Текст книги "Я - беда (СИ)"

Автор книги: Мира Вольная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

  – Серьезно? Ты сейчас серьезно? Да каждый стражник в городе знает твое имя, да они чуть ли не крестятся, когда слышат его.

  – Я польщен. Но что такое "крестятся"?

  – Это особый знак, последовательность движений рукой, которую воспроизводят люди, когда обращаются к Богу за помощью. Извини, показать не могу – растаю.

  Эльф уставился на меня, как баран на новые ворота. Я расхохоталась.

  – Шучу я.

  Мы проболтали почти до самого рассвета практически ни о чем. Делились фактами о жизни двух миров. Было интересно, временами смешно, временами даже страшно. Салазар оказался хорошим рассказчиком и не менее хорошим слушателем, умным и вдумчивым, и да, адаптировался он действительно с какой-то почти нереальной скоростью. Так просто не бывает. Хотя что я знаю о степени гибкости психики темных эльфов? К тому же темных эльфов-ученых. Да ничего.

  Кто из нас уснул первым, я потом так и не смогла вспомнить.

  Салазар, пятый граф Ромирский.

  Я проснулся оттого, что у меня затекла левая рука, но шевелиться не хотелось. По моим внутренним ощущениям было еще слишком рано, чтобы двигаться и, тем более, чтобы вставать и куда-то идти. Попробовал перевернуться, но неожиданно для себя наткнулся на чье-то тело.

  Аннет осталась вчера у меня?

  Легко провел пальцами по тонкой руке и открыл глаза.

  Не. Аннет.

  Веста. Наверное.

  Девушка спала, повернувшись ко мне лицом, как ребенок, подложив под щеку ладонь и уткнувшись острым носиком мне в ключицу. Черная короткая прядь упала на тонкую скулу, пухлые губы слегка приоткрылись, а шелковой халат съехал вниз с плеча. Кожа у нее такая же нежная, как и ткань?

  Моя ладонь проскользнула в широкий рукав.

  Да, такая же. Даже мягче.

  Мелкая что-то пробормотала и попыталась, очевидно, зарыться глубже в несуществующее одеяло.

  Я вытащил ладонь, осторожно подвинулся и оперся головой о руку, продолжая наблюдать за спящей Вестой. Она что-то снова пробормотала и подтянула голые ноги поближе к груди: короткий халат скрывал немного, еще меньше грел. Легкая тряпочка заканчивалась на середине бедра, вызывая вполне закономерное желание увидеть еще больше.

  Я аккуратно сдвинул скользкую ткань выше. Еще выше. Еще чуть-чуть, пока не показалось кремовое бедро. Соблазнительное, округлое, аппетитное, теплое. Я слегка сжал его, провел кончиками отросших когтей вверх и вниз, принялся выписывать замысловатые узоры, наблюдая, как появляется гусиная кожа там, где я только что пробежался пальцами.

  Веста шумно выдохнула и повернулась на спину, будто читая мои мысли. Я облизнулся в предвкушении и открыл плечо еще больше, потянув за рукав. Сначала один, потом второй. Удивительно нежная кожа, удивительно вкусно пахнет: карамель и сливки. А над правой ключицей у мелкой оказалась настолько соблазнительная родинка, что я не удержался и обвел ее языком, и сам не заметил, как начал, слегка покусывая, целовать длинную шею. Вкусную, сладкую.

  А в следующий миг мне в висок уперлась какая-то черная продолговатая штука.

  – Эльф, а тебе никто не говорил, что сначала надо хотя бы в ресторан девушку сводить?

  – Куда? – нахмурился.

  – Никуда! – отчеканила мелкая. – Руки убрал и остальные части тела тоже. Иначе твои мозги окажутся на потолке.

  Холодная штуковина продолжала давить на висок.

  – Не окажутся, – хмыкнул я, не двигаясь с места. – Мои мозги тебе нужны целыми и невредимыми.

  – Твоя правда, – Веста сдвинула руку с черным нечто вниз, с силой проведя по и без того напряженному животу, дойдя до самого паха. – А вот твои колокольчики мне без надобности.

  – Ты думаешь, что...

  Девушка быстро отвела руку вбок, что-то щелкнуло, раздался громкий хлопок, и лампа на невысоком столике разлетелась вдребезги.

