Текст книги "Тайна древнего колодца"

Автор книги: Мино Милани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Брэггс, казалось, не слышал. Он медленно поворачивал голову вслед за движением огромного металлического жернова. И каждый, раз, когда доносилось его могучее дыхание и налетал порыв ветра, он вздрагивал, словно снова и снова приходил в изумление, вновь и вновь переживая потрясение.

Потом он посмотрел на Линду и с какой-то отчаянной решимостью в голосе произнес:

– Да, вы правы. Лучше уйти.

Я опять тронул его за плечо. На этот раз он поднялся. Я протянул ему фляжку, которую мне передал Илк.

– Выпейте это, профессор, вам станет лучше. Побудьте с ним, мисс Линда, – добавил я. – А мы втроем пройдем немного дальше. Илк, Дег, пошли!

Слева от нас в нескольких сотнях метров просматривался обрыв. Виден был его неровный край. Мы направились туда, и Дег по пути снимал[ ]камерой. Я испытывал какое-то странное чувство: внутри все дрожало, словно моя душа была последним листком, оставшимся осенью на ветке дерева, и леденящий ветер стремился сорвать и унести его прочь...

Куда? Можно ли было найти более нелепое, более фантастическое место, чем то, где мы сейчас находились?

Я остановился, чтобы немного глотнуть из фляжки. Дег побежал вперед к еще неведомому обрыву. Я предупредил:

– Думаю, пора возвращаться, Илк. Мне кажется, что...

Илк прервал меня, тронув за плечо, так как до нас донесся взволнованный голос Дега:

– Мартин! Мартин! Идите сюда! Скорее!

В испуге мы подбежали к нему. Опустившись на колени, Дег пристально смотрел с крутизны. И тут мы услышали новый шум. Приблизившись к Дегу, я тоже опустился на колени и чуть не сорвался, когда заглянул вниз.

Глава 16. СКОЛЬ ВЕЧЕН МИР?

Я лишь мельком взглянул туда и не смог смотреть дольше. Я с содроганием отпрянул от края обрыва. Мне показалось, будто чья-то рука пытается столкнуть меня в бездну.

– Это фантастика, Мартин! – проговорил Дег. – Какой-то новый мир. Тут совсем другой мир...

Всеми силами стараясь сохранить хладнокровие, я снова посмотрел вниз. Очень далеко в глубине, метрах в ста подо мной, свет меркнул, уступая место густому туману, поднимавшемуся из глубины. Оттуда доносился неистовый, многократно умноженный эхом грохот клокочущей воды.

– Илк, давай ракету! – попросил я индейца. – Надо посмотреть..

Илк запустил две ракеты. Они вспыхнули одна за другой и повисли огромными, ослепительно, яркими зонтами. За мерцающей пеленой тумана мы рассмотрели несколько стремительных потоков, которые мощными пенистыми каскадами вырывались из мрачных расщелин, завихряясь, сталкиваясь друг с другом, образуя при этом бурлящий водоворот, а затем устремлялись в бурную стремнину таящейся где-то на самом дне пропасти реки, уходившей Бог знает куда.

В ярком свете ракет блестели гигантские острые утесы и могучие валуны, передвигаемые кое-где течением, а на гладких отвесных стенах пропасти зияли там и тут огромные черные отверстия других каналов, из которых вода не вытекала, но они словно ждали своего часа.

– А это еще что такое? Что это? – раздался у нас за спиной голос Брэггса, и мы, вздрогнув, обернулись, как по сигналу. Опустившись на колени, он, как и мы, смотрел в пропасть, и его тонкие пальцы (я вспомнил, как спокойно они закрывали кожаный портфель тогда, в кабинете редактора в Нью-Йорке) в отчаянии вцепились в землю.

Мы не ответили. Илк пустил третью ракету, на этот раз зеленую, и гигантская бездна заполнилась прозрачным, путающим светом, от которого болели глаза и делалось как-то не по себе. А снизу с сильным порывом ветра до нас долетели холодные водяные брызги. Линда провела ладонями по лицу.

– Но... но вода соленая! – воскликнула вдруг она.

Обернувшись, мы увидели, что девушка облизывает мокрые губы.

– Соленая!

И тут мы тоже почувствовали соль на наших руках и лицах.

– Наверное, – с испугом продолжала Линда, – когда отлив освобождает проход, сюда втекает вода, остающаяся в канале.

