Текст книги "Простые истории. Учитель танцев"
Автор книги: Мила Ваниль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
7
Позорное бегство – вот чем все закончилось. Едва сдерживая слезы, Алиса вызвала такси и вернулась домой, в Кунцево. Родители подарили ей квартиру-студию на восемнадцатилетие, так что жила она одна, и, к счастью, некому было интересоваться причиной плохого настроения.
Алиса и сама не понимала, почему обиделась. Ник, безусловно, обошелся с ней грубо и жестко, но еще утром ее не волновало его мнение. Еще утром он был всего лишь объектом охоты. Так что же изменилось?
Он ошибался во всем! Алиса не заключала пари. Родителям все равно, с кем она встречается. И она ни за что не предложила бы деньги за секс! Да, не отказалась бы, при удачном стечении обстоятельств, но не более того.
Как ни странно, она сказала Нику правду. Ей нужно его внимание, только и всего. Мужчина даже не посмотрел в ее сторону, это ее задело, и она решила, во что бы то ни стало, добиться его расположения. И все складывалось неплохо, пока… пока… Алиса всерьез задумалась, когда же она совершила ошибку.
Может быть, зря нацепила каблуки и накрасилась? Или дело в том, что она проявила интерес к игрушкам? Но ведь это всего лишь желание помочь, не игра! Ник определенно испытывал затруднения в выборе. О, он и так думает, что она – ребенок, а теперь…
Алиса всхлипнула, вспоминая, как Ник стегал ее словами. Так больно может ранить только тот, кто небезразличен. От внезапной догадки у нее перехватило дыхание.
Она влюбилась?!
Серьезно? Влюбилась?
Алису бросило в жар, и она распахнула створку окна, впуская в квартиру прохладный осенний воздух.
Нет, не может быть. Это так… глупо?
Ветер с улицы приятно обдувал лицо. Если закрыть глаза и представить, что это Ник ласкает пальцами ее щеки… Алиса вздрогнула и захлопнула створку.
«Любовь умеет делать нас глупыми…»
Какая, к черту, любовь?!
Теперь Алиса по-настоящему разозлилась. Она никого не хотела пускать в свое сердце. Хватит! Да всегда так было: стоит к кому-нибудь привязаться, как приходится расставаться. По разным… причинам…
Няни увольнялись. Хомячки умирали. Подруги забывали о ней, стоило переехать в другую страну. А единственный раз, когда она влюбилась в парня, он посмеялся над ней, рассказав приятелям об их первом поцелуе. Алиса больше никому не позволит сделать из себя неудачницу!
И все же… все же…
Чертов Ник перестал быть просто объектом охоты. Алиса понимала, что испытывает к нему симпатию, и не только из-за красивого тела. У него не было времени, чтобы погулять с красивой девушкой, зато он тратил его, выбирая подарки детям. И ему плевать, сколько у нее денег.
Алиса заварила чай и тоскливо обвела взглядом кухню. Она научилась притворяться, прятаться за независимостью и даже стервозностью. Порой ей и усилий никаких не требовалось, привычка – страшная сила. И только наедине с собой играть не получалось. Ей всего девятнадцать, а одиночество – ее приговор.
Ее сверстники мечтают о собственной квартире, а Алиса плакала, съезжая от родителей. Конечно, когда этого никто не видел. Все детство она провела с нянями и в частных школах, а когда вернулась в Россию, радовалась, что встречается с мамой и папой хотя бы за завтраком. Но они захотели, чтобы взрослая дочь жила отдельно. Она всегда им мешала.
Алиса декорировала квартиру по собственному вкусу, сама выбирала мебель, ткани для занавесей, кухонные принадлежности и еще тысячу мелочей. Стало красиво, но уюта не получилось. Для уюта Алисе не хватало компании. Может быть, все же завести кота?
Успокоившись, Алиса еще раз проанализировала свое поведение в кафе. Да, смешно получилось. Она сделала все, чтобы Ник считал ее эгоистичной стервой, и обиделась, когда он прямо сказал ей об этом. Теперь у нее всего два варианта: забыть о Нике, тем самым признав свое поражение, или заставить его изменить мнение. Почему она должна страдать? Вот пусть он влюбится и страдает! Неужели в ней нет ничего, что могло бы ему понравиться?
