Текст книги "Вопрос времени"

Автор книги: Мирра Блайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

И один только взгляд на него как на мужчину – Боже, помоги ей, – вызывает такое возбуждение, сексуальное возбуждение, которое пронизывает ее и заставляет забыть обо всем.

Она вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Долго стояла, прислонившись к стене и закрыв глаза, ноги дрожали. Помимо ее воли, взгляд то и дело останавливался на кровати.

Ей удалось – но только временно – отодвинуть момент, которого она так боялась. Она знала, что сегодня ей придется разделить с Рексом эту комнату. Испытывая отчаяние от одной этой мысли, она огляделась вокруг, пытаясь найти в комнате что-либо, где можно было спать. Но не было ничего. Ее окружала плетеная мебель, лишь в углу стояли два кресла, но спать на них было невозможно.

Дотронувшись кончиками пальцев до бровей, она обнаружила, что и они покрыты капельками пота.

И опять взгляд на кровать.

Кровать была огромная, королевских размеров. Они могли бы раскинуться на ней, каждый в своем углу, и спать, не касаясь друг друга.

Тяжело вздыхая, Катрин направилась в ванную. Напомнила себе – всего на одну ночь! Конечно, ей удастся это пережить! Она должна быть уверена, что Рекс не будет пытаться соблазнить ее, особенно после их предыдущего разговора.

Тогда откуда эта паника? Потому что он был прав? Боится, что не сможет удержаться, если они окажутся в одной постели?

Никогда прежде она не чувствовала себя настолько растерянной и беспомощной. Но ведь никогда в прошлом она не сталкивалась с мужчиной, подобным Рексу Пантеру, мужчиной, который одним своим взглядом заставляет ее кипеть от возмущения, а ее колени – подгибаться от желания.

* * *

– Первое, что мы должны сделать, – Рекс припарковал открытый джип в тени гигантской кокосовой пальмы на углу набережной, заполненной людьми, – это купить тебе шляпу.

Это были первые слова, которыми они обменялись после их перебранки в столовой… Катрин не могла больше спорить; с тех пор как они покинули виллу, она все сильнее чувствовала невыносимую жару послеобеденного солнца, и хотя им потребовалось всего десять минут езды по пыльной извилистой дороге, чтобы добраться до деревушки, она уже ощущала мягкий, но настойчивый стук в висках.

– Я куплю ее на рынке, – отрывисто ответила она. – Я хотела бы сделать там несколько снимков. – Она выскользнула из джипа с камерой и сумочкой на плече и резко захлопнула дверь, как только Рекс подошел. Посмотрев на него сквозь затемненные очки, она произнесла нейтральным тоном: – Встретимся здесь же через час, хорошо?

Стекла его солнечных очков были гораздо темнее, чем ее; она не видела его глаз… но безошибочно различила нотку раздражения в его голосе, когда он ответил:

– Нет, так не пойдет, Катрин. Флейм поручила мне отвечать за тебя, поэтому мы будем вместе, хочешь ты этого или нет. – И добавил, когда она попыталась возражать: – Ты, конечно, намазалась кремом от солнца, перед тем как уехать?

Катрин чертыхнулась про себя; конечно, она забыла это сделать… и, естественно, уже смыла весь слой защитного крема, который наложила утром. Рекс опять ухитрился расстроить ее! Порадуется ли он, если узнает об этом?

– Я не думаю, что это необходимо. – Ее голос был нарочито беззаботным. – Мы же не собираемся оставаться здесь надолго.

Он что-то пробормотал себе под нос, и хотя Катрин не слышала его слов, но они вовсе не были словами одобрения. Его тон не оставлял никаких сомнений, так же как и его намерения, когда он, взяв ее за руку, потащил по направлению к шумному рынку на другой стороне набережной.

– При такой светлой коже, как у тебя, – сказал он, оттаскивая ее в сторону от группы ссорящихся людей, преграждавших дорогу, – нельзя рисковать.

– Тебе никто никогда не говорил, что ты слишком властный человек? – Она с вызовом повернула к нему голову, ноздри ее слегка раздувались от возмущения.

– Есть люди, – произнес он не останавливаясь, – которых необходимо контролировать.