  – Это называется пистолет. Конкретно этого малыша зовут Файв-Севен, и он способен раскурочить к чертям твой череп, что уж говорить о твоих яйцах. Ну? – она надавила на пах сильнее, я нехотя отстранился. – Знала, что мы сможем прийти к консенсусу, – открыто улыбнулась девушка, поднимаясь на ноги, придерживая другой рукой полы халата. – А теперь я собираюсь в душ, выйду через полчаса, то есть когда эта стрелка будет по-прежнему на семи, а вот эта – на шести, – ткнула мелкая пальцем в часы, очевидно, думая, что я не знаю, что это. – Жрать в доме по-прежнему нечего, поэтому съездим в город, – Веста развернулась и направилась вверх по лестнице.

  Я только тихо улыбнулся, поднимаясь на ноги, наблюдая, как она аппетитно покачивает бедрами.

  Бывают такие женщины и девушки... Вроде ничего особенного – хорошенькие, но не более – но вот есть в них что-то такое, какая-то непонятная магия, из-за которой мужики шеи себе сворачивают, глядя им вслед. А возможно это и не магия вовсе, возможно, они просто не прячутся, не стыдятся и не боятся себя, своих желаний, своей привлекательности.

  Веста не боялась, я понял это вчера, но почему тогда не позволила довести дело до конца? Почему остановила?

  Я встал под душ, все еще размышляя об этом. О странной красивой девочке, которая изо всех сил старается казаться дурой.

  С самим душем разобраться удалось достаточно быстро. Хаос его знает, как все это работает без магии, но принцип очень похож на наш. Мелкая пробовала вчера объяснить, но вопросов у меня все равно осталось еще целая куча и даже больше. Обсуждение закончилось на электричестве.

  А я как ребенок, честное слово. Пытаюсь познать целый мир за один день, как будто это действительно возможно.

  Через полчаса мы вдвоем сидели в металлическом гробу на колесах и с невероятной скоростью неслись по серой абсолютно ровной дороге на рынок – супермаркет, как обозвала его Веста. А я все еще пытался вспомнить, как правильно дышать, и понять, почему не могу продолжить то, что мы начали утром, здесь и сейчас. Немедленно.

  Девушка была в коротких, очень коротких – короче, чем ее халат – брюках, рубашке со странным ярким узором в клетку и закатанными до локтя рукавами. Но рубашка была застегнута не до конца, пуговицы вообще заканчивались не доходя до бюста, и в вырезе была видна небольшие грудь, туго обтянутая ярко-синей сорочкой. Наши женщины носили такие только под платье, как нижнее белье, а о том, чтобы на людях оголить ноги... Да за такое можно было загреметь в тюрьму!

  В этом мире подобная манера одеваться, наверное, была в порядке вещей, но дышать спокойно я все еще не мог. Ее хотелось схватить, стянуть эти клочки ткани и насладиться телом, что они так ненадежно сейчас скрывают.

  Единственное, что было спрятано – ладони. Мелкая надела перчатки.

  В себя я пришел только минут через пятнадцать, когда собирательница впихнула мне темные очки. А потом постарался отвлечься разговором.

  – Объясни еще раз, – скрестил руки на груди, давая понять, что так просто от девушки не отстану.

  – В шестой? – простонала она, перегнулась через сидение, порылась в сумке и бросила мне на колени очередное черное зеркало, только меньше, чем было в прошлый раз. – Нажми на кнопку, поставь палец на серый прямоугольник, проведи вдоль линии, где написано "разблокировать". Теперь нажимай на цифры: два, четыре, ноль, восемь, семь, девять.

  Я послушно исполнил требуемое. Квадрат с цифрами исчез, а на его месте появились какой-то странный круглый пушистый зверь и маленькие картинки. Веста ткнула, не глядя, в одну из них, и зверя сменило белое поле.

  – Поставь палец на прямоугольник рядом с надписью, видишь буквы?

  – Да.

  – Понимаешь, что они значат?

  – Да, – улыбнулся, как идиот.

  – Умница, а теперь набирай: "Принцип работы двигателя внутреннего сгорания", затем коснись слова "искать".