Конечно, действовать придется осторожнее: не навязываться, не брать крепость штурмом. Что бы такое придумать…
Алиса открыла ноутбук, чтобы еще раз посмотреть видео выступлений Ника. Жалко, танцевать она не умеет. Найти бы что-то еще из его увлечений.
В Инстаграме появились новые фотографии и… конкурс? Алиса чуть не подпрыгнула от радости. Вот он, шанс! Ник проведет мастер-класс с новичком, победившем в конкурсе. Финал – на следующей неделе. И попасть на финал можно разными способами: лайки в соцсетях, репосты, рэндом… Нет, это Алису не интересовало, она не могла довериться случаю. Благотворительность! На финал пригласят десять человек с самыми крупными взносами в фонд, собирающий деньги для больных детей.
Алиса проверила свой счет. Отлично! Папа недавно перевел ей деньги, ежемесячное содержание, и она не успела их потратить. Осталось придумать, как победить в финале. Что-то подсказывало Алисе, что купить первое место не получится.
И пропадать до финала тоже нельзя. Сегодня у Ника выступление, и она обязательно на него попадет. И будет вести себя, как поклонница его таланта, но тихо и скромно. Например, можно подарить цветы после выступления. Ведь артистам дарят цветы!
Алиса купила роскошный «мужской» букет и оделась просто, никого не изображая. Она и забыла, каково это, быть собой. Никакой косметики, никаких клубных шмоток – обычные джинсы, топ и блейзер, удобные туфли на низком каблуке, маленький рюкзачок на плече. Фейсконтрольщик на входе, само собой, потребовал паспорт. Алису это рассмешило, потому что в этом клубе ее давно узнавали в лицо.
Ник, как всегда, был великолепен: отточенные движения, кошачья грация и невероятные трюки. И не скажешь, что несколько часов назад этот мужчина растерянно бродил между полок с детскими игрушками. Алиса кричала вместе со всеми, аплодировала, а потом пробилась к сцене, чтобы вручить букет.
Ник узнал ее сразу. Алиса поняла это по тому, как плотно сжались его губы. «Опять она…» – читалось на его лице. Досада и раздражение. Она мужественно улыбнулась и отступила назад. Никаких разговоров, всего лишь букет от поклонницы.
Прежде, чем уйти, Алиса подошла к барной стойке. Напиваться не хотелось, но снять напряжение не помешало бы. Она заказала бокал красного вина, выпила всего половину. Немного отпустило, хотя бы руки перестали так предательски дрожать. Вот же глупости! Неужели она надеялась, что Ник обрадуется ее появлению?
– Девушка, простите… – К ней обратилась какая-то женщина. Лицо показалось Алисе смутно знакомым. – Меня зовут Катерина. А вы – Алиса, верно?
– Да, – ответила она. – А в чем дело?
– Ник хотел бы с вами поговорить, если вы не против.
– Сейчас? – удивилась Алиса.
– Да, это ненадолго. Я вас провожу?
Сердце забилось чаще, но ничего хорошего от этой встречи Алиса не ждала. Наверное, Ник хочет еще раз напомнить ей, чтобы держалась подальше. Дудки! Он не может запретить ей приходить на его выступления.
– Это там. – Катерина кивнула на дверь в закутке коридора. – Заходи, Ник тебя ждет.
Переступить порог оказалось тяжелее, чем предполагала Алиса. Не хотелось выслушивать еще одну отповедь, но и дерзить было нельзя. Хватит ли у нее терпения…
– Привет, лиса Алиса. – Ник поднялся навстречу, едва она вошла в комнату.
– Привет. – Алиса отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом. – Ник, я же ничего не сделала, только…
– Я хочу извиниться, – перебил ее Ник.
– Что? – Она все же подняла голову и уставилась на него, ничего не понимая.