– И ты берешь на себя такую обязанность?

– Правильно.

Катрин приостановилась, как только они добрались до первых палаток, она была захвачена разнообразием прекрасно выполненных моделей шхун, плетенных вручную корзин и других предметов местного производства, но рука Рекса потащила ее дальше.

– Сначала крем от солнца, потом – шляпа, ну а потом, если тебе это необходимо, то займись покупками.

Он не останавливался, пока она не подошла к прилавку, на котором были разложены ярко окрашенные соломенные шляпы. Тогда он отпустил ее, и, разглядывая шляпы, она услышала, как он спрашивает у продавца, есть ли у него защитный крем.

– СПФ тридцать, – подчеркнул Рекс.

Катрин примерила пару шляп и, наконец, остановилась на одной, бледно-голубого цвета с широкой кремово-голубой хлопковой лентой. Она взяла ее в руку и собралась заплатить, однако Рекс помешал.

– Минуточку. Давай намажем твое лицо кремом, прежде чем ты наденешь шляпу.

– Я и сама могу это сделать, – вспыхнула она, но было поздно.

Он выдавил немножко геля на кончики пальцев и уже намазывал ей брови. Все ее чувства воспротивились этим прикосновениям, но она сдержалась, лишь замерла на месте. Это сделает его жест более важным, интимным, если она попытается избежать его; будет гораздо лучше, если она притворится, что ей все равно…

В конце концов, он же не видит ее глаз!

Но как только эта мысль промелькнула у нее в голове, он сорвал с нее очки и сунул в нагрудный карман.

– Нос наиболее подвержен солнечному ожогу.

Кончиком указательного пальца он аккуратно растер гель вокруг носа. У геля был свежий аромат зелени, и в ее голове промелькнуло, что она навсегда запомнит и этот запах, и этот момент. Она поняла, что задыхается, раскрыла губы, чтобы выпустить воздух из легких, и обнаружила, что горло перехватило опять, как только его пальцы скользнули по ее щекам… по подбородку… и остановились у кончиков губ.

Она могла поклясться, что до этого момента в его прикосновениях не было ничего сексуального. Но сейчас… это была возбуждающая, дразнящая ласка, гель покрыл ее пухлую нижнюю губу, когда он провел по ней кончиком пальца.

– Губы, – она заметила, что его голос так же дрожал, как и она вся, – особенно чувствительны.

Она знала, что должна прикрыть подернувшиеся дымкой глаза, но не могла это сделать; его же глаза были скрыты под темными стеклами очков, но ее чувства откликались на эротическую нотку его голоса, завораживающее прикосновение пальцев, скользящих по ее губам, легкое царапание его ногтя, дотронувшегося до зубов.

Каждая клеточка ее тела была охвачена желанием, ощущением его прикосновений, жаждала…

Жаждала чего?

Любви Рекса Пантера прямо здесь среди палаток оживленного рынка под жарким солнцем полудня!

– У тебя действительно прелестные губы, Кейт Эшби. И хотя мне совсем не нравятся некоторые слова, произнесенные ими, перед ними невозможно устоять…

О Боже, а я не могу устоять перед тобой!

Слова звучали в ее голове, когда она как завороженная наблюдала, что Рекс склоняет голову, глаза его полузакрыты, губы приближаются… Солнце ослепляло ее, она была не в состоянии разрушить это колдовство, не в состоянии двигаться, делать что-либо… Она могла только ждать, раскрыв губы, его поцелуя. Его свежее дыхание, мужской терпкий запах кружили ей голову; горло ее перехватило, она не могла даже застонать…

Поцелуй был легок и так же сладок, как и его дыхание, но он вызвал нервную дрожь в ее теле. Она жаждала большего… но была разочарована.

С легким вздохом сожаления Рекс отпрянул.

– Целовать тебя – все равно, что наслаждаться бельгийским шоколадом, – пробормотал он, – одного всегда мало.

Его тон, как и поцелуй, был легким, хотя в его глазах она заметила искорки загоравшегося желания. Боже мой, она могла только молиться, чтобы желание, переполнявшее ее, не отразилось в ее глазах.