  Я аккуратно нажал на буквы. Миг – и зеркало показало текст, много текста, но, к сожалению, не полного. Заголовки были подчеркнуты.

  – Но здесь не все, – нахмурился, поворачивая устройство к мелкой. Она бросила быстрый взгляд на мои руки и расхохоталась.

  – Ученый, тоже мне. Нажми на выделенный текст, откроется нужная статья, стрелки вверху помогут вернуться на предыдущую страницу, листать можешь пальцем, будто листаешь книгу. Нажимаешь вот сюда и можешь переходить из... книги в книгу, чтобы ввести новый запрос в поиск, просто тыкни сюда, – отсмеявшись, пояснила девушка, попутно показывая, что делать.

  И... И я потерялся, заблудился, полностью погрузился в чтение. Там было столько всего, в этом маленьком зеркале, так много информации, так много нового, так много непонятного. Я прыгал из книги в книгу, вперед и назад. Так легко и так удивительно просто. И вот они – существа, обладающие такими знаниями – не могут справиться с какой-то болезнью? Не верю. Этого просто не может быть.

  – Приехали, – помахала девушка рукой, серые глаза смешливо блестели. – Вылезай, потом дочитаешь.

  – Но...

  – Вылезай, планшет от тебя не убежит, все данные тоже никуда не денутся, а вот в машине я тебя одного не оставлю.

  Пришлось аккуратно положить зеркало на заднее сидение и, отстегнув ремень, выбраться наружу. Веста вышла только убедившись, что я стою на земле, схватила меня под руку и быстро зашагала к прозрачным дверям.

  Я осматривался по сторонам: везде сновали люди, в большинстве своем в повязках-респираторах, кто-то нес странные почти прозрачные мешки, кто-то, так же как и мы, приехал на машине и сейчас топтался возле нее. Вообще, народу кругом было поразительно много. Моя спутница предположила, что большинство уезжает из города в надежде спастись от вируса.

  – Мелкая, у вас размер машины зависит от размера живота?

  Ви удивленно обернулась, проследила за моим взглядом, осмотрела всю стоянку и снова рассмеялась:

  – Скорее, от размера члена.

  Я сбился с шага.

  – Ви! Я понимаю, почему твой отец придумал проклятие с чертями.

  – Что? Я называю вещи свои именами, – пожала она плечами. – У нас не такие строгие взгляды на секс и все, что с ним связано. А насчет машин... Чем больше тачка, тем короче достоинство, – продолжала веселиться мелкая, а мне казалось, что я чего-то недопонимаю.

  – И что, купив большую машину, можно как-то увеличить размер? Не вижу связи...

  – Салазар, все-таки тебе стоит прочесть дядю Зигмунда, – снова улыбнулась Веста, а я почему-то замер, глядя в наполненные искренним смехом глаза. – А вообще, – Беда потянула меня дальше, – у вас что, совсем нет неуверенных в себе мужчин, которые пытаются доказать всем, что они... успешны, выставляя напоказ свое богатство?

  – Есть, – кивнул я. – Но у нас так не всегда.

  – Ну вот и у нас так же. Просто день сегодня, видимо, такой. Большую машину часто покупают, например, семьи с детьми. Большую, мощную и страшную, как эту, – она ткнула пальцем в действительно уродливый и заляпанный грязью гроб на колесах, мимо которого мы проходили, – заядлые путешественники, любители дикой природы, охоты, рыбалки, потому что такая везде пройдет. Вот эта, скорее всего, принадлежит молоденькой девушке, возможно, студентке. Она не новая, но за ней хорошо следят. На заднем сиденье рюкзак и табличку на стекле видишь? Такие, как правило, студентки лепят.

  Веста еще продолжала что-то говорить, но я практически не слушал, всматриваясь в ее лицо. Беда размахивала свободной рукой, ее глаза горели, а губы то и дело улыбались. И вот от нее такой почти невозможно было отвести взгляд. На нее такую почти невозможно было не смотреть.

  А еще то, как девушка говорила о людях – о существах, на которых ей вроде бы наплевать. Но вот именно сейчас мелкая показала, как действительно к ним относится: как к детям, не всегда разумным, не всегда послушным, не всегда спокойным, но любимым, несмотря ни на что.

