Текст книги "Соседка отшельника (СИ)"

Автор книги: Мира Айрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Глава 3

«Пусть хоть обзвонится в ворота, больше не открою!» – яростно подумал Алан, быстро поднимаясь по крыльцу. Закрыл двери и сразу прошёл в ванную. Нестерпимо хотелось умыться холодной водой.

В ворота больше никто не позвонил, мужчина умылся и отдышался, однако злость так никуда и не уходила. По правде говоря, злился он вовсе не на Эмилию, поскольку она не сказала и не сделала ничего необычного, была исключительно в своём репертуаре.

Благов был очень зол на самого себя. Переживёт он когда-нибудь это наваждение или нет? Перерастёт ли? Ему четвёртый десяток, а он по-прежнему реагирует на бывшую как подросток. И чувствует боль, и беззащитен перед ней…

Около получаса Алан сидел за столом и делал вид, что работает, хотя фактически не мог разобрать ни одной строки.

– Нужно уехать! – воскликнул он, прекратив делать вид, будто занимается переводом. – И встретиться с Машей.

Однокомнатная квартира, которую Алан купил в тот год, когда Эмилия была «профессиональной путешественницей и видеоблогером», теперь пустовала. Мужчина не хотел сдавать её чужим людям.

Иногда, когда Благову хотелось временно сменить обстановку, он на несколько дней уезжал в квартиру, которая была расположена в многоэтажном доме на первой линии. Там было шумно даже по ночам, и получив «порцию мегаполиса», Алан начинал ещё больше ценить свой уединённый дом.

Быстро собрав вещи, сложив в специальную сумку ноутбук и сдав дом под охрану, Благов сел в машину и покинул коттеджный посёлок. Вот и всё. Теперь он хотя бы не будет находиться в постоянном напряжении и в режиме ожидания какого-нибудь «пируэта» от Эмилии.

С Марией, которая была моложе его на восемь лет, Алан познакомился полтора года назад. Девушка работала администратором в парикмахерском салоне, который посещал Благов.

Маша так же, как все предыдущие подруги Алана, была очень энергичной и общительной особой. Будучи сам неисправимым флегматиком со склонностью к меланхолии, мужчина подсознательно стремился компенсировать некоторые черты собственного характера.

Они с Машей встречались время от времени, но при этом уважали личное пространство друг друга, и каждый сохранял свою свободу.

Когда-то в юности Мария была замужем, и в браке у неё родилась дочь, которая сейчас жила в крае у родителей Маши.

В самом начале отношений Алан даже подумывал о том, чтобы их узаконить, давал Марии понять, что готов познакомиться с ребёнком. Однако молодая женщина очень легко относилась ко всему, а от просьб Алана лишь отмахивались. Вскоре мужчина уже радовался тому, что не поспешил озвучивать свои мысли, да и сформироваться им толком не дал, поскольку понял: для семейной жизни Маша точно не подходит. Во всяком случае, ему.

По пути в город Алан позвонил подруге и сообщил о своём приезде. Он собирался встретить её из салона, однако оказалось, что у Маши выходной, и она находится в гостях у подруги, на вечеринке по поводу дня рождения. Разумеется, Алан отказался присоединиться к веселью. Пообещав, что непременно приедет сама, сообщив о том, как соскучилась и как сильно рада его приезду, Мария нажала отбой.

Алан, не теряя времени, заехал в магазин, а дома сразу начал готовить лёгкий ужин.

…Маша появилась в начале первого ночи; к тому же, приехала не одна, а с тремя подвыпившими подругами.

– Пупсик, – хлопая огромными голубыми глазами, Маша преданно и нетрезво смотрела на опешившего Благова, – ты ведь не против, если мы с девочками немного посидим? И ты присоединяйся к нам, не стесняйся. Только смотри не шали, а то я ревную!

Молча указав в сторону кухни, Алан ушёл в комнату. Он устал и очень хотел спать, но уснуть не получалось, поскольку из кухни доносились возбуждённые пьяные голоса, а периодически и взрывы хохота.

В два часа ночи измученный Алан вызвал такси и отправил восвояси всех четверых девиц, даже Марию. Потом полчаса делал уборку в кухне, а когда наконец-то лёг спать, заблокировал все контакты Маши.

Сон опять не шёл, даже несмотря на то, что наступила долгожданная тишина. Благов неотступно думал о визите Эмилии, особо акцентируя внимание на словах бывшей о том, что она всегда понимала его и принимала таким, какой он есть.

