Текст книги "Любовь как убийство"
Автор книги: Мила Сербинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Что ты, Марина?! Ты бесподобна! Я такой женщины никогда не встречал, но у меня есть семья, жена… Ты понимаешь? – не уверенно произнес он, стараясь унять бешеное биение сердца.
– Кого я пытаюсь в этом убедить? Себя или Марину? Я, черт возьми, хочу эту женщину. Она меня, похоже, тоже. Она меня обнимает, а я плету всякую чушь про любимую жену, – с раздражением и отвращением к себе подумал Николай.
– А я тебя не отпущу, – в шутку, но очень решительно произнесла Марина, замкнув объятия у него на шее. – Не отпущу и все тут!
Марина еще раз поцеловала Николая, всем телом прижавшись к нему, вызывая ураган эмоций, которые он уже не мог контролировать. Николай схватил ее на руки и нетерпеливо отнес в спальню, уложив на широкую кровать родителей Марины. Он словно перестал себе принадлежать. Властное желанием этой маленькой хрупкой и израненной до костей женщины было для него важнее любых доводов разума и воспоминаний о пылкой любви к его королеве красоты Маргарите.
Николай страстно целовал Марину, скользя губами по всему ее телу. Его проворный язык ласкал ее набухшие соски на маленьких, упругих грудях, затем сползал вниз, вдоль трепещущего живота, в финале странствий с наслаждением уткнувшись в вожделенную сладкую ложбинку между ногами. Николай не мог вспомнить, когда он с такой страстью занимался любовью с женой, но Марина на него действовала как магнит. Он не мог оторваться от нее, желая ее снова и снова. Ее дрожащие от желания чувственные губы сводили его с ума. Она отдавалась ему с каким-то непонятным отчаянием, словно каждый раз последний и другого шанса получить удовольствие судьба может не предоставить. Именно эта ее черта заводила Николая больше всего. Никто бы, наверное, не понял, как мог мужчина королевской красоты женщину променять на маленькую брюнетку с дикими раскосыми глазами, но Николай словно стал ее рабом. Он не мог дня прожить, чтобы не заняться любовью с Мариной. Только с этой женщиной он чувствовал себя счастливым. Она наполняла его своей отчаянной страстью и вожделением. Для Марины Николай стал той соломинкой, которая ее удерживала в этой жизни и вообще напоминала о том, что она еще жива.
Николай прижал успокоившуюся и опустошенную Марину к себе. Он обожал смотреть на нее после того, как они займутся любовью. Она становилась такой спокойной, а из ее глаз ненадолго исчезало это ненавистное им выражение загнанного зверя. Он догадывался, что раньше, при живом муже, она не была такой раняще-беззащитной и не выпускала ядовитые шипы при каждом удобном случае. Он чувствовал себя бесконечно виноватым перед ней, хотя и знал, что ничего уже невозможно исправить.
– Ты говорила, что устроилась преподавателем в языковую школу. Расскажи, как у тебя дела на работе? – спросил он, глядя на нее долгим мечтательным взглядом.
– Да, нормально все. Я ведь всегда хотела преподавать английский язык. Только шеф достает. Господин директор, как он себя называет, просто вонючий старый козел. Он мне прохода не дает, понимаешь? – зло прошипела Марина.
– И чего он хочет? – задал глупый вопрос Николай.
– Догадайся с трех раз! – фыркнула снова остервеневшая Марина. – Трахнуть он меня хочет! Разве не ясно?
– Разве директор может распускать руки в своей компании, ну… школе, я хотел сказать, – произнес Николай, вспомнив, как он сам заглядывался на молоденьких официантов своего ресторана, но ни разу не посмел даже намеком обмолвиться о своих желаниях.
– Этот может! Оторвать бы ему яйца! – скрипнув зубами от злости, сказала Марина, и глаза ее мрачно сверкнули.
– А пожаловаться никуда нельзя? Ну, ведь это неправильно! – возмущенно воскликнул Николай.
