Текст книги "Девочка Демона (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Пролог

Студийное освещение слепит глаза. В помещении душно и накурено. Капелька пота щекочет висок, а озноб пробирает до костей.

Страшно, неловко и стыдно.

Но уйти нельзя. Это последний шанс. Надо только притвориться, что все это – сон.

– Имя?

– Полина… – Голос звучит едва слышно. Откашлявшись, она повторяет громче: – Полина.

– Так, Полли… Ты впервые на кастинге?

– Да.

– Гай! Она совершеннолетняя? Договор подписала?

– Все в порядке, босс. Она проинструктирована. И Мастер с ней беседовал, дал добро.

Зубы клацают, а сердце трусливо трепыхается где-то в пятках. Голоса звучат за линией света, в темноте. Она не видит говорящих, но точно знает, что сейчас за ней наблюдают несколько мужчин.

«Это сон, – твердит она про себя. – Всего лишь сон».

– Полли, покажи себя.

Показать? Как? Она и так стоит в центре, на нее направлены и свет, и камера…

– Разденься, – подсказывает мужчина.

Пальцы плохо слушаются, молния заедает. А куда положить платье?

– Брось на стул, – подсказывают из темноты.

Точно, она и не заметила, что рядом что-то есть.

Чулки…

– Нет. Чулки оставь. И обувь тоже.

Снять белье? Во рту мгновенно пересыхает.

Это все сон…

Бюстгальтер падает вниз, обнажая грудь.

– Руки опусти, не прикрывайся. Эй, Полли, я уговаривать не буду.

Это сон…

– Хм, а ничего. Да, Гай? Аккуратные, упругие. И соски острые. Повернись. Боком повернись, дуреха!

Высокие каблуки – такая морока! Она едва удерживает равновесие, подвернув ногу.

– Не трясись ты так, никто тебя не съест. Трусы снимай.

Сон…

– Не надо. Я хочу сделать это сам.

Знакомый голос. Из-за софитов выходит тот, кого здесь зовут Мастером. Мужчина в летах, с цепким взглядом и пугающей улыбкой.

– Ты уверен? – спрашивают из темноты. – Я еще не посмотрел, насколько фотогенична ее попка.

– Да ладно, – отмахивается Мастер, опускаясь на стул. – Прекрасная у нее попка. Давай сразу пробу.

Перед глазами все плывет. В голове никак не укладывается, что разговор о ней, о Полине. А она как будто вещь, игрушка…

Но ее предупредили, что так и будет.

– Погоди минутку, не включай камеру, – просит Мастер. – Подойди ближе, крошка.

Он ставит ее между широко расставленных ног и заставляет опуститься на колени, а потом наклоняется к уху:

– Боишься?

– Да, – признается она.

Мастер накрывает грудь ладонью и мнет пальцами, больно выворачивает сосок. В легких не хватает воздуха, крик рвется наружу.

– Отпусти себя, Полли. Помнишь, о чем мы говорили?

Она кивает, прислушиваясь к необычным ощущениям. Боль течет от соска к пупку, и ниже, превращаясь в нечто тягучее, отчего внизу живота возникает сладкая судорога.

– Полли?

– Да, сэр, – поспешно произносит она.

Так он велел.

– Умница. – Ее успокаивающе гладят по голове. – Сегодня я не буду проверять твой болевой порог. Всего лишь отшлепаю. Веди себя естественно. Кричи, плачь. Вырывайся, если хочешь. Поняла?

– Д-да… сэр.

Она не заметила, как очутилась на его коленях, животом вниз. Трусики сдернули, и они упали к щиколоткам. Теплая ладонь мнет ягодицы, втискивается между бедер. Пальцы скользят по половым губам.

– Н-не надо, сэр, – всхлипывает она. – Пожа-а… А-ай!

* * *

Полина чуть не задохнулась от обжигающей боли… и проснулась, липкая от пота, с бешено колотящимся сердцем.

– Что, опять? – сонно спросила соседка по комнате. – Кошмары?

– Да, – коротко ответила Полина, шаря рукой по табурету.

Нащупала стакан с водой – и выпила ее залпом.

– Бесы тебя мучают, – заметила соседка, переворачиваясь на другой бок.

– Они самые, – прошептала Полина, зажигая свечу перед иконой.

– Ты чего? До подъема полчаса.

– Спи, я тихонько, – произнесла она, опускаясь на колени.

