Текст книги "Предложение плейбоя"

Автор книги: Миранда Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Голубые глаза Клео яростно вспыхнули но вскоре она осознала свое поражение.

– Ты права, – пробормотала она. Я прошу прощения. Я была немного не в себе. А все из за того что…

– Из-за чего?

– Да так, не из-за чего, – тихо сказала она. – Давай займемся твоей шеей.

Мишель стояла в напряжении, пока Клео пыталась загримировать синяк жидкой пудрой.

– О чем думал Тайлер, когда ставил тебе этот засос прямо перед тем, как представить тебя нашим предкам? – раздраженно заявила Клео, нанося мазки.

– Мне кажется, что любовь имеет к этому мало отношения, – криво усмехнулась Мишель. – А это означает, что все твои волнения на мой счет напрасны. Я полагаю, ты знаешь своего брата лучше меня. И не важно, что ты думаешь обо мне и моих намерениях. Женитьба не входит в планы Тайлера. Все что он от меня хочет, Клео, ты видела в гараже. И как я уже сказала, если кому-то и будет больно так это мне, а не Тайлеру.

Клео подняла голову и хмуро взглянула на Мишель.

– Ты хочешь сказать, что действительно его любишь?

– Больше, чем я того хотела бы. Но не говори ему об этом.

– Почему бы и нет? – спросила та, и Мишель рассмеялась.

– Потому что любовь – это то, что меньше всего ему нужно. Бог мой, Клео, неужели ты не знаешь своего брата? Хватит, пойдем. Если мы в ближайшее время не спустимся вниз, Тайлер сам сюда заявится, а ведь тебе этого не хочется, не так ли?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Клео провела Мишель вниз по парадной лестнице, затем они вошли в роскошную гостиную, которую Мишель никогда прежде не видела. Традиционные вечеринки Тайлера ни разу здесь не проводились.

Когда Мишель внимательно огляделась вокруг, она поняла, почему. Гостиная была обставлена диванами и креслами с дорогой обивкой, перед ними стояли изящно вырезанные из дерева кофейные столики, на которых красовались изысканные статуэтки и фарфоровая посуда. Эта комната совсем не годилась для буйных загулов с битьем посуды и проливанием вина. Этого не смог бы пережить даже кремовый плюшевый ковер.

Напротив входной двери возвышался огромный камин, он сразу привлек к себе внимание Мишель. Вблизи тлеющих углей расположили Тайлер и тот самый темноволосый повеса, который сопровождал Клео на свадьбе.

«Бедный Хью» нервно крутил в руках рюмку, Тайлер был более спокоен и маленькими глотками отпивал виски, качаясь в кресле-качалке. Мистер Гаррисон устроился у барной стойки на другом конце гостиной и смешивал в стакане что-то явно сильнодействующее. Его жена уютно расположилась на одном из обитых парчой диванов, держа у губ бокал с мартини.

Мишель не сумела разглядеть фирменный знак, но была уверена: черное платье, великолепно сидящее на все еще статной фигуре хозяйки дома, стоит безумных денег. И, если она не ошибалась шею и уши Миссис Гаррисон украшали настоящие бриллианты.

Глаза Тайлера, как лучи лазера, пронзили Клео, но его взгляд сразу же смягчился, едва он посмотрел на Мишель. От его теплой улыбки у нее в груди все перевернулось, и внезапно мозг пронзила страшная мысль. Мишель уже не думала о нем как о плейбое и брате Клео. С ней случилось то, о чем ее предостерегала Люсиль. Она влюбилась!

Страх не успел овладеть ею полностью: ее заметила миссис Гаррисон.

– Где же вы так долго пропадали девочки! – воскликнула она совершенно нормальным приятным голосом, не имеющим ничего общего с вычурным, искусственно выработанным светским тоном Клео. – Проходи сюда, Мишель, и садись рядом со мной. Я хочу выяснить, почему я до сих пор с тобой ни разу не встречалась, если, как сказал Тайлер, ты посещала его вечеринки в течение многих лет. – Она похлопала рукой по дивану и улыбнулась Мишель, которая, вопреки своим ожиданиям, сразу прониклась симпатией к хозяйке дома.

– Я лишь загляну к прислуге, чтобы спросить, нет ли каких проблем, – издали объяснила Клео, дав тем самым понять Мишель, что ей одной придется проследовать через гостиную и усесться рядом с миссис Гаррисон. Мишель смело пересекла пространство комнаты и не споткнулась, что было равносильно подвигу при таком ворсистом ковре и таких неимоверных каблуках.

