Текст книги "Опыты мистического света"

Автор книги: Мирча Элиаде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

11. ИНДИЙСКИЙ ОПЫТ МИСТИЧЕСКОГО СВЕТА

Рассматриваемые в своей совокупности различные опыты и оценки внутреннего света, засвидетельствованные в Индии и в индо-тибетском буддизме, складываются в исключительно разветвленную систему. Опыт света означает, по преимуществу, встречу с высшей реальностью; вот почему утренний свет обнаруживают, когда осознают собственное «Я» (Атман), или когда проникают в самую суть жизни и космических элементов, или, наконец, когда умирают. Во всех этих обстоятельствах разрывается пелена иллюзии и невежества. Человек внезапно оказывается ослеплен Чистым Светом, то есть погружается в бытие. С определенной точки зрения можно сказать, что мир непосвященных, обусловленный мир оказывается Преодолен – и что дух вырывается в область абсолюта, которая является одновременно областью бытия и областью священного. Брахман, равно как и Будда – это одновременно знак священного и знак бытия, знак высшей реальности. Индийская мысль отождествляет бытие, сакральное – и мистическое знание, акт, посредством которого человек осознает реальность. Вот почему Свет встречают иногда во время медитаций над бытием – как в упанишадах и в буддизме – а иногда при попытках провидеть сакральное, как это бывает в некоторых формах йоги и в мистических учениях. Поскольку бытие отождествляется с сутью сакрального, божества неизбежно оказываются светозарными или показываются своим поклонникам в виде световых эпифаний. Но и люди тоже испускают свет, если отказываются от системы обусловленности, характерной для профанов, то есть если они овладели высшим знанием и достигли области свободы. Для индийской мысли свобода связана с знанием: тот, кто знает, кто постиг профанические структуры бытия, тот в жизни достиг освобождения, тот уже не подвержен воздействию космических законов; отныне ему дана божественная спонтанность, он уже не движется, как люди-автоматы, согласно причинно-следственным законам, а «играет», как боги – или как языки пламени.

Перейдем к выводам: для индийской мысли свет, увиденный в мистическом откровении, – это синдром трансцендентности здешнего мира, мира непосвященных, существующего по законам обусловленности, и достижения другой сферы существования – сферы чистого бытия, божественного начала, высшего знания и абсолютной свободы. Это, главным образом, знак откровения высшей реальности, лишенной каких бы то ни было свойств. Вот почему она переживается на опыте как яркий белый свет, который вначале ослепляет, а затем человек исчезает в нем, растворяется бесследно. Ведь следы связаны с персональной историей индивидуума, следовательно, с памятью об эфемерных и, в сущности, ирреальных событиях, то есть с теми элементами, которые не имеют ничего общего с бытием. Тот, кто встречает Свет и узнает себя в нем, достигает трансцендентного существования, которое мы не в силах себе вообразить. Мы можем понять только то, что для нашего мира он навсегда умер – а также что он умер для всех остальных миров, в которых возможно после-существование.

12. КИТАЙСКИЕ ТЕХНИКИ

Обращаясь к Китаю, мы видим, что и там опыт света тоже означает выход за пределы профанического существования. "Когда человек достигает высшей степени душевного покоя, – пишет Чжуан-Цзы (гл. XXIII), – он излучает небесный свет. Тот, кто развил в себе этот небесный свет, видит внутреннего Человека (истинное "Я"). Только посредством этой духовной практики человек может достичь вечности". Встреча со Светом может произойти как спонтанно, так и в результате долгой аскезы. В эпоху правления династии Мин (XVI век) один ученик расположился рядом с учителем, который более тридцати лет предавался медитации в пещере. Однажды ночью ученик этот, идя горной тропой, «почувствовал, как внутри его тела циркулирует молния, и услышал раскат грома в вершине своей головы». Гора, ручей, мир и его собственное «Я» исчезли. Этот опыт продолжался «время, за которое сгорают пять дюймов ладана». Затем он почувствовал, что стал совершенно другим человеком и что его собственный Свет очистил его. Позже учитель объяснил ему, что в течение тридцати лет медитации переживал этот опыт довольно часто, но научился больше не принимать его во внимание, и научил своего ученика, что даже этот мистический опыт следует отстранять от себя.[86]86
  Ср.: Chung-Yuan Chang, An Introduction to taoist Yoga. – Review of Religion, 1956 (131–148), p. 146–147.


