Текст книги "На первую полосу"

Автор книги: Мира Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Мне тоже было хорошо с тобой, – наконец произнес он.

Ключевое слово здесь – «было».

– Спасибо, Нейт.

Она широко улыбнулась и потянулась, лениво и с удовольствием, что заставило его вздрогнуть из-за охватившего его пламени. Надо уходить. Встать с кровати, пока снова не натворил глупостей. Но сердце отчаянно протестовало.

Возможно, еще один раз…

И тут Пейтон встала с постели, набросила на себя покрывало, лукаво посмотрела на него и скрылась в ванной. Его руки потянулись за ней, он почти схватил ее. Дьявол! Он нуждался в этом после этих безумных шести месяцев. Нейт привык к самоконтролю, только нежная нагая Пейтон могла лишить его покоя.

Он сердито посмотрел на дверь ванной. Нет, он не пойдет туда за ней. Не обнимет ее, не прижмет к кафельной стене… Потому что это секс. А в данной ситуации ее дружба для него важнее.

Глава 6

Пейтон стояла под теплой струей. Тело расслабилось от чувственного удовлетворения, но тревожные мысли крутились в голове, словно торнадо. Нейт должен увериться, что она не рассчитывает на долгие отношения с ним, поэтому ей надо сдерживаться. Они будут просто друзьями. Эту ночь она провела с человеком, который увидел ее настоящую и принял. Он не презрел ее за то, что она хотела одной ночи, хотела безумия, а помог получить желанное. Пейтон больше не могла играть роль идеальной дочери и нуждалась в освобождении. Человека, ради которого она притворялась, больше нет. Надо стать самой собой.

Брэнду не понравится эта история с Нейтом. Маме тоже. Она и так уже сходит с ума от беспокойства из-за того, что Пейтон сменила место работы, квартиру, порвала с Клинтом. Нейт станет для нее просто еще одним звеном в этой цепи. Довольно подстраивать свою жизнь под вкусы других людей.

Пейтон выключила воду, завернулась в полотенце, посмотрела в зеркало и увидела там незнакомку. Она слишком долго находилась одна среди людей, которые вели любезные пустые беседы с фальшивой улыбкой, и никто из них не представлял, какова она на самом деле.

Пейтон вздохнула и улыбнулась. Она встретила Нейта, и он попросил ее быть его другом, потому что нуждался в этом, как и она. Поэтому у них все получится.

Она вышла из ванной в освещенную солнцем комнату и стала искать на полу свои трусы, лифчик и платье. Сначала они стояли у стены. Но там ничего нет. Потом кровать…

От волнения она открыла рот.

Нейт, босой, в черных брюках и без рубашки, сидел, прислонившись к изголовью кровати, и внимательно читал «Уолл-стрит джорнал». Воплощение греховного соблазна. Необузданный плохой мальчик. Такой вот портрет в журнале и должен служить иллюстрацией к биографии самого желанного холостяка. Тогда ему и кнутом не отмахнуться от женщин.

Заставив себя отвернуться прежде, чем для нее самой потребовался бы кнут, она увидела в ногах кровати аккуратно сложенные трусы, лифчик, блузку и юбку.

– Когда ты успел это купить?

– Пока ты была в душе, – ответил он, не глядя на нее.

Она примерила юбку – а у него верный глаз!

– У тебя потрясающий талант угадывать размер женской одежды.

Он слабо улыбнулся:

– Мои таланты ограниченны. Пришлось долго осматривать тебя, чтобы принять верное решение. Но я всегда доверяю своим рукам.

– Как неприлично, – пробормотала она, проводя рукой по нежной ткани.

– Да. Но, как я успел заметить… – он отбросил газету в сторону, – тебе это нравится.

Встав с кровати, он замер, впившись в нее взглядом.

– В чем дело? – Пейтон провела рукой по волосам, приглаживая растрепавшиеся пряди, посмотрела вниз. Вроде бы все в порядке. Но эта его поза, его странный взгляд явно реакция на нее. – Что-нибудь не так?

И тут она увидела, за секунду до того, как он резко мотнул головой и отвернулся. Жар. Безжалостно подавленное вожделение. Она считала, что у них больше не будет физической близости. Но эта его почти враждебная реакция…

– Нейт? – позвала она, приложив руки к груди, чтобы скрыть неожиданно охватившую ее холодную дрожь.