В ответ Марина посмотрела на него так, словно он сморозил очевидную глупость, но дипломатично оставила его идею без комментариев.
– Представляешь, вся школа ржала! Шеф, придурок, говорит, что на даче поцарапал голову и приложил к ране подорожник. Ха-ха! Лучше бы он приложил к своей пустой голове внедорожник! – зло пошутила она.
Николай нахмурился и, казалось, не слушает ее, думая о чем-то своем. Марина недовольно на него взглянула и обиженно повернулась к нему спиной.
Прошла неделя со времени разговора Марины с Николаем о старом похотливом директоре, когда школу потрясла новость. Михаила Михайловича кто-то подкараулил вечером у подъезда его дома и жестоко избил. В тот злополучный сентябрьский вечер господин директор беспечно шел по темной улице и уже подходил к своему дому, когда к нему подбежал затянутый в черную кожу человек. Его лицо скрывала натянутая чуть не до носа бейсболка, а в руках он держал кусок железной трубы. Ничего не говоря и не объясняя, человек в коже нанес ему сильный удар трубой по голове. Господин директор не потерял сознание, но все вокруг поплыло, а глаза стала заливать текшая из раны на голове струйка крови. Второй удар пришелся в точности между ног, заставив его взвизгнуть неестественно высоким голосом. Третий удар по коленям сбил его с ног. Удары сыпались градом, калеча, но не убивая. Его в тяжелом состоянии положили в больницу, а исполняющей его обязанности назначили вполне адекватную женщину.
Марина с Николаем встречались при каждом удобном случае. Страсть захватила в плен их обоих. Николай не хотел на новогодние каникулы расставаться с Мариной, но она всегда поступала по-своему, не давая никаких объяснений. Последние дни уходящего года и новогодние праздники Марина решила провести с мамой и сыном в загородном доме. Как бы ей не было тяжело возвращаться в переполненный воспоминаниями дом, она соскучилась по своим родным. Татьяна рассказывала дочери, как Гриша постоянно спрашивает о папе и маме. Татьяна рассказала внуку наспех придуманную сказку о том, что его папа космический исследователь и сейчас у него очень важная миссия на звезде. Ее даже можно увидеть с Земли. Папа там добывает звездный камень, который помогает всем людям на земле жить счастливо.
– Его работа очень важна и он не сможет с нами встретить Новый год, – сказала Татьяна внуку, явно расстроившемуся, что папы так давно нет и он не собирается приехать со своей звезды даже на Новый год.
– Бабуля, а мама тоже на звезде? – спросил Гриша нахмурившись.
– Что ты, Гришенька! Мама в Москве и она очень скоро приедет к нам, – успокоила мальчика бабушка.
– Бабуль, а Дед Мороз придет к нам, как в прошлом году? – спросил Гриша, глядя снизу вверх ярко-синими глазками.
– Дед Мороз передал все подарки маме. Она их скоро привезет, – устало ответила Татьяна.
В последнее время она совсем вымоталась, занимаясь этим большим домом и заботясь о неугомонном Грише. Она распрощалась с кухаркой и уборщицей. Два раза в неделю приходила одна женщина и помогала в домашних делах. Татьяна не хотела видеть чужих людей в доме. Она вообще не доверяла людям. Никакого Деда Мороза Татьяна в этом году звать не стала. Ее голова была больше занята подготовкой мероприятия, связанного с годовщиной смерти Дениса. Приедет уйма народа, она не сомневалась. Меньше всего ей хотелось встречаться с высокомерными родственниками Дениса. А как объяснить Грише такое количество народа, чтобы не травмировать его?
– Бабуля, а почему Дед Мороз сам сюда не приедет? – спросил Гриша, думая, что взрослые очень странные, если уезжают на какие-то там звезды, а он тут их ждет и скучает.