– Алиса, прости меня, пожалуйста. – Он не шутил и не издевался, говорил вполне серьезно и искренне. – Я не должен был так с тобой разговаривать. И я забыл поблагодарить тебя за помощь. Спасибо.
– А-а… – Она повела плечом, не зная, что ответить. – Ну… не стоит. Все в порядке.
– И спасибо за букет.
– Пожалуйста.
Ник молчал, словно давал ей шанс продолжить, объяснить, зачем она притащила цветы, чего добивалась.
– Я пойду? – пробормотала Алиса после неловкой паузы.
Она и хотела бы что-нибудь сказать, но не знала, что. Ведь решила же не навязываться, а Ник инициативы не проявлял. Он и ответить не успел, в комнатушку ворвалась Катерина.
– Ник, представляешь, кто-то сделал такой взнос…
Она назвала сумму, и Алиса мысленно усмехнулась. Скорее всего, Катерина появилась не просто так, ей дали задание прервать разговор, если он затянется.
– Я даже догадываюсь, кто это, – произнес Ник и посмотрел на Алису. – А я хотел прислать тебе приглашение на этот вечер. Ты же не пропустишь конкурс, верно?
– Не пропущу, – подтвердила она.
– Алиса, в финале будет лотерея, – предупредил он. – И я лично прослежу, чтобы ты не купила победу.
– Я не настолько сильно мечтаю о мастер-классе, – ответила она медленно. – Мне пора, всего доброго.
Нет, на этот раз она не сбежала. Вежливо кивнула Катерине, улыбнулась Нику и ушла с высоко поднятой головой. Кажется, она ничего не испортила.
8
В день финала конкурса Ник нервничал так, как будто это он участвовал в соревновании. И все из-за Алисы. Он был уверен, что девушка сжульничает, чтобы победить.
Они больше не разговаривали, однако Алиса исправно приходила на каждое выступление и дарила ему букет цветов, молча, с почти виноватой улыбкой. Что ж, если это новая тактика, то весьма действенная, только эффект навряд ли тот, на который рассчитывала Алиса. Ник злился и раздражался, потому что постоянно ждал подвоха. Он даже проверял, нет ли в букетах следящих устройств.
Ему не в чем было упрекнуть Алису – она не навязывалась, не пыталась поговорить, не звонила и не писала. И он часто думал о ней, как это не парадоксально. Глупо надеяться, что она отступила.
– Иди к черту, – отмахнулась Катерина, когда он в сотый раз попросил ее следить за тем, как проходит розыгрыш. – Как будто тебе не все равно. Лучше думай о том, что с завтрашнего дня у тебя целых три дня отпуска.
– О да, – проворчал Ник, – отдохну на полную катушку.
– Проведешь время с Сэм, а это важнее.
Катерина права, ранним утром он рванет в Подмосковье, туда, где живут Маша с мужем. У него там тоже дом – по соседству с их участком. С помощью друзей летом он сдавал его дачникам, но теперь те съехали, и Михаил обещал, что к его приезду там будет тепло и чисто.
Интересно, как встретит его Саманта? Маша уверяла, что девочка у них освоилась и играет с Тонечкой. Ник планировал провести в деревне два дня, а потом вернуться в Москву. Катерина все же выбила ему хороший контракт: всего несколько выступлений в неделю в элитном клубе, за приличное вознаграждение. Останется время и на дочь, и на то, чтобы подумать о собственной школе танца.
Перед выступлением Ник привычно осмотрел зал. Кольнуло неприятное предчувствие – Алисы нигде не видно. И что задумала эта несносная девчонка? Ему пришлось сосредоточиться на танце, пилон не терпит ошибок, а Ник не мог позволить себе получить травму из-за посторонних мыслей.
И после выступления Алиса в зале не появилась. Переоделась так, что ее не узнать? Но зачем?
Объявили розыгрыш лотереи. Ник мрачно смотрел в зал из-за кулис. Случилось что-то из ряда вон выходящее, если Алиса проигнорировала финал конкурса. Или это и есть ее план? Только какой в нем смысл?
Победительницей стала девушка лет двадцати, скромная шатенка с короткой стрижкой.