– Ты знаешь, дорогая, мне даже стало стыдно, что я тебя не запомнила, – сказала мать Тайлера с легким смущением. – Это просто ужасно. Но у меня жутко плохая память на имена и лица, не так ли, Тайлер? Налей Мишель вина. Ты должен знать, что она любит.

– Шампанское у нее всегда идет отменно, – откликнулся он с насмешливыми искрами в глазах, поднялся со своего места и направился к отцу все еще стоящему у бара.

Мишель смотрела на него новым влюбленным взглядом и поражалась тому, как незаметно ему удалось завладеть ее сердцем. Она прекрасно осознавала, что хочет его как мужчину, но откуда взялась любовь? Она думала, что все еще любит Кевина после стольких лет близости. И считала, что уже не способна будет испытать подобное чувство еще раз… По крайней мере, в ближайшее время.

Но тотчас же к страху примешался гнев. Зачем Тайлер заставил ее влюбиться в него, если он не нуждается в этой любви? И как это произошло? Ведь ей хотелось немного отвлечься, когда он соблазнял ее, не думая ни о прошлом, ни о будущем, вообще ни о чем. Она хотела просто эмоционально расслабиться и полечить свое израненное сердце, отдавшись минутным ощущениям и, конечно же, плотскому наслаждению.

А сейчас… сейчас она вновь должна страдать от очередного краха в личной жизни, вновь бороться с последствиями неправильного решения и противостоять грозящей беде!

Что ей говорила когда-то Люсиль? Что Тайлер – не тот мужчина, которого легко забыть…

Глаза Мишель устремились на Тайлера, прекрасного и изменчивого Тайлера, и ее сердце заныло еще сильнее.

– Тайлер сообщил нам, что ты работаешь в рекламном бизнесе, – услышала она будто издалека голос его матери, – и занимаешь хорошее положение. Ты, должно быть, очень умная девушка.

– Больше, чем умная, мама, – присоедини к ним Тайлер, подавая Мишель бокал с шампанским, – Один раз она победила меня в игре «Быстро отвечай!».

– А почему бы и нет, – сказала хозяйка дома. – Ведь ты ничего не знаешь, даже если сам так не думаешь.

Тайлер засмеялся.

– Не беспокойся. В следующий раз она у меня не выиграет. Я специально для этого потренируюсь. – И он подмигнул Мишель.

При мысли, о каких бы то ни было играх с Тайлером, ей стало так больно, что она едва сдержала громкий стон. Инстинкт выживания подсказывал, что надо резко порвать с ним и скрыться, но любовь лишила ее сил.

Именно поэтому Мишель осталась и именно поэтому продолжала улыбаться. Она смеялась так много, что у нее заболел рот.

В течение следующих нескольких часов она открыла для себя что Гаррисоны-старшие – не только прекрасные люди, но и замечательные родители, и это было приятной неожиданностью. Они обращались с Тайлером и Клео как со взрослыми людьми, но так бережно и нежно словно те были маленькими детьми, нуждающимися в заботе. Именно поэтому бедный Хью занимал третьестепенное положение. Он должен был обыграть мастера, чтобы жениться на Клео. Мишель это сразу поняла. К счастью, Хью нашел свою тему в общей беседе и безудержно болтал.

Впервые за этот вечер Клео повеселела.

Мишель подумала о том, что ее собственный отец никогда не будет иметь что-либо против ее будущего мужа, потому что она никогда не вернется домой. Ее отец не мог скрыть облегчения, когда она окончила университет и стала самостоятельно зарабатывать.

Отец Тайлера, напротив вел себя так, будто ни за что не хотел отпускать детей из дома. Это был крупный и широкоплечий мужчина. У него были пронзительные голубые глаза и приятное, хотя и обветренное лицо, свидетельствовавшее о том, что он много времени проводит на море под парусом или на площадке для игры в поло.

– Мой мальчик проделал блестящую работу по продвижению журнала, – горделиво заявил он Мишель за десертом. – Теперь я не беспокоюсь о его будущем. Ему осталось найти себе хорошую жену, я тогда я буду вполне счастлив.

Тайлер прекратил поглощать вторую порцию сырного пирога с манго и недовольно покосился на отца.

