Текст книги "Друг ее сына (СИ)"

Автор книги: Мира Айрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Вспомнив белую машину незнакомца, брендовые шмотки и дорогой букет, Павел подумал, что если это и жиголо, то высококлассный. А что может дать Лена высококлассному жиголо? Однушку в старой панельке, в спальном районе? Зарплату экономиста? Чёрт! И Вадим так некстати в командировке… Даже обсудить проблему не с кем. Не по телефону же. Придётся потерпеть, дождаться сына. Он, Павел, не допустит, чтобы бывшая жена выставляла себя на посмешище. Не чужая она ему.

* * * * * * * * * * *

… – Лена, ты весь вечер какая-то задумчивая и растерянная. Что случилось? – спросил Антон, когда они пили чай после ужина.

С прихожей Антон разобрался за каких-то полтора часа. Лена не уставала удивляться, как ему легко всё даётся, как игра. Павел всегда очень долго собирался и настраивал себя на бытовые свершения, потом долго и раздражённо делал что-то, а потом Лена должна была долго восхищаться тем, какой он умелец. Иначе обида – долгая и смертельная.

Вадим же вообще всегда говорил, что его оружие – интеллект, а для специальной работы существуют специальные люди.

– Антон, спасибо за цветы…

– Ты уже благодарила, – Антон серьёзно смотрел на Лену.

Она поняла, что он не отстанет.

– Зачем ты привёз мне цветы? Да ещё на работу?

– Захотел и привёз. Это не противоречит ни одному закону. Я имею право дарить тебе цветы столько раз, сколько посчитаю нужным, и не обязан выбирать для этого подходящее место и время.

– Начальница увидела… Она так смотрела…

– Что именно мы с тобой нарушили? Трудовой кодекс? Нет. Коллективный договор? Тоже не подходит. Ведь было уже восемнадцать ноль пять. А значит, ты вообще чем угодно могла заниматься, хоть любовью.

Лена моргнула, надеясь, что она не покраснела и не выглядит смущённой.

– Антон, ты всё шутишь…

– Я очень серьёзен.

– Дело в том, что начальницу, Виолетту Леонидовну, встречал мой бывший муж, отец Вадима. Павел.

– О как. И что? – Антон пристально смотрел на Лену. – Тебе стыдно перед ним? Неудобно? Или ты ревнуешь его к начальнице? Тебе неприятно видеть их вдвоём?

– Нет, что ты! Я думаю о том, что будет, если Виолетта Леонидовна всё узнает. Мне хана тогда, Антон. Она меня всё равно выдавит из фирмы.

– Да и фиг с ней. Всех квалифицированных специалистов разгонит, с кем будет работать? По объявлению набирать? А ты к нам приходи, если что. Значит, этот мужик, который стоял у серебристой "Тойоты", – твой бывший?

– Да.

– Неудобно вышло. Я недоволен.

Горло Лены сдавил спазм, в груди всё замерло. Значит, Антон жалеет о своём поступке? Лене казалось, что она унижена дальше некуда, растоптана. Обидно, что она настолько уязвима.

– Я очень недоволен своей тупостью и нерасторопностью. Ведь нужно было поцеловать тебя прямо там, не откладывая в долгий ящик.

Лена, широко раскрыв и без того огромные глаза, смотрела на Антона. Она понимала, что восклицания, подобные: "Ой, ну что ты такое говоришь! Как можно?!", будут выглядеть неуместно и как минимум неискренне.

Лена не была человеком наивным и витающим в облаках. Она заметила, как Антон смотрит на неё, слышала, как разговаривает с ней, анализировала ситуацию и понимала, что отношение Антона к ней давно вышло за рамки дружеской помощи. Если оно вообще когда-то умещалось в этих рамках.

Однако Лена совсем не знала, как относиться к ситуации и как себя вести. То, как она сама воспринимала нового Антона, её не удивляло, хотя и напрягало. Да, ему давно не семнадцать лет, как было тогда, когда он впервые появился в их доме. Прошло десять лет, многое изменилось.

Антон давно не мальчик; он взрослый, состоявшийся мужчина. Однако тринадцатилетняя разница в возрасте никуда не делась, не убавилась ни на день, ни на час, ни на минуту. И для Лены эта разница имела колоссальное значение.