– Ну, конечно, конечно! – воскликнул Брэггс, неосторожно наклоняясь над пропастью. – Конечно... Подземный мир... Целая сеть каналов... Плененное море... Нечто неслыханное... Невероятное мастерство! –Он снова наклонился над пропастью, и крепкая рука Илка, рванув его назад, спасла от гибели. Брэггс рассердился, и тогда я посоветовал ему:

– Успокойтесь, профессор. Ведь если вы окажетесь там, то никому не сможете рассказать о том, что видели тут!

Он молча кивнул в ответ, с трудом поднялся и повернулся к маятнику, видневшемуся в сумраке пещеры.

– Это оттуда, – прошептал он, – идет воздух. Оттуда он подается маятником, понимаете? Неизвестно, откуда точно, но мы узнаем и это... – Он в волнении стиснул ладонями лицо, потом провел ими по своему потному лбу. -Все возможно, вы понимаете это, не так ли? Наверное, маятник втягивает воздух из жерла какого-нибудь вулкана или огромного неведомого грота... Или, кто знает, через какой-нибудь фильтр, да, фильтр в море...

– Потрясающе! – в изумлении воскликнула Линда. Я взглянул на нее. Она была очень бледна и крайне взволнована, и мне показалось, сейчас потеряет сознание. Я успокаивающе тронул ее за плечо.

Брэггс сердито посмотрел на девушку.

– Не верите! – воскликнул он; – Профессор Де Ла Крус, вы не верите, что воздух втягивается сюда маятником? А маятник в свою очередь приводит в движение воды из этих каналов... Из моря, приливами и отливами. И воздух, благодаря своему давлению, является главным балансирующим элементом всего этого устройства?

Дрожащей рукой он сделал широкий жест. Мы слушали его речь, ошеломленные, даже испуганные, и понимали, что ученый прав, конечно же, прав. Его мозг, возбужденный всеми этими бурными эмоциями, был настолько наэлектризован, что профессор даже срывался на крик.

– Профессор Брэггс, – предложил я, – а теперь пойдемте назад.

Будто не слыша моих слов, он продолжил, обращаясь к Линде:

– Вам, ядерщикам, изучающим точные науки, числа, абстракции, вам всем не хватает одной очень важной для ученого вещи... – Брэггс ткнул себя пальцем в лоб, и мне даже показалось, будто он сошел с ума, и выпалил: -Вам не хватает фантазии! Фантазии! Воображения! – повторил он, повышая голос: – Потому что между небом и землей существуют куда большие связи...

– Хватит, черт возьми! – закричал я, но так как Брэггс смотрел на меня странным, злым взглядом, я схватил его за плечи: – Хватит, черт побери! Профессор! – я принялся трясти его. – Я понимаю, что это не очень-то вежливо с моей стороны, но довольно болтовни. Нам нужно выбраться на поверхность, выйти отсюда и рассказать миру о том, что находится здесь, под этим проклятым колодцем! – Я заставил его повернуться и двинуться к башне. – Теперь ничто не имеет значения – ни газета, ни мы с вами! Есть дело поважнее нас... Нам необходима помощь" понимаете вы это или нет?

Я почувствовал, как его пальцы, сжимавшие мою руку, расслабились... Опустив голову, он произнес:

– Да... Да, Мартин... Извините меня...

Я отпустил его. Он взглянул на меня, и на его усталом лице появилась улыбка:

– Терпение, терпение, друг мой, – прошептал он. –Я, конечно, стар для подобных волнений и... Извините меня.

– Ладно, профессор, идемте. Извините и вы меня.

Мы быстро пошли к выходу из пещеры, как вдруг опять заметили следы босоногого человека. Мы остановились все сразу. Следы были отчетливые, будто свежие. Дег выругался, а Брэггс опять задрожал от волнения:

– Человек! – закричал он срывающимся голосом.–Человек! Мы забыли о нем! Он властелин всего этого! – Профессор повернулся к башне. – Смотрите, – прошептал он, простирая к ней обе руки, – смотрите, там есть другие следы... Он прошел туда... Он ушел под башню...

Как зачарованные, смотрели мы на белую полоску песка и на четкие следы, шедшие между гигантскими опорами башни. Этот человек...

– Проклятье! – закричал я. – Идемте! Мы должны сообщить миру о том, что нашли! Мы должны это сделать! Это наш долг!

