Текст книги "Дотянись до звезды"

Автор книги: Мирра Блайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

10

Прошло три дня, прежде чем доктор объявил Черри, что она уже достаточно окрепла для того, чтобы съездить к себе домой, но только под присмотром Берта. Спасая свой скарб, девушка наглоталась дыма и подхватила какую-то легочную инфекцию, которая сопровождалась мучительным кашлем и общей слабостью.

Она ослабла настолько, что, обходя дом, не тронутый пожаром, была счастлива возможности опереться на руку Берта, проводившего ее обратно к машине. В голове у нее шумело, в висках не смолкала болезненная пульсация, дыхание прерывалось. Берт, заметив это, нахмурился и молча сбавил шаг.

И неудивительно, подумала она. Ему, должно быть, до тошноты надоело возиться с ней. Правда, он был ее ближайшим соседом, и все воспринимали как само собой разумеющееся то, что она некоторое время жила в его доме. Но самой Чарити становилось все неуютнее. В конце концов, она не имела никакого права вторгаться в личную жизнь Берта и заставлять его тратить на нее свое драгоценное время.

С той самой первой ночи ей больше ни разу не приснилось, что он носит ее на руках, и она пришла к выводу, что это была лишь галлюцинация под действием сильного снотворного.

К несчастью, Энн была в Испании, иначе Черри перебралась бы к ней. Сидя в плетеном кресле в оранжерее, Чарити в отчаянии спрашивала себя, куда делись ее былая энергия и целеустремленность. И еще один мучительный вопрос не давал ей покоя: чего стоят ее бесчисленные знакомства, если в такой трудный момент рядом не оказалось никого, кроме Берта, чтобы помочь ей.

Он работал дома, успевая делать массу звонков и решать многочисленные проблемы, связанные с руководством завода в Кембридже. Чарити оставалось только позавидовать его работоспособности.

Поскольку двери кабинета Берта была всегда открыты, она стала невольной свидетельницей нескольких таких разговоров и поняла, что помимо своего основного бизнеса он анонимно занимается благотворительностью.

Раз неделю несколько женщин из поселка прибирали в доме, но, кроме них, у Берта не было слуг и, в отличие от отца Чарити, он даже не держал экономку. Он сам себе готовил, сам управлялся со своим бельем. Видя безупречно чистые, накрахмаленные и наглаженные воротнички его рубашек, Черри не могла понять, как ему удается успевать делать все это.

Она еще не встречала более самостоятельного мужчины. Ее отец, прекрасный ученый и блестящий специалист в своей области, не мог сварить себе даже чашечки кофе, а муж... Джулиан сразу же дал ей понять, что считает домашнюю работу уделом женщины, и за все время их недолгого брака ни разу не предложил помочь ей.

Напротив, Берт не только сам вел хозяйство, но и всячески противился, когда Чарити пыталась принять в этом участие. И она воспринимала это как свидетельство того, что ей нет и не может быть места в его жизни.

Он больше ни разу ни словом, ни взглядом не намекнул, что по-прежнему желает ее. Она же чувствовала, что ее все сильнее тянет к этому мужчине, и уныло осознавала, что ей остается либо навсегда вычеркнуть его из своего сердца, либо смириться с такой формой близости и остаток жизни страдать от неразделенной любви.

Большую часть этого утра Чарити провела со страховым агентом, заверившим ее, что ущерб, причиненный пожаром, будет полностью возмещен. Кроме того, он сообщил, что по условиям страховки компания обязуется нанять поденного работника, который ухаживал бы за цветами на всем протяжении срока ее временной нетрудоспособности.

Черри нахмурилась. Она не помнила такого пункта в договоре. Впрочем, сейчас она с радостью сбросила бы груз текущих забот на чужие плечи. Ей наконец стало ясно, что годы беспрерывной тяжелой работы подорвали ее силы, а пожар подействовал на нее гораздо сильнее, чем казалось вначале.

Кроме того, она очень переживала по поводу того, что даже не подозревала о кознях, Дженсона. Она никому не призналась бы в этом, а в особенности Берту, но неизбежность возвращения в коттедж все более и более угнетала ее. Впервые с тех пор, как погиб Джулиан, она почувствовала, что боится жить одна.

Черри беспокойно заерзала в своем камышовом кресле. Берт уехал в Кембридж по делам и, как всегда, когда его не было рядом, она скучала по нему. Он проводил с ней не так уж и много времени и, даже когда был дома, всеми средствами избегал ее общества.