Антон не отводил взгляд и казалось, читал каждую мысль Лены. Потом встал, вышел из-за стола, взял Лену за руку и помог ей подняться. Его тёплые ладони коснулись ладоней Лены, медленно поднялись выше, задержавшись на локтях, погладили плечи, шею, сомкнулись на затылке Лены. Антон тяжело дышал.

– Антон… – предостерегающе начала Лена.

Она не могла ни пошевелиться, ни вырваться; её словно парализовал взгляд Антона.

– Ничего не говори пока, – прошептал Антон. – Не пытайся напугать сама себя.

Видимо, чтобы Лена не ослушалась и не заговорила, он склонился к ее губам. Первое прикосновение было лёгким, словно испытывающим. Но уже через секунду Антон прижал Лену к себе, целуя всё более чувственно и глубоко.

Лена пыталась что-то сказать, пыталась вырваться, собрав воедино все силы, но её сопротивление было сломлено очень быстро и очень мягко. Вскоре Лена сама обнимала Антона за плечи, притягивая его к себе, что было сил.

– Антон, это неправильно! Мы не должны… – начала Лена, как только смогла дышать после долгого поцелуя.

– А кто знает, как именно правильно? И что мы должны? Ты знаешь? – тихо спросил Антон, не отпуская взгляд Лены.

Она лишь покачала головой, и Антон снова начал её целовать.

Лена прерывисто дышала от возбуждения, и охнула от восторга, когда Антон быстрым движением снял через голову её домашнюю лёгкую кофточку, быстро расправился с бюстгальтером и осторожно сжал ладонями грудь Лены. Потом опустился перед Леной на корточки, касаясь губами груди и спускаясь ниже, к плоскому животу.

Лена испуганно схватилась руками за свои домашние брюки, но это было настолько же действенно и эффективно, как пытаться перебить своим дуновением ураган. Антон видел реакцию Лены, выражение лица, чувствовал её трепет.

Быстро поднявшись, взял уже полностью обнаженную Лену на руки и пошёл в комнату.

… – У тебя в глазах снежинки. Я давным-давно заметил это, ещё тогда, в юности.

Это были первые слова, которые сказал Антон после того, как он и Лена смогли вновь соображать и вернулись в реальность.

– Как это? – Лена провела кончиками пальцев по твёрдой щеке Антона, который, поднявшись на локте, разглядывал Лену.

– Глаза у тебя большие и серые, а внутри каждого глаза большая тёмная снежинка. Очень красиво. Я всегда любил смотреть в твои глаза.

– Выдумщик, – улыбнулась Лена.

– Ничуть не бывало. Я всегда говорю правду.

– Вот сейчас, например, соврал, когда сказал, что говоришь только правду.

– Почему это?

– Тебе напомнить? Про то, как Вадим, якобы, оплатил перевозку вещей?

– Это была вынужденная ложь. Почти не ложь.

– Тогда скажи, что будет с нами дальше, самый правдивый человек на свете?

– А дальше всё будет зависеть лишь от нас с тобой, Лена. Есть ситуации, в которых место только для двоих. Никто не имеет права вмешиваться. Лично я собираюсь охранять нашу территорию очень строго и тщательно.

– Антон… Я старше тебя на тринадцать лет.

– А я младше тебя на тринадцать лет. И что дальше? Возраст – это всего лишь числа.

– Нет, Антон! Ты неправ. Возраст – не только числа. Возраст – это здоровье, это возможности организма, это состояние души, это круг общения, это интересы…

– У твоего организма такие возможности, что я уже вновь готов. Чувствуешь?

– Антон! Ты пытаешься увести меня от разговора, сбить с мысли. Переводишь всё в шутку.

– Нет, я перевожу всё на единственно верный путь. И я не дам тебе свернуть с этой дороги. Мы будем вместе, потому что ты хочешь этого так же сильно, как я. Признайся, что хочешь. Не обманывай ни себя, ни меня. Пожалуйста! Хочешь быть со мной?

Антон напряжённо ждал ответа.

– Хочу, – едва слышно прошептала Лена, и Антон порывисто обнял её.

– Спасибо тебе, Лена. Ты искренняя, настоящая, очень добрая. И я так счастлив, что ты, наконец, моя…

* * * * * * * * * * *

… – Привет, папа! – Вадим поднялся навстречу отцу.