[Закрыть]

В этом примере опыт переживания внутреннего света указывает на прорыв в другие уровни, но это не влечет за собой с неизбежностью, как в Индии, встречи с высшей реальностью. Между тем, некоторые психофизиологические техники, выработанные – или систематизированные – в неодаосизме, придают большое значение опыту разных видов внутреннего света. Целая группа упражнений, обнаруживающих некоторое сходство с йогой, ставили своей целью так называемое поглощение (абсорбцию) дуновений. Эти упражнения состоят в медитации над дуновениями, которая продолжается, пока человек не начинает различать их цвета – и в этот момент их поглощать. Дуновения визуализируются таким образом, как если бы они шли из четырех основных направлений и из Центра – то есть из всего Мироздания целиком – и человек глотает их, заставляя проникать в свое тело. Благодаря этому космическая энергия – которая есть одновременно и сущность жизни, и источник бессмертия – наполняет тело изнутри, озаряет его и изменяет; ибо идеал даосизма – не освобождение, а славная и просвещенная Жизнь, блаженство существования, безупречно вписывающегося в космические ритмы. Эта процедура впитывания разноцветных дуновений происходит, по-видимому, от более древней техники, целью которой было поглощение дыхания Солнца. Вот какие предписания дает неодаосийский трактат:[87]87
  Данный фрагмент в переводе Анри Масперо приведен в работе: Les Procedes de «Nourrir le Principe vital» dans la religion taoiste. – Journal Asiatique, 1937 (177–252; 353–430), p. 374.


[Закрыть] "На заре (от трех до пяти часов утра), в миг, когда встает солнце, сидя или стоя, (но) сосредоточивая свое внимание, девять раз скрипнуть зубами, из глубины сердца позвать houen солнца, что блистает как жемчуг, рассыпая зеленые отблески, превращающиеся в красный ореол, в красного отрока – в таинственный пламенеющий образ; потом закрыть глаза и держать их крепко зажмуренными, медитируя о том, что пять цветов, которые суть в солнце, распространяются в виде ореола и начинают касаться тела, доходя снизу до обеих ступней, а сверху – до макушки. Кроме того, сделать так, чтобы в середине сверкающего облака возникло пурпурное дуновение, подобное глазному зрачку, и т. д."

Такого же результата можно добиться, если вместо дыхания солнца поглощать его образ. Символ солнца надлежит вписать в квадрат или круг, "и каждое утро, повернувшись к востоку и держа бумагу в левой руке, сосредоточиваться на нем таким образом, чтобы он сам превращался в сияющее солнце; следует его проглотить и сделать так, чтобы он остался в сердце".[88]88
  Maspero, op. cit., p. 374.


[Закрыть] И наконец, есть еще одна процедура, состоящая в том, что в полночь человек медитирует «о том, как солнце через уста входит в сердце и озаряет все сердце изнутри, так, чтобы оно стало таким же блистающим, как солнце; на некоторое время их оставляют вместе и чувствуют, как сердце согревается».[89]89
  Перевод Анри Масперо (ibid., p. 375).


[Закрыть] В этом последнем примере реальное солнце не играет никакой роли, но его образ интериоризируется и проецируется в сердце, чтобы пробудить в нем внутренний свет. Другой текст добавляет многозначительную деталь: после визуализации солнечного диска – красного и величиной с монету – который находится в середине сердца, этот образ заставляют циркулировать внутри всего тела.[90]90
  Ibid., p. 376.