Брэггс вытаращил на меня глаза:

– Долг?! – воскликнул он. – Вы говорите мне о долге! А зачем, спрашивается, я сюда пришел? От жадности или ради славы? О нет, именно по долгу ученого я нахожусь здесь! – Его лицо, казалось, сделалось совсем тонким, едва ли не прозрачным, глаза невероятно расширились и заблестели. -Потому что я историк, – заговорил он глухим голосом, – потому что это мой долг – изучать жизнь человека, все, что он сделал, о чем мечтал, думал... И вот тут, – громко продолжал он, – тут находится ответ! Сколь вечен мир? Как давно существует наша цивилизация? Когда зародилась жизнь? – распалялся он, отступая назад и с вызовом глядя на нас. – Сколько? Я узнаю это! – и с этими словами, обращенными, словно вызов к бесстрастному маятнику и зловещему шуму, доносившемуся из пропасти, Брэггс повернулся и, размахивая руками, стремительно побежал прямо к башне.

Глава 17. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЗНАЛ ВСЕ

– Остановите его! – крикнул я, и мы все тут же бросились догонять профессора, при этом Илк нечаянно толкнул Линду, они упали и покатились по земле. Мы с Дегом принялись помогать им. На это ушло всего несколько секунд, но их было достаточно, чтобы Брэггс успел убежать далеко. Когда мы снова бросились за ним, он уже был под маятником. Мы увидели, как ученый зашатался, борясь с порывом ветра, поднятого маятником, но удержался на ногах и исчез среди гигантских опор фундамента башни.

Мы добежали туда буквально за минуту. И остановились как вкопанные. Брэггса нигде не было.

Кругом царил жуткий полумрак. Всюду поднимались гигантские колонны, похожие на стволы какого-то фантастического окаменевшего леса. Воздух дрожал, и с высоты окутанных туманом конструкций башни доносились непрерывные скрипы, скрежет и глухие удары, похожие на бой барабана, а также резкий звук, словно стонало какое-то раненое животное. Казалось, башня -живое существо, какой-то огромный Атлант, который, тяжело дыша, жалуется а свой тайный и вековечный труд. Я прислушался и в полной мере ощутил всю тяжесть пугающей древности этого места. И меня вдруг вновь охватило чувство, которое я испытал, когда уезжал из Нью-Йорка. Тогда мне почудилось, будто я покидаю не свой мир, а скорее свое время, но сейчас это чувство было гораздо сильнее. Линда вывела меня из этого колдовского состояния. Она нашла в себе силы двигаться и спросила:

– Где же профессор?

Я развел руками.

– Профессор! – позвала Линда.

Никто не ответил. Я недоумевал. Неужели Брэггс решил поиграть с нами, спрятавшись, как ребенок, среди этих гигантских лесов, чтобы посмотреть, что мы станем делать. Я тоже позвал его:

– Профессор Брэггс, выходите, пожалуйста! Обещаю вам, мы задержимся еще ненадолго и обследуем основание башни. Вы слышите меня, профессор?

В ответ – мертвое молчание. Только гудение качающегося маятника. Я крикнул снова:

– Профессор, послушайте нас...

И тут примерно в сотне шагов впереди справа я увидел Брэггса. Его фигура четко вырисовывалась на фоне слабого света, среди гигантских стропил.

– Мартин! – позвал он. Илк хотел было поспешить навстречу профессору, но я остановил его. Я сразу же уловил в голосе Брэггса уже знакомую инновацию: это говорил ученый. Несомненно, он взял себя в руки. Я крикнул:

– Как дела, профессор?

Брэггс включил свой фонарь и помахал им:

– Все в порядке, – ответил историк, но в голосе его я уловил волнение. – Все в порядке... Тут... Идите сюда, друзья! Простите меня, -извинился он, когда мы подошли, – я немного увлекся... -

– Бывает... – хмуро заметил я.

– Но, Мартин, мы уже у цели – прерывающимся голосом продолжал он и направил луч фонаря на землю. – Босоногий человек прошел тут... он недалеко... – Луч прорезал тьму. – Смотрите! Он направился туда!

Мы ошеломленно смотрели в ту сторону, куда показывал профессор. Метрах в двадцати от нас высился огромный квадратный камень, и в нем был прорублен вход.