– Все в порядке. Я просто вспомнил, что забыл в офисе папку с нужными мне документами. Иди одевайся, и пойдем отсюда.

Пейтон отступила на шаг:

– Да, конечно.

Ну и хорошо. Нейт слишком возбуждал ее, а это не поможет делу. Чем быстрее они покинут это место, тем лучше. Она направилась в ванную. Вернувшись через несколько минут, она нашла на кровати наспех нацарапанную записку:

«Мне надо бежать. Мой шофер ждет тебя внизу. Я найду твой адрес и вечером заеду к тебе».

Пейтон удивленно смотрела на клочок бумаги. Она же была тут, рядом, за тонкой перегородкой, а он даже не потрудился нормально попрощаться. Ну и нахал!

Нет, тут дело не в нахальстве. Нейт никогда сознательно не обидел бы ее. Он не жестокий, не бесчувственный человек. Она вспомнила, что произошло за минуту до его ухода. Его полный вожделения взгляд. Потом злость. Он не хотел видеть ее такой. Не хотел искушения. Ну и хорошо. Больше между ними не будет физической связи.

При следующей встрече они снова будут обычными друзьями. И тогда этот «друг» расскажет, в какую историю он попал и почему ему нужно прикрыться ею.

Нейт спешил прочь от места преступления. Он чувствовал себя ослом, самым безмозглым ослом на свете. Но видеть Пейтон, завернутую в полотенце, с мокрыми волосами на обнаженных плечах, с блестящими на коже капельками воды, было настоящей пыткой. Он не хотел снова возвращаться в прошлое, в то время, когда был переполнен надеждами и старался выжить в окружении, посягавшем на его него гордость и целеустремленность. Эти негодяи хотели преподать ему урок, заставить думать, что он недостаточно хорош. В его сознании всплыли все обиды и боль юношеских лет. И все это из-за одного взгляда, брошенного на девушку.

Он вспомнил, как поднимался по лестнице дома Лиссов, чтобы забрать учебник, который накануне забыл в комнате Брэнда. Добравшись до площадки, он посмотрел вверх и через открытую дверь увидел Пейтон. Она выходила из ванной.

Нейт перестал дышать и стоял, потрясенный, с открытым ртом. Малютка Пейтон, всюду следовавшая за ним, всегда закутанная в старомодные свитера, кофты и бесформенные платья, стояла в одном только полотенце, не скрывавшем ее фигуру. Мокрые волосы растрепаны, ноги голы, кожа розовая и мягкая. Он отвел взгляд, закрыл рот и запихнул руки в карманы.

Господи, как она прекрасна! Нейт всегда знал, что она красивая, нежная и забавная. Но никогда не желал ее – до этого момента. Его словно ударили. Необходимо было срочно уйти отсюда. Нельзя рисковать и снова смотреть на нее.

Он повернулся и увидел красное от ярости лицо Брэнда. И в эту секунду маска вынужденной вежливости между ними раскололась, обнажив уродливую правду.

Ненависть.

Нейт всегда чувствовал едва сдерживаемую агрессию Брэнда, которого раздражала необходимость прибегать к помощи парня ниже его по статусу, чтобы поступить в элитную школу. Нейту платили за то, что он в течение трех лет занимался с Брэндом. Они всегда держались на некотором расстоянии друг от друга, но он не ожидал увидеть на лице Брэнда настолько глубокую неприязнь.

– Не волнуйся. Это не то, что ты думаешь.

– Нет, ты смотрел на нее. – Брэнд резко выбросил вперед руку и сильно ударил Нейта по плечу. – Я видел твое лицо. Ты недостаточно хорош для нее. Даже чтобы смотреть!

Нейт не прощал обид. Никому. Но Брэнд – брат Пейтон. Нейт схватил его за руку и потащил во двор.

– Не нервничай. Я ухожу, – стараясь сохранять спокойствие, произнес он.

– Правильно делаешь! – прорычал Брэнд. – И если думаешь, что можешь опять прийти сюда, ты – полный осел.

– Ну и ладно. – Лиссы не будут больше платить ему. Не беда. Все равно учебный год кончается. На лето он найдет другую работу, а потом уедет отсюда, раз и навсегда. – Но я шел забрать свой учебник. Верни мне его, и я исчезну.