Может, стоит продать коттедж и участок Берту и начать все заново – уехать, чтобы не страдать от того, что он рядом, но в то же время так далеко. В конце концов, он сказал ей однажды, что деньги, вырученные за землю, могли быть прекрасным вложением в какую-нибудь собственность. Разумеется, Чарити хотела бы поселиться в деревне, да и Лестер уже вряд ли смог бы приспособиться к жизни в большом городе. А если станет совсем уж тоскливо, всегда можно найти себе какую-нибудь работу.

В разгар ее раздумий о будущем в оранжерею вошел Берт, и, как всегда, тело Черри отозвалось на его появление с такой быстротой и силой, что она не успела скрыть такую бурную реакцию. Чтобы не выдать себя окончательно и хоть как-то прийти в себя, она сделала вид, что смотрит в окно. В давние времена, когда Мэйн-хауз принадлежал отцу, она редко бывала в этой части дома, зато сейчас частенько сидела здесь и, позабыв обо всем на свете, любовалась видом на поля и небо.

Собравшись с духом, она взглянула на Берта и поразилась его усталому, изможденному виду.

– Может быть, тебе было бы легче поселиться прямо возле завода? – спросила она в порыве сочувствия.

Он насторожился и, нахмурившись, спросил:

– Пытаешься избавиться от меня, Чарити? Извини, не удастся. Я всю жизнь вкалываю, как ломовая лошадь, и уже не могу по-другому. Видишь ли, семилетним мальчиком я потерял отца и стал невольным свидетелем того, как мать отчаянно пыталась заработать хоть какие-то деньги. Тогда я поклялся, что когда стану взрослым, все будет по-другому. Теперь, когда моя мечта сбылась, я никогда и ни за что не стану попусту тратить свое драгоценное свободное время. Понимаешь, в жизни мужчины... да и женщины тоже, наступает момент, когда надо решать, чего ты хочешь от жизни, к чему ты стремишься: к успеху, деньгам, власти... или чему-то еще? Мое дело процветает. Денег у меня сейчас уже больше, чем я в силах потратить. А потому год назад я пришел к решению. Я проанализировал свою жизнь и на многое взглянул по-новому. Мне тридцать пять лет. Я богатый человек. Много лет я занимался только своим бизнесом и сознательно избегал каких-либо серьезных личных отношений с другими людьми. Времени не было, рисковать не хотелось, ну, и все такое прочее. Но на самом деле я просто пытался скрыть от себя правду... – Он обернулся и жестко посмотрел на нее. – Сказать тебе, в чем она состоит, Чарити? Сказать, что я узнал о себе? Тебе стоит внимательно это выслушать, ведь всегда лучше учиться на чужих ошибках.

Он никогда не говорил с ней так раньше... Никогда не рассказывал так много о своем прошлом, своих мыслях и чувствах. Во рту у нее пересохло от волнения, и она пробежалась кончиком языка по губам, не уверенная в том, что ей понравится то, что предстояло услышать.

– Я оглянулся и увидел, что у большинства мужчин моего возраста и положения есть жены и дети, дом и увлечения, что они вместе с родными ездят в отпуск и встречают праздники... Проще говоря, они имеют и делают то, чего я всю жизнь сознательно избегал. Сравнивая их с собой, я впервые задался вопросом: а стоит ли мой успех той цены, которая за него заплачена. И я вынужден был признать, что бежал от любой душевной привязанности вовсе не потому, что был сильно занят, а потому, что боялся ответственности, страшился полюбить и потерять любимого человека, как когда-то мать потеряла отца...

Он замолчал, и Чарити долго не могла вымолвить ни слова. Потом она неуверенно спросила:

– И тогда ты решил купить себе дом?

– Я купил его во имя веры в будущее, пообещав сам себе изменить жизнь так, чтобы в ней присутствовало все то, что чего не хватало прежде. Берегись, Чарити, не повтори моей ошибки, – сказал он вдруг. – Будь начеку, чтобы проснувшись однажды ночью, не обнаружить, что ты абсолютно одинока.

У Черри сжалось сердце. Что бы он сказал, подумала она, если бы узнал, что это чувство ей хорошо знакомо – и не понаслышке?

