Текст книги "Когда умирает актёр"

Автор книги: Миро Гавран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Перемена освещения.

Том: Хорошо. Все лучше и лучше. Еще немного, и у нас получится отличный спектакль.

Ева: Том!

Том: Я думаю, что уже сейчас мы можем говорить о дне премьеры, чтобы вы успели пригласить и журналистов, которых захотите, да и чтобы я смог сообщить друзьям, которых хотел бы видеть. Это будет спектакль, которого Загреб еще не видел. Вы вернетесь на сцену в лучшем виде, в прежнем блеске. И мне, наконец, представится возможность сыграть с настоящим партнером.

Ева: Том.

Том: Я уже не могу дождаться премьеры. Не могу дождаться, когда зрители рассядутся, и мы выплеснем эмоции, которые мы для них вырастили и вложили в наших героев.

Ева: Том.

Том: Да.

Ева: Я должна вам… Мне тяжело это сказать, но…

Том: Что? Что случилось?

Ева: С завтрашнего дня я не смогу больше с вами репетировать.

Том: Что?!?!

Ева: Мы должны приостановить репетиции на месяц. Только потом мы сможем продолжить.

Том: Но почему?

Ева: У меня появилось одно дело.

Том: Какое дело?

Ева: Один спектакль.

Том: Какой спектакль?

Ева: В Хорватском Национальном Театре ставят «Профессию миссис Уоррен». Теперь мне предложили сыграть мать. Я буду играть миссис Уоррен.

Том: А кто режиссер?

Ева: Игорь.

Том: Игорь?! Этот шарлатан! И вы готовы из-за работы с ним пожертвовать нашим спектаклем, которым вы должны отметить сорокалетие своей творческой деятельности?

Ева: Том, видите ли, Игорь пригласил меня сыграть с условием, что этой ролью я отмечу сорокалетие своей деятельности. «Гавелла» на реставрации, поэтому они предложили мне сделать это в Национальном Театре. Репетиции начинаются с завтрашнего дня. Все так неожиданно произошло!

Том: Но у этого человека нет ощущения театра Шоу. Он всю свою жизнь из лучшей классики делал самые ужасные постмодернистские гадости. Он уничтожит и эту пьесу.

Ева: Нет, не уничтожит. У него интересная концепция.

Том: Если у режиссера есть концепция, значит, это будет выглядеть на сцене странно. Я не могу поверить, что из-за Игоря вы можете оставить нашу работу.

Ева: Я должна.

Том: Вы не должны.

Ева: Но только на месяц. Полтора. Потом я вернусь к нашей работе.

Том: В таком случае, вы – человек без морали, обычный дилетант. Вы никогда не знали разницы между настоящим и лживым театром. И поэтому вы сыграли десятки ненужных спектаклей.

Ева: В театре иногда должно делаться то, чего артист и не хотел бы.

Том: Не должно и не может! Дурацкие спектакли разрушают актера больше, чем он может себе представить. Настоящий актер делает только то, во что верит, и с теми людьми, которым верит. Вы действительно дилетант.

Ева: Вы, дорогой мой друг, всегда правы только теоретически, потому что всю свою жизнь вы прожили вне театра. Если бы вы профессионально занимались театром, в сегодняшнем театре вас уже не было бы. Вы бы не выдержали с таким идеалистическим восприятием жизни. Вы, вероятно, закончили бы в сумасшедшем доме, как некоторые мои коллеги, которые не приняли грубую реальность жизни в театре. И поэтому знайте: я никакой не дилетант. Я скорее это могла бы сказать про вас. Потому что ваше идеалистическое восприятие театра показывает, что вы никогда по-настоящему театром не жили, а только были в нем приживалкой. Это как ваша неосуществленная любовь. Вы мечтаете о какой-то женщине и идеализируете ее все больше и больше только потому, что вы ее никогда не познали. Если бы вы прожили с ней десяток дней и ночей, вы увидели бы, что у этой вашей идеализированной музы человеческие черты, и что она ни сколько не идеальна, а склонна к банальностям так же, как и множество людей на этом свете. Вы были бы очень разочарованы или созрели бы и приняли жизненную реальность такой, какая она есть. Так и с театром. Вы должны научиться любить его со всеми его маниями, тогда вы сможете без труда понять мое решение сыграть в «Профессии миссис Уоррен». Театр живет компромиссами. Актер – существо, состоящее из компромиссов. И он не может всегда выбирать то, что ему хочется. Если бы вы были профессионал, вы бы поняли, почему я после четырех лет жизни без сцены, должна принять это предложение Национального Театра, не смотря на то, что я думаю и чувствую в глубине души по отношению к режиссеру и партнерам.