– У Дедушки Мороза очень много дел, Гришенька. Если он приедет к нам, он не успеет к другим детям, и они будут очень несчастны, – улыбнулась Татьяна, обнимая внука.
– А Дед Мороз исполнит все мои желания? – не унимался Гриша. – Я просил, чтобы приехал папа. Ну, сколько можно сидеть на своей звезде?!
– Дорогой, папа не сможет приехать. Звезда очень-очень далеко от земли, а вот все остальные подарки Дед Мороз обязательно передаст, – ответила Татьяна, с жалостью глядя на Гришу.
Она видела, как ребенок скучает по отцу и не верит, что навсегда потерял его. В его возрасте еще верят в чудо. А вот Марина перестала вообще во что-либо верить. Ее жизнь внешне вроде как наладилась, но Татьяна видела несмываемое выражение отчаяния на ее лице и готова была разрыдаться от жалости к дочери. Она сама потеряла мужа, когда Марине было всего девять лет. Он долго болел и его уход не стал ни для кого сюрпризом, хотя тоже было очень больно, но Денис был так молод и все произошло молниеносно быстро. Марина до сих пор с его уходом так и не смирилась, а Гриша каждый день спрашивает про папу. Может, хоть подарки его немного отвлекут от мыслей о папе?
– Бабуля, мне правда подарят все, что я хочу? Что, даже велик, как у Сашки?! – недоверчиво спросил Гриша.
– Ну, не знаю… Может быть, – многозначительно произнесла Татьяна, улыбнувшись.
К дому подъехал черный BMW Марины, который она приобрела вместо своей белой Kia. Она вышла из машины и направилась к дому. Татьяна с удивлением смотрела на дочь. Это был какой-то совершенно иной человек, а не ее Марина. По-прежнему коротко подстриженная с осветленными волосами в модной серой норковой шубке женщина с жестким выражением лица и злыми голодными глазами не имела ничего общего с ее нежной, романтичной Мариной. Татьяна вздохнула и вышла навстречу дочери. Гришка побежал следом.
– Мама! Мамочка приехала! – звонко закричал он, бросаясь к Марине.
– Привет, мой хороший! – сказала она, целуя его, но в ее глазах не зажглась ни одна теплая искорка при виде сына.
– Привет, мама! – также равнодушно произнесла она, обращаясь к Татьяне. – Как дела?
– Все хорошо! Отлично выглядишь, Марина! Тебя просто не узнать, – заметила Татьяна, чмокнув дочь в щеку.
– Это лучшее из всего, что я слышала за последний год, – жестко пошутила она.
Марина проснулась в своей комнате, точнее бывшей их с Деном спальне, стены которой возможно еще помнят сцены и стоны их любви. Она сейчас была с Николаем, но не могла навсегда вычеркнуть из памяти прошлое, как бы того не хотела. Николай ее любил, а для нее он был лишь способом забыть прошлое и не думать о Дене.
– Ах, Ден! Где ты сейчас? – прошептала Марина, взяв в руки стоящую на комоде фотографию.
Марина долго смотрела на фотографию Дена, затем поцеловала ее, но не поставила на прежнее место, а положила на комод лицом вниз. Она взглянула на свою левую руку, на указательном пальце которой красовалось потрясающей красоты кольцо с крупным сапфиром. Это был новогодний подарок Николая. С ним она хоть ненадолго забывала о Дене, но сейчас, снова оказавшись в этом доме, в их комнате, воспоминания застряли комком в горле и вновь захотелось заплакать. Марина вышла из комнаты в гостиную. Татьяна обрадовано спросила:
– Как спалось, дорогая?
– Как в гробу, – огрызнулась в ответ Марина. – Мама, ну как я могу себя чувствовать в этой комнате? Как думаешь? Ведь там абсолютно все напоминает о Нем.
– Я все понимаю, Маришка. Но Гриша скучал по тебе, да и скоро год. Сама понимаешь, придут люди, приедут Сергей Семенович и его братья Андрей с Ромой. Потерпи, милая. Знаю, тебе сложно, но это необходимо пережить, – сказала Татьяна, обнимая дочь. – Потерпи. Так надо!