Но вместо этого она оживленно сообщила:

– Надо думать, что теперь, когда ты обзавелся домом, следующей на очереди должна быть жена?

Сердце у нее бешено застучало, когда Берт холодно посмотрел на нее и негромко ответил:

– Ты правильно думаешь.

– Вряд ли тебе придется долго искать свою избранницу, – сказала она, стараясь ничем не выдать чувств, которые пробудило в ней его признание. – Найдется множество женщин, мечтающих выйти за тебя замуж...

Она старалась, чтобы голос у нее звучал как можно насмешливее, прикрывая боль, владевшую ее сердцем.

– В отличие от тебя!.. Ты ведь не из тех, кто мечтает о муже, не так ли, Чарити? – спросил он хмуро. – Ты предпочитаешь независимость.

Нельзя было более ясно выразить мысль о том, что меньше всего на свете он представляет ее в роли жены. Судорожно сглотнув, Черри прошептала:

– Да, все так. Брак – это не то, к чему я стремлюсь. А потом, в отличие от тебя, Берт, я однажды уже испытала на себе, что это за штука. – Она поднялась, чуть покачнувшись. – Если не возражаешь, я пойду наверх, отдохну.

Берт нахмурился.

– У тебя опять что-то с легкими. Может быть, вызвать врача?..

– Я устала, только и всего, – безжизненным голосом прервала она его и с ожесточением добавила: – Ты, кажется, забываешь, что я не у себя дома, Берт. Я не привыкла делить мое жизненное пространство с кем-то еще.

Он резко поднялся, разгневанный, сжав губы в тонкую, прямую линию.

– Можешь не продолжать, – сказал он с ожесточением в голосе. —Я уже понял намек.

Оказавшись в спальне, Чарити не стала отдыхать. Вместо этого она схватила телефонный аппарат, предусмотрительно установленный для нее Бертом, и набрала номер адвоката.

Тот был поражен указаниями клиентки. И не удивительно, хмуро подумала Черри, вешая трубку. Совсем недавно она клялась, что никогда и ни при каких обстоятельствах не расстанется со своим домом, и вот теперь резко изменила свое решение и распорядилась вступить в переговоры с адвокатом Берта Сондерса на предмет продажи усадьбы и земли – если, разумеется, его клиент еще не передумал.

Привыкнув к тому, что юридические сделки готовятся медленно, Чарити рассчитывала, что пройдет некоторое время, прежде чем Берт узнает о ее решении, а к тому времени она, возможно, сможет уже уехать из его дома. Но для этого ей нужно было собраться с силами и, засучив рукава, взяться за дело. И, прежде всего, найти какое-то временное жилье.

Она надеялась, что в конце лета будет несложно снять небольшой загородный домик, и собиралась обратиться к агенту из местной риэлторской конторы. Оказавшись на безопасном расстоянии от Берта, можно будет спокойно обдумать свое будущее – унылое и безжизненное.

Другого выхода не было, – зная теперь о его собственных планах, Черри отчетливо осознавала, что не смогла бы жить в поселке и каждый день видеть его с женой и детьми, счастливого и радостного. Она бы просто сошла с ума от ревности и одиночества.

Впрочем, подробно обдумать свои дальнейшие шаги Чарити решила на следующий день утром. Времени еще достаточно, а сейчас у нее просто не было на это сил. Надо принять ванну, расслабиться, сказала себе она. Иначе я не засну. Странное дело, все эти дни я только и делаю, что сплю и ем, но нисколько не прибавила в весе, и вообще, не чувствую себя отдохнувшей.

Впрочем, ничего удивительного в этом, наверное, не было, потому что внутреннее напряжение в ней непрерывно росло и росло...

Едва Чарити погрузилась в горячую, пенистую воду, как смежная дверь распахнулась, и в ванную вошел Берт.

Он решительно двинулся к противоположной двери, явно собираясь пройти через нее в спальню Чарити, когда заметил, что она здесь, и резко остановился.

Никогда еще Черри не чувствовала себя такой растерянной и смущенной. Она попыталась спрятаться от его взгляда, срывающимся голосом вскрикнув:

– Уходи!

– Не так сразу! – процедил сквозь зубы Берт. – Не раньше, чем ты объяснишь мне, что за игру затеяла!

– Игру? – ошеломленно уставилась на него Чарити. – Я принимаю ванну!