Том: Ваши аргументы никогда не могли бы стать моими аргументами. И не смотря на все ваши аргументы, знайте, что вы меня разочаровали до конца.

Ева: Почему вы злитесь? Я же готова вернуться к нашему спектаклю через полтора месяца.

Том: Но я больше не готов принять ваше возвращение. То, что вы сейчас делаете, для меня – предательство. Вы предаете не только меня, но и себя. С таким человеком я не хочу и не могу работать. Вы доказали, что вы не настоящий художник. Вы всё просчитываете и сейчас, на шестидесятом году жизни. Вы – бессовестный практик. Я скорее сделаю из нашего спектакля моноспектакль, чем буду играть его с вами.

Ева: Но вы же ненавидите моноспектакли.

Том: А что еще мне остается делать, если в целом городе нет ни одной настоящей актрисы, которая любит театр до конца, без остатка. И вообще, эту пьесу я написал на вас и на себя. Это не может играть никто другой, потому что я не хочу никого другого видеть в этой роли. Я не практик, я ничего не просчитываю. Я всегда играл только в тех пьесах, которые ценю, и с людьми, которых ценю. Но даже такие слова до вас не доходят, потому что вы фальшивы, как и все ваши профессиональные коллеги. Я думал, что хотя бы вы понимаете, что такое настоящее искусство, настоящий театр, но вижу, что и вы – обычный дилетант.

Ева: Я не допущу, чтобы вы меня оскорбляли. Я готова была сделать с вами спектакль, а вы ведете себя, как наглец.

Том: Ого! Сейчас еще обидьтесь на меня! Как же вам не стыдно!

Ева: Вы отвратительны! Вы – наглец!

Том: Я ненавижу и презираю вас до глубины своего сердца.

Ева: Тогда действительно нам нечего больше сказать друг другу.

Том: Наконец, вы это поняли.

Ева: Прощайте.

Том: Прощайте навсегда. И дай Бог, чтобы Игорь поизмывался над вами так, чтобы вы эту свою роль играли, вырывая из себя все свои последние нервы.

Сцена 9

Том на сцене один. Он идет к просцениуму.

Том: Двадцать долгих лет мы прожили вместе, мы вдвоем. Это нельзя вычеркнуть, это нельзя забыть. Неужели ты не понимаешь, что стала частью меня, неужели не понимаешь, что я стал частью тебя. У нас столько общего. Сколько твоих мыслей я вплел в свои мысли, сколько моего видения жизни в твоих глазах. Сколько ощущений, которые принадлежат только мне и тебе, в которых мы оба молоды. Отвергая меня, ты отвергаешь и себя. Ту часть, без которой, ты даже не знаешь, на сколько ты будешь нищей. Поэтому я прошу тебя: забудь плохое, забудь то, как мы расстались и думай о том, как мы встретились и как мы жили вместе, о том, что мы значим вместе. Только вместе, мы вместе удесятеряем наши качества, потому что мы – идеальные партнеры.

Перемена освещения. Том берет бутылку с ракией и медленно отпивает. Через мгновение по радио раздается голос Евы.

Голос Евы: Дорогой Том, я знаю, что вы так обижены на меня, что с удовольствием разорвали бы это письмо на мелкие кусочки. Но я все же надеюсь, что вы его прочтете до конца и поймете мою исповедь. Я действительно жалею, что обидела вас. Вероятно, вы знаете, что я ушла из спектакля Игоря в Национальном Театре. После работы с вами, с ним была настоящая мука. Я ничему тому, что он говорил, не верила, потому что там и нечему верить. Я приеду к вам завтра, во вторник, после обеда, приду в репетиционный зал, чтобы еще раз с вами встретиться и обо всем поговорить. Я надолго уезжаю, поэтому это, может, последний шанс увидеться с вами. Прошу вас, простите меня за ту обиду, которую я вам нанесла.

Том поднимается со стула и идет к просцениуму. Перемена освещения.

Том: Когда умирает актер, умирает не просто один человек. Умирает множество теней несуществующих героев, которых мы любили. Умирают и наши зрители, хотя они этого и не знают.

В зал входит Ева.

