Текст книги "У вас будет двойня"

Автор книги: Мира Янина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Мира Янина
У вас будет двойня

Предисловие

Началось все семь лет назад, когда выяснилось, что я беременна двойней. Тогда я мало что знала о детях и о предстоящем приключении под названием «двойняшки», несмотря на то что с тринадцати лет все же имела небольшой опыт ухода за племянником. Мои смутные представления о материнстве были окутаны розовой дымкой: смеющийся малыш сидит в кухне на стульчике, а я варю ему кашу. Казалось, ребенок станет милым дополнением в жизни. Я работала в сфере технической поддержки региональной IT-компании и даже не подозревала, насколько сильно меняются мироощущение, понимание и даже простые бытовые вещи, когда становишься родителем.

Говорят, что рождение двойни передается строго по наследству, но в нашей семье ни у кого не было близнецов. Наставлять и поддерживать, делиться опытом было некому. Как прилежная ученица, я всегда искала ответы на свои вопросы в книгах. Но большинство книг на тему двойного материнства либо безнадежно устарели, либо предлагали неоднозначные, слишком очевидные, а иногда и сомнительные советы. Читать психологические трактаты было утомительно и неинтересно. Мне хотелось найти примеры настоящих людей, которые живут в моем времени и сталкиваются с похожими проблемами. Но такие книги не попадались. А мне так хотелось верить, что где-то есть реальная мама уже взрослых близнецов, похожая на меня, и у нее все хорошо. У нее все получилось.

Спустя почти семь лет после рождения детей я решила поделиться собственной историей, рассказать о том, как справлялась с трудностями, которые посыпались на меня еще во время беременности, как перестроила и заново наладила свою жизнь и жизнь своей семьи. Я стала абсолютно другим человеком – я уверена в себе и знаю, что смогу найти выход из любой сложной ситуации. Надеюсь, мой пример вдохновит вас. Если справилась я, значит, справитесь и вы.

Поздравляем, у вас будут двойняшки

Брось везунчика в воду, и он выплывет с рыбой в зубах.

Юлиан Тувим

– Вставайте, одевайтесь, у вас двойня! Вы знали? – закончив УЗИ, произнесла врач обыденным тоном.

– Нет, откуда? Это мое первое УЗИ.

Шла тринадцатая неделя беременности, согласно предписанию врача я отправилась на первый скрининг.

Для узистки все было обычно: обычный рабочий день, обычная женщина на кушетке, нормально развитая согласно сроку дихориальная диамниотическая двойня. Для меня же этот день вошел в десятку самых эмоциональных в жизни.

– Там все в порядке? – в шоковом состоянии я пыталась понять, что же написано в заключении.

– Да, все в норме. Только двойня. Участковый врач вам все объяснит, – намекнули мне, что прием окончен, и я вышла в коридор.

Встревожилась я еще в самом начале обследования, когда узистка сказала медсестре, записывающей показания: «Два». Чего там два, было не понятно. Развернутого объяснения не последовало, да я и не спрашивала. Сначала врач водила только по одной стороне живота и диктовала медсестре кучу каких-то параметров, маркируя их цифрой один. Потом она занялась другой стороной живота, и в диктанте пошли параметры с цифрой два. Я вслушивалась и хмурилась. Технический склад ума выдвинул предположение, что малыша измеряют с двух сторон, а потом вычисляют среднее арифметическое для точности. И только в самом конце осмотра, когда узистка произнесла «двойня», до меня дошел смысл проделанной процедуры. Не было никакого среднего арифметического, были два плода, которые поочередно проверили и замерили показатели.

Беременность была ожидаемой и планируемой, вот только планировщики из нас с мужем вышли никудышные. Есть такая поговорка, что первоапрельская шутка может обернуться подарком на Новый год. Согласно предполагаемой дате родов (ПДР) 1 января 2012 года мы должны были получить два таких подарка. Судьба распорядилась иначе, и наши дети родились 15 ноября 2011 года, но вовсе не в результате шуток. Наоборот, мы подошли к задаче очень ответственно, я бы даже сказала, что перестарались. Я забеременела в первый же месяц, и тест сразу показал уверенные две полосочки на самом раннем сроке.