Взгляд его скользнул от ее лица к влажным округлостям грудей, вздымавшимся над пышной пеной. Он залился краской, но тут же взял себя в руки и решительно посмотрел ей в глаза.

– Я не об этом говорю, и ты прекрасно меня понимаешь, – сказал он с раздражением. – Мне только что позвонил мой адвокат.

Теперь уже настала ее очередь порозоветь с ног до головы. Она рассчитывала, что у нее есть как минимум завтрашний день для того, чтобы уехать из Мэйн-хауза и предоставить решать все вопросы, связанные с переоформлением земли, адвокатам. Понимая, что Берт неизбежно потребует объяснить, почему она так решительно изменила свою позицию, Чарити боялась, что в любой момент может не выдержать и выдать тайну, которую хотела навсегда унести с собой.

И вот это случилось.

Берт явно не собирался отводить взгляд, и постепенно из розовой она стала красной, как вареный рак. Причиной тому было вовсе не то, что она лежит перед ним обнаженной, – просто девушка догадывалась о том, что он сейчас скажет.

– Что случилось, Чарити? – спросил он негромко.

Если бы у нее хватило предусмотрительности заранее приготовиться к ответу на этот вопрос! Ей бы хоть немного подумать, прежде чем принимать решение, и не спешить связываться с адвокатом до отъезда из Мэйн-хауза!..

Собрав остатки самообладания, она хрипло заявила:

– Мне кажется, что даже находясь в твоем доме, Берт, я все же имею право на уединение? Нельзя ли все обсудить попозже, когда я выйду из ванны и оденусь? Между прочим, вода остывает, – пожаловалась она, поежившись от холода.

– Выйти из ванной, одеться и так далее, – равнодушно сказал Берт. —Я не такой кретин, Чарити, чтобы дать тебе возможность убежать отсюда, даже не объяснив мне, что, черт возьми, происходит!

Она озадаченно посмотрела на него. Неужели он всерьез рассчитывает, что она будет разговаривать с ним здесь, в ванной? Похоже, дело обстояло именно так. Заметив, как она шевельнулась, он предостерегающе поднял руку и сказал:

– Ни с места!

А затем прошел в соседнюю спальню, и, не успела Черри решиться на бегство из ванной, как он вернулся с толстым купальным халатом в руках.

– На, оденься! – сказал он, передавая его Чарити и отворачиваясь.

Она вылезла из воды и закуталась в огромный халат, доходивший ей до пят. От материи веяло еле уловимым запахом Берта, и у нее вдруг закружилась голова.

– Так это твой халат? – тоном прокурора спросила она, когда Берт снова повернулся к ней. – Как он оказался здесь, если твоя комната в дальнем конце коридора?

– С чего ты взяла? – приподнял бровь Берт.

Чарити растерянно поглядела на полуприкрытую дверь.

– Энн сказала мне, что собирается начать отделку с хозяйских спален, а потому я загодя перебрался сюда. Разве я мог подумать, что ты пожелаешь поселиться напротив и в первую же ночь разбудишь меня криками, от которых и мертвый бы проснулся. Что тебе снилось, Чарити?

У Черри пересохло во рту, а на языке завертелся вопрос, который она все это время не решалась задать ему. Чарити подняла глаза, полные боли и отчаяния.

– Я пытался разбудить тебя, – сухо сказал Берт, – но ты слишком крепко спала... Впрочем, не настолько крепко, чтобы позволить мне уйти.

– Позволить уйти? – пролепетала Чарити и вдруг зашлась мучительным кашлем. – Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что когда я нагнулся над тобой, пытаясь разбудить, ты прижалась ко мне и прошептала, чтобы я не оставлял тебя одну.

– Нет! – вскрикнула Черри, сама не понимая своего внезапного смятения. Она смутно припоминала отдельные обрывки происходившего той ночью: пожар, страх... и блаженный покой, обретенный в объятиях сильных рук...

– Да! – неумолимо подтвердил Берт. – Да! Ты открыла глаза и умоляла меня остаться, а потом всю ночь проспала у меня на плече!

– Я не понимала, что делаю, – хрипло ответила она, вдруг осознав, что должна во что бы то ни стало убедить его в том, что ее поведение той ночью ровным счетом ничего не означало. – Как бы там ни было, – в отчаянии воскликнула она, – все это не имеет отношения к делу. Если ты не хочешь покупать мое имение, так и скажи. Я легко найду другого покупателя.