Алан никогда раньше не задумывался об этом, потому теперь был по-настоящему удивлён: Эмилия сказала чистую правду. Ведь постоянно жить с ним под одной крышей – это далеко не сахар. Она хорошо знала его, тонко чувствовала его настроение. Она никогда бы не позволила себе приехать домой будучи пьяной, и уж тем более, не притащила бы с собой пьяных подруг.

Несмотря на то, что она всегда была общительным человеком, Эмилия стопроцентно уважала потребности Алана. А ведь могла бы возмутиться и начать качать права. Но нет. В те промежутки времени, которые они проводили вместе, Мила посвящала любимому всю себя, без остатка, и казалось, что ей вообще больше никто из людей, существующих вокруг, не нужен. Так, будто она и Алан находятся вдвоём во всём мире.

Но потом Эмилия неизменно уходила. Потому поверить в то, что она окончательно остепенилась, Благов не мог. И не хотел. Боялся. И очень боялся того, что захочет поверить.

Алану кое-как удалось уснуть уже под утро. Проснулся днём, в третьем часу, раздражённый и совсем не отдохнувший. Что-то на этот раз пошло не так и с «порцией мегаполиса», и со свиданием.

Или это в голове что-то не так? Похоже, дело всё-таки в нём самом, а не в обстоятельствах. Благов не привык прятать голову в песок. Достал её оттуда и сейчас.

Быстро собравшись, Алан покинул своё городское убежище и поехал обратно в посёлок.

По дороге попал в большую пробку, но стоически выдержал её, не психовал и не дёргался. Просто сидел в машине и размышлял.

Его в принципе сложно вывести из себя, поскольку он крайне редко допускает, чтобы сложилась неудобная, дискомфортная для него ситуация. Также он не позволяет раздражению и мелким неурядицам руководить его поведением, затмевать нечто большое и важное.

Однако порой складываются обстоятельства, которые напрочь выбивают Алана из колеи, лишают разума и воли. Точнее, такое «обстоятельство» в его реальности только одно. И Благов, достаточно давно разменявший четвёртый десяток, так и не смог ответить себе на вопрос: любовь это или болезнь? Если болезнь, то похоже, неизлечимая.

Он неистово завидовал людям, которые проживают свою жизнь, ни разу не испытав хотя бы сотой доли того, что испытывает он. Ведь живут же! Женятся, разводятся, снова женятся… Или живут для себя любимых, как мечтает и пытается жить он сам.

А ему, Алану, суждено вечно жить в этой мучительной эмоциональной зависимости от другого человека. И бежать бесполезно, хоть на другую сторону Земли, хоть на другую планету, хоть в другую галактику. С тем же успехом можно бежать по беговой дорожке, поскольку от самого себя всё равно никогда и никуда не убежишь.

Стоит только в его жизни появиться Эмилии, и всё… Душа начинает корчиться в огне невыносимого счастья смешанного с невыносимой болью.

…К тому времени, когда пробка рассосалась, Благов принял решение, если это можно так назвать: он будет плыть по течению. Другого выхода нет, иначе он просто рехнётся.

Он сосредоточится на работе, а инициативу во всём прочем оставит за Эмилией. Пусть она делает всё, что ей заблагорассудится. А ему очень интересно будет понаблюдать. А кое в чём даже поучаствовать.

Вот так Алан прошёл путь от категорического и ярко выраженного негативного отрицания ситуации до её полного принятия, и всё это за какую-то неделю.

«Да ладно, какая там неделя, не льсти себе! Это просто Эмилия выжидала целую неделю прежде, чем ринуться в наступление».

Смирившись, мужчина парадоксальным образом успокоился. Приехав домой, загнал машину в гараж, открыл всё окна в доме, впустив мягкий летний воздух, и начал готовить ужин. Он ничего не ел со вчерашнего дня; тот ужин, который приготовил накануне, съели незваные ночные гости.

В какой-то момент Алан услышал, как где-то остановилась машина, и любопытство заставило его пройти к окнам, расположенным в гостиной.

Неужели Эмилия так быстро сдалась и решила уехать? Совсем не похоже на неё, однако в жизни, безусловно, случается всякое, потому не следует сбрасывать со счетов и такой вариант развития событий. Разочароваться или обрадоваться?