= 1 =

Глава первая

= 1 =

Молитва не помогла забыть о кошмарном сне, да и послушание – тоже. До обеда Полина трудилась на монастырском огороде, пропалывая грядки с луком, но думала не о смирении. Мысленно она возвращалась в прошлое, и как будто заново переживала его, испытывая все тот же стыд и ту же боль. И что-то тревожно ныло в груди, не позволяя сосредоточиться на сорняках.

Сон? Ах, если бы! Очередное напоминание о неудачной попытке найти свое место в жизни. Глупо было надеяться, что деревенская девчонка устроится в городе – без денег, без связей, без крыши над головой. Ей не забыть, как пришлось опуститься на самое дно. О таком даже на исповеди страшно рассказывать.

Плохие мысли, греховные. Как бы ни случилось чего…

Предчувствие не обмануло. Перед вечерней службой настоятельница пригласила Полину к себе. О причине гадать не пришлось: она подавала прошение о переводе в послушницы. Три года Полина жила при монастыре трудницей, и ничего не изменилось. Идти ей по-прежнему некуда. Однако и монахиней стать не просто.

– Отказ? – От обиды на глаза навернулись слезы. – Но почему, матушка? Я же… так старалась.

– Старалась, – согласилась пожилая игуменья. – Трудилась хорошо. Только нет в тебе истинной веры, Полина. И в монастырь ты стремишься от неустроенности в жизни.

Полина всхлипнула и уставилась в пол, боясь поднять голову. Что толку возражать, если настоятельница права? И сны эти кошмарные, и мысли о том, что довелось испытать, так и не остались в прошлом. Значит, вера ее недостаточно сильна. Она просто неудачница, которая никому не нужна.

– Я тебя не гоню, – продолжила настоятельница. – Однако за тобой приехали.

– Что? – растерялась Полина. – Кто? Тетя Тая?

Больше, собственно, и некому. Тетка, сестра матери, ее единственная родственница. Петька и Галка, ее дети, не в счет, малы еще. А Линка, хоть и ровесница, но скорее удавится, чем появится в монастыре.

– Нет. Родственники твоего отца.

– Моего… Матушка! Вы же знаете, мой отец утонул, когда я еще не родилась, а его родители…

– Это родственники твоего настоящего отца, Полина. Впрочем, пусть лучше объяснит тот, кто за тобой приехал. Иди, он ждет в чайной.

– Я? Одна…

– Он настаивает, чтобы ты пришла одна, – пояснила настоятельница. – Дмитрий Львович его зовут. Не ошибешься, других посетителей там нет. Ворота уже закрыты.

– Он мой…

– Иди, иди. Он все объяснит. И запомни, тебя никто не гонит. Но и место твое не здесь.

Вот и поговорили.

Полина, конечно, надеялась, что ее переведут в послушницы, но отказ не стал неожиданностью.

Но… родственники отца? Неужели их с Линкой все же перепутали!

В чайную Полина попала с черного хода, поклонилась сестрам, трудящимся на кухне, и прошла в зал для гостей. За одним из столов, спиной к окну, сидел мужчина: темноволосый, слегка бородатый, в легкой джинсовой рубашке с расстегнутым воротником.

Сердце екнуло. Для отца он вроде молод, навряд ли ему больше сорока. Брат? Дядя? Ох, нет… Если и брат, то не ее.

Полина подошла ближе, и мужчина поднялся ей навстречу. Она давно научилась прятать взгляд: смотреть в глаза паломникам, особенно мужчинам, нельзя. Но этого гостя Полина рассматривала, позабыв о приличиях – искала знакомые черты лица. Однако ничего общего с Линкой так и не заметила. У той волосы цвета соломы, веснушки, острый нос, узкие губы и водянистые глаза. А этот мужчина как будто другой породы.

К слову, он тоже рассматривал Полину. Его взгляд скользнул по лицу, по мешковатой одежде, задержался на руках, сцепленных на животе. Полина спрятала их за спину, как только сообразила, что они покрыты ссадинами и темными пятнами от травы.

И поежилась, почувствовав, что на нее смотрят снисходительно, как на бедную родственницу. Это так знакомо!

– Дмитрий Львович? – произнесла Полина, пересилив себя. – Это вы меня ждете?

– Полина? Добрый вечер. Да, присаживайтесь. Хотите чаю?

Он распоряжался так, как будто находился не в чайной монастыря, а в гостиной собственного дома. И голос… мягкий, бархатистый, но с властными нотками.