Осознание этого заставило ее выйти из столбняка. Отступив в сторону, она водрузила шляпу на голову и, вытащив из его кармана свои солнечные очки, надела их тоже.

– Я думаю, – ее голос прерывался, – у нас с тобой совершенно разные представления о том, как ведут себя цивилизованные люди в общественном месте.

Хриплое покашливание темнокожей женщины за прилавком заставило ее крепче сжать губы. Сколько же людей следили за этой интимной сценой? И как мог этот человек вести себя так, будто ничего не произошло, если его поцелуй вызвал в ней такие чувства, что она готова была закричать?

– Сколько я должен, – небрежно обратился Рекс к женщине, – за крем и за голубую шляпу?

Женщина ответила, и Катрин увидела, как Рекс потянулся за бумажником. Она почувствовала, что ее растерянность переходит в злость, и прежде чем он успел достать деньги, она зло произнесла:

– Я в состоянии заплатить сама за свои покупки, благодарю тебя.

Он покрутил головой и посмотрел на нее, как бы собираясь возразить. Затем, слегка нахмурив брови, убрал бумажник.

– Как хочешь. – Он протянул ей тюбик с кремом и отошел.

Ее поведение было грубым и неблагодарным, она это признавала. И это отнюдь не улучшило ее настроение. Раздраженным жестом она достала бумажник, заплатила и, отойдя на несколько шагов от прилавка, намазала кремом руки, шею и верхнюю часть груди. Только после этого она убрала крем в сумку и огляделась в поисках Рекса. Его нигде не было видно.

Катрин почувствовала облегчение. Она решила, что сейчас как раз время сбежать от него и побыть в одиночестве. Стараясь быть как можно незаметнее, она скользила в толпе туристов, осматривавших прилавки, но только вышла из-за большого пальмового дерева, как увидела Рекса.

Он стоял в группе людей на краю тротуара с противоположной стороны улицы, его знакомый темный силуэт выделялся на фоне сверкающих серебристо-голубоватых волн бухты позади него. Очевидно, он искал ее… но не видел еще…

Она уставилась на него, чувствуя, как солнце обжигает ее плечи. Она знала, что необходимо улизнуть, пока он ее не заметил, но не могла сдвинуться с места, не могла оторвать от него глаз… и опять ощутила сухость в горле. Эта высокая стройная фигура, эти темные волосы, загорелая кожа, глаза, прикрытые темными очками… он был так вызывающе мужествен, что она с трудом поборола желание подбежать и прильнуть к нему. И она не была единственной, в этом она была уверена, в ком он вызывал подобное желание… Не было ни одной женщины, проходившей мимо, кто не взглянул бы на него с жадностью.

Но это ее губ касались его губы несколько мгновений назад.

Занятая своими мыслями, она не слышала звука приближающегося мотороллера и вдруг обнаружила, что он совсем рядом. Морщась от шума, она непроизвольно отпрянула и, к своему ужасу, увидела маленького ребенка, выбежавшего из толпы прямо под колеса.

Прежде чем она успела все это осознать, сделать хотя бы движение, она увидела, как кто-то прыгнул прямо под колеса движущегося мотороллера и буквально за долю секунды вытащил малыша, схватив его в охапку и выбравшись на тротуар. Это был Рекс.

Ребенок был спасен так быстро и так ловко, что Катрин сомневалась, что многие обратили внимание на происшедшее. Уголком сознания она отметила, что водитель даже не остановился; убедившись, что улицу можно было перейти, она бросилась к Рексу, сама чуть не угодив под машину и совершенно забыв, что минуту назад искала возможность скрыться.

Он держал испуганно таращащего глаза малыша на руках.

– Не бойся, – говорил он мягким успокаивающим голосом, когда она подошла к нему, – все в порядке. Теперь скажи мне, где мы можем отыскать твою маму? Или папу? – На мгновение он поднял голову, чтобы посмотреть на Катрин, а затем обратил опять все внимание на малыша, поглаживая успокаивающим жестом его тонкие светлые волосы.

– Я… не знаю, – пролепетал ребенок и потер ручками наполненные слезами глаза. – Я потерялся. – Его голос задрожал, и он наконец разревелся, однако внезапно замолчал, увидев молодую женщину на костылях, пробиравшуюся к ним через толпу.

