Текст книги "Пылающие страстью (СИ)"
Автор книги: Милена Стайл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Оказавшись в салоне авто, он тут же включил обогреватель, успев даже за несколько секунд промокнуть под дождем. Как говорится, «как утро начнешь, так день и проведешь», это сегодня как раз о нем. Так и заболеть недолго, подумал Валера и достал сигарету, прикуривая и затягиваясь горьким дымом, ощущая облегчение то ли от никотина, то ли от тепла, которое разлилось по его телу от включенной печки. Он, наконец-то, согрелся от холода, но вот в душе царил хаос, вообще непонятно откуда взявшийся.
Утром, выйдя из душа, он намеревался застать Свету в кухне, а еще лучше – в комнате, на кровати, среди шелковых простыней, как и говорил ей раннее, но этой заразы вообще нигде не было. Ее не оказалось дома, девушка просто ушла, или даже сбежала, оставив мужчину скучать в гордом одиночестве. Он, конечно, поначалу разозлился на ее поведение, но потом быстро нашел, чем заняться.
Ему нужно было постирать вещи, что он и принялся делать, расхаживая по квартире в одном полотенце на бедрах. Мужчина надеялся, что девушка придет вовремя, и сама набросится на его шикарное тело. Но его желания не оправдались, более того, он пришел в бешенство, когда, спокойно попивая чай, он решил выглянуть в окно и увидел занимательную картину: Света в объятиях какого-то хмыря, и едва ли не тает от его близости!
Поэтому он и выбежал, сломя голову, чтобы не дать ей совершить ошибку, а она его еще и больным обозвала, су*ка. И дождь не заметила, и насильника из него сделала, и как ему с ней справляться, он не понимал, только вот душой к ней все больше и больше прикипал. После каждой встречи Валера все яснее понимал, как хочет ее в свою жизнь, не так, чтоб только в постели, а каждый день, везде и всю.
Не спеша, вырулив со двора, Мишин решил немного развеяться, а значит, нужно съездить домой, чтобы переодеться, и отправиться на фирму. Там уж он точно сможет отвлечься от мыслей, и полностью погрузится в дела.
Несмотря на свое нежелание, Свете пришлось заниматься домом, и она обустроила все в скучных серых и совсем неуютных тонах. Она знала: если бы поручила дизайнерам и рабочим все выполнить в другом стиле и цвете, Георг остался бы очень недоволен, и большая вероятность, что взбешен. Именно поэтому сделала так, как больше всего ненавидела. Теперь же девушка просто презирала тот дом, в котором ей придется жить, но и отказаться не имела права.
– Что моя девочка готовит? – она почувствовала руки Георга у себя на талии и немного вздрогнула, скорее от отвращения, чем от неожиданности. Светлане было ужасно неприятно, что ее трогал мужчина, который предал, изменил с другой женщиной, а ведет себя так, словно ничего не произошло.
Сегодня утром в Харьков приехал Грановский, он сразу же послал машину за женой, и теперь девушка находилась в новой кухне, готовя для «своей» маленькой семьи ужин. Сказать, что она была счастлива, это означает солгать, ведь четко представляла, во что превратится ее жизнь. Света и раньше не пылала чувствами к мужу, а теперь, чего уж таить, и вовсе ненавидела.
– Утку с яблоками, твое любимое блюдо, – продолжая готовить маринад, ответила девушка, даже не повернувшись к Георгу, а он, в свою очередь, прильнул губами к тоненькой шее.
– Мое любимое блюдо, Света, телятина с черносливом, запеченная в духовке. Что, так сложно запомнить? – он отошел от нее и налил себе воды из хрустального графина, отпил и, поняв, что обычная вода не впечатляет, поискал глазами, где может быть спрятан бар с алкоголем.
– Извини, ты тоже не особо интересуешься, что я люблю, – немного дерзко ответила она и подошла к духовке, намереваясь ту включить для подогрева.
– А меня и не должны волновать твои интересы, девочка.
– Так почему ты считаешь, что меня должны волновать твои?
– Не забывай, на каких правах ты здесь находишься.