– Успокоился? – спросила Катерина, когда все закончилось.
– Если бы… – пробурчал Ник.
Ему бы радоваться, что его оставили в покое, выкинуть Алису из головы и заняться собственными проблемами. Вместо этого, едва вернувшись домой, он набрал ее номер.
Алиса долго не отвечала, и Ник собирался дать отбой, когда в трубке раздалось еле слышное:
– Да…
– Привет, лиса Алиса.
– Это ты? – Ее голос звучал хрипло. Спала, что ли? – Хочешь поблагодарить за сегодняшний вечер? Не стоит. Я же говорила, что обойдусь и без мастер-класса.
Она закашлялась, и Ник понял, почему Алиса осталась дома. Она заболела. Правда, ее ерничанье отбило всю охоту сочувствовать.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Ник из вежливости. Он сам позвонил, некрасиво просто прервать разговор.
– Прекрасно, – соврала Алиса.
– А если правду, ради разнообразия? – не выдержал он. – Впрочем, мне все равно. Ты не пришла на финал, и я… Да, можешь посмеяться, это меня беспокоило.
Вместо смеха в трубке раздался тяжелый вздох.
– Мне хреново, – прохрипела Алиса. – У меня температура. И горло болит так, что трудно говорить.
– Тебе что-нибудь нужно? – вырвалось у Ника прежде, чем он сообразил, кому предлагает помощь.
«Сейчас эта лиса выдаст, что некому подать ей стакан воды и попросит приехать», – подумал он, прикрывая глаза.
– Нет, что ты! У меня все есть, – ответила Алиса. – Горничная исполняет любой мой каприз, мама по часам дает лекарство, папа ездит в аптеку, кот лежит в ногах вместо грелки. Спасибо, не беспокойся.
– Ну и славно… – пробормотал Ник с облегчением. – Выздоравливай, Алиса.
– Непременно. Пока.
Вот так, банально и просто. Алиса простыла, а не замышляла какую-то гадость. Ник потер ладонями щеки. Пора уже выбросить эту девушку из головы. Возможно, стоит поговорить с администратором клуба, чтобы ее не пускали на выступления. Так будет лучше для них обоих.
Если кто ему и обрадовался, то это Степка. Обстоятельный парень растет, со смекалкой, сразу сообразил, что дядя Ник всегда привозит с собой что-то интересное. Тонечка стеснялась и пряталась за мамой, Сэм и вовсе не оторвалась от листка бумаги, на котором что-то черкала.
– Сэмми, папа приехал, – тихо окликнула ее Маша по-английски.
Никакой реакции.
– Привет, малышка. – Ник присел рядом на корточки, осторожно погладил дочь по волосам. – У тебя красивые косички. Что ты рисуешь?
Сэм бросила карандаш, схватила Ника за руку и потащила за собой. Она все делала молча, но Ник обрадовался так, что сердце выпрыгивало из груди. Сэм впервые что-то хотела ему показать. Или выгоняла? Она вывела его из дома на крыльцо, заставила спуститься по ступенькам. Даже если так, то это все же прогресс, она стала выражать свои чувства.
– Кажется, я догадываюсь, куда мы идем, – хмыкнула Маша, которая не отставала от них ни на шаг.
С крыльца они свернули налево, дорожка привела на задний двор, к клетке с кроликами. Сэм показала на кролика и дернула Ника за рукав.
– Расскажи мне про кролика, малышка, – попросил Ник.
Сэм нахмурилась и посмотрела на Машу.
– Ты лентяйка, Сэмми, – засмеялась та. – Хочешь, чтобы за тебя говорили?
Сэм надула губки.
– Она показывает тебе кролика, которого кормит капустой, – пояснила Маша.
Ник прижимал к себе дочку, пока она не запротестовала. Он всегда знал, что Маша – волшебница. Только рядом с ней Сэм смогла оттаять за столь короткое время. Старая рана снова заныла, напоминая, что Маша – не его женщина.
– Ей нужна мать… – прошептал Ник, глядя вслед убегающим в сад девочкам.