  Их рынок выбил меня из равновесия окончательно: все яркое, так много места, все закрыто, положено и спрятано в пакеты, мешки и мешочки, банки, баночки и бутылки, везде так много текста. Веста, тихо посмеиваясь, тянула меня вдоль рядов, толкая впереди странную сетчатую тачку, периодически хватая с полок то одно, то другое, объясняя мне, что берет и для чего.

  Действительно в ее мире технология полностью заменила магию. Да и зачем им силы, когда пятно с брюк можно вывести, забросив их в ящик и добавив белого порошка с едким запахом? Это было и правда удивительно и невероятно. Другой мир, почти без магии, но при этом полный чудес.

  Я взял в руки очередную упаковку чего-то неизвестного и уткнулся в текст, стараясь понять, что же это такое. Внутри гремело и пахло шоколадом.

  – Чшшш-орт, – прошипела рядом Веста, я поднял глаза и нахмурился. Мелкая яростно терла левую руку. Плечи напряжены, взгляд чуть прищурен, устремлен в соседний ряд.

  – Веста?

  – У меня рука чешется, – прошептала она одними губами. – Это запрос на новую душу. Кто-то либо уже умер, либо ему осталось недолго, – собирательница быстро стянула перчатку, на миг сжала руку в кулак, разжала и приблизила ладонь к лицу. На бледной коже черными неровными буквами было написано имя "Мария Андреева". – Сильно чешется, душа где-то здесь.

  – Я могу чем-то помочь?

  – Нет. Просто следуй за мной, – она покатила вперед тележку, уверенно лавируя между рядами.

  – Ты знаешь, куда идти?

  – Да, как только получаю имя, его носитель... будто светится, душа светится... Это сложно объяснить, но я вижу. Знаю. Ты, кстати, пить не хочешь?

  – Нет.

  – Жаль. Вот и я не хочу, а придется. Выбирай: сок или вода?

  – Э...

  – Быстрее, темный, рука чешется чертовски сильно.

  – Вода.

  Веста схватила с полки первую попавшуюся бутылку, отвинтила крышку и поднесла к губам, не сбавляя шага, слишком медленного шага.

  – Мы разве не торопимся?

  – Здесь камеры, – оторвавшись от горлышка, пояснила девушка, – система наблюдения, которая показывает картинки. Если потом просмотрят запись и увидят, как мы с тобой несемся к человеку, который в следующий миг умрет, возникнут вопросы, отвечать на которые мне не хотелось бы. Еще что-то?

  – Да, но это подождет, – улыбнулся я.

  Спустя три отдела Ви наконец-то остановилась, всучила мне в руки крышку от пустой бутылки, оставила тележку и направилась вдоль ряда, делая вид, что выбирает сыр. Прошло не больше двух минут, когда девушка, стоящая напротив, дернулась, покачнулась и тихо осела на пол. Первые мгновения никто ничего не понял, а потом поднялся шум, тело несчастной окружили, кто-то пытался нащупать пульс, кто-то хлопал по щекам, кто-то брызгал в лицо водой.

  – Она вроде еще дышит, – поднялась от трупа большая женщина.

  – Вы уверены? – спросил очередной зевака.

  – Надо позвонить в скорую.

  – Сразу спасателям лучше, они быстрее приедут.

  – Давайте, я посмотрю. Я умею оказывать первую помощь, – раздался голос мелкой, и она протолкалась сквозь толпу к телу, присела и взяла запястье несчастной, делая вид, что действительно пытается найти пульс.

  Но я видел, как Весту окружила серо-голубая дымка, как тонкая серебряная ниточка протянулась от одной девушки к другой, как из груди трупа буквально вырвался небольшой мерцающий шар и завис рядом с Ви.

  А у мелкой по лбу струился пот, и дрожали губы.

  – Мне очень жаль, – тихо произнесла она, – девушка мертва.

  И если до этого все хоть тихо, но переговаривались, то сейчас замолчали. Какой-то мужчина достал из кармана продолговатое зеркало, несколько раз коснулся гладкой поверхности и поднес к уху. Телефон. Мобильный телефон – так сказала мне Веста.

  А Ви уже стояла рядом со мной, сжимая левую руку в кулак, удерживая на серебряном поводке, как на цепи, чужую душу.