– Ты мне не даешь об этом забыть, поверь, иначе меня бы здесь не было.
– И, тем не менее, ты здесь, так что, будь добра, веди себя так, как от тебя это требуется!
– Жора, зачем ты так со мной? – еле слышно, с отчаянием в голосе поинтересовалась Света, смотря прямо в карие глаза нелюбимого мужа.
– Не называй меня так! – закричал он, и девушка вздрогнула, но стойко продолжала смотреть ему в глаза, не понимая, что именно движет разумом этого человека. – И жрать готовь быстрее, стоишь мне здесь, только нервы делаешь.
– В контракте не было указано, что ты можешь мне изменять и приказывать, – сипло проговорила она, чувствуя, как глаза пекут от непролитых слез.
– Значит, перепишем, дел то.
– Я ненавижу тебя, – прошептала она.
– Ну, это да, любить меня не обязательно, – ответил он и снова начал подходить к жене, бросив свою затею с поисками виски. – Иди сюда, девочка моя, я очень соскучился. – Света тут же поняла, что он задумал, только вот и поделать ничего не могла, только отдаться на волю его грубым рукам, да и вообще отдаться.
Она стояла, как истукан, боясь не то, что шевельнуться, а даже вдохнуть воздух, так омерзительны были его малейшие прикосновения, а то, что будет сейчас, и подавно ей не нужно. Он сам подошел, не в силах выжидать, аккуратно, обманчиво нежно пальцами коснулся виска, щеки и, резко развернув ее, утратив былую осторожность, загнул и уложил Свету лицом на стол. Она поморщилась не только от отвращения, но и от боли, которую преследовал удар щеки об дерево, и просто зажмурилась, ощущая, как ненавистные руки задрали ее трикотажное платье и с треском порвали кружевные трусики.
Почувствовала, как его руки прошлись по ее ногам от самой щиколотки, и замерли на округлой попе, как раз тогда, когда он языком тронул ее промежность. Девушка замерла, ненавидя себя в этот момент. По ее щекам потекли горячие слезы, капая прямо на стол, но она закусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться вслух, чтобы не показать свою слабость и уязвленность. Через пару движений его языка ощутила возбужденную плоть, ворвавшуюся в ее лоно без какой либо нежности, вызывая лишь жгучую боль, проносящуюся через все тело.
Толчки были грубыми, жестокими, без какой-либо ласки или заботы, одна сплошная мерзкая похоть. Он вколачивал себя в нее так сильно, что даже дубовый стол пошатывался, немного скрипя и подыгрывая в такт его движениям. Света плакала, задыхалась, ненавидела и снова плакала, ощущая себя грязной и никчемной. И сейчас представив себя со стороны, понимала, почему Мишин подумал, будто она проститутка.
Звонкий шлепок, сопровождающийся толчком, и первый всхлип все же сорвался с ее уст, она больше не в силах была контролировать себя до конца. Он таким не был, даже когда она уезжала из Испании. Господи, а прошло ведь всего несколько недель.
– Георгий Владленович, все вещи достав… – послышался голос со стороны, и Света вовсе окаменела от сложившейся ситуации, от позора, который ее постиг, а внутри, что-то оборвалось, сломалось, то, что было так важно для нее. Гордость.
Георг замер, мгновенно покинул ее тело и резко опустил платье, дабы не дать увидеть охране больше, чем уже смогли. Девушка, чувствуя себя ничтожной, униженной, не в силах посмотреть в сторону Максима и еще одного парня, прикрыла лицо рукой и подошла к окну, посмотрев в него расплывающимся взглядом сквозь длинные пальцы.
– Уволю, на х*р, всех, придурки недоделанные, – сквозь зубы проговорил Грановский, после чего заорал, лишая Свету всяких надежд. – Когда я тра*аю свою жену, ни одна тварь не должна находиться рядом. Заведите себе шлюх, и кувыркайтесь, с кем хотите, а теперь убирайтесь отсюда.
От этих слов девушку скрутило в тугой узел, она думала, что более униженной чувствовать себя не может, но Георг доказал ей обратное. Не выдержав, ноги отказались ее держать, и она просто рухнула на пол, совершенно ничего не ощущая.