– Да знаю я! – раздраженно крикнула Марина и подошла к окну.
Она отдернула штору и поморщилась. За окном проснулось противное серое утро, хотя за ночь выпало много снега и пейзаж за окном заметно освежился. В душу прополз тусклый декабрьский рассвет. Марина задернула назад штору и, отвернувшись от окна, спросила у матери:
– Гриша часто спрашивает о Нем?
– Часто. Каждый день. Я ему сказала, что папа добывает звездный камень на далекой звезде и не сможет приехать к нам на Новый год, – вздохнув, ответила Татьяна.
– Молодец! Соврала ребенку. Может, лучше пусть знает правду? Не такой уж он и маленький, – мрачно заметила Марина.
– Думаешь, такому малышу можно объяснить, что такое смерть? – спросила Татьяна, глядя на Гришу, который стоял перед большим угловым окном гостиной и задумчиво смотрел куда-то вдаль. – Ты только погляди на него.
Гриша смотрел на сказочно пушистый снег за окном. Мохнатые снежинки кружились в хороводе танца и приземлялись на землю. Гриша стоял у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу, и пытался считать снежинки, но они почему-то всегда улетали раньше, чем он успевал их сосчитать. Черные сосны леса за домом тепло укутались в белые снежные шубки. Бабушка сказала, что сегодняшняя ночь особенная, когда исполняются желания. Новый год приходит каждый год, а вот желания не всегда исполняются. Шестилетний Гриша хорошо помнил, как в пролом году он очень-очень пожелал вместе с папой и мамой поехать летом на море, но в один из зимних дней папа как обычно сел в свою блестящую красную машину и поехал на работу. Гриша не отходил от окна и ждал его возвращения до глубокой ночи, но папа больше не вернулся. Мама долго плакала, а потом к ним в гости пришло много незнакомых людей. Они все почему-то были в черном и совсем не смеялись, а некоторые даже плакали.
От грустных мыслей Гришу отвлек соседский кот Кузя, который с жадным блеском хищника в зеленых глазах смотрел на беззаботно гуляющих по дорожке перед домом голубей. Гриша, открыв рот, смотрел, как Кузя с грацией маленькой пантеры подползал к ним, а голуби по наивности ничего не подозревали. Кузя уже представлял, как завтракает голубятиной и готовился к роковому прыжку, но подлая ворона, наблюдавшая за всем с высокой сосны, трижды каркнула и своевременно предупрежденные голуби мигом вспорхнули вверх, оставив раздосадованного Кузю без завтрака. Гриша наблюдал за всем этим из окна, не зная, радоваться ему за спасшихся голубей или сочувствовать голодному Кузе.
– Гришенька, пойдем кушать, – донесся из кухни голос бабушки. – Завтрак готов. Мы с мамой твои любимые блинчики приготовили.
Гриша послушно пошел на голос бабушки. Он сел за стол, хотя не было настроения кушать даже вкусные бабушкины блинчики с творогом.
– Бабушка, почему папа не возвращается? – в который уже раз спросил Гриша.
Марина закатила глаза, едва сдерживая желание закричать на слишком надоедливого сына, но Татьяна примирительно взяла ее за руку, давая понять, что нужно успокоиться и научиться сдерживать себя.
– Папа уехал, ты же знаешь, – терпеливо повторила она слова, уже много раз сказанные Грише. – Он полетел на Небо к звездам и теперь живет на звезде. Папа всегда видит тебя сверху и очень радуется, когда ты веселишься, а когда ты грустишь, как сейчас, он очень огорчается. Ты помнишь, какая сегодня волшебная ночь?
– Да, помню! Если сегодня загадать желание, то оно обязательно сбудется! – звонко крикнул Гриша, от чего Марина скривилась, взявшись рукой за ноющий с ночи висок.