– Господи, Мики…

Одна нога незнакомки, рыжеволосой толстушки в светло-зеленом платье и огромной соломенной шляпе, была в гипсе. Доковыляв до Рекса, она схватила ребенка и так стояла с ним, балансируя на костылях и прижимая к себе.

– Как я могу вас отблагодарить? – сказала она, морщась от боли. – Вы не представляете, сколько несчастий свалилось на меня в эти каникулы – сначала я сломала ногу, мой муж заболел, и я осталась одна с Мики, а с ним так трудно справляться! – Ее лицо постепенно покидала озабоченность, и на нем появились ямочки, когда она грустно улыбнулась. – Но это же жизнь, не так ли? И кто сказал, что она должна быть спокойной и без проблем! – Прижав сына к груди, она с благодарностью посмотрела на Рекса. – Слава Богу, вы так быстро среагировали. Я все видела, я была на другой стороне улицы и, конечно, не сумела бы успеть. Боже, я не вынесла бы, если с ним что-нибудь случилось! – Она повернулась к Катрин. – Но если у вас есть дети, то вы поймете меня. Они у вас есть?

– Нет. – Катрин почувствовала, что ее кожа стала холодной как лед, несмотря на жуткую жару и струйки пота, стекавшие по ее спине. – Нет, у меня нет детей.

– А, вы еще так молоды – у вас все впереди. – С уверенной улыбкой она посмотрела на Рекса. – Глядя, как вы обращаетесь с Мики, я поняла, что вы любите детей. Я права?

Рекс хмыкнул.

– Да, вы правы. Я очень люблю детей.

– Я это знала. – Женщина удовлетворенно кивнула. – Вы именно такой человек… Я не могла ошибиться. Ну… – Она поставила малыша на землю, и он сразу же ухватился за ее юбку. – Нам пора возвращаться в… в общем туда, где мы остановились, пока не поправится отец Мики. Я больше не могу рисковать. Пойдем, Мики, и расскажем твоему отцу о том, что случилось.

Катрин ощущала лишь гулкую пустоту.

Женщина удалялась, крепко сжимая ручонку малыша, а ее слова продолжали эхом звучать в голове у Катрин. Она сама никогда не узнает, что такое иметь ребенка, что значит потерять его в толпе и какое это облегчение найти его наконец; никогда не узнает, каково быть связанной узами любви, несмотря на превратности повседневной жизни.

– Это не для тебя, не так ли?

Сухое замечание Рекса вторглось в ее тяжелые мысли.

Она отвернулась, так как не была уверена, что даже сквозь солнечные очки он не заметит слезы в ее глазах. Кашлянув, она произнесла ровным голосом, скрывавшим разрывающие ее душу эмоции:

– Как скучно было бы жить на свете, если бы мы все были одинаковы! – Наверное, ей следовало стать актрисой, печально подумала она, а не фотографом; ее игра определенно была убедительна. – А сейчас, если ты не возражаешь, – она достала свой фотоаппарат, – я бы хотела немного поработать. Ведь именно для этого мы здесь находимся?

5

Дерек отдыхал возле бассейна, когда они вернулись на виллу. Он достаточно трезв, решила Катрин, хотя и выглядит больным. Он встал, увидев, что Катрин и Рекс направляются к нему.

– Садитесь, – пригласил он с натянутой улыбкой, – я принесу вам что-нибудь выпить. Вам не повредит что-нибудь прохладительное. Что ты будешь пить, Катрин?

– Лимонад со льдом, – ответила Катрин, с удовольствием падая в шезлонг под полосатым зонтиком. Твердо решив не показывать, как ей неловко в его присутствии, она спокойно посмотрела ему в глаза, а затем, сняв шляпу, несколько секунд обмахивалась ею, прежде чем бросить ее на столик вместе с очками. – Я и не представляла себе, что здесь так жарко.

– Лимонад со льдом для тебя. А вам, Пантер? Может быть, джин с тоником?

– Спасибо, нет. Мне то же, что и для Кейт.

– Вы уверены? – Дерек замер в дверях.