ГЛАВА 4
Валера уже несколько дней не видел Свету, и ему очень не нравилось такое положение вещей. Да, он переживал, очень, ведь ее не было дома, она не отвечала на звонки, и мужчина просто сходил с ума от неизвестности. Не понимал, что вообще с ним происходит, ну, игнорирует его эта телка, ну и хрен с ней, так нет же, волнуется, словно она ему так дорога, как жена или сестра. Он хмыкнул из-за своих мыслей и тяжело вздохнул. Нет, она ему никто, даже не подруга, но перестать думать о ней не мог.
Что же произошло с ним, с его жизненными позициями, с человеком, который привык к разгульному образу жизни? Да и не собирался он от этого отказываться, но из головы все не выходил образ его страстной голубоглазой брюнетки, и ни одна похожая не могла заменить ее – Свету.
Даже сейчас, когда он занимается сексом с очередной девкой, которая стонет под ним и извивается, словно змея, мужчина все равно видит перед собой ту, что прочно засела в его голове, затянула в свои цепи, и не собирается отпускать. Словно утонул в голубых глазах, погрузился в их толщу, и сам не намерен выбираться, ведь нет ничего лучшего, чем его колючая, строптивая девочка.
Сегодняшняя «грелка» на ночь громко простонала, когда он, наконец, кончил, погрузившись в последний раз. Валера скривился от этого голоса и тут же вышел из ее тела, поднялся с кровати, снял презерватив и быстро натянул джинсы, стараясь как можно быстрее оказаться подальше от этой шлюхи. Идиот, какой же он идиот, думая, что, занимаясь сексом с проституткой, сможет забыть желанную женщину. Как же все это глупо.
Прошел в гостиную, взял бутылку виски и, налив себе в бокал, быстро опустошил, чувствуя, как горечь разливается по горлу, попадая в желудок. Почувствовал касание к голой спине и, прикрыв глаза на миг, представляя Свету, тут же сплюнул, понимая абсурдность ситуации. Все не то, и касания, которых было слишком мало, и особенно запах не тот. У его малышки был отличный запах дорогих духов, а это так, дешевка, во всех смыслах.
– Ты очень напряжен, а мне показалось, что твой дружок кончил, может быть, еще повторим? – елейный голосок прозвучал у самого уха, а он даже не дернулся. Раньше бы точно почувствовал мурашки по телу, возбудился бы, а сейчас хотелось только оттолкнуть от себя эту дамочку и остаться наедине с собой.
– Ты меня не удовлетворила! – грубо, но ответил правду, напряжение его никуда не делось, да и денется ли, разве что мысли из головы вырвать, да похоть приструнить.
– Ты и так слишком груб был, – недовольно ответила девочка, опустив глазки к полу, когда он повернулся к ней лицом.
– Ты здесь не для любви, и сама прекрасно понимаешь. К чему этот цирк?
Девушка хмыкнула и сорвалась в спальню, чтобы найти свою одежду, собраться и тут же покинуть номер этого мужчины, который ни во что не ставил их отношения. Она и вправду думала, что получит гораздо больше, нежели просто секс, а вышло совсем иначе. Глупая, наивная малышка.
Когда наконец-то Валера остался один, он удобно устроился в кресле, снова наполнил янтарной жидкостью свой бокал, вертя тот в руке и возвращаясь мыслями к Свете. Почему он до сих пор не мог ее найти, нет, конечно, он не устраивал глобальные поиски, просто хотел понять, где она, и что случилось. Ведь до этого, если не по телефону, то дома мог ее застать, но сейчас вообще ничего не мог понять. А вдруг случилось что-то серьезное, сбила машина, отравилась, упала в обморок, да что угодно, черт возьми, но он не знал. Но хотел узнать, и даже придумал, через кого это сделает.
Снова осушив свой бокал, он рывком поднялся и надел оставленную на диване кофту, схватил ключи и тут же выбежал из номера гостиницы. Всю дорогу он размышлял, как же другу объяснить свое поведение, но понял, что никому не должен что-то объяснять. Да, захотел увидеть Свету, да не смог дозвониться, и именно поэтому, и только, решил узнать через Любу, где находится ее подруга.