Весь день прошел в предновогодней суете. Марина была молчалива и сдержана, но в глубине души ей хотелось залезть на крышу дома и завыть оттуда на всю округу, как дикому зверю. Она украшала елку, делала вид, что играет с раздражающе шумным Гришей и помогала Татьяне нарезать какие-то дурацкие, никому не нужные салатики.
– Ты бы сняла свое роскошное кольцо, а то испачкаешь, – сказала Татьяна, догадываясь, чей это подарок.
Она, конечно, не была в восторге от того, что у ее дочери роман с женатым мужчиной, но, в принципе, ничего против Николая не имела. Он производил впечатление очень сильного и, может, местами даже жесткого человека, но она видела, какими глазами он смотрит на Марину. С ним Марина вернулась к жизни, хотя изменилась до неузнаваемости. Если Марине он нравится, значит, в нем что-то есть. Так рассуждала Татьяна, глядя на хмурую, замкнутую в своих мрачных эмоциях Марину. Со времени возвращения из Исландии она почти перестала разговаривать с матерью. Они часто перезванивались, но редко виделись. Марина никогда не рассказывала о своей работе, об отношениях с Николаем, вообще, о своей жизни в Москве. На все вопросы она либо отделывалась дежурными фразами, либо отшучивалась. Сейчас все было так же, как и в прошлый раз, когда Марина приезжала к ним с Гришей.
Для Марины этот праздник был настоящим испытанием на прочность. Настроение по нулям, а она должна, как дурочка улыбаться и радостно хлопать в ладоши. Новый год, куранты, поздравление президента по телевизору, идиотские новогодние шоу по всем каналам и, наконец, долгожданный отбой. Марина не захотела на ночь возвращаться в свою трижды проклятую комнату и осталась ночевать на диване в гостиной.
На следующее утро под нарядной, светящейся огнями гирлянд елкой волшебным образом появился украшенный цветными ленточками велосипед, игрушечная машинка, дистанционно управляемый маленький вертолет и много еще всяких мелочей, которые должны были искренне порадовать маленького Гришу. Сонная Марина зевала на диване, когда в дверь позвонили.
– Кого там черти принесли в такую рань? – раздраженно подумала она, вставая с дивана и лениво направляясь к двери.
Открыв дверь, она вначале замерла на пороге, а затем грохнулась в обморок. В дверях стоял улыбающийся Денис. Услышав непонятный шум, из детской прибежал Гришка. Следом шла сонная Татьяна.
– Ура! Папа вернулся! – закричал он во все горло и, перешагнув через лежащую на полу маму, бросился на шею пришедшему мужчине.
Татьяна, увидев стоящего на пороге человека, мигом проснулась и суеверно перекрестилась, а Марина в обморочном состоянии продолжала лежать на мраморе пола.
– Ура! Папа со звезды прилетел! – продолжал шумно радоваться Гриша. – Спасибо, Дедушка Мороз!
Человек, похожий на Дениса, аккуратно взял на руки неподвижно лежавшую на полу Марину и отнес ее на диван. Он слегка похлопал ее по щекам и она постепенно стала приходить в себя. Татьяна тоже пришла в себя. Она вспомнила, что Марина говорила о брате-близнеце Дениса. Вадим кажется? Да, точно!
– Денис, – прошептала Марина побелевшими губами.
– Я Вадим, его брат, – тоже почему-то шепотом произнес человек, похожий на Дениса.
Глаза Марины приобрели осмысленное выражение.
– Боже, какая же я идиотка! Конечно же, это Вадим. Денис ведь говорил, что у него брат-близнец где-то заграницей. Ну, вот он и вернулся, – подумала Марина, коря себя за то, что так опозорилась перед незнакомым человеком.
– Папа, а ты на какой звезде был? – спросил подбежавший к ним Гриша.