– Хорошо-хорошо я знаю, что не должен об этом говорить. Но я вряд ли был бы нормальным отцом, если бы не захотел увидеть тебя в окружении своей семьи. Как ты думаешь Мишель? Тайлер сказал, что вы были хорошими друзьями почти десять лет, поэтому ты не должна возражать против того, чтобы я тебя об этом спросил, Не кажется ли тебе, что ему пора жениться?

Мишель потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.

– Я думаю, мистер Гаррисон – сказала она как можно более спокойным и сдержанным голосом – что Тайлер сам решит, когда ему надо создать семью и завести детей. Он всегда знал что ему нужно от жизни, и у него не возникало проблем если он хотел получить желаемое. И когда он захочет обзавестись семьей, то быстренько убедит любую понравившуюся ему девушку в том, что быть его женой и иметь от него детей – это то, о чем она мечтала всю жизнь.

– Хорошо сказано! – произнес Мистер Гаррисон. – И ты совершенно права. Я должен больше доверять мальчику.

– «Мальчик», – процедил сквозь зубы Тайлер, – сидит здесь и может сам высказать свою точку зрения.

– Ну, тогда говори, – подбодрил его отец. – Изложи нам свой взгляд на этот вопрос.

– Мой взгляд на этот вопрос очень близко соотносится с тем событием, по поводу которого мы сегодня здесь собрались. – Тайлер встал и поднял бокал с вином. – Разрешите мне произнести тост, который выражает мои чувства. Тост в честь моих замечательных родителей, празднующих сегодня тридцать пять лет со дня своей свадьбы. Вы являетесь для нас превосходным примером настоящей семьи. Благополучная совместная жизнь базируется на взаимной любви, взаимном уважении и общих целях. Такую совместную жизнь я могу представить себе лишь с одной женщиной, которой не отважился бы предложить столь трудный и требовательный союз. Это было бы бедой. Но это не мешает мне восторгаться мужчиной, которому посчастливилось встретить родственную душу и жениться на ней, а также хватило сил и разума лелеять ее все дни их совместной жизни. За моего отца, Ричарда, и за мою любимую матушку, Марион!

Мишель не сводила с Тайлера глаз, тронутая и смущенная его словами. Разве мог мужчина, ведущий столь поверхностный образ жизни испытывать подобные чувства? Это было невообразимо.

Она пыталась найти ответ, Может быть, он сам еще не встретил такую женщину, свою «родственную душу»?

Внезапно Мишель почувствовала раздражение. Требуется гораздо больше, чем несколько недель, чтобы как следует узнать человека. А понять его душевные чаяния – это вообще очень сложно.

Мишель покачала головой и отвернулась. Поистине, она разозлилась. Разве он не понимает, как повезло ему в жизни, что он родился в такой дружной семье? По своему рождению и воспитанию он должен бы быть более глубоким человеком. Но менять одну девицу за другой ради чувственного разнообразия – одна мысль об этом вызывала у Мишель содрогание.

Однако Тайлера его собственное поведение не смущало. Совсем нет! Может быть, у него просто уже сформировалась пагубная привычка, ведь он был хорош собой и богат, и девушки отдавались ему без всяких колебаний.

«Так же, как и ты вспомни», – заговорил вдруг ее бесстрастный внутренний голос.

– А теперь мне хотелось бы произнести другой тост, – сказал Тайлер.

Мишель приложила усилия, чтобы сконцентрироваться на настоящем моменте, а не на ужасном решении которое она собиралась принять на следующее утро.

– Выпьем за Хью, – предложил Тайлер, подмигнув сестре – который держал себя в ежовых рукавицах целый вечер.

Расхохотавшись, они все выпили за Хью. Потом – за Клео. Потом за процветание журнала, после чего Мишель сообразила, что Тайлер уже изрядно набрался.

Его матушка пришла к такому же заключению.

– Я думаю нам всем надо выпить крепкого кофе, – сказала она недовольно.

После кофе обед быстро закончился, родители Тайлера пошли в свои комнаты, а Хью с Клео поехали в какой-то клуб. Мишель и Тайлеру ничего не оставалось делать, как спуститься за вещами к автомобилю, а затем направиться в домик молодого Гаррисона.

Ночь была свежа и холодна, черное небо усеяно звездами Мишель почувствовала как теплые руки Тайлера обняли ее плечи и крепче прижали к себе. Он наклонился к ней и на ходу стал осыпать ее лицо легкими поцелуями.