Валера уже успел добраться за город к другу, и теперь, нервничая, восседал на стуле, снова и снова перебирая варианты, где могла находиться Света.
– Мишин, у тебя, что, появилась богатая любовница? – заинтересованно поглядывая в окно, спросил Клим, который никак не мог понять, откуда вдруг у его друга, и по совместительству водителя, такая шикарная тачка. – Мустанг, – пояснил он, видя замешательство на лице мужчины.
– В другой раз об этом поговорим, – быстро отмахнулся он и бросил взгляд в сторону лестницы, по которой спускалась симпатичная брюнетка с длинными волосами. Люба, она-то ему и нужна.
– Привет, – негромко поздоровалась девушка и прошла в кухню, намереваясь сварить кофе, а точнее – попросить об этом Клима. – Кофе?
Оба мужчин кивнули, и, протягивая руку, она выжидающе посмотрела на Абрамова. Тот с легкой улыбкой подошел к ней, забрал турку и принялся готовить свой фирменный кофе.
Все видели, как непривычно выглядел их гость, всегда задорный, распущенный, сегодня он был слишком скованным и нервным, что ли? Конечно, ведь ему было от чего нервничать, и уже не терпелось узнать о его подружке, да рвануть к ней, высказать все, что он думает, и потребовать, чтобы больше никогда так не поступала.
– Валера, что произошло? – поинтересовалась девушка, усаживаясь за стол напротив друга.
– Света… Я не знаю, где она, – неуверенно начал он.
– Я тоже не знаю, мы с ней несколько дней не созванивались, но, скорее всего, она дома.
– Дома ее нет, я там был, да и на звонки она не отвечает.
– Странно, что же могло произойти, – вдруг неожиданно девушка занервничала, обернулась к Климу и, убедившись, что он продолжает варить кофе, поднялась со своего стула. – Я попробую дозвониться, – и, не слушая ответа, поднялась обратно наверх, намереваясь наедине поговорить с подругой.
– Клим, как у вас продвигаются отношения?
– Медленнее, чем хотелось бы, но мне грех жаловаться, Любаша со мной, рядом, – ответил Клим и разлил кофе в три маленькие чашки.
– Да уж, хоть в этом тебе повезло больше, – Валера почесал лоб и положил кубик сахара в свой напиток.
– Я тебя не узнаю…
– Я сам себя не узнаю, – посетовал Мишин и отпил горячий кофе, Клим присел на стул, где прежде сидела его любимая, и тоже принялся пить из своей чашки.
– Расскажешь? – он кивнул в сторону, где на улице стоял мустанг, который видел впервые у своего водителя.
– Прошу, давай не сейчас.
– Ладно, а что у вас со Светой?
– А что у нас с ней? Все по-прежнему.
– И ты все так же просто хочешь примерять на нее трусики, – недоверчиво поинтересовался Клим.
– Именно.
На лестнице снова послышались шаги, и обе пары глаз повернулись в сторону спускающейся Любы. Мишин сразу заметил, что она нервничает, но, к слову, ей хорошо удавалось это скрывать. Или почти хорошо.
– Ну, что?
– Я дозвонилась, и… Света попросила, чтобы ее сейчас не тревожили, она хочет побыть одна, – неуверенно рассказала Люба, метая взгляд от одного мужчины к другому.
– И все?
– Что?
– Это все, что она сказала тебе за все то время, которое тебя не было?
– Нет, мы поговорили немного о девичьем, но эти слова она передала лично тебе.
– Оху*ть, – громкий возглас, и удар кулаком по столу. Он был взбешен, жутко. И зол. Переживал, что с этой дурой что-то случилось, а она просто хочет побыть одна, и за каким хером, спрашивается?
– Валера, – негромко попросила Люба, призывая успокоиться.
– Да пошла она!