[Закрыть]

13. ТАЙНА ЗОЛОТОГО ЦВЕТКА

Эта аллюзия на циркуляцию некоего образа внутри тела станет понятнее, если обратиться к процедурам, применяемым в даосизме, чтобы добиться циркуляции внутреннего света. Эти процедуры изложены в неодаосийском трактате «Тайна Золотого Цветка», который перевел Р. Вильхельм и прокомментировал К.Г. Юнг.[91]91
  Я использую английский перевод: R. Wilhelm, C.G. Jung, The Secret of the Golden Flower (New York, 1931).


[Закрыть] Этот текст достаточно хорошо известен; поэтому остановлюсь только на некоторых аспектах, напрямую касающихся нашего сюжета. «Сущность Жизни, – говорится в этом тексте, – нельзя увидеть: она содержится в Свете Сердца. Свет Сердца нельзя увидеть: он содержится в двух глазах».[92]92
  Ibid., p. 23.


[Закрыть] Следовательно, придется упражнять оба глаза, чтобы они смотрели внутрь. Во время медитации, отчасти подобной медитации йогов (дыхание должно быть ритмичным), веки опускаются – и глаза уже не смотрят вовне, но озаряют внутреннее пространство. Именно тогда человек обнаруживает Свет.[93]93
  Ibid., p. 40, 43.


[Закрыть] Другое упражнение состоит в концентрации мыслей в пространстве между двумя глазами, что позволяет Свету проникнуть глубоко в тело.[94]94
  Ibid., p. 40.


[Закрыть] Главное – не столько обнаружить Свет, сколько заставить его циркулировать внутри тела. Рекомендуются разные процедуры, но наиболее важная – то, что текст называет «движением вспять», «ходьбой против течения». Благодаря этому психофизиологическому упражнению мысли собираются в месте Небесного сознания, в небесном Сердце – и там, говорит текст, находится господство Света.[95]95
  Ibid., p. 24 sq.


[Закрыть]

Не представляется возможным прокомментировать здесь этот метод, представляющий собой аналогию как тантрической технике "ульта-садхана"[96]96
  Ср. нашу кн.: Le Yoga, p. 315.


[Закрыть] (букв. «идти против течения»), так и даосийским процедурам «возвращения к истокам».[97]97
  Ср.: М. Eliade. Forgerons et Alchimistes (Paris, 1956), p 129 sq.


[Закрыть] Отметим лишь, что в результате этого упражнения внутренний свет начинает циркулировать, и если ему позволяют достаточно долго перемещаться по кругу, то он кристаллизируется, то есть порождает то, что называется «природное Тело-Дух».[98]98
  The Secret of the Golden Flower, p. 24.


[Закрыть] Циркуляция света производит внутри тела «истинное семя», которое трансформируется в эмбрион. Если его согревать, питать и омывать в течение целого года по методе, которая, несомненно, относится к алхимии (так как в тексте имеется намек на огонь), эмбрион достигает зрелости,[99]99
  Ibid., p. 26.


[Закрыть] то есть рождается новое существо.

В другом месте уточняется, что, заставляя свет циркулировать по кругу, можно добиться кристаллизации, в форме спермы, космических сил, которые символизируют Землю и Небо, и спустя сто дней посреди Света родится "сперма-жемчужина".[100]100
  Ibid., p. 34 sq.


[Закрыть] Кристаллизацию света выражает множество образов: Золотой Цветок, который разрывает почку и расцветает, сперма, которая развивается и превращается в эмбрион, наконец, жемчуг. Космологические, эмбриологические и алхимические символы переплетаются и дополняют друг друга. Конечный результат – получение эликсира бессмертия, отождествляемого с Золотым Цветком.