– Уверен. – Рекс отошел к краю бассейна и остановился спиной к солнцу. – Я редко употребляю алкоголь.

Брови Дерека поползли вверх, но он промолчал.

– Я сейчас, – сказал он и исчез в доме.

Катрин тоже несколько удивилась, услышав слова Рекса. Она посмотрела на него и, хотя он все еще не снял темные очки, почувствовала на себе его взгляд. Он наблюдал за ней. Ожидает ответа? В его отношении к ней чувствовался какой-то вызов.

Она откинулась на подушки и медленно зевнула.

– Как-то не похоже на тебя…

Легкий ветерок поднял небольшие волны в бассейне, заплескавшиеся о его края.

– Не похоже?

Катрин пожала плечами.

– О, ты не понимаешь, что я имею в виду – мы оба знаем, что образ стойкого зарубежного корреспондента, не вылезающего из горячих точек, постоянно сталкивающегося с опасностью и т. д. – это просто клише. По крайней мере – большей частью. Так ведь? А на самом деле основную часть времени вы проводите в барах, беседуя с коллегами.

– Почему ты стараешься меня уколоть, Кейт? – Засунув руки в карманы шорт, Рекс сделал несколько ленивых шагов и остановился перед нею.

– Уколоть тебя? – Она попыталась не обращать внимания на сердце, которое вновь забилось сильнее при его приближении. – Разве я это делаю?

– А как тогда можно это назвать? – В его спокойных словах чувствовались стальные нотки.

– Попыткой завязать разговор. – Она опять зевнула и небрежно повела рукой. – На мгновение я забыла, что ты не Чарли. Извини, я не знала, что ты так чувствителен. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Она слышала, как он чертыхнулся вполголоса, но, не дав ему ответить, продолжила:

– Я не успела тебя спросить, как прошло интервью утром. Вы с Флейм нашли общий язык?

Рекс глубоко вздохнул, как бы пытаясь подавить раздражение. Если таковы были его намерения, то он достиг цели, так как его голос прозвучал спокойно.

– Нет, – отрезал он, – не нашли. Мы говорили только о том, что уже всем известно, что опубликовано в десятках журналов по всей Северной Америке.

– О чем именно?

– Рекламные сведения, которые выдает офис ее агента по связям с общественностью всем, кто хочет это знать: родилась в Лондоне, двадцать девять лет тому назад, единственный ребенок в семье агента по продажам и его жены-домохозяйки. Родители любят друг друга, но им не нравится быть в центре внимания, поэтому она не хочет обсуждать их жизнь. Они сделали ей подарок на ее двадцать первый день рождения, устроили ей поездку в Калифорнию. На нее обратил внимание агент, искавший новую актрису для продолжения «Янтарного Ангела», и…

– И все это уже известно, – сказала Катрин.

Она села и, глядя на Рекса, постаралась на минутку забыть о напряженности между ними. – Ты думаешь о том же, что и я?

Он снял очки и опустил их в карман рубашки.

– А о чем ты, любопытная Кейт, думаешь? – Его глаза были бесстрастны.

Он ловко ушел от ответа, заставив ее отвечать, но это не имело значения.

– За этим что-то кроется? – спросила она шепотом, помолчав.

– За тем, что нам было сказано? Да, мне кажется это немного странным. Видишь ли, это походит на мозаику, которая лишь частично завершена. Хотя часть ее с трудом сложена, остальные куски все еще в беспорядке, некоторые даже нам не известны. И мне кажется, что каким-то образом ты являешься ее частью; я не знаю, каким образом, но…

– Я? Определенно ты ошибаешься! Я никогда прежде не встречалась с Флейм!

– Но ты была обручена с человеком, за которого она собирается выйти замуж, и мне кажется, что твое присутствие как-то спровоцировало…

– Извините, что я задержался! – Голос Дерека послышался в дверях, заставив Рекса оборвать фразу. Катрин скорчила гримасу, как бы говоря Рексу: «Нас чуть было не поймали». Дерек присоединился к ним.