И мужчина выбежал из дома, и плевать он хотел на эту девку, которая никак не хотела выходить из его головы. Хорошо прежде жил, не задумываясь ни о ком, и ни о чем, вот и теперь снова так будет. Не собирался впускать в жизнь женщину, нет, надо же было проникнуться какими-то глупыми чувствами к этой голубоглазке, которая и слышать о нем не хочет. Вот и он вернется в свою прежнюю жизнь, пока не совсем увяз в этом омуте.
А Люба отпила кофе и проглотила вместе с ним горечь своего обмана, посмотрела на Клима и мысленно поблагодарила, что он не стал ни о чем спрашивать. Она не сказал Валере, что дозвонилась подруге с третьего раза, промолчала, что трубку поднял Георг, и также соврала насчет неожиданного уединения Светы. Ей самой было не легче держать правду в себе, но и предать подругу не могла, слишком плохо той было сейчас. Плохо и больно, да и помочь в этом не под силу никому.
ГЛАВА 5
Уже третий день Света не могла нормально пошевелить ногами, лежа в спальне на огромной кровати и сжимая простыни руками. Как же она ненавидела Георга за его жестокость, за несносный характер, которому он сам, скорее всего, не мог найти объяснения, и за то, как паршиво он относился к ней. Не имея ни грамма уважения, уже и не говоря о любви, да и не нужна ей любовь такого ничтожества, лучше бы он ее убил, чтобы больше не терпеть столько унижений и боли. Как же стыдно, невыносимо стыдно теперь показываться на глаза всей прислуге, охране, стыдно просто выйти или, в ее случае, выползти из спальни. Вот бы запереться там навечно, чтобы никогда не видеть урода, который так испоганил её жизнь, навсегда лишив веры в лучшее, в счастливое будущее. Теперь Света чувствовала себя грязной, не то, чтобы её и раньше не посещали такие мысли, но теперь, после того, что случилось в кухне, она действительно считала себя шлюшкой, с которой можно обращаться так, как это делает ее муж. Муж – какое же гадкое определение для такой сволочи. С нормальным мужчиной, возможно, это звучало бы красиво, но не для Георга, для него девушка найдет другие определения.
Кто бы мог подумать, что ее жизнь перевернется настолько, что будет трудно не то, что сделать шаг, а и дышать невыносимо сложно. Но Свете грех жаловаться, неважно, что ее жизнь ей не принадлежит, главное, что папа жив, ее родной и любимый человек, который всю ее жизнь был рядом. Шесть лет назад у Дмитрия Алексеевича, отца девушки, начались проблемы с почками, и очень срочно понадобилась операция по пересадке, ибо оставлять все так нельзя было, врачи предрекали летальный исход. Света тогда просто измотала себя, пытаясь хоть где-то отыскать деньги, у них самих не было такой суммы, ибо жили они всегда скромно, без излишеств, такая среднестатистическая семья.
Обойдя всех знакомых и друзей, дочь не смогла найти деньги на операцию отцу, и уже практически отчаявшись, просто не знала, как посмотреть в глаза любимому родителю, как вдруг на помощь пришел ее дядя Николай, брат Дмитрия. Он то и сказал, кто может одолжить денег, а Света, не раздумывая, попросила тут же звонить этому человеку, ибо каждая секунда была на счету жизни. Георгий Грановский сразу же встретился с девушкой, согласился дать денег на дорогостоящую операцию, но выдвинул условия – она должна выйти за него замуж, и он не потребует возврата денег. Только так, и не иначе. Света была шокирована таким поворотом, но раздумывать – времени действительно не было, как и другого способа помочь папе, и поэтому уже через три минуты она дала положительный ответ. И хоть ей была противна мысль, что придется ложиться в постель с мужиком, которому под пятьдесят, она не спасовала, ради родного человека можно и потерпеть.
Разве может быть что-то, важнее жизни отца, важнее его здоровья? Так она доказывала папе, когда огорошила новостью, а он просил ее отказаться, не совершать глупость, но Света не могла, слишком много сделал этот человек для нее. Папа был не только папой, он заменил ей и маму, так рано ушедшую из их жизни, всегда был поддержкой, подставлял свое плечо, дарил счастье, и она просто не имела права отказаться от помощи Георга, хоть и цена ей – жизнь, ее жизнь.