– Вне всякого сомнения, – согласился он. – Но почему ты так торопишься, Чарити?

– Я не испытываю к дому прежних чувств. После пожара... – Она содрогнулась, вспомнив происшедшее.

– И ты уверена, что дело только в потрясении, пережитом той ночью, и ни в чем больше? – спросил он тихо.

Что-то в его голосе заставило ее насторожиться.

– Разумеется, – вызывающе ответила она. – А что еще может быть?

– Вот это! – коротко сказал он и, одним шагом преодолев расстояние между ними, поймал ее за руку.

По спине у Чарити пробежали мурашки. Дрожа всем телом, она молча смотрела на него широко раскрытыми глазами в страхе проронить хотя бы слово, чтобы не выдать себя.

– Думаю, ты убегаешь потому, что боишься чувств, которые я в тебе вызываю. Ты страшишься признаться себе, что хочешь меня...

– Нет! – отчаянно мотнула головой Черри, но Берт лишь наклонился к ней еще ближе, обвевая ее своим жарким дыханием.

– Что именно «нет»? – прошептал он, целуя ее лоб. – «Нет» – не боишься меня, или «нет» – не желаешь? Если второе, то это не так, Чарити, и мне ничего не стоит доказать тебе...

И прежде чем она успела отпрянуть, рука его скользнула под ворот халата и пленила нежную округлость ее груди.

Черри задрожала всем телом, на губах ее замер стон наслаждения. Пальцы Берта ласкали сосок, который напрягся и затвердел, безмолвно подтверждая его правоту. Вся ее воинственность мгновенно куда-то улетучилась, и вместо того, чтобы сопротивляться, она вдруг призналась:

– Да, я действительно желаю тебя и боюсь этого влечения. Но неужели ты не понимаешь, Берт? Единственный мужчина, с которым я занималась любовью, надругался надо мной. Разве легко после этого пойти на близость с кем-то еще?

Она взглянула в его глаза, и сердце у нее забилось еще чаще. По лицу Берта она поняла: ему радостно узнать, что в ее жизни не было никого, кроме Джулиана. Чарити вдруг вся обмякла и, наверное, не устояла бы на ослабевших ногах, если бы он не держал ее в объятиях.

– Не нужно бояться, Чарити, – сказал он глухо. —Я не сделаю тебе ничего плохого.

И все же он мог причинить ей боль, потому что не знал, что она не просто хочет, но и любит его всем сердцем.

– Ничего не выйдет, Берт! – закричала она, словно в лихорадке. – Мы не сможем стать любовниками...

– Мы уже являемся ими, – сказал он и рассмеялся, увидев, как она оцепенела от изумления: – Нет, разумеется, не в буквальном смысле. Конечно же, я не мог воспользоваться тем, что ты была без сознания. Но все же мы – любовники. Ни одной женщине еще не удавалось пробудить во мне такие глубокие чувства, и я подозреваю, что ты чувствуешь то же самое.

Это была правда. Но ей необходимо было как-то остановить его, заставить осознать, что... И вдруг Черри поняла, что остается только одно.

Она решительно подняла глаза и сказала:

– Физически ты влечешь меня к себе, Берт, и было бы глупо отрицать это. Но нам нельзя встречаться, потому что мне всегда будет мало одной только близости. Я хочу гораздо больше того, что ты способен мне предложить, – с трудом проговорила она. —Я не могу просто спать с тобой, – мне нужна твоя любовь, Берт. Мимолетный роман – не для меня.

Она ожидала, что он отпустит ее, отвернется, раздосадованный и смущенный, и скажет, что она права. Но, к ее изумлению, он просто посмотрел на нее и хрипло промолвил:

– Повтори то, что ты только что сказала!

Лицо у него стало белее мела, скулы обозначились резче обычного. Он до боли стиснул ее запястье.

Чарити почувствовала, что еще немного, и она потеряет последние остатки смелости. Уж лучше сразу разрубить все узлы, устало подумала она, чем до бесконечности продолжать эту игру в кошки-мышки. Пусть он сразу отвергнет ее, – по крайней мере, это будет какая-то определенность.

– Я влюблена в тебя, Берт, – сказала она устало. – Именно поэтому я хочу продать коттедж и уехать, куда глаза глядят...