Брэнд усмехнулся и презрительно посмотрел на Нейта, оставив без внимания его просьбу, сказал:

– Думаешь, найдешь себе другую кормушку, раз лето на носу? Забудь о моей сестре, Эванс. Пейтон не такая, как другие твои девчонки, которые бегут домой к своим папочкам, вывалявшись в грязи с ничтожеством.

У Нейта закипела кровь. Он слишком долго сдерживал свою гордость. Глупо! И все-таки что-то останавливало его. Что-то, чего он не хотел осознавать.

– Убирайся к черту! – крикнул Нейт.

– Только после тебя. И вот тебе! – Брэнд достал из кармана кошелек, вытащил }пятисотдолларовую бумажку – больше, чем Нейт мог бы заработать за месяц, – бросил на землю и вдавил каблуком в грязь. – За твою книгу. Ну, подними. Знаешь же, что тебе нечем ее возместить.

Мышцы Нейта напряглись, и кулаки сжались. Надо уйти отсюда. Он заставил себя повернуться и сделать шаг по направлению к калитке. «Все это не имеет значения. Брэнд не имеет значения», – твердил он себе.

Но Брэнд схватил его за рукав:

– Я еще с тобой не закончил!

– Не будь глупцом, Лисc, – тихо предупредил Нейт, легко оторвал от себя руку Брэнда.

– Ты называешь меня глупцом? – Брэнд опять уцепился за рукав Нейта и потащил обратно.

Это было ошибкой. Прежде чем Нейт понял, что делает, лицо Брэнда окрасилось кровью. Он осел на землю, несколько мгновений смотрел невидящим взглядом в одну точку, потом поднялся и бросился к дому.

– Ты за это заплатишь, Эванс! – крикнул он напоследок.

Дьявол! Где было его самообладание? У Нейта замерло сердце, когда он представил себе последствия: исключение из школы, побег, возможно, даже арест…

В этот момент дверь дома распахнулась, и Пейтон, в джинсах и водолазке, выбежала во двор и потрясенно уставилась на испачканный кровью ее брата кулак Нейта.

– Извини, – произнес он голосом хриплым от волнения и стыда.

Как он мог! Он уже почти покинул это место мирно, и вот теперь…

Его не арестовали. Наказанием ему стало чувство стыда за то, что он позволил Брэнду Лиссу вывести его из равновесия.

Черт! Глупо! Один взгляд, брошенный на завернутую в полотенце Пейтон, там, в отеле, и прошлая обида вновь овладела им. Почему над нам до сих пор властвует запретное воспоминание о ней и типе, который ничего для него не значит?

«Недостаточно хорош. Даже чтобы смотреть!» Возможно, Брэнд был прав. Вот только признавать это Нейту совсем не хотелось.

Глава 7

Было почти два часа, когда раздался звонок в дверь. Пейтон провела большую часть дня, прилагая максимум усилий, пытаясь не думать о Нейте и о том, что случится, когда они встретятся. Как именно совершится переход от секса к дружбе.

За дверью стоял Нейт. Увидев его, Пейтон почувствовала, что те жалкие крохи самоконтроля, которые она смогла скопить за прошедший день, исчезли, уступив место волнению.

Он был одет в потертые джинсы, рубашку и свитер с V-образным вырезом. В руках он держал огромный букет желтых роз. Пейтон прислонилась к двери и приложила руку к горлу, стараясь успокоиться. Конечно, Нейт принес ей цветы просто в знак дружбы. Великолепный переход от прошлой ночи к сегодняшней. Всего лишь нежная забота о друге.

– Ты хороший, – сказала она, покачав головой.

– Так-то ты приветствуешь своего тайного любовника? – спросил Нейт с улыбкой. – Тебе бы надо с тревогой выглянуть в коридор, а потом быстро затащить меня внутрь, пока нас не увидели.

– Значит, игра продолжается? – Она сложила руки на груди. – Тебе, кажется, все это слишком нравится.

Он сделал вид, что задумался, потом пожал плечами:

– Возможно, ты права. Это меня немного волнует и заводит. Мне нравится делать вид, что за нами наблюдает огромная толпа, в то время как такая красивая женщина исполняет все мои желания.