Тогда они сразу же подписали контракт, и без всякой лишней мишуры поженились, а вернее – Георг показал ей свидетельство о браке, и тут же стали вместе жить. Отцу сделали операцию за границей, он быстро пошел на поправку, а Света, кажется, смогла свыкнуться с мыслью, что теперь ее жизнь полностью принадлежит мужу.
У Георга отлично развивался бизнес, и год назад он решил уехать в Испанию на некоторое время, чтобы там основать несколько филиалов – в Мадриде, Сарагосе и Валенсии, при этом забрав с собой и Свету. Также у него были планы и на Барселону, только вот Светлана своим отъездом все испортила, и ему пришлось меньше, чем за месяц решать дела в Валенсии, оставлять своих проверенных людей и возвращаться в Харьков к своей взбрыкнувшей дурочке. Не хотел, чтобы она наделала глупостей, не хотел ни с кем ее делить, и не собирался, да и по Родине соскучился.
А вот изменял ли все эти пять лет Георг, Света не знала, скорее – да, чем нет, просто делал это более осторожно. Но, как говорится, тайное всегда становится явным, и ей стоило всего лишь прийти к нему в офис, чтобы понять, что ее жизнь еще хуже, чем она думала. И теперь, как бы ни было сложно, Света никогда не сможет уйти от мужа – он не позволит, а она не посмеет.
– Как чувствует себя моя девочка? – неожиданно услышала голос мужа и вздрогнула, крепче сжимая руками одеяло и не желая к нему поворачиваться.
– Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь, – уже резче произнес он, и, обойдя кровать, уселся в кресло, напротив лица жены.
– Что ты от меня хочешь? – хриплым голосом произнесла Света, так и не открыв глаза, не желая видеть ненавистное лицо этого чудовища.
– Я даю тебе ровно неделю, потом ты выходишь на работу, – отчеканил он голосом, не терпящим возражений.
– Я не хочу, – попыталась озвучить свое мнение, которое, была уверена, никто не послушает.
– А я не хочу, чтобы ты шастала неизвестно где, пока я буду в офисе, мы и так были долго вдали друг от друга!
– Привези мне его, – негромко потребовала Света, снова зная заранее ответ.
– Попозже, пусть еще в провинции посидит, – уже спокойным тоном ответил Георг и поднялся из кресла.
– В тебе нет никаких чувств…
– Вечером хочу, чтобы ты спустилась к ужину, – проигнорировав ее слова, произнес он. – Сделаешь это для меня?
– Конечно, милый! Приползу.
– Не выдумывай! Скоро твои ножки снова будут бегать на каблуках. Поправишься и наденешь чулки и туфли, ты же знаешь, как я люблю тр*хать тебя в таком виде.
– Отпусти меня, – обреченно прошептала она, сама не зная, зачем, наверное, просто, чтобы поддержать разговор.
– Нет, Светик, нет, ты моя, и знаешь об этом. Хотя… Если хочешь, можешь уйти, но ты же знаешь, что…
– Я тебя ненавижу, ненавижу всем сердцем… – перебила его девушка, чтобы не смел снова давить на самое больное, не смел напоминать ей, что она не в силах что-то решать сама.
– Ладно, наша песня хороша – начинай сначала.
– У меня к тебе только одна просьба, – попросила девушка, слегка поворачивая голову к двери, где уже стоял мужчина.
– Что?
– Не делай больше так при слугах.
Георг, ничего не ответив, покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь, а Света, собрав одеяло, уткнулась в него и горестно зарыдала от безысходности и боли, которая теперь будет преследовать ее вечно.
К ужину Светлане помог спуститься один из охранников, и теперь они сидели в столовой за столом, накрытым их новой кухаркой. Хотя девушка сама любила готовить, сейчас же она не могла позволить себе такую роскошь, и поэтому приходилось есть блюда, приготовленные чужими руками.