Радостную новость я сообщила мужу во время очередного звонка по скайпу – он находился в командировке в Гонконге. Муж так обрадовался, что не смог заснуть остаток ночи, вероятно, уже тогда на клеточном уровне предчувствовал надвигающуюся на нас двойную радость. Хотя если вы спросите у него, то он наверняка расскажет, что все было именно так и запланировано: столько-то детей, такого-то пола. Возможно, он позже напишет свой бестселлер «Тысяча и один верный способ забеременеть двойней».

На сроке 6–7 недель я отправилась в районную гинекологию.

–Что будем делать с беременностью? – после осмотра Светлана Сергеевна задала стандартный вопрос, который поставил меня в тупик.

Я искренне не понимала, что у меня спрашивают. Тогда врач спокойным официальным тоном спросила напрямую:

– Оставляем?

– Да-да! Конечно оставляем!

Или у меня уже началась беременность головного мозга, или я была настолько счастлива, что даже предположить не могла, что есть какие-то варианты, что на таком сроке не все беременность сохраняют.

Светлана Сергеевна радушно улыбнулась и даже как-то смягчилась. Атмосфера в кабинете сразу перестала быть напряженной. Назначили кучу анализов, объяснили, какие документы нужно заполнить, дали рекомендации и отпустили ожидать токсикоза, который уже подкрадывался ко мне с кучей запахов из холодильника, от чужих надушенных тел и с самым тошнотворным едким запахом дыма.

Все шло обычно и стандартно. Участковый врач произвела впечатление грамотного тактичного специалиста, и я решила доверить ей наблюдение за моей беременностью, несмотря на огромные очереди пациентов в ее кабинет. И в день моего первого УЗИ я поняла, что сделала правильный выбор.

Ожидая в коридоре своей очереди к Светлане Сергеевне, я набрала в поисковике «дихориальная диамниатическая двойня». Щелкала в телефоне по ссылкам, делала закладки с полезной информацией, планируя внимательно изучить все позже. Мысли путались, а сердце бешено колотилось.

Войдя в кабинет, я поздоровалась, села напротив врача и протянула ей заключение УЗИ. Врач посмотрела на листок, шумно вдохнула и выдохнула, закрыла лицо ладонями и опустила голову. В кабинете стояла тишина, сердце начало колотиться еще быстрее.

– Девятая двойня на участке. – Доктор наконец подняла голову. – Вот у Петровой хоть бы одна проскочила! Нет, все у меня.

– Выброс, наверно, был какой-то, – проворчала пожилая медсестра.

Муж потом ожидаемо шутил, выброс чего и где произошел, когда я ему пересказывала этот разговор.

Светлана Сергеевна уже не улыбалась и сразу перешла к делу.

– Мелковата ты для двойни. Когда женщина высокая, у нее есть куда животу расти, а с двойнями животы большие, сама понимаешь. Сразу предупреждаю, ты девочка маленькая, худенькая, если доносишь до тридцати шести недель, скорее всего, будет кесарево. Твой хронический пиелонефрит тоже усложняет ситуацию, но будем следить, анализы сдавать регулярно. Да, и забудь про генеральные уборки, усердное намывание полов и прочую экстремальную бытовую деятельность. У тебя будет не двойная, а тройная нагрузка. Сейчас все, что от тебя требуется, – максимально беречь себя. Если что-то пойдет не так и беременность прервется, то в твоем случае будет полостная операция. О последствиях трудно говорить, так что твоя задача – кровь из носа выносить эту беременность.

На меня обрушилась лавина информации, захлестнувшая эмоциями и страхом. Я увидела вершину айсберга событий, ожидавших меня в ближайшем будущем. Потом были звонки мужу, маме, сестре. Родные реагировали по-разному: радовались, переживали, сомневались. Для всех это была большая неожиданность.

Закончился этот день первой в моей жизни бессонницей, вернее, бессонницей начался следующий день моей новой жизни. Летнее солнце уже взошло, и в комнате было светло как днем. Я проснулась от ужаса с мыслью, что двойневая коляска не войдет в наш пассажирский лифт! Грузового в нашем доме не было, а жили мы с мужем в однокомнатной квартире на седьмом этаже. Мозг лихорадочно принялся искать решение проблемы, и поток мыслей уже не дал мне уснуть.