Пейтон покраснела – он считает ее красивой!

– Все твои желания, да? – с трудом выговорила она.

– Да, только до многих мы еще не успели добраться, потому что ограничены ночным временем суток.

Она не смогла удержаться от смеха, отметив про себя всю странность ситуации. Она никогда не встречала никого, кто мог воспринимать отношения менее серьезно, но почему-то Эванс заставлял ее верить в подлинность их романа. Он серьезно настраивался на победу и всегда получал желаемое.

– Значит, ты жаждешь власти над толпой? – игриво спросила Пейтон.

– Похоже, да.

– Ну, если так.

Она демонстративно огляделась по сторонам, потом схватила Нейта за рукав и протащила внутрь и, весело подмигнув, осведомилась:

– Тебе понравилось? Потому что мне точно понравилось.

Нейт в замешательстве покачал головой:

– Ты действительно не возражаешь?

Если руководить будет Нейт, то она согласна на все.

– Не возражаю.

Нейт кивнул, но, оглядевшись вокруг, нахмурился. Тусклое освещение. Простой кафельный пол. Каменная лестница без ковра, с потертыми перилами.

– Я думал, ты живешь в пентхаусе под самым небом или что-то в этом роде. С охранником у дверей, роскошным лифтом. А тут…

Она поднялась по лестнице с таким видом, будто его комментарий не задел ее.

– Я переехала сюда в прошлом году, – сказала она.

Сразу через несколько недель после того, как ее отца не стало, – ей было тяжело находиться в квартире, которую он снял для нее. Она сама нашла это жилище, и оно ее устроило.

Нейт догнал ее, пробормотал что-то неразборчивое, и она решила не переспрашивать. Пейтон надеялась, что он, увидев дом, поймет, что она вполне самостоятельна, и проникнется уважением к ее независимости.

Поднимаясь по лестнице, Нейт задавался вопросом, почему Пейтон Лисc живет в таком месте. Возможно, она купила этот дом и живет здесь, пока его перестраивают? Но где тогда рабочие и сама стройка? И почему третий этаж?

Единственная дверь на третьем этаже была приоткрыта, и его немедленно поразили две вещи. Во-первых, одинокая женщина никогда не должна оставлять дверь своей квартиры открытой. Во-вторых, зачем она спускалась вниз? Где у нее домофон? Но прежде чем Нейт успел задать вопрос, Пейтон настежь распахнула дверь и, широко улыбаясь, вошла в квартиру.

Помещение, которое увидел Нейт, сложно было назвать квартирой, оно походило скорее на конуру. Даже его старое жилище было больше.

– Что это? – спросил он, и в нем вдруг закипела злость.

– Это мой дом, Нейт, и, пожалуйста, прекрати оглядываться с таким отвращением.

– Но почему ты живешь здесь? – недоуменно спросил он – у Пейтон ведь были деньги, страховка. – Где у тебя домофон?

– Что?

– Небезопасно оставлять открытой дверь квартиры и бежать вниз к двери подъезда. И откуда ты знаешь, кто за ней стоит? Кто-нибудь мог караулить тебя в вестибюле с недобрыми намерениями!

Она такая маленькая, хрупкая. Что будет, если на нее нападут? Его злость разгорелась сильнее. Нейт подошел к окну и проверил запоры на рамах. Они были достаточно крепкими, но это не гарантировало безопасность.

– Мне здесь очень нравится. Это жилье мне по карману, отсюда близко до школы и до озера.

Нейт бросил взгляд в окно и убедился в своих подозрениях: чтобы добраться до озера, надо было пройти по пешеходному переходу, пролегавшему под шоссе. Он повернулся к Пейтон:

– Надеюсь, ты не ходишь по этому переходу одна посреди ночи? – Без сомнения, это был глупый вопрос.

Она возмущенно посмотрела на Нейта, но он не обратил на это никакого внимания.

– А Брэнд знает о том, в каких условиях ты живешь? – Куда, черт возьми, делась заботливость любимого братца?! Отец скончался, это ничтожество, Клинт, бросил ее. Теперь она, как никогда, нуждалась в присмотре.

– Да, Брэнд знает. Он как-то обедал у меня. Но ему, как и тебе, тут не понравилось, и он предпочитает водить меня куда-нибудь.