– Я никак не мог найти лимон, – пустился он в объяснения, пока они усаживались, и протянул им стаканы с лимоном, вишнями и соломинками. – У Моники выходной. Она всегда по субботам ездит навещать сестру… О, пока я не забыл! – Дерек повернулся к Катрин. – Флейм только что звонила из своей комнаты. Она ждет тебя через десять минут, она готова для работы. Только с тобой. – Он помедлил, хотел что-то добавить, но передумал и обратился к Рексу: – Не хотите поплавать, чтобы освежиться, Пантер? Рекс кивнул.

– Устраивает. – Он встал. – Я пойду, переоденусь. Тебе ничего не нужно, дорогая?

Катрин молчала несколько секунд. Конечно, это слово «дорогая» застало ее врасплох; она отвлеклась и не смогла сразу сообразить, что Рекс обращается к ней. К кому же еще? Не к Дереку же!

Итак… она должна продолжать играть роль его любовницы. Интересно, думает ли он только о Дереке или в то же время дразнит ее? Да уж не без этого! Ну что ж, она хорошо сыграет свою роль, но при этом покажет ему, что его попытки завести интрижку с ней ее вовсе не беспокоят!

Взглянув на него с ласковой улыбкой и проведя кончиками пальцев по его руке, так как он остановился рядом с ней, она промурлыкала:

– Спасибо, любовь моя, мне сейчас ничего не нужно. Может быть, попозже… – В ее словах слышался неприкрытый намек.

Она услышала его сдавленный смешок, как будто он удивился, но когда он склонился к ней и легко коснулся губами ее лба, поддерживая ее голову другой рукой, в глазах его плясали чертики.

– Никогда не обещай того, что ты не собираешься выполнить, Кейт, – сказал он достаточно громко для Дерека и… затем шепотом добавил: – Ты ведешь опасную игру, Кейт, моя милая.

Она почувствовала, что ее сердце сладко сжалось, когда его губы коснулись ее уха. Да, конечно, она играла с огнем… Может быть, ей будет очень трудно затушить этот огонь позже. Но Дерек наблюдал за ними, поэтому ей ничего не оставалось, как продолжать…

– Ты же знаешь, что я думаю о людях, которые нарушают свои обещания, – продолжала она.

Исподтишка дернув ее за косу, он выпрямился, но она успела заметить, как улыбка возникла в уголках его губ. Он промолчал и обратился к Дереку:

– Я вернусь через минуту, – и скрылся в дверях.

Как только он исчез, Дерек повернулся к ней.

– Эта сентенция была адресована мне, не так ли?

– Сентенция? – Катрин нахмурилась. – Какая сентенция?

Дерек в замешательстве потер рукой небритый подбородок.

– «Ты знаешь мое мнение о людях, которые нарушают свои обещания». Ты не слишком заботишься о тактичности.

– А ты, Дерек, – она заставила себя улыбнуться, – ты совсем не изменился. А теперь, – она посмотрела на часы, – я лучше пойду, подготовлюсь к встрече с Флейм.

– Подожди. – Он потер лоб рукой. – Я прошу… хотя и не имею права… Пусть будет так, как будто бы прошлого не было. И… прости меня, если можешь.

И будто бы чудо свершилось в эту минуту. Перед ней был Дерек из этого прошлого, ее Дерек. Его-то она и схватила за руку и ему со слезами в голосе ответила:

– О да! Пусть будет так. Будь счастлив!

– И ты… – Он наклонился и нежно поцеловал ее. И тут же вскочил, резко повернулся и почти убежал.

Она вытерла глаза и случайно взглянула на виллу. По спине пробежал холодок. Она увидела, что, спрятавшись за шелковой занавеской, из окна своей комнаты в другой части виллы за ними наблюдает Флейм.

Ее лицо моментально исчезло. Но не так быстро, как ей хотелось бы. У Катрин было достаточно времени разглядеть ее лицо. Оно было полно такой неприкрытой ненависти, что Катрин инстинктивно сжалась.

Неужели Флейм наблюдала за ней и Дереком? Неужели она видела, как Катрин схватила и сжала руки Дерека, пристально глядя тому в глаза? И заметила поцелуй Дерека?

Каким же образом она сможет теперь заставить золотоволосую красавицу сотрудничать во время фотографирования, когда та столь открыто, настроена против нее? Это будет кошмар!