– Удивлён, что я предложил тебе вместе пообедать? – спросил Павел, обнимая сына и легко хлопая его по плечу.

– Если честно, немного удивлён, потому что такое произошло впервые с тех пор, как вы с мамой разбежались. Но удивлён приятно.

– Кстати, пользуясь случаем, вручаю лично, – как только официант удалился, приняв заказ, Вадим протянул отцу два белых картонных прямоугольника с золотистым оттиском. – Приглашения на свадьбу, на две персоны.

– Ого, и молчишь! Помощь от отца не нужна уже?

– Нужна, конечно, непременно обращусь, – улыбнулся Вадим.

Павел обрадовался. Он не знал, как начать разговор о самом насущном, но так, чтобы Вадим не догадался: этот разговор – основная цель их встречи. А тут Вадим сам невольно сделал подачу.

– Вот и правильно. Чем смогу, помогу, – Павел улыбнулся вполне искренне и простодушно поинтересовался: – А маме тоже на две персоны приглашения дали?

– Маме? Да она, если честно, и так… – Вадим замялся.

Не мог же он сказать: мама настолько близкий человек, что ей не нужно приглашение. Она принимает непосредственное участие в подготовке и торжества, и банкета.

– А маме разве нужны приглашения на две персоны? Я учту, – выкрутился Вадим.

– Конечно, на две. Ты разве не в курсе? Мама уже почти месяц постоянно встречается с каким-то парнем, который намного моложе её.

* * * * * * * * * * * *

Эта серая холодная осень стала самым прекрасным временем года для Лены. Ещё никогда до сих пор Лена не была настолько счастлива как женщина.

Она никогда не жаловалась на судьбу: счастья в её жизни хватало. Сожалела лишь о том, что её отец не дождался правнука, мог ещё пожить. Больше ни о чём не жалела.

Даже о браке с Павлом никогда не сожалела, но тем более, не сожалела о разводе с ним. Всё это жизненные этапы. Да, она никогда не испытывала лёгкости и безоглядного счастья в отношениях с бывшим мужем, но и жаловаться на Павла, а также сожалеть о прошедших годах считала неправильным и несправедливым.

Состоялась Лена и как мать: они с Павлом воспитали сына, которым могли по праву гордиться. Вадим вырос честным, порядочным, добрым и отзывчивым человеком. Получил профессию, успешно работает в престижной фирме.

Однако только теперь, в сорок лет, тогда, когда ничего хорошего в личном плане уже не ждала, Лена вдруг испытала настоящее женское счастье: чувство полёта, ощущение собственной нужности и неотразимости. Впервые в жизни Лену носили на руках, как в переносном смысле, так и в прямом.

То, что происходило сейчас в её жизни, было удивительно, и за прошедшие после встречи с Антоном почти два месяца Лена так и не смогла до конца в это поверить, но Антон искренне любил её, боготворил, восхищался ею.

Да что там говорить… Она и сама влюбилась по-настоящему: горячо, преданно, испытывая ощущение непреходящего счастья, большой душевный подъём. У Лены словно в разы прибавилось сил и энергии, выросли крылья, дышать стало легче и свободнее. Она не замечала даже постоянных придирок Виолетты Леонидовны. Вообще, Лена была почти полностью погружена в себя и своё счастье, так, будто несла в руках невесомый и хрупкий хрустальный сосуд, который ни в коем случае нельзя уронить.

Счастья добавлял и тот факт, что через неделю должна была состояться свадьба Вадима и Полины. Уже приехала мама, а также старший брат Лены Владимир с семьёй. Они не стали стеснять Лену, остановились у родственников жены Владимира, живших в большом доме, но Лена виделась со своими родными ежедневно. Возвращалась домой поздно вечером. Её встречал у дома родственников Антон, и они ехали к Лене на всю ночь.

Антон настраивал на том, чтобы Лена перебралась к нему, в квартиру, оставшуюся ему от бабушки и деда, но Лена умоляла любимого не торопить события. Ей уютнее и спокойнее было встречаться с Антоном у нее дома, и Антон уступал, боясь спугнуть Лену слишком сильным давлением, терпеливо ждал.