Итак, расцветание Золотого Цветка знаменуется опытом света. "Как только оказываешься в покое, Свет глаз начинает лучиться, так что все, что перед тобой, озаряется сиянием, словно внутри облака. Если открыть глаза и поискать тело, то ничего не найдешь. Это зовется: "В пустой комнате появляется свет". Это весьма благоприятный знак. Или, когда предаешься медитации сидя, плотское тело начинает ярко сверкать, как шелковое или нефритовое. Оставаться сидя кажется трудно; чувствуешь, как тебя словно подымает ввысь. Это зовется: "Дух является и теснит к Небу". Со временем опыт делается столь напряженным, что в самом деле воспаряешь ввысь".[101]101
  Ibid., p. 56. Существует также опасность ложных опытов со светом, в тех случаях, когда, как говорится в комментарии к «Тайне Золотого Цветка», человек, полагая, что медитирует, на самом деле предается «фантазиям»; ср.: Ibid., p. 53.


[Закрыть]

Тексты эти сложнее, чем может показаться по нашему чересчур краткому пересказу. Но нас более всего интересует опыт переживания внутреннего света. Как оценивался этот опыт в даосийских кругах? Следует отметить, что эти техники не подразумевают ни помощи, ни даже присутствия божества. Свет от природы помещается внутри человека, в его сердце. Этот свет можно пробудить и заставить циркулировать посредством мистической космо-физиологической процедуры. Другими словами, тайна жизни и бессмертия тела вписана в самую структуру Космоса и, соответственно, также и в структуру микрокосма, каковым является каждый человек. Акцент здесь падает на практику, а не на метафизическое знание или мистическое созерцание. Но в даосизме практика сама по себе есть тайна – потому что речь идет не об усилии, воле, технике в профанном смысле слова, а о восстановлении изначальной спонтанности, утерянной в результате долгого развития цивилизации; о новом обретении природной мудрости, то есть мудрости, зависящей и от инстинкта, а не только от так называемой "мистической симпатии", благодаря которой мудрец бессознательно воскрешает в самых глубинах своего существа гармонию, соответствующую космическим ритмам.

14. ИРАН

Как заметил уже Р. Вильхельм, основная роль света в «Тайне Золотого Цветка» заставляет вспомнить о Персии.[102]102
  Ibid., p. 10; цитата из кн.: Р.Y. Saeki. The Nestorian Monument in China (2e ed., London, 1928). Этот автор считает, что «религия Золотого Эликсира Жизни» (Чин Тан Чжао) – несторианского происхождения.


[Закрыть] Иранские влияния обнаруживались и в тибетских мифах о Первом Человеке, которые мы рассматривали выше.[103]103
  G. Tucci, Tibetan painted scrolls. Vol. II, p. 730 sq. По М. Германнсу, мифы «о добре» с дуалистической структурой – иранского происхождения [Mythen und Mysterien, p. 338 sq.]


[Закрыть] Оставим в стороне весьма сложную проблему иранских влияний в Центральной и дальневосточной Азии. Все же отметим, что: 1) не следует предполагать иранское происхождение у всех форм дуализма или антагонизма, которые встречаются в Азии;[104]104
  Некоторые примеры «дуализма» у первобытных народов можно найти в статье: Р. Joseph Henninger, L'Adversaire du Dieu bon chez les primitifs. – Satan, Etudes Carmelitaines. XXVII, Paris, 1948, p. 107–119. Ср. также: Hermann Baumann, Das doppelte Ceschlecht (Berlin, 1955), p. 229 sq.; Ugo Bianchi, Il dualismo religioso (Roma, 1958), p. 57 sq.


[Закрыть] 2) не следует также объяснять иранскими влияниями все концепции, в которых чистый разум или бытие отождествляется со светом. Как мы видели, уже в Индии на уровне брахман и упанишад бытие и разум связывались со светом. Но иранская спекуляция с невиданной прежде глубиной разработала антагонизм Свет-Тьма, понимая под Светом не только доброго бога-творца, Ахурамазда, но и суть творения и жизни, а главное, дух и духовную энергию. На нескольких конференциях общества «Эранос» Анри Корбен блестяще развил разные аспекты и выводы, следующие из теологии света в зороастризме и исмаилитском гностицизме, так что возвращаться здесь к результатам его исследований нет необходимости.[105]105
  Ср. в особенности: Terre celeste et Corps de Resurrection d'apres quelques traditions iraniennes. – Eranos – Jahrbuch, 1953, vol. XXIII, p. 151–250.