Трапеза проходила в молчании, есть совершенно не хотелось, но, дабы не слышать очередные указы Жоры, пришлось глотать, практически не пережевывая. А вот сам мужчина уплетал говядину с черносливом с огромным аппетитом, запивая дорогим красным вином тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Когда с ужином было покончено, кухарка принесла Свете чай, а Георгу кофе, то он поведал о звонке Любы и о том, что та переживает, куда пропала подруга. Ему пришлось объяснять девушке, что его жена немного приболела, и как только поправится, тут же позвонит.
– Я надеюсь, могу видеться с подругой?
– Конечно, дорогая, ты же просто моя любимая жена, – будничным тоном ответил он, делая глоток из своей чашки. – Будут какие-то пожелания?
Света удивилась – как он мог буквально минуту назад приказывать ей, а в теперь так просто произносит «ты ведь моя жена». Какой же он все-таки урод.
– Машину хочу, чтобы в маршрутках не трястись, – неожиданно для самой себя выпалила она, на секунду пожалев о таком порыве, но не передумав. Машина ей точно понадобится.
– Водитель?
– Нет, я надеюсь, ты дашь мне возможность передвигаться самой, как только ноги восстановятся. Я хочу хоть немного бывать одна.
– Конечно. Что-то еще?
– С чего такая щедрость? – не могла понять его спонтанную заботу.
– Не надейся, ночью все равно расплатишься со мной, – уже твердо ответил он и, отставив чашку, наклонился и, потянув волосы на затылке девушки, быстро поцеловал мягкие губы, вызывая дикое отвращение в ее теле.
Да, она знала, что так и будет, после случившегося три дня назад, она теперь всю жизнь будет испытывать лишь одно отвращение, и ни в какие чудеса девушка не верила. Разве что сама может ночью пристрелить это ничтожество, вот только все поймут, что именно она убила мужа, ибо знают об их «теплых» отношениях. А Света не могла попасть в тюрьму, просто не имела права, ведь ей есть о ком думать. И еще сейчас совершенно неожиданно пришел на ум Валера, и как жаль, что он всего лишь похотливый мужик, а не какой-нибудь навороченный бизнесмен с доброй душой, быть может, тогда бы она могла… Нет. Все это х*рня, ничего бы она не могла.
ГЛАВА 6
Покинув дом Любы и Клима, Валера отправился в клуб, чтобы в очередной раз развеяться с дешевой куклой и попытаться хоть как-то прогнать из головы образ голубоглазой брюнетки. Света, как же она достала его, забралась под кожу, впиталась, и не было похоже, что собирается покинуть его тело, и мужчина сам не знал, хочет ли этого. С ее появлением нарушилась вся его привычная жизнь, весь устойчивый мир. Светлана буквально перевернула все с ног на голову. Перевернула, и сама исчезла. А он не мог понять, что с ней могло произойти, что она в один момент уехала из квартиры, отключила телефоны и просто пропала. Зачем ей быть одной, ей – красивой девушке с шикарными данными и достаточно умной головкой… Валера не знал и, пожалуй, не собирался это выяснять, не сейчас, уж точно.
У клуба уже тусовались несколько компаний, а грохочущую музыку было слышно даже на улице, но Валера не стал зацикливаться на ненужных мелочах, он припарковал мустанг на свободном месте, а сам, прикуривая по дороге, поспешил зайти внутрь. Погода с каждым днем становилась все хуже и хуже, словно чувствовала настроение мужчины, и так же обдавала холодным порывом ветра теплую кожу, как пустота его души приносила боль. Все было однотипно и скучно, и он все больше понимал, кто в этом виновен. Не думал ранее о чем-то серьезном в отношении девушки, да и никогда не чувствовал что-то, кроме похоти, мужчину интересовал только секс, но теперь, в данную минуту, ему просто хотелось увидеть Свету, только ее. Хоть на минуту – посмотреть в глаза и удостовериться, что с ней все хорошо, все нормально, просто знать, что она по-прежнему все та же стерва.
Быстро пройдя секьюрити, Валера махнул администратору и тут же заказал у мимо проходящего официанта бутылку коньяка и лимон, а сам отправился в ВИП комнату, где любил проводить свои вечера.