– Ей нужна любовь, как и любому ребенку, – ответила Маша. – Я, конечно, не психолог, но мне кажется, проблема в том, что Сэм росла с матерью. Она банально боится мужчин. И Мишу, кстати, тоже обходит стороной.
– Думаешь, она привыкнет?
– Уверена. Тоня и Степа учат ее говорить по-русски. Это так забавно…
– Постой… Сэм начала говорить?
– Увы, нет. Знаешь, есть такие детские игры, развивающие. Малышей учат различать цвета, форму предметов. Или книжки с картинками животных. К примеру, Степа просит Сэм показать зайку, по-русски, и она его понимает, показывает правильно. И цвета уже выучила, умница. Да ты и сам понимаешь, они с ней могут общаться только на русском детском.
Маша совсем не изменилась за прошедшие годы. Такая же жизнерадостная, светлая, добрая. Хотя, пожалуй, в ней появилось кое-что новое – спокойная уверенность любимой и любящей женщины. Она рассказывала Нику о Сэм и улыбалась, словно утверждала, что беспокоиться не о чем. Все будет хорошо.
– А Михаил где? – Ник спохватился, что до сих пор не видел ее мужа.
– В городе, дела у него. Скоро вернется. Коль, пойдем, я тебе дом открою, все покажу.
– А дети…
– Что с ними тут сделается? Со двора им Лорд выйти не даст, он хоть и старенький, но бдит. Да и Степа за девочками присмотрит. У них там качели и домик, видишь?
За деревьями прятался яркий домик из штакетника, а обе девочки сидели на качелях, которые деловито раскачивал Степан.
– Завтра день рождения празднуем. Вы же с Сэм останетесь, правда?
– Да, конечно. Послезавтра возвращаемся.
– Коля… – Маша вздохнула, но все же продолжила: – Коль, оставь Сэмми здесь, хотя бы на недельку. Она совсем мне не мешает, а ей стало лучше, ты же видишь.
– Угу, – согласился Ник. – И, согласно твоей теории, она так и будет бояться мужчин, потому что я провожу с ней мало времени.
– Давай придумаем что-нибудь. Неужели няня лучше? Здесь дети, звери, воздух, козье молоко. Кстати, Сэм всегда с интересом слушает, когда ты говоришь с ней по телефону. Добавь видео, звони чаще.
– Машуль, я подумаю, – пообещал Ник.
9
После разговора с Ником Алиса хотела метнуть телефон об стену, да сил не хватило. Если она и врала, то не о плохом самочувствии.
Как же некстати эта простуда! Еще вчера вечером, как говорится, ничего не предвещало, а наутро Алиса проснулась с температурой и больным горлом. Таблетки не помогали, и к середине дня стало ясно – о вечере в клубе придется забыть. Алиса не могла оторвать голову от подушки. По этой же причине она не добралась до аптеки, а вызвать врача на дом не догадалась.
«Ник сделал бы все, чтобы я не победила…» – думала она и представляла, как стоит у шеста, а Ник, положив ладони ей на плечи, пристально смотрит в глаза. Жар от температуры, не иначе.
К вечеру Алиса то ли уснула, то ли забылась. Ее разбудил звонок Ника, и она поспешила спрятать радость под сарказмом. Как обычно, по привычке. И правильно сделала, ни к чему давить на жалость. Нельзя, чтобы Ник видел ее слабой и больной.
Конечно, никакой горничной в ее квартире не наблюдалось, а родители и вовсе не знали о болезни. Кстати, позвонить им все же пришлось, когда Алиса поняла, что не справится в одиночку, даже до туалета она еле-еле дошла, из-за слабости и головокружения.
Мама не примчалась по первому зову. Она не могла уйти с какого-то благотворительного вечера, но отправила к Алисе врача, а тот вызвал медсестру, которая и дежурила всю ночь и следующий день, давала лекарства, мерила температуру и даже поила теплым чаем. Мама звонила по телефону и справлялась о самочувствии, но «вступать в контакт, чтобы заразиться» не захотела.