[Закрыть]

Скажем только, что некоторые образы, используемые в зороастризме для выражения единосущности духа-света, напоминают совокупность индийских, в частности буддийских представлений. Так, «Денкарт» уточняет, что Заратуштра в утробе матери в последние три дня до рождения излучал столь сильное сияние, что оно озаряло всю деревню его отца.[106]106
  Denkart, V, 2, 2; VII, 2, 56–58.


[Закрыть] Мудрость, святость, короче говоря – чистая духовность символизируются здесь – как в Индии – более сильным сиянием. И подобно тому как доктрина упанишад уподобляла Атман внутреннему свету, в одной из глав «Большого Бундахишна» душа отождествляется с хварно[107]107
  Такое сближение уже проводил Шайдер; ср.: R. Reitzenstein, H.H. Schaeder, Studien zum antiken Synkretismus aus Iran und Griechenland (Leipzig, 1926), p. 230, note 1; ср. также: H. Corbin, Terre celeste, p. 110.


[Закрыть],[108]108
  Хварно (авест.) – харизма, божественная субстанция, обладание которой дает счастье и могущество. Завладевший хиарио становится царем Ирана (Прим. научн. ред.)


[Закрыть] со «Светом Славы», «чистым излучением, которое лежит в основе творений Ормазда».[109]109
  Ibid.,p.109.


[Закрыть] Но, в отличие от Индии, мы относительно мало знаем о вещах, касающихся опыта внутреннего света в древнем Иране.[110]110
  О Вечном Свете зороастризма см. тексты в переводе и с комментарием Р.К. Зенера: R.K. Zaehner, Zurvan. A zoroastrian Dilemma (Oxford, 1955), p. 199 sq. (3-я гл. Большого Бундахишна), 210 sq., 389 sq., и в других местах. О теологии света в манихеизме ср. комментированные тексты в кн.: А.V. Williams Jackson, Researches in Manichaeism (New York, 1932), p. 8 sq., 177,183,191,216, etc. См. также: Geo Widengren, The Great Vohu Manah and the Apostle of God (Uppsala, 1945), p. 27 sq.; H.-Ch. Puech, Le Manicheisme (Paris, 1949), p. 74 sq. et les notes 285 sq. (p. 159 sq.).


[Закрыть]

Несомненным представляется, что иранцы воспринимали световые эпифании, и, в первую очередь, появление сверхъестественной Звезды, как знак, предвещающий главным образом рождение Космократора или Спасителя. И поскольку рождение будущего Царя-Искупителя должно произойти в пещере,[111]111
  Об этой проблеме см.: Geo Widengren, Iranisch-semitische Kulturebegegnung in parthischer Zeit. – Arbeitsgemeinschaft fur Forschung der Landes Nordrhein-Westfalen. Heft 70, Koln und Opiaden, 1960), p. 62 sq. Речь идет о мифо-ритуальном сценарии, вытекающем, при ближайшем рассмотрении, из культа Митры.


[Закрыть] Звезда или Столп Света будет сверкать над пещерой. Вероятно, христиане заимствовали систему образов рождества Космократора-Спасителя у парсов и применили ее к Христу [ср. Widengren, op. cit., p. 70]. Наиболее древние христианские источники, указывающие, что рождество происходило в пещере, – это Протоевангелие Иакова [XVIII, 1], Юстин-мученик и Ориген.[112]112
  Ugo Monneret de Villard, Le Leggende Orientali sui Magi evangelici, p. 63.