Удобно устроившись на кожаном диване, скинул ветровку и, достав сигареты, закурил. Еще одна сигарета, как же много он стал курить, абсолютно точно. Ничего, сейчас выпьет, закажет девочку и сможет забыться, растворится в сладких объятиях и позабудет о той, что так здорово встряхнула ему мозг.
– Спасибо, Олег, я сам, – произнес мужчина, крепко затягиваясь сигаретой и благодарно кивая официанту, принесшему алкоголь. – Через полчаса пригласишь Альбину, – попросил он, уже отпивая янтарную жидкость, которую успел налить, игнорируя порывы парня.
Тот кивнул и удалился, оставляя Валеру наедине, и теперь он мог наконец-то насладиться одиночеством, отдохнуть немного, чтобы просто отключить разум. Но стоило ему посмотреть сквозь стеклянную стену на танцпол, как тут же внутри снова все взбунтовалось, и только что наступивший покой мгновенно исчез, разгоняя по телу непонятную дрожь. Кто-то свыше решил над ним посмеяться, подсовывая его взгляду стройных брюнеток с пышными формами, и все, как одна, были похожи на Свету, даже рыжей ни одной не проскользнуло, су*а.
Налив второй бокал коньяка, залпом проглотил обжигающую жидкость и, не закусывая, подорвался с дивана, достал из портмоне несколько купюр. Бросив их на стол, схватил ветровку и тут же покинул клуб, с визгом шин выруливая на дорогу. К черту клуб, к черту выпивку, и еще дальше – баб, которые, как одна, напоминали ему Светку, только вот совершенно точно запах был чужой и мерзкий. Ему нужна только она, только стервозная брюнетка, а если ее нет рядом, то он поедет спать, домой. В этом случае заменитель ему не нужен, да и не поможет.
– Валера, у меня есть полчаса, пойдем, поговорим, – предложил Клим, как только они остановились на заднем дворе офиса.
Другу было интересно узнать, откуда у Валеры, обычного водителя, мустанг, который он видел не раннее, чем вчера, и вообще, что этот человек представляет собой, ведь раньше думал, что знает его достаточно неплохо, но оказалось, что он ошибся.
Расположившись в кабинете, Клим попросил секретаря принести кофе, а сам принялся ожидать, когда друг, наконец, настроится на разговор. Но, похоже, Мишин не спешил сообщать что-либо, то ли волновался, то ли просто оттягивал время, прикуривая сигарету и бросая серьезный взгляд в сторону шефа. Дождался, когда принесут кофе, отпил половину и, не спеша докурив, тяжело вздохнул, а потом, откинувшись в кресле, посмотрел на Абрамова:
– Что ты хочешь услышать?
– Все, Валера, все. Откуда такая тачка, что у тебя со Светой, вообще хочу понять, что еще я не знаю о друге. Или, если присмотреться, я верно понимаю, что совершенно ничего не знаю о тебе.
– Я никогда не любил распространяться об этом, потому что хотелось свободной, спокойной жизни, как у всех обычных людей. Но как бы я ни старался, ничего не выходило, мой отец всегда вытаскивал меня в свое общество, – начал молодой мужчина, не скрывая своего недовольства.
– Ты говорил, что твой отец был каменщиком, какое общество? – удивленно поинтересовался Клим.
– Говорил, но на самом деле мой отец – владелец нескольких нефтяных заводов за границей.
– Чего? Нефтяной магнат? – шокированно уставился собеседник.
– Что-то вроде этого. В общем, долго объяснять, но я привык, что мне все достается легким путем. А женщины – в первую очередь.
– Иии?
– Ты же знаешь, что мои родители погибли, кроме меня, у них никого не было, в общем, вся эта ноша свалилась на мои плечи.
– У тебя есть люди, которые со всем этим справляются?
– Да, конечно. И дело не в том, что я не понимаю, как этим всем руководить, а в том, что не хочу, ведь для моего отца всегда на первом месте были деньги. А я пошел не в него, и не понимаю, зачем это все. Вот он умер, и что? Смысл какой в его миллиардах? Никакого! Жизнь не вернешь.