Следы босоногого человека терялись за его черным порогом.

Я посмотрел вверх.

– Мы, должно быть, находимся под самым центром башни, – предположил я и не узнал свой собственный голос, настолько искаженно он вдруг прозвучал здесь. – Выходит, именно сюда мы и должны были прийти. Здесь дно колодца.

Мы двинулись дальше. Илк внимательно осматривал землю, опасаясь еще какой-нибудь, возможно, последней ловушки, которая могла прервать наш путь. Мы шли, ступая прямо по следам, которые видели перед собой.

Возле низкой двери в квадратном камне мы остановились. Постояли в нерешительности. Это был финал. Тогда я сказал:

– Мисс Линда, проверьте, пожалуйста, радиоактивность.

Девушка отважно шагнула вперед со своим приборчиком и, спустя некоторое время, покачала головой:

– Никакой радиации.

– Давайте включим весь наш свет, – предложил я, – и помолим Господа, чтобы там не оказался еще один колодец.

Мы зажгли все наши фонари. Пять ослепительно ярких лучей света решительно бросились в темноту.

И сразу же осветили человека.

Линда негромко вскрикнула. Остальные оцепенели от изумления и неожиданности.

Человек восседал на троне из серого камня, возвышавшемся в самом центре помещения. Он сидел, аккуратно положив руки на подлокотники, высоко держа голову, слегка выпятив вперед подбородок, и весь его облик был исполнен необыкновенного величия. Плащ, накинутый на тело, спускался складками до самой земли, но не закрывал ступни, на которых не было ни сандалий, ни украшений.

Лучи наших фонарей дрожали, отчего тысячами отблесков сияла усыпанная рубинами и изумрудами маска, которая скрывала череп, лицо, шею человека и, опираясь на плечи, высоко поддерживала голову.

Никогда еще тишина не казалась мне такой окаменевшей.

Мы замерли, как изваяния, не шелохнувшись, и были столь же недвижны, как и этот человек, что сидел напротив нас. Мы как будто ожидали, что через минуту-другую пустые черные глазницы его маски оживут, и в них сверкнет грозный сверлящий взгляд.

Я не смел шелохнуться. Я уже ни о чем не думал.

Потом один из нас шевельнулся. Это был Брэггс. Он спокойно и не спеша приблизился к самому трону, к ногам этого немыслимого человека, превращенного (когда? сколько веков тому назад?) в идола. Я понял, что настает момент наивысшей победы профессора. Брэггс стоял и смотрел на своего побежденного соперника. Мы по-прежнему не двигались с места. Раздался удивительно спокойный голос профессора:

– Он знал все. Это был человек, которому были доверены все тайны. Он дождался последнего большого отлива, убедился, что закрылась первая дверь, спустился в колодец ступенька за ступенькой, спокойно прошел по всем пещерам, спустился по крутому откосу, миновал узкий туннель, прошел под маятником и вошел в этот камень. Надел золотую маску. Сел и стал ждать смерти...

– Илк! – крикнул я, и индеец бросился вперед, успев подхватить Брэггса, который от огромного волнения едва не потерял сознание. Мы уложили его на холодный каменный пол. Илк достал фляжку с ромом.

– Дайте ему выпить, мисс Линда, – велел я, – а я пойду посмотрю, что тут творится.

Я осветил комнату. Кроме каменного трона в ней больше ничего не было. Но вдоль стен, грубо обработанных резцом, стояло множество небольших цилиндрических сосудов, а за троном лежало несколько отполированных камней с какими-то неведомыми знаками. Меня вдруг охватило прежде совершенно незнакомое, необыкновенное волнение, и вновь возникло ощущение сильной опасности – громко зазвенели колокольчики тревоги. Я вернулся к Брэггсу.

– Как вы себя чувствуете? – спросил я, наклонившись к нему.

– Хорошо, Мартин, хорошо... Я немного устал, вот..

– Можете подняться?

– Зачем? Вы хотите... хотите уйти?

– Нет, хочу спросить вас, что это такое?

Он приподнялся с помощью мисс Линды и обвел помещение глазами. Илк и Дег освещали длинные ряды цилиндрических сосудов. Я спросил:

– В них хранятся свитки папируса или пергамента, не так ли, профессор? Или, во всяком случае, мне кажется...

Брэггс стиснул зубы и с огромным усилием попытался сесть.