На самом деле их встреча прошла гладко, по крайней мере, внешне. И, тем не менее, Катрин возвращалась к себе в плохом настроении. Она должна была признать, что ее миссия не удалась. Они с Флейм провели вместе почти два часа, актриса меняла наряды, и Катрин потратила почти две пленки. Но с самого начала она заметила искусственность в поведении Флейм, фальшь в ее улыбке. Катрин попыталась заставить звезду расслабиться и быть самой собой.

– Извини, дорогая, – сокрушенно отвечала актриса, но и после этого она осталась прежней и улыбалась той же фальшивой улыбкой. В какой-то момент Катрин поняла, что ей уже трудно сдерживаться. В конце концов, она уже открыла рот, чтобы умолять актрису о сотрудничестве… но вовремя уловила хитрый угрожающий блеск в ее глазах и, шокированная этим, поняла, что Флейм лишь притворяется, а на самом деле просто саботирует их работу и делает это очень искусно.

Какую игру она ведет? – поднимая свой «никон» и глядя на Флейм через окуляр, со злостью думала Катрин. Без сомнения, она играет. Кинокритики были единодушны в своем мнении о знаменитой звезде – об этом было столько написано, что стало расхожим представлением – Флейм удивительно фотогенична.

Для всех, но не для Катрин Эшби! Поджав губы, Катрин быстро пронеслась по коридору и с такой силой распахнула дверь, что, громко стукнувшись о стенку, она с силой захлопнулась. Раскладывая аппаратуру на кресле, подумала, что встреча провалилась. Пустая трата времени! И, кроме того, это удар по ее престижу как профессионала.

– Флейм Кантрелл, – звенящим от гнева голосом сказала она сама себе, – просто настоящая интриганка…

– Тихо, тихо.

Катрин замерла, увидев, что Рекс выходит из ванной комнаты. На нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. Держа в руках другое полотенце, он энергично вытирал голову и улыбался ей. Видимо, подумала Катрин, он провел все это время в бассейне и поднялся наверх, чтобы принять душ. И почему ей не пришло в голову, что он может быть здесь?

Во время их помолвки Дерек регулярно играл в сквош, поэтому всегда был в форме, но неожиданно Катрин подумала, что Рексу он и в подметки не годится. Бросив оценивающий взгляд на Рекса, она решила, что этот мужчина мог бы заставить Адониса рыдать от зависти. Сильно загорелый, с блестящими курчавящимися волосами, покрывавшими его грудь, руки и ноги, он поистине воплощал идеал мужчины.

Она очнулась, заметив, что Рекс смотрит на нее, удивленно вскинув брови.

– Извини. – С трудом отведя от него свой взгляд, она подошла к французским дверям на балкон и остановилась там. – Я думала, что ты еще внизу с Дереком.

– Не нужно извиняться. – Она слышала, как он снова энергично вытирал голову. Затем он поинтересовался: – И что же, твоя встреча с Флейм была так же неудачна, как и моя?

Катрин поняла, что ее недовольство собой эти последние дни еще больше усиливало, раздражение против кинозвезды. Она повернулась к нему с пылающими от возбуждения щеками.

– Ты совершенно прав, – воскликнула она, – и вообще, я собираюсь уехать…

– И погубить свою репутацию, может быть, даже карьеру. – Рекс покачал головой. – Ты хочешь, чтобы о тебе говорили, как о фотографе, который убежал от эксклюзивной встречи с самой известной североамериканской звездой?

Конечно, Катрин понимала его правоту. Но ей не стало легче от этого!

– Хорошо, как ты думаешь, чего она добивается? Зачем пригласила нас сюда, если не собирается с нами сотрудничать?

– Давай посмотрим на факты. – Рекс отбросил полотенце, которым вытирался, на спинку кресла и направился к кровати. – Факт первый – именно она предложила Кену направить группу на остров, правильно?

– Правильно, факт второй – Кен говорил, и сама Флейм подтвердила, что она специально потребовала моего присутствия…

– Верно. И факт номер три – она не сказала Дереку, что пригласила именно тебя на остров. Его удивление было неподдельным.