– Нет, спасибо, – отказалась Полина. – А как вам… чай? Возьмите пирогов с ягодами, у сестер они получаются особенно хорошо.

– Я уже поел, – сообщил Дмитрий Львович. – Пироги действительно вкусные, чай и мед тоже. Давайте сразу к делу. Я здесь по поручению вашего прадеда, Хованского Юрия Олеговича.

– Наверное, меня с кем-то спутали.

Она точно знала с кем. С Линой, конечно же. Это ее мать, тетя Тая, родила ребенка от студента-москвича, сгинувшего бесследно, как только закончилась летняя практика. И Полина даже знала, почему произошла путаница!

– Полина Ивановна Кошкина? – уточнил Дмитрий Львович, заглянув в папку, лежащую перед ним. – Дата рождения… номер и серия паспорта…

– Да, это я, – подтвердила Полина. – Но мой отец…

– Ваш отец – Хованский Игорь Николаевич, родной внук моего клиента. Я – адвокат Юрия Олеговича. Вот доказательство родства.

Дмитрий Львович положил перед Полиной папку потоньше.

– Результат генетической экспертизы, проведенной в трех независимых лабораториях, в том числе, и за границей, – пояснил он. – Ошибки быть не может, родство доказано.

Странно. Полина, конечно, приложила к этому руку, но ведь она четко сказала тому, кто приезжал за биоматериалом, что не она, а Лина дочь того самого студента. Правда, тетке так ничего не передала.

Выходит, она не знает? И Лина тоже?

– Вам тяжело в это поверить? – спросил Дмитрий Львович. – Похоже, вас обманывали. Ваша мама…

– Умерла при родах, – выдавила Полина.

– Знаю. Вас обманывала тетя, – продолжил он. – Потому что это… – Он постучал пальцем по документу. – Абсолютное доказательство.

– А что вы хотите? – поинтересовалась она. – Зачем… меня искали?

Простое любопытство. Тот человек ничего не объяснил, мол, конфиденциальная информация. Этот тоже откажется отвечать?

– Мне поручено доставить вас к прадеду, – ответил Дмитрий Львович. – Не силой, конечно. Но полагаюсь на ваш здравый смысл. Вам же разрешено покидать монастырь?

– А зачем? Что ему от меня нужно?

– Он расскажет это сам. Лично вам.

– Да, но… Я не знаю вас. И родственники… Если мой отец, как вы говорите, Хованский… Он же бросил маму. Зачем я ему понадобилась? Это какой-то розыгрыш, да? Кто вас прислал?

Внезапно мелькнула мысль, что адвокат – не адвокат вовсе. А вдруг ее разыскивают те, кто…

– Что-то вы побледнели, – заметил Дмитрий Львович. – Вам нехорошо?

– Душно, – пробормотала Полина.

День действительно выдался жарким. В чайной распахнули все окна, но сквозняк не ощущался. Ни малейшего дуновения ветерка.

– Вот документы. – Дмитрий Львович протянул ей папку. – Мой паспорт и удостоверение адвоката. Доверенность, подписанная вашим прадедом. Ваша… э-э… Ольга…

– Настоятельница, – подсказала Полина.

– Да, она. Так вот, она проверила все документы, прежде чем позволила мне побеседовать с вами. Ей вы доверяете?

Она кивнула.

– А что касается вашей семьи… – Дмитрий Львович вздохнул. – Ваш отец погиб вскоре после той самой практики. Несчастный случай. Он не успел рассказать родным о вашей матери, но собирался вернуться за ней.

– Откуда вы знаете? – нахмурилась Полина. – Если он… не успел?

– Не перебивайте, – поморщился он. – Игорь погиб. У Николая и Татьяны, его жены, детей больше не было. Николай умер год назад, от инсульта. Его жена ушла еще раньше, она сильно сдала после смерти единственного ребенка. А ваш прадед, Юрий Олегович, жив. Ему восемьдесят шесть лет. После смерти сына он решил продать дом, перебраться в городскую квартиру. Когда дом готовили к продаже, нашли дневник Игоря. Из него Юрий Олегович узнал о вашей матери. И так как он потерял всех родных, то загорелся идеей найти ее. За помощью обратился в мою контору. И вот… Мы нашли вас.

– Понятно, – пробормотала Полина.

Чудеса, да и только! А ведь этот прадед, похоже, не беден. Если она хоть что-то понимает, такие поиски стоят недешево.