* * * * * * * * * * *

…До свадьбы оставалось три дня, и на этот раз Виолетта Леонидовна милостиво выделила Лене пятницу в качестве отпуска без сохранения заработной платы. Когда-то давно в их фирме работники имели право на оплачиваемые дни в связи с событиями в семье, однако теперь о подобной практике не было и речи.

Лена собиралась на обед, когда ей позвонил Вадим и предложил пообедать вместе. Подобное случалось и раньше, потому Лена не удивилась. К тому же, в связи со свадьбой они с Вадимом общались очень много. Видимо, и сейчас у сына возникли неотложные вопросы.

Вадим приехал в кафе, расположенное в максимальной близости к офису Лены; он знал, что у мамы на работе очень строго обстоят дела с соблюдением трудовой дисциплины и не только с этим.

Организационные моменты они обсудили быстро, а потом Вадим вдруг как-то смешался и покраснел, но всё же задал вопрос, который мучил его вот уже почти в течение двух недель, прошедших после встречи с отцом. Следить за мамой Вадим никогда бы себе не позволил, а говорить с другом за спиной мамы – тем более. Потому выяснить правду он мог только непосредственно у Лены.

– Мам, – Вадим откашлялся. – У меня к тебе вопрос, но он очень личный.

Лена, которая прекрасно понимала, что шила в мешке не утаишь, давно была готова к подобной беседе.

– Спрашивай, Вадик, – подбодрила она вконец засмущавшегося сына.

– Скажи, у вас с Антоном…насколько всё серьёзно? Я знаю, что вы с ним встречаетесь с тех пор, как он помог тебе с переездом.

– Откуда знаешь? Антон сказал?

– Что ты, мам! Он никогда не обсуждает ни с кем личную жизнь. Я удивляюсь, как он тогда, пять лет назад, с Диной-то познакомил нас.

– Мы с тобой были ему тогда вместо семьи, Вадик, вспомни. Потому и познакомил. У него же не было больше никого. Если Антон не говорил, то откуда ты узнал?

– Знакомые видели вас вместе неоднократно. Слухи донеслись, и по описанию я понял, что речь идёт именно об Антоне.

– Слухами земля полнится?

– Так насколько всё серьёзно, мам?

– Я не думаю об этом, сын. Ты взрослый человек, надеюсь, поймёшь. Я очень счастлива, по-настоящему. И живу сегодняшним днём.

– А я очень переживаю за тебя, мама, – лицо Вадима было напряжено, в глаза Лене он не смотрел.

– Почему? Что случилось?

– Мама, Антон мне как брат. Я всегда считал, что ты относишься к нему как-то… по-матерински!

– Так и было, сынок, но это было раньше, давно, много лет назад. Антон с тех пор значительно повзрослел, ему двадцать семь лет. Я при всём желании не могу воспринимать его как сына. Мне всего сорок, Вадик.

– Да понимаю я, мам! Ты только не обижайся. Я никогда не вмешивался в ваши с папой отношения, ни на какой стадии их развития и завершения. Но здесь другое. Понимаешь, ведь такие отношения, как у вас с Антоном, не имеют долгосрочной перспективы.

– Разное бывает, сынок. Долгосрочные перспективы туманны в любых отношениях, даже в отношениях между ровесниками.

– Но всё же самые туманные перспективы именно у таких отношений, как у вас с Антоном. Мам, пойми… Вот вы придёте вместе на свадьбу, и все узнают о вас, ваших отношениях, каждый узнает. Начнутся пересуды, возникнет повышенный и особо пристальный интерес. А потом, когда Антон встретит молодую и уйдёт к ней, все станут обсуждать ваш разрыв, жалеть тебя. Это ужасно, мам.

– То есть, ты уверен, что Антон непременно оставит меня ради молодой? – усмехнулась Лена.

Ей хотелось заплакать, закрыть ладонями уши и бежать без оглядки. Вадим облёк в слова самые болезненные страхи Лены, и слышать это всё от сына казалось невыносимым.

– Мам, пожалуйста, прости меня. Как это всё это ужасно, весь этот разговор… Но вот я сужу со своей позиции, – с позиции молодого мужчины. Да, женщина на десять-пятнадцать лет старше может меня привлечь, но ненадолго, и только лишь из-за совпадения темпераментов и сексуальности.

– Вадим, – устало прервала сына Лена. – Я правильно поняла, что если мы придём на свадьбу вдвоём, как пара, это будет очень напрягать тебя? Ты стесняешься этого? Считаешь постыдным?