[Закрыть] Юстин обличал посвященных в таинства Митры, которые,"побуждаемые дьяволом, утверждали, будто совершают свои инициации в месте, которое они зовут speleum".[113]113
  Justin le Martyr, Dialogue avec Tryphon. Ch. LXXVIII, etc., цит. в кн.: Monneret de Villard, op. cit., p. 63.


[Закрыть] Эти нападки доказывают, что уже во II веке христиане улавливали разницу между speleum в культе Митры и вифлеемской пещерой.

Но наиболее важную роль в христианских религиозных поверьях и в иконографии стали играть именно Звезда и свет, горящий над пещерой. И, как показали недавно Монре де Виллар и Виденгрен, весьма вероятно, что этот мотив – иранский. Протоевангелие [XIX, 2] говорило об ослепительном свете, который заполнил вифлеемскую пещеру. Когда свет начал удаляться, появился Младенец Христос. Это означает, что Свет был единосущен Иисусу, или был одной из его эпифаний.

Но анонимный автор "Opus imperfectum" [Patr. Gr., LVII, col. 637–638] вводит в легенду новые элементы, вероятно, иранского происхождения. Согласно ему, двенадцать царей-волхвов жили по соседству с Горой Побед. Им было известно тайное откровение Сета о приходе Мессии, и каждый год они взбирались на Гору, где находился грот с источниками и деревьями. Там они тихими голосами в течение трех дней молили Бога и ждали появления Звезды. Наконец она появилась в облике маленького ребенка, и тот сказал им идти в Иудею. Ведомые Звездой, цари-волхвы странствовали два года. Вернувшись домой, они рассказали о чуде, коему были свидетелями. И когда апостол Фома после воскресения прибывает в их страну, цари-волхвы просят, чтобы он их окрестил [Monneret de Villard, p. 22 sq.]

Эта легенда с некоторыми весьма многозначительными дополнениями содержится и в "Хронике Zuqnin", сирийском памятнике, долroe время приписываемом Псевдо-Дионисию Ареопагиту. Хроники Zuqnin останавливается на 774–775 годах, но ее прототип (впрочем, как и прототип Opus inperfectum) должен относиться к более раннему времени чем конец VI века [Monneret de Villard, p. 52]. Вот краткий пересказ отрывков, имеющих отношение к нашему предмету: после того как он вписал в книгу все, что поведал ему Адам о приходе Мессии, Сет спрятал текст в Пещеру Сокровищ оккультных Тайн. Он сообщил сыновьям содержание этих тайн и наказал им каждый месяц взбираться на гору и проникать в пещеру. Двенадцать «царей-волхвов» из страны Шир, "Цари и сыновья Царей", послушно совершают ритуальное восхождение на Гору, ожидая исполнения пророчества Адама. Однажды они замечают столп несказанного света, увенчанный Звездой, блеск которой затмевал сияние многих солнц. Звезда проникла в Пещеру Сокровищ, и Пещера засияла. Раздался голос, который пригласил царей войти. Проникнув в грот, цари оказываются ослеплены светом и опускаются на колени. Но свет концентрируется и вскоре принимает форму маленького, смиренного человека, который сообщает им, что послан Отцом Небесным. Он советует им взять сокровище, спрятанное в пещере их предками, и идти в Галилею. Ведомые Светом, волхвы приходят в Вифлеем. Они находят там грот, похожий на Пещеру Сокровищ. И чудо повторяется: столп света и Звезда спускаются и проникают в грот. Волхвы слышат голос, приглашающий их внутрь, входят в пещеру. Они простираются перед блаженным Младенцем и слагают к его ногам свои короны. Иисус приветствует их как "Сыновей Востока – <страны> Высшего Света", "достойных видеть изначальный вечный Свет". Тем временем вся пещера озаряется. Младенец, "Сын Света", долго беседует с ними, называя их "теми, кои получили Свет и достойны получить совершенный Свет". Волхвы пускаются в обратный путь. На первом же привале, пока они подкрепляются своими припасами, им снова даются фотические (световые) опыты. Один из них видит "большой Свет, равного которому нет в мире"; другой – "Звезду, которая затмевает сияние Солнца", и т. д. Вернувшись в свои края, волхвы рассказывают о виденном. Позже апостол Иуда Фома прибывает в Шир и начинает распространять веру. Волхвы принимают крещение, и тогда с Неба спускается Дитя Света и говорит с ними.[114]114
  Пер на итал. яз.: G. Levi Delia Vida, in: U. Monneret de Villard, op. cit., p. 27–49; лат. пер.: J.-B. Chabot, Chronicon Pseudo-Dionysianum vulgo dictum. – Scriptores Syri. Ser. III, t. I, Louvain, 1949), p. 45–70.


