Текст книги "Психология дурнушки (СИ)"

Автор книги: Мира Айрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Психология дурнушки
Мира Айрон

Глава первая

– Лиза, сделай кофейку! – распорядилась главная красавица офиса Олеся, не отводя глаз от монитора.

– И мне, – тут же добавил программист Слава, который сегодня работал в их отделе.

– Кому ещё кофе? – звонко спросила Лиза. В ответ поднялись несколько рук, но никто из сослуживцев так и не поднял головы, и не посмотрел на девушку. Кивнув, Лиза пошла к кофемашине.

Никто не хочет смотреть на неё, никому она не интересна. Наверно, это справедливо: зачем смотреть на такое не радующее глаз зрелище, как она, когда в офисе полно красавиц? А в огромном бизнес-центре, в котором располагается их офис, красоток ещё больше? Стройные фигуры, высокий рост, строгие костюмы, деловой макияж, узкие очки, кожаные портфели… Жизнь кипит, лифт без остановки гоняет вверх-вниз, и никому дела нет до маленькой «серой мышки», офис-менеджера Лизы.

Не то что Лиза была совсем не красивой, это не так. Она была просто незаметной. Невысокий рост, невыразительная внешность, русые волосы средней длины, серые глаза – не большие и не маленькие, носик-кнопочка, губы – не тонкие, но и не пухлые. Всё среднее. Она вся была средняя, от макушки и до пят.

Взгляды сослуживцев, в том числе, мужчин, скользили по ней, не останавливаясь и не задерживаясь. Её персона не была достаточно интересна ни для кого.

Однако Лизе удалось стать незаменимой. Она готовила лучший кофе, она скрупулёзно и зорко следила за наличием канцтоваров, она курировала всех уборщиц, держала ситуацию под контролем. Возможно, из-за деловых качеств Лизы сослуживцы и не забывали её имя, а также в принципе помнили о её существовании.

Любимым фильмом Лизы была комедия «Самая обаятельная и привлекательная». Бойкая и энергичная Надя Клюева казалась Лизе родственной душой, и в какой-то мере идеалом.

Больше всего на свете Лиза мечтала о том, что её все заметят однажды, обратят на неё внимание, восхитятся, воскликнут: «Как же мы раньше не замечали такой красоты?!».

Конечно, Лиза утрировала, но мечта оставалась мечтой. И мечта студентки-заочницы Лизы Синицыной вот уже год, с тех пор, как она пришла работать в эту компанию, оставалась неизменной.

Раздав всем жаждущим кофе, Лиза шла в сторону закутка, именуемого её кабинетом, когда двери в офисное помещение распахнулись, и энергично вошёл тот, кто, собственно, и был причиной вздохов и сожалений Лизы, тот, чьего внимания хотелось больше всего, – начальник, Евгений Юрьевич.

Евгению Юрьевичу двадцать шесть лет, он всего на четыре года старше Лизы, и уже столького достиг! Один из акционеров компании, входит в совет директоров. К его мнению прислушивается руководство, работающее в головном офисе, а подчинённые не то что боятся его, но очень уважают.

Вроде, не женат, но романов на работе не заводит ни с кем, даже с самыми признанными красотками. Спрашивается, на что надеяться такой, как Лиза? И всё же сердцу не прикажешь, а любить и восхищаться Лизе никто не мог запретить.

– Лиза, кофе, – на ходу бросил Евгений Юрьевич, даже не удостоив девушку взглядом.

С работы Лиза ходила пешком, потому что жила недалеко, а ещё потому, что путь домой лежал через большой красивый сквер. Весна уже полностью вступила в свои права, погода была прекрасная, и Лиза, купив эскимо, устроилась на скамейке.

Подставив солнцу маленький веснушчатый нос, Лиза, как кошка, жмурилась от теплых, ласковых лучей. Как только в её голову пришла мысль о том, что жизнь прекрасна, чья-то тень загородила солнечный свет. Открыв глаза, Лиза тут же вновь зажмурилась, и тут же снова открыла глаза.