Как выяснилось, ни то ни другое. Как только Благов увидел машину, его спокойствие и умиротворение словно ветром сдуло: у ворот соседнего дома стоял автомобиль скорой помощи. Убавив огонь в духовке до минимума и убрав в холодильник недоделанный салат, мужчина почти побежал через улицу и быстро вошёл в открытые ворота.

Он впервые оказался в соседнем доме и был неприятно поражён холодной пустотой и отсутствием уюта. Бедная Мила! Как она живёт здесь? Она так любит солнце и яркие цвета!

Бледная Эмилия сидела за столом, а фельдшер со скорой измеряла ей давление. Рядом сидела ещё одна женщина и заполняла документы. Все трое удивлённо посмотрели на вошедшего [почти вбежавшего] взъерошенного мужчину.

– Мила, ты что, беременна? – Алан ляпнул то, что первое пришло в его голову.

– Хорош муж, – усмехнулась медсестра, та самая, которая заполняла бумаги.

– Я не… – начал было Алан, но почему-то не смог закончить фразу, язык не повернулся.

– Алан, я вовсе не… Что ты напридумывал себе? – возмущённо выпрямилась Эмилия, как только ей закончили измерять давление.

– Тихо, тихо, – настойчиво посоветовала ей фельдшер. – Вот, возьмите таблетку под язык. На вкус не очень, и во рту онемеет на некоторое время, но надо потерпеть. Если будет совсем неприятно, разжуйте и запейте.

– Доктор, что случилось? – Алан не узнал собственный голос.

– Симпатоадреналовый криз, весьма распространённое явление. Так что не переживайте так. Просто проследите, чтобы ваша супруга спокойно отдохнула. А завтра придёт участковый терапевт, мы сами сделаем вызов.

Глава 4

Скорая уехала. Алан, проводив бригаду, вернулся обратно, сел в кресло и достал из кармана смартфон. Читал и хмурился, время от времени бросая короткие взгляды на по-прежнему очень бледную Эмилию, которая лежала на диване в гостиной.

– Как думаешь, мне уже можно вставать? – голос женщины нельзя было назвать бодрым, однако и испуганным он быть перестал.

Алан оценил то, что Мила не пытается сыграть на ситуации, повернуть её в свою пользу.

– Полежи ещё чуть-чуть, – посоветовал он. – Сейчас я дочитаю, и будем решать, что делать.

Эмилия не стала спорить, только кивнула и осталась лежать.

– А что ты читаешь?

– То, что нашёл об этом кризе, а ещё о панических атаках. И то, и другое не смертельно, однако весьма неприятно, как я понял.

– Так и есть, – вздохнула Эмилия. – Никогда ещё не чувствовала себя настолько паршиво. А самое главное… доктор со скорой сказала: нет никакой гарантии, что это никогда больше не повторится. И предотвратить это никак нельзя, подстраховаться. Ну разве что не переутомляться и стараться не слишком нервничать, а ещё контролировать давление.

– Где твои вещи, Мила? В каком из шкафов?

– В смысле?

– В коромысле, Благова! Я не оставлю тебя одну. Тем более, в этом склепе. Как ты тут вообще живёшь уже десять дней? Немудрено, что приступ случился. И понятно теперь, почему этот дом не могут продать или хотя бы сдать. Одна ты позарилась на это вот недоразумение. Так где вещи? Собирайся, ты переезжаешь. Точнее, переходишь.

– Сейчас всё соберу, Алан. Спасибо тебе за заботу. Мне и вправду страшно сейчас оставаться одной.

Через десять минут они закрыли ворота и пошли к дому Алана. Мужчина катил большую дорожную сумку, а вторую, поменьше, повесил на плечо.

– Не так уж мало вещей у тебя с собой, – нейтрально заметил он.

– Это потому что я знала: мне понадобится не так уж мало времени, но даже при этом успех не был гарантирован.

Оказавшись на территории Алана, Эмилия начала с интересом осматривать двор. В больших синих глазах снова появился обычный блеск, и Благов вздохнул с облегчением, несмотря на то, что лицо женщины до сих пор оставалось измождённым и бледным.

Измученный вид Милы произвёл на Алана сильное впечатление, очень тяжёлое. Мужчина признался себе, что по-настоящему боится за неё, физически ощущая страх, на животном уровне. И теперь он был искренне рад, что ей стало легче.

– Чем у тебя так вкусно пахнет? – спросила Эмилия, когда они вошли в дом.