– Даже возмущение.

– Злость на Флейм. – Рекс нахмурился. – Вспомним, что он ей сказал, когда увидел тебя: «Зачем ты пригласила сюда Катрин? Я говорил тебе тысячу раз…». Говорил ей о чем?

Катрин пожала плечами.

– Бог его знает…

И снова поймала себя на том, что отвлекается, что интрига Флейм отнюдь не мешает ей постоянно фиксировать его мужские достоинства.

Рекс сидел на краю кровати, расставив ноги и опираясь локтями на колени, чуть наклонившись, и во время разговора он непроизвольно поглаживал руками бедра. Эти движения заставляли край полотенца понемногу сдвигаться вверх, открывая взору Катрин все больше и больше, чем ей следовало бы видеть.

Она облизнула пересохшие губы.

– Это нам ничего не дает… – начала она, но он остановил ее.

– Почему женщина, собирающаяся замуж, организует встречу между своим женихом и его бывшей невестой?

Нахмурившись, он машинально провел рукой по груди возле левого соска, и глаза Катрин автоматически следовали за ним. Сосок был цвета темного ореха, чуть темнее загорелой кожи вокруг и едва виднелся из-под окружавших его курчавых темных волос.

– Кейт!

– Да?! – Она вздрогнула, поняв, что он ждет ее ответа. О чем он спрашивал? – Извини. – Она потерла рукой лоб. – Я… задумалась…

Подняв голову, она опять встретилась с ним взглядом. Его глаза были подернуты дымкой, как будто он разглядел что-то, что направило его мысли в другую сторону.

Рекс медленно поднялся.

– Кейт. – Его голос был обманчиво, намеренно мягок. – Не смотри на меня так, если ты не хочешь…

– Извини. – Катрин отчаянным усилием воли подавила панику, охватившую ее, и заговорила легким тоном: – Я не поняла, что смотрю на тебя как-то по-особенному. Может быть, игра света… О Боже, какая жара! – бормотала она, двигаясь к холодильнику, в котором, она знала, был большой выбор напитков. Распахнув дверцу, она невидяще уставилась на содержимое. – Хочешь что-нибудь выпить?

– Может быть, имбирное пиво.

Он уже был рядом позади нее. И когда она наклонилась достать пиво, бутылочку белого вина и содовой, она всем телом ощутила его близость. Резко выпрямившись, она почувствовала, что сердце ее замерло. Прошло уже четыре года после разрыва с Дереком, и все это время она оставалась одна. А этот мужчина, в глазах которого она видела неприкрытое влечение, вызывал в ней такое желание, какого она никогда не испытывала к Дереку.

Она откашлялась. Станет ли Рекс Пантер ликовать, узнав, какие чувства он вызывает в Снежной королеве даже одним своим присутствием? Может быть. И она не могла отрицать, что это так и есть.

Но ее удивляло, почему он так настойчиво преследует именно ее, вполне обыкновенную женщину. Бог знает сколько женщин готовы упасть к его ногам; он был так хорош, что ему оставалось лишь выбирать: самую красивую, самую соблазнительную, самую яркую… Зачем же тогда он тратит свое время на нее? Может, это потому, что она здесь, вблизи, а он принадлежит к числу мужчин, которым необходимо постоянно женское обожание, чтобы поддерживать свою сексуальную самоуверенность, или…

– Кейт, мне нравится отвечать на вызов.

Вот и ответ на ее вопросы. Это произошло неумышленно, когда он забирал бутылочки из ее рук и ставил их на стол.

– Конечно, – воскликнула она, – поэтому ты такой удачливый журналист! Что может быть…

Он весело рассмеялся, заставив ее раздраженно перевести дыхание.

– Ты повторяешься! Означает ли это, что ты исчерпала все запасы?

Исчерпала запасы?

Она не могла даже думать, пока он стоял так близко, тем более отвечать.

– Извини, – с трудом выдавила она. – Я возьму стаканы.

– Я никогда не думал, что у тебя такой неудачный период…

Катрин взяла из бара смеситель и хрустальные стаканы для вина. Если бы он только знал, как ей хочется сейчас швырнуть в него чем-нибудь.