Севшая на диван Марина с жалостью посмотрела на сына. Как он сейчас счастлив, что его папа вернулся. Хотела бы она также обрадоваться, но чудес не бывает. Марина как можно мягче произнесла:
– Гришенька, это не па…
Властная горячая рука схватила ее за запястье, приказывая остановиться.
– Да, малыш! Я вернулся и больше никогда тебя не брошу, – широко улыбаясь, сказал Вадим, обнимая мальчика и беря его на руки.
Вадим словно только сейчас заметил стоявшую в стороне Татьяну, которая напряженно наблюдала за происходящим.
– Доброе утро! – поздоровался Вадим, по-прежнему широко улыбаясь. – С наступившим!
– Доброе утро! Спасибо, вас также! – не меняя выражения лица, произнесла Татьяна. – Я догадалась, кто вы.
– А вот кто вы я не знаю, но догадываюсь, – рассмеялся Вадим. – Вы мама этой красивой женщины.
– Я мама Марины, Татьяна Сергеевна, – сказала Татьяна, пытаясь выдавить из себя улыбку.
Она не могла понять, почему, но от Вадима веяло холодом, как будто он принес с собой в дом ледяную частицу зимы. Татьяна невольно поежилась. Этот человек действительно, был похож на ее покойного зятя, как две капли воды, но глаза Дениса всегда лучились мечтательно-добрым взглядом. Глаза Вадима оставались холодными, хотя он широко улыбался до боли знакомой улыбкой. Его дерзкий и жесткий взгляд как будто нанизывал собеседника на острые ножи. В общем, Вадим Татьяне очень не понравился и она заметила, что он это почувствовал.
– Это как же изменится наша жизнь, если Вадим решил остаться здесь навсегда и выдавать себя за своего умершего брата? – задавала себе тревожный вопрос Татьяна. – Он и Марине будет за мужа?
IV
Несмотря на весь трагизм ситуации, без смеха никто не мог вспоминать, как во время печального мероприятия, посвященного годовщине смерти Дениса, собравшиеся в гостиной его друзья и родственники оцепенели от шока и изумления, когда в дверях появился Вадим. Не все знакомые знали о брате-близнеце Дениса, да и родной отец с братьями вздрогнули, увидев Вадима. За последние десять лет семья как-то отвыкла от его присутствия, а отец и вовсе не желал о нем слышать. Старшие браться без особой теплоты его обняли, а отец лишь холодно поздоровался за руку. Он не мог простить Вадиму ослушания и бегства из семьи.
Для Марины и Татьяны Вадим стал нежданным членом семьи, только Гришка ликовал от счастья. Вадим подчеркнуто вежливо относился к Татьяне Сергеевне, в душе ненавидя ее и недоумевая, почему она не смоется в свою московскую квартиру. С Мариной оказалось поладить намного проще, чем он подумал вначале. Первый месяц она смотрела на него как на привидение, затем стала привыкать к новому человеку в облике своего мертвого мужа. Вадим не раз ловил на себе ее мечтательно-вопросительный взгляд, без труда понимая, о чем она думает. Конечно же, ей было любопытно узнать, в чем именно отличается Вадим от ее драгоценного, но уже совершенно бесполезного Дениса. Вадим нарочно не торопил события, терпеливо ожидая, когда она сама прыгнет к нему в постель. Марина бросила работу в Москве, а заодно и Николая, причем ничего толком ему не объяснила.
– Я должна жить дома, с семьей, – сказала она Николаю в их прощальную встречу.
Николай заметил, что даже находясь в его объятиях, она думает о чем-то другом или о ком-то. Его сердце сжалось от ревности. Неужели у нее кто-то появился? Николай за зиму несколько раз приезжал в загородный дом Марины. Она вроде как была рада его видеть, но вся страсть куда-то улетучилась. Ее глаза горели, но к нему это уже не имело отношения.
– Ура! Дядя Коля приехал! – голосил Гришка.