Но его нежность переполнила ее сердце отчаянием. Она знала: это всего лишь вожделение, но не любовь. Собрав всю свою волю, она запретила себе об этом думать. И о следующем дне – тоже. И раз эта ночь была ее последней ночью с Тайлером, она решила сделать ее незабываемой. Сегодня она отдаст ему не только свое тело, но и душу.

– Как тебе понравилась моя семья? – спросил он, когда остановился, чтобы открыть входную дверь и включить свет.

– Твои родители – замечательные люди.

– А Клео?

– Она само совершенство.

– Я думаю, она начинает любить тебя, – сказал Тайлер, и Мишень скептически уставилась на него. – Нет, я знаю это. Я могу читать Клео как открытую книгу.

– Какое это имеет значение? – огрызнулась она не в силах сдержать раздражения – настолько пустым казался ей сейчас этот разговор. Но, так как дверь была уже открыта, она нехотя скользнула вслед за ним в дом-яхту и остановилась потрясенная.

– Бог мой! – воскликнула она. – Здесь все по-другому!

Жилище Тайлер было похоже на холостяцкую берлогу – проигрыватель автомат, стол для карточной игры и огромный бар, казалось, теснили друг друга в заваленной всяким хламом гостиной, а со стены над камином свисали одиозные звериные шкуры.

– Чувствуешь себя лучше? – спросил он.

– Гораздо.

– В моей обители по-деревенски уютно, но здесь можно жить, а не только принимать гостей.

– Когда ты все это сделал?

– Под Новый год Клео помогала.

– Она славно потрудилась. Мне все здесь очень нравится. А что наверху? Там тоже все изменилось?

На верхнем этаже у Тайлера была спальня, в которой прежде стояла огромная водяная кровать с черным лакированным изголовьем.

– Абсолютно, Клео подарила мне все свое старое барахло.

– Можно я посмотрю?

– Пожалуйста.

Он взял ее за руку и повел по деревянной лестнице. Она остановилась и покачала головой, увидев новую деревянную кровать в стиле «кантри», покрытую одеялом с морским рисунком.

Стена в ногах кровати, обращенная к гавани, была сплошь сделана из стекла, от пола до потолка. У Мишель вдруг мелькнула мысль, что было бы совсем по-декадентски заниматься с Тайлером любовью на этой кровати, когда мимо проплывает какой-то корабль, и кто-нибудь внимательно наблюдает за ними. Это могло произойти в дневное время, или, вполне вероятно ночью, но тогда у корабля должны быть включены все огни. Только при этом условии все было бы действительно романтичным.

– Можешь везде погасить свет? – спросила она, и он нахмурился.

– Да. А зачем?

– Сделай это.

Он погасил, и она легко вздохнула. Все было похоже на романтические мечты. И теперь они не могли бесследно исчезнуть из памяти.

Но эта дивная обстановка напомнила ей о беде. Тайлер мог поменять автомобиль и мебель, но он не мог изменить своей сущности. Он оставался тем, кем был, и желать от него большего было бы тщетно.

«Не думай об этом сейчас, Мишель, – твердила она самой себе. – Веди себя так, как тебе хочется. Сделай все возможное, чтобы запомнить эту ночь. Утро наступит очень скоро…»

С бьющимся сердцем она приблизилась к нему, медленно стянула смокинг с его могучих плеч и бросила на ближайшее кресло.

И когда Тайлер попытался что-то сказать, Мишель прижала палец к его губам.

– Замолчи. Я хочу заниматься этим всю ночь, прошептала она. – И я просто не могу больше ждать…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Мишель проснулась и вдруг обнаружила, что Тайлера рядом нет. Ей было уютно под теплым одеялом, которое она натянула на себя ночью, или, может быть, Тайлер укрыл ее?

Она оглядела комнату, но, казалось, все вокруг опустело. Мишель не могла видеть, что он сидит в кресле лицом к стеклянной стене, устало опустив руку с чашкой кофе. С того места, где она лежала, была видна только его правая рука.

Радио-часы на прикроватной тумбочке показывали пять минут шестого. Тусклое предрассветное зарево стелилось над водой, постепенно разгоняя мрак ночи.

– Тайлер? – мягко позвала Мишель. – Что ты там сидишь? Почему не спишь в такой ранний час?