Беременность

Токсикоз

Если открыть интернет и ввести в поиске «многоплодная беременность», на вас обрушатся тонны пугающей статистики. Примерно каждые сороковые роды – это двойня. Однако беременность двойней формируется гораздо чаще, просто к сроку 12–14 недель, когда уже можно что-то разглядеть на УЗИ, вторая яйцеклетка замирает, а беременность продолжается своим чередом, развивая оставшегося человечка. Впечатлительным женщинам подобная статистика может показаться суровой, однако именно она помогла мне правильно настроиться на беременность. Я рассуждала так: если мой организм смог сохранить двух малышей до 14 недель, значит, он в состоянии их выносить и родить, несмотря на мое худосочное телосложение и хилое здоровье. Природа мудрая, мне нужно просто ей помочь.

В чем же природная сложность выносить двойню? Возможно, вы о такой даже не узнаете – беременность пройдет легко и приятно, малыши родятся в положенный срок с хорошим весом, здоровые. Все схватки вы проведете прогуливаясь по парку под ручку с мужем и в родовой зал войдете с улыбкой. Именно такую установку всем будущим мамам двойни и следует давать себе. Однако в моей беременности не все было столь же гладко.

Двойная беременность – это тройная нагрузка на организм: огромный живот и общая масса детей, околоплодных вод и плаценты больше, чем с одним ребенком. Даже крепкий организм в таких условиях может дать сбой. Этого не стоит бояться, к этому нужно просто быть готовой. Найти врача, имеющего опыт ведения многоплодных беременностей, или просто хорошего грамотного специалиста, которому вы будете доверять, который не будет мучать вас ненужными анализами ради перестраховки и запугивать потому, что сам боится. Мне повезло найти такого врача, причем в районной поликлинике, и наблюдаться у него бесплатно.

Я ощутила разницу, когда мой врач был в отпуске. Во время очередной плановой явки принимал другой специалист. Она долго не могла понять, вовремя ли я сдала анализ РАРР-А, который применяется для выявления риска различных отклонений в развитии ребенка на ранних сроках беременности. Разобравшись, она пришла к выводу, что этот показатель у меня превышен и мне нужно назначить поход к генетику. Медсестра несколько раз пыталась ей напомнить, что у меня двойня, намекая на неинформативность этого показателя в моем случае. Но врач упорно игнорировала все намеки и для верности прописала дополнительное УЗИ почек и лекарство на основе трав, хотя остальные анализы были в норме. В итоге мой долгожданный отпуск был безнадежно испорчен возвращением из деревни в душный город. Генетик подтвердил, что риск генетических заболеваний у моих детей не выше, чем у остальной части населения. Почки тоже были в порядке, как и предполагалось, потому что в день, когда они все-таки начали отваливаться, не заметить этого было сложно.

Токсикоз миновал после 16-й недели. Справляться с ним оказалось несложно: питаться маленькими порциями, но чаще, выходить на обед из офиса, чтобы не чувствовать острых запахов, и, главное, избегать дыма, шашлыков и гриля. Не знаю, что такого особенного в запахе дыма, но даже после родов долгое время я не могла есть шашлыки и гриль, а дочь в младенчестве панически боялась пожаров.

До рождения детей мы с мужем были никудышными планировщиками. Купили новенькую машину, и я немедленно отправилась учиться вождению, а тут как раз беременность. О чем мы тогда думали, трудно предположить. Не сразу я решилась сообщить инструктору по вождению, что беременна, и даже немножко больше обычного. Естественно, он был немного шокирован:

– Нет, ну что за безобразие твориться! Два человека за рулем у меня, конечно, бывали, но чтобы сразу трое сидели… Такое впервые.

Мужчина оказался с чувством юмора, без этого в его профессии никуда.

Во время вождения я концентрировалась, и меня переставало тошнить. Инструктору со мной было скучно, он жаловался коллегам в школе, что засыпает, когда я за рулем. Шутил, что нужно менять категорию прав и учиться водить грузовики, учитывая размеры двойневых колясок. Я была старательной ученицей и экзамен сдала с первого раза. Воспользоваться поблажками, которые мог бы дать беременный живот, не получилось, так как он к тому времени еще не вырос до очевидных размеров, хотя на экзамен я надела все самое облегающее. Конечно я очень боялась экзамена и стрессовых ситуаций, но решила не отступать и получила водительские права, которые очень пригодились спустя три с половиной года. Сейчас мне трудно представить себя без машины. Она дает свободу передвижения и возможность успевать гораздо больше.