Он обожал большого сильного дядю Колю, который всегда приезжал с подарками и играл с ним в войнушку. Они бесились часами, а Марина и Татьяна с умилением наблюдали за тем, как здоровенный сорокалетний дядя впадает в детство, играя с шестилетним мальчиком. Теперь с Гришей играл дядя Вадим, которого разрешено было называть папой. Николай понимал, что ему здесь теперь не все рады. Вадим, естественно, возненавидел своего соперника с первого взгляда. На своих охотничьих угодьях лев не станет терпеть соперника. Он пренебрежительно называл Николая Поваром.
– О, смотри, Повар снова заявился, – сказал он, подкравшись со спины к стоявшей у окна Марине. – И чего он все время ошивается около Гришки? Он случайно это… не педофил?
– С ума сошел? Нет, конечно! У него самого две дочки, а он всегда хотел пацана. Что же тут не ясно?! – пожала плечами Марина.
– Тебе виднее… Ты мать, – недоверчиво произнес Вадим, не сводя хищного взгляда с манящего затылка Марины.
– Откуда такие черные мысли, Вадим?! – изумилась Марина. – Ник просто друг и он мне очень помог, когда… Ну, сам понимаешь.
– Понимаю, – мягко сказал Вадим, обжигая ее обнаженный затылок горячим дыханием.
Марина невольно вздрогнула и горячая волна прокатилась по всему ее телу, заставив сладко заныть низ живота. Она нарочно не поворачивалась к Вадиму лицом, чтобы он не видел желание на ее лице и чтобы самой не наброситься на него с поцелуем. С появлением в доме Вадима все похороненные демоны прошлого проснулись в душе Марины. Она не могла во всем не сравнивать Вадима с Денисом и, как это ни прискорбно, сравнение очень часто было не в пользу несчастного Дениса. Вадим, казалось, видит ее насквозь и наслаждается ее душевными муками в этой дразнящей игре. Он захотел занять нежданно освободившееся в жизни место брата, жить в его доме, трахать его жену и воспитывать его сына. Но он не хотел, чтобы его считали просто завоевателем. Его извращенный ум разработал целую стратегию поэтапного внедрения в жизнь своего плана. Он хотел, чтобы Марина мучилась и готова была завыть от желания, и уж тогда он соблаговолит овладеть ею. Пусть она умоляет его остаться с нею, жить в этом прекрасном доме и стать отцом ее сыну.
Вадим вернулся из Африки, где возглавлял отряд наемных головорезов. Он после того, как отслужил в армии, уехал на Восток, где неоднократно проходил спецподготовку в специальных тайных лагерях. Там натаскивали наемников, обучая их многогранной науке убийства. Вадим оказался одним из самых талантливых и безжалостных выпускников, востребованных в любой горячей точке или гражданской войне, вне зависимости от того, где это на карте. Вадим узнал о смерти брата и, шутки ради, решил сделать небольшой перерыв в своей блестящей карьере убийцы международного значения и попробовать себя в мирной жизни.
– Каково оно, жить, не убивая? – думал Вадим, подъезжая к дому брата. – Вот, жил же как-то Денис. Дом, семья, работа. Никаких тайных страстей и мятежных мыслей. Не жизнь, а молочный супчик! Может, и мне для разнообразия попробовать молочную кухню?
Фантастическое умение Вадима выживать в любых условиях научило его терпению и нечеловеческой выдержке. Он играл с Мариной, как ему вздумается. Вот сейчас она стоит у окна, подрагивая от желания, не смея повернуться к нему и встретиться с ним взглядом. Вадим, чтобы подразнить ее еще сильнее, подошел к ней ближе и слегка ткнулся пахом в ее спину. От его неожиданного прикосновения Марина вздрогнула, словно через ее тело пропустили электрический ток, а он сконфуженно ушел, в душе умирая от смеха.
– Красивая баба и уже вся течет, – злорадно подумал он. – Ничего, пусть помучается. А с Поваром я лично разберусь, если будет путаться под ногами!