– У меня часто бывает бессонница.

Его холодный тон сначала испугал ее, а потом вызвал беспокойство.

– Что-нибудь случилось?

– Случилось? – эхом отозвался он, проговаривая слова бесцветным механическим голосом. – Что могло случиться?

– Я не знаю Но это очевидно. Почему ты не ляжешь в кровать и не расскажешь мне обо всем?

– Спи, Мишель.

– Но…

– Спи, черт побери! – вспыхнул он.

Ошеломленная Мишель почувствовала боль. Она растерялась и не знала, как отреагировать на этот взрыв. И чем вообще может ответить влюбленная женщина?

Обернув вокруг себя одеяло, она поднялась с кровати, подошла к креслу и присела перед ним на корточки.

Тайлер развалился в кресле совершенно обнаженный. Но в этот момент Мишель не интересовало его тело. Вот тоска в глазах обеспокоила ее всерьез. Она никогда не видела его таким. Только один раз – в больнице.

И это говорило о чем-то плохом.

– Тайлер, дорогой, – прошептала она, кладя руку ему на колено.

Он посмотрел на нее и рассмеялся.

– Да, дорогая Мишель? – ласковое слово, произнесенное им в ответ, источало сарказм.

Мишель спрятала руку обратно под одеяло и попыталась рассмотреть его лицо.

– Что случилось? – настойчиво повторила она.

Он устало вздохнул.

– Я не смогу объяснить тебе этого, мне не хватит и миллиона лет. Скажем так: я надеялся, что положение вещей изменится. Но не вижу, что это произошло. Поэтому я освободил кровать и теперь валяюсь в кресле.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду… – И в этот момент ей в голову закралась ясная мысль. Ведь он уверял ее, что никогда не сумеет измениться. Он такой, какой есть. Мужчина, который любит женщин, не любя. Мужчина, который, чтобы ублажить своего отца, вступит в брак, заведет детей, но не сможет стать хорошим семьянином, потому что это будет его тяготить.

– Ты расстроился по поводу того, что сказал отец? – Он обратил к ней удивленный взгляд. – Ты хотел бы порадовать его и жениться, – Мишель тщательно подбирала слова. – Но ты знаешь, что тебе самому будет от этого плохо. И ты прав, Тайлер. Брак без любви ни к чему хорошему не приведет.

Его тяжелый взгляд подтвердил ее опасения сейчас она задела самое больное место в душе Тайлера.

– А ты, Мишель? Ты собираешься выходить замуж?

Мишель покачала головой.

– Нет, – сокрушенно ответила она. – Не думаю…

Люсиль была права. Она смогла бы забыть Кевина. И уже забыла, не так ли? Но Тайлера? Нет… Тайлера она уже не сможет забыть. Разве могут сравниться с ним другие мужчины?

Мишель решила больше не откладывать разрыва.

– Я… я собиралась сказать тебе это утром, – начала она решительным голосом. – Мне кажется, что нам надо остаться добрыми друзьями.

Он бросил на нее гневный взгляд.

– Почему? Разве нам не понравилось все то, чем мы занимались?

– Конечно, это было прекрасно. Но…

– В чем проблема?

– Я считаю, что одного секса недостаточно.

– А что было бы достаточно, Мишель? – усмехнулся он. – Еще и любить своего партнера?

– Примерно так.

– Когда ты оставишь эти мысли? Иначе тебе придется провести в одиночестве всю оставшуюся жизнь.

– Возможно.

– Но я с трудом верю в то, что девушка, которая занималась со мной сексом так самозабвенно и страстно откажется от него вообще. Неужели тебе больше не нужны, мужчины? Прости меня за выражение, но я чуть не лопнул этой ночью. И если наш старый добряк Кевин имел то же самое, то я очень хорошо его пойму, когда он вернется к тебе.

Мишель вскочила, в ее взгляде сквозили боль и унижение.

Тайлер мучительно застонал.

– Бог мой, я не хотел тебя обидеть. Проклятье, не смотри на меня так, Мишель. Прошу прощения. Когда ночью ты так страстно занималась со мной любовью, мне показалось, что ты принимаешь меня за Кевина, а я, черт побери, хотел, чтобы ты занималась любовью со мной!

– А я и занималась любовью с тобой, – бросила она в ответ, и слезы навернулись ей на глаза. – Неужели ты не понял этого, глупый? Неужели ты слеп? Или ты не способен определить, влюблена в тебя девушка или нет?