Счастливый второй триместр

Примерно на 22-й неделе беременности мы с мужем в первый и единственный раз отправились в кабинет УЗИ вместе, чтобы узнать пол наших малышей, а заодно пройти очередное плановое обследование. Мы решили записаться в платный кабинет, чтобы никого не упрашивать впустить папу. Очень хотелось вдвоем увидеть малышей на экране и получить первые фотографии.

Я всегда мечтала родить дочку и сына. Вернее, всегда знала, что у меня обязательно будут дочь и сын. Муж втайне тоже на это надеялся, но вслух не говорил. Мой самый большой страх был родить неотличимых друг от друга мальчишек-близнецов. Вспомните, как их часто рисуют в фильмах и книгах: озорные хулиганы, сводящие с ума всю округу и ежедневно добавляющие матерям седых волос. Для человека, который не доставлял собственным родителям никаких проблем, хорошо учился и читал запоем книги, такой вариант казался просто катастрофой. Мой тип многоплодной беременности предполагал возможность рождения как разнополых, так и однополых детей. А в последнем случае они могли быть очень схожими внешне.

Сначала врач показала нам сына. Бойкий, вертлявый, он отворачивал от нас лицо, но пипку гордо выставил на показ. Для меня всегда было загадкой, как узисты вообще что-то понимают в этой неразберихе зернистого шума на мониторе. Но в этот раз я четко все разглядела сама и затаила дыхание. Один мальчик есть. Муж тоже напряженно всматривался в экран.

– Ой как ножки тянет, и профиль такой точеный. Это девочка. Сейчас я вам сделаю фотографию на память.

Врач выбрала лучший ракурс для снимка, а мы с мужем переглянулись, расплываясь в глупых улыбках.

Из кабинета мы вышли в отличном настроении, разделили на двоих выданные нам снимки и еще долго обсуждали случившиеся.

– А ты точно увидел, что там есть девочка? Я вот про девочку ничего не поняла, когда она показывала. – Я хмурила брови, все еще сомневаясь.

– Да точно тебе говорю, я все рассмотрел. Она же показывала – все гладенько. Я, наоборот, не разглядел, где там у мальчика что. – У мужа были свои сомнения.

Мы смеялись: каждый увидел признаки противоположного пола, хотя логичнее было бы наоборот.

Казалась бы такая простая процедура, но она помогла нам наконец почувствовать себя будущими родителями двойни, особенно мужу. Ощутить реальность происходящих внутри меня изменений. Вот они, здесь, в животе, их можно увидеть, они шевелят ручками, толкаются ножками. Женщины ощущают эти толчки, а мужчины просто наблюдают раздувающийся живот. Поэтому было так важно вдвоем увидеть малышей, держаться за руки, переглядываться и улыбаться.

Очень жалею, что не захотела сделать фотосессию моего интересного положения. Сейчас я смотрю на свой плоский живот и не верю, что когда-то он был таким огромным и в нем помещалось двое малышей. Иногда я думаю: а не приснилось ли мне все это? Плоский пупок, круглое пузо, постоянная инородная возня в животе, отчетливо выпирающая маленькая голова прямо под сердцем… Воспоминания блекнут и стираются, и только парочка беременных фотографий и те самые снимки УЗИ подтверждают, что все это происходило с моим телом.

