем, идеология внутреннего пользования (философия Дворкин) находит свое совершенное воплощение в деятельности феминизма официозного, окопавшегося в Белом Доме. Философия Дворкин проста, понятна, и весьма революционна, в том же духе, в котором революционны рассуждения протопопа Аввакума. Любой секс есть изнасилование, общество построено на ежедневном изнасиловании женщин, а те, кто не осознают этого – психически больны и нуждаются в переориентации.

Четвертый номер Answer Me! не сильно расходится с радикальным феминизмом. Надо, впрочем, отметить, что программа Дворкин подана Гоудом с изрядной доле сарказма и гротеска – и того и другого академический феминизм начисто лишен – но по сути разногласий между ним и радикал-феминистками не так много. Гоуд провозглашает изначальную устремленность мужчины (и, отличаясь этим тоже от феминисток, человека вообще) на зло, а также примат секса и насилия над любой другой человеческой интеракцией. Разница в выводах там, где феминистки стремятся искоренить или существенно преобразовать человеческую природу, Answer Me! доволен оставить природу как есть. Answer Me! любит социальных делинквентов. В #4 большое место занимает рассказ Питера Сотоса, выпускавшего порнографический фэнзин об изнасилованиях и убийствах детей (журнал был запрещен, а Сотос арестован ФБР) – типичный делинквент, человек трэша, без культуры, без совести, без рефлексии, без сострадания. Сострадание есть факт сочувствия представителя вида к другому представителю того же вида, сострадание есть эволюционный механизм – какое может быть сострадание у уникальных мутантов? Сотос – мутант; Джим Гоуд редактировал и собирался выпустить книгу его рассказов. Но Сотос является скорее иллюстрацией заключений Гоуда и Андреи Дворкин о человечестве, чем соавтором номера 4 – разница примерно такая же, как между слоном в зоопарке и смотрителями. Сотос – слон.

Программный материал Answer Me! #4 – это статья Бойда Райса «Revolt Against Penis Envy». Райс начинает с того, что повторяет все тезисы феминисток: естество мужчины – это насилие, женщина – это не более чем бессловесная рабыня мужского эстаблишмента, не сильно лучше домашних животных. После небольшого гимна насилию, которое есть естество социального дарвинизма, то есть пружина эволюции и причина всего светлого, что есть в человечестве, Райс заключает, что неспособные к насилию женщины и есть существа второго сорта, не лучше домашних животных. Из этого следует, что женщины не могут, да и не должны, иметь свободной воли, а должны во всем подчиняться сильнейшему, в смысле самцу. Статья проиллюстрирована кадрами насилия над женщиной из трэш-фильмов (эти кадры Райс использовал в книге Re/Search о трэш синема, которую он готовил совместно с Джуно и Вэйлом). Текст Райса заканчивается пародийными призывами к восстанию изнасилований, в стиле латиноамериканских коммунистических листовок.

Самый поучительный текст четвертого номера – это статья Адама Парфри, подробный анализ творчества и философии Андреи Дворкин: "Fucking Andrea Dworkin". Не без праведного гнева Парфри обличает Дворкин в желании запретить секс (чего она особенно и не скрывала) и набрасывает начатки феминистской конспирологии, с Дворкин в качестве Кристиана Розенкранца и северного магнитного полюса мэйнстрим-феминизма. Особенно интересны иллюстрации.

Основное расхождение Гоуда с программой феминисток – Гоуд доказывает, что изнасилование есть феномен силы, а не феномен культуры, и что изменение культурной атмосферы (путем, к примеру, введения кодексов петтинга в колледжах, или борьбы с порнографами) не излечит изнасилования – гораздо полезнее женщинам покупать пистолеты и заниматься карате.

Результатом публикации фэнзина, посвященного изнасилованию, был грандиозный скандал. В книжном магазине университетского городка Беллингэм, журнал был куплен студенткой феминисткой. В соответствии с учением Дворкин, та сочла номер 4 порнографией, и пошла в суд. Так начался судебный процесс над владельцами магазина, который продолжался год и мог бы обойтись им заключением на несколько лет с конфискацией имущества. Владельцы магазина выиграли процесс, доказав, что Донни очерки мужского изнасилования в тюрьме имеют большую социальную ценность с точки зрения борьбы за благополучие тюрем. На этой красивой ноте заканчивается история Answer Me!

В 1996, Джим Гоуд выпустил книгу Redneck Manifesto, Манифест Гопника, где продолжал защищать ценности и культуру люмпенов. Примерно тогда же, участники Answer Me! #4 (Гоуд, Бойд Райс, Адам Парфри, Шон Партридж) объединились в рок-группу Boyd Rice Experience, и выпустили пластинку Hatesville, посвященную террору, ненависти, трэш-культуре, и насилию над женщиной.

Лорна