– Мясо по-французски готовится в духовке, – быстро разувшись, Алан заспешил в кухню и громко спросил оттуда: – Проголодалась?

– Ага, – призналась Мила.

Поужинав и убрав посуду, Алан и Эмилия устроились на диване в гостиной. Алан сидел, а Эмилия легла, вытянувшись во весь рост и положив голову на колени мужчины.

– Я знаю, почему это всё случилось, – загадочно молвила женщина. – Это мне наказание.

– Прекрати чепуху молоть, – строго сказал Алан, но при этом взял руку Эмилии в свои ладони.

– Да, да, я знаю, о чём говорю, – настаивала на своём Мила. – Я собиралась обмануть тебя. Причём, очень серьёзно обмануть. Поняла, что уговорами и обещаниями ничего не добьюсь от тебя и решилась на крайние меры.

– Ну давай, Благова, удиви меня, – обречённо вздохнул Алан.

– Тем более, я чувствовала, что ты уехал не просто так, что у тебя где-то там женщина…

– Четыре.

– Что «четыре», Алан?

– Четыре дамы всех мастей, вернувшиеся из казённого дома, нечаянный интерес и пустые хлопоты. Это не важно, Мила. Не было у меня никакой женщины.

– А я места себе не находила. И разработала целый план, для осуществления которого мне нужно было, чтобы ты вернулся. Я собиралась вызвать скорую помощь, а на следущий день ко мне должен был явиться подставной врач. Он как бы между прочим должен был сообщить тебе о моём неизлечимом заболевании. Я знала, что это поможет мне тебя вернуть. Ты бы меня никогда не бросил в сложной ситуации. Продумала всё до мелочей, даже нашла через интернет актёра, который не прочь заработать. На роль доктора. А потом мне вдруг резко стало плохо. По-настоящему. Комната закружилась перед глазами, сильно заболела голова, и живот схватило. Это было настолько ужасно, Алан! Я сразу поняла, что это кара.

– Да уж, приписать себе болезнь… – протянул Алан. – Тем более, серьёзную. Так недолго и беду накликать!

– Я и накликала. К счастью, мне не суждено было воплотить в жизнь свой план. Хорошо, что судьба меня проучила вот так, заранее. Вряд ли мне после такого захочется затевать нечестные авантюры.

– Надеюсь, – мягко ответил Алан.

– Благов, – Эмилия поймала руку Алана и быстро поцеловала его ладонь. Потом так и не выпустила, прижалась щекой, – скажи, за что ты меня любишь?

– Если бы я знал. Сам удивляюсь. Но ещё больше удивляюсь тому, что ты во мне нашла.

– Тебя нашла. Другого такого нет.

– Ты была замужем за другим, а я был женат только на тебе.

– Я считаю, что была замужем только за тобой. А то, что случилось в студенческие годы… Это был один из моих дурацких экспериментов.

– Хитрая, – усмехнулся Алан. – Изворотливая. На всё у тебя есть ответ.

– Только не говори, что не успокоишься, пока не женишься ещё на ком-то, кроме меня, Благов! Мне в отместку.

– Однозначно нет, не женюсь. И даже подставную жену не стану искать через интернет. Пожалуй, буду учиться на твоих ошибках. А то вдруг судьба меня покарает и лишит мужской силы?

– Поцелуй меня.

– Пока судьба меня не покарала и не лишила мужской силы? Нет. Ты же знаешь, Мила, что если я тебя поцелую, остановиться на этом не смогу. А у тебя постельный режим.

– Так и я о том же. Я же не предлагаю тебе целовать меня стоя или сидя.

– Ты неисправима, Благова! – возмущённо воскликнул Алан, однако счёл, что не сможет остаться глух к просьбе Эмилии… Разве можно в чём-то отказывать человеку, который болен?

* * * * * * *

Четыре года спустя

Алана разбудили какие-то странные звуки, непривычные, нехарактерные для данного времени суток и для ситуации.

Кто-то что-то с аппетитом ел. Кто ест в спальне?!

– Даня? – сонно позвал мужчина, не открывая глаз.

Молчание.

– Значит, Надя, – констатировал Алан.

Раздался тихий писк.

– И Юта, – добавил Благов.

Последовали торопливые, лёгкие и мягкие шаги, и кто-то лизнул Алана в нос вдажным языком. Потом ещё раз и ещё.