– Да, – проговорил он, – да, это нечто вроде римских "капсул"-шкатулок... Помогите мне подняться, прошу вас...

Мы поддержали его, и он сделал несколько неуверенных шагов.

– Да, – продолжал он, – в этих цилиндрах находятся... свидетельства.... Иначе и быть не может... В этой комнате, в этом камне... – он помолчал и выпалил одним духом: – в этом святилище хранится свидетельство... какой-то великой цивилизации... – Он метнул на меня горящий взгляд и громко провозгласил: – Атлантиды! – Этот возглас неожиданно придал ему силы. – Впрочем, – продолжал он, – какое это имеет значение – Атлантида или не Атлантида! – Отстранив нас, он шагнул вперед. – А этот человек – хранитель истории народа, жившего и исчезнувшего Бог знает когда... Народа, оставившего нам открытой дорогу и... – Силы снова покинули профессора, но он удержался на ногах. Тогда я показал ему один из гравированных камней, которые нашел за троном. Он всмотрелся в него. Я никогда не видел лица бледнее, чем у Брэггса, каким оно стало в этот момент. Он прошептал:

– Неизвестные письмена... Неизвестные... Смотрите... Знаки повторяются... – Ученый задрожал, и Илк подошел ближе, готовый удержать его, если тот снова вздумает убежать. – Это ключ ко всему... Трудно разобрать, трудно связать эти письмена, но я сумею расшифровать, я уверен... уверен...

– Прекрасно! – согласился я. – Следующая экспедиция все прояснит. А пока сними-ка все это, Дег, и пошли!

Готовя свою кинокамеру, Дег спросил:

Можно открыть одну из этих емкостей, профессор?

– Ни в коем случае! – вскричал Брэггс, бросаясь между Дегом и сосудами. – Вы что, с ума сошли! Это же все может превратиться в пыль! Они стоят тут многие тысячелетия! Это несомненно! Сумасшедший!

Напуганный едва ли не до смерти, Дег попятился, потом принялся снимать все вокруг. Брэггс взял один из сосудов – он был легким.

– Да, – сказал он, – письменные свидетельствуя уверен в этом. – Он восторженно посмотрел меня: – Здесь, Мартин, заключен секрет цивилизации и человечества.

– А теперь пойдемте, профессор, – сказал я.

Снова загремели колокольчики тревоги. Брэггс заколебался, оглядел все вокруг и опять устремил взгляд на недвижно сидящего на троне человека, и я увидел, как пальцы профессора крепко сжимают сосуд. Илк готов был подхватить его... Но нет, профессор взял себя в руки. Он сумел это сделать. В ответ на мое предложение он кивнул в знак согласия, но еще ближе подошел к человеку на троне.

– У тебя, – прошептал он, – было неимоверное терпение, брат мой! И клянусь – у меня его тоже хватит. Идемте, Мартин! – решительно сказал он, оборачиваясь ко мне. – Идемте!

В обратный путь мы пустились едва ли не бегом, как будто за нами кто-то гнался. Линда старалась не отставать от меня, и я видел, что она вся дрожит. Когда мы выбежали из-под башни, она воскликнула:

– Не надо оборачиваться! Ради Бога, не оглядывайтесь!

Я поторопил:

– Скорее наверх! Как можно скорее!

Мы пробежали еще совсем немного, как вдруг Дег остановил меня:

– Эй, Мартин! Посмотрите сюда!

Глава 18. БЕСКОНЕЧНО КРОХОТНЫЙ

– Что еще. Дег? – недовольно спросил я, оборачиваясь к нему.

Он направил свой фонарь в сторону одной из гигантских опор башни.

– Ничего страшного... Только вот какие странные гвозди, видите?

Мы остановились, и Брэггс даже вскрикнул от удивления. На высоте примерно двух метров массивные, балки были пробиты сотнями гвоздей, причем размещены они были так ровно и симметрично, что казалось, это было сделано какой-нибудь современной машиной. Гвозди выступали над поверхностью крепких старых балок сантиметров на пять или шесть и, похоже, были даже не вбиты, а вставлены в заранее подготовленные отверстия, как это делают, когда крепят обшивку на старых парусниках. Шляпки гвоздей были по крайней мере в ладонь шириной, и на них были выгравированы какие-то знаки. Брэггс сравнил их со старинными письменами на камне, который подобрал в саркофаге возле трона.[

]– Интересно, – проговорил он, – те же знаки, те же письмена... Может быть, это нечто вроде календаря. Либо тут заключены какие-то сведения о конструкции маятника... Смотрите, – продолжал он, трогая своим тонким указательным пальцем одну из шляпок, – она поворачивается...