  – Обними меня, но несильно, – прошептала она одними губами, отчаянно заглядывая в глаза.

  Я прижал к себе дрожащее от напряжения тело. Собирательница уткнулась мне в плечо, наклонив голову, и слишком быстро зашептала какое-то заклинание. Светящийся шарик дрогнул, пошел рябью, нить натянулась сильнее, я почти слышал, как она звенит. Миг – душа внутри бутылки, и Веста плотно закручивает пробку, не переставая дрожать.

  – Тебе всегда так плохо?

  – Да. Это заклинание отбирает много энергии, всегда так было. Мне просто надо несколько минут постоять, а потом съесть шоколадку.

  – Сколько душ ты можешь собрать за один раз?

  – Собрать – сколько угодно, а вот с бутылками сложнее, – она прижалась ко мне плотнее, ища поддержки, продолжала говорить куда-то в район груди, отчего голос звучал глухо.

  – Объясни.

  – Бутылка не место для души, это просто пластик, и сам по себе он никуда не годится. Но в экстренных случаях – таких, как сейчас – я могу его заговорить, на время превратить в подобие кристалла, в котором хранится суть любого существа до своей отправки в Лимб.

  – Куда?

  – Лимб. Это место между Раем и Адом, промежуточная ступень. Сначала всех отправляют туда и там уже распределяют.

  – Ты дрожишь, – зачем-то сказал я, сам не заметив, как начал растирать плечи и руки мелкой, хотя совсем не был уверен, что она замерзла.

  – Это от напряжения. Душа попалась сильная, пришлось делать двойной заговор. Хорошая душа, чистая. Я как-то пришла за маньяком, – совсем уж тихо прошептала Веста, – потом остаток ночи простояла под душем, все отмыться пыталась, – она глубоко вдохнула и неспешно отступила назад.

  – Пойдем?

  – Да. Мне уже легче, только тележку отдай. На сегодня с магазинами покончено.

  Через двадцать минут мы вышли на парковку, возле входа в магазин стояла белая машина, и двое грузили в ее недра большой черный мешок с ярко-желтым треугольником посередине. Едва ли девушка умерла от вируса – симптомы не те – но осторожность не помешает.

  Обратная дорога прошла в тишине. Я читал, Веста сосредоточенно вела машину.

  – Не хочешь поговорить? – спросил, когда за нами уже закрылись стальные ворота.

  – Да не о чем говорить, – пожала Беда плечами, открывая дверь со своей стороны. – Просто не ожидала, что придется забирать душу.

  Мелкая открыла заднюю часть машины, всучила мне продукты, а сама, подхватив бутылку с душой, быстро зашагала к дому.

  Я разбирал на кухне пакеты, стараясь понять, куда именно положить купленные продукты. Белый шкаф под названием "холодильник" отпадал сразу: там все еще лежала голова оборотня. Сейчас в моих руках была коробка каких-то хлопьев и бутылка молока. Ну и куда?

  Плюнул, засунул их обратно в пакет и наложил стазис.

  Так на чем я там остановился?

  Снова взял в руки зеркало и опять погрузился в чтение: статья о крови полностью поглотила мое внимание. У нас не было таких понятий, как "резус" и "гемоглобин", мы исходили из понятий энергии и силы, которой владел эльф. Если эльфу подчинялся ветер, допустим, то с землей любые контакты ему были противопоказаны. Тем более мы никогда не переливали кровь, тем более от источника напрямую. Если темный умирал от кровопотери, мы просто использовали магию: несколько нехитрых заклинаний, несколько простых манипуляций с энергией, подключение к источнику силы, накопители и восстанавливающие. И на следующий день он уже был дома. У людей же... У людей все не так: они такие хрупкие и так быстро ломаются.

  – Почему не разобрал пакеты? – оторвала меня Веста от изучения предмета.

  – У тебя в холодильном шкафу голова оборотня. Она воняет и разлагается. Я решил, что это нецелесообразно, и просто наложил стазис.

  – Головы там уже нет. Сегодня с утра отправила ее к родственникам, а черти приперли новый агрегат. Так что вперед, нас ждут великие дела, – она развеяла мое заклинание, просто дотронувшись до пакета, и начала вытаскивать продукты.