Ну еще бы! Конечно, ему не понравилось! Тогда почему он не нашел сестре подходящую квартиру? Нейт точно знал, что Брэнд недавно купил офисное здание в центре города. У семьи есть деньги. Так почему Пейтон живет как нищенка? Возможно, он сумеет промыть Брэнду мозги? Объяснить, что безопасность Пейтон была важнее всего.

Нет, так не пойдет. Он сам все сделает. В данных обстоятельствах у него не было времени волноваться о всяких проходимцах, которые могли навредить Пейтон.

– Ты не можешь жить здесь. Мы сегодня же найдем тебе другую квартиру.

Она вздернула подбородок. Теплые глаза, еще несколько часов назад смотревшие на него так, словно он был единственным мужчиной на свете, заблестели гневом.

– Что?! – воскликнула она.

Проигнорировав ее, Нейт достал телефон, чтобы позвонить своему риелтору.

– Не беспокойся об оплате, – заметил он.

Но Пейтон в ярости впилась пальцами ему в грудь.

– Ты что, с ума сошел?! – крикнула она. – Опять контроль и опека! Я не уеду отсюда. Я выбрала это место, потому что хочу стать независимой. Мне тут нравится. Когда ты стал таким снобом, Нейт?

Он удивленно взглянул на нее. Значит, Пейтон сама оплачивала свое проживание. Нейт понимал ее стремление к независимости. Таким же был и он: в тяжелые времена ему приходилось учиться и работать на полную ставку, но ничто не могло заставить его свернуть с выбранного пути. Но оставить Пейтон в таком положении он не мог.

– А домофон… – начал Нейт.

– Его починять в понедельник. Вообще-то это не твое дело, но я каждое утро хожу на озеро и всегда беру с собой газовый баллончик. Уровень преступности в этом районе очень низкий, хозяин дома принимает все меры предосторожности, и мне не нравится твое вмешательство.

Пейтон стояла, сложив руки на груди и тяжело дыша от обиды. В ее глазах он уловил искру обиды и разочарования. Что же ему теперь делать? Это место имеет для Пейтон большое значение, а он ворвался сюда и обращается с ней как с ничтожеством. Что с ним такое?

– Я веду себя как осел. С твоей квартирой все в порядке.

Конечно, дом выглядел очень старым, но вокруг было чисто и уютно, из окна, достаточно большого, чтобы пропускать много света, открывался приятный вид. Мебель, сделанная под старину, хорошо вписывалась в общую спокойную атмосферу жилища, а большой камин и паркетный пол добавляли комнате теплоты. «Действительно, настоящий дом», – подумал Нейт. Просто он никак не ожидал, что всеми любимая и оберегаемая Пейтон Лисc будет жить в таком месте, и это немного разозлило его.

Пейтон, все еще держа руки сложенными на груди, переступила с ноги на ногу, шумно выдохнула, затем подошла к дивану и села.

– Ты был не намного хуже Брэнда. И я, вероятно, должна простить тебя.

Нейт посмотрел в ее сторону. На столике рядом с диваном лежала книга в бумажном переплете и стояла чашка с чаем, который, кажется, давно остыл. Он перевел взгляд на противоположный угол. Уютно. Хорошо было бы просто сидеть тут рядом с ней. Только… Он сел рядом, притянул Пейтон к себе и обнял ее за плечи, и она только рассмеялась, не пытаясь сопротивляться.

– Да, здесь очень приятно, – заметил он наконец.

Сколько раз они вот так прижимались друг к другу, когда были детьми? Вместе смотрели телевизор, болтали, шутили. Сколько раз потом он вспоминал об этом и спрашивал себя, почему ни одна другая женщина не могла подарить ему столько тепла.

Некоторое время Нейт молча наслаждался покоем, потом провел рукой по плечу Пейтон и взглянул на нее:

– Не хочу показаться бестактным, но должен спросить: что стало с собственностью твоего отца? Ведь ваша семья всегда была состоятельной.

Прежде чем ответить, она некоторое время мяла воротник своей кофточки, затем сказала:

– Если честно, мои родственники очень щедры. Мама всегда готова оплатить любой мой каприз, но при этом ей хочется держать меня на поводке. Я сама зарабатываю и теперь, когда отца не стало, предпочитаю жить по своему усмотрению.