Нет, ей не померещилось. Прямо мимо скамейки, на которой она сидела, шёл Евгений Юрьевич. Рядом с ним шагала высокая красивая блондинка. Она держала под руку своего спутника и нежно улыбалась ему. Евгений Юрьевич тоже улыбался. Пожалуй, Лиза впервые видела у него такое выражение лица.

Крупные, немного резкие черты его лица смягчились, серые глаза смотрели на спутницу весело и ласково, твёрдые сухие губы сложились в мягкую улыбку, тёмные, всегда идеально подстриженные волосы взлохмачены. Лиза вдруг поняла, что впервые видит, как её начальник улыбается. Сердце сладко защемило.

Евгений Юрьевич с блондинкой скрылись за поворотом, а Лиза так и осталась сидеть. Ей показалось, что мимо неё прошла сама жизнь. Девушка совсем забыла про эскимо, оно начало таять, и тёмная капля упала прямо на бежевый плащ Лизы.

Эта капля и стала пресловутой «последней каплей», – из глаз Лизы хлынули слёзы боли и отчаяния.

Лиза достала из сумочки платок, вытерла лицо, но слёзы не останавливались. Ей совсем не хотелось привлекать к себе внимание, но и прекратить плакать она не могла. Однако люди спешили по своим делам, и никто, как обычно, не обращал внимания на плачущую девушку.

Махнув на всё рукой, Лиза перестала сдерживаться: плакала горько и от души. Она потеряла счёт времени и очнулась лишь тогда, когда на её локоть легла чья-то рука. Быстро промокнув опухшее от слёз лицо влажным платком, Лиза подняла глаза.

Рядом с ней на скамейке сидел старичок в тёмном полупальто и зелёном берете. У ноги незнакомца стоял небольшой переносной мольберт, а в свободной руке старичок держал специальную прямоугольную папку для художественных принадлежностей. Волосы, выбивающиеся из-под берета, были совсем седые, а из-под белых бровей цепко смотрели карие глаза.

Лиза думала, что сейчас старичок начнет спрашивать о причине её слёз, но он сказал совсем другое.

– Всё будет хорошо. Душа у тебя огромная и светлая, а ты переживаешь о внешней оболочке. Не надо.

– Я не переживаю о внешней оболочке. Я переживаю о том, что меня никто не замечает, – хриплым от слёз голосом ответила Лиза.

– А зачем тебе нужно, чтобы тебя замечали все? Тебе нужно, чтобы тебя заметил один-единственный.

– И где он? – усмехнулась Лиза.

– Он один из многих, но ты сможешь его узнать.

– Если никто не замечает, с какой стати заметит он?

– По-настоящему любящее сердце никогда не останется закрытым и глухим. Он почувствует.

Лиза покачала головой и уставилась прямо перед собой. Слёзы высохли, но ей совсем не хотелось думать о том, как выглядит со стороны её лицо.

Старичок быстро установил мольберт, достал из папки и закрепил лист бумаги, вынул карандаши и масляную пастель. Морщинистые руки быстро и невесомо замелькали над листом бумаги, а минут через пять художник вложил в руки Лизы готовый портрет.

– Это ты. Ты именно такая, и никакая другая не сможет сравниться с тобой для любящего сердца. Потому прочь, уныние! – громко завершил старичок, подняв вверх указательный палец.

Пока Лиза рассматривала рисунок, старичок исчез. Исчез так, словно испарился, прихватив все свои пожитки. Лиза огляделась по сторонам: старичка не было. Она очень пожалела о том, что не успела его поблагодарить.

Лиза изумлённо смотрела на портрет. Это была, действительно, она. И в то же время не она. Неужели у неё такие глубокие глаза, длинные ресницы и красиво изогнутые брови? Такой ясный лоб? Неужели её губы так улыбаются, а волосы так струятся? Неужели у неё настолько грациозная шея и такая красивая посадка головы? Изящные уши? Даже веснушчатый нос-кнопочка выглядит мило.