Марина с замиранием сердца смотрела ему вслед, судорожно сглатывая слюну.
– Как он красив! Аж дух захватывает! Он такой же высокий, накаченный, с медно-каштановой кудрявой шевелюрой и синими глазами, как и Денис, но есть в нем что-то дикое и нереально сексуальное, – думала она, не в силах оторвать взгляд от обтянутой джинсами дерзко выпирающей задницы Вадима. – Какой же он в постели?
– Папа, смотри, какую машинку мне подарил дядя Коля! – закричал Гриша, с восторгом показывая на маленькую модель красного кабриолета с крохотными сидениями из натуральной белой кожи.
– Ну, в такой только кукол катать! Ты играешь в куклы? – прищурив глаза, со смехом спросил Вадим. – Признавайся, играешь?
– Фу! В куклы только девчонки играют! – обиженно сказал Гришка, смешно поморщив носик.
– А ты точно не девчонка? – спросил Вадим, обводя указательным пальцем овал лица Гриши и невзначай скользнув им по ярким, как вишенка, губам мальчика. – В красных машинах настоящие пацаны не ездят, понял!
– Не правда! У тебя самого ведь красная эта… Мазарити. Нет, Мазерати. Ты что забыл?! – победоносно заявил Гриша, «уличив» папу в обмане.
Вадим невольно присвистнул.
– Нифига себе! Этот недоумок ездил на красной Maserati! – цинично ухмыльнулся Вадим. – Только пижон на такой тачке станет ездить! Интересно, где она? Ее лямов за пять загнать можно, не меньше. Спрошу у его курицы.
Вадим все глубже проникал в душу Марины, но по-прежнему, ночевал в комнате для гостей, дразнил ее до изнеможения, но ни разу даже пальцем к ней не притронулся. Он предвкушал, представляя себе, какой ядерный взрыв женских гормонов его ждет, когда она все же станет его любовницей.
Зима подходила к концу, когда истомленная долгим ожиданием любви Марина осмелилась первой страстно сжать в своих похолодевших дрожащих ручках сильную горячую руку Вадима. Он смущенно отдернул руку, прошептав:
– Не нужно, Марина, умоляю. Ты ведь была женой моего брата…
Вадим нарочно прикрыл глаза, чтобы за длинными ресницами спрятать хищный блеск торжествующей победы. Он выждал паузу, достойную Станиславского, но затем сам пылко схватил Марину за руки, властно прижав к себе. Он ее целовал долгим, страстным поцелуем, проникающим глубоко в ее сердце и эхом отозвавшимся во всем теле. Вадим ласкал языком ее губы, шею, удивил Марину, проникнув в ее ухо и укусив за мочку. Марина вскрикнула и еще крепче обвила руками его шею. Ей не хватало воздуха и до смерти хотелось продолжения. Марина смотрела на Вадима влажными раскосыми глазами чайного цвета и готова была расплавиться от нестерпимого желания.
Секс с Вадимом превзошел ее самые смелые ожидания как по длительности, так и по космическому размаху наслаждения. Марина, конечно же, очень любила Дениса, но его нежная романтика волнующих прикосновений не шла ни в какое сравнение с самоуверенной мужской силой Вадима, хорошо знавшего, как доставить женщине удовольствие. Его неукротимая страсть доводила ее до исступления и не знала пощады. Вадим начинал ценить эту новую мирную жизнь в загородном доме, наполненном сногсшибательным сексом, комфортом и спокойствием.
– Чтоб так жить! – подумал Вадим, играя с визжащим от восторга Гришкой. – Малец прикольный, только на девчонку уж больно похож. Такие кудряшки, хоть бантики завязывай!
Один раз шутки ради Вадим действительно заплел отросшие до плеч волосы мальчика в две косички.
– Тебе бы еще юбочку! Девочка натуральная! Я тебе подарю на День Рождения куклу, – расхохотался он, слегка шлепнув Гришку по попе.