Обострение хронических заболеваний

А вытворяли дети с моим телом немало фокусов. Я уже упоминала, что страдаю хроническим пиелонефритом, который особенно никак себя и не проявлял в повседневной добеременной жизни. Я регулярно занималась в спортзале, следила за питанием и никогда не весила больше 54 кг при росте 168 см. Как только я начала прибавлять вес, меня сразу стали пугать скрытыми и явными отеками. В карточке записали: «патологическая прибавка веса» – при том что я по прежнему оставалась тонкорукой, тонконогой худышкой, но живот рос не по дням, а по часам. Я не понимала, как питаться, чтобы и вес прибавлялся равномерно, и дети развивались правильно. В итоге, как бы тщательно врач за мной ни следила, в 24 недели матка, которая к тому моменту уже была развита на все 27 недель, передавила мочеточник, отток жидкости нарушился, и в правой почке началось воспаление. Конечно же, все это случилось в субботу, когда в гинекологии дежурным врачом была старенькая бабушка-одуванчик. Про нее шутили, что, пока она идет от кушетки, где смотрела беременную, к своему столу, забывает все параметры, которые намерила. Но бабулька оказалась опытной и сразу выписала мне направление в отделение нефрологии. Перспектива лечь в больницу меня не пугала, я была к этому готова. В моем шкафу уже лежал предварительно заготовленный для такого случая, модный по тому времени, бархатный спортивный костюмчик. Моя цель была вы́носить эту двойню любой ценой, хоть даже почку отрезайте. Тем временем у меня начала подниматься температура, жидкость из меня выходила все хуже и хуже, а когда провели стандартный тест и постучали чуть выше поясницы справа, я взвыла и заплакала. Боль была адской! Муж тоже почти плакал, он и не представлял, что от легкого похлопывания рукой может возникать такая боль. Нам было ужасно страшно.

С направлением от врача, температурой, болью в спине и приличным животом лечь в больницу оказалось не так просто. После слов «беременная двойней» меня тут же послали назад в гинекологию. Вернее, напрямую в роддом, хотя рожать я пока не собиралась. Почему-то в нашей системе здравоохранения считают, что у беременных есть только один орган – матка. И ничего другого у них болеть не может. Пришлось подключать связи, родственников, вызванивать главврача больницы, чтобы, с его одобрения, получить положенное койко-место в палате, спасительные капельницы и пенициллин внутримышечно без новокаина. После каждого укола я сцепляла зубы до скрипа, плакала и еле-еле ковыляла в палату. Дети в животе начинали недовольно пихаться во все стороны, а я плакала еще сильнее, подсчитывая, сколько еще иголок в меня будут тыкать ежедневно.

В отделении нефрологии я была местной достопримечательностью, бабульки-завсегдатаи выспрашивали, на каком этаже нынче открыли гинекологию, и советовали обязательно класть в кашу масло. Медсестры и врачи жалели, но продолжали лечебные издевательства надо мной. Заведующая отделением лично взялась вести меня и несколько раз подчеркнула, как хорошо, что я вовремя обратилась к ним, как будто они ждали меня с распростертыми объятьями, а в роддом отправляли кого-то другого. При мне ночью в отделение поступил какой-то непутевый пьяница, которого подобрали на улице и по причине недержания отвезли в нефрологию. Он пробыл в отделении почти сутки без документов и каких-либо признаков необходимости пребывания в стационаре вообще. При этом мне в приемном покое, как вы помните, сначала отказали. Но мне грех жаловаться: почку спасли, беременность тоже. Правда, очередной узист поставил под сомнение пол моих детей. Передо мной опять замелькали хулиганистые мальчишки-двойняшки из «Электроника» и «Гарри Поттера». Сомнения не покидали меня до самых родов. Я, конечно, просила еще раз другую узистку посмотреть пол, и она вроде бы тоже разглядела мальчика и девочку, но УЗИ двойни после 30-й недели беременности малоинформативное: чья-то рука, чья-то нога, сплошная мешанина, в которой трудно понять, какая часть тела кому принадлежит. На самом деле было уже и не важно, кого мы ждем, главное – родить здоровыми и свое здоровье сохранить.

После выписки из нефрологии на работу в офис я уже не вернулась. Сразу позвонила начальнику и сказала меня больше не ждать. Работа сейчас была не на первом месте, да и не таким уж ценным специалистом я была. Декретный отпуск с двойней оформляют в 28 недель, и до того времени меня держали на дневном стационаре при гинекологии, чередуя бесконечные анализы и капельницы. Наступила промозглая слякотная осень, живот продолжал расти. В женской консультации другие беременные при виде меня расступались, предполагая, что я на последнем сроке и меня вот-вот свезут в роддом. Я и правда туда вскоре отправилась, но только не рожать, а на сохранение. Я отчаянно надеялась продержаться примерно до начала декабря и родить в 36–37 недель.