  – Как ты это делаешь?

  – Что именно? – Ви достала помидоры и распахнула дверцы урчащего белого шкафа. Теперь я действительно обратил внимание, что он немного отличается от того, что я видел вчера.

  – Ты не сняла мой стазис, ты его просто развеяла. И у меня дома...

  – А, – махнула она рукой, – я же, по сути, носительница силы смерти, извлекающая. Вот и твою магию просто извлекла.

  – То есть поглотила? – нахмурился я.

  – То есть сломала, – улыбнулась девчонка. – Я не могу ничего поглощать, могу либо перемещать, как в случае с душами, либо уничтожать.

  – Души ты тоже можешь уничтожить?

  – Если возникнет такая необходимость. Но на моей памяти подобное случилось всего один раз. Мы тогда три месяца гонялись за очень опасной сбежавшей душой. Ублюдок понял, как трансформировать энергию, и почти воплотился, пришлось снова убить. На этот раз навсегда.

  – Ты же говорила, что душу нельзя убить?

  – Это не совсем убийство, – она постучала острым красным ноготком по подбородку. – Я, скорее, его стерла. Убила личность и воспоминания, вернув в изначальное состояние – энергию, а она уже слилась с силой этого мира. Как-то так. А ты, смотрю, с планшетом не расстаешься?

  – Нет. И хотел спросить, – я достал из пакета очередную коробку с надписью "хлопья" и вопросительно поднял бровь, Ви ткнула пальцем в верхний правый шкафчик над раковиной. – Люди совсем не умеют пользоваться магией?

  – Некоторые умеют, мы таких называем экстрасенсами. Но им просто дано видеть определенные сущности и читать других людей. Физически они так же уязвимы, как и остальные, если не слабее. Предлагаю устроить обед на свежем воздухе, достать мангал и поджарить стейки. Лучше бы, конечно, шашлык, но мясо надо мариновать, а я уже голодная, как волк.

  – Шашлык?

  – Национальное блюдо. Безумно вкусно, особенно с пивом. Как-нибудь угощу.

  Я пожал плечами, соглашаясь, и в итоге через сорок минут колол сзади дома дрова. Я. Колол. Дрова. Последний раз занимался чем-то подобным в детстве.

  Веста все в тех же коротких брюках и сорочке резала рядом овощи.

  – Мясо на мне, – сгрузил стопку поленьев рядом с мангалом и скинул с себя рубашку. На улице действительно было жарко. Мелкая повернулась ко мне и так и застыла с ножом в руках, а я будто физически ощущал, как ее взгляд ласкает тело. Интересно, она сама-то понимает, что делает?

  Судя по огоньку, мелькнувшему в глазах, понимала Ви прекрасно.

  – Не возражаю, – протянула она, все еще не сводя с меня взгляда.

  – А против чего ты еще не возражаешь? – я сам не понял, как оказался почти вплотную к девушке, сжал руки на тонкой талии.

  – А ты рискни проверить.

  Ну разве мог несчастный темный эльф устоять против такого искушения? Я наклонился и обвел языком нижнюю губу, втянул в рот, выпустил и снова погладил языком. Ви выдохнула прямо мне в губы, что-то звякнуло, ее руки обвились вокруг шеи, пальцы зарылись в волосы. Моя ладонь скользнула под сорочку, горячее женское тело оказалось вплотную прижатым ко мне. А путешествие в другой мир с каждым мигом становится все интереснее и интереснее...

  Другую руку я положил Ви на затылок, фиксируя голову и наконец-то впиваясь в сочный рот.

  Жарко и влажно.

  Мой язык скользнул внутрь и погладил небо, мелкая сильнее вцепилась мне в волосы, а я ласкал узкую спину, выписывал узоры почти так же, как и утром, и наслаждался ощущением мягкой нежной кожи под пальцами. Я терзал ее рот, ласкал язык, дразнил и получал такое удовольствие, которого не испытывал ни с одной из своих женщин.

  – Черт, Салазар, ты... – сдавленно выдохнула Беда, прерывая поцелуй, чтобы глотнуть воздуха.