Папа, как оказалось, ездил на переговоры в Италию. Он сразу приехал к Алисе, прямо из аэропорта. И она бессовестно решила воспользоваться случаем, чтобы добиться желаемого.
Шли уже третьи сутки болезни, температура спала, медсестра ушла. Алиса сама принимала лекарства и проводила время за просмотром фильмов. Выглядела она на редкость жалко – роскошные волосы превратились в сальные пряди, нос покраснел и опух, она поминутно сморкалась и кашляла. Так что папу, проникшегося сочувствием, можно было брать тепленьким.
– Нет-нет, к вам я не поеду, – наотрез отказалась Алиса. – Мама боится инфекции. Да мне уже лучше, все под контролем.
И папа задал тот вопрос, который она ждала:
– Может, хочешь чего-то? Что я могу для тебя сделать?
– Хочу, но ты навряд ли согласишься… – ответила она туманно.
– И все же, лисенок?
Да, родителям надо было думать головой, когда дали рыжеволосой девочке имя Алиса. Или они сразу увидели в ней лису?
– Я хочу научиться танцевать.
– Э-э-э… Что? – растерялся папа. – Эй, если ты о своем театральном, то…
– Я же говорила! – Алиса скорчила страдальческую физиономию и закашлялась. – А я просто хочу, потому что не умею. Я умру от скуки, изучая твою дурацкую экономику, потому что ты не позволяешь мне брать уроки танцев…
– Так, стоп! – Папа внимательно на нее посмотрел. – Так это не для подготовки в театральный?
– Нет!
И ведь не соврала. Почти. Может, и для вступительного испытания пригодится, но цель у нее иная. Выиграть мастер-класс у Ника не получилось, так он станет ее персональным учителем. Только он еще об этом не знает.
– Хорошо. Я так понимаю, нужны деньги?
– Ну-у… па-а-апочка…
И прижалась к нему Алиса вполне искренне, не так часто удавалось напроситься на ласку. Болеть, что ли, почаще?
Поддержкой отца она заручилась, оставалось уговорить Ника. Алиса была уверена, что проблем не возникнет. Он не откажется от денег, иначе не работал бы на износ.
До клуба, где теперь выступал Ник, Алиса добралась только через неделю. Она надеялась, что Ник позвонит, чтобы справиться о ее самочувствии, но он словно забыл о ней. Однако, воодушевленная идеей об уроках танца, она великодушно простила Нику эту оплошность.
После болезни, перед первым выходом «в свет», Алиса долго прихорашивалась. Полдня провела в салоне красоты, надела красивое платье и туфельки на высоком каблучке. И каково же было ее удивление, когда фейсконтрольщик клуба отодвинул ее в сторону, не позволяя зайти внутрь.
– Что? – возмутилась Алиса. – Мне уже девятнадцать. Паспорт показать?
– Закрытая вечеринка, – сообщил ей высокий детина с непроницаемой физиономией.
Она не стала спорить. По собственному опыту знала, что это бесполезно. Таких, как она, везде пропускали беспрекословно, даже не вспоминая о пресловутых «после двадцати одного». Может, и правда, сегодня вход только для своих?
Отойдя в сторону, Алиса набрала номер Ника и узнала, что он снова добавил ее в черный список. То есть, поговорить не получится. Не торчать же на улице, ожидая, когда он выйдет! Тем более, здесь закрытая служебная парковка, пробраться к его машине не удастся.
Хорошо, она подождет до завтра.
– Лер, ты где? – Алиса позвонила подруге, надо же отметить выздоровление. – Где? А, знаю. С Олей и Яной? Я к вам, ждите! Скоро буду.
В конце концов, она давно не уходила в отрыв.
Алиса заподозрила неладное на следующий день, когда ее опять не пустили в клуб.
– Засужу, – прошипела она, разъяренная, как кошка.
Фейсконтрольщик даже не ответил, только сочувственно на нее взглянул и отвернулся.
– Это распоряжение администрации? – осенило Алису. – Не пускать именно меня? В те дни, когда выступает Ник?
На лице фейсконтрольщика не дрогнул ни единый мускул.