– Мам, ну перестань, – встревожился сын, но Лена слишком хорошо знала его и видела, что попала в точку.

– То есть, отец может прийти со своей "половиной"? Его новая подруга жизни вписывается в ансамбль, а мы с Антоном – нет?

Вадим опустил голову.

– Если Антон обидит тебя, мама, я его урою. Вот этими руками.

– Хорошо, сынок. Я не стану портить твою свадьбу, ведь это главный праздник для вас с Полиной, память на всю жизнь. Мне пора, обед почти закончился.

Лена быстро встала, подхватила сумочку и куртку, и, поцеловав Вадима в щёку, заспешила к выходу из кафе.

Глава третья

Лене титаническими усилиями удалось сдержать слёзы: она не могла появиться пред светлые очи начальницы в «непотребном» и «нерабочем» виде.

Когда Лена вспомнила о Виолетте Леонидовне, плакать захотелось ещё сильнее. Ещё бы! Для Виолетты Леонидовны есть место на свадьбе Вадима и Полины. Виолетта Леонидовна не оскорбит своим присутствием светское общество, появившись на торжестве в компании отца жениха, никого не опозорит. Не то, что она, Лена, выбравшая "не того" мужчину.

Лена знала о том, что "Вилок" – новая возлюбленная Павла. Она давно пережила то удивление, которое испытала, увидев, как Виолетта Леонидовна села в машину Павла, припаркованную около их офиса. Да, совпадения бывают ещё и не такие. Единственное, что до сих пор удивляло Лену, – почему её всё ещё не уволили с волчьим билетом?

Благородство и великодушие Виолетты – последнее, во что верила Лена. Значит, дело в Павле. Похоже, он не рассказал дражайшей половине о том, что его бывшая жена – одна из подчинённых Виолетты. Интересно, почему умолчал?

Однако это была лишь отсрочка. Лена, хоть и чувствовала себя оскорблённой, хоть и была очень обижена на Вадима, понимала, что не сможет не пойти на свадьбу. Это недопустимо. А значит, скоро Виолетта Леонидовна будет в курсе всего. Надо бы подстраховаться, заняться поисками работы, но подготовка к свадьбе, общение с приехавшими родными и стремительно развивающиеся отношения с Антоном отнимают всё время. Придётся решать проблемы по мере их поступления. Одно лишь служит слабеньким утешением: Лена увидит лицо Виолетты Леонидовны, узнавшей правду. Это станет небольшой компенсацией за высокомерие, придирки, снобизм и ханжество начальницы.

Конечно, Лена пыталась утешить и подбодрить себя подобными мыслями, но на душе было тяжелее некуда, ведь предстоял разговор с Антоном. Разговор, который может смертельно оскорбить и обидеть любимого. Однако придётся поставить Антона перед фактом: они отправятся на свадьбу Вадима и Полины порознь.

По идее, Вадим сам должен был поговорить с Антоном, если уж знает о его отношениях с Леной и не верит в серьёзность намерений друга. Однако, по-видимому, у Вадима были свои резоны, и он не хотел действовать за спиной у матери.

Вспоминая разговор с сыном, Лена вернулась и к прежним мыслям: вновь вспомнила о том, как Павел встречал у офиса Виолетту Леонидовну. Вспомнила, каким взглядом Павел смотрел тогда на Антона.

Так вот откуда ветер дует! И как она сразу не поняла это!

Догадка была настолько резкой и так стремительно превратилась в уверенность, что сердце Лены забилось гулко и тяжело. Несколько минут она смотрела в слепое окно, по которому стекали капли вечного и бесконечного дождя, скрывающего весь мир от глаз работников офиса.

Похоже, дождь сотрудничал с Виолеттой Леонидовной, делая всё для того, чтобы работники офиса не отвлекались от работы вообще. То есть, совсем. Господи, скорее бы зима…

– Елена Анатольевна, вам плохо? Или вы увидели за окном нечто настолько интересное, что забыли о своих профессиональных обязанностях?

Резкий голос выдернул Лену из тяжёлых, вязких мыслей, но зато при взгляде в небольшие холодные глаза Виолетты, скрытые за стёклами стильных узких очков, в голове возникла и начала оформляться идея.