Бережно свернув портрет в трубочку, Лиза сложила его в пакет, плотно замотала и спрятала в объёмную сумку. Она повесит этот портрет на стене в своей комнате. Вот мама с папой удивятся! Она сама не поверила бы в то, что разговаривала со странным художником, если бы не материальное доказательство – портрет.

Лиза уже хотела подняться и идти домой, когда услышала нарастающий шум и крик. Вскочив, повернула голову в сторону источника шума, и увидела, как по аллее несётся на скейте темноволосый мальчик лет восьми. Он не мог остановиться сам и кричал во всё горло:

– Помогите! Остановите меня кто-нибудь, пожалуйста!

В глазах мальчишки были ужас и мольба. Следом бежали несколько мальчишек мал мала меньше, но никому из них не удавалось ни догнать скейт, ни остановить его. Оценив обстановку, Лиза поняла, что скейт летит под уклон, в сторону проезжей части. Если мальчика вынесет не дорогу, это может закончиться очень плохо.

Раздумывать было некогда, счёт шёл на секунды, и Лиза бросилась к несущемуся скейту. Лиза буквально протаранила скейт, схватив мальчика за плечи, но сил у неё было недостаточно. Сам скейт покатился дальше, а мальчишка повалился прямо на Лизу. Не рассчитав силы, девушка неловко упала на асфальт, больно ударившись головой о бордюр, а левой рукой – об асфальт. Мальчишка упал на Лизу. Она смягчила для него удар, и он не пострадал. А Лиза потеряла сознание.

* * * * * * * * * *

Лиза пришла в себя через сутки. Первым делом к ней пустили родителей: плачущую маму и взволнованного отца. Лиза никогда ещё не видела своего флегматичного и невозмутимого папу таким.

– Лиза, ты же никогда в больнице не лежала, ни разу! И как это тебя угораздило?

– Стечение обстоятельств, – Лиза улыбнулась сухими побелевшими губами.

– Хорошо стечение! – проворчал отец. – Сотрясение мозга и перелом руки. Ладно хоть, закрытый перелом.

– Из службы спасения приезжал какой-то молодой человек. Они собираются наградить тебя. Не орденом, конечно, а на региональном уровне. Ценным подарком, – всхлипывала мама.

– Не плачь, мам! Я уже почти в порядке. И за что меня награждать – то? Я и не хочу вовсе никаких наград. Если ещё раз приедет, скажите ему, что я не приму ничего. Никаких подарков.

К счастью, представитель от спасателей так больше и не появился. Лизу выписали через десять дней. Родители навещали её ежедневно. Приходил и спасённый Лизой мальчик Егор вместе с родителями. С работы так ни разу никто не пришёл, и даже не позвонил.

Едва очутившись дома, Лиза первым делом повесила на стену портрет.

На больничном Лиза просидела целый месяц: врачи ждали, чтобы перелом как следует сросся. Девушка появилась на работе только в конце июня.

Вот тут-то и начались странности…

Глава вторая

Было прекрасное утро. Такое, какое бывает только в июне, когда лето уже в разгаре, но понимаешь, что ещё много лета впереди. В синем небе кружились ласточки; маленькие белоснежные облачка лишь украшали небо, не обещая пока ни капли дождя. Несмотря на ранний час, было тепло и солнечно. И хотя был понедельник, весь мир вокруг словно ликовал.

Лиза работала в компании больше года и знала, что в летнюю жару дресс-код отменяется, на службу можно приходить в летних платьях или костюмах. Главное, чтобы одежда выглядела всё-таки достаточно консервативно.

По причине окончания больничного, Лиза купила пару симпатичных лёгких платьев: белое с зелёным принтом и нежно-голубое с белым принтом.

Сегодня она выбрала первое платье, оно казалось более летним и радующим глаз.