Все так, иных причин Алиса не находила. Злость сменила обида. Почему Ник так с ней поступил? Ведь она всего лишь смотрела и дарила цветы, даже на конкурс не пришла. Может, зря всего лишь смотрела? Надо было вести себя понастойчивее!
В клубе ловить больше нечего. Ник теперь выступает только в нем, да и то не каждый день, значит, есть контракт, и администрация будет рьяно защищать интересы своего артиста. Подать в суд – запросто. Устроить шум, добиться справедливости, слить скандал в СМИ… Только какую пользу ей это принесет? Да никакой. Ник озлобится, а она потешит тщеславие, но лишится главного приза.
Значит, проблему надо решать мирно и полюбовно.
На следующий день Алиса подкараулила Ника во дворе его дома. К делу подошла обстоятельно – сидела в сторонке, не привлекая к себе внимания, рыжие волосы спрятала под бейсболкой. Ждала долго, и, когда Ник вышел на улицу, не бросилась к нему, сломя голову. Отчасти и потому, что испытала непонятный восторг. Как в детстве, когда дед Мороз оставлял под елкой подарки. Вечером ложишься спать, в комнате пусто, а наутро видишь разноцветные коробки, и в каждой – что-то необыкновенное.
Алиса давно не видела Ника и только теперь поняла, что успела соскучиться сильнее, чем представляла.
– Ник… – окликнула она его, подходя поближе.
Он уже стоял у своей машины и открывал дверцу.
– А, лиса Алиса. Привет, – бросил Ник через плечо, как ни в чем не бывало. – Я уж надеялся, что ты поняла намек.
У Алисы в животе словно скрутился тугой узел, но обиду она проглотила, сжав волю в кулак.
– Ник, я же не мешала тебе. Почему?
– Потому что так будет лучше, – отрезал он. – Мой репертуар ты уже знаешь наизусть.
– Лучше? – Алиса до боли впилась ногтями в ладони, сжимая кулаки. – Кому лучше, Ник?
– Нам обоим. Я не желаю быть твоей навязчивой идеей. А тебе хорошо бы заняться чем-то полезным.
Она решила не обращать внимания на то, что он считает ее сумасшедшей.
– Ник, я как раз хотела с тобой поговорить, насчет полезного…
– Нет.
– Что?
– Что бы ты ни сказала, мой ответ – нет. И разговаривать с тобой я не хочу. Алиса, у тебя вообще нет гордости? Когда до тебя дойдет, что ты меня совершенно не интересуешь?
Алиса молча хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Как же больно, когда тебя отвергает тот, кого ты…
– Ник, подожди! – Она схватилась обеими руками за дверцу машины, когда поняла, что он сейчас сядет и уедет, так ее и не выслушав. – Ник, я всего лишь хотела попросить… дать мне несколько уроков танца… помнишь, я гово…
– Нет, – произнес Ник все тем же тоном, не терпящим возражений. – Твоим учителем я никогда не буду. Убери руки, будь добра.
В Алисе что-то надломилось, когда она услышала это «никогда». Пропало всякое желание спорить, упрашивать, умолять. Она отступила назад и даже отвернулась, чтобы не видеть, как Ник садится в машину. Он не попрощался – стукнула дверца, заурчал мотор, мягко зашуршали шины по асфальту.
Алиса не помнила, как добрела до лавочки, раздираемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, ее душила обида. Ведь она не сделала ничего плохого, а ее отшвырнули, как напакостившего котенка или щенка. С другой – ее потряхивало от ярости. Как она могла позволить кому-то так с ней обращаться? И непонятно, какое желание сильнее: забиться в уголок и жалеть себя, смирившись, или отомстить и показать, что у нее есть гордость.
Алиса сняла бейсболку и тряхнула рыжими волосами. Есть и компромиссный вариант. Заставить Ника стать ее учителем и доказать самой себе, что он для нее – никто. Но захочет ли отец ей помочь? Нужно спросить его, пока она не передумала.
– Пап? Не отрываю? Я быстро. – Сердце стучало, как бешеное, но она уже решилась. – Хочу предложить тебе сделку. Надо встретиться.