– Нет, мне не плохо. Наоборот, хорошо, – улыбнулась Лена. – И за окном нет ничего интересного.

Виолетта Леонидовна, казалось, опешила. Никто из подчинённых никогда не разговаривал с ней так бойко и смело, а улыбаться в офисе было вообще не принято, тем более, начальству.

Неопределённо хмыкнув, Виолетта Леонидовна исчезла за дверью. Выждав минуту, Лена, которая уже считала себя уволеной, ибо процесс был (пока незримо) запущен, достала из сумки телефон, положила его в карман и отправилась в место для курения.

Закуток пустовал уже несколько месяцев, поскольку начальница запретила перекуры. Потому Лена, которая не выносила запаха табачного дыма, теперь спокойно зашла в "курилку".

– Алло, Паша? Добрый день.

– Добрый, Лена, – недоуменно отозвался бывший муж.

Лена не звонила ему первая ни разу с тех пор, как они перестали жить вместе.

– Паша, я бы хотела встретиться с тобой и поговорить. Где-нибудь на нейтральной территории. Допустим, сегодня. Можно в парке.

– Во-первых, – Павел заговорил увереннее. – Сегодня меня нет и не будет в городе. Я на выезде в одном из районов, вернусь завтра днём.

– Можем встретиться и завтра. Время до свадьбы ещё есть.

– Во-вторых, – педантично и настойчиво продолжал Павел. – В парке сейчас холодно. И дождливо.

– Можно в кафе.

– И в-третьих, Лена. Так ли уж необходимо встречаться? Мы можем всё обсудить по телефону.

– Хорошо, давай обсудим всё по телефону. Прямо сейчас. Погоди только, сейчас я выйду из курилки и вернусь на рабочее место. А то нельзя так долго отсутствовать в рабочее время. Приказ начальницы, Виолетты Леонидовны.

– Постой, Лена, не спеши, – бойко воскликнул Павел, который до сих пор разговаривал холодно и нехотя. – Хорошо, давай встретимся завтра. В каком кафе?

– Я так понимаю, в таком, которое достаточно удалено от нашего с твоей нынешней супругой места работы?

Павел промолчал.

– Значит, в "Корице". В семь вечера нормально, Павел? Я сразу после работы приду.

– Нормально, договорились, – буркнул Павел и начал прощаться.

Лена вернулась на рабочее место. Начальница была занята и не заметила, что одна из сотрудниц отлучалась на целых десять минут.

* * * * * * * * * * *

…Вадиму не спалось. Снова и снова он возвращался к разговору с мамой, вспоминая всё в подробностях, и чем дольше думал, тем более стыдно ему становилось. Какое право он имел так разговаривать с мамой? Он причинил ей боль, смертельно обидел, глубоко оскорбил. К тому же, наделал скоропалительных выводов об отношениях мамы и Антона.

– Вадим, что случилось? Уже глубокая ночь, а ты всё крутишься и вздыхаешь, – Полина села в кровати и включила ночник. – Давай, рассказывай!

– Может, чаю выпьем? – решив, что притворяться смысла нет, Вадим тоже сел.

– Хорошо. Пойдём тогда в кухню.

– Надеюсь, ты не передумал на мне жениться? – серьёзно спросила Полина, заглянув в глаза Вадима.

– Нет, что ты! – испугался Вадим. – Хотя дело косвенно связано с нашей свадьбой.

И Вадим рассказал всё Полине. И о разговоре с отцом, и об отношениях мамы с Антоном, и о сегодняшней, а точнее, уже вчерашней, встрече с матерью.

– …Мдаааа, Вадик, – печально покачала головой Полина. – Если бы мне подобное кто-то посмел сказать, я бы… В общем, углубляться не будем, но собеседнику пришлось бы несладко. Ты фактически назвал свою маму старухой, а она выглядит от силы лет на тридцать с небольшим. И что за предрассудки? Не ожидала от тебя. Почему-то когда немолодой мужчина берёт в подруги жизни девчонку лет на тридцать моложе, – это норма. А если женщина старше своего мужчины лет на десять-пятнадцать, то этим фактом озабочена вся общественность, да? Как эта нахалка посмела быть счастливой с таким молодым – красивым?! Кто ей дал такое право? Ату её!

– Полина, ну зачем ты так?