  – О нет, Веста, – простонал, прислоняясь лбом к ее лбу и тоже стараясь отдышаться. Девушка на миг в недоумении подняла брови, потом втянула носом воздух и разочарованно застонала. Я моргнуть не успел, а рядом с нами уже стояло низкое покрытое колечками меха существо с рогами, копытами и хвостом.

  Ви неохотно отстранилась и повернулась к черту.

  – Изыди, – коротко бросила она, уродец тут же растворился в зеленовато-сером облаке. И я снова потянулся к девушке. – Нет, темный, нам все-таки надо поесть.

  – Ты жестока, – фыркнул, поднимая с пола открытой веранды нож и подавая ей.

  – А ты сомневался? Меня же не просто так прозвали "Я-Беда". И, кстати, просвети-ка меня, друг мой, как ты собрался готовить мясо?

  – Вкусно, – улыбнулся, возвращаясь к мангалу. Я заметил скепсис в серых глазах, но Ви так больше ничего и не спросила, помыла нож и вернулась к овощам. Зато у меня вопросов хватило на двоих.

  Да, я не знал названий и половины продуктов на столе, не понимал, что находится и в половине этих разномастных баночек, но на обоняние и вкус никогда не жаловался, попутно задавая вопросы. Не о продуктах, нет – о мире.

  А через двадцать минут мелкая аккуратно отрезала первый кусочек.

  – Не бойся, не отравлю.

  – Конечно нет, кто тебя домой тогда вернет.

  Я смотрел, как Веста сначала осторожно нюхает, а потом кладет мясо в рот, как медленно пережевывает, и с каждым движением губ и без того большие серые глаза становятся еще огромнее.

  – Тебе надо запатентовать этот рецепт, – пробормотала она, прожевав.

  – Сделать что?

  – Эмммм, зарегистрировать рецепт под собственным именем и всю жизнь получать за это доход.

  – Я подумаю.

  – Подумай. И, кстати, хотела еще вчера спросить. Ты родственников предупредил о том, что тебя не будет какое-то время?

  – Я предупредил Бьорка, этого достаточно.

  – Не в ладах с семьей? – склонила Беда голову набок, я закатил глаза. Да, тема была действительно нежелательная.

  – Можно и так сказать.

  – Почему?

  – Веста, я же не трогал тебя сегодня в машине...

  – Давай, эльф, рассказывай. В деле про твоих родственников удивительно мало написано.

  – Не отстанешь?

  – Нет.

  – Если в двух словах, моего отца сильно разочаровал мой выбор профессии. Настолько, что он практически отрекся от меня.

  – А мать и сестра?

  – Они обе хорошие женщины, любящие, но слишком зависимые и слишком боящиеся своих мужей.

  – Настолько, что...

  – Веста, пойми, в нашем мире женщины не так... свободны. Они во власти отцов, братьев, мужей. Они не выражают свои мысли и чувства так открыто, как это делаешь ты, многие – очень многие – боятся даже лишний раз посмотреть в сторону. Это не их вина, их так воспитало общество. Более или менее свободны в своих желаниях вдовы, старые матроны и старые девы. Ну и дамы полусвета, конечно.

  – Мрак, ты сейчас практически в точности описал конец нашего восемнадцатого века.

  – У вас тоже так было?

  – Да. Но не уходи от темы. Сколько ты с ними не общался?

  – Год. В прошлом году Сильвия приезжала в столицу на свой первый бал. Я видел их во дворце.

  – Но не разговаривал?

  – Нет, – вино на языке отчего-то начало горчить.

  – Но ведь, насколько мне известно, ты личность весьма знаменитая, успешная, у тебя в друзьях король, ты спас вашу планету от почти такого же вируса, как у нас, так почему отец не может тебя простить?

  – Он гордый темный. Гордый и очень властный, а я ослушался его приказа, пошел против воли.

  – Ну и дурак он! – дернула Ви плечом, а я улыбнулся, просто не мог не улыбнуться. Такая маленькая и такая... очаровательная.

  – А ты?

  – Что я?

  – Ты и твоя семья – вы ладите?

  – Не всегда. Бывает, что мы с папой ругаемся так, что Ад дрожит, но потом всегда миримся. С мамой мы не ругаемся.

  – Почему?