– Не верю! – воскликнул он. – Вот уж не ожидал, что ты способна на такое... Оказывается, ты готова поступиться нашими чувствами, только чтобы не потерять свою независимость! Ты мне нужна вся, либо не нужна вовсе. Брак, семья и прочее, о чем ты говорила... Ведь это ты не готова взять на себя эти обязательства, разве не так, Чарити? Ты не готова пожертвовать своей свободой. Она для тебя значит куда больше, чем я!..

Даже губы у него побелели от ярости, и каждое слово он не бросал ей в лицо, как перчатку.

Чарити недоверчиво посмотрела Берту в лицо и, протянув руку, коснулась его щеки, прерывая очередную обвинительную тираду.

– Берт... Я что-то не понимаю. Когда ты говорил о любви, о браке, мне показалось, что у тебя на примете есть какая-то другая женщина, а я для тебя – не более чем объект мимолетного флирта. Более того, в последнее время ты ясно давал мне понять, что больше меня не желаешь...

– Не желаю тебя? – Напряжение на его лице сменилось угрюмой усмешкой. – Для женщины твоих лет ты поразительно мало разбираешься в мужчинах, дорогая. Неужели ты не заметила, что когда я увидел тебя в ванной, обнаженной...

Чарити украдкой скользнула взглядом ниже его бедер и густо покраснела.

– Зачем, черт возьми, ты все это время притворялась, будто ничего не происходит? – взревел Берт. – Я схожу с ума от желания, а ты играешь со мной, разжигаешь и тут же снова окатываешь ледяной водой. Ты не боишься, что однажды мой основной инстинкт вырвется наружу, и тогда уже его ничто не остановит?

– Но почему этого до сих пор не произошло? – дрожащим голосом спросила Черри. – У тебя была возможность, не станешь же ты отрицать это?

– Да потому, что, как и тебе, мне мало одного только секса! – искренне признался он. – Я давно понял, что способен пробудить в тебе желание, но мне этого недостаточно. Я не хотел, чтобы ты отдавалась мне без любви... Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но когда впервые увидел тебя, меня словно током ударило...

– Так ты еще тогда?.. – Она осеклась и прикусила нижнюю губу.

– Еще тогда! – подтвердил он с кривой усмешкой. – Я уже потерял надежду встретить женщину, с которой готов разделить жизнь, и мне трудно было поверить в то, что это, наконец, произошло. А потом я испугался, что ты никогда не испытаешь ничего подобного по отношению ко мне.

– Я испытала, – с нервным смешком сказала Чарити, – но тоже стала бояться своих чувств, того, что....

– ...Что я поведу себя так же, как когда-то Джулиан? – закончил за нее Берт, но она отрицательно покачала головой.

– Нет, по большому счету, не этого. Я, может быть, и глупа, но не настолько, чтобы не видеть разницы между вами. Джулиан был эгоистом до мозга костей, а я – слишком избалована и самоуверенна, чтобы вовремя заметить это. Нет, я знала, что ты не причинишь мне зла, – по крайней мере, специально. Я пришла в ужас от того, насколько сильно мое чувство к тебе, и была уверена, что если я поддамся ему, то столь же сильными и непоправимыми будут мои разочарование и боль. Видишь ли, мне казалось, что ты добиваешься от меня лишь легкой, ни к чему не обязывающей связи, а все твои рассуждения о моей независимости имеют целью показать, что для меня нет места в твоей жизни.

Берт со стоном схватился за голову, но тут же расхохотался.

– Только подумать, сколько времени мы потеряли! – хрипло прошептал он ей на ухо.

Руки его скользнули под халат, лаская ее тело. Освободившись от всех своих страхов, Черри прижалась к нему, и Берт застонал, яростно лаская острые пики ее грудей.

Она положила руки ему на шею и, приоткрыв губы, притянула его к себе.

Берт коснулся ее губ языком, словно пробуя их на вкус, и проник глубже.

Чарити застонала от этой ласки, прильнула к нему еще крепче и задрожала от наслаждения. Берт откинул полы халата и прижался к ее бедрам. Ощутив, как он возбужден, она откинула голову и призывно раздвинула ноги.

– Именно такой я тебя и представлял, – пробормотал он, на мгновение оторвавшись от ее губ, – теплой, жаждущей... любящей.

Она сама поцеловала его, и он застонал, вздрогнув всем телом.