– А как, Вадик? Это же надо… Я боюсь даже думать о том, что почувствовала твоя мама, услышав такое от единственного и любимого сына!

– А что теперь делать? – севшим голосом спросил Вадим.

– Что же ты не задал мне этот вопрос, когда побежал маму обличать?

– Полина…

– Завтра снова идёшь обедать с Еленой, просишь прощения и вручаешь приглашения на две персоны. А потом говоришь с Антоном, задаёшь свои вопросы. Ясно?

– Ясно, – кивнул Вадим. – Я всё исправлю, Полина.

Обсудив всё, Вадим и Полина решили, что с мамой Вадим встретится накануне свадьбы, а сначала поговорит с Антоном. Потому на обед Лену пока никто не пригласил.

С Антоном Лена решила пока о свадьбе Вадима не говорить, потому их встреча прошла прекрасно.

На следующий день Павел позвонил Лене сам, чтобы ещё раз уточнить информацию о месте и времени встречи.

Лена вошла в помещение кафе "Корица" ровно в семь часов вечера. Павел уже ждал её. В высокой вазе стояли розы. К счастью, Павел был за рулём, потому шампанского в ведёрке не наблюдалось. От бокала вина Лена отказалась.

Сначала они обсуждали предстоящую свадьбу, мирно беседуя, как настоящие заботливые родители.

– А что ты хотела ещё обсудить, Лена? – спросил Павел, когда им принесли заказ.

– Хотела спросить у тебя, что ты наговорил Вадиму? Вчера сын фактически запретил мне появляться на свадьбе вдвоём с моим другом. Я утрирую, конечно, но Вадим дал понять, что не хочет этого.

– Лена, а ты считаешь, что права? – Павел внимательно вглядывался в лицо Лены.

– Смотря что ты имеешь в виду, Паша. Если подразумеваешь: права ли в общечеловеческом смысле, вообще, по жизни, то я затрудняюсь ответить.

– Я говорю о том, что ты связалась с другом Вадима. С ровесником сына, Лена! Не ожидал от тебя такой эскапады.

– Антону двадцать семь лет. Он старше Вадима на пять лет.

– А ты? Ты насколько старше этого… Антона?

– Какое отношение этот факт имеет к тебе, Павел? Тебе заняться нечем? Что за стремление копаться в чужой жизни?

– Лена, ты мне не чужая. У нас с тобой сын.

– И что? У нас взрослый, самостоятельный сын, который давно живёт собственной жизнью. Моя личная жизнь никак не отражается на его жизни.

– Лена, у нас также множество общих знакомых, которые с удовольствием станут перемывать тебе кости.

– Надо же, никогда не знала, насколько ты озабочен общественным мнением! А точнее, мнением людей, которых никто не спрашивал! Хотя зря я так о знакомых. Уверена, что перемывание моих костей – плод твоего воображения. Уверена, что кроме вас с Вадимом, никому дела нет до моей личной жизни. Самое интересное то, что сами вы свою личную жизнь построили, а мне почему-то отказываете в такой возможности.

– Лена, пойми, никто не отказывает тебе в этой возможности! Если бы ты встречалась с человеком солидным, подходящим тебе по возрасту…

– А если я не хочу встречаться с солидным? – перебила Лена.

– То есть, ты продолжаешь упрямиться и настаивать на мезальянсе?

– Нет, просто я уже встречаюсь с единственным человеком, с которым хочу встречаться.

– Лена…

– Теперь слушай меня внимательно. Я сейчас пойду домой, а ты должен сделать всё, чтобы до завтра Вадим передумал, потому что послезавтра уже свадьба. Иначе не жалуйся.

– Лена, ты что, угрожаешь мне? Шантажируешь меня?

– Нет, просто обещаю тебе незабываемый вечер пятницы. Виолетте Леонидовне тоже очень понравится, когда я при всех объявляю, как мечтаю, что ты вернёшься ко мне. Мне терять нечего, она всё равно уволит меня. А так я хоть отыграюсь на вас обоих. Тебе воздастся за то, что лезешь в мою жизнь, а твоей возлюбленной за то, что считает людей за мусор.

Казалось, Павел застыл, глядя широко открытыми светлыми глазами на безмятежное лицо Лены.

– Лена, ты не такая. Ты не посмеешь рушить мою жизнь.