Удивительные вещи начали происходить уже на входе в бизнес– центр. Молодой сотрудник охраны, тот, что обычно едва смотрел на Лизу, сегодня долго и обстоятельно изучал её пропуск.

– А почему так долго не появлялись на службе, госпожа Синицына? – поднял он бровь, игриво глядя на Лизу. – Неужели в вашей компании такой длинный отпуск? Может, к вам перейти?

– Можете и перейти, – растерянно ответила Лиза, не понимая, какая муха укусила этого парня. Обычно он почти не поднимал глаз от планшета. – Но я была на больничном. Руку сломала, знаете ли.

– Ай-ай-ай, – парень зацокал языком, не спеша возвращать пропуск. – Как так-то?

– Буквально на ровном месте. Разрешите пройти? А то я опоздаю.

Парень нехотя протянул пропуск Лизе, посмотрел ей вслед и тяжело вздохнул.

Едва Лиза вошла в помещение офиса, как столкнулась нос к носу с Олесей. Та как раз шла от кофемашины, держа в руках две чашки: для себя и для своей подружки Лики.

– Здравствуйте, Олеся Михайловна, – вежливо поздоровалась Лиза.

– Ба! Синицына нарисовалась! – с сарказмом заговорила Олеся. – И где это мы пропадали почти два месяца?

– На больничном была.

– Поправилась, и слава Богу. А то у нас постоянно с канцтоварами напряжёнка, то одно закончится, то второе. Никто не знает, как тебе удавалось всё раздобыть. Кстати, Лиза, у нас офисная бумага на исходе. Организуешь? Коль уж мне пришлось самой готовить кофе.

– Хорошо, сейчас, – Лиза прошла в свой закуток и начала располагаться.

– Что-то какой-то художественный свист по поводу больничного, – тихо сказала Лика Олесе, пока они вместе пили кофе. – Синицына цветёт и пахнет, меньше всего она похожа на человека, измождённого болезнью.

– Точно-точно! – зашептала Олеся. – По ходу организовала себе больничный, а сама с мужиком на отдых махнула. Слишком довольный вид у неё, так и хочется предложить лимон, чтобы съела.

Лиза видела, что Олеся и Лика перешёптываются, бросая на неё насмешливые и многозначительные взгляды, но она никогда бы не решилась спросить, в чём, собственно, дело.

Разложив свои вещи, Лиза сделала небольшую уборку на своем столе и пошла за бумагой.

– Сколько лет, сколько зим, Лизок! – встретил Лизу Анатолий Викторович, заместитель по АХЧ. Функции заведующего складом выполнял тоже он. – Где так долго пропадала? Отдыхала? Мы тут за тобой соскучились.

Подкручивая седой ус, Анатолий Викторович смотрел на Лизу весёлыми карими глазами. Интересно, как давно он начал «за ней» скучать? Удивительно, что он вообще знает, как её зовут!

Выдавая бумагу, Анатолий Викторович всё же исхитрился и поцеловал Лизе руку.

По пути от Анатолия Викторовича, Лиза, поставив коробку с бумагой на подоконник, подошла к зеркалу в коридоре. Посмотрела на себя, покрутилась.

Ничего особенного не произошло, Лиза была всё такой же маленькой, обыкновенной и немного растерянной. Не прибыло ни шарма, ни красоты. Странно. Почему и охранник, и Анатолий Викторович смотрели на неё, как на раскрасавицу, да и Олеся с Ликой странно перешёптывались, бросая на неё непонятные взгляды?

Лиза подходила к офису, когда у двери встретилась с Евгением Юрьевичем. Сердце вспорхнуло к горлу и затрепетало: она не видела начальника почти два месяца и очень разволновалась. Евгений Юрьевич выглядел прекрасно в светлом летнем костюме: кожа его казалась ещё более смуглой, волосы – темнее, а глаза выразительнее.

Увидев Лизу, он остановился у двери, как вкопанный.

– Доброе утро, Евгений Юрьевич!