EВА: Когда умирает актер, умирают все роли, которые он мог бы еще сыграть. Гаснут даже прожектора, которые никогда и не загорались. Отменяются спектакли, которые так никогда и не были поставлены. Когда умирает актер, умирают сотни образов. А жизнь становится похожей на плохой спектакль, в котором развязка и конец поставлены не талантливо. Но самая страшная смерть актера, это смерть, которая наступает раньше, чем актер успевает сыграть роль своей жизни. Роль, которой он отдал бы всего себя в спектакле с идеальным распределением ролей, отличным текстом и незаметной режиссурой.

Перемена света.

Ева: Здравствуйте.

Том не отвечает.

Ева: Вы должны простить меня… я… знаю, что обидела вас. Я только сейчас понимаю, на сколько хороша ваша пьеса, на сколько этот монолог о смерти актера сильный и на сколько он пронизан болью. Я только сейчас понимаю, что наш спектакль мог бы стать лучшим моим спектаклем. Я только сейчас понимаю, что мы должны были его сыграть.

Том молчит.

Ева: В Национальном Театре все очень быстро развалилось. Игорь, к сожалению, остался Игорем. Ему вообще нет дела до актеров, для него важна только его концепция. Я выдержала две недели этой бессмысленной работы, этих ужасных репетиций, потом ушла. Хватило и резких слов. На следующий день я проснулась с ужасной головной болью и сильным сердцебиением. Уже десять дней я нахожусь в больнице. Завтра мне должны сделать операцию. Врач говорит, что все будет в порядке, что мне нечего бояться.

Том: Я знаю, я разговаривал с ним.

Ева: О, Том, вы все еще думаете обо мне! Вы все еще следите за моей жизнью, как ангел-хранитель!

Том: Неужели вы могли сомневаться, что я вас оставлю. Что я хоть когда-нибудь смогу вас оставить.

Ева бросается в его объятия и начинает плакать.

Ева: Я боюсь… боюсь.

Ее плач становится сильнее.

Том: Плачьте, Ева, плачьте. Выплачьтесь, если вам станет от этого легче. Нужно поплакать.

Ее рыдания становятся все сильнее.

Том: Все будет хорошо, уверяю вас. Все будет хорошо. Только не забудьте о том, что вам может помочь.

Ева: О чем?

Том: О коробочке с маленькой ракушкой. Она столько раз вам помогала. Она должна быть с вами во время операции.

Ева: О, Том, Том! Вы такой хороший! Вы мне так дороги! Если бы я в начале жизни узнала вас, если бы мы познакомились на много раньше, моя жизнь была бы совсем другой. Она была бы счастливой.

Том: И моя, Ева, и моя.

Ева: Почему вы раньше не открылись мне, почему вы раньше не рассказали мне, что вы чувствуете? Вы, мой тайный обожатель!

Том: У меня не хватало смелости. Да и не хотел вас беспокоить. Я хотел жить с вами, не мешая вашей жизни, вашему миру. Я хотел быть идеальным зрителем, который живет с актером, понимает его ценность, но опять же – не беспокоит его и остается в темноте зрительного зала.

Ева: Мне было так хорошо с вами работать, разговаривать с вами.

Том: Ваш врач знает, что вы здесь?

Ева: Не знает. Если бы я попросилась у него, он не отпустил бы. Они никого не отпускают за сутки до операции. Они так себя ведут, как будто бы я больше не хозяйка своего тела. Я заплатила охраннику, чтобы он принес мне мою одежду. Я оставила записку на кровати, что вернусь через час.

Том: Они разозлятся на вас.

Ева: Пусть. Я должна была к вам прийти, Том. Я должна была прийти, чтобы сказать вам…

Том: Скажите, Ева.

Ева: Чтобы сказать вам, что вы самый лучший партнер, и что мне… что мне очень жаль, что нам не удалось вместе сыграть наш спектакль, что я не успела сделать эту роль. Роль своей жизни.

Том: Почему вы говорите так, как будто мы больше не сыграем вместе? Как только вы поправитесь, мы можем продолжить репетиции и сыграть наш спектакль.

Ева: Я боюсь, что у меня уже не осталось времени. Том, я знаю, что у меня нет шанса. Я знаю, что должна идти на эту операцию только потому, чтобы мой врач мог сказать себе, что он сделал все, что мог. Только поэтому.

Том: Не говорите так, Ева. Вы должны поверить в себя.