Если бы она ударила его, он был бы, наверное, менее ошеломлен.

Еле поднявшись на ноги, Мишель, пошатываясь, повернулась к Тайлеру спиной, не желая, чтобы он увидел всю глубину ее отчаяния.

– Прости… – прошептала она. – Я не хотела тебе этого говорить. Так же, как не хотела в тебя влюбляться. Не хотела! Это… это произошло как-то само собой…

Почувствовав его совсем близко от себя, Мишель сжалась. А когда Тайлер схватил ее за плечи и крепко прижал к себе, она застонала.

– Ты уверена в том, что любишь меня? – пробормотал он, и его губы слегка коснулись ее шеи.

Она непроизвольно вздрогнула.

– А что еще это может быть?

– Что еще, в самом деле?

Она развернулась к нему лицом.

– Не ты ли твердил, что не веришь мне?

– Я говорил, что, может быть, ты ошибаешься. Люди часто влюбляются, чтобы избавиться от другой любви, но такая любовь длится недолго. Однако теперь я уверен, что твои чувства – настоящие. Скажи мне, любимая моя, когда ты говорила, что не собираешься выходить замуж, кого ты имела в виду: Кевина или… меня? – Его испытующий взгляд привел ее в ярость. Вот она стоит перед ним, открывшая ему свою душу и свое разбитое на кусочки сердце, а его заботят только мужские амбиции.

– Какое это имеет значение? – огрызнулась Мишель. – Ты ведь не собираешься на мне жениться.

– Собираюсь.

Ее рот открылся от изумления.

– Я люблю тебя, – сказал Тайлер, – и хочу на тебе жениться.

Шок постепенно уступил место гневу.

– О, не надо быть смешным! – фыркнула она. – Ты на мне не женишься!

– Почему? – усмехнулся он – Разумеется, в это трудно поверить, потому что ты знаешь меня много лет и составила обо мне нелестное мнение. Парадокс заключается в том, Мишель, что я был уверен: ты все еще любишь Кевина, а ты считала, что я способен любить только самого себя. Превратное представление, не так ли?

Она не сводила с него глаз и теперь не была уверена ин в чем.

– Я читаю твои мысли, – предупредил он, – И прежде чем ты скажешь, что дважды два – это пять, разреши мне сделать тебе предложение.

– Выйти за тебя замуж? – выдохнула Мишель.

– Пока нет. Ведь я не полный дурак. Но я предлагаю на какое-то время расстаться и дать друг другу возможность подумать.

– О том, любим ли мы друг друга?

Он кивнул.

– Точно так. И если мы будем уверены в своих чувствах, я снова сделаю тебе предложение.

Когда до ее сознания постепенно дошла мысль, что Тайлер, может быть, и вправду любит ее, Мишель охватило такое счастье, что у нее сорвалось дыхание, а глаза заблестели.

– Тебе нравится моя идея?

– О, да.

– В таком случае я пойду еще немного посплю.

– О… – Как он смеет идти спать, если действительно любит ее? Может быть, он не хочет показывать ей свои чувства?

Тайлер увидел ее разочарованные глаза и улыбнулся печальной улыбкой.

– Ты понимаешь, что у меня была очень трудная неделя?

– Да, да, я знаю…

– И я выпил лишнего вчера за обедом.

– Да, я заметила…

– И после этого одна нахальная девица выжала из меня все соки.

– О, мой любимый… бедный Тайлер… – Она почувствовала свою вину, кинулась к нему и обвила его шею руками.

Он изобразил на лице панику, но его тело послало ей совсем другой сигнал.

– Если мы действительно поженимся, – пробормотал он – неужели мне придется терпеть это каждый день?

– Только каждую ночь. Днем мне все-таки хотелось бы работать.

– А что ты скажешь насчет выходных?

– Да, сколько угодно.

– К тому времени, когда мне исполнится сорок, я буду уже мертвым.

– Сомневаюсь. Только лучшие умирают молодыми.

Мишель не увидела легкой тревоги, которая промелькнула в глазах Тайлера, потому что потянулась к его губам.

Она не замечала ничего вокруг; потому что целовала мужчину, которого любила, а он отвечал ей такими же нежными поцелуями. Она не замечала ничего вокруг, потому что Тайлер взял ее на руки и понес в постель.