– Здравствуй… те, Лиза! Что же ты… вы… с такой огромной и тяжёлой коробкой? – он вдруг взял коробку из рук Лизы. – Слава Богу, у нас в офисе есть мужчины.

Удерживая коробку одной рукой, второй рукой Евгений Юрьевич открыл перед Лизой двери. Обречённо вздохнув, Лиза шагнула в просторный кабинет.

– Уважаемые мужчины! – после приветствия начал Евгений Юрьевич. – Прошу вас оказывать посильную помощь слабым женщинам. Проще говоря, не заставляйте Лизу таскать офисную бумагу.

Мужчины закивали, а Лиза поспешила спрятаться в своем закутке, спасаясь от столь пристального внимания. Первая половина дня с этого момента потекла спокойно, но лишь до того момента, когда Евгений Юрьевич выглянул из кабинета и попросил:

– Лиза, зайди ко мне, когда будет свободное время.

Лиза нарочно заняла себя делами на последующие полчаса, чтобы не ломануться на радостях в кабинет начальника прямо сразу, так, словно она стояла на низком старте, ожидая лишь сигнала.

Она подошла к кабинету Евгения Юрьевича и хотела постучать, как вдруг двери открылись, и на пороге возник высокий стройный силуэт начальника.

– Проходи, Лиза, – улыбнулся Евгений Юрьевич, и Лиза на несколько минут потеряла дар речи.

Немного позже, когда к ней вернулось самообладание, она подумала о том, что шеф улыбнулся ей, лично ей, впервые за время их знакомства. А ещё подумала о том, что его появление в дверях неудивительно: из кабинета начальника просматривается весь офис, и Евгений Юрьевич просто увидел, когда Лиза подошла.

– Располагайся, – начальник указал на кожаный диван.

Лиза устроилась поудобнее и сказала себе мысленно, что пытаться угадать причину неожиданного внимания к её персоне невозможно. Однако вскоре шеф пролил свет на ситуацию.

– Лиза, мне очень нужна твоя помощь. Несмотря на развитие современных технологий, бумажный носитель по-прежнему остаётся самым надёжным, – Евгений Юрьевич указал на шкаф, забитый папками с документами. – Необходимо разобрать и систематизировать все эти бумаги. В сроках не ограничиваю.

– Хорошо, – кивнула Лиза. – Но мне нужна помощь в транспортировке этих папок в мой кабинет.

– Не нужно ничего переносить. Как видишь, я полностью освободил один из столов. Потому располагайся. Будешь пока работать здесь.

* * * * * * * * * *

Начиная с этого дня, Лиза почти половину рабочего времени проводила в кабинете начальника.

Сначала они с Евгением Юрьевичем работали молча, каждый был занят своим делом. Постепенно, слово за слово, разговорились, привыкли к присутствию друг друга.

Однажды Лиза задержалась на работе дольше обычного. Была пятница, и все сослуживцы разошлись по домам раньше, тем более, начальник отсутствовал. Лиза наводила порядок на столах, а когда вышла из здания бизнес-центра, на пыльный асфальт активно падали крупные капли дождя.

Лиза стояла под козырьком крыши, прячась от разыгрывающейся стихии. Усиливаясь, дождь превращался в отвесную стену. Глядя на происходящее со смесью восторга и ужаса, Лиза не сразу заметила, как рядом с ней кто-то остановился. Потому, когда у её уха раздался голос Евгения Юрьевича, девушка едва не вскрикнула от неожиданности.

– Придётся нам вернуться в офис и переждать, пока этот водопад поутихнет. Пойдём. Нет смысла даже пытаться добежать до машины: мы промокнем до нитки.

– А когда вы успели вернуться? – удивилась Лиза, уступая.

Начальник за руку вёл её в сторону лифтов.

– Недавно. Мне и нужно-то было документы здесь оставить, никогда не ношу работу домой. Видимо, мы разминулись с тобой, ты спускалась в одном лифте, а я поднимался в другом.