Вот оно что. Когда Пейтон упомянула об отце, Нейту показалось, что она до сих пор испытывает угрызения совести, так как решила выбрать свободу, а не подчинение семье. И тем не менее она отбросила страх и изменилась, значит, спасать ее не нужно.

Нейт ласково погладил Пейтон по плечу, словно признавая ее правоту и свое поражение.

– Во вторник у нас будет свидание напоказ, которое привлечет внимание прессы и заставит общество говорить о нас, но сегодня нам хорошо. Не хочешь прокатиться куда-нибудь? – Пейтон имеет право знать, что происходит. – Мы сможем выработать план на этот месяц. И погулять.

От улыбки Пейтон в комнате стало светлее.

– Я только возьму свитер, – сказала она.

Глава 8

Стоял конец сентября, воздух был наполнен свежестью, небо ослепляло голубизной. Нейт поехал по боковым улицам к приозерному шоссе. Пейтон, сидя рядом с ним, любовалась видом из окна серебристого кабриолета и наслаждалась яркими янтарными лучами солнца, заливавшими город. Все было таким прекрасным, ярким и красочным, что у нее захватывало дух.

– Осень по-прежнему твое любимое время года? – вдруг спросила Пейтон.

– Да. Хотя в городе она совсем не такая, как дома. А ты скучаешь по своим граблям?

– Да, – ответила она.

Пейтон вспомнила, с каким презрением смотрел на нее Брэнд, когда она брала грабли и, не обращая внимания на обжигающее солнце, убирала опавшую листву. Брат считал, что это невероятная дурость с ее стороны. А потом неожиданно сзади ее хватали сильные руки, и раздавался дерзкий смех Нейта, и вскоре она сама оказывалась опрокинутой в разноцветную шелуху.

– Ты всегда мне помогал, – с грустной улыбкой заметила Пейтон.

Он коротко рассмеялся:

– А Брэнд – нет.

Нет. И папа тоже. И мама, которая всегда соглашалась с Брэндом и не понимала, зачем ее дочери возиться с этой грязью, когда садовник каждую пятницу убирает их двор. Они не понимали. А Нейт понимал.

Пейтон расслабилась и закрыла глаза. В ее памяти вспыхивали яркие осколки прошлого. Куча опавших листьев… Нейт стоит рядом и хохочет… А потом, когда она задремала, убаюканная урчанием мотора, видения стали другими. В ее сознании смешались прошлое и настоящее, воспоминания и воображение. Поцелуи, ласки… Нейт вдавливает ее в мягкий ворох опавших листьев. А вокруг пахнет землей и деревьями… И его имя легким вздохом сорвалось с ее уст:

– Нейт…

– Да, детка?

Пейтон резко выпрямилась. Краска стыда залила ее щеки. Она отчаянно искала какое-то удовлетворительное объяснение, боясь признаться, что задремала и увидела его во сне.

– Я… Долго нам еще ехать?

– Минут сорок, – ответил он спокойно. – У тебя еще есть время, если хочешь подремать.

Внутри у нее похолодело. Она с трудом выговорила:

– Что?

– Подремать. У тебя еще есть время.

Его глаза скрывали темные очки, на губах играла знакомая слабая улыбка. Нейт казался таким спокойным, теплым, уютным. Интересно, как бы он взглянул на нее, если бы узнал о ее сне?

Пейтон устроилась поудобнее на мягком сиденье и глубоко вздохнула, стараясь прогнать дрожь. Постепенно ее тело расслабилось, глаза закрылись. Уже засыпая, она услышала откуда-то издалека голос Нейта:

– Приятных сновидений.

Когда машина наконец остановилась, Пейтон проснулась, расправила плечи и вышла на улицу.

– Отличная погода, – заметил Нейт и достал из багажника старое одеяло.

Солнце ярко светило, волосы Пейтон развевались на ветру. Она закуталась в свитер и стала любоваться раскинувшимся перед ними пейзажем.

– Свежий воздух всегда придает мне бодрости, – сказала она.

– Может, тебе надо выспаться получше? – спросил Нейт и провел пальцем под ее правым глазом. – Немного опух.