– Послушайте, неужели вам не любопытно хотя бы увидеться с прадедом? – спросил Дмитрий Львович.

– Не знаю, – честно ответила она.

Хотя бы потому, что это не ее прадед.

– Вы же в Бога верите. Удовлетворите хотя бы любопытство старика. Из милосердия.

Дмитрий Львович опять смотрел на нее с насмешкой, как на ничтожество.

– А вы не верите? – вырвалось у Полины.

– Простите, юная леди. Я не готов вести теологические беседы в этом… – Он обвел взглядом зал. – …благословенном месте. Так вы едете со мной?

Самое время рассказать правду, но Полина медлила. Искушение слишком велико. Зачем Лине прадед? У нее есть семья – любящая мать, отчим, брат и сестра. У нее есть дом. Она заканчивает институт, и вот-вот выскочит замуж. А у Полины нет никого… И даже в монастыре ей не место!

Почему бы не воспользоваться случаем? Разве это обман? Дмитрий Львович сам назвал ее имя, показал результаты экспертизы. Зачем объяснять, что это всего лишь путаница? Если можно просто… воспользоваться случаем.

И попытаться изменить свою жизнь.

– Я могу подумать? – спросила Полина.

– До утра, – ответил Дмитрий Львович. – Я остановился в гостинице. Вот номер моего телефона.

– У меня нет телефона.

– Тогда приходите туда. Буду ждать вас… до полудня. Вам хватит времени все обдумать и собрать вещи?

– Да.

– Приходите в любом случае, даже если не захотите ехать.

– Хорошо, – пообещала Полина. – Я приду.

= 2 =

Полина появилась у гостиницы после утренней службы. Распорядок дня Демон изучил на информационных досках в трапезной.

Заняться тут решительно нечем. Телефоном «напоказ» попросили не пользоваться, чтобы не смущать и не искушать сестер. Сидеть в душном номере скучно, да и навряд ли Полина сообразит, где его искать. Так что после завтрака Демон прогулялся по монастырю: в местах, где дозволено появляться мужчине. И уселся на скамейку под кустами сирени, в тенечке – медитировать и созерцать.

Демон… и в монастыре? Обхохочешься. Особенно, если учесть, что монастырь – женский. Впрочем, паломников-мужчин тут хватает, а прозвище – не знак принадлежности к падшим ангелам. Это всего лишь немного измененное имя: Дмитрий – Дима, Димон… Демон.

К прозвищу Демон прикипел, как к настоящему имени, но все же для большинства он – Дмитрий Львович Романов, успешный адвокат и завидный холостяк.

И в монастырь он не по собственной воле приехал.

Полину Демон заприметил издали. Она шла по дорожке, петляющей между клумб, нелепо размахивая руками. Волосы спрятаны под платком, растянутая футболка болтается на выпирающих ключицах, из-под подола длинной юбки выглядывают стоптанные башмаки. Под бесформенной одеждой фигуру не рассмотреть, но глаза у Полины удивительные: голубые и чистые, как будто в них отразилось небо. Да и на лицо она приятная, особенно если чуточку откормить. Или даже… не чуточку.

– Доброе утро, Дмитрий Львович, – произнесла Полина, останавливаясь возле кустов сирени.

– Доброе, – лениво отозвался Демон, поднимаясь. – Вы все же решили не ехать?

– Нет, почему же, – смутилась она. – Наоборот.

– Вы пришли без вещей, – заметил он. – Или планируете вернуться?

– С вещами. – Ее щеки слегка порозовели. – Вот же они.

Она повернулась, демонстрируя небольшой тряпичный рюкзачок за плечами.

– И это все? – вырвалось у Демона.

Глупо получилось. Он понял это, едва договорив фразу. И Полина смутилась сильнее, даже губу закусила. Правда, извиниться он не успел.

– Если прадедушке не нужны бедные родственницы, я могу тут остаться. Кстати, и денег на дорогу у меня нет.

Ее ответ прозвучал дерзко. И от этого – весьма неожиданно. Полина производила впечатление скромной, чуть ли ни забитой девушки. Неужели это всего лишь маска?

Впрочем, Демона это не касается.

– Я здесь не для того, чтобы оценивать ваше финансовое благополучие, – сухо произнес он. – Если чемоданов нет, тем лучше, меньше возни. А за доставку мне уже заплатили.

Он щелкнул ее по носу, не задумываясь, и с удовольствием наблюдал, как голубые глаза темнеют от гнева. Похоже, перед ним вовсе не скромница.