Дег осматривал другие балки.

– Здесь тоже все утыкано гвоздями, – сообщил он.

Брэггс был абсолютно спокоен и превосходно владел собой.

– Очевидно, они хотели получше укрепить эти опоры, потому что они центральные, – заметил он. – Или, возможно, это только украшение.

– Сфотографируй все это. Дег, и пошли отсюда. Профессор, положите сосуд в рюкзак. Не стоит нести его в руках всю дорогу.

Вы правы, – согласился Брэггс и спрятал сосуд в рюкзак.

Мы тронулись дальше, едва Дег закончил съемку. сделав несколько шагов, Брэггс вдруг остановился

– Боже мой! – закричал он. – Да ведь это... Египетские иероглифы! Иероглифы, Мартин! Надпись сделана на двух языках!

И профессор показал нам шляпку одного из гвоздей и то, что на ней было выгравировано. Действительно, поначалу шел ряд каких-то загадочных знаков, а потом – иероглифы. Брэггс посмотрел на меня блестящими глазами:

– Это... это невероятно, – прошептал он и, обернувшись к Илку, попросил: – Пожалуйста, Илк, дайте мне ваш нож.

Но Илк, прежде чем исполнить просьбу профессора, вопросительно посмотрел на меня. Я не возражал. И нож оказался в руках Брэггса. Похоже, судьба разыгрывала с нами жуткую шутку.

Брэггс принялся возиться с гвоздем, пытаясь извлечь его.

– Минутку, Мартин, всего минутку! – торопливо говорил он. – Вы понимаете, это может стать ключом ко всему! Двуязычная надпись! С помощью такой двуязычной надписи можно, к примеру, было бы расшифровать язык этрусков...

Я прервал его:

– Бог с ним, с языком этрусков! Если вам действительно нужен этот гвоздь, скажите, и вам помогут. Илк, помоги ему.

Но в этом не было никакой необходимости. Раздался какой-то странный металлический звук, казалось, он донесся откуда-то очень издалека, из какой-то немыслимой глубины, и гвоздь оказался в руках Брэггса – он легко вышел из дерева, словно выскользнул из балки, в которую был вставлен. Это был железный стержень толщиной в палец, длиной, как мне показалось, сантиметров в тридцать. Брэггс с волнением обратился ко мне

– С его помощью, Мартин, мы наверняка сможем расшифровать.

– Отлично, но сейчас нам надо спешить...

Никто не возражал. Мы сделали, вероятно, шагов пятнадцать, не больше, как вдруг...

У нас за спиной внезапно раздались какие-то странные звуки, словно что-то лопалось. Казалось, крушатся огромные льдины, только во много раз громче, или отчаянно стреляет пылающее сухое дерево. Звуки эти таяли где-то на самом верху невероятной башни, которая вдруг вся завибрировала. Мы остановились, задрав головы. Помимо скрипа, скрежета, треска и свиста ветра мы услышали еще и другой звук – резкий и немощный одновременно. Затем снова возобновился прежний треск, только на этот раз нам показалось, будто он исходит с еще большей глубины...

– Что происходит, черт возьми? – в недоумении воскликнул Дег. Я поднял руку. Опять звонили колокольчики тревоги.

Но вокруг все затихло. Мы в растерянности смотрели вверх.

– Черт возьми... – повторил Дег, но голос его перекрыла новая череда оглушительных взрывов. В башне ничего не изменилось, мы это поняли. Просто почему-то заскрипели эти вековые стволы, словно внезапно устав от своих вековых трудов.

– Надо уходить отсюда? – сказал я. Но не сдвинулся с места. Остальные тоже не шелохнулись

Мы недвижно стояли, тревожно прислушиваясь, как затихают все эти странные звуки. Теперь слышен был один лишь посвист воздуха, рассекаемого гигантским маятником. Только это. Наконец окончательно установилась тишина, пугающая, невероятная. Брэггс поднял руку, сжимавшую гвоздь, и проговорил:

– Но... это... – и умолк.