У нее опух глаз? Замечательно!

– Кто-то приложил порядочные усилия, чтобы измотать тебя прошлой ночью. – Нейт довольно улыбнулся и расправил плечи.

Только он мог чувствовать удовлетворение при виде опухших глаз.

– Не знаю, не знаю. По-моему, я спокойно спала большую часть ночи.

Он засмеялся и направился к подъему.

– Ты хочешь сказать, что тебя ввели в транс? – шутливо спросил Нейт.

Пейтон пошла за ним.

– Нет. – Она демонстративно вздохнула. – Я отключаюсь, когда мне становится скучно. – И потом добавила: – Не могу точно сказать. Я почти ничего не помню.

Она стала взбираться на склон, не заметив, как сузились глаза Нейта. Он молниеносно схватил ее за руку, привлек к себе и забросил ее ногу себе на бедро. Дыхание Пейтон прервалось, щеки раскраснелись, а все мысли улетучились под его хищным взглядом.

– Что ты делаешь? – тихо спросила она.

– Напоминаю тебе. – И его губы прижались к ее губам. Рука, лежавшая на спине, дотянулась до волос и запрокинула ее голову назад, заставляя Пейтон ощутить всю глубину поцелуя. Ее тело ожило и забилось жаждой большего. Неожиданно все закончилось: Нейт отстранился от нее. Она вопросительно на него посмотрела. – Так что ты говорила о прошлой ночи? – Нейт натянуто улыбнулся.

Слишком потрясенная, чтобы отшутиться, Пейтон сказала правду:

– Это было невероятно. Я никогда этого не забуду.

– Хорошо. – Он поднял упавшее одеяло и продолжил подъем. – Других напоминаний не нужно.

Пейтон удивленно смотрела на удалявшуюся фигуру Нейта. Возмущение охватывало ее все сильнее.

– Я думала, мы договаривались об одной ночи, – заметила она.

– Да, – ответил он, лишь слегка повернув голову. – Но если у меня есть только одна ночь, детка, то я хочу быть уверен, что ты ее не забудешь.

Когда они спустились со склона, Пейтон уже успела прийти в себя. Поцелуй напомнил ей о существующей опасности окончательно пасть жертвой чар Нейта и в то же время убедил в способности этого невероятного человека легко переключаться с сексуальных отношений на дружеские. Он целовал ее так, словно совсем не заботился о том, будет продолжение или нет. Пейтон это вполне устраивало. Ей и раньше было тяжело, но теперь приходилось следить за каждым своим словом и жестом.

Наконец они ступили на твердый влажный песок берега, Нейт обнял Пейтон за плечи, она окунулась в тепло его рук, и они направились дальше в дружеском молчании. Над их головами кричали чайки, вдалеке весело играли дети.

Нейт снял очки и повернулся к ней. Его взгляд был серьезен, и она поняла, что он наконец готов открыть настоящую причину всего этого фарса. Немного поколебавшись, Нейт сказал:

– Одна из женщин, с которыми я встречался в прошлом году, явилась ко мне и заявила, что беременна.

У Пейтон упало сердце. Она представила себе ребенка – златокудрого, голубоглазого малыша, похожего на Нейта…

– Боже мой…

Что еще она могла сказать? «Поздравляю»? Его откровение не походило на признание счастливчика, который с радостью готовился стать отцом. Но и сочувствие тоже казалось неуместным. В голове Пейтон роилось множество вопросов, но она не находила сил задать их.

– Я был твердо уверен, что она встречалась с кем-то еще после того, как мы расстались. Но беременность от меня была возможна. Она стремилась выйти замуж. Клялась, что ребенок мой. Но я знал, что это не так. Черт, я подозревал! – Нейт тяжело вздохнул, зачерпнул горсть песка и пропустил между пальцами. – В любом случае я не собирался жениться на ней просто так, до тех пор, по крайней мере, пока генетический анализ не подтвердит ее слова. Она же настаивала на свадьбе. Говорила, что не хочет, чтобы ребенок появился на свет незаконнорожденным. Что не хочет рисковать делать перинатальный анализ ДНК. – Он покачал головой и скривился. Пейтон напряженно ждала продолжения. – В конце концов она родила здорового ребенка. Не от меня, в чем я и не сомневался.