Однако пикировки не получилось: Полина отвела взгляд, промолчала. И Демону ничего не оставалось, как только пригласить ее в машину.

Полина устроилась на переднем сидении, крепко обняв рюкзак.

– Бросьте вы его назад, что ли, – предложил Демон. – И подождите немного, я скоро вернусь.

Он как-то поздно сообразил, что планировал вернуться в Москву вечером. Завтра утром важная встреча, а после обеда – судебное заседание, на котором он обязательно должен присутствовать. И это означает, что останавливаться на отдых они не будут. Поэтому в дорогу нужно купить воду и какую-нибудь еду.

Полина сидела в машине, выпрямив спину и уставившись куда-то вдаль. Казалось, даже не пошевелилась с тех пор, как Демон ушел. Однако рюкзак назад все же переложила.

– Все в порядке? – спросил он на всякий случай. – Вы точно хотите ехать? Вас отпустили?

– Хочу, – ответила она каким-то бесцветным голосом. – И я не послушница, а трудница. Мне не нужно разрешение, чтобы уйти.

А вот, что все в порядке, она не сказала.

– А чтобы вернуться, разрешение нужно? – ляпнул Демон, опять не подумав.

– Полагаете, Юрий Олегович не захочет иметь со мной ничего общего?

Полина все же повернула голову, взглянула на Демона. Да так, что у него под ложечкой засосало. Причем непонятно отчего. Что-то такое было в том взгляде… царапающее, что ли.

– Полагаю, он не захочет с вами расставаться, – ответил Демон. – Но чего хотите вы, я не знаю.

– Я хочу, чтобы все оказалось правдой. – Полина вновь уставилась куда-то вдаль. – А долго ехать?

– Часов десять-одиннадцать. От дороги зависит.

– Не возражаете, если я посплю?

Демон мысленно чертыхнулся, виновато взглянул на купола церкви и потянулся через сидение, чтобы откинуть спинку кресла. Кажется, в багажнике валялась подушка под шею.

– Не надо! – Полина испуганно оттолкнула его руку.

– Там рычаг, – пояснил Демон. – Можно опустить спинку, спать будет удобнее.

– Не надо, – повторила она. – Мне и так хорошо. – И добавила: – Спасибо.

– Как хотите, – проворчал он.

Все к лучшему, пусть спит. Непонятно, о чем с ней разговаривать. Такую обидеть неловким словом легко, а то и оскорбить.

Полина уснула быстро. Или делала вид, что спит? Демон не проверял. Он сосредоточился на дороге, сверяясь с навигатором. Надо было ехать с шофером!

Он вздохнул, выруливая на шоссе. Хорошо бы, но нельзя. Желание клиента – закон. А личная просьба такого клиента, как Хованский – тем более.

Юрию Олеговичу Демон обязан… многим. Именно он помог подняться на ноги молодому амбициозному юристу. Как говорят, дал путевку в жизнь. Потому Демон и рыл землю, разыскивая его правнучку. Потому и согласился забрать ее из монастыря лично, едва Юрий Олегович попросил об этом.

Не велик труд. Зато проветрился немного, вырвался из душной и пыльной Москвы, глотнул чистого воздуха.

Полина спала почти всю дорогу. Даже будить пришлось, когда Демон ненадолго остановился на заправке.

Странная девушка. Вроде бы скромная, в монастыре три года жила, а ведет себя не как воцерковленная. Уж сколько раз они мимо церквей проезжали, а Полина в сторону виднеющихся куполов голову не поворачивала и крестным знамением себя не осеняла. Она, конечно, большую часть дороги проспала, но потом сидела молча, ни о чем не расспрашивала. И платок, сползший на плечи, не поправляла, хоть волосы и растрепались.

Это не показатель, конечно. Может, она… в шоке от новостей. Волнуется перед встречей с незнакомым человеком. Или просто устала. Пахали они там на ней, что ли? Трудница… Слово то какое…

– Первый раз в Москве? – спросил Демон, когда они въехали в город.

Заметил, что Полина немного оживилась и вертела головой, рассматривая подсвеченные вывески магазинов и кофеен.

– Да, – ответила она. И тут же спохватилась: – Но я в Питере была. Жила там… недолго.

И это Демон знает. Полина отправилась покорять северную столицу после окончания школы, но не преуспела – и с учебой пролетела, и работы не нашла. После чего вернулась в родные края и подалась в монастырь, что располагался неподалеку от деревни, где она выросла.