  – Это чревато. Мама всегда права – это аксиома, табу, правило, которое необходимо выучить наизусть. Мы как-то поссорились с ней – я еще маленькой была – мама на месяц превратила меня в березу. Бе-ре-зу, – округлила девушка глаза. Я расхохотался.

  – Смешно ему, – буркнула Ви, – я потом еще дня два пыталась опустить вниз руки и вспомнить, какого это – ходить.

  – Скажи, я правильно понял, что основная твоя работа – это извлекать души?

  – Да. Я собирательница.

  – Что тогда ты делаешь в Совете?

  – Я там на полставки, мой отец дружит с генералом – дядей Сережей.

  – И часто у тебя такие задания?

  – Не-а, но это весело. Иногда просто устаешь гоняться за душами, – мелкая обмакнула хлеб в миску с салатом, положила в рот и закрыла от удовольствия глаза. Как сдержался, я так потом и не понял.

  Обед пролетел незаметно, я задавал все новые и новые вопросы, Ви старательно на них отвечала. Мы убирали со стола, а я все спрашивал. Мыли посуду, а я спрашивал. Веста что-то искала в планшете, а я спрашивал. Ходил за ней по пятам по дому и спрашивал, спрашивал, спрашивал, спрашивал. И... наверное, слишком увлекся. В какой-то момент она зажала уши руками и зажмурилась.

  – Замолчи, замолчи, замолчи!

  – А что мне за это будет? – выгнул бровь прежде, чем осознал, что это был очередной вопрос.

  Черт! Прокололся.

  – Все, темный, ты меня достал!

  Беда схватила в руки мобильный (да, я теперь точно знаю, как называется эта штука), что-то тыкнула и поднесла к уху.

  – Эф, привет, ты мне очень нужна, приходи, пожалуйста.

  – Детка, что у тебя случилось? – послышал мелодичный женский голос.

  – Эф, приходи и увидишь, пожалуйста.

  – Сейчас.

  И снова я не успел моргнуть, как посреди гостиной вспыхнул портал и из него вышла привлекательная статная женщина в очках, отнимая от уха телефон.

  – Ну?

  – Вот он, – ткнула Веста в меня пальцем.

  – Ох, милая, всем бы такие проблемы, – лукаво улыбнулась пока незнакомая мне Эф, внимательно меня рассматривая. Я вежливо поклонился. – Так, значит, это правда, Совет все-таки решил взять ситуацию в свои руки.

  – Как видишь. Но проблема не конкретно в нем, проблема в том, что он ничего не знает о нашем мире. Он почемучка, самый ужасный вариант почемучки, потому что обладает разумом взрослого мужика. Сначала он спрашивает о принципе работы двигателя внутреннего сгорания, потом интересуется, почему у нас только одно солнце, почему год длится триста шестьдесят пять дней, тут же переключается на число населения на планете, на урожайность. Потом его интересуют радиоволны и электричество, дальше его заботит, зачем я ношу перчатки в такую жару, почему температура моего тела выше, чем у людей, кто такие лорды и так далее, и тому подобное. Эф, пожалуйста, впихни в него знания. Хотя бы то, что положено знать сейчас в одиннадцатом классе. Я не могу больше, у меня язык распух.

  – Ты хоть представляешь, сколько это информации? – поправила дамочка очки.

  – Эф, ну что тебе стоит? Ты же лорд знаний, в конце концов!

  – А что мне за это будет?

  – А-а-а-а, и ты туда же? – мелкая скрестила на груди руки. – Что ты хочешь?

  – Выучишь еще один язык.

  – Какой?

  – Его, – ткнула тетка в меня пальцем.

  – Ты... Ладно, согласна, – вздохнула Ви.

  – Сходи пока погуляй, – кивнула Эф на выход, – тебе проветриться не помешает. Я позову, когда закончу.

  – Не расплавь ему мозги только, а то он не сможет спасти человечество, – прокричала мелкая, скрываясь за дверью. Я склонил голову набок, тщательнее рассматривая женщину, она отвечала мне тем же.

  – Темный, значит? – скрестила лорд руки на груди, я кивнул. – Эльф, значит?

  Снова кивнул.

  – Ну а я Афина, тетка этой несносной девчонки, будем знакомы, – Эф протянула мне руку.

  – Салазар, пытаюсь спасти ваш мир.