– Нейт, мне очень жаль. Вероятно, это было ужасно – ждать столько времени.

Он слабо улыбнулся:

– Да, целых полгода. И, честно говоря, меньше всего мне хочется, чтобы журналисты опять начали копать.

Пейтон могла себе представить, что пережил Нейт. Конечно, он не хотел, чтобы подробности этой неприятной истории стали достоянием публики. Но она не могла себе представить, как женщина, встречавшаяся с Нейтом, могла подумать, что он поддастся на такую провокацию.

– Что с ними стало? – спросила она.

– Они живут в маленьком городке недалеко от Штутгарта.

– Ты интересуешься их жизнью?

– Анне-Грете надо было помочь. – В его тоне не слышалось ни жалости, ни боли, вообще никаких глубоких чувств. – Мне все это было неприятно. Честно говоря, она мне не нравится. Но она не могла сама о себе позаботиться. Семья от нее отреклась, а отец ребенка женат. – Он тяжело вздохнул. – Когда мы встретились, Анна понадеялась, что я стану решением ее проблем.

«Он совсем не так безжалостен, как хочет казаться», – подумала Пейтон.

– Я нашел ей маленький домик. Сейчас оплачиваю ее счета. Но мы договорились, что она не будет болтать. Если она захочет каким-либо образом извлечь из этого выгоду, финансирование прекратится. Естественно, я не хочу, чтобы пресса добралась до нее.

Пейтон не могла поверить услышанному. Нейт оказывает финансовую помощь женщине, которая хотела заманить его в ловушку и женить на себе. Почему он так поступает?

Искоса посмотрев на него, она спросила:

– Ты любил ее?

Его ответ был прост и жесток:

– Нет.

– Но ты устроил ее дела?

Он махнул рукой:

– У нее не было собственных средств.

– Многие женщины находятся в таком же положении. Возможно, ты хочешь основать благотворительный фонд, чтобы помогать им всем?

Хотя, если подумать, Нейт пытался сделать для нее то же самое сегодня днем. Это некая форма синдрома рыцарства или Нейт просто не может бездействовать, если в его власти как-то улучшить ситуацию?

– Я просто не могу ненавидеть ее. Настоящий отец отвернулся от ребенка, нельзя было оставлять подобное без внимания.

Пейтон не решалась возразить, боялась даже прикоснуться к Нейту. Поразительно! Ее друг детства, покоритель женских сердец, привязался к чужому ребенку от женщины, которую даже не любил!

Справившись наконец с собственным страхом, Пейтон взяла его за руку. Он откинул голову и посмотрел в небо:

– Я привязался к этой крохе, но не могу постоянно появляться в ее жизни и исчезать или стать отцом просто потому, что мне жаль. Поэтому я сделал так, чтобы о ней заботились, и отошел в сторону. Я никогда не собирался заводить семью и тем более не хотел, чтобы мне ее навязали. Когда выяснилось, что малыш не мой, я испытал облегчение.

– А если бы это был твой ребенок? – спросила Пейтон и внимательно на него посмотрела.

Нейт выдержал ее взгляд, не опуская глаз:

– Я женился бы на Анне и играл роль, которую судьба мне уготовила.

При этих словах Пейтон вздрогнула – ей было неприятно слышать от Нейта о другой женщине, хоть он и не испытывал к ней глубоких чувств.

– Даже несмотря на то, что ты ее не любил?

– Это не имело бы значения. Я создал бы семью и сделал бы все, чтобы Анна и ребенок были счастливы. Но на мои желания это бы не повлияло.

Нейт постоянно повторял, что не хочет жениться, но сейчас в его словах была какая-то особая неприязнь.

– Ты непоколебимый холостяк, правда? – Пейтон грустно улыбнулась.

– Да.

– И всегда им был… – со вздохом продолжила она.

– Я никогда об этом всерьез не задумывался, но, вероятно, да. Брак моих родителей… – Нейт покачал головой, словно прогоняя горькое воспоминание. – В колледже, да и потом, я работал так много, у меня не оставалось времени на такую ерунду…

Он замолчал, поняв, что сказал лишнее. Сжал губы, а в уголках глаз появились морщинки.

– Так любезно с твоей стороны принять во внимание мою тонкую чувствительность, – поддразнила она его.