Лиза села у окна, глядя на дождь, а Евгений Юрьевич начал делать кофе. Поставил обе чашки на подоконник, придвинул стул и сел рядом с Лизой.

– Любишь дождь? – спросил он через некоторое время, глядя в глаза Лизы, в которых отражалась дождевая стена.

– На дождь хорошо в окно смотреть, – улыбнулась Лиза. – И слушать его, когда сидишь дома в тепле и сухости.

– Наше восприятие дождя совпадает, – Евгений Юрьевич улыбнулся. – Не вижу романтики в скачках по лужам с мокрыми ногами и волосами, с которых стекает за шиворот вода.

– Значит, мы с вами оба неромантичные, – выпалила вдруг Лиза и сама испугалась: это что же, она себя приравнивает к нему?! – Считается крайне романтичным любить прогулки под дождём.

– А кому нужна романтика, Лиза? – поморщился Евгений Юрьевич. – Показуха, как по мне. Человек должен разговаривать на языке действий, а не романтики. Мужчина, в частности. Ну вот скажи мне, Лиза, неужели вовремя спетая под окном серенада, обещание снять Луну с неба или подаренный букет важнее, чем забота? Важнее, чем стремление взять на себя решение проблем, оградить любимую от трудностей? Своевременный и периодически появляющийся букет важнее, чем всё это?

Лиза с удивлением смотрела на начальника. Он говорил будто сам с собой, а вовсе не с ней. Или не с собой, а с кем-то третьим. И Лиза видела в его глазах отчаяние, разочарование и обиду.

– А выбор между этими двумя линиями поведения делать обязательно? – осторожно спросила Лиза. – Либо то, либо другое? Золотой середины не предусмотрено?

Евгений Юрьевич вдруг рассмеялся, покачал головой и весело посмотрел на Лизу:

– Нет, конечно! Я утрирую. И денег мне на цветы не жалко, не подумай дурного, просто иногда я забываю о цветах. Но я никогда не забываю купить хлеба, например. Или вынести мусор. Или вовремя сдать вещи в химчистку. Могу сам приготовить ужин, если прихожу раньше. Меня вообще не смущает стояние у плиты.

– Вы что, с девушкой поссорились? – спросила Лиза и удивилась собственной смелости.

– Юля ушла от меня почти два месяца назад. Мы жили вместе больше года, просто я никогда не афишировал этого. Не люблю выставлять личное напоказ. Ушла, обвинив в том, что я абсолютно не умею быть романтичным. В том, что я недостаточно внимателен и обходителен. Наши взгляды на проявление любви и заботы в корне не совпадали. Юля сказала, что вовремя «переобутая» машина любимой или вовремя купленная зимняя обувь – это не романтика. Что я слишком практичный, и даже шубу ей купил в конце зимы, когда ценник снизился. До сих пор чувствую себя последним жлобом, хоть у Юли и была ещё одна шуба. Прости, Лиза, что жалуюсь. Но я, действительно, считаю деньги, и для этого есть объективные причины. Но это не значит, что мне жаль денег на букет. Просто, сосредоточившись на покупке продуктов, я могу забыть о букете. Такой вот я…неромантичный.

Лиза смотрела на начальника абсолютно новым взглядом. Она вдруг поняла, что восхищалась его внешней оболочкой и умением держаться, но никогда не знала его на самом деле. Таким, какой он есть.

– Что скажешь, Лиза? – Евгений Юрьевич с тревогой заглянул в глаза девушки, по-своему истолковав её молчание.

– Скажу, что забота – это самое главное. Я думаю, что вы правы, и говорю это искренне. Ведь в сложной ситуации букетом сыт не будешь. А ещё важно, когда о тебе помнят. Когда люди, с которыми ты бок о бок работаешь больше года, не вычёркивают тебя из памяти, едва ты исчезаешь с орбиты. Точнее, НЕ не вычёркивают. Тебя никогда и не было в их памяти.