Тысячи мыслей мгновенно пронеслись в моей голове, но все вытеснила только одна, и я крикнул:

– Бежим, ребята, скорее! Как можно скорее!

– Мы бросились бежать по этому окаменевшему лесу и вскоре выбрались из-под основания башни. Маятник уходил от нас вправо. Мисс Линда взглянула наверх:

– Мне кажется, – сказала она, подавляя волнение, что света стало меньше.

Я тоже заметил это и крикнул еще громче:

– Скорее, ребята! – И направился к железной двери, в которую мы вошли примерно час назад я которая теперь, казалось, была так далеко, почти недосягаемо далеко. Пока мы приближались к ней, становилось все темнее. Все тише рассекал воздух маятник.

– Идите вперед! – приказал я, пропуская своих спутников. Я осмотрелся. Да, так и есть. Маятник словно устал. Он терял силу, двигался все медленнее и медленнее. Я видел, как груз приближается, проходит через вертикаль, направляется вправо, но уже с трудом. Я посмотрел на башню. В своей грандиозной неподвижности она была словно окутана каким-то зеленоватым туманом. Свет меркнул все быстрее.

Я хотел было поспешить вслед за моими товарищами, как вдруг услышал какое-то странное глухое бормотание. Земля словно бы задрожала, и с этого мгновения уже не прекращался грозный рокот, с каким текут горные реки. Илк бросился ко мне:

– Лейтенант! – крикнул он, показывая в сторону пропасти. Мы бросились туда, и все смешалось в моей голове: в жутком кошмаре переплелись тысячи вопросов, ни на один из которых я не мог дать ответа. Подбежав к краю пропасти, мы легли на землю, и нас тут же обволокло туманом, окатило брызгами да так, что на какой-то миг перехватило дыхание.

Грохот все нарастал. Илк быстро зарядил ракетницы и выстрелил сначала вверх, а потом вниз. Мы невольно вскрикнули от удивления. Не было больше поразительного каскада, не было черных отверстий каналов, пропасть заполнялась серой пенящейся водой. Бурля и завихряясь, она поднималась нам навстречу. Мы смотрели на все это, словно завороженные взглядом гремучей змея. А вода между тем прибывала все быстрее и быстрее, обдавая нас могучим фонтаном брызг.

– Она заполняется, Илк! – ужаснулся я. – Бежим!

Мы бросились догонять товарищей, которые уже приближались к двери и махали нам фонарями, чтобы мы видели, куда бежать, потому что вокруг становилось все темнее и темнее. Я почувствовал, что дышать стало труднее, но вовсе не оттого, что мы бежали.

– Недостаток воздуха, Илк! – крикнул я, и голос мой прозвучал глухо, отрывисто. Дег бросился нам навстречу. Он уже был в кислородной маске.

– Скорее надевайте маски! – прокричал он. Мы почувствовали, что легкие вот-вот разорвутся, и поспешили воспользоваться его советом. Дышать сразу же стало легче.

Я махнул рукой в сторону пропасти:

– Там поднимается вода, целое море. Еще немного, и здесь.. – Я умолк, обернувшись к башне, словно отвечая на какой-то неожиданный призыв. Я стиснул зубы: "Держись, Мартин!" – приказал я самому себе и сумел сохранить спокойствие.

Маятник больше не двигался. Он висел неподвижно на своем мощном канате. Мне показалось, что он умер.

Мы бросились к дверям. Я увидел, что Брэггс и Линда стоят у входа в огромную пещеру. Профессор был в необыкновенном волнении.

– Мартин, что мы сделали, скажите, ради Бога! –умолял он.

Я грубо подтолкнул его вперед:

– Не знаю, что мы сделали, зато знаю, что сделаем! Прочь отсюда, прочь! – Брэггс пытался возразить, но я вытолкнул его за дверь. – Бегите! –крикнул я. – Быстро! Быстро!

Все повиновались. Я заметил, что каждый, прежде чем выйти за дверь, оглянулся на башню. Ее вид, вероятно, останется у всех самым впечатляющим воспоминанием.

А чудовищный грохот становился все сильнее. Вода заполняла пропасть так стремительно, словно это был небольшой колодец. Еще несколько минут, и она зальет все вокруг – и бросится вслед за нами...

– Э-гей! – закричал Дег. Тут я обнаружил, что все еще стою на пороге и всматриваюсь в этот громыхающий мрак.