– Что ты творишь? – протестующе прошептал он, и Черри хрипло ответила:

– Нет, но если продолжение будет таким же, как и начало... – Она задохнулась на мгновение, почувствовав, что его рука скользнула вниз, и застонала, изнывая от желания.

Услышав это призыв, Берт подхватил ее на руки и понес – но не в ту комнату, где она спала эти дни, а в другую, к себе, где осторожно опустил на обширную кровать.

– У меня ощущение, будто мы с той самой первой встречи занимаемся любовью, а теперь просто настал миг кульминации, – пробормотал он, сбрасывая с себя одежду и склоняясь над ней.

Чарити залюбовалась его мускулистым, подтянутым телом и погладила атласно-гладкую и теплую на ощупь кожу, наслаждаясь этими новыми ощущениями, а он какое-то время просто позволял ей это делать. И лишь когда жажда иного, более острого и глубокого чувства стала нестерпимой, и она выгнулась всем телом, дрожа от предвкушения, он сказал:

– Больше не могу, Чарити!

Полная страсти, она испустила крик восторга и, оплетая его руками и ногами, с радостью приняла в себя. Их тела слились в одно и обрели всепоглощающий ритм.

И хотя у Черри не было никакого интимного опыта, она инстинктивно откликалось на каждое его движение, затягивая в глубины наслаждения, пока блаженство не стало совершенно непереносимым.

Когда судороги восторга стихли, она прильнула к нему, не желая выпускать из себя.

– Я совсем забыл, что ты еще не совсем оправилась после болезни, – виновато сказал он, но Чарити только рассмеялась.

– Мне лучше знать свое состояние, – пошутила она, с радостью заметив, как он краснеет.

– Мне было так тяжело, – пробормотал он, избегая ее взгляда. —Я давно уже не встречался с женщинами, и можешь представить, как мучительно было сдерживаться, зная, что ты рядом, но недосягаема.

Черри откинула прядь волос с его лба, удивленная и тронутая таким признанием.

– И давно у тебя не было женщины? – с любопытством спросила она.

– Года два как минимум, – ответил он. – Потому-то я и срывался несколько раз в твоем присутствии. Даже не знаю, как мне удавалось взять себя в руки и остановиться. Так что ты теперь – моя должница, Чарити! – сказал он грубовато. – И на этот раз тебе от меня не увильнуть. В конце концов, ты, возможно, уже носишь моего ребенка, – добавил он многозначительно.

– Да что ты говоришь? – испуганно приподнялась она на локтях, но тут же упала на подушки, блаженно и безмятежно махнув рукой. – В таком случае, – проворковала она, – мне остается лишь надеяться на твою порядочность. – Она засияла улыбкой, прочитав любовь в его глазах. – Но если я еще не забеременела...

– ...То хочешь как можно скорее исправить этот промах? – хрипло рассмеялся Берт. Глаза его сверкали, и Черри впервые осознала, как много для него значит иметь жену и детей.

– Совершенно верно, – искренне призналась она, дрожа от волнения. – Хочу, да еще как! – Она чуть приподнялась и провела тыльной стороной ладони по его щеке. – Я так хочу, чтобы у нас с тобой были дети, Берт!

– Но твое дело... Твоя независимость...

– Мое дело?.. Мне нужно было доказать самой себе, что я уже не тот самовлюбленный, эгоистичный ребенок, которому Джулиан преподнес такой жестокий урок. По большому счету, я никогда не хотела стать деловой женщиной. Мне важно было научиться уважать себя, – и это произошло. А теперь я думаю, что мне хватит дел в этом доме. Его нужно содержать, убирать, обставлять... Правда, я никогда не работала секретарем, но если понадобится, то смогу научиться и этому.

Она почувствовала, как Берт напрягся, и робко спросила:

– Я сказала что-то не то?

– Я снова хочу тебя, – прошептал он хрипло. – Боже, Чарити, что ты со мной делаешь?

– Не знаю, – с шутливой серьезностью ответила она, – но ты делаешь со мной то же самое. – Она прильнула к нему всем телом. – Люби меня, Берт, и докажи, что все происходящее со мной – не очередной сон.

– А если и сон, то, значит, мы видим его вместе, – пробормотал он, ловя ее губы. – Я люблю тебя, Чарити, и до конца жизни буду каждым своим вздохом доказывать тебе это.

– Я тебе верю! – сказала она, и это была чистая правда.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.