[Закрыть]

В этом многословном и неуклюжем повествовании отметим мотивы, напрямую касающиеся нашей темы: 1) преобладание световых эпифаний (Столп Света, Звезда, Сияющий Младенец, ослепительный свет и т. д.) – все они отражают концепцию Иисуса как неизреченного Света; 2) Рождество в пещере; 3) название страны, которая в «Хронике» зовется Шир, что есть искаженное Шиз, место рождения Заратуштры;[115]115
  G. Widengren, op. cit., p. 79.


[Закрыть] следовательно, «Гора Побед» расположена в стране Шиз;[116]116
  L.-I. Ringbom, Graltempel und Paradies. Beziehungen zwischen Iran und Europa im Mittelalter (Stockholm, 1951), p. 243 sq.


[Закрыть] 4) эта «Гора Побед», очевидно, является репликой иранской Космической горы Хара Березайти, то есть Мировой оси, связующей Небо с Землей.[117]117
  Об этой символике см. наши работы: Le Mythe de l'Eternel Retour, p. 32 sq.; Centre du Monde, Temple, Maison. In: Le Symbolisme Cosmique des Monuments religieux. Rome, 1957, p. 57–82.


[Закрыть] Значит, именно в «Центре Мира» Сет прячет пророчество о приходе Мессии, и именно там Звезда возвещает рождение Космократора-Искупителя. Согласно иранским преданиям, хварно, блистающий над священной Горой, – это знак, возвещающий о Саошьянте, Искупителе, чудесным образом родившемся из семени Заратуштры. Отметим наконец символику периодического восхождения на Гору Побед: Эсхатологический Свет раньше всего можно увидеть именно в «Центре Мира».

Все эти элементы входят в значительно иранизированный великий синкретический миф о Космократоре-Искупителе. Этот миф в той или иной форме, несомненно, оказал влияние на поздний иудаизм и христианство. Однако некоторые из этих религиозных идей предшествуют культу Митры и ирано-семитскому синкретизму. Приведем лишь один пример: в иудаистической традиции Мессия является на вершине Горы.[118]118
  Ср.: Harald Riesenfeld, Jesus transfigure (Lund, 1941), p. 221 sq.


[Закрыть] Оказывается, что эта идея ведет свое происхождение от образа священной горы Сион, расположенной на «севере» (ср., например, псалом 48,3); такая концепция уже отмечалась у ханаанеян,[119]119
  В Угарите рассказывают о горе Цапан, или Баал-Цапану, где восседает на своем троне Ваал (Баал, Балу), царь богов и людей.


[Закрыть] с ней были знакомы и вавилоняне. Разные ближневосточные религии более или менее систематически вставляли в свои мифо-ритуальные сценарии следующие элементы: Космическая Гора – «Рай» – Дворец верховного Бога или место рождения Космократора (Искупителя) – Спасение Мира (космическая регенерация), осуществленная посредством воцарения нового Владыки. Для нашего исследования здесь важно то, что над иранской картиной рождения Космократора-Искупителя возобладали образы Света, Звезды и Пещеры и что именно эти образы были заимствованы и переработаны христианскими народными поверьями.