Ева: Я знаю, Том, знаю. Я так боюсь того, что меня ждет. Я так боюсь этой роли, которую я должна сыграть без единой репетиции. Боюсь, что у меня не хватит смелости, что я буду как обычная расплакавшаяся женщина, что буду ниже своего уровня.

Том: Я буду рядом с вами. Я придам вам силы, я придам вам смелости. Я вас не отдам, я вас не отдам.

Ева: Если бы все это случилось три месяца назад, все было бы по-другому. Все было бы легче. Но как только вы появились в моей жизни, все обрело смысл, все обрело свое настоящее значение. Сейчас мне тяжело расставаться с жизнью. Я никогда не разговаривала со своим бывшем мужем так, как с вами, Том. Я никогда в театре не встречала человека, который так любит и понимает театр. Я действительно очень жалею, что не сыграла эту роль, роль своей жизни.

Том: Ева, у вас хватит сил, у вас хватит воли, чтобы сейчас сыграть наш спектакль от начала до конца?

Ева: Но как, без зрителя? Спектакля не может быть без зрителя.

Том: Я приведу зрителей в течение пяти минут. У подопечных дома как раз заканчивается обед. Я позову тех, кто захочет прийти посмотреть наш спектакль. Если я скажу им, что играть будете вы, зал заполнится очень быстро.

Ева: Хорошо. Я согласна.

Том: Ну вот, видите. Мы будем играть вместе. Вы текст помните? Мы долго не репетировали.

Ева: В больнице я не выпускала из рук вашу пьесу. Я знаю даже ваши реплики.

Том: Отлично. Я иду за зрителями.

Сцена 10

Свет постепенно зажигается, на сцене никого нет, через мгновение из глубины сцены появляется Том и подходит к просцениуму.

Том: Уважаемые зрители, уважаемые коллеги! Мне очень приятно, что сегодня у вас есть возможность увидеть спектакль, в котором участвует великая хорватская театральная актриса. Прошу вас принять мои извинения, что спектакль мы будем играть без декораций и без костюмов. Это на самом деле только генеральная репетиция. А когда госпожа Ева вернется из больницы, мы устроим настоящую премьеру, здесь, на этой сцене. Спасибо за внимание и желаю вам получить такое же удовольствие, какое получили мы, когда репетировали.

По радио раздаются аплодисменты. Том уходит с просцениума. Перемена освещения. После этого мы видим Еву, сидящую в глубине сцены. Слышен стук в дверь.

Ева: Войдите.

Входит Том.

Ева: Откуда ты?

Том: Мне сказали, что ты здесь, в гримерной. Я хотел поговорить с тобой.

Ева: О чем?

Том: У меня есть одно предложение, по работе. Если у тебя есть время.

Ева: Я занята. Но даже если бы я была свободна, я не стала бы говорить с тобой о работе. За двадцать лет нашего брака мы достаточно наговорились, больше, чем нам хотелось, поэтому прошу тебя, освободи немедленно это помещение и больше не приходи без приглашения…

Ева хватается рукой за сердце. Пытается подойти к свету.

Том: Ева!

Ева падает на пол. Том подбегает к ней.

Том: Ева, что с вами?! Ева!

Ева: Кончено, Том, все кончено. Мне жаль, что я не смогу сыграть до конца… мне жаль… ты был прекрасный партнер, Том, прекрасный.

Том: Я позову врача!

Ева: Не надо, пожалуйста, не надо. Обними меня, Том, ты имеешь на это право.

Том: Ева, ты не можешь уйти! Ева, я любил тебя, я всю жизнь любил тебя и удивлялся твоей правде! Ты не имеешь права умирать, Ева. Я любил тебя все эти годы.

Ева: Я знаю, Том, я знаю. И я тебя люблю. Я знаю, что эта твоя пьеса… о двух актерах… я знаю, что ты мечтал о том, что бы этой парой были мы… и я знаю, что это и есть мы, какими мы могли бы быть… я буду жить в этой пьесе, Том, пока есть твоя пьеса, Том, я буду жить… мы, актеры, не живем долго… писателям повезло больше… то, что они пишут, живет дольше… мне холодно… холодно.

Рука Евы замирает. Тело на мгновение напрягается, потом безжизненно расслабляется. Ева мертва.

Том: Нет, Ева, нет! Моя дорогая актриса, как я буду без тебя… Я уже не смогу без тебя… Моя единственная любовь… моя любовь…

Конец