– С чего баня-то упала? Очень даже смогу, ведь ты вовсю пытаешься рушить мою жизнь. Я за взаимность, Паша. Звучит, как тост, даже жаль, что я не пью.

– А я бы выпил сейчас, – пробормотал Павел и взъерошил ладонью свои редеющие русые волосы.

– Потом выпьешь, дома, с любимой. А сейчас нет, потому что тебе ещё с сыном разговаривать.

– Ладно, твоя взяла. Поговорю.

– Вот и хорошо, Паша. Только не пытайся меня обмануть.

* * * * * * * * * * *

…Полина готовила ужин, когда услышала шум в соседней комнате. Там беседовали Вадим и Антон, который приехал по просьбе Вадима.

Заглянув в комнату, Полина увидела, как Антон держит за грудки Вадима, прижимая того к стене. Лица у мужчин раскраснелись, глаза метали молнии. Надо заметить, что Вадим, хоть и уступал Антону в силе, не стоял просто так, а тоже вцепился в одежду гостя.

– Парни, ну-ка брэк!

Полина кинулась к Вадиму и Антону, попытавшись втиснуться между ними.

– Бросай эту сплетницу, Полина, пока не поздно! Это не мужик, – рычал Антон.

– За сплетницу ответишь прямо сейчас, – Вадим попытался ударить Антона, но тот умудрился увернуться, несмотря на Полину, которая очень мешала предметному разговору.

– А кто ты? Ты своими дебильными измышлениями обидел мою любимую женщину! Так что я имею полное право не стесняться в выражениях!

– Любимую ли?! – пропыхтел Вадим. – Смотри, если считаешь мою маму игрушкой! Я ни перед чем не остановлюсь.

– Я люблю Лену, ясно тебе, сплетница? И собираюсь сделать ей предложение. Давно бы сделал, но Лена пока в сомнениях.

– Вот видишь, мама не верит в твою чистую любовь! Сомневается.

– Сомневается она из-за таких советчиков, как ты!

– А сомневаться, можно подумать, не в чем?

– Не в чем.

– Да ладно!

Вадим немного помолчал.

– Правда любишь мою маму? – спросил он у Антона.

– Люблю.

Несмотря на неоднозначную ситуацию, обиду и злость на друга, Вадим прекрасно понимал, что Антон никогда не станет бросаться такими словами.

…Через полчаса, поужинав в компании гостя, Вадим сказал Полине, что он и Антон поедут ненадолго в "Корицу". В качестве примирения и в качестве компенсации за отсутствие мальчишника.

Получилось так, что Вадим и Антон приехали в "Корицу" примерно на полчаса позже, чем Лена. Полина накормила жениха и его друга ужином, поэтому сейчас они взяли по коньяку и по чашке кофе. В кафе они приехали на такси, а машина Антона осталась на охраняемой стоянке у дома Вадима.

Лена и Павел сидели в дальнем зале, вход в который был закрыт вычурной шторой, а Вадим и Антон устроились за вторым столиком, почти у входа в основной зал.

После того, как Вадим и Антон душевно побеседовали дома у Вадима, они, наконец, пришли к взаимопониманию. Вадим пообещал Антону, что завтра во время обеда поговорит с матерью и попросит прощения. После этого он дал волю любопытству: его так и распирало узнать, когда и как сошлись его мама и его друг.

Однако Антон лишь усмехался и качал головой:

– Вот завтра, когда будешь обедать с матерью, у неё и спроси.

Зная характер Антона, Вадим больше не интересовался подробностями, ведь если Антон не хочет обсуждать что-то, ни уговорить, ни заставить его невозможно.

… Лена, простившись с Павлом до пятницы, шла к выходу, когда бывший муж резво догнал её и пошёл рядом.

– Почему-то не могу дозвониться Вадиму, – пожаловался Павел. – Видимо, включён беззвучный режим.

– Поезжай без звонка. Не думаю, что Вадим сейчас, во время подготовки к свадьбе, где-то гуляет.

Только Лена произнесла эти слова, как перед ней и Павлом вырос их сын собственной персоной.

– Мама? Папа? – только и смог произнести Вадим.

Он уже совсем запутался, не знал, что и думать.

– Здоро́во, сын! А я как раз тебе звоню. У меня к тебе очень срочный и очень важный разговор.