Открыв глаза, мужчина увидел радостную морду джек-рассел терьера Юты.

– Надюша, выходи из укрытия, – позвал Алан, погладив собаку.

Из-за кресла вылезла маленькая темноволосая девочка, забралась к отцу в кровать, преданно и честно глядя такими же, как у него, чёрными глазами.

– Что вы стащили у мамы на этот раз? – на дал себя обмануть Алан.

Впрочем, он задал свой вопрос совсем не строго. Ну не мог он быть строгим ни с долгожданными трёхлетними близнецами Надей и Даней, ни с женой, ни с любимцами семьи Ютой и Сеней. Не мог и не хотел.

В самом деле, ну не для того же он столько лет всего этого ждал, чтобы сейчас проявлять строгость! Кому она нужна вообще?

– Сухарики, которые мама приготовила для салата, – призналась дочь.

– Все?! – удивился Благов. – Тогда почему до сих пор так тихо? Почему я не слышу, как приближается ураган?

– Нет, не все, половину, – успокоила сообразительная дочь. – Мамочка даже не заметила.

– Ага. И ты угостила Юту?

Услышав своё имя, собака, устроившаяся было на коврике, подняла голову и пошевелила коротким хвостом.

– Немножко, – замялась Надя. – Она очень просила.

– Ты же знаешь, что собака должна питаться только специальным кормом?

– А Юта и не питалась. Я её просто угостила. Она же мой друг.

Надюша ещё не выговаривала многие звуки, но была не по годам рассудительной, а временами даже хитрой.

– А где Даня? – поинтересовался нестрогий отец.

– Помогает маме. Но она его не будет снимать.

…Когда детям супругов Благовых исполнилось два года, Эмилия создала фуд-блог. Это было просто хобби, чтобы не скучать в декрете и не увязнуть только в быту. Ни она сама, ни её супруг не предполагали, что проект окажется настолько успешным.

Эмилия не фотографировала и не снимала на видео блюда в кафе и в ресторанах, она готовила исключительно сама. Все звёзды сошлись: и фантазия Милы, и её кулинарные способности, и оригинальность, и хорошо подвешенный язык.

Супруги заранее договорились о том, что ничего, кроме интерьера кухни, не появится ни на фото, ни в роликах. Ещё строже Эмилия следила за тем, чтобы в кадр не попал кто-то из членов семьи или любимцев – джек-рассел терьера Юты и беспородного кота Сени. От этого принципа супруги Благовы не отступали.

– Ладно, пора вставать, – вздохнул Алан и сел в кровати. – Может, и мне перепадёт что-нибудь вкусненькое.

* * * * * *

– Рассказывай, Мила, какие у тебя новости? – заговорил Алан, когда они с женой после завтрака сидели на террасе, наблюдая за играющими детьми. – Я же вижу: что-то произошло.

Эмилия вздохнула, ещё загадочно подержала паузу, но потом всё же ответила:

– Один из моих видеороликов завирусился и набрал очень много просмотров.

– Я очень рад за тебя и горжусь тобой! – искренне воскликнул Алан. – Ты молодец.

Благов прекрасно знал, как трепетно жена относится к своему делу и как дорожит своими подписчиками и зрителями.

Мужчина покосился на жену. Лицо у неё было отсутствующее.

– Меня приглашают в Москву в начале сентября. На съёмки новогодней программы о блогерах, ролики которых завирусились и вышли в топы.

– Как понять – новогодней? В сентябре? – удивился мужчина.

– Конечно. Ты же не думаешь, Алан, что разные новогодние концерты и представления снимают в последний момент, собрав всех в студии тридцать первого декабря? Так же и другие праздничные программы. Их начинают снимать едва ли не летом.

– Когда уезжаешь? – сдержанно спросил Мистер Невозмутимость.

Эмилия молчала, и маска уже начала немного соскальзывать с лица Алана. Он очень надеялся на то, что не выглядит измученным и беспомощным. А ещё не на шутку волновался и переживал.

– Никогда, – покачала головой женщина. – Не хочу. Уже оформила и отправила документы на отказ, и их приняли. Мне это не нужно, у меня и так есть подписчики, которые очень поддерживают меня. Они стали для меня почти семьёй. Но главные силы и истинное вдохновение мне даёте только вы с ребятами. Зачем мне куда-то ехать? Ради чего? Никуда я не поеду.

Конец.