– А сюда надолго. – Демон решил ее подбодрить, улыбнулся и даже подмигнул. – Если захотите, конечно.

Ближе к центру пришлось потолкаться в пробках. Демон предупреждал Юрия Олеговича, что привезет правнучку поздно вечером, но позвонил ему снова.

– Будем минут через пятнадцать, – сказал он, поздоровавшись.

– Жду, Дима. Жду! – ответил взволнованный старик.

Демон говорил по громкой связи, и Полина, услышав голос прадеда, вздрогнула. Правда, опять промолчала.

Машину Демон припарковал на улице, он не собирался задерживаться у Хованского. Но едва открыл дверцу, чтобы выйти, Полина вцепилась в руку.

– Что? – удивился Демон.

– Скажите, это все… не розыгрыш? Правда? И экспертиза… Вы точно ничего не перепутали?

– Я ничего не перепутал, Полина Игоревна, – мягко ответил он, высвобождаясь из хватки. – Это не розыгрыш. И экспертиза не поддельная.

Полина кивнула и выпрыгнула из машины, не дожидаясь его помощи.

Улизнуть с порога не удалось. Дверь открыл Алекс, помощник Юрия Олеговича, и передал просьбу хозяина дома – ждать его в кабинете.

– До завтра точно не терпит? – поморщился Демон. – Я могу заехать вечером.

– Нет, Дим. Сегодня. Я скажу, чтобы подали ужин.

– Не надо. Только кофе, если можно.

Полину Алекс увел вглубь квартиры, вероятно, в гостиную. А Демон и сам прекрасно знал, где находится кабинет.

Очень хотелось домой – принять душ, отдохнуть, выспаться. Однако если Юрий Олегович попросил подождать, навряд ли это просто каприз старика. Новое задание? Возможно…

Демон пил черный кофе маленькими глотками, рассматривая семейные фотографии Хованских. Здесь, в кабинете на полке, их много – все в одинаковых рамках стального цвета. Он и раньше их замечал – мельком. Теперь же искал черты фамильного сходства, вспоминая Полину.

Да, пожалуй… Та же линия надбровных дуг. Ямочка на подбородке. Нос. Чуть припухшая нижняя губа.

Ждать пришлось долго. Демон даже задремал, откинув голову на спинку кресла.

– Дима… – Юрий Олегович тронул его за плечо. – Спишь?

Демон подскочил, растирая затекшую шею.

– Слушаю, Юрий Олегович.

– Ты прости, что заставил ждать. – Он опустился в кресло напротив. – Присаживайся. Это серьезный разговор.

– Как прошла встреча? – поинтересовался Демон из вежливости. – Все в порядке?

– Да, иначе и быть не могло. Ведь Полина – дочь Игорька. И она так на него похожа! И все благодаря тебе. Это ты ее нашел. Спасибо.

– Не я один, – справедливости ради заметил Демон. – Мои сотрудники…

– Но организовал все ты, – возразил Юрий Олегович. – В общем, Дима, давай сразу к главному. Мне понравилась Полина. Она хорошая девочка – вежливая, скромная…

«Сомнительно, – подумал он, но вслух ничего не сказал. – В тихом омуте…»

– Мои дражайшие родственники сожрут ее, и не подавятся.

Пожалуй, так и будет. Демон не понаслышке знал, какие отношения у Юрия Олеговича с родственниками по линии младшей сестры Алгаи. Та уже умерла, но ее потомки жили и здравствовали. И жаждали добраться до денег Юрия Олеговича. Появление неизвестной наследницы разрушит их планы. А если прадед завещает ей всё…

– Я буду защищать ее, пока жив, но мне немного осталось.

– Юрий Олегович…

– Замолчи. Я знаю, что говорю. Врачи обещали месяца два, не более. Потому я так спешил с поисками. Не хочу ничего оставлять этим… стервятникам. Все отпишу Полине!

– Они оспорят завещание, – сказал Демон. – Но я сделаю все, чтобы…

– Вот! О помощи я и хочу попросить. Полину надо учить… многому. И защищать, пока она не окрепнет настолько, чтобы самостоятельно управлять делами. Ей нужен муж, который будет о ней заботиться. И которому я мог бы доверить мою девочку.

– Вы хотите, чтобы я нашел ей мужа? – растерялся Демон.

– Дима, я хочу, чтобы ты на ней женился. И как можно быстрее.