– Я здесь! – отозвался я и, переступив порог, закрыл за собой дверь. – Вперед! – скомандовал я. – Вперед, и как можно быстрее!

Мы со всех ног пустились бежать по туннелю, по которому прежде шли с такой осторожностью. Брэггс что-то доказывал, однако его не было слышно. Несколько раз он пытался задержаться, но мы все вместе увлекали его вперед. На середине туннеля я остановился.

– Дег, – сказал я, – беги вместе с ними вперед изо всех сил!

– Хорошо! – ответил он и сразу же скрылся во мраке.

– А ты, Илк, останься. Нам надо подорвать этот туннель и преградить путь воде!

Илк снял свой рюкзак и напомнил:

– В вашем рюкзаке тоже есть взрывчатка, лейтенант! – Я опустился на колени, и мы быстро подготовили все необходимое. Я поджег бикфордов шнур.

– Бежим, Илк!

Мы помчались по пещере, наступая на следы босоногого человека, мимо останков Оливера Лемба, торопясь догнать товарищей. Грохота мы уже не слышали. Но мы знали, что ревущий прилив вот-вот перельется через край пропасти. Мы догнали товарищей, которые остановились передохнуть.

– Что вы там делали? Что делали? – с тревогой спросил Брэггс.

– Бежим дальше! – скомандовал я. – Через несколько мгновений туннель будет взорван... Иначе вода хлынет сюда, и тогда...

Брэггс испустил совершенно безумный крик и набросился на меня, словно желая схватить за горло

– Что вы натворили? – вскипел он. – Безумцы! Безумцы! – и он хотел было броситься назад. Но Илк подставил ногу, и профессор упал. Индеец схватил его за руку.

– Вперед! – приказал я. Но не успел я произвести это слово, как за нашей спиной раздался взрыв, заполнивший пещеру чудовищным грохотом. Рушилась скала, блокируя туннель и тем самым образуя преграду между нами и водой.

"Как долго продержится она?" – спрашивал я себя, пока мы двигались дальше.

Глава 19. В БУТЫЛКЕ

Мы приблизились к подножию крутого откоса и остановились шагах в десяти от праха Оливера Лемба, чтобы отдышаться после долгого бега. Брэггс упал на землю. Он стонал, едва ли не хрипел. Линда бросилась к нему и что-то зашептала.

– Мартин, – сказала она, поднявшись, – взгляните, достаточно ли тут воздуха?

Я рывком снял маску, собираясь сразу же надеть ее, если почувствую, что воздуха мало. Но кислорода было достаточно. Я набрал его полные легкие.

– Все в порядке, мисс Линда, – успокоил я. Прежде чем снять свою маску, она осторожно помогла освободиться от нее Брэггсу. Профессор мучительно долго кашлял и выглядел еще более старым, нежели прежде.

Илк и Дег внимательно глядели в ту сторону, откуда мы пришли. Оттуда доносился мрачный, глухой рокот, время от времени дополняемый долгими грохочущими раскатами. Что-то обваливалось по ту сторону высокой каменной стены, рушилось под яростным натиском воды. Я подумал, что там, в полумраке, развалились башня и маятник, и от этой мысли мне стало прямо-таки физически больно. Мы, мы разрушили это грандиозное свидетельство ушедшей цивилизации, и мало утешительного в том, что сделали это непреднамеренно.

– Это я... – воскликнул вдруг Брэггс, – я...

Мы все обернулись к нему.

– Это я, – продолжал профессор, – неосторожно взял гвоздь! А почему? Потому что, восхищаясь этой башней, ее мощью, ее силой, я смотрел на нее со стороны, так сказать, в целом... и совсем не подумал, – с горьким вздохом добавил он, – что этот совершенный механизм состоял из тысячи деталей... –Тут он поднял руку, сжимавшую гвоздь. – Этот кусочек металла – одна из них... Что-то очень важное, вставленное на свое место каким-то гением. Без этого гвоздя маятник не мог двигаться. Как перестало бы работать и самое совершенное электронное устройство, если вынуть из него даже самую крохотную деталь... Что толку, – заключил он, – от всех моих знаний, если я не сообразил, что делаю.... – Он закрыл лицо руками, и слезы потекли из его глаз. Отчаянное рыдание профессора звучало на фоне мрачного глухого шума воды. Тогда я снял рюкзак.